CC BY
175
СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЛИНГВОКОГНИТИВНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
УДК 811.161.1' 373
Л. Ю. Буянова, ОИОЮ Ю: 0000-0002-4670-0622,
К. С. Волошина, ОИОЮ Ю: 0000-0003-4738-1309
Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия
ФРАЗЕОЛОГИЗМ КАК ГЕНДЕРНЫЙ ЭКСПЛИКАТОР: КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ АСПЕКТ
В статье рассматривается специфика фразеологических единиц языка как экспликаторов гендерного статуса; исследуется проблема гендера как социального конструкта и социокультурной модели репрезентации феноменов маскулинности и феминности в обществе. Гендер представляет собой продукт культуры, социальных отношений и цивилизационного развития; актуализируясь во фразеологическом контексте, он посредством семантической структуры ФЕ маркирует семиотико-понятийные сферы «мужчина» и «женщина», отражая особенности их корреляции и онтологических признаков. Гендерный компонент семантики ФЕ отражает этнокультурные признаки и характеристики, присущие образу мужчины и женщины, запечатленные во фразеологической картине мира национального языка.
Ключевые слова: фразеологизм, гендер, гендерный механизм языка, культура, социум, фразеологическая концептуализация, гендерный концепт, социальная роль, семантическая структура ФЕ, этнокультурный компонент.
Введение. В современной лингвистике социализация языка наиболее четко проявляется в развитии в нём гендерного фактора. Гендер - это сложное социокультурное образование, включающее в себя различия в социальных ролях, поведении, ментальных и эмоциональных характеристиках мужчин и женщин.
В рамках этого подхода гендер понимается как организованная модель социальных отношений между женщинами и мужчинами, не только характеризующая их межличностное общение и взаимодействие в семье, но и определяющая их социальные отношения в основных институтах общества (а также определяемая или конструируемая ими).
Данная статья ставит своей целью рассмотреть специфику фразеологизмов (ФЕ) как уникальных семиотических единиц, репрезентирующих гендерный механизм языка.
Обзор литературы. Методы. К концу XIX в. в лингвистической литературе в первый раз остро был поставлен вопрос употребления обобщающего местоимения he - проблема, которая и на современном этапе развития лингвистики остается актуальной, например: «the student should leave his coat at the back of the hall».
На следующем этапе (1900 - конец 1960-х гг), в соответствии с классификацией Клива Грея, в западной лингвистике тендерные исследования велись по следующим направлениям: гипотеза о кардинальном различии мужского и женского типов речи; вопрос валидности новых словоформ, таких как doctress, authoress и т. д. [18].
В современной гуманитарной сфере особенности языка мужчин и женщин продолжают составлять основной объект изучения гендерной лингвистики [см.: Р. Лакофф, О. А. Воронина, А. В. Кирилина, Д. О. Добровольский, Е. А. Здравомыслова, Н. Л. Пушкарёва, Г. Н. Карелова, И. И. Халеева, Д. Хубер, D. Cameron, J. Coates и др.]. О релевантности и актуальности гендерных исследований в рамках теории языка свидетельствуют многочисленные публикации последнего времени, в которых по-разному освещаются подходы к проблеме этого феномена, пока ещё малоизученного в лингвистическом аспекте [см.: Нечаева 1999; Кирилина 2000; Мартысюк 2001; Ласкова 2001; Дадова 2005; Буянова 2005; Джасе-жева 2006; Семенова 2006; Котик 2008; Мелихова 2008; Волошина 2010 и др.].
Основополагающими методами данного исследования выступают следующие: общенаучные теоретические методы (когнитивный, интерпретативный, концептуальный, описательный, наблюдения, сравнения, и др. методы); метод сплошной выборки (при работе с лексикографическими и текстовыми источниками для отбора материала исследования), метод моделирования.
Результаты и дискуссия. Фразеологизм выступает гендерным репрезентантом и цивилизацион-но-культурным феноменом.
Гендер, выступая продуктом культуры и социальных отношений, актуализируется в разных контекстах коммуникации и представлен на всех ярусах языковой системы, в том числе и во фразеологии, однако до настоящего времени исследования гендерной стратификации языка в полном объёме ещё не осуществлены.
Гендер конструируется через определенную систему социализации, разделения труда и принятые в обществе культурные нормы, роли и стереотипы, которые в определенной степени определяют психологические качества (поощряя одни и негативно оценивая другие), способности, виды деятельности, профессии людей в зависимости от их биологического пола. При этом гендерные роли и нормы не имеют универсального содержания и значительно различаются в разных обществах. В этом смысле быть мужчиной или женщиной означает вовсе не обладание определенными природными качествами, а выполнение той или иной социальной роли.
Различаются социокультурные, психологические и лингвистические аспекты гендера. «Большой толковый социологический словарь» [3] дает следующее определение: «Гендер (gender) 1. (Общее значение) - различие между мужчинами и женщинами по анатомическому полу. 2. (Социологическое значение) социальное деление, часто основанное на анатомическом поле, но не обязательно совпадающее с ним. Таким образом, социологическое использование термина может отличаться от интерпретаций других когнитивных сфер.
Современная наука последовательно и весьма продуктивно разрабатывает данное понятие как одно из важнейших для анализа оснований социальности и ее форм. Смысл понятия «гендер» заключен прежде всего в идее социального моделирования или конструирования пола. Социальный пол конструируется социальной практикой. В обществе возникает система норм поведения, предписывающая выполнение определенных половых ролей; соответственно возникает жесткий ряд представлений о том, что есть «мужское» и «женское» в данном обществе. Гендер - это совокупность социальных репрезентаций, а не природой закрепленная данность. Гендер - это также культурная маска пола, то, что мы думаем о поле в границах наших социокультурных представлений. Более того, пол и есть только гендер, т. е. то, что стало полом в процессе его социализации. Не гендер принадлежит человеку, а человек гендеру; он определен политической, социальной властью и языком. В современном обществе все труднее провести границу между биологической предопределенностью пола и его социальным моделированием.
Гендер как культурная метафора осмысляется в философии постмодернизма и является еще одним весьма продуктивным аспектом анализа предмета, который в большей степени выражает культурно-символическую природу гендера. Наличный культурно-символический гендерный ряд репрезентирует не всегда явные ценностные ориентации и установки, оформляет образы феминности и маскулинности в их социокультурной конкретике, выражает культурно-символическую иерархию внеполовых
дихотомий, которые оказываются предзаданы всей онтологией мужского и женского. Встроенность мужского и женского как онтологических начал в систему других базовых категорий трансформирует и их собственный, первоначально природно-биологический смысл. Пол становится культурной метафорой, а данная метафора способна выполнять функцию не только описания, но и оформления социальной реальности. Данная линия анализа развивается в основном французской постструктуралистской традицией (идеи Деррида).
Мощность и разрешающая сила оппозиции мужское/ женское заложена в том, что полярность требует активного, творческого взаимодействия оппозитов, что является сутью творения, существом мира и его гарантом. Отсюда универсализующая роль классификации по признаку мужское/женское, когда под нее подстраиваются объекты, явления и действия, реально с сексуализацией универсума не связанные. Так, на уровне культуры весь мир (и природный, и вещно-предметный) оказывается сексуализирован-ным, т. е. разделенным на две части по признаку мужское/женское [9].
Категория «гендер», введенная в понятийный аппарат науки в конце 60-х - начале 70-х гг. и используемая первоначально в истории, историографии, социологии и психологии, была воспринята лингвистикой и оказалась плодотворной для прагматики, социолингвистики и антропоцентрического языкознания в целом.
Осуществлялось развитие проблемы безличных местоимений: употребление you вместо one (характерного для аристократической речи); активизировались работы на тему коннотативных различий словоформ lady и woman, что вместе с другими свидетельствуют о потенциале, динамике и эволюции гендерной проблематики в теории языка.
Одним из направлений гендерной лингвистики 1970-х гг. стала, по мнению учёных, теория противопоставления «женского сотрудничества» (female cooperativeness) «мужскому соперничеству» (male competitiveness) в речевом поведении. Английские исследователи [Коатс Дж., Камерон Д.] утверждают, что по своей сути английский язык изначально предрасположен к установлению превосходства мужчин в обществе. Эта позиция предопределила дискуссию по проблеме: действительно ли подобные явления обусловлены тем, что язык творит реальность, или же слова, которые люди имеют в своём распоряжения, иррелевантны к мыслительным процессам [см. 9].
В 1975 году Министерство труда США приняло решение о пересмотре профессионально-номинативной номенклатуры с целью избежания сексистских названий профессий.
Следующий этап гендерных исследований датируется началом 1980-х гг. вплоть до 1985 г. К этому времени уже появилось большое количество трудов по целому ряду аспектов: по социолингвистике, психолингвистике, лингвистике человеческой мимики и жестов и т. д., которые так или иначе затрагивают вопросы гендерной лингвистики. Одними из наиболее актуальных направлений, по мнению А. В. Кирилиной, были: сексизмы в языке (например, вопрос употребления Ms), социум и сексизмы (ситуативные варианты мужской и женской разговорной речи), межполовое взаимодействие и коммуникативная компетенция (непонимание между полами), специфика женской письменной речи [9].
В первые два десятилетия ХХ в. исследования психологических особенностей мужчин и женщин обычно подводили под рубрику «психологии пола» (psycology of sex), причем «пол» зачастую отождествляли с сексуальностью. В 1930-1960-е годы «психологию пола» сменила «психология половых различий» (sex differences); эти различия уже не сводились к сексуальности, но большей частью считались врожденными, данными природой. В конце 1970-х годов, по мере того как круг исследуемых психических явлений расширялся, а биологический детерминизм ослабевал, этот термин сменился более мягким - «различия, связанные с полом» (sex related differences), причем предполагалось, что эти различия могут вообще не иметь биологической подосновы [см. 7].
В конце XX века беспрецедентно расширились масштабы лингвистических исследований в области гендерной проблематики, в том числе и в рамках изучения специфики фразеологизма как гендерного ключа.
Важнейшим культурно значимым фрагментом отражаемой действительности является не только сам образ Человека, но и его мужская и женская ипостась, его гендерный признак (гендерность).
Одна из сложнейших проблем в лингвистике, не имеющая до сих пор однозначного решения, - это проблема установления семантической структуры фразеологических единиц. В составе фразеологи-
ческого значения исследователи выделяют разное количество компонентов. Некоторые ученые [10; 3] стратифицируют в его составе три компонента: сигнификативный, денотативный и коннотативный. Другие дополняют имеющийся ряд структурным и этнокультурным компонентами значения. По мнению Ю. П. Солодуб, в состав фразеологического значения входят пять компонентов: коннотативный, сигнификативный, денотативный, структурный, которые являются обязательными для формирования фразеологического значения, и этнокультурный, являющийся факультативным [14, с. 55].
Проблема этнокультурной уникальности фразеологического фонда языка напрямую соотносится с проблемой ФЕ как экспликатора гендерной субстанциональности. Определение этнокультурного компонента как составной части фразеологического значения является спорным в лингвистической литературе. Так, Л. Е. Кругликова отмечает, что «национально-культурный компонент - это не какой-то особый компонент фразеологического значения, а один из элементов денотативного или коннотативно-го... содержания, который выделяется лишь при сопоставлении единиц различных языков» [10, с. 23]. Сходную точку зрения высказывает и В. Н. Телия, подчеркивая, что национально-культурное видение -это реакция на объективную информацию, выраженная в форме чувств-отношений [15, с. 38-39].
Ю. П. Солодуб рассматривает этнокультурный компонент как самостоятельный элемент семантической структуры фразеологизма, утверждая, что большое количество ФЕ имеет специфический этнокультурный характер, непосредственно влияющий на его значение [14, с. 45].
Этнокультурный компонент способен отражать национальную и культурную специфику фразеологизмов. Национальная специфика может быть обусловлена двумя факторами: объективными и субъективными. Объективные факторы заключаются в отражении культурных реалий, свойственных жизни данного народа и не существующих в жизни другого. Однако национально-специфический образ может и не иметь специальных показателей своей неповторимости и тем не менее оставаться неповторимым. Поэтому, наряду с объективными, также выделяются субъективные факторы, которые заключаются в произвольной избирательности, когда слова, обозначающие одни и те же реалии (в данном случае -одних и тех же членов социума мужского и женского пола), представляются различно во фразеологии разных языков, отражая гендерный стереотип мировидения того или иного народа [7].
Адекватное представление о языковой личности невозможно без исследования проблемы пола -одной из самых важных характеристик индивида, во многом определяющей его социальную, культурную и когнитивную ориентацию в мире, в том числе и посредством языка. Гендерные отношения являются важным аспектом социальной организации. Лингвистические исследования рассматривают гендер как явление культуры и языка. Так, Д. Малишевская определяет гендер как «комплекс социальных и психологических процессов, а также культурных установок, порожденных обществом и воздействующих на поведение индивида, выбор социальных стратегий и т. д.» [11, с. 180]. Гендер (от лат. genus - род) - социальный пол, социально детерминированные роли, идентичности и сферы деятельности мужчин и женщин, зависящие не от биологических половых различий, а от социальной организации общества.
Изучение взаимосвязи языка и гендера его носителей можно разделить на два периода: 1) нерегулярные (и не связанные со смежными науками) исследования, основанные главным образом на наблюдениях разрозненных фактов; 2) широкомасштабные исследования с 60-х годов 20-го века, обусловленные ростом интереса к прагматическому аспекту языкознания, развитием социолингвистики и существенными изменениями в традиционном распределении мужских и женских ролей в обществе.
Впервые фактор пола в связи с языком стал учитываться в античности для осмысления категории грамматического рода. Символико-семантическая категория рода, которая базировалась на соотнесении природной и биологической категории sexus с грамматической категорией genus, стала самой древней и долгое время оставалась единственной гипотезой о причинах появления и функционирования ее в языке. Символико-семантическую гипотезу представляли ученые, оказавшие огромное влияние на лингвистику (Гердер, Гримм, В. Гумбольдт и др.), что предопределило её длительное господство в лингвистическом описании.
Гендер, по мнению Л. Ю. Буяновой и О. М. Бочаровой, трактуется как одно из базовых измерений социальной структуры общества, которое вместе с другими социально-демографическими и культурными характеристиками (раса, класс, возраст) организует социальную систему [4; 5, с. 26].
Таким образом, термин «гендер» используется для описания социальных, культурных, психологических аспектов «женского» в сравнении с «мужским», то есть «при выделении всего, что формирует черты, нормы, стереотипы, роли, типичные и желаемые для тех, кого общество определяет как мужчин и женщин» [13, с. 16].
С точки зрения общих параметров научного исследования принципиальное значение для изучения гендера как «культурного феномена, его отражения в языке и конструирования в коммуникативном взаимодействии индивидов» [9, с. 9] имеет теоретическое обоснование социальных подходов к использованию лингвистических методов, в структуре которых особое место занимает лексикографический анализ. Кроме того, как подчеркивает А. В. Кирилина, применение тендерного подхода «позволяет точнее и четче учитывать человеческий фактор в языке, в результате чего может быть получено приращение знания как собственно лингвистического, так и междисциплинарного» [9, с. 12].
Фразеологическая концептуализация гендерно маркированных понятийных сфер «мужчина» и «женщина» в английском и русском языках характеризуется множеством языковых средств выражения гендерного аспекта языка, выполняющих номинативную, репрезентативную, характеризующую, образно-экспрессивную и оценочную функции.
Вербализованным результатом концептуализации гендерного фактора языка как в английской, так и в русской лингвокультурах выступают фразеологические тендерные концепты «Мужчина» и «Женщина», формирующие гендерные сегменты фразеологической картины мира и манифестирующие ген-дерную специфику следующих ключевых для русской и английской лингвокультур и национального менталитета понятий и смыслов: «внешность», «нравственные качества», «поведение», «прагматичность», «внутреннее содержание», «духовность» [7].
Гендерные концепты «Мужчина» и «Женщина» в русском и в английском языках имеют определенные различия в количестве и семантико-понятийном содержании формирующих их фразеологических средств, по-разному оценивая модели поведения мужчины и женщины в соответствии с гендерной идентичностью. Это обусловлено ментально-культурными и национально-историческими особенностями развития, зафиксированными в языке и сознании этих народов, а также традиционным распределением гендерных ролей в социуме и теми представлениями о маскулинности и феминности, которые доминируют в данном обществе.
В русских гендерных концептах зафиксирована патриархальная установка и система стереотипов, согласно которым женщине в большей степени присущи многие пороки, из-за чего сравнение с ней мужчины всегда имеет негативную окраску. Сравнение женщины с мужчиной, наоборот, служит ген-дерно маркированным положительным фактором, отражающим закрепившийся в русском языковом сознании стереотип превосходства мужчины в обществе почти по всем критериям.
В английских гендерных концептах отражается асимметричность представлений о мужчине и женщине во фразеологии: образ мужчины актуализируется такими ФЕ, которые репрезентируют как доминантные положительные мужские качества - агрессивность, стремление к лидерству, активность, в то время как в образе женщины чаще отражаются факультативные негативные, второстепенные свойства, качества, функции - пассивность, глупость, льстивость, неверность.
Русская фразеология в целом зафиксировала патриархальную установку: в ней, как и в языке вообще, прочно закрепились стереотипы, согласно которым женщине присущи многие пороки, поэтому сравнение с ней мужчины всегда несет негативную окраску: истеричен как женщина, женская логика, не будь бабой, тебе не штаны носить, а юбку; женщину же сравнение с мужчиной только украшает - мужской ум, мужская хватка, мужской характер [12, сс. 35, 48, 76, 99]. Женщине приписывается неумение дружить и хранить тайны, глупость, алогичность: бабе дорога от печи до порога; бабьи умы разоряют домы; у бабы волос длинный, а ум короткий; между женским «да» и «нет» иголки не просунешь [8, сс. 110, 112]. В многочисленных пословицах и поговорках о женщинах сквозит пренебрежение и покровительственный тон: мое дело сторона, а муж мой прав; мужнин грех за порогом остается, а жена все домой несет; женщина льстит - лихое норовит; бабий обычай - не мытьем, так катаньем; на вдове жениться - грязное белье надеть после бани [8, сс. 75, 88, 96, 112].
Гендерный концепт «Женщина» отражает такой аспект оценки, что даже в роли жены и матери она характеризуется негативными коннотациями: вино пей, жену бей, ничего не бойся; показать кузь-
кину мать; женишься раз, а плачешь весь век; чужая жена - лебедушка, своя - полынь горькая; в людях - ангел, не жена, дома с мужем - сатана [17, сс. 77, 84, 235]. Как отмечает Н. Л. Пушкарева, в европейских языках женщины отображены, как правило, тоже негативно, а их речевое поведение - и в прошлом, и в настоящем - характеризуется большей неуверенностью в себе, чем мужское, и в то же время гуманностью, ориентированностью на собеседника и поэтому менее агрессивно. Причиной этого считается устоявшийся в европейской культуре стереотип женственности, понимаемый как «мягкость», «уступчивость», «покорность» [13, с. 31].
Все хорошее в женщине - от мужчины, таков стереотип русского человека, поэтому мужской ум (об умной женщине), мужская хватка (об удачливой женщине), мужской характер (о женщине с твердым характером) и т.д. Некрасовское Коня на скаку остановит, / В горящую избу войдет - это не просто мужское поведение, фраза усиливается архетипом - причастностью к огню, мужской стихии.
В процессе исследования единиц фразеологического фонда нельзя не учитывать лингвострано-ведческий аспект изучения языка, который позволяет глубже понять специфику народа, его истории, обычаев, т.е. то, что входит в понятие культура. Ряд исследователей [6] страноведческим потенциалом любого лексического массива называет «общую совокупность запечатленных в словах... сведений, отражающих своеобразие истории, культуры, быта, национальной психологии народа, который говорит на соответствующем языке» [6, с. 65].
Заключение. Таким образом, гендерный подход к фразеологическому и паремиологическому материалу предполагает макро- и микроуровни анализа. Данный аспект даёт возможность сосредоточиться на исследовании фразеологической картины мира, в центре которой находится Человек в совокупности со всеми его экзистенциальными, в том числе и гендерными, характеристиками.
Существующие общечеловеческие ценности и национально-специфические нормы, стандарты и эталоны фиксируются во фразеологических единицах и получают дополнительную интерпретацию в употреблениях речевых штампов. Оценочные ФЕ свидетельствуют о ценностных доминантах английской и русской культур. Поскольку язык является также одним из способов содержательного структурирования и представления гендерных знаний, то сведения о том, что такое женственность и что такое мужественность, следует признать относящимися к компетенции лингвистики.
Анализ эволюции научных знаний показывает, что гендерный фактор, учитывающий природный пол человека и его социальные «последствия», является одной из существенных характеристик личности и на протяжении всей жизни определенным образом влияет на ее осознание своей идентичности, а также на идентификацию говорящего субъекта другими членами социума.
Список литературы
1. Англо-русский фразеологический словарь / А. В. Кунин. - М., 1998. - 944 с.
2. Большой толковый социологический словарь: в 2 т. - М.: АСТ, Вече, 1999. - Т. 1. - 544 с.
3. Большой англо-русский словарь: в 2 т. / авт. Ю. Д. Апресян, И. Р. Гальперин, Р. С. Гинзбург и др. -М., 1987. - Т. 1. - 391 с.
4. Буянова Л. Ю., Бочарова О. М. Гендер во фразеологической семантике // Фразеология и миропонимание народа: мат-лы Международ. науч. конф.: в 2 ч. Ч. 1: Фразеологическая картина мира. - Тула, 2002. - С. 235-238.
5. Буянова Л. Ю., Бочарова О. М. Гендер как когниция: становление и перспективы развития в лингвистике текста // Этика и социология текста: сб. ст. науч.-метод. семинара «TEXSTUS». - СПб.; Ставрополь, 2005. - Вып. 10. - С. 490-493.
6. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. - М., 1980. - 320 с.
7. Волошина К. С. Фразеологизм как средство концептуализации понятия «гендер» (на материале английского и русского языков): дис. ... канд. филол. наук. - Нальчик, 2010. - 184 с.
8. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. - М.: Русский язык, 1998. -Т. 1. - 699 с.
9. Кирилина А. В. Гендер: Лингвистические аспекты. - М., 1999. - 155 с.
10. Кругликова Л. Е. Лексико-фразеологическая парадигма «Человек как член общества» в диахроническом аспекте // Языковая личность и семантика: тез. науч. докл. - Волгоград, 1988. - С. 72-78.
11. Малишевская Д. Ч. Базовые концепты культуры в свете тендерного подхода (на примере оппозиции «Мужчина / Женщина») // Фразеология в контексте культуры. - М., 1999. - С. 180-184.
12. Мелерович А. М., Мокиенко В. М. Фразеологизмы в русской речи: Словарь. - М., 2001. - 855 с.
13. Пушкарёва Н. Л. Гендерная лингвистика и исторические науки // Этнографическое обозрение. -2001. - № 2. - С. 91-101.
14. Солодуб Ю. П. Национальная специфика и универсальные свойства фразеологии как объект лингвистического исследования // Филол. науки. - 1990. - № 6. - С. 55-65.
15. Телия В. Н. О методологических основаниях в лингвокультурологии // Логика, методология, философия науки: сб. тезисов. - М., 1995. - С. 118-137.
16. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. - М., 1968. - 543 с.
17. Фразеологический словарь русского литературного языка конца XVIII-XX вв. / под ред. А. И. Федорова. - М., 1995. - 828 с.
18. Bergval V. L., Bing J. M., Freed A. F. Rethinking Language and gender Research: Theory and Practice. - London, 1996. - 245 р.
Буянова Людмила Юрьевна, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры общего и славяно-русского языкознания, Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия;
Волошина Карина Сергеевна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры английского языка в профессиональной сфере, Кубанский государственный университет, г. Краснодар, Россия
Lyudmila Y. Buyanova, Karina S. Voloshina,
Kuban State University, Krasnodar, Russia
PHRASEOLOGICAL UNIT AS A GENDER EXPLICATOR: CULTURAL-CIVILIZED ASPECT
Phraseological unit specific as explicators of gender status is considered; gender issue as social construct and social-cultural model of masculine andfamine phenomenon representation in society is studied. Gender is a culture product, social relations and civilized development; while actualizing in phraseological context by means of phraseological semantic structure it marks semiotic-conceptual spheres «man» and «woman», indicating peculiarities of their correlation and ontological sign. Gender component of phraseological semantics reflects ethnological features and characteristics, residing to man and woman image, recorded in phraseological worldview of national language.
Key words: phraseological unit, gender, gender language mechanism, culture, society, phraseological conceptualization, gender concept, social role, semantic phraseological structure, ethno cultural component.
References
1. Anglo-russkij frazeologicheskij slovar' / A. V. Kunin, Moscow: Vyshaja shkola, 1998, 944 p.
2. Bol'shoj tolkovyj sociologicheskij slovar': in 2 v., Moscow: AST, Veche, 1999, v. 1, 544 p.
3. Bol'shoj anglo-russkij slovar': in 2 v. / Avt. Ju. D. Apresjan, I. R. Gal'perin, R. S. Ginzburg i dr. M., 1987, v. 1, 391 p.
4. Bujanova L. Ju., Bocharova O. M. Gender vo frazeologicheskoj semantike // Frazeologija i miroponi-manie naroda: Mat-ly Mezhdunarod. nauch. konf.: in 2 v. Frazeologicheskaja kartina mira. Tula, 2002, v. 1, pp. 235-238.
5. Bujanova L. Ju., Bocharova O. M. Gender kak kognicija: stanovlenie i perspektivy razvitija v lingvistike teksta // Jetika i sociologija teksta: sb. st. nauch.-metod. seminara «TEXSTUS», Spb.; Stavropol', 2005, no 10, рр. 490-493.
6. Vereshhagin E. M., Kostomarov V. G. Lingvostranovedcheskaja teorija slova, M.: Russkij jazyk, 1980, 320 р.
7. Voloshina K. S. Frazeologizm kak sredstvo konceptualizacii ponjatija «gender» (na materiale anglijsko-go i russkogo jazykov): diss. ... cand. philol. nauk. Nal'chik, 2010, 184 р.
8. Dal' V I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo jazyka: in 4 v., M.: Russkij jazyk, 1998, v. 1, 699 р.
9. Kirilina A. V. Gender: Lingvisticheskie aspekty, M., 1999, 155 s.
10. Kruglikova L. E. Leksiko-frazeologicheskaja paradigma «Chelovek kak chien obshhestva» v diahron-icheskom aspekte // Jazykovaja lichnost' i semantika: tez. nauch. dokl., Volgograd: Peremena, 1988, рр. 72-78.
11. Malishevskaja D. Ch. Bazovye koncepty kul'tury v svete gendernogo podhoda (na primere oppozicii «Muzhchina / Zhenshhina») // Frazeologija v kontekste kul'tury, M.: Russkij jazyk, 1999, рр. 180-184.
12. Melerovich A. M., Mokienko V. M. Frazeologizmy v russkoj rechi: Slovar', M.: Russkij jazyk, 2001, 855 р.
13. Pushkarjova N. L. Gendernaja lingvistika i istoricheskie nauki//Jetnograficheskoe obozrenie, 2001, no 2, рр. 91-101.
14. Solodub Ju. P. Nacional'naja specifika i universal'nye svojstva frazeologii kak ob#ekt lingvistichesko-go issledovanija // Filol. nauki, 1990, no 6, рр. 55-65.
15. Telija V. N. O metodologicheskih osnovanijah v lingvokul'turologii//Logika, metodologija, filosofija nauki: sb. tezisov, M.: Russkij jazyk, 1995, рр. 118-137.
16. Frazeologicheskij slovar' russkogo jazyka / Pod red. A. I. Molotkova, M.: Russkij jazyk, 1968, 543 р.
17. Frazeologicheskij slovar' russkogo literaturnogo jazyka konca XVIII- XX vv. / Pod red. A. I. Fedorova, M.: Russkij jazyk, 1995, 828 р.
18. Bergval V. L., Bing J. M., Freed A. F. Rethinking Language and gender Research: Theory and Practtice, London, 1996, 245 р.
LyudmilaYu. Buyanova, Dr. Sc. in Philology, Professor, Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education «Kuban State University»; General and Slavic Russian Linguistics Department; Professor, Krasnodar, e-mail: lub_prof@mail.ru;
Karina S. Voloshina, PhD, Associate Professor; Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education «Kuban State University»; division of English language in professional sphere; Associate Professor, Krasnodar, e-mail: ksvoloshina@gmail.ru
Для цитирования: Буянова Л. Ю., Волошина К. С. Фразеологизм как гендерный экспликатор: куль-турно-цивилизационный аспект // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2017. № 2. С. 117-124.
For citation: Buyanova L. Y., Voloshina K. S. (2017). Phraseological Unit as a Gender Explicator: Cultural-Civilized Aspect. Aktual'nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki, 2017, 2, рр. 117-124 (In Russ.).
