CC BY
169
Зарубежный опыт 1
Функции основных прав и свобод человека и гражданина в контексте их конституционно-правового статуса
М. О. МУРАДЯН,
начальник юридического факультета, кандидат юридических наук, доцент (Образовательный комплекс Республики Армения)
Functions of the Fundamental Rights and Freedoms of a Person and a Citizen in the Context of Their Constitutional
and Legal Status
В статье предпринята попытка проанализировать сущность функций основных прав человека и гражданина. Для выяснения проблематики основная ставка сделана на последние изменения в Конституции Республики Армении. В работе предпринята попытка на фоне функций объективного права обосновать специфику функций субъективных основных прав. Для достижения поставленной цели автор считает необходимым рассмотреть проблематику в свете конституционного статуса человека и гражданина.
Правовой статус индивида, функция объективного права, функция субъективного (основного) права, публичная власть, права-свободы.
М. О. MURADYAN,
Candidate of Law, Associate Professor, Head of the Faculty of Law (Educational Complex of the Republic of Armenia)
УДК 341.231.4
The article attempts to analyze the essence of the functions of the basic human rights and citizen. To clarify the problems, the main focus is on the recent changes in the Constitution of the Republic of Armenia. In this work an attempt is made to substantiate the specific features of the functions of subjective fundamental rights against the background of the functions of objective law. To achieve this goal the author considers it necessary to consider the problems in the light of the constitutional status of a person and a citizen.
Legal status of the individual, function of objective law, function of subjective (fundamental) law, public authority, rights-freedom.
Сточки зрения защиты правового статуса индивида, важное значение приобретает проблема установления сущности и круга функций основных прав и свобод человека и гражданина.
До выяснения данной проблематики необходимо разграничить такие понятия, как «функция объективного права» и «функция субъективного (основного) права». Учитывая то обстоятельство, что субъективные права также являются нормами объективного права [2], то не подлежит сомнению, что основные права как объективные правовые ценности в первую очередь имеют те же функции, которые име-
ет объективное право, под которым понимаем или социальную направленность объективного права, или правовое влияние на общественные отношения, или оба вместе взятые [3].
Кроме того, как уже отмечалось, основные права являются не только объективными правовыми, но и субъективными правовыми ценностями, которые выполняют конкретные задачи, для решения которых необходимы конкретные функции.
До настоящего времени вопрос о функциях субъективного права в юридической литературе должным образом не исследовался. В рамках данной работы сделана попытка выявить сущ-
Сетевое издание «Академическая мысль» № 1
Зарубежный опыт
ность функций субъективного права с помощью конкретизации объективно существующих отношений между понятиями «носитель субъективного права» и «адресат субъективного права» [4].
Целесообразно говорить об основных правах человека с точки зрения отношений между личностью (по отдельным основным правам — также о юридических лицах) и властью (публичная власть).
Личность наделена определенным объемом основных прав, которым такое качество дает обусловленное человеческой личностью достоинство последнего. Это закреплено в конституциях современных государств. Исключением не является также Конституция Республики Армении (далее — Конституция РА). Так, в и. 2 ч. 1 ст. 3 зафиксировано, что именно неотчуждаемое достоинство является неотъемлемой основой прав и свобод человека. С другой стороны, публичная власть ограничена основными правами человека. Цель такой ограниченности состоит в том, что она позволяет обеспечить безопасное существование для тех субъектов, которые по большому счету не считаются публичной властью.
В современных демократичных условиях именно права человека, и особенно основные права человека, являются «сдерживающим кольцом» для любой власти (по Конституции РА — публичной власти).
В демократическом обществе основные права «были созданы» как действующие защитные гарантии, которые призваны защищать уникальную личность каждого. Они представляют собой реальные правовые возможности для защиты от неправомерных вмешательств со стороны власти (публичной). Это те базовые права, которые создают так называемую зону конституционной безопасности, которая публичной властью вообще не должна нарушаться [5].
Таким образом, основные субъективные права выступают в качестве тех интересов, которые с помощью объективного права предоставляют правоносителю соответствующие правомочия и имеют задачу пресекать любые незаконные вмешательства по отношению к личности со стороны публичной власти, требовать выполнения соответствующих действий для обеспечения исполнения прав человека.
В сфере прав человека обязанность публичной власти проявляется в уважении этих прав, защите и обеспечении их исполнения. Параллельно с этим основные субъективные права предоставляют их носителям (физическим или юридическим лицам) возможность требовать от публичной власти невмешательства или, в отдельных случаях, напротив — активного
120
вмешательства. А содержание требования зависит от того, о каком основном праве идет речь.
С точки зрения выявления функций основных прав человека исходными являются достижения немецкого доктринального права об этих правах и механизмах их защиты. Речь идет о Теории статуса Георга Елленека, которая была разработана еще в 1892 г. [6]. Считаем, что данная теория не потеряла своей актуальности и до сих пор имеет базовое значение для конституционных отношений «человек — государство (публичная власть)».
В общественно-правовых отношениях выделяются три основных статуса личности — status negativus, status positivus и status activus [7].
Status negativus — это так называемые права-свободы. При этих основных правах государство не должно незаконно, самоуправно вмешиваться в их реализацию. Несмотря на то обстоятельство, что в данном случае при этих правах важна задача правового статуса защиты личности, отдельного внимания заслуживает также конституционный статус публичной власти как адресата прав. В этом смысле первым требованием публичной власти является невмешательство в реализацию этих прав, но когда публичная власть не обеспечивает возложенные на нее этими правами обязанности, тогда правоноситель получает право на защиту (право на возмещение вреда, право на справедливое судебное разбирательство, право на надлежащее администрирование и т. д.).
Такой статус дает личности права: на жизнь, физическую и психическую неприкосновенность, свободного передвижения, мысли, совести, вероисповедания, творчества, свободы собраний и т. д.
В рамках данной проблематики необходимо отличать основные права от таких прав человека, которые не дают личности возможности защищаться, как при основных правах (вплоть до личной конституционной жалобы). Например, создание условий для медицинского обслуживания и обеспечения здоровья населения или создание программ по предупреждению инвалидности. В контексте права на жизнь государство не имеет права лишать людей жизни (status negativus), но государство и не обязано создавать доступные медицинские условия любыми способами (которое оно, безусловно, имело бы при непосредственно действующих правах). Создание таких условий в большинстве случаев зависит от экономических возможностей государства. Так, в силу ст. 86 Конституции РА это является одной из основных целей в экономической, социальной и культурной области, которая не создает в соответствии с ч. 2 и 3 ст. 3 Конституции РА обязательства уважать и защищать права личности, как при непосредственно действующих основных правах, по-
Сетевое издание «Академическая мысль» № 1
Зарубежный опыт 1
тому что вышеизложенные цели (права) не входят в главу об основных правах и свободах человека и гражданина (2-я глава Конституции РА) [1]. Хотя вышесказанное не значит, что государство может ингорировать и отодвигать на задний план, например, создание условий для доступных медицинских услуг, потому что роль социального государства, в числе других задач, также состоит в решении схожих проблем, и законодательное закрепление этих прав и особенностей их реализации имеет важное значение.
Следующим правовым статусом личности в публично-правовых отношениях является status positivus. По сравнению со status negativus, под которым понимаются свободы, в данном случае речь идет о таких субъективных основных правах, для реализации которых государство обязано активно действовать. Для обеспечения этих прав публичная власть должна использовать необходимые административные и финансовые ресурсы. Например, в ст. 50 Конституции РА гарантирована реализация права надлежащего администрирования. Очевидно, что пассивные действия административных органов не могут обеспечить реализацию данного права. В данном случае от правоадресата — государства требуется создание соответствующей системы административных органов, обеспечение последних материально-техническими ресурсами, необходимость введения текущих мер по повышению качества административных органов, а от административных органов требуется обеспечить для каждого в конкретном деле беспристрастное, справедливое рассмотрение в разумные сроки и т. д. В отдельных случаях для исключения пассивности публичной власти законодательством установлены обеспечивающие гарантии для реализации субъективных прав. Не исключены такие случаи, когда по разным причинам, в четко установленные по законодательству сроки, демонстрируя пассивное поведение, административный орган никакого административного акта не принимает (хотя для принятия административного акта обязан был действовать активно). Согласно ст. 48 Закона «Об основах администрирования и административном производстве» (от 18.02.2004), если на основании заявления, возбужденного в рамках административного производства, в установленное в законном порядке время административный акт не будет принят тем органом, который имел такое полномочие, то:
а) административный акт считается принятым и заявитель вправе приступить к осуществлению соответствующего права;
б) в случае, если заявление относится к предоставлению предусмотренного законом документа, который касается удостоверения
или констатации какого-либо факта (рождение, смерть, отсутствие лица на данном месте и т. д.), то лицо, подавшее соответствующее заявление, освобождается от той ответственности или обязанностей, которые закон связывает с неимением этих документов.
Например, если лицо для лицензирования конкретной деятельности подало заявление в административный орган, имеющий полномочие предоставлять такую лицензию, а последний в установленные сроки не предоставил лицензию (административый акт) или административным актом не отказал, то лицо (фактически без лицензии) может осуществлять эту деятельность, для которой подавал заявление на получение лицензии. То есть лицо не может быть привлечено к ответственности за занятие конкретной деятельностью без лицензии (для которой, однако, лицензия требуется).
Возможны ситуации, когда, например, согласно ст. 48 лицо начинает заниматься конкретной деятельностью, однако выясняется, что если административный акт (в данном случае лицензия) был бы принят, тогда лицензия не была бы предоставлена, а административный орган отказал бы в заявлении (вмешательный административный акт), например, в связи с причиной несоответствия оборудования нормам, установленным правовыми актами. То есть предполагаемый принятый административный акт имел бы проблемы с правомерностью. Только одно это не является основанием для того, чтобы требовать от лица прекращения его деятельности. Однако, учитывая факт возможного вреда от некачественной продукции, административный орган, например, имеет право оспаривать (в судебном порядке) пределы правомерности, потому что в данном примере данный акт недействителен, поскольку фактически был принят с нарушением закона (в смысле несоответствия стандартам). В связи с этой проблемой Кассационный суд РА в своем решении от 17 апреля 2009 г. за номером ВД/5557/05/08 об уточнении пределов применения пункта «а» ст. 48 закона «Об основах администрирования и административном производстве» дал следующее определение: «Указанный пункт не может быть истолкован как утверждающая норма, которая запрашивалась для принятия любого акта. Запрашиваемый административный акт, а также запрашиваемое право не могут нарушать права и обязанности других. Следовательно, частью содержания упомянутой нормы должна являться правомерность административного акта, после подтверждения которой будет возможным говорить о существовании административного акта и на основании этого о возможности применения данного права».
Сетевое издание «Академическая мысль» № 1
1 Зарубежный опыт
В этом смысле необходимо уточнить также еще один вопрос. В частности, следует уделить внимание предмету обсуждаемой статьи — формулировке «в случае не принятия со стороны административного органа, которое имело юрисдикцию на принятие такого акта». Таким образом правовое последствие может произойти (административный акт считается принятым, и заявитель может прибегнуть к реализации соответствующего плана) только в том случае, когда юрисдикция принятия данного акта дана административному органу, проявившему бездействие. Например, для получения лицензии в сфере производства лекарств и аптекарской деятельности невозможно обратиться в орган Атомной энергии или Центральный Банк и, в случае бездействия последних, начать заниматься производством лекарств, пользуясь правовой возможностью ст. 48 закона «Об основах администрирования и админстративном производстве». То есть административный орган должен быть уполномочен для принятия такого акта, и в этом случае только бездействие последнего можно толковать в соответствии со ст. 48.
Составляющей частью права на надлежащее администрирование в рамках производства также является право быть выслушанным, которому соответствует обязанность государственных органов, органов местных самоуправления и должностных лиц (как субьектов, имеющих право на административное производство), до принятия в отношении лица вмешательного индивидуального акта (обременительный административный акт) выслушать его, за исключением установленных законом случаев.
Примечательно, что учредитель (в контексте права быть выслушанным, ч. 3 ст. 50 Конституции РА) связывает обязанность органов государственных и местных самоуправлений и их должностных лиц выслушать с принятием только вмешательного административного акта (обременительный административный акт). Для обсуждаемой проблемы необходимо выделить два вопроса.
1. Почему учредитель, в смысле права быть выслушанным, обязанность органов государственных и местных самоуправлений и их должностных лиц выслушать лица на конституционном уровне связывает только с вмешательным административным актом (обременительный административный акт)?
2. Действительно ли конституционное понятие «вмешательный акт» (обременительный административный акт) может обеспечить пра-воносителю полную защиту в тех случаях, когда административный орган принимает совмещенный административный акт?
122
Подчеркивая важность автономного комментария конституционных норм — правила нераскрытая их содержания с помощью простых законов (в данном случае закон «Об основах администрирования и административном производстве») и имея в виду совмещенный административный акт как особый вид административного акта (является административным актом, который сочетает положения как благоприятного, так и обременительного административного акта), считаем, что на конституционном уровне понятие «вмешательный акт» (обременительный административный акт) никоим образом не может толковаться как вмешательный акт в плане обсуждаемого закона (обременительный административный акт). Необходимо подчеркнуть, что ст. 53 Закона «Об основах администрирования и административном производстве» как вид независимого административного акта выделяет также совмещенные административные акты, которые содержат для лица как благоприятные, так и вмешательные положения. Связывая логику конституционной нормы в плане обсуждаемого закона только с вмешатель-ными актами, мы за пределами конституционного урегулирования оставляем совмещенные административные акты, которые, как было указано, также имеют вмешательные положения. То есть содержание конституционной нормы предполагает «акты вмешательного содержания», а не только «вмешательный акт» (обременительный административный акт).
Что касается первого вопроса, то здесь, как мы видим, учредитель на конституционном уровне связывает обязанность органов государственной власти и местного самоуправления и их должностных лиц выслушивать лиц с вмешательными актами (обременительный административный акт), за исключением случаев, установленных законом. Исключения касаются тех случаев, когда происходит необходимость незамедлительного принятия административного акта, поскольку замедление может привести к угрозе для кого-то, например, в случае нарушения правил дорожного движения. Например, участковый дорожной полиции останавливает машину, мчащуюся на большой скорости. Учитывая то обстоятельство, что согласно ч. 3 ст. 54 Закона «Об основах администрирования и административном производстве» «административный акт может быть принят также в виде световых, звуковых, образных сигналов и знаков или в предусмотренной законом иной форме (далее - административные акты иной формы)», а в данном примере сотрудник дорожной полиции принимает административный акт иной формы, фактически
Сетевое издание «Академическая мысль» № 1
Зарубежный опыт 1
невозможно представить такой случай, когда участковый мог бы иметь возможность выслушать водителя и только после этого для принятия административного акта остановить его.
Как было отмечено, из формулировки конституционной нормы следует, что органы публичной власти на конституционном уровне обязаны выслушивать лиц только при вмеша-тельных актах (обременительный административный акт). Из содержания ч. 2 ст. 38 Закона «Об основах администрирования и административном производстве» следует, что если принят благоприятный административный акт и адресат административного акта настаивает на проведении слушаний, то для исполняющих производство слушание становится обязанностью. Как мы видим, носитель приобретает это право на уровне обычного закона. Однако все это не значит, что при благоприятном акте (если лицо настаивает на своем праве быть выслушанным) право лица быть выслушанным не защищается в смысле основного права (на основании той логики, что оно прямо не закреплено в главе 2 Конституции РА), например, при необходимости прямой конституционной жалобы. Проблема состоит в том, что в случае вмешательного акта (обременительный административный акт) позитивная обязанность органов публичной власти на слушание имеет конституционное закрепление (ч. 3, ст. 50 Конституции РА), а при бла-
Список литературы:
1. Публичная власть ограничена основными правами и свободами человека и гражданина, являющимися непосредственно действующим правом (ст. 3 Конституции РА). См.: Конституция Республики Армения (в редакции 2015 г.). Ереван: Тигран Мец, 2016.
2. Мурадян М. О. Проблемы теории прав человека: монография. Часть 1. Ереван, 2016. На арм. языке.
3. Теория государства и права: учеб. Научный ред. Гамбарян А., Мурадян М.: Ер. изд. Лу-сабац., 2014. На арм. языке; Енгыбарян Р. В Краснов Ю. К. Теория государства и права: учеб, пособ. М.: Юристъ, 1999; Ткаченко Ю. Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М.: Юрид. лит., 1980; Чумак Л. А. Природа и механизм реализации охранительной функции советского права: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1986; Луганский Б. И. Функции гражданско-
гоприятном акте (при установленном законом наличии фактического состава) адресат административного акта требует, чтобы проходили слушания. В случае, когда слушание не происходит, это право может защищаться в соответствии с ч. 1, ст. 50 Конституции РА, если будет обосновано, что непроведение слушания при принятии благоприятного акта может навредить беспристрастному и справедливому производству.
Этот статус предоставляет лицу такие основные права, которыми являются права: на возмещение ущерба, на образование, на социальное обеспечение, на судебную защиту, на получение данных и т. д.
Status activus. Этот статус связан с внутренней деятельностью государства — в плане осуществления политических прав (право на избрание, право на референдум). Примечательно, что в упомянутых случаях обязанность публичной власти имеет и негативный (например, непрепятствие избирательному праву), и позитивный (например, создание избирательных участков) аспекты.
Если на основании вышеприведенных рас-суждений о правовом положении личности мы попытаемся разделить функции субъективного права, связанные с отношениями между носителем и адресатом основных прав, то получится, что они разделятся на защитные (исключающие обременение) и требующие положительного (активные) действия функции.
правовых средств. Вестник МГУ. Сер. И. Право. 1980. № 1.
4. Основные права состоят из трех структурных элементов: 1) носитель основного права или субъект основного права, 2) адресат основного права, 3) предмет или объект основного права.
5. Права человека: учеб, пособ. для сотрудников аппаратов уполномоченных и камиссий по правам человека в РФ. МХГ 2009.
6. Закс М. Конституционное право 2: Основные права. Часть 1. Теория основных прав / Закс М. Перевод Л. Саргсян, науч. редактор и перевод В. Погосян. Ереван: Тигран Мец,
2015.
7. Теория государства и права: учеб. Научный ред. Гамбарян А., Мурадян М.: 2 доп. издание. Ер. изд., Лусабац., 2016. На арм. языке.
E-mail: manukmuradyan@rambler.ru
Сетевое издание «Академическая мысль» № 1
