CC BY
118
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
Жак Сапир
ФРАНЦУЗСКАЯ ЭКОНОМИКА В 2014 г.: КРИЗИС КОНЪЮНКТУРНЫЙ И КРИЗИС СТРУКТУРНЫЙ
Последний конъюнктурный обзор Национального института статистики и экономических исследований (1ШЕЕ) прекрасно демонстрирует масштаб проблем, с которыми столкнулась французская экономика [1]. Временное улучшение экономической ситуации во Франции в 2010 г. не способствовало выходу страны из кризиса, в котором она оказалась в результате международных финансовых потрясений 2008 г. Это свидетельствует о том, что помимо конъюнктурного кризиса и независимо от различных (удачных или неудачных) составляющих проводившейся экономической политики, Франция фактически находится в состоянии структурного кризиса, что выражается в глубокой пессимистической настроенности населения и в ощущении, что в стране «дела идут плохо». Тревожное восприятие экономической обстановки во Франции является достаточно широко распространенным феноменом, его корни не следует искать в так называемом психологическом дискомфорте французского народа. Таким образом, действительно имеются факторы, которые можно назвать «объективными» и использовать для объяснения этих негативных чувств и ощущений.
Констатация фактов
Бремя кризиса ощущается на протяжении уже шести лет, что позволяет говорить о наличии кумулятивного эффекта. Даже если эти проблемы не могут сравниться с теми, что существуют, например в Греции, Испании или Португалии, ситуация во Франции вызывает тем не менее очень сильное беспокойство. Кроме того, следует напомнить следующее правило: при отсутствии увеличения ВВП в реальном выражении и неизменной структуре распределения в условиях устойчивого демографического роста (как во Франции в настоящее время) автоматически происходит уменьшение ВВП на душу населения. Этот процесс выражается в падении доходов, а также (поскольку, естественно, наблюдается сильное сопротивление попыткам правительства урезать различные социальные выплаты и льготы) в росте обязательных отчислений. Последние увеличивают, чтобы сократить различные дефициты: бюджетный, выросший вопреки усилиям правительства [2], дефицит системы социального страхования и дефицит внешней торговли. Тем не менее, говоря о бюджетном дефиците, отметим, что величина налоговых платежей определяется динамикой ВВП в силу центральной роли в бюджетных поступлениях налога на добавленную стоимость, очень чутко реагирующего на изменения ВВП. Кроме того, динамика государственных, и в частности социальных, расходов определяется как приростом безработицы, так и изменением доходов населения. Сейчас действие этих факторов приводит к росту государственного долга (по отношению к ВВП) и бюджетного дефицита. Помимо этого текущая динамика внутреннего потребления оказывает депрессивное воздействие на экономический рост и инвестиции, которые позволяют утверждать, что экономика «увязла» в долгосрочном кризисе (табл. 1).
Таблица 1
Факторы экономического роста
Показатель 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г.
I кв II кв III кв IV кв I кв II кв III кв IV кв I кв II кв III кв IV кв I кв II кв
Внутренний спрос без учета запасов 0,5 -0,5 0,2 0,1 0,4 -0,2 0,1 -0,1 0,2 0,4 0 0,2 -0,4 0,1
В том числе вало-
вое накопление
основного капитала Потребление населения Изменение запасов Внешняя торговля ВВП 1,7 0,3 1,4 -0,8 1,1 -0,9 -0,9 -0,3 0,9 0,0 -0,7 0,2 0,0 0,0 0,2 1,8 -0,3 -0,9 0,9 0,1 -0,1 0,5 0,1 -0,3 0,2 -0,1 -0,6 -0,1 0,1 -0,2 -0,1 0,1 0 0,1 0,3 -0,7 -0,1 -0,2 0,1 -0,3 -0,3 0,3 -0,1 -0,1 0 0,3 0,3 0,1 0,2 0,7 -0,3 -0,1 0,3 -0,4 -0,1 -0,1 0,2 -0,3 0,3 0,2 -0,9 -0,6 0,5 0 0 -1,1 0,4 0 -0,1 0
Источник: INSEE, Статистическое приложение к Note de Conjoncture, 2 октября 2014 г., Париж. http://www.insee.fr/fr/indicateurs/analys_conj/archives/ca_2014_vf1.pdf
Долгосрочный кризис. Финансовый кризис 2007-2008 гг. вызвал длительное снижение темпов роста ВВП. В период с 2000 по 2007 г. Франция находилась в числе лидеров зоны евро по темпам экономического роста, но в последующие годы стала наблюдаться их стагнация. Разумеется, такая тенденция не уникальна для стран зоны евро. Однако сравнение показателей промышленного производства показывает, что Франция не достигает среднего по зоне значения темпов роста ВВП, увеличивая значительное отставание от Германии, которая уже вернулась к своему докризисному уровню. Эта ситуация выглядит еще более драматичной, если обратить внимание на динамику ВВП в расчете на душу населения. Фактически можно констатировать, что Франция «беднеет» с момента кризиса 2007-2008 гг. (рис. 1). Эта ситуация беспрецедентна для послевоенного периода, поскольку после окончания Второй мировой войны ВВП на душу населения в стране постоянно возрастал. Новизна ситуации объясняет растерянность населения и правительства (рис. 1-3) 1.
Млрд. евро (цены 1995 г.)
Рис. 1. ВВП в постоянных ценах (1995=100)
1 Источники к рисункам. Рис. 1, рис. 3 — База данных Международного валютного фонда; рис. 2, рис. 4, рис. 6, рис. 7 - INSEE; рис. 5 - DARES.
Период
Рис. 2. Промышленное производство (2010=100): зона евро; -а- Германия:-----Франция;---Италия; -о- Испания
Евро 29500 -,
80
29000 -28500 -28000 -27500 -27000 -
26500 J
о^с^т ^Т'лю ^с^т^т Год
ОООО ООО ооо^ ^^^^
0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0 0
2 2 2 2 2 2 2 2 2 2 2 2 2 2 2
Рис. 3. ВВП на душу населения в постоянных ценах (1995=100)
Динамика потребления. Сокращение потребления усугубилось жесткими мерами, принятыми в 2011 г. в рамках так называемых реформ Фийона. Правительство, столкнувшись с быстрым нарастанием государственного долга (по отношению к ВВП) и бюджетного дефицита, приняло меры по сокращению государственных расходов (в частности, путем увеличения пенсионного возраста) и по повышению бюджетных доходов. Однако правительство, возможно, недооценило шоковые последствия этих мер из-за незнания механизма мультипликатора государственных расходов [3]. В целом очевидно, что вереница правительств, сменившихся во Франции за последние годы, независимо от их политической окраски - от правых центристов из «Союза народного движения» (ИМР) до социалистов с июня 2012 г. - допустила серьезные просчеты в этой области. Хотя, конечно, потребление предприятий и государства частично маскирует негативные тенденции (рис. 4) [1].
%
Изменение по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года
Период
Объемы в ценах предыдущего года и среднее скользящее значение за 12 мес (—)
Тыс. евро
Рис. 4. Месячное потребление товаров домашними хозяйствами
Кроме того, следует отметить важную роль расходов из региональных бюджетов, которые способствовали поддержанию экономической активности (и предотвращению полноценной экономической депрессии), хотя и ценой роста задолженности территорий. К этому необходимо добавить вклад таких «вынужденных» видов потребления, как расходы на горючее2.
Однако негативные тенденции с каждым днем становятся все более заметными. Потребление населения, ненадолго снизившись в период финансового кризиса 2008 г., продолжало расти вплоть до января 2011 г. Но с этого времени потребление падает из-за различных мер политики жесткой бюджетной экономии для «спасения зоны евро». Ситуация, возникшая в результате кризиса 2008 г., компенсированная экспансионистской политикой 2009-2010 гг., в настоящее время повторяется, причем с беспрецедентной остротой. Этому не следует особо удивляться, принимая во внимание статистику производства на душу населения. Показательно, однако, что снижение показателей производства происходит на фоне значительно уменьшившихся (в постоянных ценах) сбережений по сравнению с их величиной в 2000 г. Таким образом, сокращение потребления сопровождается общим обеднени-
2 С 2012 по 2013 г. дефицит региональных бюджетов возрос в 3раза, достигнув 9,7млрд. евро или почти 0,5% ВВП [4].
ем населения. Разумеется, к этому следует добавить сокращение государственных и коммунальных услуг населению, которое выражается в снижении качества (как, например, на транспорте) или одновременно качества и количества (как, например, в сферах здравоохранения и образования) этих услуг. Очень часто забывают, что бюджетная политика, проводившаяся французским правительством после 2010 г., привела к стабилизации государственных расходов лишь в узком смысле этого слова.
Динамика безработицы. В условиях сокращения потребления и ухудшившихся перспектив на международном уровне не стоит слишком удивляться безудержному росту безработицы. В настоящее время увеличение числа потерявших работу стало главной проблемой, несмотря на опрометчивое заявление Президента Франсуа Олланда в декабре 2012 г. о «переломе» динамики безработицы. Также можно отметить, что официальные статистические данные о безработице оспариваются и в США, и ряде европейских стран [5]. Во Франции также ведется полемика о масштабе безработицы. Однако следует отметить, что различные организации, занимающиеся сбором и обработкой статистических данных, добросовестно выполняют свои обязанности. Проблема, в частности, связана в большей степени с тем, как эти данные представлены.
Публикуемая во Франции статистика относится не непосредственно к «безработице», а к «лицам, ищущим работу». С этой точки зрения статистические данные не обязательно совпадают с показателями, рассчитываемыми МОТ. Эти данные разбиты на следующие категории по методике Управления научно-практических и статистических исследований (DARES)[6]:
«... в целях статистического анализа DARES и Центр по трудоустройству (Pôle emploi) представляют данные о лицах, ищущих работу и зарегистрированных в Центре по трудоустройству, в рамках следующих категорий:
Категория А: лица, ищущие работу и обязанные подтверждать факты активного поиска работы, безработные.
Категория Б: лица, ищущие работу и обязанные подтверждать факты активного поиска работы, работавшие неполный рабочий день в течение непродолжительного времени (например, до 78 час включительно в течение месяца).
Категория В: лица, ищущие работу и обязанные подтверждать факты активного поиска работы, работавшие неполный рабочий день в течение продолжительного времени (например, более 78 часов в течение месяца).
Категория Г: лица, ищущие работу и не обязанные подтверждать факты активного поиска работы (по причине стажировки, профессионального обучения, болезни и т. п.), безработные.
Категория Д: лица, ищущие работу и не обязанные подтверждать факты активного поиска работы, работающие (например, обладатели субсидированных трудовых контрактов.»
В качестве базового показателя в дискуссиях постоянно упоминается категория «А». Однако нетрудно убедиться в том, что на самом деле к ней очень близка категория «Г». Лицо, освобожденное по какой-либо причине от обязательства «подтверждать факты активного поиска работы» в текущем месяце, но не имеющее работы, прекрасно соответствует стандартному понятию «безработный». Лица, относящиеся к категории «Б», работают по официальному предписанию очень мало, неполный рабочий день (менее 78 час. в месяц), т.е. речь идет о тех, кто находит работу на несколько дней в месяц, но от этого не перестает быть безработным. Таким образом, реальная безработица в действительности охватывает категории А + Б + Г, и можно считать, что категории Б + Г относятся к безработице, замаскированной статистическими приемами.
Интерпретация статистики по категориям «В» и «Д» создает другие проблемы.
К категории «В» относятся работники, согласившиеся работать более 78 час., но менее 156 час. в месяц. Конечно, невозможно утверждать, что они являются безработными, но характер занятости таких людей тем не менее не обеспечивает им заработка, необходимого для нормальной жизни. Они представляют собой новую категорию занятых, вынужденных соглашаться на работу, продолжительность которой находится ниже законодательно установленного уровня. Их можно назвать «квазибезработными» (рис. 5).
20 19 18 17 16 15 14 13 12 11 10 9 8 7
Рис. 5. Статистика безработицы во Франции, 2008-2014 гг. по категориям, % экономически активного населения: Ш А; ШИ Б+Г; ЕЭ В+Д
И, наконец, категория «Д» включает лиц, занимающих рабочие места, создание которых обусловлено целевыми государственными дотациями (так называемые дотационные рабочие места). Такие лица не относятся к безработным, но их положение особенно нестабильно. Можно считать, что такие лица также являются «квазибезработными». Этот новый термин объединяет категории В + Д по официальной методике DARES.
Лица категории «В» на практике часто становятся жертвами мер по повышению эластичности рынка труда: они находятся в авангарде увольняемых при возникновении экономических трудностей местного или всеобщего масштаба. Можно также констатировать, что количество наемных работников, вынужденных соглашаться на неполный рабочий день, снижается, в то время как численность категории «А» очень резко возросла с августа 2008 по лето 2009 г. и продолжает оставаться высокой. Таким образом, механизмы взаимосвязи между категориями «А» и «В» различаются в период острого кризиса и в период затяжного кризиса. В этом и состоит одна из особенностей «повышения эластичности занятости» в том виде, в котором она навязывается наемным работникам во Франции. Политика «повышения эластичности занятости» существует и в Германии, где наблюдается количественный рост вынужденных трудовых контрактов на неполный рабочий день. В действительности наемный работник во Франции работает больше (в среднегодовом выражении), чем в Германии (приблизительно на 5,8%). Такое наблюдение еще более справедливо для итальянского работника, который трудится в среднем на 18,5% больше своего французского коллеги (табл. 2).
Таблица 2
Среднегодовая продолжительность труда одного работника
Страна 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. 2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г.
Бельгия 1565 1566 1560 1567 1549 1551 1576 1574
Франция 1495 1473 1485 1492 1472 1480 1482 1479
Германия 1431 1424 1422 1422 1383 1407 1406 1397
Италия 1819 1815 1816 1803 1771 1772 1772 1752
Источник: Данные ОЭСР, http://www.oecd-ilibrary.org/employment/average-annual-working-time_20752342-table8
Период
Кроме того, следует отметить, что из статистики DARES «выпадает» категория лиц, соответствующих критериям «базового» дохода активной солидарности (RSA), но не предпринимающих «активных действий» для поиска работы. Часть таких лиц является настоящими безработными, утратившими надежду найти работу или вычеркнутыми из списков Центра по трудоустройству.
Проблема инвестиций. Не удивительно, что в этой ситуации страдает инвестиционный процесс (рис. 6) [1]. Это обстоятельство породило дискуссию между сторонниками «политики предложения» и «политики спроса», которая вспыхнула с новой силой после заявлений Президента Франсуа Олланда в ходе его выступления 14 января 2014 г. Для того, чтобы разобраться, кто прав, а кто виноват, необходимо обратиться к проблеме инвестиций. Основная гипотеза «политики предложения» состоит в том, что положительная динамика при увеличении объема (или нормы) прибыли будет стимулировать предприятия увеличивать инвестиции в экономику и способствовать созданию рабочих мест. Можно упомянуть в этой связи так называемую «теорему» Гельмута Шмитта (Helmut Schmitt): «сегодняшние прибыли порождают завтрашние инвестиции и послезавтрашние рабочие места».
135 130 125 120 115 110 105 100 95 90
Рис. 6. Промышленное производство во Франции (2010=100%): -о- АПК; — производство электрооборудования, электроники и компьютерной техники, машиностроение;------обрабатывающая промышленность
Такая логика неявным образом предполагает, что инвестиции ограничиваются только финансовыми возможностями. В ней полностью отсутствует анализ мотиваций предпринимателя к принятию инвестиционных решений, иначе говоря, ожидаемый уровень спроса. Однако в действительности предприниматель осуществляет инвестиции в зависимости от ожидаемой прибыли от них. Понятие ожидания не должно вводить в заблуждение. Если в некоторых случаях оно может рассматриваться именно как математическое ожидание [7, р. 23-53], то в большинстве других случаев это понятие, скорее, относится к психологическому ощущению предпринимателя и его вйдению возможного будущего, которое не обязательно реализуется [8].
Между тем французские предприниматели сталкиваются с двумя явлениями: сокращением потребления населением, о котором упоминалось выше, и падением промышленного производства, за исключением отраслей агропромышленного комплекса. В этих условиях мотивация инвестировать уменьшается, даже если финансовые ограничения не
Период
усиливаются. Представляется, что в настоящее время ограниченность инвестиций связана в основном со слабым спросом. Именно поэтому в последние годы наблюдается сокращение инвестиций в абсолютном выражении.
Действительно, приходится констатировать, что инвестиции, объем которых сильно возрос в период 2003-2007 гг., так и не восстановились после финансового кризиса. Частичное улучшение ситуации в 2011 г. в значительной степени объясняется государственными инвестициями, решение о которых стало реакцией на кризисную ситуацию в стране. Впрочем, эти инвестиционные усилия государства были нейтрализованы резкими переменами в экономической политике, осуществленными Франсуа Фийо-ном, занимавшим в 2011 г. должность премьер-министра Франции.
Частные инвестиции оказались недостаточными для компенсации спада государственных вложений. В результате общий объем инвестиций в 2013 г. едва превышал 350 млрд. евро (в ценах 1995 г.), тогда как в 2007 г. этот объем достигал 395 млрд. евро. Иначе говоря, спад составил (-11,4%). Это повлекло за собой серьезные последствия как в кратко-, так и в среднесрочной перспективе. Краткосрочная динамика экономического роста не стимулируется ни внутренним потреблением, ни инвестициями, поэтому можно не удивляться его вялости. Что касается долгосрочной перспективы, то уменьшение инвестиций при неизменном валютном курсе ведет к общему снижению конкурентоспособности промышленных предприятий. При этом единственно возможная стратегия для Франции (если не пересматривать ограничительные рамки, связанные с нахождением в зоне евро) заключается в превышении показателем конкурентоспособности аналога ее партнеров за счет пропорционально более высоких инвестиционных расходов (рис. 7) [1].
Рис. 7. Динамика инвестиций: 2000-2013 гг. (в ценах 1995 г.)
Если принять во внимание вышеизложенное, то понятно, почему французская экономика приходит в упадок. Французскому президенту, кстати, пришлось это признать: его обещание «переломить динамику безработицы» не было выполнено, и перспективы, о которых говорилось в ходе президентских выборов 2012 г., рассыпались в прах. Кроме того, очевидно, что принятие решения о понижении ставки всеобщего социального налога (CSG) и увеличение количества дотационных рабочих мест представляют собой меры, совершенно не адекватные сложившейся ситуации. Они могут быть только временным решением с ограниченной эффективностью [9]. Следует осознать, что «политика предложения» в строгом смысле слова возможна лишь при соответствующем увеличении инвестиций [10]. Однако для этого необходимо восстановление как спроса (для обеспечения потребности в инвестициях), так и де-
нежных средств предприятий (для обеспечения способности к инвестициям), поскольку одно без другого всегда приводит к неудачам. В последнее время экономическая ситуация становится более драматичной, что оставляет различным действующим лицам лишь очень ограниченные возможности для маневра. Разумеется, это создает тягостную атмосферу. Утрата репутации властями - лишь прелюдия утраты их легитимности.
Неадаптированность экономической политики
Меры экономической политики, принятые в период с 2011 г., в основном и определили сложившуюся ситуацию. Можно выделить три конкретные причины существующих проблем: влияние мер жесткой бюджетной экономии, которые последовательно проводятся с 2011 г., ошибочные взгляды правительства на инвестиционный процесс и эффект присутствия Франции в зоне евро.
Меры жесткой бюджетной экономии. Меры жесткой бюджетной экономии, которые выражаются в значительном сокращении государственных расходов и росте налоговых поступлений, начали приниматься в Европе с 2010-2011 гг., когда стало очевидно, что кризис суверенных долгов превратился в длительную угрозу, ставящую под вопрос выживание зоны евро. Самые болезненные меры были приняты в странах, наиболее сильно затронутых кризисом - Греции, Испании, Португалии, а затем постепенно распространились на более широкий круг государств. Эти меры были приняты исходя из предположения, что дальнейшее увеличение объемов государственного долга резко отрицательно скажется на экономическом росте, тогда как жесткая бюджетная политика будет сдерживать экономическую динамику лишь в малой степени.
Однако уже в ноябре 2012 г. Джесс Фредерик (Jesse Frederik) [11] опубликовал на блоге Real-World Economic Review небольшую статью, в которой он, используя убедительные доказательства, продемонстрировал, что Европейская комиссия постоянно ошибалась в своих прогнозах относительно Греции, существенно недооценивая отрицательное влияние принятых мер на экономическую динамику. Аналогичную претензию можно предъявить также к прогнозам по Испании и Португалии. Например, официальные статистические показатели по Испании регулярно пересматриваются в сторону понижения, но не сразу, а через 18 месяцев после их опубликования.
Эти проблемы прогнозирования и, в частности, очень значительная недооценка негативного эффекта, порождаемого мерами жесткой бюджетной экономии, вынуждают обратиться к самой конструкции моделей, на которых базируются аналитические выводы, используемые Европейской комиссией и правительствами различных стран [12, рр. 25-45]. Эта проблема характерна и для модели MESANGE, используемой Министерством финансов Франции [13]. Одной из гипотез этой модели является, например, так называемое «условие трансверсальности» [14], в соответствии с которым ни один субъект не может перестать выполнять свои платежные обязательства, что приводит к фактическому исчезновению из модели банков и неучету их роли [15]. Недостаточный реализм такого модельного отражения экономических механизмов совершенно очевиден. Эти модели, впрочем, подвергались критике [16], иногда звучавшей даже со стороны самих разработчиков [17]. Однако их пользователи пока слабо реагируют на эту критику. Следует подчеркнуть, что упомянутые модели сыграли решающую роль при принятии решений о мерах жесткой бюджетной экономии именно потому, что в рамках этих моделей отрицательные эффекты принятия подобных мер оказывались минимальными.
Модели такого рода заставляют задуматься о фундаментальных теоретических проблемах [18]. Следуя устоявшейся эконометрической традиции, эти модели основаны на идее о том, что экономика является механизмом с поддающейся вероятностным расчетам динамикой параметров [19]. Однако экономика гораздо больше похожа на живой организм. Это означает, что некоторые коэффициенты, которые считаются неизменными во времени и независимыми от других переменных, в действительности не являются таковыми. На самом деле эмпирические наблюдения показывают значительные колебания величины этих параметров именно в зависимости от динамики других переменных.
К таким параметрам относится, например, мультипликатор государственных расходов (англ. - fiscal multiplier), позволяющий определять динамику будущего ВВП в зависимости от увеличения (снижения) государственных расходов (включая налоговые меры). Следует напомнить, что мультипликатором государственных расходов называется величина, отражающая связь между любым изменением бюджетного равновесия (путем изменения налогов или государственных расходов) и динамикой экономического роста. Об этом мультипликаторе были опубликованы как теоретические работы, написанные, в основном, в русле «Общей теории» Кейнса, так и крупные эмпирические исследования [20].
Европейская комиссия оценивает его величину как равную примерно 0,5 (а разработчики MESANGE, по нашим сведениям, для обновленного варианта модели приняли его значение на уровне 0,7 [11]), в то время как реально наблюдаемые эмпирические значения для Италии и Испании находятся в пределах от 1,7 до 2,2. Даже МВФ недавно взял на вооружение коэффициент, равный примерно 1,2, что и объясняет более пессимистический характер прогнозов в недавнем выпуске World Economic Outlook, опубликованном в октябре 2012 г.
Пьер Московиси (Pierre Moscovici), министр финансов во французском правительстве, сформированном в июне 2012 г., заявил: «Составленные нами прогнозы -это волюнтаристские прогнозы, и мы отдаем себе в этом отчет. Они превышают значения, определенные консенсусом экономистов. Но это не безумно оптимистические прогнозы, они реалистичны» [21]. Однако в действительности научные исследования, включая работы отдела научных исследований МВФ, продемонстрировали, что величина мультипликатора государственных расходов значительно превышала уровень оценок 1990-х годов. В результате в совместной работе О.Бланшара, главного экономиста МВФ, и Д.Ли признается факт масштабной недооценки [22, рр. 3-4] величины мультипликатора в разных прогнозных моделях, которые использовались правительствами европейских стран и США. В этой статье анализируются ошибки прогнозирования, допущенные за последние годы, что, несомненно, вносит важный вклад в научную дискуссию. Со своей стороны, автор настоящего текста, принимая во внимание результаты О.Бланшара и Д. Ли, на страницах научного блога RussEurope подверг острой критике мнение о перспективах экономического роста, озвученное французским правительством [23].
Таким образом, очевидно, что правительства, сменявшие друг друга во Франции с 2011 г., несут ответственность за положение, в котором оказалась французская экономика в результате проводившейся ими политики. Однако эти ошибки не ограничиваются политикой жесткой бюджетной экономии.
Ошибочное видение правительствами инвестиционного процесса. Другим источником ошибок являются взгляды правительств на инвестиционный процесс. Здесь также следует отметить пагубное влияние ряда моделей, под воздействием которых находились экономические советники политического руководства.
Эти экономические модели опираются на чрезвычайно простую логику Д.Йорген-сона [24, рр. 247-259]. В его модели инвестиции зависят от стоимости капитала (эта
идея затем была позаимствована О.Бланшаром [25, рр. 153-158]) и реальной стоимости труда или, в некоторых модификациях, от отношения стоимости капитала к стоимости труда. Однако различные эмпирические исследования оказались совершенно неспособными учесть отрицательное влияние стоимости использования капитала на инвестиции. Кроме того, эти исследования слабо учитывали способность предприятий к самофинансированию.
Эмпирическим исследованиям не удавалось уловить какую-либо отрицательную связь между инвестициями и стоимостью использования капитала или даже между инвестициями и реальной процентной ставкой. Действительно, текущая прибыль не дает информации о перспективах будущих прибылей, а ведь только они могут стимулировать предприятия к инвестициям. Однако если трудно интерпретировать норму прибыли в уравнении инвестиций как причину капиталовложений предприятий, то почему не попытаться интерпретировать ее как средство, с помощью которого предприятия осуществляют инвестиции?
В действительности существует прямая зависимость между размером прибылей предприятия и его способностью к самофинансированию, что позволяет ему не обращаться к таким внешним источникам финансирования, как задолженность. Трудность в использовании логических построений такого типа состоит в том, что они вступают в противоречие с теоремой Т.Модильяни-Миллера [26, рр. 261-297]. Однако идея «общего предложения кредитных ресурсов», даже если она совместима с гипотезой о рациональных ожиданиях, значительно затрудняет проблему реалистичности теоретических построений.
Один из способов оценки ожиданий предприятий заключается в том, чтобы считать, что совокупность обоснованных ожиданий фирм в концентрированном виде выражается в ценности, которую биржевой рынок признает за их активами (знаменитый коэффициент д Тобина). Теоретические труды А.Абеля [27, рр. 228-233] и Г.Хайяши [28, рр. 213-224] являются тому примером. Однако такой подход также имеет недостатки, так как у большинства предприятий нет доступа к биржевому рынку, или рыночная оценка крайне несовершенна либо вообще отсутствует.
Таким образом, очевидно, что инвестируемые суммы будут получены за счет как самофинансирования (сегодняшних прибылей), так и внешних источников финансирования. Следовательно, отображение финансовых ограничений в широко используемых моделях является искаженным по причине заложенной в них приоритетности гипотезы «рынка ссудных средств». Широко используемый показатель БК/к не может быть предварительно известен [29]. Следовательно, вывести прямое соотношение между используемыми в инвестиционных целях суммами и банковской процентной ставкой невозможно.
Самофинансирование традиционно играло важную роль во французской экономике (хотя в отраслевом разрезе ситуация могла заметно различаться) [30, р. 55-57]. Тем не менее, существуют большие трудности с прямой интерпретацией этого явления. Пьер-Сириль Откёр настаивает, в частности, на том, что: «... в масштабе большого количества предприятий сильная корреляция, существующая между полученными прибылями и инвестициями, часто рассматривается как признак ограничения, затрудняющего внешнее финансирование и вынуждающего предприятия финансировать свою деятельность за счет собственных прибылей. Однако настоящая причинно-следственная зависимость может действовать в обратном направлении: предприятия, которые инвестируют больше всего средств, могут по этой причине быть более прибыльными, и в этом случае появляется такая же корреляция. Другая возможность, не исключающая предыдущую, состоит в том, что прибыльные предприятия инвестируют много средств, потому что сегодняшние прибыли сигнализируют о способности получения высоких прибылей завтра [30, р. 56]».
Кроме того, возникает вопрос о частичной или полной необратимости инвестиций [31, рр. 969-985]. После статьи Пиндика интерпретация необратимости несколько изменилась [32, рр. 1369-1384]. В частности, по мнению Ж.Бурдье и его соавторов: «Инвестиции предполагают не только приобретение капитала на рынке, но и трансформацию этого капитала «в неопределенной форме» в конкретный капитал, соответствующий использованию на каждом предприятии. Именно эта вторая часть издержек, связанная с конкретизацией формы капитала, создает эффект необратимости инвестиционного решения, который делает инвестирование средства более дорогим, так как потом их разумнее продолжать, чем ничего не делать вообще. Таким образом, необратимость инвестиционного решения должна пониматься в том же смысле, что и необратимость в физическом смысле: физическая система, претерпевшая трансформацию, может вернуться в начальное состояние только ценой большей затраты энергии, чем потребовалось на ее первоначальную трансформацию» [33, р. 26]. Этот подход подразумевает принятие решения, которое само по себе имеет относительно необратимый характер и которое может рассматриваться только как пари о будущем и, следовательно, как пари об ожидаемом инвестором спросе.
Модели необратимого выбора в условиях неопределенности [34] при прочих равных условиях вполне совместимы с эмпирическим фактом, который наблюдается в ряде стран и заключается в том, что в жизни предприятий бывают периоды без инвестиций. Эмпирическое исследование экономики США, проводившееся М.Домсом и Т.Данном [35, рр. 409-429], показывает, что на уровне отдельного предприятия годы без инвестиций чередуются с периодами очень значительных капиталовложений. Аналогичный результат был получен и для Франции: Дюотуа и Жаме [36, рр. 103-115] продемонстрировали, что у французских предприятий инвестиционные и безинвестиционные периоды также чередуются. Таким образом, следует вернуться к рассмотрению проблемы если не с нуля, то хотя бы с некоторой базовой точки, добавляя в анализ характеристику, отражающую субъективное поведение предпринимателей [37]. Это помещает в центр теоретических рассуждений ожидания, связанные с увеличением спроса, на которые предприниматели вполне обоснованно могут полагаться.
Идея политики предложения, которую французское правительство в рамках своей деятельности превратило в центральную, уместна лишь тогда, когда уровень издержек, связанных с реальными инвестициями ограничивает их объем в сравнении с теоретическими инвестициями (notional investment), а также тогда, когда стоимость банковского финансирования инвестиций находится на запретительном уровне. Иначе говоря, сокращение социальных отчислений и налогов может играть положительную роль только в том случае, если инвестиции осуществляются в основном за счет самофинансирования в условиях, когда предприятия инвестируют меньше средств, чем они того желают (уровень фактических инвестиций меньше уровня теоретических инвестиций).
Однако текущая ситуация не удовлетворяет этому условию. Ясно, что проблема находится, скорее, на стороне спроса, чем на стороне предложения. В действительности, даже теоретически инвестиции не достигают уровня потенциальных. Поэтому необходимы меры по массированному стимулированию экономической деятельности, проводимому не в ущерб конкурентоспособности (что предполагает валютный суверенитет), в сочетании с определенной инфляцией для обеспечения роста номинальных доходов домашних хозяйств и предпринимателей. Только такой ценой можно решить проблему массовой безработицы. Однако такое решение несовместимо с сохранением зоны евро в существующем виде.
Проблема конкурентоспособности и дальнейшее пребывание Франции в зоне евро. Рассмотрим более глубокую причину кризиса, которая связана с принци-
пиальным выбором в пользу участия в проекте создания единых денег - евро -Франции в 1990-е годы. Членство в зоне евро предполагает единообразие денежной политики, проведение которой возложено на Европейский центральный банк.
Решение задачи по определению соотношения между объемом теоретических инвестиций и объемом инвестиций, который реально финансируется, выявляет первостепенную роль реальной процентной ставки для создания ситуации, в которой теоретические и реально финансируемые инвестиции будут равны. Такой вывод вполне соответствует урокам, которые можно извлечь из экономической истории Франции послевоенных лет. Периоды отрицательных или практически нулевых значений реальной процентной ставки исторически соответствовали времени, когда доля самофинансирования инвестиций достигала самых высоких значений. Во Франции в послевоенные годы чаще всего наблюдалась именно такая ситуация [38]. Однако политика низкой инфляции, проводимая Европейским центральным банком, приводит к тому, что в настоящее время реальные процентные ставки относительно высоки. Усугубляет обстоятельство политика, которая навязывает (или стремится навязать) единый для Европы уровень инфляции, между тем структура экономики разных стран может требовать различных уровней инфляции [39, с. 11-22].
В то же время под сомнением оказалась общая конкурентоспособность французской экономики, о чем свидетельствуют дефицит торгового баланса и роль международной торговли для экономического роста (табл. 3). К тому же можно констатировать ухудшение экономических показателей Франции после введения евро [40].
Таблица 3
Экономические показатели Франции до и после введения евро
Период Объем ВВП, % Торговый баланс, % ВВП Занятость в обрабатывающей промышленности, % экономически активного населения Дефицит государственного бюджета, % ВВП Государственный долг, % ВВП
1970-1998 гг. 1998-2011 гг. 2,51 1,54 -0,16 -1,24 21,2 13,6 -2,2 -3,6 35.0 67.1
Источник: СЕЫ1-ЕИЕ88.
Однако проблема конкурентоспособности затрагивает не только французскую экономику. Ее воздействие измеряется сравнением величин ценовой эластичности для разных стран-членов зоны евро.
Ценовая эластичность экспорта
Франция 0,8
Испания 0,7
Португалия 0,7
Италия 0,6
Голландия 0,5
Германия 0,3
Бельгия 0,3
Анализ отдела научных исследований банка КЛТ1Х18 показывает, что, с одной стороны, ценовая эластичность достигает особенно высокого значения во Франции, с другой - требуется сильное снижение (примерно на 20%) стоимости труда для восстановления удовлетворительного уровня конкурентоспособности [41]. Это означает, что механизм единой валюты ставит в очень неблагоприятное положение экономики Франции, а также стран Южной Европы.
Между тем подобные ограничения экономического роста влекут за собой кумулятивный эффект, независимо от того, являются ли они результатом либо депрес-
сии, имеющей место одновременно в нескольких странах, либо снижения потенциального экономического роста, связанного с затяжным кризисом, который переживают эти страны [42].
Очевидное решение могло бы заключаться в роспуске зоны евро, позволяющем каждой стране устанавливать валютный курс в соответствии с ее экономическими реалиями [43]. Тогда потери французской экономики по отношению к Италии и Испании, которые, можно не сомневаться, понизят свои валютные курсы больше, чем Франция, с лихвой компенсировались бы за счет выравнивания конкурентоспособности по отношению к странам с более сильными валютами - Германии и государствам долларовой зоны. В этом случае можно было бы навести порядок в торговых балансах: сокращение активного сальдо Германии происходило бы на фоне экономического роста во Франции, Италии или Испании за счет расширения внешней и внутренней торговли в этих странах.
В настоящий момент правительства различных стран отвергают это решение - они продолжают пребывать в уверенности, что меры жесткой бюджетной экономии в конечном счете приведут к положительным результатам [44], хотя в частных беседах и публичных выступлениях некоторые руководители признают отрицательный эффект валютного курса евро для французской экономики.
Таким образом, можно констатировать, что кризис, который в настоящее время переживает французская экономика, является не конъюнктурным, а структурным. Еще точнее назвать его кризисом, возникшим в результате противоречия между структурными характеристиками французской экономики и институциональными рамками зоны евро. Эти рамки вынуждают проводить неадекватную экономическую политику, ухудшающую и без того трудную ситуацию. Наблюдаемое сегодня углубление структурного кризиса демонстрирует наличие очень серьезных проблем, свидетельствующих о недостаточной управляемости французской экономики в рамках существующих подходов.
Литература
1. INSEE, « La reprise différée », note de conjoncture, 2 октября 2014 г., Париж. http://www.insee.fr/fr/indicateurs/analys_conj/archives/ve_octobre_2014_VF.pdf
2. Le Figaro. France : déficit budgétaire creusé fin août. 7 октября 2014 г., http://bourse.lefigaro.fr/indices-actions/actu-conseils/france-deficit-budgetaire-creuse-fin-aout-2384510
3. Blanchard O. et Leigh D. Growth Forecast Errors and Fiscal Multipliers. // IMF Working Paper, WP/13/1, FMI, WashingtonD.C., 2013.
4. http://www.leflgaro.fr/flash-eco/2014/10/05/97002-20141005FILWWW00034-le-deflcit-des-collectivites-locales-a-explose.php
5. Puzder A. What does the unemployment rate really mean for Americans // The Daily Caller, 23 декабря 2013 г. http://dailycaller.com/2013/12/23/what-does-the-unemployment-rate-really-mean-for-americans/
6. DARES, http://travail-emploi.gouv.fr/etudes-recherches-statistiques-de,76/statistiques,78/chomage,79/les-mots-du-chomage, 1413/les-demandeurs-d-emploi-inscrits-a, 9576. html
7. Bourdieu J., Cœuré Benoît et SédillotBéatrice. Investissement, incertitude et irréversibilité //Revue économique, Volume 48, n°1, 1997. pp. 23-53.
8. Malinvaud E. Profitability and investment facing uncertain demand. Document de travail de l'INSEE, n° 8303, Paris, 1983.
9. http://tempsreel.nouvelobs.com/politique/20140610.OBS9939/budget-ce-que-proposent-les-deputes-ps-frondeurs.html
10. Artus P. (ed). Trois scénarios pour la France. NATIXIS, FLASH-Economie, n° 708,19 сентября 2014 г.
11. Frederik J. Folly from Olly. The disasterous quality of the economic predictions of the European Commission, URL : http://rwer.wordpress.com/2012/11/09/folly-from-olly-the-disasterous-quality-of-the-economic-predictions-of-the-european-commission/
12. Gali J. et Gertler M. Macroeconomic Modelling for Monetary Policy Evaluation // Journal of Economic Perspectives, Vol. 21, n°4, 2007, pp. 25-45.
13. Céline Allard-Prigent, Cédric Audenis, Kanne Berger, Nicolas Carnot, Sandrine Duchene, Fabrice Pesin. PRESENTATION DU MODELE MESANGE. Modèle Econométrique de Simulation et d'Analyse Générale de l'Economie // Direction de la Prévision, Document de Travail, май 2002 г., http://www.tresor.economie.gouv.fr/file/326640, p.6.
14. Blanchard OJ. et Fisher, lectures on Macroeconomics, MIT Press, Cambridge, MA, and London, 1989, chap. 2. T. Kami-higashi, « Transversality conditions and Dynamic economic Behaviour », in S. Durlauf et L. Blume (edits.), The New Palgrave Dictionary of Economics 8 volume, 2ème édition, Macmillan, 2008, Londres. http://www.rieb.kobe-u.ac.jp/academic/ra/dp/English/dp180.pdf
15. GoodfriendM. et King R.G. The New Neoclassical Synthesis and the Role of Monetary Policy /Bernanke B.S. andRotem-berg JJ. (edits). NBERMacroeconomic Annual 1997. MIT Press, Cambridge, MA.
16. Goodhart C. A. E. The Continuing Muddles of Monetary Theory: A Steadfast RefUsal to Face Facts // paper presented at the 12th Conference of the Research Network Macroeconomics and Macroeconomic Policy of the Macroeconomic Policy Institute/Institut fur Makroökonomie, Berlin, Octobre 31—Novembre 1, 2008.
17. Buiter W.H. Central Banks and Financial Crises //paper presented at the Federal Reserve Bank of Kansas Symposium on Maintaining Stability in a Changing Financial System. Jackson Hole. Wyoming, August 21-23n 2008, с этим документом можно ознакомиться по следующему адресу URL: http://www.kc.frb.otg/publicat/sympos/2008/Buiter.09.06.08.pdf
18. Sapir J. Les trous noirs de la science économique - Essai sur l'impossibilité de penser le temps et l'argent. Albin Michel, Paris, 2000
19. Haavelmo T. The probability approach to econometrics //Econometrica. Vol. 12,1944, supplement.
20. Baunsgaard T., Mineshima A., Poplawski-Ribeiro M. and Weber A. Fiscal Multipliers // Post-crisis Fiscal Policy, ed. by C. Cottarelli, P. Gerson, and A.Senhadji, Washington: International Monetary Fund, Washington DC, 2012. Spilimbergo A., Symansky S. et Schindler M. Fiscal Multipliers. IMF Staff Position Note, SPN/09/11, Mai 2009. FMI. Washington DC.
21. Hebert D. Moscovici: «nos prévisions de croissance sont volontaristes mais réalistes». Nouvel Observateur, 11 ноября 2012 г., http://tempsreel.nouvelobs.com/economie/20121111.0BS8946/pierre-moscovici-nos-previsions-de-croissance-sont-volontaristes-mais-realistes.html
22. Blanchard O. et Leigh D. Growth Forecast Errors and Fiscal Multipliers // IMF Working Paper, WP/13/1, FMI, WashingtonD.C., 2013, op.cit.
23. Sapir J. Quand le gouvernement marche sur la tête.... Текст опубликован на блоге Russeurope 24/10/2012, URL: http://russeurope.hypotheses.org/374
24. Jorgenson D.W. (1963). Capital Theory and Investment Behavior //American Economic Review, vol. 53, n°2, May.
25. Blanchard O. Investment, Output, and the Cost of Capital: a Comment // Brookings Papers on Economic Activity, 1, 1986.
26. Collard F. L'investissement //Analyse Macroéconomique / J.O. Hairault éd. vol. 1, ch. 10, La Découverte, 2000, Paris. Modigliani F. et Miller M. The Cost of Capital, Corporation Finance and the Theory of Investment // American Economic Review, vol. 48, n°3, 1961.
27. Abel A. Optimal Investment under Uncertainty //American Economic Review. vol. 73, mars 1983.
28. Hayashi F. Tobin's Marginal Q andAverage Q: a Neoclassical Interpretation //Econometrica. vol. 50, n°1, janvier 1982.
29. Courbis R. Le comportement d'autofinancement des enterprises //Economie Appliquée. vol. 21, 1968, n° 3-4. Malinvaud E. Profitability and investment facing uncertain demand. op.cit.
30. Hautcoeur P-C. L'autofinancement : théorie, questions de méthode et tentative de cadrage macroéconomiqu-pour la France (1914-1990) //Entreprises et Histoire. n°22, октябрь 1999 г.
31. Pindyck R Irreversible Investment, Capacity Choice and the Value of the Firm // American Economic Review, vol. 78, n°5, 1988, décembre.
32. Bourdieu J, Benoît Cœuré et Béatrice Sédillot. Investissement, incertitude et irréversibilité // Revue économique, op.cit.. Abel A. etEberlyJ. A unified model ofinvestment under uncertainty//American Economic Review, vol. 84,1994, n°6.
33. Bourdieu J, Benoît Cœuré et Béatrice Sédillot. Investissement, incertitude et irréversibilité // Revue économique, op.cit.
34. Abel A. et Eberly J., « The Effect of Uncertainty and Irreversibility on Capital Accumulation », NBER Working Paper, n° 5363, NBER, Cambridge, Mass., 1994.
35. Doms M. etDunne T. Capital Adjustment Patterns in Manufacturing Plants //Review of Economics Dynamics. Vol. 1, n°2, Avril 1998.
36. Duhautois R et Jamet S. Hétérogénéité des comportements d'investissement et fluctuations de l'investissement // Économie et Prévision. 2002. n° 149.
37. Naboulet A. et Raspiller S. Les déterminants de la décision d'investir: une approche par les perceptions subjectives des firmes. Document de travail de la Direction des Études et Synthèses Economiques. n° G 0404, Insee, 2004.
38. Villa P. Productivité et accumulation du capital en France depuis 1896. Document de recherches, INSEE. Paris, 1992.
39. Сапир Ж. Каким должен быть уровень инфляции? (О значении давних дискуссий для определения сегодняшней стратегии развития России) //Проблемы прогнозирования. 2006. № 3.
40. Puzzello L. et Gomis-Porqueras P. Winners and Losers from the euro // Discussion paper, Monash University, Indiana University and University of Oregon, Janvier 2014.
41. Artus P. De combien faut-il réduire le coût du travail en France et en Italie? De 15 à 20%. Natixis Flash-Economie. n°506, 20 июня 2014 г.
42. Artus P. Peut-on espérer que la croissance de la zone euro devienne durablement supérieure à sa croissance potentielle? Natixis Flash-Economie, n°611, 30 июля 2014 г.
43. Colmant B. L'Euro: une des plus grandes catastrophes économiques de l'histoire monétaire? Institut Intinera, 30 сентября 2014 г., http://www.itinerainstitute.org/fr/article/
44. Stiglitz J.E. Europe's Austerity Zombies, https://www.project-syndicate.org/commentary/joseph-e--stiglitz-wonders-why-eu-leadersare-nursing-a-dead-theory
