CC BY
814
6. Фрумкина P.M., Мостовая А.Д. II Речь: восприятие и семантика. М., 1988. С. 2б.
7. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексикофразеологической системе. Воронеж, 199б. С. 37-38.
8. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. М.; Л., 19б4. С. 19.
9. Котцова Е.Е. II Слово и словарь. Vocabulum et vocabularium: сб. науч. тр. по лексикографии. Гродно, 2QQ2. С. 43-48.
10. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004. С. 80-89.
11. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / под ред. Л.Г. Бабенко. М., 1999. С. 301.
12. Михайлова О.А. Ограничения в лексической семантике: Семасиологический и лингвокультурологический аспекты. Екатеринбург, 1998.
Поступила в редакцию 2.02.2007 г.
ФРЕЙМОВЫЙ АНАЛИЗ КАК МЕТОД ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ВЕРБАЛЬНЫХ СТРУКТУР Ж.В. Никонова
Niconova Z.V. Frame-analysis as a method for description of verbal structures. The article concerns the linguistic consequences that describe a general idea of the frame-structure of a language. Special attention is paid to the vision and types of frames in modern linguistics. The author suggests new ideas for the vision of the frame and analyzes speech-acts based on the frame-structure.
Становление теории фреймов в лингвистике имеет свою предисторию (см., например, Лазарев / Правикова [1]), сложившуюся на основе воззрений многих языковедов, однако впервые термин «фрейм» был введен в концептуальный аппарат исследований по искусственному интеллекту М. Минским.
Давая определение понятию «фрейм», М. Минский указывает, что отправной точкой его теории «служит тот факт, что человек, пытаясь познать новую для себя ситуацию или по-новому взглянуть на уже привычные вещи, выбирает из своей памяти некоторую структуру данных (образ), называемую нами фреймом, с таким расчетом, чтобы путем изменения в ней отдельных частей сделать ее пригодной для понимания более широкого класса явлений и процессов. Фрейм является структурой данных для представления стереотипной ситуации» [2].
Автор представляет фрейм в виде сети, состоящей из узлов и связей между ними. Если верхние, суперординатные узлы сети всегда четко определены, поскольку сформированы такими понятиями, которые всегда справедливы относительно предполагаемой ситуации, то на субординатных уровнях имеется множество вершин-терминалов («сло-
тов»), которые должны быть заполнены частными данными на основе известной ситуации.
Характерной чертой терминала является то, что он может при помощи специальных маркеров устанавливать условия, которым должны удовлетворять поступающие характеристики ситуации (задания). Терминал фрейма может быть заполнен только концептом предмета определенных размеров. В контексте данных рассуждений спичечный коробок, например, не может выступать в качестве жилища для человека.
Именно благодаря своей универсальности термин «фрейм» приобрел особую популярность. М. Минский поясняет, что «теория фреймов» была разработана с целью объяснить скорость человеческого восприятия и мышления, а также фактического отсутствия поддающихся наблюдению ментальных явлений, сопровождающих эти процессы. С каждым фреймом связана информация разных видов: одна, относящаяся к использованию данного фрейма; другая, предупреждающая о том, что может произойти дальше, третья, предписывающая, что следует предпринять, если эти ожидания не подтвердятся [3].
Фреймы содержат также особую информацию для восстановления образа по умол-
чанию, т. е. субфреймы, приписываемые по умолчанию [3, с. 290]. Здесь стоит пояснить, что в данном случае речь уже идет о фреймовых пресуппозициях, которые в структуре когнитивного сознания представляют собой «относительно обобщенную структуру прошлого опыта, с помощью которой сознание прогнозирует изменение состояния объектов внешнего мира, развитие и содержание событий, их взаимосвязь» [4].
По сути дела фрейм оказывается максимально обобщенной и поэтому универсальной системой репрезентации самой разнообразной информации и предполагает задание его конкретной структуры и содержательного наполнения суперординатных узлов самим исследователем [5].
Таким образом, фрейм предстает в большей степени как принцип репрезентации, нежели сама репрезентация [6].
В современной лингвистической литературе можно встретить разные толкования фрейма, например:
1. Ч. Филлмора, данных им в разное время (фрейма как падежной рамки и трактуемой в этом контексте как структура сознания, отражающая языковое сознание говорящего [7]; фрейма как системы выбора языковых средств, связанных с понятием сцены, -грамматических правил, лексических единиц, языковых категорий [8]; фрейма как системы категорий, структурированных в соответствии с мотивирующим контекстом и предстающего как набор понятий и одновременно как категоризация опыта. Кроме того, Ч. Филлмор различает единый фрейм интерпретации, который определяется им как концептуальный базис для довольно значительного корпуса лексического материала, обеспечивающий нам имплицитное владение специфической организацией нашего физического и социального мира [9]). Автор статьи замечает, что оба термина перекликаются с понятием семантического поля, с которым, несмотря на очевидные сходства, их нельзя отождествлять. Лексическим представителем фрейма может быть изолированное слово. Общее семантическое содержание различных слов не гарантирует их участие в едином фрейме интерпретации. Объединение противопоставленных друг другу пар слов возможно в один фрейм, например: right «право» и left «лево». Фреймы относятся к долго-
временной памяти индивида и складываются из последовательности некоторых простых действий или процедур, принадлежащих кратковременной памяти.
2. Т.А. ван Дейка, который в вопросе об определении фрейма разделяет точку зрения М. Минского и полагает, что «знание организовано в концептуальные системы», которые «можно описывать в терминах фреймов» [10]. В отличие от Ч. Филлмора, Т.А. ван Дейк не склонен считать фрейм структурой, способной раскрыть связь между текстами и их пониманием, т. к. он содержит общую, а не специфическую информацию о стереотипной, а не конкретной ситуации. Фреймы оторваны от контекста, являются элементами социальной памяти и содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, ассоциированную с тем или иным концептом.
3. Э. Гоффмана в рамках концепции, относящейся к энтологии речи. Под фреймом он понимает так называемые «аналитические леса», с помощью которых мы постигает свой собственный опыт. Фреймы могут быть идентифицированы в рамках ситуаций. Последние, в свою очередь, подчинены определенным принципам, которые отражают социальные события и регулируют участие в них человека [11].
4. Психологической трактовки, где фрейм представляется как схема смысловых опор, абстрагированная от действий отдельной личности и материализующаяся в тексте. Фрейм в данном случае не имеет ограничений на сложность и может быть построен как для отдельного предложения, так и для целого текста [12].
Обзор разноплановых трактовок фрейма в современной лингвистике мы находим в освещении Л.А. Нефедовой, которая (вслед за Н.Н. Болдыревым) указывает, что:
1) в теории фреймов Ч. Филлмора группы слов представляют собой некоторую единую схематизацию опыта (знание); они (группы) мотивируются, определяются и взаимно структурируются особой конструкцией знания - фреймом. Иными словами, речь идет о том, что фрейм - единица знаний, организованная вокруг некоторого концепта и содержащая данные о существенном, типичном, возможном для этого концепта в рамках определенной структуры (Т.А. ван Дейк; Р. Богранд и В. Дреслер);
2) фрейм трактуют как структуру данных для представления стереотипной ситуации (М. Минский);
3) фрейм определяют как тип когнитив-
ной модели, репрезентирующей знания и мнения, связанные с конкретными, часто повторяющимися ситуациями (Ф. Унгерер,
Х.-Й. Шмидт);
4) фрейм интерпретируется и как структура знания, объединяющая многочисленные области, ассоциируемые с данной лингвистической формой (Дж. Тейлор) [13].
В современных энциклопедических изданиях представлена следующая трактовка термина «фрейм»: «Фрейм - набор предположений об устройстве формального языка для выражения знаний в качестве альтернативы для семантических сетей или для исчисления предикатов; набор сущностей, по предположению исследователя, существующих в описываемом мире (метафизическая интерпретация понятия); фрейм дает представление о том, какой вид знаний существенен для такого описания; организация представлений, хранимых в памяти (человека и / или компьютера) плюс организация процессов обработки и логического вывода оперирующих над этим хранилищем (эвристическая или имплементационная интерпретация). Фрейм - структура данных для представления стереотипных ситуаций, особенно при организации больших объемов данных» [14].
Таким образом, на сегодняшний день в лингвистической литературе представлено достаточно большое количество разноплановых трактовок фрейма. Тем не менее, можно выделить ряд пунктов, по которым ученые едины в своих воззрениях на его природу:
• практически во всех определениях делается акцент на фрейм как структуру для представления стереотипных ситуаций.
Рассматривая этот постулат как данность, поставим вопрос: В чем же эта стереотипность? Можно ли здесь поставить знак равенства со стереотипностью (как шаблоном) представления ситуации? Наверное, во многих случаях, если речь идет о прогнозируемых шаблонных ситуациях, на этот вопрос можно ответить утвердительно, но в то же время возможен и отрицательный ответ, т. к. практически все исследователи отмечают индивидуальное заполнение фрейма субъектом действия;
• фрейм представляется как когнитивная область, ассоциируемая с данной лингвистической единицей.
То есть фрейм связан, с одной стороны, с вербальным инструментарием языка и, с другой стороны, с когнитивной областью сознания, где имеется схематизированный образ-представление опытного знания человека, активизирующегося посредством языковых структур.
Чтобы сфокусировать далее определенные характеристики фрейма для его последующего описания, представляется уместным в данной связи привести также концепции некоторых ученых относительно сущностной природы фрейма, в частности:
- точку зрения Дж. Андора, который отмечал, что фреймы занимают промежуточное положение между сценариями и сценами, с одной стороны, и естественным языком - с другой. Они непосредственно задействованы в процессе естественноязыковой коммуникации и при этом используют знания, содержащиеся в сценах и сценариях [15];
- мнение Т. Хофманна о том, что фреймы не входят непосредственно в значение слова. Функции лексем заключаются лишь в активации фреймов, необходимых для понимания смысла высказывания. Последовательность интерпретации определяется следующими основными факторами: предшествующим контекстом, фреймом (или сценарием), физическим окружением, памятью. Активации фрейма предшествует процедура выбора фрейма среди других фреймов, близких ему по содержанию [16; 17];
- представление У. Найсера [6, с. 78] о фрейме как о максимально обобщенной и поэтому универсальной системе репрезентации самой разнообразной информации, предполагающего задание его конкретной структуры и содержательного наполнения суперординатных узлов самим исследователем. Фрейм предстает здесь в большей степени как принцип репрезентации, нежели сама репрезентация;
- теорию Р. Хадсона об идентичности лингвистических и нелингвистических когнитивных структур, что позволяет использовать фрейм и связанные с ними когнитивные категории для анализа плана содержания языковых выражений на том основании, что именно лексическое значение является наи-
более ясным примером «фреймоподобной» структуры) [18];
- пересечение понятийной сферы «фрейма» с другими терминами и возможность совмещения с ними в процессе описания вербализации когнитивных структур в представлении многих ученых.
Взяв за основу своих размышлений представленные выше вопросы и точки зрения некоторых лингвистов, которые обычно оказываются вне поля зрения исследователей, обращающихся к теории фреймов в практических целях, автор настоящей статьи пришел к некоторым выводам, дающим более детальное представление о природе фрейма, в частности:
1. Фрейм представляется уникальной структурой репрезентации опытного когнитивного знания человека, соединяющей область когнитивного и языкового в процессе речевой деятельности.
2. Фрейм является репрезентацией когнитивной схемы ситуации (сценария) или понятия (скрипта) и - тем самым - набором задаваемых ситуацией или понятием типовых признаков, т. е. того, что отличает в сознании человека представление именно этой ситуации или конкретного денотата от другой / другого, и который закрепляется в сознании как опыт отражения в сознании именно этого отрезка реальной действительности через соотношение с определенной единицей языкового тезауруса.
3. Фрейм, являясь сущностью когнитивного уровня, представляет собой опосредованную структуру, соединяющую область когнитивного тезауруса с языковым, смыкаясь смысловыми узлами схемы с соответствующими компонентами семантической структуры языковой единицы (семами), актуализирующей соотносимый с нею фрейм в сознании носителей языка.
4. Будучи закрепленным в языковом тезаурусе за соотносимой с ним языковой структурой, фрейм является частью упорядоченной системы опыта отражения действительности. Упорядоченность данного отдельного опыта состоит в том, что выделенный фиксированный набор смысловых компонентов понятия или ситуации, отраженный, с одной стороны, в структуре фрейма и, с другой стороны, в компонентах вербальной единицы, признается прагматически релевантным со стороны носителей языка именно
тем, что является принадлежащим к сфере языка, а значит, обладает конвенциональной природой. Стереотипная ситуация предстает здесь не как шаблонная ситуация, а, прежде всего, как ФИКСИРОВАННЫЙ НАБОР предопределяющих ее смысловых компонентов (узлов фрейма).
5. Фрейм можно обозначить как смысловой каркас стереотипной (т. е. заданной определенным набором компонентов, способным идентифицировать именно ее) ситуации или понятия, поэтому он может лежать в основе любой другой когнитивной структуры, выраженной посредством языка - образа, представления, понятия и т. д. Фреймовая структура когнитивных единиц (понимаемая как их смысловой каркас) является при этом необходимым условием их вербальной материализации, т. к. позволяет «состыковать» область нематериального ментального с областью материального вербального.
6. Стереотипность набора смысловых компонентов (узлов) фрейма не предопределяет стереотипность концептуальной структуры, наполняющей фрейм. Концептуальный объем ментальной единицы на основе одного и того же смыслового каркаса может быть заполнен носителем языка индивидуально в зависимости от причин разнообразного характера: когнитивных способностей, ситуационной соотнесенности, его национальной, социальной принадлежности, темперамента, менталитета и т. п. Здесь фрейм соотносится с другими когнитивными единицами - образами, представлениями и т. д.
В этом состоит универсальность фрейма и его сущность как структуры, лежащей в основе конвенциональности языка. Стереотипный набор «смысловых сгустков» фрейма как смысловых компонентов семантической структуры единиц языка фиксирует прагматически значимые для носителей языка (следовательно - типичные) отрезки опыта (т. е. осознанные, а значит, схематизированные ситуации / понятия) исходя из постулата, что вербализуется в языке только то, что наиболее значимо для его носителей.
Тем не менее, конвенциональность языка не следует из простой вербализации когнитивных структур посредством фрейма, которая может привести к их материализации посредством любой вербальной единицы по желанию ее создателя или носителя. Конвен-
циональность предполагает активизацию соответствующего фрейма посредством конкретной вербальной структуры разными и многими носителями конкретного языка в рамках определенной общности в целях коммуникации.
7. Структура фрейма может быть как статичной, так и динамичной. В данном случае не имеется в виду его концептуальное наполнение (скрипты и сценарии), а принцип репрезентации знаний. Статичный фрейм представляет собой «пакет», «ячейку» схематизированного опыта человека. Динамичный фрейм отражает категориальный опыт человека в процессе речепроизводства как смысловой каркас его дискурсивной деятельности.
Данные выводы можно доказать и практическим путем, привлекая данные фреймового анализа языковых структур и ряда психолингвистических экспериментов, направленных на выяснение соотношения языковых и когнитивных единиц.
Кроме того, результаты проведенного анализа могут послужить основой для дальнейших исследований вербальных структур с применением теории фреймов - от слова до дискурса - как в области конкретного языка, так и в типологических исследованиях, в частности для описания речевых актов.
Фреймы речевых актов предстают в свете вышеописанной теории как 1) статичные фреймы-сценарии языковой системы, соотносящиеся с номинаторами речевых актов в лексиконе языка и языковой личности и хранящиеся в когнитивном мире эмитента как схемные репрезентации его коммуникативного, в частности, речевого опыта; 2) динамичный фрейм речевого акта в процессе ре-чепорождения, задействующий статичные фреймы (скрипты и сценарии) денотативных и предикативных единиц, выступающих в качестве референтов и кореферентов дискурса, категориальных единиц грамматикона, взаимодействие которых позволяет осуществление актов референции и предикации в русле иллокутивного типа протекаемого речевого акта, а также прагматических единиц речевой системы, соотносимых с номинатором производимого речевого акта. Динамичность фрейма речевого акта заключается в индивидуальном акте «комбинации» эмитентом статичных фреймов для целей коммуникации, в процессе вербализации мыслей, зна-
чимых в конкретный момент времени для конкретных партнеров по коммуникации, сквозь собственный индивидуальный фрейм когнитивной и языковой компетенции и взаимоотношения с окружающей социальной средой.
Фреймовый анализ речевых актов с опорой на такие традиционные методы лингвистического анализа, как семасиологический и валентностный анализы, позволяет дать наиболее полную характеристику речевым актам на парадигматическом и синтагматическом уровнях в конкретном языке и возможность их типологического описания в разных языках. Потенциал фреймового анализа для описания вербальных структур позволяет на сегодняшний день ответить на многие проблемные вопросы лингвистики, что, в частности, успешно подтверждается многими успешными исследованиями отечественных лингвистов в различных направлениях [19] и открывает хорошие перспективы для дальнейшего научного поиска.
1. Лазарев В.В., Правикова Л.В. // Когнитивная парадигма: Фреймовая семантика и номинация: межвуз. сб. науч. ст. Пятигорск, 2002. Вып. 1. С. 3-19.
2. Минский М. Фреймы для представления знаний: пер с англ. / под ред. Ф.М. Кулакова. М., 1979. С. 7.
3. Минский М. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 23. С. 289.
4. Язык-система. Язык-текст. Язык-способность: сб. ст. / ред. колл.: Ю.С. Степанов, Е.А. Земская, А.М. Молдован. М., 1995. С. 284.
5. Шабес В.Я. Соотношение когнитивного и коммуникативного компонентов в речемыслительной деятельности (событие и текст): дис. ... д-ра филол. наук. Л., 1990. С. 72.
6. Найсер У. Познание и реальность: смысл и принципы когнитивной психологии. М., 1981. С. 78.
7. Филлмор Ч. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1981. Вып. 10. С. 369-495.
8. Fillmore Ch.J. An Alternative to checklist theories of meaning // BSL. 1975. V. 1. P. 123131.
9. Филлмор 4. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. Вып. 23. С. 59.
10. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. С. 16.
11. Goffman E. Frame analisis: An essay on the organisation of experience. N. Y., 1974. P. 10-11.
12. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
13. Нефедова Л.А. Когнитивный подход к интерпретации текста. Челябинск, 2003. С. 9-10.
14. КубряковаЕ.С., ДемъянковВ.З. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996. С. 187.
15. Andor J. On the psychological relevance of frames. Quaderni di semantica, 1985. V. VI. № 2. P. 212-221.
16. Goffman E. Frame analysis: An essay on the organization of experience. N. Y., 1974.
17. Tannen D. Framing in discourse. Oxford, 1993.
18. Hudson R. Some basic assumptions about linguistic and non-linguistic knowledge. Quaderni di semantica, 1985. V. VI. № 2. P. 284-287.
19. Никонова Ж.В. Теория фреймов в лингвистических исследованиях. Спб., 2006.
Поступила в редакцию 16.11.2006 г.
К ПАРАДИГМАТИКЕ ДИАЛЕКТНЫХ СВАДЕБНЫХ НАИМЕНОВАНИИ Н.Ю. Таратынова
Taratynova N.Y. On the paradigm structure of dialectal wedding denominations. Paradigmatic relations are regarded on example of lexical syntactical group ‘to marry’ in Pskov dialects. Here semantic development is discovered concerning transference and changing of social status of the marrying persons. In the group one can see the synonymy and the antonymy among denominations of the corresponding realities.
Русскому свадебному обряду, обрядовой свадебной лексике русских говоров, а также описанию тех или иных присущих ей системных отношений посвящено достаточное количество работ [1-6]. Тем не менее, лексика свадебного обряда Псковской области, а также тесно примыкающие к ней фрагменты тематической группы 'Брак. Семейные отношения’, несущие семантику процесса заключения брака, до настоящего момента в полном объеме не получили системного описания. В связи с этим цель статьи - показать своеобразие парадигматики некоторых глаголов и устойчивых глагольных сочетаний с семантикой 'вступать в брак (о мужчине и женщине)’ в псковских говорах (ПГ) в сопоставлении с тамбовскими говорами и общерусским и литературным языком.
К глаголам с указанной семантикой относятся наименования с корнем жен- (жениться, женяться, пожениться, ожениться): Жэнюииа да ражжэниваюцца -лучъшы ф дефках вег жыть, не бита и не журина [7, в. 10, с. 196]; Мама, а разве мала жэняюцца? [7, в. 10, с. 199]; Писалися, писалися между собой, да и пожынилисъ [8]. Названные глаголы употребляются для обозначения обоюдного процесса вступления в брак со стороны и мужчины, и женщины, могут употребляться по отношению к муж-
чине (Надо бы сыну жаниииа, да дёфки ф калхос ни идутъ нихто [7, в. 10, с. 196]) и, в отличие от общерусского языка, по отношению к женщине (Доч аженйлась, за завесай в горат я паеду [8]).
К указной группе в ПГ относится и глагол выйти, который в отличие от общерусского употребления имеет два значения, связанных с идеей вступления в брак. В первом случае к одному из основных значений 'переселиться куда-нибудь’ наблюдается оттенок 'вступив в брак, переехать к жене, мужу’: Етат и вышал к ней. Я вышла ф цорную избу [7, в. 5, с. 167]. Причем, как видно из примеров, употребляется этот глагол как по отношению к мужчине, так и по отношению к женщине. Глагол выйти входит в устойчивое сочетание выйти замуж. И глагол, и глагольное словосочетание имеют обстоятельство места, отвечающее на вопросы откуда? и куда? В отличие от общерусского языка, употребляясь в ПГ с указанным оттенком значения 'вступив в брак, переехать к жене, мужу’, глагол активизирует основную сему 'пространственное перемещение’, а не 'изменение социального статуса’, что очень четко ощущается носителями говора: В дом приняла мужыка к сябе. Ня я вышла замуш, а к сябе взяла [7, в. 5, с. 167].
