CC BY
54
Л.Н. КОСТИКОВА (Коломна)
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТОВ БОРИСА ПИЛЬНЯКА В ЧЕШСКИХ ПЕРЕВОДАХ
Рассматривается проблема адекватности перевода фразеологических единиц художественного текста, анализируются способы перевода фразеологизмов на чешский язык.
Ключевые слова: адекватность, эквивалент, нефразеологический перевод, калькирование, описательный перевод, трансформации ФЕ.
Фразеологические единицы - неотъемлемая часть любого художественного произведения, поскольку в них находят свое отражение менталитет народа, его обычаи, традиции, уклад жизни и верования. В силу ярко выраженной национальной специфики идиоматических выражений, семантической и синтаксической спаянности их компонентов перевод текстов, содержащих устойчивые выражения, всегда представляет особую трудность, ведь задача переводчика -достичь адекватности, т. е. «исчерпывающей передачи смыслового содержания подлинника и полного функционально -стилистического соответствия ему» [5: 7].
Определяя границы фразеологического состава, отметим, что мы относим к нему все виды семантически связанных сочетаний и предложений, которые, как указывает В.Н. Телия, «в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава» [4: 559]. Мы рассматриваем в составе фразеологии, вслед за В.В. Виноградовым, и фразеологические сращения («тип сочетаний абсолютно неделимых, неразложимых, значение которых совершенно независимо от их лексического состава, от значений их компонентов итакжеуслов-
но и произвольно, как значение немотивированного слова-знака»), и фразеологические единства («тоже семантически неделимы и тоже являются выражением единого, целостного значения, но это целостное значение мотивировано»), и фразеологические сочетания («тип фраз, образуемых реализацией несвободных значений слов»), а также фразеологические выражения, устойчивые фразы [2:28,30,32].
Классификации фразеологических единиц с учетом приемов их перевода обычно основываются на перечисленных выше критериях и группах. Теоретики перевода делают некоторые дополнения и не сходятся лишь в способах передачи отдельных групп на другой язык (см., например, работы А.В. Федорова, Б.А. Ларина, Я.И. Рецкера и др.). Традиционно существует несколько способов передачи фразеологических единиц в переводе. Как известно, оптимальным решением является подбор полного эквивалента, т. е. идентичного фразеологизма в языке перевода, совпадающего с исходным по смысловому содержанию, компонентному составу, грамматической структуре, образности и эмоционально-экспрессивным характеристикам.
Однако даже в близкородственных языках найти абсолютно идентичные фразеологизмы не всегда просто, поэтому переводчики используют и другие способы, к которым, в частности, относятся:
- подбор в языке перевода фразеологизма, имеющего сходное значение;
- двойной, или параллельный перевод, при котором перевод фразеологической единицы с помощью транслитерации либо транскрипции сочетается с объяснением его значения;
- калькирование, т. е. пословный перевод;
- объяснение значения фразеологической единицы, т. е. ее трансформация в свободное словосочетание.
Перевод каждой фразеологической единицы текста требует пристального внимания со стороны переводчика, поскольку сходные по смыслу устойчивые единицы часто различаются в языках образной основой и эмоционально-экспрессивными характеристиками. Кроме того,
© Костякова Л.Н., 2009
переводчику важно определить, с какой целью использован в тексте тот или иной фразеологизм, какие речевые функции он выполняет.
Анализ эффективности различных способов перевода фразеологических единиц мы проводим на примере перевода произведений Б.А. Пильняка на чешский язык. Отметим, что в 20 - 30-е гг. прошлого столетия Борис Андреевич Пильняк был одним из самых популярных советских писателей. Его творчество было широко известно не только в родной стране, но и далеко за ее пределами. Достаточно сказать, что первый роман писателя «Голый год», названный критиками самым правдивым романом о революции, был сразу переведен практически на все европейские языки, включая славянские. Б. Пильняк являлся «бытописателем» не только революции, но и всей русской жизни, поэтому перевод его произведений представляет особую трудность ввиду наличия значительного количества элементов, отражающих русскую национальную специфику.
Фразеологический фонд Б. Пильняка обширен, разнообразен и несет важную смысловую нагрузку в тексте. Он базируется на общеязыковом материале, но не ограничивается им. Автор не только изменяет компонентный состав фразеологических единиц, подвергая их внутренним и внешним трансформациям, связанным с изменением морфологических показателей, заменой слов и словосочетаний, но и создает на общеязыковой основе индивидуальные, авторские фразеологические единицы, что значительно осложняет работу переводчика.
Для анализа адекватности перевода фразеологических единиц мы обратились к сборнику, который включает в себя наиболее известные произведения писателя в чешском переводе Людмилы Душ-ковой и Яна Забраны, вышедшему в Праге в 1990 г. [6]. Рассматривая передачу фразеологических единиц оригинала на чешский язык, мы отметили, что авторы используют различные способы их перевода, поскольку подбор полного аналога в большинстве случаев оказывается практически невозможным.
Наиболее простой способ, к которому прибегают переводчики, - нефразеологический перевод, т. е. передача фразео-
логической единицы при помощи лексического, а не фразеологического средства, например, путем подбора слова-синонима. Сравните, например:
... в мозгах товарища Лайтиса все полетело к чертовой матери, - слов уже не было (Голый год) [3. Т. 1: 160];
... se v hlave soudruha Laitise vsechno pomotalo, byl konec [6: 180] (pomotalo -смешалось, перепуталось).
Наконец хозяин и гости хлопают по рукам: весь товар - чохом - три аршина - пуд («Голый год») [3. Т. 1: 193];
Nakonec si hospodar s hosty piacl. Vsechno zbo'Z) - jak stoji'a le'zi - pud za tri lokte [6: 217] (piacnout si - ударить по рукам, прийти к согласию).
В тех случаях, когда, по мнению переводчиков, образность фразеологизма может быть недостаточно прозрачной для иноязычного читателя, применяется описательный перевод, который сводится к толкованию фразеологической единицы. Однако отметим, что такой способ не всегда оказывается удачным. Так, приведем пример, в котором попытка толкования лишь запутывает читателя, поскольку главный образ фразеологической единицы был истолкован переводчиками неверно ввиду частичного созвучия имен персонажей древнегреческой мифологии.
- Никак не могу предаться Морфею, -говорит хмуро Борис («Голый год») [3. Т. 1: 86]. Фразеологизм «предаться Морфею» является авторской трансформацией устойчивого сочетания «в объятиях Морфея», главный образ которого связан с именем бога сновидений. В переводе читаем:
Orfeus тё nechce pustit do rise snii, bzuci mrzute [6: 92] (дословно «Орфей не хочет пускать меня в царство сновидений») . Переводчики явно перепутали Морфея с Орфеем, мифическим греческим певцом, отцом музыки. В результате читателю остается лишь теряться в догадках, как связан с Орфеем князь Борис, не имеющий никакого отношения к музыке и пению.
В другом случае переводчики, сохраняя первичную образность, пытаются истолковать ее истоки. Так, например, бывший кавалергард и князь, а ныне отец Сильвестр, «серенький попик», рассуждая о роли православия и язычества в истории России, говорит Глебу:
- Видишь, краюха?... - Носят те, что на трех китах жили («Голый год») [3. Т. 1: 104]. Образ трех китов связан, как известно, с древнейшими представлениями об устройстве мира, когда некоторые народы считали, что земля плоская и держится на трех китах, которые плавают в безбрежном всемирном океане. Выражение «три кита» используется в русском языке, как правило, в значении трех главных основ чего-либо. Так, например, Демьян Бедный, современник Б. Пильняка, писал:
В старину, как старина выражалася,
Россия на трех китах держалася:
На православии,
На самодержавии,
На народности, -
На трех китах известной непригодности
(Долбанем!).
Поясняя читателю истоки образности, переводчики оставляют в стороне главное - семантику выражения, связанную с тремя основами жизни:
- Krajice nosi' ti, co verili a veri,' •ze svet dr'zi na svych hrbetech tri velryby,... [6: 104] (дословно «Краюху носят те, кто верил и верит, что мир держат на своих спинах три кита»).
В нескольких случаях переводчики допускают как один из способов передачи устойчивых сочетаний калькирование, или пословный перевод. Калькирование обычно используется в случаях достаточной мотивированности значения фразеологической единицы значениями ее компонентов. Такой способ позволяет сохранить для читателя образность исходной единицы и ее содержание. Сравните:
Дурачок Иванушка победил, потому что с ним была правда, правда кривду борет, вся кривда погибнет («Голый год») [6: 145].
A hloupy Ivanek zvitezil, protoz 'e na je-ho strane byla pravda pravdy, pravda zvite-zi nad nespravedlnosti, nespravedlnost pro-hraje [3: 145] (дословно «Правда победит несправедливость»).
В данном случае перевод сохранил общее значение устойчивого оборота, однако его речевая функция, связанная с актуализацией мировосприятия именно простым народом, о чем говорит наличие в тексте сказочного мини-сюже-
та, разговорных лексических единиц (дурачок, Иванушка, кривда, бороть), не сохранена, т. е. не учтена закрепленность фразеологизма за определенным социальным слоем.
Наиболее частотный способ, к которому прибегают авторы перевода, - подбор фразеологической единицы, имеющей сходное значение. Такой способ является вполне приемлемым при отсутствии полного эквивалента в языке перевода. Сравните:
- и у нее (Натальи) была первая глупая любовь, та, что сжигает всяческие корабли («Голый год») [3. Т. 1: 93];
I ona si pro 'zila hloupou prvni lasku, ktera za sebou pali vsecky mosty [6: 101] (дословно «... которая сжигает за собой все мосты»). Поскольку в русском языке существуют как равноправные два эквивалента: жечь (сжигать) корабли и сжигать мосты, выбор второго эквивалента в переводе можно считать вполне оправданным.
Сравните также:
... даже у членов правления есть обычай «Христа славить», то есть «завертывать» себе по фунтику того и другого («Жулики») [3. Т. 5: 69];
...dokonce i mezi cleny vedeni je zvyk chodit si pro koledu, to jest zabalit si pro sebe libru toho ci onoho [6: 349] (дословно «ходить с колядой, колядовать»).
Устойчивое сочетание «Христа славить» закрепилось в русском языке в значении «много хлопотать, объезжая нужных людей ради успеха дела, а также делать праздничные визиты», что связано с обычаем духовенства в дни рождества Христа славить, т. е. ходить по прихожанам, а также с детьми, которые ходят со звездою и колядуют. Пояснение автора в исходном тексте указывает на связь контекстуального значения с получением материальной выгоды, подарков, поэтому перевод «ходить за колядой, колядовать» удачно соотносится с образностью исходного фразеологизма.
Поскольку главным в любом переводе считается передача смысловой информации текста, способ подбора фразеологизма со сходным значением можно считать вполне оправданным. Следует отметить лишь, что в тех случаях, когда фразеологическая единица содержит реалии русской жизни, такой способ не
позволяет сохранить национальный колорит, заложенный в исходной единице. Сравните:
- Ну, как каждый день не ругать его (сторожа Ивана), когда ему говоришь про Фому, а он отвечает Еремой?! («Жулики») [3. Т. 5: 65];
N4, }ак ти ргоЬик ка '\Су йен неууна-Са, ксСу'г ти с1оуёк уук1айа о ко1е, а он оСроуьСа о уоге [6: 344] (дословно «когда ему говорят о козе, а он отвечает о телеге»).
... из избы сор не выносить («Голый год») [3. Т. 1: 144];
... со se Сота иуап, йо Iаку sн^me [6: 161] (дословно «что дома сварим, то и съедим»).
Попытки сохранения исходной образности, т. е. подбора идентичного фразеологизма в анализируемом переводе, весьма редки. Переводчики чаще прибегают к различного рода трансформациям. Как указывает Л.С. Бархударов, при переводческих трансформациях «происходит замена отдельных лексических единиц (слов и устойчивых сочетаний) исходного языка лексическими единицами переводящего языка, которые не являются их словарными эквивалентами, т. е. взятыми изолированно, имеют иное референциальное значение, нежели передаваемые ими в переводе единицы исходного языка» [1: 112]. При переводческих трансформациях анализируемого текста происходит частичное изменение лексического состава, сопряженное с попыткой сохранения образности фразеологизма, однако такие попытки не вполне удачны, как, например, в следующем случае, когда не являются тождественными не только значения основных единиц образности исходного и переводного оборотов, но и смысловое наполнение оборота в целом:
... мне выпала горькая слава быть человеком, который идет на рожон («Расплеснутое время») [3. Т. 5: 10].
Мё ройка1а йгрка &1а^а Ьуй с1оуёкет, кйегёко орекар’на ю'ш [6: 336] (дословно «которого обжаривают на вертеле»).
Этимологический словарь М. Фасме-ра (т. 3, с. 493) указывает, что русское рожон «кол, острый шест» родственно чешскому Ю‘~еп «вертел». Это, вероятно, дает переводчикам основание сохранить
исходный образ. Однако значение выражения «идти (лезть) на рожон» связано с участием в делах рискованных, заведомо обреченных на неудачу. Переводные словари приводят обычно в качестве эквивалента чешский фразеологизм «strCit hlavu do smyCky», т.е. дословно «засовывать голову в петлю». Обжаривание же на вертеле, приведенное как аналог в переводе, указывает не на сами рискованные мероприятия, о которых говорит Б. Пильняк, а на их следствие, когда предпринятые действия подвергаются жесткой критике со стороны оппонентов.
Таким образом, перевод фразеологических единиц даже в таких близкородственных языках, как русский и чешский, не является простой задачей и требует особого внимания, учета всего комплекса специфических особенностей фразеологизма (семантики, образности, структуры, стилистики), поскольку подбор неудачного эквивалента мешает адекватной передаче исходного теста и сохранению всех его художественных ценностей.
Литература
1. Бархударов Л.С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода) / Л.С. Бархударов. М.: Междунар. отношения, 1975.
2. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов. 3-е изд., испр. М.: Высш. шк., 1986.
3. Пильняк Б.А. Собрание сочинений: в 8 т. / Б.А. Пильняк // Собрание сочинений. М.; Л., 1930.
4. Телия В.Н. Фразеология / В.Н. Телия // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990.
5. Федоров А.В. Основы общей теории перевода / А.В. Федоров. М.: Высш. шк., 1983.
6. Pilnjak B. Nahy rok. Prel. Ludmila DuSko-va a Jan Zabrana / B. Pilnjak. Praha, 1990.
Phraseologies of Boris Pilnyak’s belles-lettres texts in Czech translations.
There is taken up the problem of correspondence of translating phraseology units of belles-lettres text, analyzing ways of translating phraseologies into the Czech language.
Key words: adequacy, equivalent, non-phraseology interpretation, replication, descriptive interpretation, transformations of idioms.
