CC BY
22
Т.Б. Тагарова
Иркутский государственный университет
Функционально-стилистическая дифференциация фразеологических единиц бурятского языка
Аннотация: В статье впервые делается попытка классификации фразеологических единиц бурятского языка в функционально-стилистическом аспекте. На материале бурятского литературного языка характеризуются фразеологические единицы книжного, разговорного и нейтрального стилей в зависимости от наиболее активного употребления ФЕ в какой-либо сфере жизнедеятельности носителей языка. Основными признаками принадлежности ФЕ к какому-либо стилю являются характер лексических единиц в составе ФЕ, а также эмоционально-экспрессивная окрашенность ФЕ.
In the article for the first time there is made an attempt to classificate Buryat language phraseological units according to functional stylistic aspect. On the material of Buryat literary language phraseological units of books, spoken and neutral styles are characterized depending on their most active use in any sphere of native speakers life. The main feature of phraseological unit which refers it to a certain style is the nature of lexical units used in it, as well as emotionally expressive connotation of the phraseological unit.
Ключевые слова: бурятские фразеологические единицы, функциональные стили, книжные, разговорные, межстилевые ФЕ, стержневые слова.
Buryat phraseological unit, functional styles, the book, spoken, interstyle phraseological units, core words.
УДК: 809.423-56.
Контактная информация: Иркутск, ул. Чкалова, 2. ИрГУ, кафедра бурятской филологии. Тел. (3952) 243995. E-mail: [email protected].
Важнейшей задачей фразеологической стилистики является исследование критериев и методов стилистического разграничения фразеологических единиц (ФЕ), их функционально-стилистической и эмоционально-экспрессивной дифференциации в толковых, фразеологических словарях и в словарях синонимов. Во главу угла бурятской стилистики ставились положения В.В. Виноградова и др. ученых. Бурятскую стилистику изучали С.Ш. Чагдуров [1959], Ц.Б. Цыдендамбаев [1963; 1965], Л.Д. Шагдаров [1974; 1989], Т.Б. Тагарова [2002, 2006, 2008а; 2008б], Д. Д. Санжина [2000; 2007] и др.
Актуальность вопроса по разграничению стилистических пластов фразеологии бурятского языка связана с недостаточной разработанностью проблем в этом направлении. Важно разграничивать ФЕ разного стилистического достоинства: книжные ФЕ, обладающие повышенной литературностью, стилистически приподнятые; нейтральные, имеющие среднюю степень литературности, стилистически нейтральные в функциональном плане; разговорные ФЕ, литературно сниженные, непринужденные. Практическое значение стилистической дифференциации ФЕ заключается в улучшении описания их в словарях. Большая роль в определении функционально-
стилистической принадлежности ФЕ отводится стержневому слову в его составе (книжное, разговорное).
Характеристику стилевых разрядов ФЕ логично начать с нейтральных, межстилевых, фразеологизмов, так как именно этот пласт является точкой отсчета ФЕ, имеющих какое-либо стилевое значение.
1. Межстилевые фразеологические единицы
«К нейтральным относятся фразеологические единицы, обладающие средней степенью литературности и неограниченные в употреблении. Их функционально-стилистическая нейтральность состоит в общеупотребительности, в том, что они не книжны и не разговорны, не имеют стилистической приподнятости или сниженности» [Федосов, 1977, с. 65]. Межстилевые фразеологизмы, как и межстилевые слова, являются, таким образом, простыми наименованиями явлений объективной действительности, без какой-либо их оценки; они общеупотребительны, а поэтому в ряду синонимичных слов и оборотов всегда выступают как стилистически нейтральные. Бурятским нейтральным ФЕ свойственна обычная, нормальная литературность. В отличие от стилистически значимых с ограниченным употреблением ФЕ, нейтральные ФЕ функционируют во всех стилях.
Сравним синонимичные хамараа ургэхэ нос поднимать или куулээ кубээ дээрээ хэхэ хвост на зад положить; ухаа муутай плох умом и мяхан тархи мясная голова и т.д., где первые ФЕ являются функционально нейтральными.
Нейтральные ФЕ можно сгруппировать стержневому слову, это основные жизненно важные слова. 1.1. ФЕ со стержневым словом-существительным: сагкаа урид 'раньше времени, преждевременно'; саг сагтаа, сахилза хухэдвв 'всему свое время', сагайнгаа шааслангаар болуужаг 'время покажет' и т.д.; тэнгэри буруу хараха 'удаче отвернуться', тэнгэри газар хоёрой хоорондо 'в мире'; тэнгэридэ тулатар (хурэтэр) 'до небес' (превозносить); тэнгэриин удэр бури (бухэн) 'каждый божий день' и т.д.; нара харахагуй 'света белого не видеть'; наран жаргаха 'солнце на закат'; наран хойнокоо (баруун тээкээ) гараха 'случиться чему-то небывалому, невозможному' и т.д. 1.2. ФЕ со стержневым словом-глаголом: жэшээ абаха брать пример, угэдвв хурэхэ сдержать слово, гуулияа бултайлгаха показать свое истинное лицо, бэеэ бариха держать себя в руках, хулвв шоройдохо 'жить'; нюдэнэй хоро гаргаха 'вздремнуть', узэн ядаха 'ненавидеть', зурхэ алдаха не решаться, робеть и т.д.
Высока доля в использовании в номинативной функции необразных или малообразных ФЕ: ажалай дурэ мэдэхэ 'иметь навык работы', канаагаа амарха 'успокоиться', эбээ такарха 'рассориться', Ьалхи абаха. I. Почувствовать запах, присутствие кого-либо. II. Простудиться. 1.3. ФЕ со стержневым словом-прилагательным имеют ярко выраженную национальную специфику, кроме обозначения цвета выполняя усилительную функцию: хара чёрный - хара зоргондоо самовольно, 'вволю'. Например, Миил тархяа канжуулаад, хара зоргондоо хунэй гэшхэдэкэн боложо хэбтэхэ гэжэ яаха юм [Тагарова, 2006, с. 296]. - Зачем же так голову вешать, и вовсе валяться под ногами у других. А также хара XYлкэн трудовой пот, хара канаан черные помыслы, хара эльгэтэй недобрый и т.д.; сагаан архи белое вино 'водка'; сагаан турлааг белая ворона; сагаан хии 'белая горячка' и т.д; улаан нюураараа лицом к лицу, улаан сурба 'малолетние дети'; нюдэндэ дулаахан глазам тепло 'симпатичный'; ута гартай 1. О человеке со связями. Тукалха даа, ута гартай хун гээшэл [Там же, с. 247]. 2. Руки загребущие (о жадности, воровстве). ...Звври зввшэдэ «ута гараа карбайдаг» хомхой хобдог XYHYYдкээ жэрхэдэг, узэн ядадаг зантайгша [Там же] и т.д. 1.4. ФЕ с числительными: Далан долоон халаакатан бедняки; ганса бэе одинокий человек; ухэл амин хоёрой хоорондо между жизнью и смертью; долоон
заяанай. Букв. семи судеб. 1. Давным давно. Юун болоод, яагаад долоон заяанай энээруу харагдахаяа болишообши? [Тагарова, 2006, с. 106]. - Почему тебя здесь не видно целую вечность, что случилось? 2. Испокон веку. верее долоон заяанай кухэ, харуул барижа куракан тула ажал гээшые аргагуй сэгнэдэг ха юм даа [Там же]. - Он сам испокон веку держал в руках топор, рубанок и очень ценил труд и т.д.
1.5. Концепт 'время' выражается многочисленными наречными ФЕ, в основном, безо'бразными: 'давно': долоон заяанда (ябаранай) в незапамятные времена; уни заяанда (галабта) до потопа; хэр галабкаа (хойшо), хэзээ заяанкаа испокон веков и т.д.; 'часть суток': боро хараан сумерки; унэгэнэй харанхы самая темная пора до рассвета; уур хираанаар ни свет ни заря; куниин зоргоор на ночь глядя и т.д.; 'промежуток времени': ойро (саг) зуура некоторое время и т.д.; 'одновременность': тиихэ зуура (хирэдэ), тэрэ зуура (уедэ) тем временем и т. д.; 'начало': туруушын ээлжээндэ в первую очередь; даб гэкээр (дээрээ) первым делом; нэн (тубхын) туруун прежде всего; 'постоянство': саг ургэлжэ постоянно; тэнгэриин удэр каждый божий день; уеын уедэ испокон веков; накан соогоо на своем веку, всю жизнь; 'конец': куулэй куулдэ в конце концов; куулшын ээлжээндэ в последнюю очередь; куул дээрээ наконец, в заключение и т.д.; 'предельность': мунее хурэтэр до сих пор; тэрэ болотор до тех пор пока; мэнэ каяхан только что; тээ мэндэ без году неделя и т.д.; 'будущее': хойто накандаа (турэлдее) в будущей жизни и т.д.
Концепт 'пространство' выражается в ФЕ со значением места, направления, причем зачастую эти значения смыкаются со значением образа действия: гал укан соогуур сквозь огни и воды; намкаа саагуур, наранкаа наагуур от меня подальше; нара буруу против хода солнца, против часовой стрелки; нара зуб посолонь; нюдэн дээрэ на глазах; нюдэнкее далда с глаз подальше; нюдэнэй узууртэ очень далеко; тархиингаа хазайкан тээшэ куда глаза глядят; ухэл амин хоёрой эрмэг дээрэ на краю смерти и жизни; хилгааканай эрмэг дээрэ на волоске; хутагын эри дээрэ на лезвии ножа; шанха дээрэ в зените; элеэгэй куудэртэ под крылом и т.д. Образ действия выражен ФЕ мэнэ гэкээр сию минуту; энэ дарыгаа в два счета; нэгэ зулаар одним духом, нюур дээрэ в лицо, хирэ болоод лэ время от времени, хирэ хирэ болоод иногда, урывками, хии газар впустую и т.д.
2. Разговорные фразеологические единицы
ФЕ разговорно-бытового характера отличаются от межстилевых ФЕ с одной стороны более узкой сферой употребления (это ФЕ устной речи), и с другой стороны специфической, «сниженной» экспрессивно-стилистической окраской (бранности, иронии, презрения, шутки, фамильярности и т.д.). Например, ама таглаха заткнуть рот; бухын баакан шэнги с бычий навоз; хормойдоо калхи хабшуулха быть легкомысленным.
Для разговорных ФЕ характерны такие семантико-стилистические признаки, как бытовой характер, обыденность, фамильярность, некоторая вольность, непритязательность, незначительность, развязность, резкость или, наоборот, подчеркнутая интимная смягченность, непринужденность, понимаемая очень широко [Черемисин, 1966, с. 53]. И.А. Федосов обобщает: «Основное в разговорных ФЕ - это литературная сниженность, а не непринужденность, как и некоторая вольность, фамильярность и т.п. - производные показатели более широкого и общего признака - литературной сниженности» [Федосов, 1977, с. 125].
Разговорным ФЕ в массе более свойственна образность, они опираются на лексику конкретную: якан ургэн болтун; бран. хухэ улэгшэн сука, ухэкэн мяхан, об очень пьяном человеке, альган тараг оплеуха, шархяа хатааха сдохнуть; кэр-мэр гэхэ ~ 'ушки на макушке' и т.д. В центре сферы возникновения разговорной
фразеологии находится человек в обиходно-бытовом аспекте его жизнедеятельности, субъективное восприятие им окружающего мира и т.д.: аркынь хуулаха (убшэхэ) 'шкуру спускать', хухэ модоор унаха ~ надрывать животики, хохотать; хуушан улирбэ ~ старая перечница' и т.д. Распространены и ФЕ, лишенные выраженной образной основы: хэн мэдэбэ кто его знает, яаба хээбэшье как бы там ни было, уйлвврвв болуужа будь что будет; оог шашха табиха поднять крик, вопли.
Основные грамматические особенности разговорной фразеологии связаны с устным характером разговорной речи. Структурно-синтаксическая специфика данной фразеологии обусловлена ситуативным характером коммуникации и диалогичностью разговорной речи. В частности, основное место занимают глагольно-именные ФЕ при относительной незначительности именных ФЕ, более типичных для книжного стиля:
Улыень долёохо 'быть подхалимом'; тараг бурихэгуй 'каши не сваришь', уур соо ука нюдэхэ 'в ступе воду толочь', улха матаар урьяха 'злиться', халбагаа хахарха поссориться, юу оложо эдихэб 'что с него взять', нойтон мунса 'дубина стоеросовая'; хан гэхэ хашаркагуй не иметь ни гроша за душой; укан тулам пьяница и т. д.
Функции разговорных ФЕ разнообразны - выражение отрицания, иронии, юмора, положительной оценки. Функции этих ФЕ усиливаются контекстуальным окружением или несколькими ФЕ одного стилистического пласта. Например: Уни хада турмын оёорто шэнгэкэн гу, али шархияа хатаакан байха кэн ааб даа [Тагарова, 2006, с. 381]. - Давно потонул бы или откинул копыта в дебрях тюрьмы.
Одни из ранних по происхождению - соматические ФЕ, со словами, называющими части тела, органы, различные физиологические процессы и т.д. Например, альган тараг оплеуха, ама задагай болтун, бугсэ хундэтэй ленивый, тяжелый на подъем, тархяа эдихэ погубить себя, шулквв кайраха истекать слюнями, нюдэ анюулха убить; нюдэнэй булай, эдеэнэй дарамта 'бельмо на глазу'. Отметим, что среди разговорных ФЕ закономерно больше отрицательнооценочных единиц: годон толгой ~ гол как сокол; улаан гуяа ташуурдаха быть голодранцем, хамар дээрээ сухалтай вспыльчивый, якаа саймар кости чтоб побелели (руг.), улхвв якан связка костей, ухэкэн шабгансакаа унгака эрихэ ~ искать вчерашний день; нюкаа канжуулха сопли развесить и т.д.
Интересна реализация ФЕ с оттенком пренебрежительности в художественных контекстах: Хэлэмни якагуй гээд лэ шашалтагуй.... [Там же, с. 416]. - Нечего болтать, благо язык без костей...; ...Шарии гээшэ шархиин годон... [Там же, с. 381] - Шари как шкурка с ноги собаки для чириков.
ФЕ выражают:
- иронию: ...Хулвв жиижэ, хуйкэндвв нёлбожо хэбтэхэ кэм. [Там же, с. 333]. - .Я бы растянулся, поплевывал себе на пупок;
- резкое порицание: Дуугай бай, духаа хатамар! [Там же, с. 110]. - Молчи, иссохшая с затылка!; Эшэхэ нюургуй, нюуртаа шабаака турхикэн улэгшэн дакаа! [Там же, с. 182]. - Бесстыжая, на лицо намазавшая навоз и т.д.;
- средство эмоциональной разрядки говорящих: Тархяа залгиг! Тархяа гантаг! Черт с ним! и т.д.; грубо-фамильярное отношение: шэлээд, шэшэнгиртээ кууха выбрать наихудший вариант в конечном итоге. Шэлэнэб гээд лэ шэшэнгир дээрэ куушадагушар харагдажал байгша [Там же, с. 393].
ФЕ с числительными выражают количественную экспрессию, т.е. преувеличение размеров пространственных, временных параметров, качеств человека и т.д.: далан (долоон) дабхар много слоев; Долоон уулын хундыгввр тонил! [Там же, с. 106]. -Уматывай за семь горных распадков! - Юухэлдэйн юкэн халааша! [Пурбуев, 2003, с. 26] - Девять калачей юхэлдэя! ~ Кукиш с маслом! и т.д.
Нужно отметить, что экспрессивность данных ФЕ складывается из органического сочетания семантики оборотов с планом выражения. Прежде всего, здесь имеет место выражение эмоций, характерных главным образом для будничного межличностного общения. Такие эмоции носят выраженно личный характер, конкретно-индивидуальную направленность и обычно не получают фразеологического оформления в нейтральном и книжном стилях. Отметим, что числительные являются средством гиперболы.
Нельзя не заметить высокую частотность компонента нохой 'собака' с негативной окраской в ФЕ с зоонимами, образованными на основе гиперболы: нохойн эдихэгуй что-то неприятное, отвратительное. Али дэлхэйн, нохойн эдихэгуй муу зуудэ хараад, дураа гутакандаа, хороо намда бу гаргагты сааш [Тагарова, 2006, с. 157]. - Увидев кошмарный отвратительный сон, из-за плохого настроения нечего срывать на мне злость.
Зачастую подобные ФЕ выражают крайнюю степень отрицательных эмоций человека, подчеркиваемых контекстуальным окружением, это ФЕ на основе метафоры: нюуртаа нохойнхиие турхихэ потерять стыд, нохойн наадан чепуха, бухын тархи букв. быка голова, сожаление по поводу неприемлемой ситуации. Образ свиньи вызывает отрицательные ассоциации: гахай ябаган безлошадный, неимущий и т. д.
Сравнительные обороты отличаются конкретной образностью: тэмээн ямаан хоёр шэнги как верблюд и коза, бухын баакан шэнги как навоз быка, много, мухар ухэр шэнги как комолый бык (тупо и упрямо) и т.д. Так ФЕ с зоонимами демонстрируют субъективизм носителей языка по отношению к образу какого-либо животного.
Слово 'бог' бурхан в разговорных ФЕ потеряло высокую окраску и приобрело черты разговорности. Например, в ФЕ-междометиях бурхан зайлуул избави боже! или бурхан заяан халхала! бог, судьба, защитите! бурхан хараха бог видит и т.д. Подобные ФЕ могут иметь фамильярный оттенок, ироническую окраску: бурханай хамарта тамхи хэхэ раззадорить. Бурханай хамарта тамхи хэжэ орхибо ха юмбиб. Ямар айхабтар солгёон худагы байба гээшэб, хеерхышни? [Там же, с. 53]. Здесь у слова бурхан нивелируется денотативно-сигнификативный компонент. Образ черта кладется в основу ФЕ в разговорной речи, придавая высокую экспрессивность: - ШYдхэрее бэдэржэ, энээ руу ерээд, дабиижа hуунабши? [Пурбуев, 2003, с. 154] - Какого черта ты здесь сидишь, развалившись? и т.д. Активны междометные ФЕ с образом черта: шYдхэр абаг! черт возьми! шYдхэр ехэ! вот черт! и т.д.
Народное ремесло, действия кочевого народа, связанные с животноводством, не могли не отразиться в разговорных ФЕ: аркынь хуулаха букв. шкуру содрать, голдонь хурэхэ достичь аорты, хэдэргэ шэнги хэлэтэй с языком как кожемялка; нохой тахалха заниматься ерундой: Нохойн дурбэн тагалсаг тумэр тахаар тахалаа болёошье каа, гуйхеереел гуйхэ юумэ бэшэ гу? [Тагарова, 2006, с. 155] (из кузнечного дела); нохойн годондо бодохогуй ни во что не ставить: Тиимэкээ Доржо убгэн мунее Бадма абгайнда ошожо, энэ болокон ушарые дуулгахаяа нохойншье годондо бодохогуй байгаа [Тагарова, 2006, с. 156] (из скорняжного дела). Определению стилистической функции помогают слова контекста, общий тон высказывания: ... Ши тиигээд утэтэй ямаанкаа доро... [Там же, с. 279] - ... А ты хуже зачервивевшей козы. (из ветеринарии). вехэтэй ормогшни, ушее тиигэжэ байжа доржогонохобши-и! [Там же, с. 191]. - Еще будешь так трещать, ормок с жиром! Ормог - кушанье из внутренностей животного.
Таким образом, ФЕ разговорного пласта являются одними из наиболее распространенных в приземленно-сниженном, бытовом речевом употреблении. Наиболее продуктивны ФЕ с соматизмами и бытовизмами. Для многих из них грамматическим признаком является функционирование в роли междометий.
3. Книжные фразеологические единицы
Книжные ФЕ отличаются преимущественным употреблением в письменной речи, с другой стороны, своей специфически «повышенной» экспрессивно-стилистической окраской (книжности, торжественности, патетичности, поэтичности и т.д.). Функциональная сфера книжных ФЕ - официально-деловой, публицистический, научный, художественный стили со строго нормированной литературной речью. Лексическим признаком являются книжные слова.
ФЕ официально-делового стиля не свойственна эмоционально-экспрессивная окраска, они просто называют объект, действие или явление, например: уридшалан тулэлгэ предварительная оплата; унэ хаялсаан аукцион; мунгэнэй эрьесэ денежный оборот; комололгын жаса инвестиционный фонд; ажахын тоосоон хозяйственный расчет; зарга бариха предъявлять судебный иск и т.д. В художественной прозе встречаются следующие ФЕ: 'дисциплину соблюдать': Япон офицерэй журам сахижа... [Тагарова, 2006, с. 117]; 'принимать меры': Гэмэтэй зэмэтэй байгаа каамни, хэмжээ абаха танайл дуран юм бэзэ... [Там же, с. 355]); а также 'принять решение' шиидхэбэри абаха; 'понести наказание' гэм нугэлвв вврвв ввртвв амсажа; присваивать звание нэрэ зэргэ олгохо; 'оповещать о чем-либо' зар тунхаг табиха и т.д.
В сатирическом произведении книжная ФЕ используется для создания эффекта иронии, юмора: Энэ хара шолмые... Одоолшье зэмыешни амасуулхаб... [Там же, с. 130]. Эффект юмора возникает от несоответствия объекту данной ФЕ, соотносимой к насекомому (клопу). ФЕ гар табиха приобретает иронический оттенок в контексте этого сатирического романа: Заата заагуй уригдаха ёкотой хоёр зуун хунэй нэрэнуудые камгамни гараа табижа баталаа... [Там же, с. 78] и т.д. Газетно-публицистическая фразеология отличается характерными сферами активного употребления (научно-техническая, международная, культурная, спортивная и др.). Соответственно, тематика ее ограничена по сравнению с разговорными ФЕ.
Мунхэ дурасхаал вечная память, хундуулхэй асуудал больной вопрос, дайшалхы габьяа боевые заслуги, шэлжэн оролгын хака переходный период; кудал бариха держать пульс; зогсолтын уе период застоя; ганса хундэ шутэлгэ культ личности; хурин тахал коричневая чума; хуйтэн дайн холодная война; тугшуурилтэй байдалай куларалга разрядка напряженности, анхарал татаха внимание притягивать; баяр хургэхэ букв. радость доставить поблагодарить, ашыень харюулха воздать благодеянию, отблагодарить; баатарай ухэлввр унаха пасть смертью храбрых и т. д. - основная часть данных ФЕ из газетных текстов калькирована с русского языка. Приведем пример из газеты «Буряад Yнэн»:
Закаменск хото хубилган шэнэдхэлгын уедэ узэгдввгуй hандарал ядаралда ороод... [27.12.2007] - Город Закаменск пережил разруху во время перестройки. В том же номере есть такие книжные калькированные ФЕ, как хубисхалай улгы колыбель революции, алтан узэгуудээр бэшэгдэхэ золотыми буквами впишется, ургэн дэлисэтэйгээр с широким размахом, нэгэн дуугаар единогласно и т.д.
В художественной прозе такие ФЕ используются при описании тех или иных общественно-политических событий: Хоёр миллиард шахуу мунгэ дайнай галда хаяад...! [Тагарова, 2006, с. 97].- Почти два миллиарда рублей бросили в огонь войны! Манай колхозой ангуушад зввлэн алта тушааха тусэбвв улуулэн дуургэжэ... [Там же, с. 122]. - Охотники нашего колхоза перевыполнили план по сдаче мягкого золота. и т.д.
Фразеология времени социализма отошла в пассивный запас, употребляется в целях создания исторического колорита: Враг народа: Заралганда ошоходонь, арадай дайсан гэжэ байгаад хараагаа бэлэйбди [Там же, с. 35]; классовый враг: ...Ангиин дайсадай хорото ябадалтай хайра гамгуй тэмсэхэ [Там же, с. 33]; классовая борьба: ..ангиин тэмсэл классовая борьба [Там же] и т.д.
Надо отметить, что ФЕ со структурой предложения зачастую имеют книжную окраску, закономерно демонстрируя обусловленность жанровыми особенностями произведения. Например, в исторической драме Б.П. Пурбуева используются ФЕ, характеризующиеся патетикой, торжественностью: «Биб гэкэн гансаараа, бидэ гэкэн хусэтэй!» [Пурбуев, 2003, с. 221] - Я - это один, мы - это сила! и т.д. В комедиях основная часть фразеологии - разговорная и нейтральная. Таким образом, публицистические ФЕ отличаются стойкостью функционально-стилистической окраски и преимущественно рассудочным характером экспрессии.
ФЕ, относящиеся к религии, изначально носят книжный характер. Например, гурбан эрдэни три драгоценности, нирваанда хурэхэ достичь нирваны, тамын зоболон муки ада, нирваанай жукэ бариха приблизиться к раю; оршолонто юртэмсэ бренный мир, вселенная; тагаалал болохо почить в бозе, бурханай орон. рай; абарал буулгаха пророчествовать.
Зачастую подобные ФЕ фигурируют в авторской речи, в тексте внутреннего монолога, в философских размышлениях героев: ФЕ 'божьей милостью' - Ши болбол бурханай хайраар арюун сэдьхэлтэй, арюун турэлтэй, арюун заяатай залуу хун байнаш! [Тагарова, 2006, с. 53]. Со значением 'благодеяние делать', провести обряд по захоронению. Тиигээд гуримай ёкоор худеелуулэгдэжэ, буянаа хуулээгуй хунууд турэлее оложо ядан... [Там же, с. 55].
Часто книжные ФЕ выполняют функции иронии, которая достигается контрастным употреблением вместе со словами обыденного характера применительно к обыденному случаю: Туруулэгшын орондо ажаллаха дуратай хунууд байгаа каа, бурханай хайраар ажаллаг лэ [Там же, с. 53].
ФЕ, включающие религиозные термины, выражают эмоции человека, выступают в роли междометий. При этом теряется книжный, возвышенный оттенок: ФЕ 'бог пусть спасет': ...«Бурхан абараг!» - гэжэ аман соогоо шэбэнээ кэн [Там же, с. 50]; 'бог видит', 'бог пусть смилуется': Бурхан харана бэзэ! [Там же, с. 52]. ФЕ со значением смерти из-за частого употребления в речи в определенной степени потеряла книжную окраску: бурхандаа мордохо к богу своему уйти, умереть. Бурхандаа мордоторни тэсэхэ бэзэ [Там же, с. 53] -Потерпит, наверное, пока я не уйду к богу и т.д. Хотя в большинстве случаев тема смерти раскрывается книжными ФЕ: 'предсмертные минуты' куулшын саг; 'последний путь' куулшын зам; 'вечная память' эгууридын дурасхаал и т.д. Иронию передает ФЕ: Эндэ улгеетэй байхамни одоол бурханай к мэдэлэй [Там же, с. 51] - В ведении бога, что я должен тут висеть (речь приписана головному убору).
Приведенные примеры еще раз подтверждают размытость грани между ФЕ разного стиля, возможность перехода ФЕ из одного стилистического пласта в другой, значимость контекста в определении семантико-стилистического значения.
ФЕ, имеющие происхождение из фольклора, обладают торжественным патетическим характером, таков же и контекст: дайгаа (дайсанаа) дараха, даагаа куулдэхэ. Выйти победителем из войны. ...Дайсанаа даража, даагаяа куулдэжэ, дархан солоёо нэрлуулжэ бусахыетнай юреенэбди [Там же, с. 97].
Этикетные ФЕ используются при обращении к высокопоставленным лицам: Ваше высочество: ... Yндэр изагуурта айлшан Николай Аликсандарвиш... [Там же, с. 271]. 'Быть удостоенным милости' использована в ироническом ключе: Шараб куниин харанхые камбаашалжа... Бадмасуугай хайра уршеелдэ хуртэдэг болоо кэн [Там же, с. 278]. - Ширап, пользуясь темнотой ночи. удостаивался милости от гостеприимной, веселой болтушки Бадмасу.
ФЕ-поэтизмы имеют черты высокого стиля: . жаргалайнгаа магнай дээрэ ябааб! [Там же, с. 116]. - . был на пике счастья! Или Залуу наканайнь гэгээн сагаан дурые хоёр нюдэнэйнгее сэсэгы шэнгеэр ургэжэ, умгэлжэ ябакан хайрата
нухэрэйнгее... [Там же, с. 176]. - Любимого друга, хранившего, берегшего как зеницу ока, светлую любовь молодости... Известный поэт Д.А. Улзытуев творчески использует ФЕ в своих стихах [Улзытуев, 1974, с. 73]:
... Тамын хун тамада жаргалтай гэдэг... ... Человек ада счастлив и в аду...
Тамашье байг, нирвааншье байг, Пусть и ад есть, и рай есть,
Би замбида дуратайб, дуратайб, дуратайб! Я вселенную люблю, люблю, люблю!
Такое русское выражение как «окно в Европу» поэт применил, трансформируя [Улзытуев, 1974, с. 80] (перевод наш. - Т.Т.):
... Балтиин далайн эрьедэ, .На берегу Балтийского моря,
Баатар хаанай CYмэлhэн Богатырем царем пробитого
Баруун ехэ «сонходо» У западного великого «окна»,
Зогсожо мунее байхадамни. Когда сейчас я стою...
Таким образом, ведущим признаком книжных ФЕ можно считать книжные лексемы в компонентном составе ФЕ. Отмечается контекстуальное влияние, способствующее выполнению ФЕ функций иронии, юмора.
В целом, бурятские ФЕ распределяются по функциональным признакам на книжные, нейтральные и разговорные. Одним из признаков, по которым ФЕ относятся к тому или иному стилистическому пласту, является сфера их функционирования. Также важным признаком стилевой принадлежности ФЕ является лексика, входящая в их состав, то, какие семантико-стилистические характеристики она имеет. Единиц научной фразеологии в рассмотренных нами произведениях не выявлено.
Литература
Буряад унэн. 1996, 2007, 2008 гг.
Пурбуев Б.П. Эрьехэ наран... Агинское, 2003.
Санжина Д. Д. Язык бурятской художественной литературы (лингвостилистическое описание лексики). Улан-Удэ, 2000.
Санжина Д. Д. Бурятская лингвостилистика. Стилистические средства лексики. Улан-Удэ, 2007.
Тагарова Т.Б. Функционирование фразеологических единиц бурятского языка в газетно-публицистическом стиле. Иркутск, 2002.
Тагарова Т.Б. Буряад хэлэнэй тогтомол холбуулалнуудай найруулга: Учебное пособие. Иркутск, 2008а.
Тагарова Т.Б. Концептуально-прагматическая характеристика
фразеологических единиц бурятской художественной прозы. Иркутск, 2008б.
Улзытуев Д.А. Ая гангын орон. Улаан^дэ, 1974.
Федосов И. А. Функционально-стилистическая дифференциация русской фразеологии. Ростов н/Д., 1977.
Фразеологические единицы языка бурятской прозы. Словарь-справочник. Сост. Тагарова Т.Б. Иркутск, 2006. - 420 с.
Цыдендамбаев Ц.Б. О стилистической дифференциации лексики бурятского языка // Вопросы литературного бурятского языка. Улан-Удэ, 1963.
Цыдендамбаев Ц.Б. Язык бурятской периодической печати // Развитие литературных языков народов Сибири в советскую эпоху, 1965. С. 104-109.
Чагдуров С.Ш. О выразительности слова в художественной прозе. Улан-Удэ, 1959.
Черемисин П.Г. Опыт исследования стилистической синонимии. Орел, 1966.
Шагдаров Л. Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного языка / Отв. ред. В.И. Рассадин. Улан-Удэ, 1974.
Шагдаров Л. Д. Особенности новаторского использования лексико-грамматических средств бурятского языка в рассказах Ч. Цыдендамбаева // Лексико-грамматические исследования бурятского языка. Улан-Удэ, 1989. С. 312.
