CC BY
173
УДК 391/393 (571.5) © А.С. Суворова
ФОРМЫ ПОГРЕБЕНИЯ БУРЯТ
На основе комплекса различных источников, в статье рассматриваются трансформации в формах погребения бурят, обусловленные распространением у них христианства и буддизма. Статья рассчитана на этнографов, историков, краеведов.
Ключевые слова: буряты, формы погребения, шаманизм, буддийские традиции, христианизация.
A.S. Suvorova
THE BURYATS’ FORMS OF BURIAL
Based on the complex of various sources the article considers the transformations of burial forms of the Buryats which were caused by the distribution of Christianity and Buddhism. This article is of interest for experts in the field of ethnography, history and local core.
Key words: the Buryats, the forms of burial, shamanism, traditions of Buddhism, Christianization.
В данной статье рассматриваются формы погребения бурят. Материалом для нее послужили литературные источники, архивные документы и полевые материалы, собранные в Кижингин-ском, Джидинском районах РБ в 2011 г.
В этнографической литературе выявлено существование у бурят в прошлом одновременно нескольких форм погребения: 1) наземное; 2) кремация; 3) погребение в земле; 4) воздушное (на арангасе) [13; 10, с. 48]. Каждая форма погребения имела свои варианты. Сначала рассмотрим наземное погребение.
Одним из способов погребения в ХУШ - начале XIX вв. было оставление покойного на поверхности земли [13, с. 91]. И.И. Георги, непосредственно наблюдавший быт бурят в ХУШ в. писал: «В прежние времена клали они их на землю с оружием, верховою сбруею и домашнею рухлядью и зарывали, покрывали сверху каменьем или хворостом» [7, с. 36]. Наземная форма погребения наблюдалась и в первой половине XX в.: «До последних лет у кударинских бурят покойника не зарывали в землю, а обкладывали досками и над ним сооружали большую кучу из деревьев (...), не так давно на могиле клали кучу камней называемую «даран» или делали земляной бугорок называемый «булаша»» [ОФ ЦВРК ИМБТ СО РАН ф. 11, оп. 1, д. 13, л. 39].
Обряд дарсалдаг (дарсалдаха - «скучиваться, нагромождаться»), то есть обычай погребения на земле умершего в коробке или гробу, обложив камнями и жердями, сохранился в современном погребальном обряде ольхонских бурят, преимущественно для новорожденных детей [11, с. 295].
С XVШ в. в Забайкалье начал распространяться буддизм. У бурят-буддистов погребаль-
ные обряды стали совершаться при обязательном участии монахов-лам, которые по предписаниям священных буддийских книг определяли все детали обряда [13, с. 96]. С этого времени усопших стали оставлять на земле в специально отведенных местах для «растаскивания» тел хищниками и птицами. Тело покойного без одежды помещали в мешок, а края наглухо завязывали веревкой. Этот способ захоронения назывался «хуудээлхэ» [15,с.115].
Полевые материалы показывают, что еще в середине XX в. в районах Забайкалья практиковался обычай «оставления» умерших в степи. Так, информант Ц.Ж. Жамьянова рассказала, что в 1954 г. ее муж увез гроб с телом усопшей матери на запряженной телеге и оставил на земле [полевые материалы автора (далее ПМА), Ц.Ж. Жамьянова].
По данным наших полевых исследований, наземное погребение детей просуществовало дольше, чем аналогичное погребение взрослых. Так, по рассказам информантов следует, что «оставление» на земле усопших взрослых людей продолжалось примерно до 1940-х гг. и редко в 1950-х гг. [ПМА, Г.Д. Галсанов, С.О. Доржита-ров]. Они также утверждают, что старинный обычай «теряния» умерших до двух лет детей в степи широко распространялся вплоть до 1960-х гг. [ПМА, Н.Б. Тугултурова, С.О. Доржитаров]. Умерших детей заворачивали в мешочек и, привязав к телеге, везли их в какое-нибудь место, где оставляли их, развязав веревку от мешочка с телом ребенка [ПМА, Г.Д. Галсанов]. Приведенные материалы согласуются с тем, о чем писала в 1969 г. К.М. Герасимова относительно практики оставления умерших детей в степи в Кижин-гинском районе [8, с. 113].
По некоторым данным, тела умерших оставляли на земле в гробу. В работе С.Г. Жамбало-вой имеется рассказ информанта: «Я в детстве в Ашанге играла с детьми в скалах, в горах, а там люди лежали в длинных досках, гробах. Мы ткань палками вытягивали. «Хаптага», они в них лежали, это набитые доски, обернутые в шелка. Мне десять лет было, это происходило до 1938
г. Это были захоронения детей» [12, с. 134].
Одним из вариантов наземного погребения бурят являлся мунхан - особый памятник, который сооружался над гробом из бревен. Имеется архивный материал 1864 г. Баргузинской степной думы об ограблении мертвых тел инородцем Бурского рода Максимовым. Из архивного дела видно, что Максимов ограбил два мунхана, один в Тархайском урочище, другой в Куйтун-ской степи [ГАРБ, ф.7, оп. 1, д. 1208, л. 1-3].
Обычай монголов оставлять тела умерших в специально построенном срубе приводит Г-Д.Ц. Нацов. Он пишет, что тела знатных людей оставляли в специально построенном небольшом домике (бумхан), куда их помещали в сидячем положении [14, с. 131]. Созвучность названия погребения - монгольского бумхана с бурятским мунханом свидетельствует, возможно, что здесь аналогичные формы погребения.
До XIX в. буряты имели обычай кремировать покойных без различия пола и возраста [16, с. 223]. С принятием буддизма, забайкальские буряты стали кремировать буддийских священнослужителей. Кремации подвергались также люди, пользующиеся особым уважением среди сородичей [15, с. 117]. В конце XIX в. у большинства предбайкальских бурят сожжение мертвых сохранялось в основном при похоронах шаманов [12, с. 92].
Обряд кремации, насколько известно, в настоящее время распространен в Эхирит-Булагатском и Ольхонском районах. Кремируют обычно шаманов, людей старше семидесяти -восьмидесяти лет [17, с. 82].
У ольхонских бурят считается, что обряд кремации сэлмэдэг предоставляет душе тысячу лет жизни (сэлмэдэг мянган наhатай). Слово сэлмэдэг образовано от слова сэлмэг - «ясный, чистый» и является однокоренным со словом сэлмэхэ - «очищать» [11, с. 29]. Описывая погребальные обряды ольхонских бурят, С.Г. Жамбалова зафиксировала информацию о сооружении сруба, который предназначался для кремации. Она пишет: «В лесу на земле устанавливают своеобразный сруб для кремации (мянган наhанай гэр). Для чего рубят чистое дерево из лиственницы или сосны. Выбирают та-
кое дерево, чтобы хорошо горело, очищают его от коры. В срубе раскладывают слой сухого хвороста, на который укладывают усопшего. Сруб поджигают пожилые мужчины, которые остаются здесь, пока не загорится хворост» [10, с. 49].
Некоторые сведения о проведении данного обряда в Эхирит-Булагатском районе имеются в рукописи Б.Бамбаева, из которой следует, что по прибытии на место кремации старики занимались брызганием вина, а молодые люди собирали дрова и, складывая их в четырехугольной форме, внутри оставляли пустое место. В нем стелили потник, на котором клали усопшего головой на северо-восток. Под голову покойного клали седло, по бокам одежду, украшения, вооружения, полозья разобранных саней или части также разобранной телеги. Сверху клали еще сухие дрова. После этого подводили огонь со стороны головы покойника. Пока огонь не дошел до головы покойного, все спешно уезжают» [ОФ ЦВРК ИМБТ СО РАН ф.11, оп. 1, д. 13, л. 35].
В настоящее время все большее число бурят, в том числе проживающие в г.Улан-Удэ, желают хоронить родных путем кремации. С.Г. Жамба-лова в рамках V съезда межрегионального общественного движения «Всебурятской ассоциации развития культуры (ВАРК) внесла предложение открыть в Улан-Удэ крематорий, так как это наиболее соответствует традициям шаманизма и буддизма [5, с. 11].
В газетной статье С.Басаева приводится ряд аргументов в пользу кремации, среди которых улучшение общей экологической обстановки в городе, освобождение земельных площадей для общественной пользы [5]. Он отметил проблему нехватки участков земель под кладбище. В Улан-Удэ, в котором насчитывается 404 тысячи человек, существует 8 официальных кладбищ (из которых 5 считаются недействующими) и несколько несанкционированных мест захоронения [5, с. 23]. Конечно, возможны другие пути решения данной проблемы. К.М. Герасимова не исключала возможность, что в будущем вместо «городов и деревень мертвых» возникнут некрополи - коллективные памятники, как, например, Братское кладбище в Риге и не только по поводу войны, а в качестве замены обычных кладбищ [8, с. 122].
У бурят был распространен воздушный способ погребения. На то, что хоронили на аранга-сах, в частности, указывают Н.Н. Агапитов и М.Н.Хангалов. Они писали: «...сам умирающий, будь он шаман, или простой бурят - назначает
место, где его похоронить. Если же он сделать этого не успеет, то погребение производится по указанию шамана. Кладбищем шаманов служат заповедные рощи. Посреди совершенно безлесного пространства возвышаются отдельные группы деревьев, заметные издали; рощи эти бывают или на ровных местах или чаще на горах: каждый род или улус имеет свою рощу» [2, с. 56-57].
Скорее всего, воздушный способ погребения практиковался в отношении простых бурят, которые были поражены молнией. Такие люди считались избранниками неба - тэнгери, поэтому им воздаются шаманские почести при похоронах, их причисляют к шаманам, при призывании богов они получают жертву наравне с шаманами [ЦВРК ИМБТ СО РАН, ф. 36, оп. 1 д. 1022]. Потомки и сородичи человека, умершего от молнии получали шаманский корень (удха) и могли стать шаманами или шаманками, которым покровительствовал их родич [3, с. 73]. При похоронах людей, умерших от молнии, устраивали обряд нэрьер хурай, который отличался соблюдением сложных правил шаманского ритуала [11, с. 294].
Особый способ захоронения людей, умерших от молнии, сохранялся в середине XX в. Так, имеется документ о юноше, убитом молнией в 1969 г. в Эхирит-Булагатском районе. Здесь говорится о том, что по наказу гадателя, скорее всего шамана, останки положили в гроб, повесили на особое дерево, отмеченное молнией, которое находилось на развилке дорог. Через 9 дней гроб сняли, останки усопшего сожгли, а пепел, завернув в платок, вложили в дупло того самого дерева. На месте где юношу убило молнией, был поставлен столб - бариса [ОФ ЦВРК,
д. 2112/в, л. 11-13- Г.С. Хомосоева].
О специальном способе захоронения убитых молнией свидетельствуют также косвенные данные. В документе, зафиксированного в 1883 г. в Балаганской степной думе, который направлен на борьбу с традиционным воздушным захоронением. Это сведение об убитом грозою инородце Булутского рода Отохине Онгошкине. Члены думы в целях борьбы с традиционными обычаями погребения сделали специальное распоряжение Нукутскому родовому управлению о зарытии тела инородца в землю на установленную глубину [ГАРБ, ф. 3, оп. 1, д. 1829, л. 44].
У современных бурят в погребальной обрядности, независимо от социального статуса, причин смерти преобладает захоронение в земле в пределах кладбища. Эта форма погребения стала широко применяться у предбайкальских бурят в
связи с распространением христианства [16, с. 393].
Судя по архивным и литературным материалам, трансформация погребальной практики бурят проходила под влиянием христианизации, особенно в XIX в. Православные священники пытались через административные органы убедить бурят совершать погребальный обряд по христианским обычаям на специально огороженных кладбищах. Для распространения христианского учения среди бурят особое внимание уделялось захоронению умерших в земле. Однако данная инновация с трудом внедрялась в среде бурят. Так, священник Д.Серебренников, недовольный проведением погребения не по христианскому обычаю, просит расследовать Вер-холенскую степную думу следующее дело: «.инородец второго Абызаевского рода Анга-рашка Дальханов, а по крещении Петр Васильевич Кокорин, известился я, будто б сей просвещенный инородец еще в том году помер, и останки эти, по бурятскому обряду преданы огню. Потому покорнейше прошу Вас изследовать сие происшествие и не оставить меня своим уведомлением» [ГАРБ, ф.4, оп.1, д. 887, л. 2].
Инновации в погребальной обрядности у бурят насильно навязывалась посредством давления со стороны административных и конфессиональных органов. На это, в частности, указывает А.А. Бадмаев. Он пишет, что негативную реакцию у представителей христианской церкви вызывали факты погребения тел православных бурят с жертвоприношениями кобыл и овец, а также оставление тел умерших не захороненными для растаскивания их хищниками и птицами. Местные законы строго регламентировали похоронную обрядность бурят, включая даже глубину могильной ямы [4, с. 475].
Несмотря на то, что предбайкальские буряты стали погребать усопших в земле по христианскому обычаю, в их погребении прослеживаются присутствие традиционных элементов. Так, в Эхирит-Булагатском районе при захоронении в земле прокладывают дно могилы досками, гроб заколачивают гвоздями по четырем углам. М.В. Хандагурова объясняет этот обычай тем, что еще в конце XIX в. дно могилы устилали «потником» с той лошади, которая везла покойного [18, с. 226].
С начала 1950-х гг. погребение усопших в земле стало применяться в Бурятии и Агинском округе с целью соблюдения санитарноэкологических норм. Местная власть строго следила за соблюдением вышеуказанных норм [14, с. 332; ПМА, Д.Д. Бадмаева].
Буряты-буддисты для могилы роют неглубокую яму, около 20-50 см над крышкой гроба до поверхности земли. Возможно, это можно объяснить тем, что буряты считают, что захороненный в земле человек «страдает от тяжести земли и отсутствия солнца и света» [10, с. 289].
По мнению информанта П.Н. Содномова, буряты хоронят усопших в неглубоких ямах, чтобы процесс разложения тела не затягивался. Он считает, что чем быстрее тело исчезнет, тем быстрее душа обретет перерождение [ПМА, П.Н. Содномов].
Мы предполагаем также, что практика использования неглубокой ямы для могилы обуславливается культовым отношением к земле. По мнению Л.Л. Абаевой, запреты копать землю, у бурят были определены поверьями о том, что Земля - живое существо, а ее тело - это земная поверхность, «все, что на ней живет и растет, воспринимается как ее живые дети» [1, с. 483]. По рассказу информанта Н.Р. Баранникова, будучи детьми, играя, они рыли землю и при этом хорошо осознавали, что этого делать нельзя и старшие могут наказать за это, так как рыть землю считалось большим грехом [ПМА, Н.Р. Баранников].
Формы погребения у бурят различаются в зависимости от возраста умершего. По данным С.Г. Жамбаловой, у современных бурят, проживающих на Ольхоне и в Приольхонье, способ захоронения зависит от возраста усопшего: «Молодых людей до 40-50 лет хоронят в земле, это современная форма погребения. Новорожденных оставляют на земле. Людей старше 50 лет подвергают кремации (сэлмэдэг, сэлмэг хэ-хэ)» [11, с. 289]. Различие способов погребения даже в рамках отдельной локальной группы бурят можно объяснить не только возрастным статусом умершего, но и климатическими условиями. Так, имеется документ, где зафиксировано сведение об этом: «Информант Баадаев Бартас, 1883 г.р. уроженец с. Анга Ольхонского р-на, рассказывает, что летом закапывали в гробу, а зимой сжигали. Сжигали в том случае, если не было возможности закопать» [ОФ ЦВРК ИМБТ СО РАН д. 1995/б].
Таким образом, собранные материалы позволяют говорить о том, что у бурят параллельно бытовало несколько форм погребения, которые отражали территориальную особенность, социальный, возрастной статус усопшего, его конфессиональную принадлежность и т.д. В основе наблюдаемого в настоящее время разнообразия форм погребений обнаруживается сочетание традиционного ядра и инноваций, вызванных
распространением у бурят христианства и буддизма. Практически все формы погребения, бытовавшие у бурят в прошлом, сохранились у разных локальных групп в той или иной степени. В практике наиболее типичной формой стало погребение в земле.
Литература
1. Абаева Л.Л. Экологическая культура в контексте архаичных верований и шаманских традиций // Буряты. -М.: Наука, 2004. - 633 с.
2. Агапитов Н.Н., Хангалов М.Н. Шаманство у бурят Иркутской губернии // ИВСОРГО. - 1883. - 169 с.
3. Алексеев Н.А. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. - Новосибирск: Наука, 1992. - 242 с.
4. Бадмаев А.А. Некоторые новые данные о христианизации предбайкальских бурят // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. - Новосибирск: Изд-во Института археологии и этнографии СО РАН, 2000. - Т. 4. - С. 474-478.
5. Басаев С. Улан-Удэ нужен крематорий // Новая Бурятия. - 2011. - № 26.
6. Ванникова Ц.П. История буддизма в Забайкалье до 1945 г. // Земля Ваджрапани. Буддизм в Забайкалье. - М.: ИПЦ «Дизайн. Информация. Картография», 2008. - С. 2850.
7. Георги И.И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. - СПб., 1799. - Ч. 3. - 385 с.
8. Герасимова К.М. Ламаистский похоронный обряд в Бурятии // Вопросы преодоления пережитков прошлого в быту и сознании людей становления новых обычаев, обрядов и традиций у народов Сибири. - Улан-Удэ, 1969. -Вып. 2. - С. 1 12-121.
9. Гомбожапов А.Г. Традиционные семейно-родовые обряды агинских бурят в конце XIX-XX в.: истоки и инновации. - Новосибирск: Наука, 2006. - 184 с.
10. Жамбалова С.Г. Элементы архаичных форм в современном погребальном обряде ольхонских бурят // Музей и краеведение: проблемы истории и культуры народов Бурятии. - Улан-Удэ, 1993. - С. 48-50.
11. Жамбалова С.Г. Профанный и сакральный миры у ольхонских бурят (XIX XX вв.). - Новосибирск: Наука, 2000. - 400 с.
12. Жамбалова С.Г. Калейдоскоп: этнографические картинки XX-начала XXI в. в устных рассказах народов Бурятии. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2010. - 412 с.
13. Мастюгина Т.М. Буряты. Похоронная обрядность // Семейная обрядность народов Сибири (опыт сравнительного изучения) под ред. И.С. Гурвича. - М.: Наука, 1980. -С. 91-97.
14. Нацов Г.-Д.Ц. Материалы по истории и культуре бурят (введ., пер. и примеч. Г.Р. Галдановой). - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1995. - 137 с.
15. Тангад Д. Заметки о похоронных обычаях в западных районах МНР // Традиционная обрядность монгольских народов. - Новосибирск: Сиб. отд-е, 1992. - С.127-133.
16. Цыденова Д.Ц. Представления агинских бурят о жизни и смерти (конец XIX - начало XXI в.). - Новосибирск: Изд-во НгУ, 2009. - 194 с.
17. Хангалов М.Н. Собрание сочинений. - Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1958. - Т. 1 - 550 с.
18. Хандагурова М.В. Похоронно-поминальная обрядность верхоленских бурят во второй половине XX в. // Культурное наследие народов Центральной Азии. Полевые исследования - 2008: сб. ст. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009. - С. 81-111.
19. Хандагурова М.В. Погребальная обрядность усть-ордынских бурят // Исследования молодых ученых в области археологии и этнографии. - Новосибирск: Ин-т археологии и этнологии СО РАН, 2001. - С. 218-230.
Суворова Арюна Станиславовна, аспирант Института монголоведения, буддологии, тибетологии СО РАН, г. Улан-Удэ, e-mail: aryunasuvorova@mail.ru. Suvorova Aryuna Stanislavovna, postgraduate student, Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Ulan-Ude, e-mail: aryunasuvorova@mail.ru.
УДК 008 (510) (540) © Б.Н. Пансалова
ТИБЕТСКИЙ ВОПРОС В КУЛЬТУРЕ КИТАЙСКО-ИНДИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ. МЕТОД «ОТЛОЖЕННОГО СПОРА»
В последнее десятилетие XX века международные культурологические отношения пережили большие изменения. В эти годы «окончилось военно-политическое противостояние двух систем - капиталистической и социалистической; США и СССР; Запада и Востока». На этом фоне в 90-х годах XX века происходило заметное повышение роли двух великих держав Азии - Китая и Индии, укрепление в мире их политических и экономических позиций [3, с. 323]. Вступая в отношения между собой, Китай и Индия, обладающие громадным людским, природным, экономическим, военно-стратегическим потенциалом, представляют одну треть всего человечества на нашей Земле. Этот факт подчеркивает важность изучения данной темы.
Ключевые слова: китайско-индийские отношения, тибетский вопрос, суверенитет, «отложенный спор», национальные интересы.
В.К Рап8а^а
THE TIBETAN ISSUE IN CULTURAL OF THE CHINESE-INDIAN RELATIONS. THE METHOD OF «THE POSTPONED DISPUTE»
In the last decade of the .XX century the international cultural relations endured big changes. These years «military-political opposition of two systems - capitalist and socialist - terminated; USA and USSR; West and East». On this background in the nineties of the XX century there was an appreciable increase of a role of two great powers of Asia -China and India, strengthening in the world of their political and economic positions. Entering the relations among themselves, China and India possessing enormous human, natural, economic, strategic potential, represent one third of all mankind on our Earth. This fact emphasizes the importance of studying of this subject.
Key words: the Chinese-Indian relations, the Tibetan question, the sovereignty, «the postponed dispute», national interests.
Отношения с крупнейшим соседом Китаем -одно из стратегических направлений российской внешней политики [2, с. 56]. Россия также придает важное значение традиционному партнерству с Индией. В такой ситуации, очевидно, что для российской стороны важно знать южноазиатскую политику Китая, страны имеющей влияние в этом регионе, а также проблемы, которые существуют между Китаем и Индией.
Исследование китайско-индийских отношений в рамках их культурологического и политического аспектов имеет большое значение. Глубокие изменения в мире, внутриполитической жизни обеих стран заставили их после десятилетий конфронтации искать пути к поиску нормализации и развития отношений, к решению накопившихся вопросов. Иными словами, отношения между двумя государствами поднимаются на новый уровень, что не происходило с кон-
ца 50-х годов XX века [4, с. 37]. Обострение ситуации в Тибете в 2008 году подтвердило правоту тех, кто предупреждал об опасности «прецедента Косова». Мирные демонстрации за независимость Тибета, организованные в столице Тибетской автономии Лхасе сторонниками находящегося в изгнании Далай-ламы, переросли в погромы [10].
Индийские журналисты не скрывают того, что проблема обустройства тибетских беженцев, проживающих во временных поселениях, решается в непосредственном контакте с представителями провозглашенного Тибетского правительства в изгнании [7, с. 74].
На протяжении послевоенных десятилетии китайская сторона была твердо убеждена в том, что, помимо гуманитарной помощи вынужденным переселенцам и организации широких кампаний в мировой прессе в защиту демократии в
