CC BY
12
Фразеологизмы со значением оценочной модальности и интенсивного действия в художественном тексте Парсиева Л. К.1, Гацалова Л. Б.2
1Парсиева Лариса Касбулатовна /Parsieva Larisa Ка2ЬиШоупа - доктор филологических наук,
ведущий научный сотрудник;
2Гацалова Лариса Борисовна / Gatsalova Larisa Еопзоупа - доктор филологических наук,
ведущий научный сотрудник, отдел осетинского языкознания, Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В. И. Абаева
(филиал) Владикавказский научный центр Российской академии наук и правительства Республики Северная Осетия-Алания,
г. Владикавказ
Аннотация: в статье рассматриваются фразеологические единицы со значением оценочности и интенсивности как компоненты художественного текста. На материале современной осетинской прозы проводится анализ устойчивых сочетаний, употребляемых в различной коммуникативно-прагматической ситуации. Ключевые слова: оценочное значение, модальность, художественный текст, фразеологизм, эмотивность, осетинский язык.
О том, какую роль играют в художественном тексте устойчивые сочетания слов, фразеологические единицы, какую смысловую и интерсмысловую нагрузку они в нем выполняют, можно рассуждать бесконечно. В данном случае мы остановимся лишь на тех значениях, которые выражают оценочную модальность и интенсивность. Материалом для исследования этих коннотаций послужили прозаические произведения трех современных осетинских писателей - Мелитона Казиева, Нафи Джусойты и Сергея Хугаева.
В художественном тексте одним из главных признаков модальности является оценочный характер описания персонажей, выражающийся различными языковыми средствами, наиболее образными из которых мы считаем фразеологические единицы с глагольным словом.
В осетинской литературе такие высказывания очень широко используются в современных прозаических произведениях. При этом, объективный мир, как правило, делится говорящим с точки зрения его ценностного характера на два противоположных и противопоставленных друг другу полюса: добро и зло, хорошее и плохое, темное и светлое, полезное и вредное, симпатичное и неприятное и т.д. Это членение обусловлено социально и получает свое отражение в языковых структурах. Оценка может даваться по абсолютно различным признакам: важность и второстепенность, истинность и ложность и т.п., но основная сфера значений связана с признаком «хорошо/плохо».
Особыми эмотивно-эмоциональными средствами, ярко выражающими модальность говорящего, являются фразеологизмы. Компонент оценочности содержится уже в их семантической структуре, а оценочная прагматика передает отношение к предмету речи. Субъектом же речи выступает социум или лицо, представляющее его, и оценка дается с точки зрения этого лица. Оценочный характер могут иметь как внешняя ситуация, так и внутренние переживания говорящего, попавшего в какую-то ситуацию:
«Ужны нж фжндыд - йж ужрджытж йж быны дыджгътж кодтой, жмж куыд ацыдаид афтжмжй!» (6, с. 77] - «Уану не хотелось <идти>, коленки под ним подкашивались, как бы он так пошел!».
«Иннжтж джр сж дзыхтж кжм бахуыдтаиккой» [3, с. 481] - «Да и другие бы своих ртов не зашили».
«Сылгоймагмж, сабиты мадмж, ужларынгмж йж къух чи систа, уый сжрыш Сослан куы сдзура, ужд худинаг кжш>1 мыггагмж» [2, с. 257-258] - «Но подумал Сослан, что если он заступится за того, кто поднял руку на женщину, мать детей, стоящую у корыта с тестом, то опозорится навеки».
В первом примере автор показывает фразеологизмом йж ужрджытж йж быны дыщжгътж кодтой «коленки под ним подкашивались» ситуацию, которой герой очень боится, дрожит от страха.
Во втором примере используется фразеологизм дзых бахуыйын, буквально «зашить рот», эквивалентный по своей семантике русским фразеологизмам «закрыть рот на замок», «на каждый роток не накинешь платок», но осетинский вариант дает более грубую оценку, отражая неприятность самой ситуации.
В третьем примере приводятся три фразеологизма с негативной оценкой ситуации и внутренних переживаний Сослана, прокручивающего у себя в голове возможные последствия своей поддержки злого поступка Хамыца и дающего оценку действиям Хамыца: къух сисын «поднять руку» в значении «ударить, убить», сжрыл дзурын «оказывать поддержку» и мыггагма фжхудинаг уын «опозориться навеки». Автор подбирает такие фразеологизмы, которые неоднозначно говорят об осуждении им поступка Хамыца. Здесь мы видим универсальное свойство оценочной модальности включать в себя аксиологический компонент значения; взаимодействие аксиологического компонента с другими видами оценки является закономерностью.
В редких лишь случаях фразеологические единицы в чистом виде репрезентуют оценочную модальность. В большинстве случаев ценностно-аксиологическая оценка хорошего и плохого сочетается с другими характеристиками, например, интенсивностью:
«Митъуйы жргжвдгж куы акжнай, уждджр жцжгжлон фынгмж нж бавжрдзжн йж къах» [3, с. 165] - «Миту, даже если зарежешь, все равно он в гости без приглашения не придет».
Автор выражает свое негативное отношение к описываемой ситуации, социальному явлению, обозначаемому в осетинском языке словом «хжддзу», то есть человека, который может запросто прийти на какое-либо мероприятие (поминки, свадьбу, пир и т.п.) без приглашения, что считалось в осетинских традициях позорным.
Превербы, употребляемые в глаголах, являющихся компонентами фразеологической единицы, придают оттенок интенсивности выполняемого действия, усиливают значение глагола:
«Уый дыл куыдджр сжмбжла, уыцы уддзжф, афтж джхи зоигж джр нал бакжидзыиж» [6, с. 77] - «Как только это дыхание тебя коснется - сам себя не узнаешь».
«Хжрзаг дзы уджй-удмж, тыхгжижг тых кжмжи нж ракодтаид, ахжм тыр райгуырдаид» [6, с. 80] - «Наверное, от него бы родился тот, которому бы не было равных в силе».
А в следующих примерах авторы используют фразеологические единицы для обозначения интенсивности и даже крайнего по своей интенсивности состояния или какого-то действия:
«Фжлтжр кодта - сихжн-иу и, жмж-иу йж джнджгтж кжрждзийыл хостой сжхи» [6, с. 76] - «Он пробовал, но замерзал так, что зубы стучали».
Для перевода таких фразеологизмов нужен большой опыт работы, хорошее знание не только языка, но и традиций и обычаев, описываемых в тексте-доноре. Как справедливо заметила Е. В. Нарбут: «Оригинальное творчество писателя и работа переводчика имеют много общего. Оба эти вида деятельности связаны со словом. Только творчество писателя - это порождение оригинального слова, а деятельность переводчика - это не только работа с этим оригинальным словом другого автора, но и работа со словом языка перевода» [5, с. 167].
Литература
1. Гусейнова И. А. Гендерный аспект в текстах современной рекламы // Философские науки, 2000. № 3. С. 81.
2. Джусойты Н. Слезы Сырдона. Владикавказ, 2004.
3. Казиев М. Наказ Христа. Цхинвал, 2016.
4. Митягина В. А. Социокультурные характеристики коммуникативного действия. Автореф. дисс.... доктора филологических наук. Волгоград, 2008.
5. Нарбут Е. В. Категория текста-донора в работе переводчика художественной литературы // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Серия: Гуманитарные науки, 2014. № 9 (695). С. 164-172.
6. Хугаев С. Нарт Фарнаг. Владикавказ, 2005.
Тропы и их информативная значимость в поэзии Асана Чергеева
Меметова Л. А.
Меметова Лиля Айдеровна /Мете1оуа ЬНуа Ayderovna - кандидат филологических наук,
научный сотрудник, Научно-исследовательский институт крымскотатарской филологии, истории и культур этносов Крыма, г. Симферополь
Аннотация: статья посвящена изучению творчества крымскотатарского поэта Асана Чергеева. В работе анализируются тропы, используемые автором, характеризуется его художественное мастерство.
Ключевые слова: крымскотатарская поэзия, художественная речь, тропы.
Художественность произведений словесного искусства определяется совокупностью его структурной, текстовой и смысловой сторон. Текстовую оригинальность литературных творений обеспечивает своеобразная «языковая форма выражения образного содержания произведения» [4], т. е. художественная речь.
Среди основных компонентов художественной речи особая роль принадлежит тропам, интерес к которым как к феноменам речи проявился еще в эпоху античности.
В творчестве крымскотатарского поэта конца XIX - первых десятилетий ХХ вв. Асана Чергеева, в частности, в произведениях лиро-эпического жанра - «Услышь, что говорит покойник» («Эшид, мевта не севлеюр!»), «Судьба» («Такъдир»), «Мулла Аджи Ислям» («Аджи Ислям молла»), «Фонтан слез» («Козьяш хан чешмеси»), тропы представляют собой не только формирующий стиль текста компонент, но и являются результатом когнитивной, эстетически опосредованной деятельности автора. В них обнаруживаются свойства конкретной личности, ориентированной не только на познание окружающего мира, но и стремящейся раскрыть признаки описываемого объекта, донести до читателя полученное о нем знание.
Мастерство А. Чергеева рельефно проявляется в выборе эпитетов, которые отражают эмоции автора, в метафорах, способствующих динамике языка, сравнениях и олицетворении. Они, помогая выделить всевозможные оттенки речи, придают ей особую выразительность и становятся доминантой поэтического текста.
В произведениях мы встречаем эпитеты, употребляемые в прямом, номинативном значении и прилагательные-метафоры, характеризующие различные свойства предметов, явлений и действий. Цветовые эпитеты (къара булутлар - черные облака, къара черлер - черные лица, акъ ташлар - белые камни, акъ тюрбе - белая гробница, сия сач - черные волосы, къара ер - черная земля, акъ кепун - белый саван, къара къаве - черный кофе), эпитеты, обозначающие форму (юксек сарай - высокий дворец, уфакъ къушчыкъ - маленькая птичка, кенъ ялы - широкий берег), вкус описываемого предмета
