CC BY
106
УДК 930.85
В.М.Ловчев
ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА И ЕЁ ВЛИЯНИЕ НА ПРОНАРКОТИЧЕСКУЮ ТРАДИЦИЮ В РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ
В статье рассматриваются влияние пронаркотических элементов французской литературы первой половины XIX века на российскую культуру. Основными источниками послужили сочинения наиболее видных литераторов эпохи: прозаиков (АДюма-отец, Аде Виньи, В.Гюго) и поэтов (П.-Ж.Беранже, Т.Готье). Выявлена роль неадекватного перевода и межжанровой трансформации в накоплении пронаркотических образов.
Ключевые понятия: французская литература, АДюма (отец), Аде Виньи, П.-Ж.Беранже, В.Гюго, Т.Готье, образ, перевод, трансформация.
LOVCHEV V.M. FRENCH LITERATURE OF THE FIRST HALF OF XIX CENTURY AND ITS IMPACT ON DRUGSTRADITIJNS IN RUSSIAN CULTURE
The article examines the impact drugs-elements of French literature of the first half of the XIX century in the Russian culture. The main sources were the works of the most prominent literary era: the writers (Alexandre Dumas-father, A. de Vigny, Victor Hugo,) and poets (P.-J. Beranger, T. Gautier). The role of inadequate translation and intergenre's transformation in the accumulation of drugsimages is analyzed.
Key words: French literature, Alexandre Dumas (father), A.de Vigny, P.-J. Beranger, Victor Hugo, T. Gautier, image, translation, transformation.
Влияние французской литературы первой половины XIX века на российскую культуру не вызывает сомнений, его отражает, частности, огромный корпус отечественных исследований. В фундаментальной «Истории французской литературы» интересующему нас периоду посвящены почти полтысячи страниц второго тома [11, c.83-530]. Указатель книг и статей на русском языке о взаимосвязях русской и французской литературы за два с небольшим десятилетий включает 1530 наименований [4]. Наиболее крупным литераторам посвящены целые монографии [5 и 18] и издания параллельных русско-французских текстов [например, 7 и 14]. Однако лишь по отношению к грандиозной фигуре A.^^^ra есть осмысление сюжетов связанных с влиянием французской литературы на пронаркотические элементы в российской культуре [12, c.447-452].
Исходной точкой анализа должен служить Ллександр Дюма-отец (1802-1870) с его «всевременным бестселлером» [3, c. 120] «Три мушкетера».
Напитки в романе выглядят следующим образом. Дюма известна вода: святая вода; морская вода, попадающая на лицо; визит в лечебных целях на воды, однако в качестве напитка первый раз она появляется лишь в 25 главе - «Портос» [1, p.231-232]. В дальнейшем она выступает в нескольких ипостасях:
• Отражение жадности (разбавление вина на обеде у Кокнара [1, р. 314];
• Способ манипуляции (позволяет Д^ртаньяну войти к Бонасье - [1, p.231-232], Миледи - обмануть легковерного Фельтона [1, р. 481]);
• В сценах отравления (после неудачной попытки отравить Д^ртаньяна [1, р. 392], удачной -Констанцию Бонасье [1, р. 563]);
• Оба предыдущих мотива совмещены, когда Миледи рассказывает, как ей в воду добавляли снотворное [1, р. 505-506].
Следовательно, на протяжении всего романа вода в качестве напитка выступает как нечто противоестественное или негативное. Вино сопровождает персонажей от завязки до развязки сюжета. Уже в первой главе оно встречается трижды, два раза как напиток [1, р.19], один раз - как средство изготовление чудотворного бальзама (положительный аспект) [1, р. 18]. Последняя сцена основной части содержит пассаж: «в тот же вечер Д^ртаньян отправился к Aтосу и застал его за бутылкой испанского вина, занятием, которому Aтос неукоснительно предавался каждый вечер» [1, p. 589].
Картина, нарисованная в гениальном романе, радикально отличалась от действительности: «... в XVII веке во Франции, славной своими винами, самым распространенным напитком была ... вода.» [6, с. 75].
Великий автор «Трех мушкетеров» бесконечно популярен в России, ряд цифр к тому можно найти в главе «Дюма в России - больше, чем Дюма» в современном исследовании [9, с.46-494]. И у себя на родине, и в России гениальные романы Aлександра Дюма-отца способствовали развитию Пронаркотического культурного поля: «Дюма не имел ничего против вин, но не любил неумеренности в их употреблении и весьма ценил то, что в народе называют умением пить, то есть умение не пьянеть. Не случайно его любимые герои могут выпить много, но остаются трезвыми, что позволяет им обернуть против врагов, выстроенные ими ловушки» [9, С. 367-368.].
Персонаж романа (по другой оценке сборника новелл [17, c.104] или собрания повестей [11, c.320]) Aльфреда де Виньи (1797-1863) «Стелло, или Синие демоны» (1832) декламирует наизусть строки из сочинения Максимилиана Робеспьера о бокале на пиру:
«Друзья, что я вижу, о боги! Дар речи я вмиг потерял! Кошмар, преступленье, Беда, посрамленье, Неслыханный, право, скандал! За вас я краснею, Себя я жалею -
Взгляните же, пуст мой бокал!» [15, с.283].
Учитывая культ лидера якобинцев в советскую эпоху (памятью о котором является, в частности, существующая и поныне «Набережная Робеспьера» в Санкт-Петербурге), следует признать, что роман А.де Виньи способствовал популяризации алкогольных застольных ритуалов.
Большой любовью советской пропаганды (и соответственно издательской политики) пользовался Пьер-Жан Беранже (1780-1857), его произведения выходили в СССР астрономическими по нынешним понятиям тиражами. Дальнейший анализ проблемы строится на сборнике, состоявшем из стихотворений и автобиографии, имеющим тираж в полмиллиона экземпляров [2].
Потребление алкоголя освящается знаковой фигурой Эпикура (искажающее подлинный облик древнегреческого философа), об этом гласит «Молитва эпикурейца» [2, с.30-32]. Позитивный образ представительницы питейного капитала предстает в стихотворении «Тётка Грегуар» [2, с.32-33]. Тщательно расписываются поэтом алкогольные ритуалы. Стихотворение «Старинный обычай» воспевает чоканье за столом [2, с.56]. Единство опьянения и любовных радостей утверждает стихотворение «Вино и Лизетта» [2, с.64-65]. Одобрительно описываются эффекты влияния алкоголя на человека в стихотворениях «Действие вина» [2, c.187-189] и даже в «Предательском напитке» [2, с.189-190]. Название стихотворения «Пьяница и его жена» [2, c.99-101], тоже, казалось бы, подводит автора к освещению столь типичных для нового и новейшего времени семейных проблем, связанных с алкоголем. Однако там семь раз повторяется рефрен: «Что ж ты ни свет ни заря в кабачок? // Выпьем, дружок!» [2, с.99-101]. Возможные издержки потребления алкоголя выглядят в этом контексте как неизбежные милые добавки к устоявшемуся порядку жизни. Даже «Дурное вино» [2, c.204-205] под пером Беранже приобретает привлекательные черты: «Будь благословенно, скверное вино! // Не опасно вовсе для меня оно...» [2, с.204].
Обобщающий положительный образ алкоголепотребления создает большое стихотворение (или маленькая поэма) «Пир на весь мир» («La grande orgie») [2, c.46-50]. Девять (!) раз в нем встречается куплет: «Вино веселит все сердца! По бочке, ребята, На брата!
Пусть злоба исчезнет с лица, Пусть веселы все, все румяны Все пьяны!».
Причем оно открывает стихотворение [2, c.46-47], а также служит его финальной частью [2, c.49-50].
Возможно, что в столь искреннем увлечении воспеванием алкогольных изделий отразилось личное к ним отношение поэта. Как он свидетельствует, его отец родился в деревенском кабаке [2, c.410], а мать утверждала: «..мой муж бездельничал всю жизнь и напивался пьян вином из своего кабака.» [2, с.423]. Вкус алкогольных изделий Пьер-Жан узнал с младенчества: «.у кормилицы моей с первых же месяцев пропало молоко и . смоченный вином хлеб заменял мне... детскую кашицу» [2, c.405-406]. Алкогольные образы сопровождали его и в дальнейшем: «.я поздно начал ходить в школу, . она была напротив нашего дома, в тупике Бутылки» [2, c.406].
Виктор Гюго (1802-1885) пользуется признанием как среди российских читателей, так и среди литературоведов. В 30-40-е годы им задумывался роман «Отверженные», завершенный чуть позже изучаемого нами периода, однако осмысливающий развитие Франции в первую треть XIX века. Однозначно отрицательными героями романа являются представители питейного капитала - семейство Тенардье. Их «харчевня ничем не отличалась от любого кабачка: столы, оловянные жбаны, бутылки; пьяницы, курильщики; мало света, много шума» [8, т. 5, с.87]. «Страдающих жаждой здесь всегда было предостаточно, но это была жажда, которая охотней взывает к жбану с вином, чем к кружке с водой. Если бы кому-нибудь вздумалось потребовать стакан воды вместо стакана вина, то такого гостя все сочли бы дикарем» [8, т. 5, с.94].
Сами хозяева были приверженцами обильного алкоголепотребления: «Услышав, как она разговаривает, вы бы сказали: «Это жандарм»; понаблюдав, как она пьянствует, вы бы сказали: «Это извозчик». » [8, т. 5, c.89]. «Он всем напоказ пил вместе с возчиками. Никому никогда не удавалось напоить его допьяна» [8, т. 5, c.89].
Трактирщики производили порой почти инфернальное впечатление: «Этот мужчина и эта женщина были хитрость и злоба, сочетавшиеся браком, омерзительный и ужасный союз» » [8, т. 5, c.93]. «Должно быть, сам Сатана, сидя на корточках в углу трущобы, где жил Тенардье, иной раз предавался размышлениями над
этим высочайшим образцом человеческой низости» [8, т. 5, с.136].
Однако противником алкоголя Виктор Гюго не был. В конце 60-х годов он укорял сыновей: «Покупка вин обходится вам слишком дорого. В конце марта я уплатил за вино, посланное в Брюссель, - 334 франка, а всего с октября - 978 франков, словом, на одно только вино ушло за год более 2000 франков» [6, с. 400-401]. Когда его жене, страдавшей повышенным давлением, угрожала апоплексия, Гюго писал сыновьям: «Помните одно: маме больше всего необходим кровяной бифштекс и прекрасное вино». [Цит.по: 6, с. 401].
В последние десятилетия влияние французской литературы первой половины XIX века на российскую культуру продолжается. В 1979 году на экран вышел телефильм «Д'Артаньян и три мушкетёра» (режиссёр -Г.Юнгвальд-Хилькевич). Припев самой популярной песни фильма (автор текста Ю.Ряшенцев) развивал проалкогольный пафос Дюма: «Пора-пора-порадуемся на своем веку. Красавице и кубку, счастливому клинку.» [19].
Изысканный Теофиль Готье (1811-1872) не пользовался популярностью в советское время. В вышеупомянутом указателе книг и статей о нем нет сведений [4], в «Истории французской литературы» ему посвящены неполные три страницы [11, с. 326-329], не структурированные в отдельную главу. Однако в 1989 году любителей изящной словесности порадовал сборник его стихотворений (параллельный французский и русский текст, изящные заставки к разделам, суперобложка). Скромный по тем временам тираж в 39000 экземпляров словно подчеркивал, что книга рассчитана на людей со вкусом.
По горькой иронии истории сборник стал еще одним гвоздём, забитым в гроб горбачевской антиалкогольной кампании 1985-1987гг.
Во-первых, книга добросовестно воспроизводила многочисленные пронаркотические образы, созданные Т.Готье. Как позитивные явления изображались потребление алкоголя[7, с.44-45, 160-161], табака[7, с.38-39], гашиша[7, с.44-45]. В стихах неоднократно встречались знаковые для винопития образы: вакханки [7, с.108-109, 116-117] и Тримальхион [7, с.126-127]. Привлекательно подавалось состояние опьянения [7, с.138-139, 140-141]. Эффектно воплощалась многовековая мечта сторонников алкоголепотребления: струя, поток а потом и водопад спиртного [7, с.136-137]; примечательно их расположение на одной странице: в первом (т.е. верхнем куплете) содержится образ струи, в четвертом (в середине страницы) - потока, а в восьмом куплете (самом нижнем) - образ водопада алкогольных изделий.
Во-вторых, переводчики, избранные составителями, в качестве основных для параллельного текста, обильно добавили проалкогольного содержания в творчество Т.Готье. Появились новые образы, увязывающие алкоголь и радости любви: «То раковина ль Афродиты, // Заря, что пламенней вина.» [7, с.102]. Оригинал вполне обходился без «пламенного вина»: «Est-ce à la rouger de l'auror // A la coquille de Vénus.» [7, с.103]. Аналогично выглядит алкогольное усиление следующего любовного фрагмента: «Средь бледности сверкает пьяный, // Смеющийся победно рот.» [7, с.150]. «Et parmi sa pâleur? Éclate // Une bouche aux rires vainquers.» [7, c.151]
Экспансию алкогольных образов переводчики осуществили и в другие сферы. Там где у Т.Готье в стихотворении двигался нож («Dans sa gaine mon couteau bouge» [7, c.80]), на русском языке он причастен к формированию Пронаркотического культурного поля: «Мой нож шевелится, как пьяный.» [7, c.81]
И уж совсем неожиданно изменила свой характер Венеция. «Веселая и свободная», согласно Готье, она стала «столицей песен и вина»:
«Une frêle corde qui vibre Refait sur un pizzicato Comme autrefois joyeuse et libre? La ville de Canaletto!» [7, c.52] «И воскрешает в пиччикато Одна дрожащая струна Смеющуюся, как когда-то, Столицу песен и вина». [7, c.53].
Очевидно, что «свобода» оказалась при переводе утраченной, ее заменило «вино». Следовательно, благодаря данному изданию творчество Т.Готье предстает перед российским читателем значительно более алкогольным, чем французский первоисточник.
В конце сентября 2001 года во всех газетных киосках Казани появилось очередное свидетельство актуальности изучения Пронаркотического культурного поля. Им стал абсолютно культовый в советское время роман А.Дюма-отца. Он был одним из первых, выпущенных в так называемой «макулатурной серии». Спрос на него никогда не удовлетворялся. В свободной продаже в советских книжных магазинах автор данной статьи его не видел никогда! «Комсомольская правда», одна из самых успешных редакций в создании коммерческих серий, начала издавать очередную серию книг. «Золотую коллекцию для юношества» открыл «Граф Монте-Кристо». Тираж первого бесплатного тома [10] - 250535 экземпляров! Хорошо оформленный серый том украсил немало личных библиотек. Именно в этот том и входят 10-я глава 2-й части, содержащая подлинный гимн наркотическому опьянению [10, с.311-312]. Далее, во второй главе 3-й части А.Дюма в целом
характеризует состав чудодейственной смеси: опиум + гашиш, а также с большим вкусом расписывает оснащение (упаковку) наркотика [10, с.443]. Так выглядел первый том «Графа Монте-Кристо» - небольшой, но прочный камешек в фундаменте пронаркотической культуры. Второй, платный том серии, содержащий окончание романа, значительно менее насыщенный пронаркотическими образами, имел тираж почти в два с половиной раза меньше: 107035 экземпляров.
Редакция, избрала в качестве своей рекламной стратегии один из лучших приключенческих романов мира и второе по популярности и значимости для человечества из произведений Александра Дюма. Это, казалось, было логичным. Действительно, Эдмон Дантес и «Граф Монте-Кристо» уступают в узнаваемости только д'Артаньяну и «Трем мушкетерам». Но ведь именно осенью 2011 года в модном ныне формате 3D вышла новая экранизация «Мушкетеров». А как свидетельствует опыт российского книжного рынка последних двух десятилетий, новая экранизация резко увеличивает спрос на литературный первоисточник, но редакцией серии был предпочтен роман, один из сюжетов которого воспевает нелегальные наркотики.
Итак, за достаточно короткий исторический период (1979-2011, то есть, менее чем за треть века) проявились различные способы формирования алкогольных добавок в изучаемые литературные тексты: межжанровая трансформация, неадекватный перевод, издательская политика.
Проведенное исследование доказало значительное влияние французской литературы на распространение пронаркотических образов в отечественной культуре. Дальнейшее изучение данной темы имеет большое методологическое значение, ибо именно на первую половину XIX века приходится завершение формирования пронаркотического культурного поля в России [13, с.423]. Осмысление диалектики внутренних закономерностей и межкультурных связей, характеризующих данный процесс, может способствовать более эффективной профилактике наркотических проблем в начале XXI века.
Литература
1. Dumas A. Les trois mousquetaires. - M.: Editions du progress, 1977. - 619p.
2. Беранже П.-Ж. Избранное. - М.: Правда, 1979. -592с.
3. Вайль П. Гений места. - М.: Издательство КоЛибри, 2008. - 488с.
4. Взаимосвязи русской и французской литератур. Указатель книг и статей на русском языке за 19611983гг. - М., 1985. - 216с.
5. Вольперт Л.И. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе : (К проблеме русско-французских литературных связей конца XVIII — начала XIX вв.). - Таллин : Ээсти раамат, 1980. - 216 с.
6. Глаголева Е.В. Повседневная жизнь Франции в эпоху Ришелье и Людовика XIII. - М: Молодая гвардия, 2007. - 333с.
7. Готье Т. Эмали и камеи: Сборник. На фр. Языке с параллельным русским текстом. - М.: Радуга, 1989. - 368с.
8. Гюго В. Отверженные / Собрание сочинений в десяти томах. Т. 4-7. - М.: Правда, 1972.
9. Драйтова Э. Повседневная жизнь Дюма и его героев. - М.: Молодая гвардия, 2005. - 505с.
10. Дюма А. Граф Монте-Кристо. Том I. - СПб.: Амфора, 2011. - 640с.
11. История французской литературы. Т.Н. - М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 730с.
12. Ловчев В.М. Алкоголь в европейской культуре . -М.: КДУ, 2012. - 548с.
13. Ловчев В.М. Алкоголь в российской культуре (конфликтологический аспект). - Казань: КНИТУ, 2013. - 252 с.
14. Мериме - Пушкин: Сборник. На фр. и рус.яз. - М.: Радуга, 1987. - 432с.
15. Мориак Ф. Жизнь Жана Расина; Нерваль Ж. де. Исповедь Никола; Виньи А.де. Стелло, или Синие демоны. - М.: Книга, 1988. - 350с.
16. Моруа А. Олипио, или Жизнь Виктора Гюго. -Минск: Беларусь, 1980. - 479с.
17. Обломиевский Д.Д. Французский романтизм.
1. Dumas A. Les trois mousquetaires. - M.: Editions du progress, 1977. - 619p.
2. Beranzhe P.-Zh. Izbrannoe. - M.: Pravda, 1979. -592s.
3. Vajl' P. Genij mesta. - M. : Izdatel'stvo KoLibri, 2008. - 488s.
4. Vzaimosvjazi russkoj i francuzskoj literatur. Ukazatel' knig i statej na russkom jazyke za 1961-1983gg. - M., 1985. -216s.
5. Vol'pert L.I. Pushkin i psihologicheskaja tradicija vo francuzskoj literature : (K probleme russko-francuzskih literaturnyh svjazej konca XVIII — nachala XIX vv.). - Tallin : Jejesti raamat, 1980. - 216 s.
6. Glagoleva E.V. Povsednevnaja zhizn' Francii v jepohu Rishel'e i Ljudovika HIII. - M: Molodaja gvardija, 2007. -333s.
7. Got'e T. Jemali i kamei: Sbornik. Na fr. Jazyke s parallel'nym russkim tekstom. - M.: Raduga, 1989. - 368s.
8. Gjugo V. Otverzhennye / Sobranie sochinenij v desjati tomah. T. 4-7. - M.: Pravda, 1972.
9. Drajtova Je. Povsednevnaja zhizn' Djuma i ego geroev. - M.: Molodaja gvardija, 2005. - 505s.
10. Djuma A. Graf Monte-Kristo. Tom I. - SPb.: Amfora, 2011. - 640s.
11. Istorija francuzskoj literatury. T.II. - M.: Izd-vo AN SSSR, 1956. - 730s.
12. Lovchev V.M. Alkogol' v evropejskoj kul'ture . - M.: KDU, 2012. - 548s.
13. Lovchev V.M. Alkogol' v rossijskoj kul'ture (konfliktologicheskij aspekt). - Kazan': KNITU, 2013. - 252 s.
14. Merime - Pushkin: Sbornik. Na fr. i rus.jaz. - M.: Raduga, 1987. - 432s.
15. Moriak F. Zhizn' Zhana Rasina; Nerval' Zh. de. Ispoved' Nikola; Vin'i A.de. Stello, ili Sinie demony. - M.: Kniga, 1988. - 350s.
16. Morua A. Olipio, ili Zhizn' Viktora Gjugo. - Minsk: Belarus', 1980. - 479s.
17. Oblomievskij D.D. Francuzskij romantizm. Ocherki -M.: OGIZ, 1947. - 356s.
18. Tomashevskij B.V. Pushkin i Francija. - L.: Sovetskij
Очерки - М.: ОГИЗ, 1947. - 356с.
18. Томашевский Б.В. Пушкин и Франция. - Л.: Советский писатель, 1960. - 498с.
19. Аккорды и текст: "Пора-пора-порадуемся на своем веку" http://www.gitaristam.ru/accords/rus/theme /Kino/ poraduemsya.text.htm. Дата обращения 11 мая 2013 года.
pisatel', 1960. - 498s.
19. Akkordy i tekst: "Pora-pora-poraduemsja na svoem veku" http://www.gitaristam.ru/accords/rus/theme /Kino/ poraduemsya.text.htm. Data obrashhenija 11 maja 2013 goda
