CC BY
95
УДК 81'367
ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ, ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ФЕНОМЕНЫ И СТЕРЕОТИПИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
В.И.Макаров
Гуманитарный институт НовГУ, Vladlen.Makarov@novsu.ru
Статья посвящена рассмотрению стереотипов в политической публицистике и языковым формам их представления. В ходе рассмотрения языкового материала автор приходит к выводу об особой роли фразеологизмов в этом процессе. Ключевые слова: фразеологизм, прецедентный феномен, стереотип
The paper is devoted to the problem of stereotypes in political journalism and to their language forms. Considering language material the author comes to conclusion that phraseological units play a special role in this process.
Keywords: phraseological unit, precedent phenomenon, stereotype
Публицистические тексты на общественнополитическую тематику полны стереотипных представлений о реальности. Стоит рассмотреть хотя бы одно из самых часто используемых в прессе в последнее время понятий — «кризис». Это стереотип чистой воды, поскольку воспринимается большинством носителей языка через призму его негативных последствий: лишение работы, закрытие предприятий, падение покупательной способности. Тонкие же механизмы кризиса, его последствия и оздоровительная, с точки зрения глобальной экономики, роль мало кого волнуют. Говоря о «кризисе», мы чаще всего имеем в виду ближайший, касающийся нас непосредственно план, полный тревожных ожиданий и опасений.
Несколько соображений, предваряющих анализ практического материала. Стереотип, особенно в практической речи применительно к массовому сознанию, нередко воспринимается как нечто негативное, косное. Однако в лингвистике это понятие лишено какой-либо оценочности. Даже наоборот. Часто речь ведется о «полезных стереотипах» [1]. Также говорят о каких-либо культурно-национальных эталонах [2]. Все мы являемся носителями каких-либо стереотипов, полученных в результате воспитания, образования, влияния среды. Можно сказать, что уникальная сумма стереотипов, каким бы оксюмороном это не прозвучало, составляет основу самосознания отдельной личности.
Эти стереотипы ищут себе подходящую языковую форму реализации. «Материальное оформление этнических установок, по словам Н.Н.Кирилло-вой, в самых экономных формах» [3]. Устойчивые единицы, например фразеологизмы, являются удобным способом закрепления и воспроизведения стереотипов, так как при компактной форме и узнаваемости даже в преобразованном виде они аккумулируют смысл и оценку наиболее типичных ситуаций, возникающих в жизни каждого человека, при этом реализуют этот смысл в экспрессивной форме, что также отвечает ряду эмоциональных и эстетических установок говорящего.
По мнению Н.Ф.Алефиренко, «социокультурные стереотипы обусловливают характер коннотации языковых значений, создают трудно уловимую семантическую ауру языкового знака. Они, несомненно, связаны с внутренней формой слова, с мотивировкой его значения» [4].
Все новое, как правило, воспринимается через призму готовых моделей. Фразеология в широком смысле поставляет большое число образов-посредников, с помощью которых легче адаптировать новую информацию к своему мировидению, определить ее место в этой картине. Как пишут В.М.Моки-енко и А.М.Мелерович, хотя и по другому поводу, «стереотипность употребления сочетаний... служит показателем их абстрагирования от единичных явлений... Стереотипность создает условия для органического перехода таких сочетаний в идиомы» [5] .
Фразеологизмы называют явления не «в лоб», а описательно, через их отдельные свойства и проявления. Как правильно замечено, «мы говорим только
намеками; раз они вызывают в слушатели нужную мысль, цель достигается; и говорить иначе было бы безрассудной расточительностью» [6]. Нужно ли говорить, что это бесценное качество активно используется в публицистике независимо от ее тематической направленности.
Журналист заинтересован в скорейшем и удобном доведении информации до сознания читателя. Это значит, что вместе с информацией будет поставляться в качестве бесплатного приложения и «упаковка», модель восприятия этой информации, стереотип. Стереотипы являются как бы когнитивными посредниками между автором и читателем, условно говоря, подобием эсперанто, понятным большинству людей с разным темпераментом, образованием, опытом и т. д.
Стоит оговориться, что мы в своей статье делаем акцент на сопоставлении двух групп единиц: собственно фразеологизмов, т. е. словосочетаний с обобщенно-переносным значением типа выносить сор из избы, мешать с грязью, терять лицо и так называемых «прецедентных выражений» (называемых также «крылатыми», «интертекстемами» и т. п.), т. е. ходячих цитат из книг, песен, кинофильмов, которые прочно укоренились в массовом сознании, воспроизводятся и без труда узнаются носителями языка, типа Восток — дело тонкое, за державу обидно («Белое солнце пустыни»), Я не трус, но я боюсь! Русо туристо, облико морале («Бриллиантовая рука»), герой не моего романа, счастливые часов не наблюдают, все врут календари («Горе от ума») и т. д. Оба разряда единиц активно используются в журналистской практике, особенно в заголовках. Этому использованию посвящено бесчисленное количество исследований, перечень которых сам по себе составил бы отдельную статью.
Каждая вновь возникающая общественнополитическая ситуация в журналистском дискурсе немедленно обретает свой аналог среди уже знакомых журналисту и читателю. И, естественно, в данном случае можно вести речь о стереотипе восприятия и подачи информации.
Как тонко подмечено, к типичным стереотипам языковой личности относятся «типовые структуры предложений, генерализованные высказывания, отражающие узловые моменты картины мира и типы ввода прецедентных текстов» [7].
Разновидности стереотипов в данном случае можно классифицировать следующим образом:
1) стереотипизация ситуаций; например, состояние экономики сравнивается с последствиями мамаева нашествия;
2) стереотипизация оценок; например, принятие любого закона, особенно карательного, легко и удобно оценивать при помощи поговорки «о дышле»;
3) стереотипизация личностей; роль любого политического деятеля сравнивается с ролью исторической личности, ср. различное восприятие фраз «петровские реформы» и «сталинские методы индустриализации» при очевидном совпадении сути происходящего;
4) стереотипизация прогнозов развития, в основном обобщение апокалипсических ожиданий при
помощи выражений «дойти до ручки», «вылететь в трубу» и т. д., что особенно характерно как раз для публицистики кризисного времени.
Стереотипы играют двойственную роль: с одной стороны, при восприятии текста активируются присущие читателю стереотипные представления о реальности (так называемая пресуппозиция), с другой стороны, автор текста может предложить некую модель восприятия новой информации, т. е. те же пресуппозиции, но при этом автор стимулирует проявление, выбор определенных, тех, а не иных стереотипов.
Некоторые исследователи предлагают последовательно разграничивать прецедентные и стереотипные явления, утверждая, что за первыми стоит исходная единичная ситуация либо текст, а за вторыми — нет [8]. Нам такая постановка вопроса кажется не совсем верной. Стереотип воплощается в конкретных высказываниях, образах, текстах, и именно явления, отвечающие стереотипным представлениям народа, имеют гораздо больше шансов продолжить свое существование в качестве образцовых, прецедентных, нежели те, которые такими качествами не обладают
[9].
Перейдем к анализу собственно языковых примеров. Мы не случайно выделили выше две группы единиц — фразеологизмы и прецедентные выражения. На нащ взгляд, они отражают стереотипные представления несколько различным образом. Прецедентные выражения отличаются глобальностью оценок, при этом ситуация через них подается максимально схематично, без детализации. Они часто близки к выполнению указательной, дейктической функции. Даже в преобразованном виде они сохраняют первоначальный образ, смысл ситуации-прототипа. Фразеологизмы же описывают более локальные ситуации, их трансформации могут изменить свой первоначальный смысл в контексте и смысл контекста. Их восприятие требует больших интеллектуальных усилий, так как требуется четко осознавать их значение (что, увы, не всегда бывает).
Прецедентные выражения часто равны по смыслу сумме значений своих компонентов, их выразительная сила связана с частой воспроизводимостью и осознанием текста-источника. Иначе говоря, прецедентные выражения внешне более ярки, более безответственны семантически (имеется в виду, что часто наблюдается несоответствие их смысла и контекста). Их употребление связано по преимуществу с ожидаемым прагматическим эффектом, тогда как фразеологизмы в силу закрепленного за ними значения выполняют все же соответствующие функции.
Нами выбирались единицы из текстов, объединенных вполне «кризисной» темой — отставкой Ю.М.Лужкова с поста мэра Москвы. Постараемся на этих примерах доказать предшествующие утверждения о свойствах указанных единиц в контексте.
Сначала — об общей оценке данной ситуации. Здесь отчетливо звучат мотивы ссоры, невозможности ужиться друг с другом.
«Как поссорились Дмитрий Анатольевич с Юрием Михайловичем». Использование заглавия го-
голевской повести не просто выдает ироническую оценку автора. Это сведение политического кризиса к образу личной ссоры по непонятным причинам. Такое вообще характерно для нашей публицистики: представление не о политике как представителе власти, а о власти как принадлежности того или иного политика.
Несчастливы вместе. Название популярного у малоинтеллектуальной публики сериала создает картинку разводящейся семейной пары, но никак не передает суть конфликта двух политиков, только указывает на него.
«Два медведя не поделили политическую берлогу». А вот этот заголовок, в котором четко звучит пословица «Два медведя в одной берлоге не уживутся», и актуализирует обозначение правящей партии, и обыгрывает фамилию президента, да и образ «политика-тяжеловеса» Лужкова. В конце концов, этот заголовок просто констатирует ситуацию, не сводя ее к банальным образам.
Отмечается возраст Лужкова, он сам подается как человек уходящего поколения политиков. «Старикам везде у нас дорога». В статье под таким названием речь идет о политических перспективах экс-мэра в свете не очень обоснованной мысли автора о том, что в российскую политику возвращается геронтократия. При этом заголовок, несмотря на присутствующую трансформацию строки из песни, только указывает на ситуацию, информационные ожидания читателя остаются неудовлетворенными.
Куда интереснее подается ситуация в следующем примере: «Сергей Марков, депутат Госдумы от «Единой России», директор Института политических исследований, считает создание такой «партии пенсионеров», как он выразился, маловероятным». В данном случае название реально существующей партии обыгрывается с обновлением смыслового содержания, фразеологизируется. При этом яркий образ носит совершенно конкретный характер и не имеет вида какого-то «глобального прогноза», как в предыдущем случае.
В случае с Лужковым часто обыгрывается образ независимого могущественного властителя. «Падение дома Лужкова» — в этой фразе, переиначивающей название новеллы Эдгара По, слышится отзвук представлений о феодальном характере региональной власти, о «региональных баронах». Но при этом он неточен: ведь никакого «дома Лужкова» как династии не существует и никогда не было. На ту же тему гораздо удачнее заголовок «Из мэрии долой, из партии вон» — о более локальном событии, но точно отражающий его суть.
Газеты пишут, что «Лужков наносит ответный удар» (заимствовано из названия фильма Дж.Лукаса), но речь идет всего лишь о продолжении самостоятельной карьеры.
Отдельно представлена тема реакции общественности на отставку Лужкова и перспектив Москвы без него.
«Мэр тишины» (переиначенный заголовок песни группы «Наутилус помпилиус» «Князь тишины») — в этой статье речь идет о коллективном мол-
чании соратников Лужкова, отсутствии реакции на его отставку. Однако красивый заголовок оборачивается неправдой, так как реакция все-таки есть, хотя и объясняемая по-разному. Например, так: «За деньги, за Лужкова» — с намеком, что защищающие бывшего мэра кругом материально заинтересованы им. Что ж, вполне «народная» точка зрения, отражающая стереотип «власть, чтобы красть».
Вот как тот же сюжет отображают фразеологизмы: «Они (соратники) решили сохранить лицо и доброе имя мэра Москвы», — пишет автор, констатируя факт, не особо вдаваясь в мотивы поступка, а они могут быть разнообразны. «Партия, которую он создавал и в которой он член высшего совета, первая бросила в него камень» — это вполне отражает ситуацию, когда правящая партия с редким единодушием поддержала решение Президента и уклонилась от поддержки Лужкова. «Отставник направляется на вольные хлеба» — довольно точно, хотя и образно, описывается вид деятельности, который остается опальному градоначальнику. «Новая метла безжалостна к бывшим соратникам отставника» — также констатация очевидного факта, а заодно и функции, в которой выступает новый начальник Москвы.
И в конце обзора — еще два заголовка, которые, на наш взгляд, отражают крайности тенденции «обозначить, а дальше хоть трава не расти».
«Королевство кривых выборов» — в этой статье речь идет о перспективах возвращения выборности глав регионов. Однако стоит в него вдуматься, и станет понятно, что суть вопроса искажена. Ведь «кривые выборы» предполагают наличие этого института, но, как известно, выборов начальников регионов нет. К тому же слово «королевство» мало сочетается как со словом «выборы», так и с реалиями современной России.
И один пример из зарубежной прессы. «Из Москвы с любовью», по мнению «Фигаро», удаляется Лужков. Однако Лужков и не удаляется из Москвы, и тем более не с любовью. Стереотип чистой воды, к тому же совершенно неинформативный.
В заключение хотелось бы еще раз процитировать статью Н.Н.Кирилловой о стереотипах во фразеологии: «Стереотипным является все, что облада-
ет... устойчивостью, регулярностью, повторяемостью и, особенно, предсказуемостью» [10]. Фразеология поставляет немало образов в рабочую мастерскую журналиста, и его задача использовать их с учетом их значения, неожиданно, ярко и насыщенно по смыслу.
1. Минский Марвин. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. С.79.
2. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С.233.
3. Кириллова Н.Н. К вопросу о стереотипах во фразеологии // Изв. РГПУ им. А.И.Герцена. 2002. №2. С.134.
4. Алефиренко Н.Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм. М.: Элпис, 2008. С.166.
5. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Семантическая структура фразеологических единиц современного русского языка. Кострома: КГУ им. Н.А.Некрасова, 2008. С.16.
6. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев. Изд. 6-е. М., 2009. С.65.
7. Там же. С.149.
8. Сорокин Ю.А., Гудков Д.Б., Красных В.В., Вольская Н.П. Феномен прецедентности и прецедентные феномены // Язык, сознание, коммуникация. 1998. Вып.4. С.15.
9. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. С.140.
10. Кириллова Н.Н. Указ. соч. С.136.
Bibliography (Transliterated)
1. Minskijj Marvin. Frejjmy dlja predstavlenija znanijj. M.: Ehnergija, 1979. S.79.
2. Telija V.N. Russkaja frazeologija. Semanticheskijj, prag-maticheskijj i lingvokul'turologicheskijj aspekty. M.: Shkola «Jazyki russkojj kul'tury», 1996. S.233.
3. Kirillova N.N. K voprosu o stereotipakh vo frazeologii // Izv. RGPU im. A.I.Gercena. 2002. №2. S.134.
4. Alefirenko N.F. Frazeologija v svete sovremennykh lingvis-ticheskikh paradigm. M.: Ehlpis, 2008. S.166.
5. Melerovich A.M., Mokienko V.M. Semanticheskaja struktura frazeologicheskikh edinic sovremennogo russkogo jazyka. Kostroma: KGU im. N.A.Nekrasova, 2008. S.16.
6. Prokhorov Ju.E. Nacional'nye sociokul'turnye stereotipy re-chevogo obshhenija i ikh rol' v obuchenii russkomu jazyku inostrancev. Izd. 6-e. M., 2009. S.65.
7. Tam zhe. S.149.
8. Sorokin Ju.A., Gudkov D.B., Krasnykh V.V., Vol'skaja N.P. Fenomen precedentnosti i precedentnye fenomeny // Jazyk, soznanie, kommunikacija. 1998. Vyp.4. S.15.
9. Van Dejjk T.A. Jazyk. Poznanie. Kommunikacija. M.: Progress, 1989. S.140.
10. Kirillova N.N. Ukaz. soch. S.136.
