CC BY
34
М. А. Кулькова
ФРЕЙМ «НАКАЗ» В РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ПАРЕМИОЛОГИИ
В народных приметах (НП) прескриптивная семантика, или семантика стимулирования деятельности, в пределах коммуникативно-прагматического пространства фрейма «наказ» может быть эксплицирована с помощью различных языковых средств, функцию «синтаксического каркаса» для которых выполняют простые и сложноподчиненные предложения с имплицитной формой перформатива.
Прескриптивные речевые акты (ПРА), репрезентирующие коммуникативно-прагматический фрейм «наказ», предполагают облигаторное выполнение прескриптируемого действия с учетом фактора бенефактивности, поскольку невыполнение данного жизненного правила при условии его истинности может повлечь за собой непоправимые последствия для потенциальных адресатов высказывания — членов этноязыкового коллектива, к которому относится и сам адресант.
Доминанту плана выражения коммуникативно-прагматического фрейма «наказ» составляет категория императивной модальности и ее ядерный компонент — повелительное наклонение, или императив, представляющий прямое грамматическое средство выражения регулятивной иллокутивной силы. Категория императивной модальности обладает рядом особенностей морфологического характера и демонстрирует разнообразие форм выражения: различные типы повелительных предложений, повелительные вводные словосочетания, повелительно-модальные слова и частицы, междометия повелительного характера и т.д.: «Сей овес до распускания осины», «С Петрова дня пожня », «Ласточки прилетели — время сеять горох», «Мак надо сеять, пока лягушки не начали квакать», «Гречу сеять пропустя сорок морозов после сорока мучеников», «На Ирину худая трава из поля вон» и т.д. Как отмечает И. П. Мучник, наличие разветвленной языковой категории повелительности объясняется своеобразием такой сферы человеческой психики, как волевые процессы [1. С. 158].
«Кроме особенностей морфологического строя, повелительное наклонение отличается экспрессивностью, аффективностью своих грамматических значений. В категории повелительного наклонения экспрессивные смысловые оттенки господствуют над отвлеченными, интеллектуальными значениями форм» [2. С. 596]. Подобная экспрессия, присущая всем императивным предложениям, наделяет данные высказывания чрезвычайным динамизмом.
В текстах НП повелительное наклонение представлено преимущественно собственно императивными формами глагола во 2-м л. ед. ч.1, эксплицирующими значение категорического побуждения («Сей морковь и свеклу на Козьму», «С Митрофания сей лен и гречу», «Ирины рассадницы: сей капусту на рассадниках (срубах)», «An St. Kilian sae Wicken und Ruben an» —‘В св. Килиана сей вику и свеклу’, «St. Urban sae Flachs und Hanf» — ‘В день св. Урбана сей лен и коноплю’, «Zu Gertrud sa’ das Kraut» — ‘На Гертруду сей капусту’ и т. п.). К императивным формам глагола примыкают неимперативные формы, также выражающие категорическое значение побудительной модальности,
1 В терминологии Л. А. Бирюлина и В. С. Храковского данные императивные конструкции получили название канонических, или прототипических [3].
© М. А. Кулькова, 2010
так называемый независимый и зависимый инфинитив в односоставных инфинитивных предложениях2 («Перед Рождеством все деревья в садах надо обвязывать соломенным «перевяслом», чтобы они хорошо родили», «Горох надо сеять на старом месяце вечером, тогда будет хороший стручок», «Zweige schneiden an Sankt Barbara, dann sind die Bluten bis Weihnacht da» — ‘Деревья подрезать в день св. Варвары, тогда они будут цвести до Рождества’, «Hat St. Peter das Wetter schan, soil man Kohl und Erbsen sa’n» — ‘Если в день св. Петра стоит хорошая погода, надо сеять капусту и горох’ и т. п.).
В ходе реализации коммуникативно-прагматического фрейма «наказ» в текстах русских и немецких НП встречаются случаи экспликации семантики фазовости действия, что находит отражение в предикативных, субстантивных, субстантивно-предикативных и адвербиально-предикативных императивных конструкциях (ИК). Например: «На Св. Созонта начинается уборка лука повсеместно», «Фрол и Лавр — кончай посев ржи: дожинки, досевки», «В день Казанской Богоматери начало покоса», «На Федота— конец посадки огурцов», «Лопаются сережки у березки— время сеять хлеб», «В цвету трава — косить пора», «Лист на дереве полон, и сеять полно» и др. По мнению Н. Н. Фатта-ховой, сочетания подобного типа в текстах НП приобретают «статус речевых действий-обращений к реальному или воображаемому адресату с императивным оттенком» [4. С. 121І.
В немецких приметах было зафиксировано употребление сочетаний «hochste Zeit», «Zeit» и девербативов с предлогом: «Sind die Krahen nicht mehr weit, ist’s zum Saen hochste Zeit» — ‘Если вороны уже близко — самое время сеять’, «Wenn die Birke Katzchen hat, ist es Zeit zur Gerstensaat» — ‘Когда на березе появятся сережки — пришло время ячменного сева’. Интерес представляют также немецкие паремии, в которых финальная семантика действия передается благодаря смещению акцента с зоны «процесса действия» в зону «результата действия», что может достигаться благодаря использованию в паремиологических текстах грамматической формы перфекта: «Kommt Martini heran, hat der Bauer das Dreschen getan» — ‘Наступление дня св. Мартина означает, что крестьянин завершил молотьбу’. Наличие в русском языке, в отличие от немецкого, грамматической категории вида решает данную задачу иным способом — благодаря употреблению предикатов совершенного вида, например: «До Петрова вспахать, до Ильина заборонить, до Спаса посеять».
С учетом коммуникативно-прагматического фактора, в сфере паремиологического дискурса следует различать простые, или моноинтенциональные, и сложные, или поли-интенциональные, прескриптивно-речевые конструкции (ПРК)3. Моноинтенциональ-ные прекриптивы не сопровождаются аргументами бенефактивности действия, приближаясь тем самым к приказу по своим формальным признакам. Так, в простых РА наказа в русских НП регулярную реализацию находят следующие модели предикативных ИК и их трансформации:
Imp + Prep + N6: «Лен сей при теплом ветре»;
Prep + N4+ Imp: «На Олену сей лен», «На первый Спас защипывай горох», «В первые дни новолуния сей горох», «На Ивана Богослова загоняй кобылицу и паши пашню под пшеницу»;
Prep + N2+ Imp: «С Митрофания сей лен и гречу», «С Николы вешнего сади картофель».
2 О выражении оттенков побудительной модальности посредством инфинитива см., например, [2. С. 604-606], [3. С. 10].
3 См. также [5. С. 109-113].
В немецких паремиях наиболее распространенной является следующая модель предикативных ИК:
(Prep) + N3+ Imp: «St. Urban sue Flachs und Hanf» —‘В день св. Урбана сей лен и коноплю’, «An St. Kilian sae Wicken und Ruben an» —‘В день св. Килиана сей вику и свеклу’, «Zu Gertrud sa’ das Kraut» — ‘На Гертруду сей капусту’, «Bis zu Sankt Gall ernte Du die Ruben all» — ’До наступления дня св. Галла собери всю свеклу’.
Полиинтенциональные ПРК можно разделить на аргументированные и неаргументированные РА. В русских приметах аргументированные прескриптивы оформляются в виде сложноподчиненных предложений с придаточными цели, причины и следствия, маркированными союзами чтоб(ы), тогда, ибо, либо придаточная часть может быть представлена бессоюзными предложениями: «Чтобы змеи не выползали во двор, надо кругом развесить пучками траву попутник, иначе — подорожник, ибо змея попутника на дух не переносит», «В свят вечер тугие клубки пряжи мотать, чтоб кочни капусты туги были», «Горох надо сеять на старом месяце вечером, тогда будет хороший стручок», «Строевой лес руби в новолуние, вырубленный лес на ущербе сгнивает», «Сей рассаду до Егорья, будет капусты доволе».
В немецких паремиях аргументированные ПРА также представлены сложноподчиненными предложениями обусловленности, маркированными союзами um . . . zu, weil, da, dann, либо формальный маркер может отсутствовать: «St. Petri du Kohl pflanzen sollst, weil dann vor Raupen du ihn schonst» — ‘В день св. Петра ты должен посадить капусту, тогда ты убережешь ее от гусениц’, «Um den Holzwurm zu ver-meiden, muB man die Buume schlagen, wenn der Mond seit drei Tagen abnimmt und das Zeichen des Steinbocks ist» — ‘Чтобы избежать древоточца, нужно рубить деревья на третий день ущерба луны, когда луна стоит в знаке Козерога’, «Zweige schnei-den an Sankt Barbara, dann sind die Bluuten bis Weihnacht da» — ‘Деревья подрезать в день св. Варвары, тогда они будут цвести до Рождества’, «Im November wass’re die Wiesen, soll das Gras dir reichlich sprieBen» — ‘В ноябре орошай луга, тогда трава взойдет обильно’.
Неаргументированные ПРК в корпусе НП — это группа сложноподчиненных предложений, выражающих темпорально-кондициональные отношения, которые можно также разделить на четыре подгруппы:
1) отношения условия (союзы коли, когда (в значении если) в русском и wenn в немецком языке, либо бессоюзная связь): «Гречиху сей, когда рожь хороша», «Сей овес, когда босая нога на пашне не зябнет», «Лягушка с голосом — сей овес», «Красные дни — сей пшеницу», «Коли на Евдокию холодно, скот кормить лишние две недели»; «Wenn im Juni die Bremsen stechen, dann, Bauer, lauf mit dem Rechen» — ‘Если в июне кусаются слепни, тогда, крестьянин, беги за граблями’, «1st die Fasnacht klar und hell, so stell bereit den Pflug nur schnell» — ‘Если ночь накануне Великого поста ясная и светлая, готовь поскорей плуг’;
2) отношения одновременности (союзы когда в русском и wenn в немецком языке либо бессоюзная связь): «Когда береза станет распускаться, сей овес», «Когда гроза застала в поле — садись на землю», «Когда медведки сильно кричат, сей пшеницу»; «Wenn Simon Juda schaut, so pflanz’ Baume, schneide Kraut» — ‘Когда приходит (букв.: смотрит) Симон-Иуда, сажай деревья, собирай овощи’, «Weizen schneid, wenn er gulden, Roggen, wenn er weiB ist» — ‘Коси пшеницу, когда колосья приобретут золотистый цвет, а рожь — когда она побелеет’;
3) отношения предшествования (союзы пока, поколе в русском языке и bevor в немецком языке): «Надо веять, пока ветер дует», «Овес толки, поколе киселем не за-
пахнет», «Косить сено надо, поколе трава не семенится»; «Schneid ab das Kraut, bevor es Juda klaut» — ‘Руби капусту, прежде чем ее стащит Иуда’;
4) отношения следования (союз как, когда в русском языке и wenn в немецком языке либо бессоюзная связь): «Как скворцы из гнезд, так и пора гречу сеять», «Когда на елке шишки станут красными, сей ячмень», «Когда пошли рыжики — сей рожь», «Крылатые муравьи показались — сей овес», «Можжевельник зацветет — высевай ячмень»; «1st Maria gebor’n, Bauer, sae dein Korn!» — ‘Мария родилась — крестьянин, сей зерно!’.
Как демонстрируют многочисленные примеры, положение императива в сложных предикативных ИК не является четко фиксированным и обусловливается наличием / отсутствием необходимости смягчить повелительные предложения благодаря использованию императива во второй части высказывания.
Полиинтенциональные ПРК, как было отмечено выше, представляют собой сложный РА, состоящий из нескольких сообщений — основного сообщения-прескрипции и второстепенного сообщения, обогащающего основное высказывание дополнительными коммуникативно-смысловыми оттенками. Таким образом, представляется закономерным утверждение о том, что коммуникативно-прагматическое пространство полиин-тенциональных ПРК намного шире, чем у моноинтенциональных прескрипций, а благодаря богатому прагматическому диапазону набор прагматических контекстов, как мы убедились, может быть различным.
В текстах русских НП достаточно распространенным явлением являются сложные регулятивно-прескриптивные РА, основное директивное содержание в которых заключено во второй части, а их первая часть формируется с помощью подготовительного РА, вводящего реципиента в контекст4. Как правило, подготовительный РА представляет собой сообщение-номинацию временного фрагмента, в пределах которого необходимо выполнить действие-наказ, либо краткое обозначение самого процесса, об особенностях совершения которого сообщается во второй части РА: «Ирины-рассадницы: сей капусту на рассадниках», «Зосимы-пчельника: расставляй улья на пчельнике».
Подготовительный РА может быть также представлен в виде полипропозициональ-ного высказывания, содержащего информацию не только о временных рамках описываемого процесса, явления, но и об экзистенциональных особенностях природных явлений, что служит своего рода «причинным звеном» в общей логической цепочке высказывания: «На св. Тихона солнце идет тише. Конец поздних яровых посевов».
Основываясь на анализе обширного эмпирического материала, позволим себе утверждать, что отсутствие аналогичных конструкций с использованием подготовительного РА в немецких НП дает право судить об их уникальном характере и представляет основания для отнесения их к специфичным чертам русской паремиологической системы.
Анализ паремиологического материала на денотативно-референтном уровне позволяет отметить присутствие ядерного компонента семантической конфигурации пре-скрипций — перформативного предиката — лишь в имплицированной форме, предполагающей наличие перформативного глагола «наказывать» (в значении ‘наставлять’) за рамками семантической пропозиции высказывания5. При этом основное содержание семантической пропозиции регулятивно-прескриптивных РА относится к обозначению
4 См. также [6. С. 36].
5 Согласно предположению Дж. Л. Остина, эксплицитная форма перформативного высказывания с точки зрения эволюции языка представляет результат «позднейшего развития по сравнению с некоторыми первичными высказываниями, многие из которых (если не все) уже сами по себе являются скрытыми перформативами и входят в качестве составных частей во все или в большинство эксплицитных перформативов. Например, “Я буду... ” более ранняя форма, чем “Я обещаю, что я буду. .. ”» [7. С. 69].
цели прескрипции (иллокутивной цели по Дж. Р. Серлю [8]), выдвигая именно целевой компонент на передний план содержательной картины высказывания. Таким образом, развернутую форму высказывания-прескрипции можно представить в виде следующей формулы:
«й = ВиЪргев + + Obpr.es + P1 + P2»,
где 8 — общий смысл высказывания; 8иЬргез —носитель прескрипции (Прескриптор); Урег£ — перформативный глагол (иллокутивный показатель РА); ОЬргез — Исполнитель прескрипции; Р1 — семантическое содержание основной пропозиции (обозначение цели ПРА — номинация прескриптируемого действия); Р2 — семантическое содержание дополнительной пропозиции (обозначение результата прескриптируемого действия).
Архитектоника прескриптивных высказываний, репрезентированных в НП в виде локуционных актов, демонстрирует алломорфизм по отношению к структуре пропозициональных актов прескриптивов. Учитывая четырехкомпонентный характер анализируемых высказываний (прескриптор, исполнитель прескрипции, цель прескрипции, результат прескриптируемого действия), необходимо отметить отсутствие в текстах НП в эксплицированном виде двух компонентов ПРА — прескриптора и исполнителя прескрипции, что носит регулярный характер в паремиологических высказываниях и прочно закрепилось в общеупотребительной форме предложений обобщенно-личного типа как в русском, так и в немецком языках. Подобная генерализация побудительной интенции позволяет адресовать высказывание любому носителю языка, подразумевая в качестве реципиента и одновременно исполнителя прескрипции некое обобщенное лицо, обладающее необходимым набором пресуппозиций для адекватного восприятия ПРА и, следовательно, его реализации в соответствии с экспектациями прескриптора. Центральным и облигаторным компонентом прескриптивных высказываний, как уже было отмечено ранее, служит предмет ПРА (основная цель прескрипции) благодаря номинации действия, которое необходимо выполнить, и условий его совершения. Перформативный глагол, сопровождающий цель прескрипции, в текстах примет опускается, что является частым явлением в разговорной речи и воспринимается реципиентом естественным образом. Четвертый компонент ПРА, эксплицирующий результативное значение прескриптируемого действия, носит необлигаторный характер, а его присутствие в ПРА обусловливается необходимостью аргументации прескриптируемого действия в том случае, если прескрипция носит жесткий характер и нуждается в смягчении благодаря привлечению мотивационного компонента, либо может показаться реципиенту неубедительной.
Таким образом, неполная реализация пропозициональной структуры в текстах НП носит регулярный характер и базируется на пресуппозиции обязательного следования схеме предписываемых действий, что достигается за счет двух основных факторов — приоритетного статуса говорящего и бенефактивности совершаемого действия для реципиента.
Литература
1. Мучник И. П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском языке. М., 1971.
2. Виноградов В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.; Л., 1947.
3. Бирюлин Л. А., Храковский В. С. Повелительные предложения: проблемы теории // Типология императивных конструкций. 1992. С. 5-50.
4. Фаттахова Н. Н. Народные приметы в русском и татарском языках: Семантико-синтак-сические отношения. Казань, 2004.
5. Кулькова М. А. Язык и природа: лингвистика немецких и русских народных примет. Казань, 2006.
6. Дейк ван Т. А. Язык. Познание. Коммуникация / Пер. с англ. М., 1989.
7. Остин Дж. Л. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. 1986. Вып. 17. М., 1986. С. 22-129.
8. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. 1986. Вып. 17. М., 1986. С.170-194.
Статья поступила в редакцию 18 декабря 2009 г.
