CC BY
32
Формирование уголовно-процессуальных доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности, предоставленных на электронных носителях информации
Трушина Александра Ивановна,
адъюнкт, старший лейтенант полиции, кафедра уголовного процесса Восточно-Сибирского института МВД России E-mail: mvd.trushina@yandex.ru
Статья посвящена формированию уголовно-процессуальных доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности, представленных на электронных носителях информации. В современной практической деятельности результаты оперативно-розыскной деятельности довольно часто представляют из себя вид цифровой информации, которая принимает множество форм, таких как изображения, аудио- и видеозаписи, а также фотография. Важным этапом, предшествующим процессу передачи материалов оперативно-розыскной деятельности, является непосредственная подготовка электронных носителей информации или копирование наиболее важных частей на единый электронный носитель информации. Оптимальным вариантом решения проблем использования в доказывании материалов оперативно-розыскной деятельности, представленных на электронных носителях информации, является легализация механизмов их очевидного, непосредственного включения, без дублирующего процессуального оформления.
Ключевые слова: оперативно-розыскная деятельность, результаты оперативно-розыскной деятельности, электронные доказательства, электронные носители информации, цифровая трансформация.
Информация, полученная в процессе оперативно-розыскной деятельности (далее по тексту -ОРД), нередко обладает высоким уровнем ценности, способствующей скорейшему раскрытию преступления и привлечению виновных в нем лиц к уголовной ответственности. Более того, в некоторых случаях абсолютно невозможно обеспечить успешное производство по уголовному делу одними лишь уголовно-процессуальными средствами и методами. Данное утверждение в особенной степени справедливо для таких категорий преступлений, как незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, оружия, а также терроризм. В иных случаях именно результаты ОРД могут стать ключевыми доказательствами по уголовному делу, ввиду чего их низкое качество, например, при рассмотрении сообщения о преступлении, о получении взятки в порядке ст.ст. 144145 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) нередко приводит к отказу в возбуждении уголовного дела [1 ].
Следует подчеркнуть тот факт, что сама по себе проблема использования в уголовно-процессуальном доказывании результатов ОРД на протяжении достаточно длительного времени не теряет своей актуальности и дискуссионности. За непродолжительное время осторожные и нерешительные попытки законодателя, направленные на оформление процессуального механизма легализации результатов ОРД, обусловленные, с одной стороны, реальными потребностями практических работников, с другой - резко критикуемые учеными-процессуалистами, в конечном счете привели к ограничению их доказательственного потенциала. В основу превалирующей точки зрения о невозможности прямого и непосредственного введения результатов ОРД в уголовный процесс и придания им статуса полноценных доказательств был положен тезис о необремененности достаточными юридическими гарантиями доброкачественности и несоответствии жестким требованиям процессуальной формы.
В рамках настоящей статьи автор никоим образом не ставила перед собой задачи акцентировать внимание компетентного читателя на рассмотрении проблемы использования в доказывании результатов ОРД через призму российской системы уголовного судопроизводства, формировавшейся не менее ста последних лет. Тем не менее стоит отметить 1992 г., когда впервые был принят закон Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федера-
5 -о
сз
<
ции», прямо предполагающий возможность использования результатов ОРД в уголовном судопроизводстве в качестве доказательств по уголовным делам после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законом [2]. В 1995 г. был принят новый, действующий в настоящее время Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее - ФЗ об ОРД), в котором вопрос использования результатов ОРД был значительно пересмотрен. В обновлённом нормативном акте, в противовес расширению перечня оперативно-розыскных мероприятий (далее -ОРМ), использование результатов ОРД для решения задач уголовно-процессуального судопроизводства стало возможно только при соблюдении условий собирания, проверки и оценки доказательств, регламентируемых российским уголовно-процессуальным законом [3].
Принятый в 2001 г. новый УПК РФ еще более утвердил вышеназванную позицию. Так, ст. 89 УПК РФ ограничивается только правовым запретом и не предусматривает разъяснений об условиях и порядке использования результатов оРд в доказывании, хотя именно такие положения должны содержаться в статье, исходя из её наименования.
Позиция Конституционного Суда Российской Федерации (далее -КС РФ) в этом вопросе достаточно категорична и однозначна. Так, в нескольких своих решениях КС РФ указал на тот факт, что результаты ОРД - это не что иное, как сведения о фактических данных, которые только в перспективе могут стать доказательствами после их проверки надлежащим процессуальным путем (определения КС РФ от 4 февраля 1999 г. № 18-О и от 1 декабря 1999 г. № 211-О) [4; 5].
В современной практической деятельности нередки случаи, когда результаты ОРД представляют из себя вид цифровой информации, принимающей множество форм: изображения, аудио- и видеозаписи, фотография. Несомненно, процесс такой деятельности в целях фиксации оперативной информации и закрепления результатов ОРД предполагает использование технических средств. Полагаем, вполне закономерен тот факт, что в условиях прогрессирующей цифро-визации и технического прогресса законодатель не ограничился исчерпывающим списком технических средств, используемых при проведении ОРМ. Законодательно закреплено лишь условие, согласно которому использование специальных технических средств не должно приносить ущерб жизни и здоровью людей и причинять вред окружающей среде. Условно по субъекту применения их можно разделить на технические средства, используемые непосредственно оперативными сотрудниками, проводящими ОРМ, и специальные технические средства, используемые оперативно— техническими службами по заданию оперативно-2 го сотрудника. В первом случае примером такого й использования может служить видеозапись хода ° оперативного эксперимента, проводимая непо-ав средственно оперативным сотрудником, во вто-
ром случае - аудиозапись телефонных переговоров, физическое исполнение которой возможно только с привлечением специальных технических служб, т.к. предполагается подключение к стационарной аппаратуре сторонних организаций, оказывающих услуги связи населению. Аудиозаписи или видеозаписи, содержащиеся на CD- или DVD-дисках, USВ-накопителях - это материализованный результат ОРМ. Данные материальные носители информации, наряду с другими оперативно-служебными документами, прилагаются к рапорту об обнаружении признаков преступления или сообщению о результатах ОРД и передаются органу дознания, следователю или в суд.
Важным этапом, предшествующим процессу передачи материалов ОРД, является непосредственная подготовка электронных носителей информации или копирование наиболее важных её частей на единый электронный носитель информации. В соответствии с п. 17 Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд (далее - Инструкция), утвержденной 27 сентября 2013 г. совместным приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации, Министерства обороны Российской Федерации, Федеральной службы безопасности Российской Федерации и других ведомств, допускается предоставление материалов, документов и иных объектов, полученных при проведении оперативно-розыскных мероприятий, в копиях (выписках), в том числе с переносом наиболее важных частей (разговоров, сюжетов) на единый носитель, о чем обязательно указывается в сообщении или рапорте и на бумажном носителе записи переговоров [6]. В практической деятельности оперативные сотрудники, исходя из субъективных критериев, копируют и предоставляют следователю те материалы цифровой информации, которые в процессе уголовно-процессуальной трансформации могу преобразоваться в доказательства по уголовному делу. В довольно многих случаях этот процесс происходит без должной и необходимой скрупулезности и анализа полученных в ходе ОРМ цифровых материалов. Так, в практике автора в расследовании уголовного дела при осмотре результатов ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров» было установлено несоответствие представленной на бумажном носителе стенограммы телефонных переговоров и непосредственно файлов аудиозаписи на электронном носителе информации их количеству. В дальнейшем было установлено, что разговор, который не был отражен в стенограмме, исходя из субъективных критериев оперуполномоченного, не имел значения для уголовного дела, ввиду чего не планировался к передаче органам расследования, однако по невнимательности был скопирован с остальными файлами на CD-диск. Тем не менее случилось так, что данный разговор, предъявленный впоследствии для ознакомления одному из свидетелей, способствовал даче им новых показаний, которые затем были использова-
ны для обоснования обвинительного заключения и приговора.
Процесс преобразования информации, полученной в результате ОРД, в процессуальную форму на практике большей частью проявляется в проведении осмотров предметов, документов и электронных носителей информации, выраженных в фиксации в протоколе в письменном виде части данной информации, а сами электронные носители информации приобщают к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств. Поэтому в ходе следственного осмотра электронного носителя информации следователь излагает в письменном виде часть того, что воспринял с помощью органов зрения и слуха. С большой долей определенности можно утверждать, что это своеобразный субъективный опыт восприятия и преобразования информации лицом, проводившим расследование. Совершенно очевидно, что это не полный, а избирательный перенос информации с одного источника на другой, перевод цифровой информации в письменную. На первый взгляд, данная деятельность не предполагает никаких «подводных камней», однако не стоит забывать о следственном стандарте или, говоря иными словами, о «негласном доверии» к тому, что записано в протоколе следственного действия. А следственная технология формирования доказательств, как известно, детерминирует обвинительный уклон. Известны случаи, когда в суде выявляется несоответствие между содержанием протокола следственного действия и содержанием цифровой информации, полученной в результате ОРД и представленной на электронных носителях. В таком случае в судебном следствии происходит непосредственный осмотр спорного электронного носителя информации. Тем не менее подобное наблюдается достаточно редко.
В большинстве случаев результаты ОРД непосредственно не исследуются, а суд ограничивается оглашением протоколов осмотров электронных носителей информации. Однако не стоит умалчивать о тенденции следствия «в скользких ситуациях» будто бы «незначительно исказить» информацию, представленную на электронном носителе информации, и запечатлеть её в протоколе осмотра в наиболее выгодном свете для стороны обвинения. К подобным примерам можно отнести утвердительное указание в протоколе осмотра видеозаписи на конкретное лицо, обвиняемое в совершении преступления, однозначно идентифицировать которое по данной видеозаписи невозможно ввиду плохой видимости, отдаленности или качества. Иными словами, на видеозаписи просматривается только силуэт человека, и достоверно невозможно определить, принадлежит ли он кому-то из фигурантов уголовного дела, хотя по одежде или телосложению возможно сделать те или иные предположения об идентификации. В описанной ситуации, увязав имеющиеся доказательства с обстоятельствами и встроив их в общую логическую
«вереницу», вполне закономерно отразить в протоколе данное лицо, как имеющее сходство с тем или иным фигурантом уголовного дела, что, несомненно, снизит ценность данной видеозаписи как доказательства, но сохранит принцип доброкачественности. В любом случае данный вопрос в последующем должен проясниться в ходе допросов, но в процессе осмотра формируемый протокол следственного действия должен объективно отражать содержимое электронного носителя информации. В этой связи принципиальное значение имеет качество полученных в рамках проводимых ОРМ аудиозаписи или видеозаписи таким образом, чтобы при их воспроизведении не возникало каких-либо сомнений, а цифровая информация адекватно воспринималась и позволяла по индивидуальным признакам провести идентификацию лиц.
Безусловно, нельзя не упомянуть о возможности проведения экспертиз по вышеуказанным электронным носителям информации, но, как показывает практика, это применяется нечасто, как вполне по объективным причинам (из-за ограниченных сроков и загруженности лица, ведущего расследование), так и из-за опасения утраты носителя информации как вещественного доказательства ввиду возможных неудовлетворительных выводов эксперта.
Бесспорно, вопрос использования результатов ОРД в доказывании остается актуальным и в настоящее время, хотя сложившаяся практика свидетельствует об успешном решении задач ОРД, поскольку результаты ОРМ, выраженные в рапорте об обнаружении признаков преступления, регулярно становятся поводом и основанием для возбуждения уголовных дел, способствуют раскрытию, расследованию и пресечению преступлений.
Вполне возможно, законодательный перенос ОРМ в уголовно-процессуальный закон и не приведет к значительным результатам в достижении целей уголовного процесса, во всяком случае всё вышеизложенное приводит к мысли о том, что легализация механизмов очевидного и непосредственного включения материалов ОРД в уголовный процесс является оптимальным вариантом решения данной проблемы. Рассматриваемая цифровая информация зачастую является своеобразным зеркальным отражением события преступления, зафиксированным при помощи технических средств. Это первостепенная аудио- или видеокопия произошедшего преступления, копирование и субъективная переработка и переоформление которой, несомненно, приводит к утрате или искажению той или иной её части.
В контексте информационного подхода, в силу значимости и большого познавательного потенци- р ала ввиду непосредственной связи с событиями Д и фактами, являющимися основной частью пред- Е мета доказывания, результаты ОРД представляют К из себя «информационный продукт», который мо- ё жет использоваться в уголовном процессе без до- у полнительных преобразований. А
Литература
1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [Электронный ресурс]: федер. закон от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ (с послед. изм. и доп.). - Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
2. Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации [Электронный ресурс]: закон Рос. Федерации от 13 марта 1992 г. № 2506-1 // Ведомости СНД РФ и ВС РФ. -1992. - № 17. - Ст. 892. Документ утратил силу. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс».
3. Об оперативно-розыскной деятельности [Электронный ресурс]: федер. закон от 12 авг. 1995 г. № 144-ФЗ // СЗ РФ. - 1995. - № 33. - Ст. 3349.
4. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 февр. 1999 г. № 18-О [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-пра-вовой системы «Консультант Плюс».
5.
6.
FORMATION OF CRIMINAL PROCEDURAL EVIDENCE BASED ON THE RESULTS OF OPERATIONAL INVESTIGATIVE ACTIVITIES PROVIDED ON ELECTRONIC MEDIA
Trushina A.I.
East Siberian Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia
The article is devoted to the formation of criminal procedural evidence from the results of operational investigative activities provided on electronic media. In modern practice, the results of operational investigative activities often represent a type of digital information that takes many forms, such as images, audio and video recordings, as well as photography. An important stage preceding the process of transferring the materials of the operational investigative activities is the direct preparation of electronic media or copying the most important parts to a single electronic media. The best way to solve the problems of using the materials of operational investigative activities presented on electronic media in proving is to legalize the mechanisms of their obvious, direct inclusion, without duplicating the procedural design.
Keywords: results of operational investigative activities, electronic evidence, electronic media, digital transformation.
References
Criminal Procedure Code of the Russian Federation [Electronic resource]: Federal Law No. 174-FZ of December 18, 2001 (with the latest amendments and additions). - Access from the legal reference system "Consultant Plus".
On operational investigative activities in the Russian Federation [Electronic resource]: Law of the Russian Federation № 25061 of March 13, 1992 // Vedomosti of the SND of the Russian Federation and the Armed Forces of the Russian Federation. -1992. - № 17. - St. 892. The document has become invalid. Access from the legal reference system "Consultant Plus". On operational investigative activities [Electronic resource]: Federal Law № 144-FZ of August 12, 1995 // SZ RF. - 1995. -№ 33. - St. 3349.
Ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation № 18-O of February 4, 1999 [Electronic resource]. - Access from the legal reference system "Consultant Plus". Ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation № 211-O of December 1, 1999 [Electronic resource]. - Access from the legal reference system "Consultant Plus". On approval of the Instructions on the procedure for submitting the results of operational investigative activities to the body of inquiry, investigator or to the court: joint order of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation № 776, Ministry of Defense of the Russian Federation № 703, Federal Security Service of the Russian Federation № 509, Federal Security Service of the Russian Federation № . 507, Federal Customs Service of the Russian Federation № . 1820, Foreign Intelligence Service of the Russian Federation № . 42, Federal Penitentiary Service of the Russian Federation № 535, Federal Drug Control Service of the Russian Federation № . 398, Investigative Committee of the Russian Federation № 68 dated September 27, 2013 // Russian newspaper. - No. 282-2013. - 13 dec.
Определение Конституционного Суда Рос- 1. сийской Федерации от 1 дек. 1999 г. № 211-О [Электронный ресурс]. - Доступ из справ.-пра-вовой системы «Консультант Плюс». 2.
Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд: совместный приказ М-ва внутр. дел Рос. Федерации № 776, М-ва обороны Рос. Фе- 3. дерации № 703, Федер. службы безопасности Рос. Федерации № 509, Федер. службы охраны 4 Рос. Федерации № 507, Федер. тамож. службы . Рос. Федерации № 1820, Службы внеш. разведки Рос. Федерации № 42, Федер. службы 5. исполнения наказаний Рос. Федерации № 535, Федер. Службы Рос. Федерации по контролю 6. за оборотом наркотиков № 398, Следств. комитета Рос. Федерации № 68 от 27 сент. 2013 г. // Рос. газета. - № 282-2013. - 13 дек.
сч со
