CC BY
177
©Рогожкина И.В., 2012
УДК 811.161.1 ББК 81.411.2-0
ФОРМУЛЫ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО РЕЧЕВОГО ЭТИКЕТА СО ЗНАЧЕНИЕМ СОГЛАСИЯ/НЕСОГЛАСИЯ В ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ТЕКСТАХ ХУ1-ХУ11 ВЕКОВ
И.В. Рогожкина
Предпринята попытка лингвокультурологического осмысления дипломатического речевого этикета ХУ-ХУП веков. Выявлены особенности формул речевого этикета со значением согласия/несогласия в анализируемых текстах. Предложена их классификация. Рассмотрены согласие и отказ как средства реализации двух полярных стратегий позитивной и негативной вежливости.
Ключевые слова: дипломатический речевой этикет, формулы речевого этикета, согласие и несогласие, теория вежливости, стратегии позитивной и негативной вежливости, русский коммуникативный профиль.
В настоящее время в современной лингвистике наблюдается тенденция фиксирования культурной составляющей в языковых фактах, определения так называемого коммуникативного профиля. Развитие интереса к коммуникативному профилю детерминировано актуальным в наше время принципом мультикультурализма, заключающимся в том, что люди разной этнической принадлежности, религии, рас должны научиться жить бок о бок друг с другом, не отказываясь от своего культурного своеобразия [3, с. 27]. Выявлению глубинных структур русской культуры, исторически и социально укорененных в сознании и поведении, в том числе и коммуникативном, многих поколений людей способствуют исследования феномена вежливости в лингвистике, причем не только в синхроническом, но и в диахроническом аспектах. Это позволяет, с одной стороны, пролить свет на динамические процессы исторического развития данного феномена, а с другой - открывает новые возможности моделирования принципа вежливости, выходящие за рамки теории лица П.
Браун и С. Левинсона, - одной из лидирующих концепций в этой сфере [10, с. 174].
Для характеристики культурно-значимых аспектов русского коммуникативного профиля нами были проанализированы формулы дипломатического речевого этикета со значением согласия/отказа в ответ на просьбу, приглашение, предложение, зафиксированные в статейных списках русских послов, а также в дипломатических документах XVI-XVII вв.: «Путешествия русских послов» и «Воссоединение Украины с Россией» [1; 4]. Согласно теории вежливости, примененной в нашем исследовании, всякая личность характеризуется «лицом» - стремлением к тому, чтобы, с одной стороны, ее действиям не мешали другие (негативное лицо), а с другой -чтобы ее цели и намерения одобряли другие участники коммуникации (позитивное лицо). В целом каждая личность в коммуникации обладает позитивным и негативным лицом и рациональными средствами для достижения желаемой цели [11, р. 131]. К стратегиям позитивной вежливости относятся следующие линии поведения: повышай степень интереса к слушающему, употребляй идентификационные маркеры с низкой степенью формальности, ищи согласия, избегай несогласия. Список стратегий негативной вежливости включает в себя следующие тактики: будь традиционно косвенным, относись с почтением, приноси из-
винения, совершай акт, угрожающий лицу, под видом общепринятого правила [11, р. 132]. По этому принципу выделяют этосы с преимущественно позитивной или негативной вежливостью. Многими исследователями русский коммуникативный профиль характеризуется как этос с преимущественно позитивной вежливостью [2; 8; 10; 12], и результаты нашего исследования также доказывают этот факт [7].
В данной статье мы рассмотрим реализацию стратегий позитивной и негативной вежливости с помощью формул речевого дипломатического этикета с полярными значениями: согласия и несогласия. Следуя теории вежливости, относим согласие к стратегии позитивной вежливости, а несогласие -к негативной. Гипотетически согласие как форма речевого этикета - и в то же время одна из стратегий позитивной вежливости -должна преобладать в русском коммуникативном профиле. Однако результаты нашего анализа, проведенные на материале 540 единиц, показали следующие особенности в реализации данных стратегий в рассматриваемых нами дипломатических текстах.
Количественный подсчет формул согласия и несогласия в исследуемом материале показал, что количество форм согласия равно 280 единиц, а форм несогласия - 260 единиц. Данный факт позволил сделать вывод: преобладание в этосе стратегии позитивной вежливости не означает, что данная культура чаще дает положительный ответ на просьбы, приглашения, предложения. Однако по характеру реализации данных стратегий можно понять, о каком коммуникативном профиле идет речь.
Условно согласия, встречаемые в наших текстах, можно разделить на три группы, в рамках которых выделяются также подгруппы:
1. Согласия-обещания - формулы, в которых семантика утвердительного ответа сосредоточена в глаголе будущего времени. Диалогическое единство просьбы и согласия в ответ на просьбу, предложения и согласия в ответ на предложение и т. д. в данной группе формул хорошо прослеживается благодаря тому, что коммуникант апеллирует к лексемам, использованным собеседником, экстраполируя их в будущее, то есть преподносит это в виде обещания выполнить просьбу. Напри-
мер, английская королева просит русских послов: ...послала есми его (доктора) любячи брата своего, а вашего государя. И вы де те мои речи донесите до государя своего, чтоб он его для меня жаловал... [4, с. 142]. На что послы отвечали: Мы те твои речи до государя своего донесем... [4, с. 142]. В просьбе и в ответе на нее дублируется словесное наполнение (в примере это подчеркнуто), трансформируется только глагол повелительного наклонения (донесите) в изъявительное будущего времени (донесем).
2. Согласия со ссылкой на авторитет -обширная группа формул, объединенных эксплицитно выраженной ссылкой на волеизъявление собеседника. К первой подгруппе относятся согласия, смысловым центром в которых является лексема воля в значении желание, хотение [6, с. 18], например: В этом волен бог да ты (королева) [4, с. 154]. Воля короля/королевы отождествляется с волей бога, однако такое «всесогласие» совсем не означает, что послы всегда соглашаются с волей и желанием короля/королевы. Это доказывается разнообразием форм отказа в старорусском дипломатическом этикете. Такой возвышенный ответ в случае объективного согласия послов в ответ на просьбу, предложение, приглашение просто позволяет представить его в самом выгодном свете и одновременно сделать комплимент адресату (государю). Однокоренным лексеме воля является этикетно-значимый глагол изволить в формуле как изволит (государь). В дефиниции данного глагола в Словаре Академии Российской также отмечается ссылка на авторитет: «...говоря объ особахъ, къ коимъ мы по-чтениемъ обязаны» [5, 1789, ч. 1, с. 842].
Близки к этой модели согласия второй подгруппы: Король, где хочет, тут нас держит, мы ему не укащики [4, с. 25] или Против его/ее (короля/королевы) не стоим [там же]. В обоих случаях подчеркивается важность государевых желаний, отказывать которым послы не в силах. Синонимичными являются формулы речевого этикета: и о том, как ты, государь, укажешь. Такое предложение своих услуг заранее предполагает согласие на выполнение указа, например: И о том мне, холопу своему, как ты, государь, укажешь [1, т. 1, с. 89]. Именно так
часто заканчиваются отписки к царственной особе от послов.
Третья подгруппа в составе этой разновидности согласий - это формулы согласия в ответ на приглашение/предложение: для приятства кого-либо + V/. Например, на предложение принимающей стороны осмотреть военные корабли наши послы отвечали: А воинских кораблей и всякого карабельного строенья и наряду и ратуши смотреть будем для приятства ве-леможных Стат и бурмистров [4, с. 301]. Таким образом, они уточняли, что предложение принимается и ради адресанта речи.
3. Прямое согласие - это упрощенная формула (да), получившая широкое распространение в современном русском языке, наряду с хорошо. Некоторые исследователи отмечают стирание этикетной составляющей в подобных формулах [8, с. 14]. В отличие от современного русского языка старорусские формулы речевого этикета да в речи послов встречаются реже, возможно в силу принадлежности данной формулы к просторечию (да - «подтвердительное, употребляемое в просторечии и означающее: такъ, подлинно, правда» [5, 1790, ч. 2, с. 448]). Например, посол, обращаясь к гетману, говорил: Да, я знаю все то, как быть [1, т. 2, с. 188].
Итак, своеобразие согласия в дипломатическом речевом этикете ХУ1-ХУ11 вв. заключается в стремлении, с одной стороны, к повышенному интересу к слушающему, что доказывает преобладание формул со ссылкой на авторитет, с другой - употреблением идентификационных маркеров с высокой степенью формальности, что обусловлено деловой сферой употребления речевого этикета.
Все отказы также можно условно разделить на три типа:
1. Отказы по объективным причинам: невозможно что-либо сделать, нестаточ-ное дело..., не езживати/ходити и т. п. Например: А подвод без указу королевскогого величества дать ему под посланников и подо всех посольских людей никоими мерами невозможно [4, с. 309]. Невозможно по объективным причинам: много людей. Или: ... оборонять их в Нежин приходить немошно, потому что де промеж их стала рознь... [1, т. 1, с. 110]. Здесь мы видим реализацию одной из субстратегий, или ли-
ний речевого поведения, негативной вежливости: совершай акт, угрожающий лицу, под видом общепринятого правила.
2. Отказы с оттенком упрека: непригоже, верити тобе нельзя... Непригоже, так как это не соответствует этическим представлениям говорящего. Например, посол Иван Михайлович Воронцов не соглашается ехать на праздничный обед: Приехали есмя от государя своего нас потчивати, а сказали естя нам, что государь ваш король недомогает, и веселитися нам непригоже [4, с. 12]. В данном примере наблюдаются следующие линии речевого поведения: почтение к адресату (беспокойство о здоровье государя), а также все преподносится в виде общепринятого морального правила.
3. Прямой отказ - эксплицитно выраженный отказ с помощью упрощенных формул: отказываю, не хочу. Или в самом отказе адресант повторяет просьбу адресата с отрицательной частицей не, то есть реализует полную форму отказа: только де они з государем ныне перемирья не возьмут... [1, т. 1, с. 120]. Данные отказы так же, как и прямые согласия, в дипломатических текстах встречаются реже, что свидетельствует о сохранении формальностей, использовании повышенного регистра вежливости в рамках дипломатического речевого этикета.
Преобладающим является вежливый отказ в силу его характера, требующего смягчения, если собеседники хотят остаться в рамках принципа сотрудничества и соблюдать правила вежливости. Стремление к смягчению отказа в дипломатическом этикете свидетельствует об использовании коммуникантами стратегии негативной вежливости.
Слово дипломата - это уже действие [9, с. 46], от которого зависит статус государства, поэтому как в современном мире, так и в ХУ1-ХУИ вв. принцип вежливости для послов является превалирующим. Применение теории вежливости к истории языка, а именно к дипломатическому речевому этикету XVI-XVII вв., позволило охарактеризовать согласия и несогласия как реализацию двух полярных стратегий позитивной и негативной вежливости. Развернутые формулы согласия (волен бог да королева, как государь изволит, мы государю не укащики и др.) в противо-
10 8 И.В. Рогожкина. Формулы дипломатического речевого этикета со значением согласия/несогласия
вес широко распространенным современным (да, хорошо), а также распространенные формулы несогласия с объяснением причин объективного отказа свидетельствуют о последовательном соблюдении принципа вежливости русскими послами, о стремлении не задеть ни негативного, ни позитивного лица слушающего, чтобы максимизировать возможности выгодного, важного для обеих сторон политического решения.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Воссоединение Украины с Россией: документы и материалы в трех томах. - М. : АН СССР, 1953.
2. Кастлер, Л. Негативная и позитивная вежливость: различные стратегии речевого взаимодействия / Л. Кастлер // Агрессия в языке и речи : сб. науч. ст. / сост. и отв. ред. И. А. Шаронев. - М. : РГГУ 2004. - С. 9-17.
3. Паин, Э. А. Трудный путь от мультикультура-лизма к интеркультурализму / Э. А. Паин // Вестник Института Кеннана в России. - 2011. - №9 20. - С. 27.
4. Путешествия русских послов ХУ-ХУП вв.: Статейные списки. - М. ; Л. : АН СССР, 1954. - 489 с.
5. Словарь Академии Российской 1789-1794. В 6 ч. - М. : МГИ им. Е. Р. Дашковой. - 2001-2003.
6. Словарь русского языка XI-XVII веков. -М. : Наука, 1976. - Вып. 3. - 288 с.
7. Тупикова, Н. А. Отражение в речевом дипломатическом этикете языковой картины мира (на материале статейных списков русских послов и современной мемуарной литературы) / Н. А. Тупикова, И. В. Рогожкина // Русский язык как духовный и культурный собиратель нации : сб. тр. межрегион. науч.-практ. конф., посвящ. 200-летию со дня рожд. Н. В. Гоголя. В 2 т. Т. 1. - Самара : Книга, 2009. - С. 173-180.
8. Тупикова, С. Е. Развитие бытового речевого этикета как функционально-семантической универсалии (на материале художественных текстов XIX-XX вв.) : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10. 02.19 / Тупикова Светлана Евгеньевна ; [Саратовский гос. ун-т]. - Саратов, 2003. - 17 с.
9. Шарафэльдин, М. Слово дипломата / М. Ша-рафэльдин // Русская речь. - 2007. - № 4. - С. 46-48.
10. Шевченко, И. С. Проблемы динамики принципа вежливости в речевой коммуникации / И. С. Шевченко // Вісник СумДУ, 1999. - № 1 (12). -С. 174-178.
11. Brown, P. Politeness: Some Universals in Language Usage / P. Brown, S. Levinson. -Cambridge : Cambridge University Press, 1987. - 345 p.
12. Kerbrat-Orecchioni, K. Les actes de langage dans le discourse. Théorie et fonctionnement / K. Kerbrat-Orecchioni. - Paris : Nathan, 2001. - 200 p.
FORMULAS OF DIPLOMATIC SPEECH ETHICS WITH MEANING OF AGREEMENT/DISAGREEMENT IN DIPLOMATIC DOCUMENTS XVI-XVII CENTURIES
I. V. Rogozhkina
The attempt of linguocultural comprehension of diplomatic speech ethics XVI-XVII c. has been made. The features of formulas of speech ethics with the meaning of the agreement/disagreement in analyzed documents have been identified. Its classification has been proposed. The agreement and disagreement as a means of realization of the strategies of positive and negative politeness have been considered.
Key words: diplomatic speech ethics, formulas of speech ethics, agreement and disagreement, theory of politeness, strategies of positive and negative politeness, Russian communicative profile.
