CC BY
11
VJTK" 111 /¡Жл 102023 Контент доступен по лпцешш! CC В Y-NC 4.0
y А14 .111 |(cc) CaJ This is an open access article under the CC BY-NC 4.0 license
DOJ. | (j 57145/27128482 2023 12 02 21 lfcae3MI^Mhttps://cTeativecommons.otg/licenses/by-nc/4.0/)
ФРАНКОФОННЫЙ РЕГИОН В РАМКАХ ШВЕЙЦАРСКОЙ ФЕДЕРАЛЬНОЙ МОДЕЛИ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
© Автор(ы) 2023
САРГСЯН Анна Закаровна, магистр 2-го курса по направлению «Зарубежное регионоведение», Институт иностранных языков
Российский университет дружбы народов 117198, Россия, Москва, anya.sargsyan.2000@mail.ru
SPIN: 1844-7445 AuthorlD: 1118523 ORCID: 0009-0008-0294-6090
ВАСИЛЕНКО Сергей Александрович, кандидат философских наук, доцент кафедры теории и практики иностранных языков, Институт иностранных языков Российский университет дружбы народов 117198, Россия, Москва, vassa54@list.ru
SPIN: 4319-4466 AuthorlD: 840865 ORCID: 0000-0002-8508-3567
Аннотация. Политическая структура и федеральная система современной Швейцарской Конфедерации выделяют её среди других государств на мировой политической карте. Будучи страной с многонациональным населением, Швейцария прошла долгий путь генезиса и развития своей собственной демократической и федеральной модели. Одной из главных особенностей такой модели является сохранение баланса между многочисленными лингвистическими группами, проживающими в различных регионах страны. Французский язык является вторым по распространённости языком в Швейцарии (после немецкого). Несмотря на количественное доминирование немецкого по данному показателю, невозможно говорить об отсутствии влияния франкофонного региона на ситуацию внутри страны и её внутреннюю политику. Процесс включения и развития франкоговорящих территорий в рамках Швейцарской Конфедерации был постепенным, а положение самих кантонов постоянно менялось, иногда переходя в конфликт с германошвейцарцами. Культурные, языковые, а иногда и религиозные различия стали поводом для создания определённой границы между франко- и немецкоговорящей Швейцарией, именуемой «рёштиграбен». Несмотря на изначально безобидную форму, указывающую прежде всего на культурные расхождения у швейцарских жителей, данный феномен стал особенным показателем социально-политического разрыва между ними. Целью данного исследования является изучение социально-политических трендов во франкоязычном регионе Швейцарии, а также изучение влияния лингвистического фактора и сепаратистких настроений на степень независимости проживающих в данном регионе франкофонов в рамках швейцарской федеральной системы.
Ключевые слова: Швейцария, Романдия, франкошвейцарцы, языковая граница, «рёштиграбен», мультилингвизм, швейцарский федерализм, швейцарские политические партии.
FRENCH-SPEAKING REGION IN SWISS FEDERAL MODEL AND POLITICAL SYSTEM
© The Author(s) 2023
SARGSIAN Anna Zakarovna, 2nd year graduate student of the regional studies department,
Department of Foreign Languages Peoples' Friendship University of Russia 117198, Moscow, Russia, anya.sargsyan.2000@mail.ru VASILENKO Sergey Aleksandrovich, Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Theory and Practice, Department of Foreign Languages Peoples' Friendship University of Russia 117198, Moscow, Russia, vassa54@list.ru Abstract. The political structure and federal system of the modern Swiss Confederation distinguish it from other states on the world political map. As a country with a multinational population, Switzerland has come a long way in the genesis and development of its own democratic and federal model. One of the main features of this model is the balance between numerous linguistic groups living in different regions of the country. French is the second most widely spoken language in Switzerland (after German). Despite the quantitative dominance of German in this indicator, it is impossible to talk about the lack of influence of the French-speaking region on the situation inside the country and its domestic policy. The process of inclusion and development of French-speaking territories within the Swiss Confederation was gradual, and the position of the cantons themselves was constantly changing, sometimes turning into conflict with the German-Swiss. Cultural, linguistic, and sometimes religious differences have led to the creation of a certain border between French- and German-speaking parts of Switzerland, called Rostigraben. Despite the initially harmless form that primarily would point out cultural differences among Swiss residents, this phenomenon has become a special indicator of the socio-political gap between them. This article examines socio-political trends in the Swiss French-speaking region, as well as the influence of the language factor and separatist sentiments on the degree of independence of French-speakers within the Swiss federal system.
Keywords: Switzerland, Romandy, Swiss French-speakers, language border, Rostigraben, multilingualism, Swiss federalism, Swiss political parties.
ВВЕДЕНИЕ
Швейцария неизменно занимает лидирующие позиции среди стран, представляющих режимы с полной демократией. В конце XIX века в стране были ликвидированы последние барьеры, препятствующие жителям непосредственно представлять свою законотворческую инициативу и выносить решение о принятии тех или иных предложений на референдумы разных уровней.
Режим прямой демократии во многом укрепил федеральную модель в стране, которая долгое время с момента образования современного швейцарского государства в 1848 году балансировала между конфедерализмом, существовавшим с XII по XVIII вв., и унитаризмом, навязывавшимся швейцарцам в период существования про-французской Гельветической республики (1789-1803). Однако помимо этого результаты национальных пле-
Азимут научных исследований: экономика и управление.
2023. Т. 12. № 2(43) e-ISSN: 2712-8482; p-ISSN: 2309-1762
бисцитов постепенно стали основным показателем социально-политического разрыва между швейцарскими жителями, проживающими в разных регионах. Данная тенденция в первую очередь проявилась у франкого-ворящего региона страны, известного своим высоким уровнем независимости и самостоятельности от остальной Швейцарии. Кроме того, данное исследование особенно актуально в связи с сепаратистскими настроениями, которые обостряются в стране время от времени. В случае с франкофонными территориями важным для изучения является феномен юрского сепаратизма, основывающегося прежде всего на культурной, лингвистической и религиозной антипатии к немецкоязычному кантону Берн от некогда входившей в его внутреннюю юрисдикцию франкофонной Юры.
Анализ научной литературы показывает, что актуальность проблемы определяется не только ее слабой изученностью, но и теоретической и практической значимостью влияния лингвистического фактора на формирование в стране стабильной федеральной системы, а также социально-политических предпочтений и взглядов различных лингвоэтнических групп, проживающих в одном государстве. Исследование принципов балансирования и стабилизации внутренней политической обстановки, которыми федеральное государство может успешно пользоваться в условиях мультикультурализ-ма и полиглоссии своего населения, при этом учитывая внутренние особенности каждого региона, - одно из перспективных направлений в области социально-гуманитарных наук.
Феномен швейцарского федерализма, его структурно-функциональная организация и внутренняя сбалансированность привлекает внимание многих исследователей. Среди авторов, посвятивших свои работы данному вопросу, хотелось бы выделить Н. В. Макееву, А. Д. Гулякова, А. Ю. Саломатина, В. Линдер и Ш. Мюллера, а также А. Ладнера и Л. Матис. Будучи частью особой исследовательской школы по вопросам федерализма в рамках юридического факультета Пензенского государственного университета, отечественные специалисты рассматривают устройство швейцарской федеральной системы через призму конституционно-правовых принципов. Так, например,
A. Д. Гуляков даёт краткий исторический анализ развития правовых основ в рамках единого швейцарского государства, а также выступает в роли эксперта в сравнении степени (де)централизации отношений между кантонами и центральной властью в середине XIX века и на современном этапе [1]. В своём совместном исследовании А. Ю. Саломатин и Н. В. Макеева делают серьёзный акцент на влиянии религиозного фактора, который, по мнению авторов, во многом предопределил главные особенности швейцарской федеральной модели, а именно взаимоуважение между кантональными элитами и невмешательство кантонов в процесс регулирования локальной политики на территории соседей [2].
Особенности лингвокультурной ситуации и социально-политического влияния «рёштиграбена» были изучены Е. А. Невежиной и А. Демьяновой. Работы Е. А. Невежиной затрагивают не только современное положение французского языка в рамках общей национальной швейцарской культуры [3], но и истоки культурных противоречий между франко- и германошвейцарцами, которые оформились в особую лингвокультурную границу - «рёштиграбен» [4]. Исследование А. Демьяновой заслуживает особого внимания, так как в рамках данной работы был произведён глубокий компаративный анализ различий электорального поведения между франко-и германоговорящим регионом Швейцарии [5].
Отдельное место занимают учёные, занимавшиеся изучением юрского вопроса: А. М. Журавлёва,
B. Д. Бедерсон и И. К. Шевцова, а также С. Мазиди и Л. Миндер. В то время как А. М. Журавлёва затрагивает социально-экономические и религиозные противоре-
чия между жителями Берна и Юры [6], В. Д. Бедерсон и И. К. Шевцова, проведя интервью с швейцарскими экспертами и участниками регионалистских движений, напротив, делают упор на лингвистическую составляющую конфликта [7]. При это в исследовании специалистов из Фрибургского университета - С. Мазиди и Л. Миндер - детально рассматривается динамика развития юрского конфликта и разбираются правовые тонкости в проведении «трёхступенчатого» референдума в Юре [8].
МЕТОДОЛОГИЯ
Непосредственной целью данной работы является исследование социально-политических трендов во франкоязычном регионе Швейцарии, а также изучение влияния лингвистического фактора и сепаратистских настроений на степень независимости проживающих в данном регионе франкофонов в рамках швейцарской федеральной системы.
В качестве методологической базы исследования для выполнения поставленной цели использовались различные методы. Исторический метод помог описать хронологию трансформации франкоговорящих территорий из полузависимого положения в обособленные политические единицы в рамках швейцарской федеральной модели, в то время как ретроспективный метод позволил определить исторические предпосылки, повлиявшие на становление современных социально-политических предпочтений у франкофонов. В контексте компаративного метода были рассмотрены результаты последних парламентских выборов. Основным критерием в данном случае стала степень влияние «рёштиграбена» на противоречие современных политических тенденций у франко- и германошвейцарцев.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Франкоговорящий регион Швейцарии, по-другому именуемый Романдией, на данный момент включает в себя следующие кантоны: Женева, Во, Нёвшатель, Юра, а также некоторые части Берна, Вале и Фрибура, что составляет около 20 % от площади всей Швейцарии. По количеству проживаемых в регионе франкофонов регион насчитывает примерно 2 млн человек, т.е. около 22 % от общей численности населения [9].
Развитие региона было постепенным. Первые фран-кофонные территории были добавлены к общей территории Швейцарской Конфедерации ещё в конце XV века. Тогда к союзу примкнула только территория Фрибура, однако к середине XVI века в состав Конфедерации уже будут входить все известные нам сегодня франкоязычные кантоны.
С точки зрения административно-территориального устройства, эти земли носили различные статусы - «протекторат», «субъект», «кондоминиум». Структура была достаточно сложной, однако, важно понимать одно -долгое время франкоговорящие территории не были уравнены в статусе с немецкоговорящими местностями. Сам по себе галлицизм «canton», по одной из версий, появился именно на территории франкоговорящей части страны, в то время как немецкоговорящие территории изначально именовали себя «Orte» или «Stände» [10].
Уравнение всех частей Швейцарии в статусах произойдёт только в XVIII веке с вторжением в страну французов. Период сильного влияния Франции на внутреннюю политику Швейцарии также даст импульс к изменению положений языков в стране: ранее непререкаемое доминирование немецкого во всех сферах государственной системы будет упразднено и на замену ему придёт равенство немецкого, французского и итальянского [11].
Для Старой Конфедерации Романдия являлась не только регионом с иным лингвистическим и культурным фундаментом, но и важным центром Реформации, идеи которой стали распространяться по Швейцарии в XVI веке. В то время как между немецкоязычными кантонами постоянно кипела вражда на религиозной почве, франкоязычные кантоны, в частности Женева, были не-
ким «островком безопасности» для свободомыслящих граждан - не только швейцарцев, но и других европейцев. Например, большое количество религиозных мигрантов бежали из Франции в Романдию в конце XVII века, опасаясь преследований из-за публикации эдикта Фонтенбло (1685).
Сам термин «Романдия» появился из прилагательного «romand», диалектным вариантом слова «roman», т.е. «романский; [в данном случае] относящийся к романскому наречию / латинизированный». С точки зрения языка, немецкоговорящая часть Швейцарцев относится к другой группе диалектов - алеманнской, и возникновение названия для нового лингвистически отличающегося региона стало вполне логичным шагом [12].
В правовом и административно-территориальном смысле, Романдия никогда не являлась и не является целостным регионом. Некоторые учёные даже склонны сомневаться в целесообразности использования данного термина в качестве объединяющей единицы для всех франкоговорящих территорий [6]. Однако на уровне СМИ и бытового общения это слово активно употребляют для обозначения области, в которой проживают франкошвейцарцы. В период французского вторжения эту территорию называли «Французской Швейцарией», после наполеоновских войн она стала «Романской Швейцарией». Топоним «Романдия» появился примерно во второй половине XIX века и распространился в начале XX в. во время Первой мировой войны наравне с феноменом «рёштиграбен».
В своей сущности «рёштиграбен», или «ров рёшти», является границей между франкофонными и немецкоговорящими территориями Швейцарии. С географической точки зрения данная пограничная линия проходит по контуру рек: в центральной части - р. Зане, в южной - р. Распий [3]. Возможно, гастрономический элемент в происхождении названия этой границы покажется кому-то забавным («рёшти» - это популярное в Швейцарии блюдо из картофеля), однако, «картофельный ров», как некоторые его ещё называют, является одной из важнейших частей культуры, менталитета и даже политики современной Швейцарии.
Несмотря на долгую историю развития независимых франко- и немецкоязычных политических центров в Швейцарии, стране удавалось избегать глубоких конфликтов на языковой, культурной или этнической почве, что во многом обуславливалось выстроенной на тот момент федеральной системой. На протяжении второй половины XIX века в Швейцарии происходило её поэтапное реформирование. Была очевидна необходимость в поиске баланса между режимом широчайшей автономии кантонов, фактически определявшим их полунезависимое положение на протяжении всего периода до вторжения французов, и унитаризмом, насаждавшегося во время Гельветической республики. В связи с этим на том этапе страна находилась в состоянии дуалистиче-ско-административного федерализма [1]. Иными словами, в то время многие внутренние вопросы кантоны решали самостоятельно и возможность появления линг-вокультурных противоречий возникала крайне редко. Однако начиная с 1870-х гг. в стране было продолжено реформирование, которое привело к частичной потере суверенитета кантонов, а, следовательно, к активизации борьбы разных групп за влияние в центральной власти
[4].
Явный раскол между франко- и германошвейцарца-ми произошёл накануне Первой мировой войны в связи с поддержкой двух групп разных сторон конфликта: франкофоны были на стороне Антанты, в то время как германофоны выступали за Тройственный союз. Во многом гражданскую войну и реальный развал страны удалось избежать благодаря действиям швейцарской интеллигенции, прочным демократическим институтам, а главное - нейтральному статусу Швейцарии в период войны [6]. На несколько десятилетий о противоречиях
франко- и германошвейцарцев было забыто. Однако «рёштиграбен» ворвётся с новой силой в политический дискурс страны в 1970-х гг., когда разгорится конфликт в Юре.
Истоки юрского вопроса уходят на несколько столетий в прошлое в момент, когда Юра была насильно присоединена к кантону Берн в 1815 году. Юра - территория, исконно заселённая франкофонами-католиками, в то время как Берн считался немецкоязычным кантоном с преимущественно протестантским населением. Бернское правительство не принимало необходимые меры для интеграции данной области, лишь только подчёркивая неравенство Юры с центром: например, игнорируя мнение юрских жителей во время проведения политики секуляризации (1830-е), подготовки налоговой реформы (1863) или пересмотра бернской конституции (1893). Особенное недовольство у юрассийцев вызвала попытка германизации нескольких франкоязычных коммун в Юре и открытие там немецких школ (1940-е). При этом стоит также помнить, что с политико-правовой точки зрения жители Юры были ограничены: представители их областей были малочисленны в правительстве, а заседания велись на немецком [6]. Таким образом, эти обстоятельства привели к возникновению в регионе сепаратистских настроений и созданию движений и организаций, выступавших за отделение Юры от Берна [6; 7].
Активная фаза конфликта пришлась на 1960-1970-е гг., когда юрские активисты, а в некоторых случаях даже экстремисты, требовали проведения референдума о сепарации Юры и создании отдельного самостоятельного кантона. Итогом тех противостояний стала процедура «трёхступенчатого референдума», которая предусматривала учёт мнений как сепаратистов на севере, так антисепаратистов на юге. В результате регион был разделён на две части: в 1979 году был создан новый кантон Юра, а наравне с ним южные территории остались в составе Берна, сформировав особый округ - Бернская Юра [8].
Однако стоит отметить, что сепаратисты долго не оставляли попыток воссоединить Бернскую Юру и кантон Юра. Новый виток противоречий разгорелся в середине 1990-х - начале 2000-х гг., однако это уже была борьба на институциональном уровне между правительствами Берна и Юры. Сепаратисты добивались организации новых выборов в коммунах Бернской Юры по вопросу отделения от Берна, тем не менее в большинстве случаев бернское правительство аннулировало результаты голосования и признавало их недействительными.
Несмотря на то, что в последние годы вопрос о принадлежности некоторых коммун был снова поднят на повестку дня, это не привело к кардинальным переменам в административно-территориальном устройстве. На данный момент конфликт является неактивным: в 2021 году был проведён референдум в коммуне Мутье, по результатам которого она перейдёт под юрисдикцию кантона Юра в 2026 году [13]; в ответ на это в Бернской Юре в ноябре 2022 года по инициативе местного Фонда по оптимизации регионального имиджа округ был переименован в Гран Шассераль с целью дистанцирования от Юры [14].
Юрский конфликт как пример противостояния франко- и германошвейцарцев усилил влияние «рёштиграбе-на» на социально-политическую ситуацию внутри страны [6]. Особенно это проявилось в конце XX - начале XXI вв. на национальных плебисцитах. Дело в том, что на протяжении нескольких десятилетий в стране наблюдается раскол электорального поведения между франко-и германошвейцарцами [5]. Если раньше различия между жителями двух языковых регионов носили главным образом культурный характер, то на современном этапе можно увидеть, как «рёштиграбен» стал демаркационной линией по некоторым социальным и политическим вопросам. Например, во время референдума 1992 года о
Азимут научных исследований: экономика и управление.
2023. Т. 12. № 2(43) e-ISSN: 2712-8482; р-ШВЫ: 2309-1762
вступлении в Европейскую экономическую зону, референдума 2005 года о двустороннем соглашении с ЕС, референдума 2009 года о запрете строительства минаретов или референдума 2014 года об ограничении массовой миграции [5], где по результатам голосования отчётливо прослеживалась особая позиция франкошвейцарцев.
Данный феномен также влияет на электоральную карту страны во время парламентских выборов. Исходя из результатов 2019 года, можно заметить, что у Романдии ярко выражена политическая приверженность к околоцентристским национальным партиям (Рисунок 1). Судя по электоральной карте, главными политическими «локомотивами» швейцарских франкофонов являются либералы (СДПЛ), социал-демократы (СДП) и зелёные (ЗП). На выбор франкофонных избирателей также повлиял и религиозный фактор: католические кантоны Романдии (Юра, Фрибур и часть Вале) отдали предпочтение христианским демократам (ХДНП) [15].
В отличие от романдцев, немецкоговорящая часть Швейцарии активно поддержала правых националистов (ШНП), а также христианских демократов (ХДНП - в католических кантонах Аппенцель-Иннерроден, Люцерн, Обвальден и Верхнее Вале и ЕНП - в протестантском кантоне Гларус и немецкоговорящем сообществе смешанного кантона Граубюнден). При этом интересно, что ЕНП, будучи протестантским аналогом христианских демократов, показала плохие результаты в протестантских франкофонных кантонах (Во и Нёвшатель) (рисунок 1) [15; 16].
рые предпочли им христианских социалистов (рисунок 2).
Рисунок 2 - Представительство швейцарских партий в Большом совете кантона Вале с учётом языковой границы в регионе
При расширении хронологических рамок наблюдения за электоральной ситуацией в Швейцарии можно заметить, что существует особенная тенденция, по которой уже на протяжении долгого времени среди лидеров у франкофонных кантонов неизменно остаются либералы [15]. Одна из причин подобной лояльности франкош-вейцарцев заключается в программе либералов, делающих определённый упор на федерализм и независимость субъектов, а также демократические принципы, которые помогали бы учитывать мнение меньшинств [17]. Это обстоятельство всегда привлекало франкошвейцарцев, которые неизменно представляют лингвистическое меньшинство. Многие специалисты отмечают опасения у франкофонных жителей быть «задавленными немецким большинством». Некоторые даже сравнивают поло-
Рисунок 1 - Электоральная карта парламентских выборов в Швейцарии (2019)
Политическое влияние «рёштиграбена» присутствует не только на федеральном, но даже и на кантональном уровне.
Дело в том, что данная граница проходит нечётко по административной границе кантонов. В некоторых случаях это разделение идёт прямо внутри кантона.
Например, «ров Рёшти» делит кантон Вале на два языковых сообщества: немецкоговорящее (Верхнее Вале) и франкоговорящее (Центральное и Нижнее Вале). Площадь сообществ приблизительно одинакова, однако франкофонов, проживающих в кантоне Вале, примерно в 2 раза больше.
Данный фактор привёл к разделению ряда партий, участвующих в выборах в Большой совет кантона, по языковому признаку. Такому дроблению были подвергнуты партии христианских демократов (ЦВ/ХДНПН), христианских социалистов (ХСНПВ/ХСПН), швейцарских националистов (ШНПВ/ШНПН) и социал-демократов (СДПв/СДПн).
Как видно из графика, приблизительно одинаковыми результатами по обе стороны обладают социал-демократы, христианские демократы и правые националисты, в то время как зелёные и либералы более популярны у франкофонов, чем у немецкоговорящих жителей, кото-
жение франкофонов как «рану, которая каждый раз открывается заново в момент, когда сообщество сталкивается с систематическим доминированием большинства, которое всегда одно и то же». По мнению швейцарского политолога Рене Кнюселя, франкофоны предпочитают «закрываться», когда чувствуют, что их будущее, охраняемое федералистскими принципами, находится под угрозой и что их развитию препятствует своего рода консерватизм немецкого большинства [18].
Тем не менее, утверждать, что либералы представляют какую-либо определённую этнолингвистическую группу в Швейцарии, нельзя, так как помимо романдцев, СДПЛ также очень популярна и у италофонов в Тичино, ещё одного языкового меньшинства. К тому же среди франкофонных кантонов находится часть электората левых: зелёных и социал-демократов, выступающих за сотрудничество Швейцарии с ЕС, расширение пунктов социальной политики, терпимое отношение к мигрантам, что отчётливо разнится с предпочтениями герма-ношвейцарцев [16; 19].
Явное доминирование германошвецарских избирателей во время электорального процесса, приводит к тому, что франкофоны стараются активнее проводить собственные инициативы в рамках кантонов, которые могли бы смягчить последствия провалов на референдумах или неоднозначные результаты на парламентских выборах [2]. По мнению экспертов, данное обстоятель-
ство ещё больше благоприятствует швейцарской федеральной модели, которая вместо того, чтобы сталкивать несогласных друг с другом, позволяет им мирно сосуществовать и решать ряд своих внутренних проблем автономно и коллективно [20; 21].
ВЫВОДЫ
Лингвокультурная граница «рёштиграбен» наглядно показывает наличие у франкофонов особого мнения и позиции, отличной от доминирующих в стране герма-ношвейцарцев в частности или даже от всей страны в целом. Исследование показало, что со временем «рёш-тиграбен» трансформировался из культурного явления в социально-политический феномен, который отражён не только в референдарных показателях, но и в идеологических предпочтениях.
Положение меньшинства сильно ограничивает потенциал политического влияния франкошвейцарцев на федеральном уровне. Примечательно, что доминирование германофонов пока что не стало стимулом к трансформации Романдии в особую территориально-политическую единицу. На основе проведённого анализа электоральных процессов, можно заметить определённую тенденцию в поддержке франкофонами либеральных сил. Однако также было выяснено, что подобные электоральные предпочтения обусловлены стремлением франкошвейцарцев сохранить свою кантональную независимость, которую как раз и продвигают либералы, и «нейтрализовать» влияние германошвейцарцев, доминирующих на федеральном уровне.
Отчасти импульсом к формированию особого регионального объединения романдцев послужил конфликт в Юре. Столкновения между бернцами и юрассийцами, которые по сути олицетворяли противоречия между франко- и германошвейцарцами на национальном уровне, побудили к новому этапу развития романдской региональной идентичности, которая выразилась в специфичном электоральном поведении швейцарских франкофонов. Однако необходимо признать, что на данный момент юрский конфликт в контексте «романдского регионализма» окончательно потерял политическую актуальность.
Говорить о том, что Романдия - целостный, до конца оформившийся регион с особой идентичностью, нельзя, так как по сей день у швейцарских жителей сильна традиция связывания себя, прежде всего, с кантонами, а не с регионами. Именно поэтому позиция Романдии как региона довольно невыразительна, и многие швейцарские франкофоны будут в первую очередь себя идентифицировать не как романдцы, а как жители Женевы, Нёвшателя, Во, Вале и т. д. Во многом такое позиционирование обусловлено заведомо проигрышным положением Романдии как региона (в сравнении с немецкоязычной частью), и поэтому жителям намного легче регулировать ситуацию в своём кантоне, чем во всём регионе, который количественно всё равно никак не сможет превзойти германошвейцарцев. Однако трудно не заметить, что подобное отношение к данной ситуации вызывают ещё большую поддержку сторонников сильного федерализма и суверенитета кантонов, благодаря которым франкошвейцарцам удаётся не так сильно чувствовать доминирование германофонов, проживающих по другую сторону «рёштиграбена».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Гуляков А.Д. Модели федерализма в Швейцарии и Германии // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. 2021. С. 108-118.
2. Саломатин А.Ю., Наквакина Е.В., Макеева Н.В. Этноконфессиональные траектории канадского и швейцарского федерализма // Сравнительный федерализм. Ежегодник-2020 / под ред. А.Д. Гулякова. Пенза: Изд-во ПГУ, 2020. 170 с. С. 26-44.
3. Невежина Е.А. Франко-германское пограничье в Швейцарии: аксиологический аспект //ВестникМосковского университета. Серия 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 20022. №2. С. 117129.
4. Невежина Е.А. Феномен рёштиграбен во франкоязычной прессе Швейцарии // Вестник Московского университета. Серия 19: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2021. №3. С. 41-50.
5. Demyanova A., Theus K. Différences entre le comportement
électoral en Suisse romande et en Suisse alémanique // Франция и Франкофония сегодня: материалы XV Международной научной конференции студентов и аспирантов, Москва, 12 марта 2021 г. / отв. ред. ТА. Полякова. Москва. 2021. С. 131-137.
6. Журавлёва А.М. Языковые конфликты и пути их решения: опыт Швейцарии // Исторический журнал: научные исследования. 2017. №2. С. 1-13.
7. Бедерсон В.Д., Шевцова И.К. Регионалистские движения в современной Швейцарии: примеры Тичино и Бернской Юры // Современная Европа. 2021. №3. С. 50-60.
8. Mazidi S., Minder L.D. The Case of Jura in Switzerland // Fédéralisme Régionalisme. 2019. Vol. 19. URL: https://popups.uliege. be/1374-3864/index.php?id=1894 (дата обращения: 20.04.2023).
9. Population: Languages / Federal Statistical Office. 2021. URL: https://www.bfs.admin.ch/bfs/en/home/statistics/population/languages-religions/languages.html (дата обращения: 20.04.2023).
10. Canton / Historische Lexikon der Schweiz — HLS. 2016. URL: https://hls-dhs-dss.ch/fr/articles/026414/2016-04-13 (дата обращения: 20.04.2023).
11. Ladner A., Mathys L.D. Le fédéralisme suisse. L'organisation territoriale et l'accomplissement des prestations étatiques. Lausanne: Presses polytechniques et universitaires romandes, 2019. 178 p.
12. Курбанова К.И., Касаткина О.А. Язык на пересечении исторического и лингвистического разнообразия Швейцарии // Студенческая наука Подмосковью. Сборник материалов Международной научной конференции молодых ученых (Орехово-Зуево — 13 апреля 2022). Орехово-Зуево: Государственный гуманитарно-технологический университет, 2022. С. 394-398.
13. Bott J.C. Bye bye Bern: Moutier to join canton Jura by 2026 / Swissinfo. 22 September 2021. URL: https://www.swissinfo.ch/eng/politics/ moutier-to-join-canton-jura-by-2026/46970176 (дата обращения: 16.05.2023).
14. Steiner A. Pour mieux se vendre, le Jura bernois devient «Grand Chasseral» / Le Temps. 17 novembre 2022. URL: https://www.letemps.ch/ suisse/berne/mieux-se-vendre-jura-bernois-devient-grand-chasseral (дата обращения: 16.05.2023).
15. Élections fédérales 2019. Analyse des forces des partis et des mandats depuis 1971 / sous la rédaction de Seitz W., Silberstein J., Michel A. Neuchâtel : Office fédéral de la statistique (OFS). 2019. 68p. URL: https:// dam-api.bfs.admin.ch/hub/api/dam/assets/10907688/master (дата обращения: 20.04.2023).
16. Близнеков В.Л. Правые германоязычной европы и проект европейской интеграции (Германия, Австрия, Швейцария, Лихтенштейн) //Вопросы национализма. 2018. №1(31). С. 66-71.
17. Parti radical-démocratique (PRD) /Historische Lexikon der Schweiz - HLS. 2022. URL: https://hls-dhs-dss.ch/fr/articles/017378/2022-01-24 (дата обращения: 20.04.2023).
18. Eichenberger I. The 'Rosti divide', a barrier that binds the Swiss / Swissinfo. 31 December 2014. URL: https://www.swissinfo.ch/eng/ society/german-vs-french_the--roesti-divide---a-barrier-that-binds-the-swiss/41193552 (дата обращения: 20.04.2023).
19. Linder W., Mueller S. Swiss Democracy: Possible Solutions to Confict in Multicultural Societies. Cham: Palgrave Macmillan, 2021. 295 p.
20. Leisibach P. Une population suisse divisée ? / Avenir Suisse. 6 octobre 2022. URL: https://www.avenir-suisse.ch/fr/une-population-suisse-divisee/ (дата обращения: 20.04.2023).
21. Дубровина О.Ю. Швейцария: распределение полномочий между Конфедерацией и кантонами в сфере международных отношений //Современная Европа. 2019. №1. С. 70-79.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов
The authors declare no conflicts of interests
Received date: 17.05.2023 Revised date: 20.05.2023 Accepted date: 27.06.2023
