CC BY
67Голев Н. Д., Сологуб О. П. Государственная коммуникация (параметры официализации текста) // Стереотипность и творчество в тексте : меж-вуз. сб. науч. тр. / под ред. М. П. Котюровой. Пермь : Изд-во Перм. ун-та, 2007. Вып. 11. С. 46-57.
Городецкий Б. Ю., Кобозева И. М., Сабурова И. Г. К типологии коммуникативных неудач // Диалоговое взаимодействие и представление знаний : сб. ст. Новосибирск : Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 1985. С. 64-78.
Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. М. : Прогресс, 1985. Вып. 16. С. 217-237.
Валгина Н. С. Синтаксис современного русского языка : учебник. М. : Агар, 2000. 416 с.
Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М. : УРСС Эдиториал, 2008. 288 с.
Каразия Н. А. Лингвопрагматическое исследование конфликтного дискурса // Вестн. КРАУНЦ. Гуманитарные науки. Петропавловск-Камчатский : Изд-во Камчатск. гос. ун-та, 2006. № 2. С. 72-88.
Козьмина В. Н. Языковая реализация гибких коммуникативных тактик в английском диалоге : автореф. дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2001. 20 с.
Кормилицына М. А., Сиротинина О. Б. Язык СМИ : учеб. пособие. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2011. 92 с.
Малышева О. П. Коммуникативные стратегии и тактики в публичных выступлениях (на материале речей американских и британских политических лидеров) // Изв. РГПУ им. А. И. Герцена. 2009. № 96. С. 206-209.
Рублева Е. В. Лингвопрагматические аспекты политической теледискуссии : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2006. 24 с.
Самыгин С. И., Руденко А. М. Деловое общение : учеб. пособие. М. : КНОРУС, 2012. 440 с.
Соловьева Н. В. Толерантность речевого взаимодействия в интернет-коммуникации (на материале интернет-дискуссий) // Вестн. Перм. ун-та. Сер. Российская и зарубежная филология. 2012. Вып. 1. С. 41-45.
Танцура Т. А. Особенности «коммуникативной неудачи» межкультурного диалогового взаимодействия // Альманах современной науки и образования. Тамбов : Грамота, 2011. № 4. С. 207-209.
УДК 811.161.1'271.12+811.161.1'271.16
А. И. Матяшевская
ФУНКЦИИ И РИСКИ УПОТРЕБЛЕНИЯ СНИЖЕННОЙ ЛЕКСИКИ В ИНТЕРНЕТ-ГАЗЕТЕ «ЧЕТВЕРТАЯ ВЛАСТЬ»
В статье представлен анализ сниженной лексики в интернет-газете «Четвертая власть». Рассматриваются функции и определяются риски использования сниженной лексики.
Ключевые слова: язык СМИ, речевая культура, оппозиционная пресса, разговорная и жаргонная лексика, нарушения нормы.
А. I. Matyashevskaya
SUBSTANDARD VOCABULARY IN THE INTERNET NEWSPAPER «CHETVERTAYA VLAST»: FUNCTIONS AND RISKS OF USAGE
The article presents the analysis of substandard vocabulary that is used in the Internet Newspaper «Chetvertaya Vlast». It examines the functions and determines the risks of these words' usage.
Key words: media language, speech culture, the Opposition press, informal and slang words, norm violation.
По нашим наблюдениям, оппозиционная пресса не обходится без употребления сниженной лексики, которая становится необходимым элементом «разоблачительных» журналистских материалов. Ещё шире сниженная лексика используется в интернет-изданиях. В данной работе рассмотрены некоторые аналитические статьи газеты «Четвертая власть» за период с октября 2011-го по август 2013 г. Газета «Четвертая власть» является новостным саратовским интернет-изданием. Она, в первую очередь, ориентирована на события региональной политической жизни и позиционирует себя как объективная и неангажирован-ная, но при этом журналисты «Четвертой власти» открыто заявляют о своих оппозиционных взглядах. Помимо областных новостей, на сайте газеты присутствуют разделы, посвященные независимым журналистским расследованиям и анализу политической обстановки в области.
Журналисты «Четвертой власти» стремятся не просто информировать читателей о событиях, но дать им свою оценку, нередко включая в текст публикаций сниженные элементы. Как показало исследование, на 100.000 словоупотреблений в газете «Четвертая власть» приходится в среднем по 180 сниженных лексем. В данной статье анализируются предполагаемые цели использования авторами сниженной лексики, а также возможные риски, связанные с её употреблением в журналистских материалах. При этом оценка рисков использования сниженной лексики неотделима от её функций в журналистских материалах: анализ характерных функций сниженных лексем позволяет выявить и разграничить случаи их осознанного целесообразного использования и проявления журналистской некомпетентности.
Поскольку «Четвертая власть» является оппозиционным изданием, на первый план, как и в рассмотренной нами ранее «Новой газете», выходят функции разоблачения, резкой критики власть предержащих. Так, вполне закономерно частое появление
в её публикациях элементов криминального жаргона в обличительной функции: эти лексемы воздействуют на читателя, привнося ощутимое приращение смысла статьи. Помимо разоблачения злоупотреблений со стороны существующей власти, употребление криминальных жаргонизмов позволяет журналистам намекнуть на недавнее «боевое прошлое» ряда сегодняшних политиков, а также провести явные параллели между переделом сфер влияния в преступном мире и деяниями городской администрации, избежав при этом обвинений в клевете и судебных преследований. Стремясь как можно ярче и точнее описать «идеалы» и нравы саратовской политической элиты, журналисты умело вплетают в тексты своих публикаций элементы криминального жаргона: Губернатор Валерий Радаев мог дать негласное распоря-жжение дооформить земельные участки, на которые имел личные виды теперь уже бывший и.о. главы администрации Саратовского района Василий Синичкин, арестованный по обвинению в создании коррупционной схемы. Позаботиться о нем и его семье, как рассказал этот же инсайдер, губернатора просила супруга Синичкина - Вера. И сердобольные Васильевичи - Валерий и Владимир (спикер облдумы) не смогли ей отказать. И это понятно, все ж не чужие люди, в одной связке варганили (разг.). А своих в беде бросать - не по понятиям (крим. жарг., 07.08.2012). Более того, использование криминальных жаргонизмов в «Четвертой власти» часто служит средством логической связи частей статьи, что подчеркивает ход рассуждений журналиста, воздействуя на сознание потенциальных читателей: Альберт Старенко, фактический хозяин торговых центров и рынков, депутат Саратовской областной думы не иначе как возомнил себя президентом. Или как минимум хозяином одного, но большого поселка Солнечный в Саратове. <...> Вот он и построил 8 домов-резиденций. Но с другой стороны, напрашивается аналогия из преступного мира, когда злоумышленник постоянно меняет хаты (крим. жарг.), чтобы его труднее было найти и повязать (крим. жарг., 17.07.2013). Приводя веские аргументы в пользу своей позиции, журналисты «Четвертой власти» позволяют себе придерживаться резко обличительного тона публикаций, не сомневаясь в поддержке и полном одобрении со стороны своей читательской аудитории. Высока доля примеров, в которых сам предмет статьи (например, церковнослужитель, оказавшийся «в доле» с мошенниками) не оставляет журналисту иного выбора, кроме использования яркого криминального жаргонизма, уже вошедшего в литературный лексикон: Местная пресса подозревала, что священник
был в доле с бизнесменом и пролоббировал его бизнес под крышей (крим. жарг.) церкви (14.03.2013). При этом журналистам «Четвертой власти» удается передать яркий колорит криминальной среды и без использования криминальных жаргонизмов. Так, в следующем примере созданная журналистом по аналогии с ОПГ аббревиатура ОПС (организованное прокурорское сообщество) организует весь текст статьи, обеспечивает целостность её восприятия и поэтому неслучайно выносится в подзаголовок. Кроме того, журналист использует в статье термины, характерные для следствия по заказному убийству (координатор, исполнитель, заказчик и др.), чем еще сильнее подчеркивает напрашивающуюся аналогию с преступным миром: Почему-то в прокуратуре не подумали о том, что как раз наоборот, остановка стройки приведет к социальной напряженности - без жилья останутся 104 дольщика, среди которых сироты, ветераны войны и другие категории льготников. Почему-то прокурорские не вспомнили о том, что призваны защищать, прежде всего, интересы граждан, а не предпринимателей. Складывается впечатление, что в Ленинской прокуратуре создано организованное прокурорское сообщество - ОПС. Предполагаемым заказчиком здесь выступает депутат Саратовской областной думы Альберт Старенко, координатором - прокурор Ленинского района Владимир Воли-ков, организатором - зампрокурора Диамедис Василиадис, а оперативными исполнителями - подневольные им сотрудники прокуратуры (09.04.2013). «Следственная» терминология создаёт характерную образную основу текста, заведомо предопределяя тем самым угол зрения потенциальных читателей.
Ещё одной особенностью оппозиционной прессы, присущей и материалам «Четвертой власти», является употребление сниженных лексем для выражения позиции журналистов по отношению к действиям властей: Создается впечатление, что каждый работает сам по себе и на себя, или на того, кто продавил (адм. жарг.) его назначение. И цель одна - закрепившись в должности, усидеть и успеть как можно больше нахапать (прост., 08.04.2013). Нередко сниженные элементы в составе открытой критики воздействуют на читателя сильнее рациональных доводов, многократно обостряя журналистские оценки: Власть региональная, а вслед за нею и местная, начиная с Дмитрия Аяцкова, своим коррупционным беспределом (разг.), своей чванливостью наглостью и нежеланием слышать чаяния народа довела ситуацию до того, что в любом районе области может вспыхнуть новый очаг народного бунта (19.07.2013); Местные власть пре-
держащие ведут себя как временщики, занимаются интригами и распилом (крим. жарг.) того, что еще осталось от прежних управляющих района (25.07.2013).
Обратной стороной насыщенности текстов оппозиционной прессы сниженной лексикой становится навязывание читателю собственной, зачастую весьма субъективной, системы взглядов -при этом некоторые журналисты «Новой газеты» и «Четвертой власти», навязывая свои оценки читателю, совершенно не заботятся о лежащих в её основе реальных фактах: Не хотим обидеть его высокопревосходительство, но, к сожалению, этот человек по всем характеристикам не тянет (разг.) на звание губернатора. Его предельный уровень - начальник управления охотничьего хозяйства (25.02.2013).
Поскольку подчеркнуто субъективная манера изложения является нормой для оппозиционной прессы, журналисты «Четвертой власти» и «Новой газеты» часто рискуют сделать выбор в пользу привычных разговорных лексем из собственной речи, руководствуясь лишь языковой модой, например: Теперь выясняется, что не только у Суркова, но и у его сына имеются хорошие покровители, «все схвачено» (разг., 23.07.2013). Как сообщают источники, глава района решила «слить» (жарг.) Сергея Гнусарева, чтобы спасти себя (30.07.2013). Однако необходимо отметить, что в вышеуказанных примерах автор осознанно дистанцируется от выбранной им же сниженной лексемы - заключает её в кавычки, возможно, считая не вполне уместной в данном контексте.
Далее рассмотрим функции сниженной лексики в «Четвертой власти», которые не определяются политической направленностью издания и являются универсальными для газет различных типов. Часто разговорная лексика служит для непрямого выражения нелестной характеристики предмета речи. Примеры такого употребления можно отметить и в газете «Четвертая власть»: О том, что в правительстве Саратовской области отсутствует единоначалие и существует внутренняя несогласованность в действиях, в политтусовке говорят давно (16.11.2012) - использование довольно презрительного, осуждающего окказионализма, созданного на основе характеризующей молодёжную среду или шоу-бизнес лексемы, значительно снижает серьёзность и официальность повествования в целом, заставляет читателя воспринимать события в области как результат кулуарных интриг, а не продуманной и взвешенной политики.
Кроме того, появление сниженных лексем придает повествованию естественность, непринужденность: Главный жилин-спектор на такие условия не согласился, после чего якобы был
учинен ему разнос (разг.), и Цопину пришлось уходить в отставку и со своей должности. Ведь в нынешней системе власти заведено так: либо ты безропотно соглашаешься с предложением по своему продвижению по службе, либо тебя из обоймы выкидывают (адм. жарг., 06.12.2012). Одновременно журналист создаёт иллюзию собственной полной осведомленности об истинных причинах отставки героя публикации.
Кроме того, употребление разговорных элементов облегчает восприятие серьёзных информативных статей: Такие спекулянты достали (разг.) уже самого президента, который недавно заявил, что намерен изымать земли по трассе высокоскоростной магистрали в Татарстан у тех, кто попытается начать их скупку (07.08.2013). Активно используя средства разговорности [Сиро-тинина, 1998], журналисты газеты «Четвертая власть» с легкостью располагают к себе читателя. Так, в примере: Мандат депутата Саратовской областной думы оказывает на людей поразительное магическое воздействие: вчера они - никому не известные обыватели и прохиндеи (разг.), а сегодня - выдающиеся деятели, в чьих речах слышится государственная мудрость и величие (14.02.2013) контактоустанавливающая функция разговорной лексемы дополнительно усиливается выбором местоимения они - в статье депутаты (они) сознательно противопоставляются нам, рядовым гражданам. В примере: И он, как депутат, получается, плевать хотел (разг.) на коммунальные беды своих избирателей? Плюет (разг.) он на избирателей не потому ли, что достоверно знает, что они за него не голосовали, а выборы ему сделали подконтрольные избирательные комиссии? (11.04.2013) последовательное нагнетание риторических вопросов заставляет читателя задуматься над возможными причинами поведения народного избранника и трезво оценить свои шансы на победу в неравной борьбе с недобросовестными УК.
Во многих случаях журналисты отдают предпочтение употреблению сниженной лексики из-за её яркой экспрессии - такие лексемы помогают им ёмко и выразительно охарактеризовать предмет публикации, выразить своё негодование: Теперь о первопричинах пугачевского бунта. Убийство чеченским подростком местного парня было лишь поводом. Это понятно всем, даже завравшимся (разг.) чиновникам. Это преступление стало точкой кипения народного гнева (19.07.2013); Получив индульгенцию от самого губернатора, как говорят, Синичкин почувствовал свою абсолютную безнаказанность и вовсе распоясался (разг.,
07.08.2013). Иногда журналисты прибегают к использованию сниженной лексемы, не находя в своём лексиконе более подходящего слова, - в этом случае очень кстати оказывается повышенная диффузность значения разговорной лексемы [Сиротинина, 2012], например: Представители областной власти очень часто в ответ на сообщения, просьбы произносят фразу «Я вас услышал» - также лексическая фишка (разг.) кремлевского земляка (07.08.2013).
Нередко сниженные элементы проникают в текст публикаций в составе косвенной речи: Не так давно с показным презрением саратовские единороссы говорили о сибаритстве бывшего губернатора Павла Ипатова. О том, что он чуть ли не больше отдыхает, чем работает, что он не вылезает (разг.) со средиземноморских курортов (07.05.2013). Поскольку особенности речи многое говорят о характере, уровне культуры и интеллекте героя публикации, журналисты газеты «Четвертая власть» могут намеренно переносить речевую характеристику в фокус читательского внимания, например: В недавнем эфире программы «От первого лица» на телеканале «Россия-1» глава региона за полчаса употребил фразу «Это очень важно!» целых 25 раз. В рассказе Радаева об уборочной кампании, итогах экономического развития за полугодие и событиях в Пугачеве фраза «это важно» была связующим звеном. <...> Есть такое понятие, как слова-паразиты, которые постоянно выскакивают в речи человека. У многих это матерные слова, употребляемые для связки фраз. Можно предположить, что губернатор в официальной речи автоматически заменяет слова «б...», «е...» и др. на «это очень важно» (07.08.2013). В данном случае журналист пытается неприкрыто манипулировать читательским восприятием, подменяя в сознании аудитории повторяющиеся в интервью слова о важности на грубые табуированные лексемы. Хотя журналист закрывает та-буированные лексемы точками, считаем, что подобная псевдоцитация в данном контексте недопустима - она противоречит этическим нормам и вызывает справедливое раздражение читателей.
Ещё один пример нецелесообразного использования сниженной лексики, включенной в речевую характеристику героя, можно отметить в заголовке одной из статей «Четвертой власти»: Тупить (молод. жарг.) по-балашовски (25.07.2013). В данной статье журналист подробно описывает причины полного упадка Балашова и приходит к логическому выводу, что «корнем зла» является глава администрации района Елена Щербакова. Наконец, получает объяснение заголовок статьи: Любимое ее выражение:
«Будем тупить (молод. жарг.)». Это хоперская владычица говорит тогда, когда не хочет или не знает, как решать стоящую проблему, когда не хочет, чтобы депутаты принимали невыгодное ей решение или когда вопрос ей не интересен (25.07.2013). Очевидно, в речи главы района привычным стало неправильное даже с точки зрения молодёжного узуса употребление глагола тупить (о ком-то, но не о себе). Считаем, подобный заголовок неинформативным, поскольку он очень отдалённо соотносится с затронутой журналистом серьёзной проблемой, затрудняет понимание статьи, что в результате «приводит к нежеланию читателя знакомиться с содержанием статьи» [Кормилицына, 2012]. Можно предположить, что в данном случае журналист рискует потерпеть коммуникативную неудачу.
В заключение обратимся к возможностям преодоления рисков насыщения публикаций сниженными элементами. Наши наблюдения позволяют утверждать, что демонстрация журналистами газеты «Четвертая власть» подчёркнуто критического осмысления политической жизни Саратова не ограничивается одним использованием экспрессивной сниженной лексики. Нередко авторы отказываются от употребления сниженных элементов в пользу пронизывающих весь журналистский материал иронии и сарказма, обладающими многократно более значительным воздействующим потенциалом, нежели любая одиночная маркированная лексема, например: Несмотря на то, что слывет он чуть ли не самым богатым человеком в Саратове, на деле ведет весьма скромный образ жизни. Тут особо не погуляешь, если твои годовые доходы равны 1013 тыс. руб. <...> У главы Саратова нет ни земель, ни транспорта. А вы говорите - особняк в Усть-Курдюме на самозахваченном берегу Волги. Говорят, что он это волжское имение отписал какому-то инвалиду. Но злые люди опять же наговаривают, что это он сделал для того, чтобы не платить большой налог на землю и имущество. А еще главград уверяет, что отдает свою зарплату в детсады. На что при этом живет, непонятно (24.10.2011). В примере: Смеем утверждать, что тем самым г-жа Ипатова внесла значительный вклад в развитие эвристической составляющей юридической науки, открыв ранее не описанное явление в жизни государства и права. Т.к. до момента совершения ею «покупки» в государстве Российском пребывали в твердой уверенности, что договор купли-продажи акций является возмездной сделкой. Т.е. продавец акций должен получить плату. Но «продавцы» акций не получили за «продажу» ни платы, ни иного встречного предоставления
(13.08.2013) общее саркастическое звучание статьи, посвященной незаконному присвоению контрольного пакета акций санатория «Синяя птица», подчеркивает предельный цинизм героини, её чувство полной вседозволенности и абсолютной уверенности в собственной безнаказанности. В примере: Отец Нектарий оправдывает отца Виктора, предполагая, что тот «вполне мог принять журналиста за досужего зеваку или даже злоумышленника». Но разве позволено заниматься рукоприкладством в отношении «зеваки» (со злоумышленником игумен тут вовсе переборщил)? И тем более достойно ли священнику проявлять агрессию и поднимать руку на человека, который пусть даже недружелюбно к нему настроен? Не о человеколюбии и милосердии ли проповедует церковь? Не эту ли благую весть Христа отец Виктор должен доносить людям? (12.08.2013) последовательно задаваемые журналистом риторические вопросы наглядно демонстрируют отнюдь не библейские «заповеди», по которым живёт представитель саратовского духовенства. Таким образом читателям газеты умело передаётся полное неприятие автором описываемого явления, при этом журналистские оценки получают ещё большую убедительность.
Итак, в своей критике власти журналисты используют различные выразительные средства: иронию, цепочки риторических вопросов, усиливающие действие приводимых фактов; но, пожалуй, чаще всего повышенная экспрессия оппозиционного журналистского текста создается именно сниженной лексикой. Проанализированный материал позволяет сделать вывод, что журналисты газеты «Четвертая власть» в целом осознают риски, возникающие вследствие употребления сниженной лексики в своих публикациях, поэтому стараются использовать подобные лексемы целесообразно и к месту - для расширения эмоционально-экспрессивных возможностей статьи, выражения резко отрицательной характеристики предмета обсуждения, а также в контак-тоустанавливающей функции. Поскольку исследование является лингвистическим (а не социологическим или политологическим), в его задачи не входила оценка достоверности представленных в журналистских публикациях разоблачающих фактов; тем не менее складывается впечатление, что журналисты газеты «Четвертая власть», как и некоторые их коллеги из «Новой газеты», прикрываясь свободой слова, используют сниженную лексику не только в целях усиления воздействия своего материала, но и как средство навязывания читателю своих зачастую субъективных взглядов и мнений, ловко манипулируя читательским созна-
нием. В целом журналисты «Четвертой власти» часто отказываются от прямых оценок политической обстановки в регионе, более тонко убеждая читателя в своей правоте, прибегая к иронии и сарказму. И всё-таки некоторый риск приучения читателей к сниженной лексике в «Четвертой власти» явно присутствует.
Библиографический список
Кормилицына М. А. Качество передаваемой в СМИ информации как фактор социальных рисков // Проблемы речевой коммуникации : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М. А. Кормилицыной. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2012. Вып. 12. С. 19-28.
Сиротинина О. Б. О терминах «разговорная речь», «разговорность» и «разговорный тип речевой культуры» // Лики языка / Ин-т рус. яз. РАН. М., 1998. С. 3-8.
Сиротинина О. Б. Общение в зоне рисков и тенденция к диффузно-сти значений // Проблемы речевой коммуникации : межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М. А. Кормилицыной. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2012. Вып. 12. С. 5-13.
УДК 811.161.1'233'27
М. И. Барсукова
КОММУНИКАТИВНАЯ КОМПЕТЕНЦИЯ ВРАЧА КАК ФАКТОР ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ РИСКОВ В ОБЩЕНИИ С ПАЦИЕНТОМ
В статье рассматриваются особенности речевого поведения современного врача в ситуации общения с пациентом. На материале записи речи врачей в клиниках г. Саратова показано, что коммуникативная компетентность специалиста является важным фактором предупреждения профессиональных рисков.
Ключевые слова: медицинский дискурс, коммуникативная компетентность, речевое поведение, врач-пациент.
M. I. Barsukova
COMMUNICANIVE COMPETENCE OF A DOCTOR AS A FACTOR OF RISK PREVENTION IN COMMUNICATION WITH A PATIENT
The article deals with the peculiarities of doctor's speech behavior in «doctor-patient» communication. The research is based on the doctor's speech records made in different hospitals of Saratov. Communicative competence is proved to be an important factor in prevention of professional risks.
