CC BY
217
УДК 316.25
UDC 316.25
О.А. ВЕРЕЩАГИН
кандидат философских наук, доцент, кафедра философии и социально-экономической теории, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского (Арзамасский филиал) E-mail: [email protected] Н.Е. БЕЛОВА
кандидат политических наук, доцент, кафедра философии и социально-экономической теории, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского (Арзамасский филиал) E-mail: [email protected]
O.A. VERESHCHAGIN
Сandidate of Philosophy, Ässociate Professor, Department of philosophy and social and economic theory, Nizhny Novgorod State University (Arzamas branch) E-mail: [email protected] N.E. BELOVA
Candidate of political sciences, Ässociate Professor, Department of philosophy and social and economic theory, Nizhny Novgorod State University (Arzamas branch) E-mail: [email protected]
ФРЕИМ-АНАЛИТИКА: ОПЫТ ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ FRAME-ANALYTICS: THE EXPERIENCE OF EPISTEMOLOGICAL RESEARCH
В статье представлена аналитика эпистемологических оснований теории фреймов в качестве актуальной парадигмы социальных исследований. Как полагают авторы, фрейм-анализ релевантен современным стандартам и принципам постнеклассической науки и является одним из перспективных направлений социальной эпистемологии. В статье эксплицирована связь технологии «Окно Овертона» с практиками фреймирования. Фрейм-аналитика рассматривается в общем контексте исследований, посвященных структурам воспроизводства социального знания.
Ключевые слова: фрейм-анализ, эпистемологический релятивизм, онтологический релятивизм, «окно Овертона», общественное мнение, социальная память.
The article explores the epistemological foundations of the theory of frames. The theory of frames is recognized as a relevant paradigm for social research. According to the authors, the frame analysis relevant to the principles and standards of post non-classical science and is a promising area of social epistemology. The article explicated the link between technology «Overton window» to the practices offrame-making. Frame-analytics is considered in the context of the study of the structures of reproduction of social knowledge.
Keywords: frame analysis, epistemological relativism, ontological relativism, public perception, the Overton Window, social memory.
Префиксная форма «пост» наиболее частотная в современной социогуманитаристике, поскольку позволяет исследователям явно или имплицитно обозначать границу нескольких семантических сред в анализе социальных явлений и процессов. В силу крайней неопределенности и полисемичности самого метаязыка описания подобный теоретический прием всегда срабатывает в пользу исследователя, ибо оставляет место для возможной реинтерпретации и десемантизации его взглядов, а также оставляет в стороне вопрос персональной ответственности отправителя, то есть автора высказываний.
Постистория, посткультура, постнаука - подобные концепты в большей степени нереференциальны, не имеют действительной онтологической глубины, поэтому их предназначение определяется всецело эпистемологически, «знаниево». В определенном смысле это эпистемологические маркеры, которые используются в целях анализа наличного социального знания, находящегося в ситуации перманетного изменения.
Онтологическая укрепленность и аксиологическая окрашенность этих категорий появляются уже потом и, как правило, в далеких от нейтральной научности целях.
Так, по нашему мнению, поступил и известный социальный теоретик П. Штомпка [15], который пытался вывести сегодняшние социальные девиации и деформации общественного сознания, помещая их в более широкий контекст некоего маргинального состояния «пост», которое характеризуется им как состояние «культурной травмы», поврежденности, кризисности. Анормальность и аномичность - таковы базовые атрибуты общества и культуры «пост», которые призваны диагностировать нынешние философы, социологи и политологи. Мы видим, что от эпистемологической нейтральности научной аналитики мы попадаем в эмо-тивный аксиологически окрашенный социальный дискурс, в плоскость социальной онтологии. То есть в ту область, где говорят не о знании вообще, об идеях, а о «вещах» в их пространственно-временной определенности и означенности.
© О. А. Верещагин, Н.Е. Белова © О. А. Vereshchagin, N.E. Belova
Отечественный исследователь В. Вахштайн [1], исследуя вопрос о реифицированной природе «социального» в классической социальной теории, специально подчеркивает, что трактовки онтологического и эпистемологического статуса Социального имеют существенные отличия: «Если вопрос об онтологическом статусе - это вопрос о существовании, то вопрос об эпистемологическом статусе - это вопрос об объяснении и сомнении» [1, с.15]. Как показывает научная практика, эпистемические интервенции призваны разрушить незыблемость «овеществленных» понятий и категорий, релятивизировать их онтологические основания.
Сегодняшний неподдельный интерес к социальной когнитологии и социальной эпистемологии обусловлен большей востребованностью практик скрупулезного социального анализа, работающих на метатеоретическом уровне, на уровне социологии тонких структур, специализирующейся на изучении нюансов, аспектов и сторон социальных объектов. Безусловно, в разряд последних можно отнести феноменологические практики социального анализа, в том числе фрейм-анализ, привлекающий особое внимание современных исследователей.
Феноменологическое движение в социогума-нитаристике развивается в общем русле современных эпистемологических и когнитивных исследований, артикулирующих значение и роль «бессубъектных форм» познавательного процесса. На подобную интерпретацию эпистемологии как «основополагающей дисциплины, умозрительной доктрины, способной к открытию «формальных» или «структурных», «грамматических», «логических» или «концептуальных» характеристик любой человеческой жизни, обращает внимание Р. Рорти [12]. В реинтерпретации Т. Лешкевича, эпистемологическая мысль постнеклассического типа от К. Поппера до Р. Рорти занята поисками неизменных структур, ответственных за истинное знание, при этом происходит «развенчание» и ниспровержение субъекта познавательного процесса [8, с.6].
Представляется, что социальные практики фрейми-рования имеют схожие мировоззренческие и методологические основания и в целом релевантны нынешней эпистемической ситуации. Фрейм-анализ применяется для раскрытия механизмов взаимодействия личности в социальном пространстве на уровне восприятия знаний стереотипных поведенческих моделей и сценариев. В указанном контексте фрейм предстает «когнитивной структурой в феноменологическом поле человека, которая основана на вероятностном знании о типических ситуациях и связанных с этим знанием ожиданиях по поводу свойств и отношений реальных или гипотетических объектов» [9].
Схожую теоретическую интерпретацию фрейма в качестве структуры данных для представления стереотипной ситуации предлагают отечественные авторы, изучающие практики «делания себя» в пределах общего коридора возможностей и заданных правил игры [6]. Как показывает анализ, вне контекста обсуждения оказывается ситуация мировоззренческого выбора, пе-
ред которой встает исследователь. Речь в данном случае идет о двух противоположных методологических программах - «субъекториентированной» социальной теории и «объектцентрированной» социологии. Либо безмолвные структуры, дискурсивные правила, элиминирующие всякие личностные смыслы, либо действующие личности, которые способны осуществлять сознательные и внутренне мотивированные акты.
Отечественная социально-философская традиция в большей степени остается в рамках «философии субъекта», выявляя «механизмы деятельного освоения заданных социальных условий», тех институциональных рамок, которые задают коридор возможностей, но, тем не менее, оставляют относительно много свободного пространства для самостоятельного пространства и множественности идентичностей» [6, с.17]. Подобную позицию можно назвать консервативной, поскольку она предполагает неявное присутствие в плюральной зоне культурных и социальных смыслов устойчивой идентичности, которая не всегда навязывается внешними структурными ограничениями и способна формироваться в рамках повседневных жизненных практик. Принимая тезис о множественности векторов самоидентификации личности в современном обществе, консерваторы по-прежнему исповедуют истину о самотождественности субъекта социального взаимодействия. Личность, по их мнению, способна сопротивляться прессингу безличных властных (политических, экономических или медийных) структур и сохранять целостность и самотождественность собственного «социального Я».
Иные оценки мы встречаем у ряда западных социальных теоретиков, которые полагают, что последний рубеж обороны личности - «шу-БеН» уже преодолен, и мы имеем дело с процессом распада Самости, тотального отчуждения человека от самого себя. «Коррозия характера» - так обозначает Р. Сеннет [10] необратимый процесс распада целостной личности и превращения ее в несамотождественного актора, дивида, растворенного в сети имперсональных связей и отношений. Рассуждая о «падении публичного человека» [11], Сеннет воспроизводит банальную максиму постмодернизма об «ироничном человеке», кочевнике и номадизме как особом способе существования индивида в нынешнем социальном контексте. Размытая грань между публичным и приватным, превратные представления о сфере интимного и общественного характеризуют современную форму социальности, которая отвечает симптомам серьезной социальной патологии.
Существующие теоретические модели актуальных форм социальности, такие как «общество спектакля» Г. Дебора, «драматургическая социология» И. Гофмана, теория симулякров Ж. Бодрийяра и др. недвусмысленно говорят нам о существенных изменениях, произошедших в рефлексии и самопрезентации западного общества. Указанный тренд в саморефлексии можно назвать постантропологическим, постгуманистическим, в зависимости от выбранного ментального или социокультурного контекста. Неизменным остается тезис о
растворенности индивидуального сознания во всеобщем интертексте культуры, превращении субъекта в интерсубъекта.
В подобном ракурсе можно интерпретировать взгляды И. Гофмана на природу личности и социального, высказанные им в работе «Анализ фреймов» [4]. Личность у Гофмана рассматривается не как мотивированная собственными установками и представлениями, а как эффект взаимодействия имперсональных культурных факторов. Замена практик фреймами у Гофмана, по мнению В. Вахштайна, означает особый «структуралистский» подход в исследовании социальных феноменов: «От исследования практик интеракции «лицом к лицу» он переходит к изучению фреймов социального взаимодействия» [2, с.69].
Датированная 1974 годом работа И. Гофмана, вышедшая одновременно с классическим текстом по фрейм-анализу М. Минского [7], хорошо вписана в общий ментальный контекст «структуралистской революции». Фреймы у Гофмана - нередуцируемые и не-конструируемые формы социального взаимодействия, которые существенно определяют само содержание (реальность) социального взаимодействия. Получается, что фреймы взаимодействия определяют взаимодействующих, точно также как в гипотетической ситуации («Wag the Dog»), «хвост виляет собакой». Становится очевидным, что теория фреймов перестает быть лишь частной микросоциологической теорией и обнаруживает здесь несомненный философский потенциал. По существу, фреймы в текстах Гофмана становятся реальностью первого порядка, то есть они субстантивируются. Реляционизм (антисубстанционализм) подобной позиции столь же очевиден. Суверенным бытием обладает структура или матрица отношений, а не их субстанция (или содержание): «Не «субстанция» (содержание действий), а «отношения» (закрепленные в структуре фреймов) обладают суверенным бытием. Отношения же эти проявляются в первую очередь в структурной организации фреймов, в системе «слоев» и пространственно-временных «скобок» деятельности» [2, с.74].
Представленные теоретические штудии классиков фрейм-анализа имеют, кроме явного методологического значения (выявления наиболее типичных структур повседневного опыта взаимодействия), и глубокий мировоззренческий смысл. Практика фреймирования в своих пре(вра)щенных технологических моментах становится удобной формой социального контроля и манипулирования, технологией генерирования асоциальности и анормативности.
Наиболее упрощенной и одиозной технологией, использующей определенные методологические принципы фрейм-анализа, по нашему мнению, является так называемая технология «окно Овертона», разработанная американским социологом Джозефом Овертоном (1960-2003). Указанная теоретическая модель объясняет особенности изменений в публичной политике их зависимостью от общественного мнения.
Согласно этой модели, политики формулируют и
выдвигают только те идеи, принимают только те решения, которые адекватны текущей политической ситуации и, прежде всего, состоянию общественного мнения. В противном случае они рискуют быть обвинёнными в излишнем радикализме или экстремизме и проиграть очередные выборы. Иными словами, успех или поражение в политической деятельности определяется не столько инициативами самого политика, сколько тем, насколько хорошо он понимает и отстаивает идеи своих избирателей, ориентируется на актуальные проблемы и принимает решения, соответствующие ожиданиям большинства [17].
В соответствии с данной теорией, всякая существующая в обществе идея или проблема имеет «окно возможностей», в рамках которого данная идея может (или не может) широко обсуждаться, открыто поддерживаться, пропагандироваться и, наконец, приобретать форму императива. Это «окно» подвижно, спектр возможностей может расширяться, начиная со стадии «немыслимое», то есть однозначно неприемлемое, запретное, противоречащее нормам общественной морали, и заканчивая стадией «актуальная политика», то есть уже широко обсуждённое, принятое обществом и легализованное им [16].
По мнению ряда авторов, описанная Овертоном теоретическая модель с успехом может использоваться в качестве технологии манипулирования общественным мнением, позволяя кардинально изменять отношение общества к изначально неприемлемым для него, однозначно отвергаемым явлениям и идеям. «Окна» делают возможными легализацию наркомании, проституции, гомосексуализма и однополых браков, а в перспективе -педофилии, инцеста и детской эвтаназии [13].
На первом этапе движения «окна возможностей» манипуляторы стремятся привлечь на свою сторону учёных; ранее неприемлемая для общества тема вводится в оборот, становится предметом научного дискурса. Обеспечивается десакрализация табу и переход от непримиримо отрицательного отношения общества к отношению более нейтральному. При этом немыслимое ранее явление оказывается в области радикального, и, чтобы сместить его в область возможного, используется приём создания эвфемизма - вводится новое, более нейтральное или благозвучное название данного явления («геи» - вместо «гомосексуалисты», «спайсы» - вместо «наркотики» и т. д.).
Далее «окно Овертона» сдвигают в область рационального. При этом, в истории, мифологии или актуальной действительности обнаруживается опорный прецедент (реальный или вымышленный), который трактуется как свидетельство естественности и обоснованности ранее неприемлемого для общества явления. На этом этапе журналисты и ангажированные представители академического сообщества доказывают, что данное явление имело место на протяжении всей истории человечества, а его причины - вполне объективны.
Находятся крайне радикальные сторонники и крайне радикальные противники обсуждаемой идеи, задача
которых - играть роль своеобразных пугал, между которыми находится территория «умеренности, свободы и здравомыслия». Десакрализация традиционных смыслов осуществляется с использованием эффекта «карна-вализации» (осмеяния, карикатуры, анекдота) [3, с.86].
В дальнейшем тема максимально популяризируется и начинает активно муссироваться на телевидении, в прессе и социальных сетях, где создаются соответствующие группы и сообщества. Публике предоставляется возможность открыто обсудить запретные прежде темы, эмоционально разрядиться, освободиться от табу, получить ощущение катарсиса [3, с.86]. Остаётся только опубликовать результаты «независимых» социологических опросов, подтверждающие значительную долю сторонников легализации ранее неприемлемого явления и закрепить его в форме закона.
Целью применения рассматриваемой технологии является изменение общественного сознания путём переформатирования традиционных для общества ценностей, идей и представлений. Эта технология делает возможной трансформацию массовых представлений в отношении любых исторических или политических фактов, событий, явлений и процессов. При этом, «окна» не исключают использования таких дополнительных инструментов перемоделирования массового сознания как компьютерные игры и молодёжные субкультуры. Так, например, компьютерные игры могут создавать реалистичный образ вероятного противника или формировать (трансформировать) отношение к определённым историческим событиям и фактам.
Если исходить из того, что «окна Овертона» - это технология, то есть специально разработанная последовательность действий и приёмов, возникают вполне обоснованные сомнения в том, что европейское общество «абсолютно естественным образом» приняло и законодательно закрепило многое из того, что прежде считало недопустимым и однозначно отвергало. По мнению ряда исследователей, пошаговая трансформация общественного сознания в большинстве развитых стран сегодня является трендом в процессах глобального политического управления, позволяющим в формате «мягкой» силы вести жёсткое информационное противоборство [3, с.92].
Описанная технология лучше всего работает в обществе, где отсутствует чёткое разграничение между добром и злом, где вводится запрет на табу, запрет на противодействие разрушительным социальным девиациям. Общество, в котором нет пределов толерантности, ставит под угрозу свои традиционные ценности и социокультурную идентичность. В таком обществе толерантность обращается в унижение человеческого достоинства и инструмент манипуляции, а политкор-
ректность - в угрозу подавления большинства радикальным меньшинством [5, с.24].
Толерантность не означает терпимого отношения к социальной несправедливости или бездумного отказа от собственных убеждений и ценностей в пользу других, чужих, навязываемых извне. Толерантное поведение не есть рабская терпимость, которую требует от нас преступник или его адвокат. Как справедливо считает украинский политолог Д. Губин, они должны знать, что никогда её не получат. И только тогда возможно подлинно человеческое сосуществование в одном городе, одной стране, одном мире [5, с.28].
Связь технологии «окно Овертона» с практикой фреймирования обнаруживается в границах анализа концепта «общественное мнение». Можно предположить, что так называемое «общественное мнение» функционирует в качестве некой смысловой рамки (фрейма) или системы фреймов (frameworks), то что в классической фрейм-аналитике получило название -«собирательное обозначение контекста». Являясь, по сути, инстанцией различного рода политических спекуляций и манипуляций, «общественное мнение» превращается в универсальную объяснительную категорию, одновременно выступая и формой, и содержанием социального, и средством интерпретации воспринятого, и самим воспринятым явлением.
Каким же образом охарактеризовать сам процесс фреймирования, учитывая его объяснительный потенциал в исследовании структур воспроизводства социальных значений? Как указывают Д. Яноу и М. ванн Хульст, фреймирование как специфический способ артикуляции фреймов представляет собой последовательность действий, в котором «акторы одновременно создают значения событий/ситуаций и регулируют свое поведение в данных событиях/ситуациях сообразно присвоенным им значениям» [14, с. 93].
Сами фреймы имеют конвенциональную природу и поэтому они способны определять и описывать то, что является самым характерным или типичным в данном социуме или обществе с его этно- и социокультурными особенностями. В данном случае фреймы апеллируют к тому, что называется «социальной памятью», на фундаменте которой, кстати, и функционирует пресловутое «общественное мнение».
Итак, «окно Овертона», будучи фреймом политического взаимодействия, с одной стороны, очерчивает приемлемые границы пространства социальности («общественного мнения»), а с другой стороны, демонстрирует изначальную возможность изменчивости и подвижности указанных границ в тех социумах, где произошел качественный разрыв в ткани социальной памяти.
Библиографический список
1. Вахштайн В. Фрейм-анализ как политическая теория // Социология власти. 2013. № 4. С. 13-44.
2. Вахштайн В. Социология повседневности: от «практики» к «фрейму». И. Гофман. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта: Пер. с англ. Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. статья Г.С. Батыгина. М.: Институт социологии РАН, 2003 // Социологическое обозрение. 2006. Т. 5. № 1. С. 69-75.
3. Володенков С.В., Федорченко С.Н. Окно Овертона - манипулятивная матрица политического менеджмента // Научно-аналитический журнал Обозреватель - Observer. 2015. №4 (303). С.83-93.
4. Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. М.: Институт социологии РАН, 2004. 751 с.
5. Губин Д.М. Занимательная политология. Харьков: Фолио, 2008.317 с.
6. Как люди делают себя. Обычные россияне в необычных обстоятельствах: концептуальное осмысление восьми наблюдавшихся случаев. Под. общ. ред.. В.А. Ядова, Е.Н. Даниловой, К. Клеман. М.: Логос, 2010. 388 с.
7. МинскийМ. Фреймы для представления знаний; пер. с англ. М.: Энергия, 1978. 151 с.
8. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации: Учебное пособие для вузов. М.: «Издательство ПРИОР», 2001. 428 с.
9. «Лингвистика». Фреймы, сценарии и ситуационные модели [Электронный ресурс] - Режим доступа: lingold.ru/ frejmyi,-sczenarii-i-situaczionnyie-modeli?page=1
10. Сеннет Р. Коррозия характера. Пер. В.И. Супруна. М., Новосибирск: «Тренды», 2004. 296 с.
11. Сеннет Р. Падение публичного человека. Перевод с английского О. Исаевой, Е. Рудницкой, Вл. Софронова, К. Чухрукидзе. М.: Логос, 2002. 424 с.
12. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Пер. с англ.; науч. ред. В. В. Целищев. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. 320 с.
13. Технология уничтожения. Окно Овертона // URL: http://nstarikov.ru/blog/36349
14. Яноу Д., Ван Хульст М. Фреймы политического: от фрейм-анализа к анализу фреймирования // Социологическое обозрение. 2011. Т. 10. № 1-2. С. 87-110.
15. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996. 418 с.
16. DreherR. Jumping Through The Overton Window // The American Conservative. 2014. February 19 // URL: http://www.theam-ericanconservative.com/dreher/jumping-through-the-overton-window/
17. Russel N.J. An Introduction to the Overton Window of Political Possibilities //Students for a Free Economy Clarkson Colloquium «Marketing Freedom in the Age of the iPod» // URL: http://www.theihs.org/academic/PDFs/SFE%20Clarkson%20Colloquium%20 Readings.pdf
References
1. Vakhshtayn V. Frame Analysis as Political Theory// Sociology of Power. 2013. № 4. Pp. 13-44.
2. Vakhshtayn V. Sociology of the everydayness: from "practice" to "frame". E. Goffman. «Frame Analysis: an Essay on the Organization of Experience». M.: Institute of sociology of the Russian Academy of Sciences, 2003 // Sociological review. 2006. Vol. 5. № 1. Pp. 69-75.
3. Volodenkov S.V, Fedorchenko S.N. Overton window as manipulative matrix of Political Management // Scientific-analytical journal «Обозреватель-Observer». 2015. №4 (303). Pp.83-93.
4. Goffman E. Frame Analysis: an Essay on the Organization of Experience. M.: Institute of sociology of the Russian Academy of Sciences, 2004. 751 p.
5. Gubin D.M. Entertaining political science. Kharkov: Folio, 2008. 317 p.
6. How people make themselves. Ordinary Russians in unusual circumstances: a conceptual comprehension of the eight observed cases. M.: Logos, 2010. 388 p.
7. Minsky M. Frames for knowledge representation. M.: Energy, 1978.151 p.
8. Leshkevich T.G. Philosophy of Science: Traditions and Innovations: Textbook for high schools. M.: "Publisher PRIOR", 2001. 428 p.
9. "Linguistics". Frames, scripts and situational models [Electronic resource] - Mode of access: lingold.ru/ frejmyi,-sczenarii-i-situaczionnyie-modeli?page=1
10. SennettR. The Corrosion of Character. Translated by V.I. Suprun. M., Novosibirsk: "Trends", 2004. 296 p.
11. SennettR. The Fall of Public Man. Translated by O. Isayeva, E. Rudnitskaya, Vl. Sofronova, K. Chukhrukidze. M.: Logos, 2002. 424 p.
12. Rorty R. Philosophy and the Mirror of Nature / Translation from English; scientific. edited by V. V. Tselishchev. - Novosibirsk: Publishing house of Novosibirsk University, 1997. 320 p.
13. Destruction technology. The Overton Window// URL: http://nstarikov.ru/blog/36349
14. Yanow Dvora, Van HulstMerlijn. The Political/Process Promise of Policy Framing // Sociological review. 2011. Vol. 10. № 1-2. Pp. 87-110.
15. SztompkaP. The Sociology of Social Change / P. Sztompka. M.: Aspect Press, 1996. 418 p.
16. DreherR. Jumping Through The Overton Window // The American Conservative. 2014. February 19 // URL: http://www.theam-ericanconservative.com/dreher/jumping-through-the-overton-window/
17. Russel N.J. An Introduction to the Overton Window of Political Possibilities //Students for a Free Economy Clarkson Colloquium «Marketing Freedom in the Age of the iPod» // URL: http://www.theihs.org/academic/PDFs/SFE%20Clarkson%20Colloquium%20 Readings.pdf
