CC BY
716
УДК 327.5
Е.А. АНТЮХОВА
аспирант, кафедра мировых политических процессов, МГИМО (У) МИД РФ
UDC 327.5 E.A. ANTIUKHOVA
Graduate student, Department of World Political
Processes, MGIMO University
ФОРМИРОВАНИЕ СТРАТЕГИИ НАТО В ПОСТБИПОЛЯРНЫЙ ПЕРИОД FORMATION OF NATO STRATEGY DURING THE POST-BIPOLAR PERIOD
Статья посвящена анализу формирования стратегии НАТО в постбиполярный период, когда после прекращения существования СССР, роспуска Организации Варшавского Договора, завершения холодной войны перед НАТО встали задачи ее реформирования в соответствии с новыми политическими условиями.Особый акцент в статье отводится анализу положений Стратегических концепций НАТО 1991,1999 гг., которые свидетельствуют о становлении «новой» НАТО - организации, обеспечивающей однополярный миропорядок.
Ключевые слова: мировая политика, политическая стратегия НАТО, международные конфликты, постбиполярный период, реформирование северо-атлантического альянса, урегулирование конфликтов, глобальная безопасность.
The article is devoted to the analysis of formation of NATO strategy during the post-bipolar period when after the cessation of existence of the USSR, the dissolution of the Warsaw Treaty Organization, the end of the cold war NATO faced the problems of its reforming according to new political conditions. The emphasis in the article is on the analysis of the provisions of the Strategic concepts of NATO of1991, 1999 which testify to the formation of a «new» NATO - an organization providing a unipolar world order.
Keywords: world politics, NATO political strategy, international conflicts,the post-bipolar period, reforming of North Atlantic Alliance, settlement of conflicts, global safety.
Крах в последнее десятилетие XX века социалистического лагеря, прекращение деятельности Организации Варшавского Договора, распад и последующее исчезновение с геополитической карты мира СССР, окончание холодной войны и континентального противостояния двух военно-политических блоков поставили НАТО перед необходимостью реформирования самой организации в соответствии с новыми политическими реалиями.
Процесс трансформации НАТО и ее доктринальных основ был направлен на формирование новой политической стратегии, определение новых задач обеспечения безопасности государств Североатлантического сообщества.
Был необходим пересмотр целей, форм и методов деятельности альянса, его миссии, легитимизации в системе международных отношений. НАТО стремилась определить свою миссию, цель, формы и методы деятельности, привести их в соответствие с изменившейся политической, военной и геополитической ситуацией.
В этот период обозначился переход от традиционных направлений военно-политического планирования, обусловленных противостоянием с СССР и обеспечением трансатлантической солидарности, к новой, глобальной стратегии альянса. К концу ХХ века НАТО находилась в поисках новой коалиционной идентичности.
Основные направления трансформации союза были определены в Лондонской декларации 1990 г. (Декларация о преобразованном Североатлантическом
союзе, принятая на встрече НАТО на высшем уровне 5-6 июля 1990 г. в Лондоне). Лондонская декларация исходила из того, что после падения Берлинской стены в Европе и мире начинается новая эпоха, в которой альянс должен занять позиции основного инструмента обеспечения трансатлантической безопасности. На НАТО возлагалась миссия по обеспечению интеграции государств социалистического лагеря в западное сообщество [10, с.24].
Сохранение НАТО как основной военно-политической организации, обеспечивающей трансатлантическое взаимодействие после завершения холодной войны, потребовало от блока пересмотра своих стратегических установок и организационной структуры. Трансформация НАТО была призвана, среди прочего, оправдать существование этой организации после того, как была достигнута ее основная политическая и стратегическая цель - сдерживание СССР Наиболее последовательно задача по переориентации альянса могла быть достигнута путем встраивания блока в новую однополярную модель международных отношений с изменением стратегических установок союза.
А.Г. Арбатов считает трансформацию НАТО одним из ключевых факторов европейской и глобальной безопасности. Исследователь выделяет три плоскости (направления) процесса трансформации НАТО: «географическую, военно-политическую и оперативно-техническую» [2, с.94].
© Е.А. Антюхова © E.A. Antiukhova
В географическом отношении альянс прошел трансформацию, связанную с его существенным расширением. После завершения холодной войны, в конце 1990-х гг. произошло так называемое четвертое расширение НАТО: в Организацию были приняты Венгрия, Польша и Чехия. 10 декабря 1996 г. очередная сессия совета НАТО в Брюсселе санкционировала начало расширения, утвердив график организационных мероприятий по его под-готовке[3, с.235].
В 2000 гг. процесс расширения НАТО продолжился и после присоединения к союзу в 2009 г. Хорватии и Албании в НАТО входят 28 государств, что позволяет говорить о НАТО как о крупнейшем военно-политическом союзе.
Говоря о трансформации НАТО в географическом аспекте, следует указать и на то обстоятельство, что политика расширения сферы деятельности и ответственности альянса связана не только непосредственно с увеличением количества государств-членов. 11 января 1994 года на встрече в верхах в Брюсселе НАТО открыла программу «Партнерство ради мира», призванную реализовать актуальные и практические мероприятия. «Партнерство ради мира» было направлено на преобразование отношений между НАТО и государствами ее участниками [14].
Ее целью стало вовлечение в деятельность союза государств, расположенных в регионах геополитических интересов альянса.
Данная программа была открыта, прежде всего, для государств бывшего Варшавского договора, в том числе и для привлечения к сотрудничеству России.
Государства-партнеры обязались «воздерживаться от угрозы силой или применения силы против территориальной целостности или политической независимости какого-либо государства, уважать существующие границы и разрешать споры мирными средствами» [14].
Следует отметить, что для большинства восточноевропейских государств участие в программе «Партнерство ради мира» стало своего рода первым шагом для последующего членства в НАТО. В то же время программа «Партнерство ради мира» позволила блоку перейти к действиям по формированию глобального геополитического пространства своего влияния и проецирования военной силы.
Так, например, в 1994 г. государства Центральной Азии Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан стали участниками «Партнерства ради мира». С позиции руководства альянса, задача данной программы на цен-тральноазиатском направлении состояла в том, чтобы приблизить республики региона к западным ценностям [19, с.66].Тем не менее, после 2001 г., когда союз начал военную операцию в Афганистане, в Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане размещалась военная инфраструктура НАТО.
Для темы настоящего исследования данный аспект имеет особое значение, так как расширение сферы деятельности НАТО в условиях постбиполярного мира отражает не только возросшие глобальные устремления военно-политического блока, но и, как представляется,
два основных вектора стратегического планирования альянса. Один из них обусловлен расширением НАТО «на Восток», приближением к границам России. Данный вектор реализуется в рамках политической традиции холодной войны и связан с обеспечением европейской безопасности так, как ее видят политики и стратеги США и НАТО.
Другой же вектор трансформации НАТО состоит в том, что Североатлантический союз становится глобальным военно-политическим союзом, способным к проецированию политического влияния и военной силы в любом регионе мира. Именно в рамках данного вектора и следует говорить о стратегии НАТО в отношении государств Северной Африки и Ближнего Востока, затронутых событиями «арабской весны».
Если продолжить анализ военно-политической и оперативно-технической трансформации НАТО в период непосредственно после распада СССР, то следует, прежде всего, обратить внимание на расширение функций Североатлантического блока.
Как отмечает А.Г. Арбатов, «растущую роль играют новые военно-политические функции альянса: миротворческие операции в Европе и за ее пределами, а также силовые акции вне традиционной Евро-Атлантической зоны ответственности, в первую очередь на Ближнем и Среднем Востоке, в зоне Персидского залива и Южной Азии .... Такие операции обосновываются целями борьбы с локальной и региональной нестабильностью, этническими и религиозными конфликтами, нарушениями прав человека и национальных меньшинств, международным терроризмом и распространением оружия массового уничтожения» [2, с.96].
В значительной степени данные преобразования были обусловлены необходимостью стабилизировать военно-политическую ситуацию в Восточной Европе (военные конфликты на территории бывшей Югославии) и противодействовать глобальным террористическим угрозам.
Период 1990-х гг. характеризуется развертыванием организационной реформы НАТО, в рамках которой можно выделить следующие направления: «развитие военной стратегии; расширение блока; создание новых структур, таких как ССАС (Совет североатлантического сотрудничества), а затем СЕАП (Совет европейско-атлантического партнерства); реорганизация военных структур и армий стран-участниц» [12].
В связи с данными преобразованиями следует обратить внимание на высокую оперативность принятия и реализации решений по созданию структур, призванных обеспечить взаимодействие и координацию в военно-политической сфере между НАТО и бывшими социалистическими странами.
20 декабря 1991 г. прошла учредительная сессия, в которой приняли участие министры иностранных дел государств-членов НАТО и государств Центральной и Восточной Европы, в том числе Балтийских государств - бывших членов СССР. Всего в работе сессии ССАС приняли участие 25 стран.
После создания СНГ все его государства-члены были привлечены к работе ССАС, максимальное количество государств-участников Совета составило 38 стран. Помимо государств-членов НАТО и бывших социалистических стран в его работе также принимали участие Финляндия и Швеция.
Основной целью деятельности ССАС было совместное обсуждение проблем безопасности странами-членами НАТО и бывшими странами-членами ОВД. «В течение 5 лет работы ССАС стал форумом, позволившим достичь высокого уровня диалога и сотрудничества между членами альянса и странами, не входящими в состав этой организации» [8].
После принятия программы «Партнерство ради мира» ССАС стал своего рода площадкой взаимодействия по реализации основных мероприятий программы. Отметим, что с инициативой преобразования ССАС выступила Россия, предложившая объединить руководящий комитет программы и ССАС в единый орган -СЕАСП [15]. Данный орган был создан в 1997 г.
СЕАСП представляет собой основу для регулирования и согласования политических аспектов «Партнерства ради мира», что выражается в проведении консультаций по широкому кругу политических вопросов и проблем, связанных с безопасностью, в том числе с учетом деятельности ОБСЕ. С 2005 года проводит заседания на высоком уровне новый орган СЕАП - Форум безопасности.
В НАТО данный Совет рассматривается в качестве форума, в большей мере отвечающего все более сложным требованиям, выдвигаемым для осуществления программы «Партнерство ради мира», а также в связи с миротворческой операцией в Боснии и Герцеговине. В 1996 г. для проведения этой операции вместе с частями и подразделениями из стран НАТО были развернуты воинские контингенты из 14 стран-партнеров[16].
Программа «Партнерство ради мира» обеспечила взаимодействие между государствами-членами блока и государствами, участвующими в реализации программы. В ее рамках осуществлялось развертывание миротворческих контингентов России при урегулировании вооруженных конфликтов на территории бывшей Югославии [1, с.20].Следует отметить, что до определенного момента программа эффективно выполняла возложенную на нее миссию вовлечения восточноевропейских стран и России в сферу влияния НАТО. Свое значение она стала терять по мере вхождения в НАТО бывших государств ОВД и нарастания конфронтации с Россией по вопросу дальнейшего продвижения НАТО на восток.
Необходимо отметить, что Лондонская декларация 1990 г. также наметила основную тенденцию развития вооруженных сил государств-членов блока.
В частности, в документе утверждалось, что перспективы военного строительства связаны с повышением мобильности и универсальности вооруженных сил блока, формированием многонациональных контингентов.
В соответствии с этим концептуальным положением в 1994 году альянс принимает решение о развертывании Combined Joint Task Forces - Многонациональных оперативных сил (МОС). Как отмечает Ю.А. Ляшук, «в основу концепции МОС ... положены механизмы командования и контроля для обеспечения эффективного действия сил. Расширенный спектр вариантов реагирования, где возможно участие МОС, естественно, требует организации соответствующих командования и контроля. В данной структуре эта роль отведена штабам МОС, которые создаются на основе ключевых элементов, выделенных головными органами военного управления штаб-квартиры НАТО» [11, с. 50]. Вслед за созданием МОС последовала реорганизация командных структур НАТО.
Все эти мероприятия военно-стратегического и организационного характера были определены изменением характера угроз государствам-членам альянса. Вместо противостояния вооруженным силам стран ОВД, располагавшим, в том числе, и стратегическими ядерными вооружениями, вооруженным силам блока теперь предстояли локальные миротворческие, противоповстанческие и антитеррористические действия. Очевидно, что политическое руководство НАТО уже в начале 1990-х гг. определило трансформацию военных структур блока в данном направлении.
Трансформациям НАТО, связанным с расширением блока, изменениям ее организационной структуры сопутствовал и пересмотр ее военно-политической стратегии. Так, в 1991 г. в Риме была принята и опубликована Первая несекретная Стратегическая концепция НАТО (The Alliance's New Strategic Concept) [26].
Необходимо отметить, что согласно подходу альянса, стратегическая концепция является директивным документом, в котором заявлены цели Североатлантического союза и содержатся руководящие указания высшего уровня относительно политических и военных средств, которые надлежит использовать для достижения этих целей. Стратегическая концепция остается основой политики Североатлантического союза в целом [26].
За время холодной войны были приняты четыре стратегических концепции. В этих документах определялась основная миссия и стратегическая цель блока - противостояние СССР и его союзникам по ОВД. Содержание стратегических установок НАТО определялась в рамках доктрины сдерживания, разработанной в Вашингтоне в начальный период холодной войны.
В Стратегии 1991 г. утверждалось, что обеспечение безопасности государств-членов по-прежнему определяется в качестве первостепенной цели НАТО. При этом ее реализация обуславливалась с конкретным обязательством: «содействовать упрочению и расширению безопасности всей Европы посредством партнерства и сотрудничества с бывшими противниками» [17, с. 19].
Таким образом, альянс сохранял военно-политический характер, основным направлением развития деятельности блока оставалось обеспечение безопасности западного сообщества. Цель деятель-
ности Североатлантического союза теперь состояла в интеграции в его структуры бывших государств социалистического лагеря и подготовке к новым угрозам безопасности.
По оценке военно-политической обстановки в Европе, представленной в Стратегии 1991 г., она благоприятна для реализации, прежде всего, политического подхода к обеспечению безопасности. Тем самым документ 1991 г. подтверждал принятое в Лондоне решение о переносе акцента в деятельности Североатлантического союза с военной области на политическую.
По мнению российских военных специалистов, «Римский документ расширяет рамки коалиционной политики безопасности, которая составляет политическую сторону новой стратегической концепции. В основе этой политики лежит «доктрина Армеля», предусматривающая два основных принципа деятельности НАТО: «оборона», что означает наращивание военного потенциала блока, и «диалог», то есть проведение курса на смягчение напряженности, но «с позиции силы». Новая концепция добавляет е ним третий принцип — «сотрудничество»» [7, с.5].
При этом принцип сотрудничества распространялся на процесс формирования новой системы коллективной безопасности в Европе. В Стратегии 1991 г. признавалась целесообразность взаимодействия НАТО с ЕЭС (в дальнейшем - Европейский союз) и ОБСЕ. Тем не менее, в военно-политическом аспекте эти структуры выступают всего лишь дополнением к НАТО.
Новая политика безопасности НАТО выступала в качестве одной из приоритетных функций блока. В качестве одной из ее составляющих военно-политическим руководством альянса рассматривался контроль за военно-политическими кризисами, включающий деятельность по их предотвращению и урегулированию. При этом контроль за кризисами, включающий деятельность по их предотвращению и урегулированию, должен быть реализован с использованием широкого набора политических и иных мер, включая меры в военной области [26].
В 1990-е гг. руководство НАТО полагало, что эскалация кризисных ситуаций может привести не только к возникновению межгосударственных войн, но и создать серьезную угрозу безопасности Европы в целом. При этом не исключалась возможность постепенного втягивания в военные конфликты государств-членов альянса, а затем и альянса в целом.
В связи с этим в эти годы была разработана концепция «управления кризисами». Данная концепция устанавливала, что одним из основных методов урегулирования кризисных ситуаций на ранней стадии их развития считается «превентивная дипломатия». Как отмечает А. Николаев, основная цель проводимых в ее рамках политических, экономических и военных действий - создание благоприятных международных условий для снижения напряженности, разрешения противоречий, а при необходимости - оказания давления на конфликтующие стороны. Приоритет при этом отдается
активному участию стран НАТО в мирном урегулировании конфликтов в рамках ООН и ОБСЕ[13, с.3].
В Стратегии 1991 г. не затрагивался вопрос о расширении зоны ответственности блока. Тем не менее, дискуссии, проходившие в начале 1990-х гг., уже тогда позволяли говорить о том, «что границы «военных полномочий» альянса носят чисто условный характер» [7, с.6].
Важным нововведением Стратегии 1991 г. был отказ от термина «угроза», который заменялся понятием «риск». К числу таких рисков документ 1991 г. относил нестабильность ситуации в Восточной Европе, конфликты вне Европы, распространение ядерного оружия.
В целом же документ отдавал приоритет в области обеспечения безопасности политическим средствам перед военными.
В.В. Штоль отмечает, что «стратегия основывалась на более широком понимании безопасности и давала глубокое обоснование необходимости сохранения коллективного характера обороны» [20]. Такое понимание безопасности влекло за собой ряд последствий. Во-первых, позволяло более полно сформулировать задачи альянса в постбиполярную эпоху, оправдать существование его политических и военных структур при отсутствии угроз, сопоставимых с ОВД. Во-вторых, осуществить переход от конфронтации к сотрудничеству. При этом, оставаясь в рамках деятельности по обеспечению безопасности, перейти к использованию более широкого спектра военно-политических инструментов влияния и контроля, в том числе к миротворческим операциям.
Документы начала 1990-х гг. (Лондонская декларация, Стратегия 1991), по сути, ставили перед НАТО задачу трансформироваться в общеевропейский блок, распространяющий зону своего влияния на весь Европейский континент, с перспективой перейти в дальнейшем к глобальному проецированию военно-политического влияния.
На протяжении 1990-х гг. все более очевидным становилось то, что новая масштабная угроза, подобная перспективе конфликта с ОВД, в обозримом будущем не имеет реального потенциала. Соответственно перед блоком не стоит больше задача по подготовке к глобальному военному противостоянию - «третьей мировой войне». Все более возрастает потребность в военно-политическом вмешательстве в локальные конфликты, проведение операций по установлению и поддержанию мира. Наконец, все более актуальной становилось формирование многонациональных контингентов, повышение их эффективности и мобильности. Данные обстоятельства, связанные с развитием самого альянса в совокупности с изменениями в мировой политике, определили необходимость подготовки нового стратегического документа.Политические изменения, происходящие в Европе и мире, дестабилизация на Балканах, военно-политические кризисы в других регионах мира и подготовка к новому этапу расширения альянса определили необходимость пересмотра Стратегии 1991 г.
Перед НАТО в полной мере была поставлена задача выступить в качестве основного военно-политического инструмента обеспечения коллективной безопасности в Европе.
Новый документ стратегического планирования должен был стать доктринальным выражением коалиционного военно-политического планирования на пороге XXI в. В его задачи входило отразить зависимость между политикой НАТО и действиями ее вооруженных сил. В этой связи не случайно, что Стратегическая концепция Североатлантического союза 1999 г. (Стратегия 1999 г.) [27] была принята в Вашингтоне - настоящем политическом центре союза.
Следует отметить, что если Стратегия 1991 г. носила переходный характер, то документ 1999 г. стал выражением военной стратегии НАТО накануне и входе операций на Балканах и в других регионах мира. Как отмечает В.В. Штоль, концепция 1999 г. рассматривала в качестве основного операционного театра действий НАТО Балканы. Исходя из этого, «главным вызовом считалась "нестабильность по периметру границ альянса и возможность возникновения региональных кризисов на территории евро-атлантической зоны ответственности"» [21, с.47].
Предотвращение вооруженных конфликтов и ликвидация уже начавшихся стали естественной нишей, которую НАТО заняло после окончания «холодной войны». Данное положение нашло отражение уже в Стратегии 1991 г. и было только усилено в документе 1999 г. Примером деятельности НАТО в этой сфере является вовлечение Североатлантического блока с 1992 г. в разрешение военных конфликтов в бывшей Югославии, вылившееся затем в присутствие стабилизационных сил альянса в Боснии и Герцеговине в 19962004 гг. [6, с.44].
В связи с этим нельзя не сказать о политическом фоне, на котором проходило принятие новых членов в НАТО и утверждение нового документа стратегического планирования. События югославского кризиса 1999 г., приведшие к военному вмешательству под эгидой блока, обозначили тот факт, что НАТО принимает на себя право и ответственность за вооруженные действия без санкции ООН. Следует заметить, что в этот период были характерны мнения, согласно которым «"косовский сценарий" мог бы закрепиться как "образец" для новых совместных вмешательств США и других стран НАТО во внутренние конфликты в других странах» [4, с.17].
Нужно признать, что военные вторжения в Ирак, Афганистан, Ливию, хотя и проведенные несколько по иному политическому сценарию, показывают небезосновательность такой позиции.
Помимо балканского кризиса одним из наиболее важных вопросов развития Североатлантического союза и его стратегической концепции стал вопрос о расширении блока.
С начала 1990-х гг. эта проблема и формат ее разрешения был одним из наиболее обсуждаемых на
переговорах между Российской Федерацией, структурами НАТО и ведущими государствами-членами организации.
К 1999 г. было принято решение, что в ходе нового этапа расширения НАТО в организацию войдут Польша, Чехия и Венгрия. Следует заметить, что по данному вопросу не было единого мнения в американском политическом истеблишменте.
Так, широко известна позиция одного из основателей стратегии сдерживания Дж. Кеннана, который небезосновательно утверждал, что такая политика будет препятствием демократическим преобразованиям в России и вызовет рост антизападных настроений, а также будет способствовать новому запуску «холодной войны» [25]. Наблюдая современные события, обострение отношений между Россией и Западом, вызванное продолжением политики движения на Восток, вмешательства во внутригосударственные дела без санкции ООН, сложно не согласиться с американским дипломатом.
Учитывая все сложности, стоящие перед альянсом накануне нового расширения, ведущие политики западных государств делали достаточно оптимистические заявления относительно стратегии военно-политического блока. Например, госсекретарь США М. Олбрайт указывала на, что «НАТО вступает в новую эру и ее энергия и взгляды направлены в будущее, что НАТО - это оборонительный альянс, а не мировой полицейский» [23]. Тем не менее, накануне принятия новых государств в состав организации она заявила, что это расширение не будет последним, и принцип распространения влияния альянса станет основой новой конфигурации блока [22].
Стратегия 1999 г. в полной мере отражала военно-политические планы НАТО по наращиванию своего влияния, приобретению статуса организации, ответственной за глобальную безопасность североатлантического сообщества.
В документе остались неизменными положения, утверждающие особую роль НАТО по установлению справедливого и устойчивого мирного порядка в Европе при неразрывной трансатлантической связи между безопасностью Северной Америки и безопасностью самой Европы [27]. Данные положения выражали идеи атлан-тизма, во многом определяющие политику США, стратегические установки и направления развития НАТО [5].
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что уже в Стратегии 1999 г. вопрос о пространственных пределах сферы действия НАТО оказывался обойденным. Авторы документа предпочли умолчать о возможных территориальных пределах действия военных сил альянса вне традиционной для него североатлантической зоны. Тем не менее, в свете современных политических событий, отметим, что уже в этом документе указывалось на особое значение Украины для обеспечения безопасности в Европе.
Для настоящего исследования особое значение имеет то обстоятельство, что Стратегия 1999 г. указывала на средиземноморский регион как сферу особого интереса Североатлантического союза. Документ прямо указы-
вал, что безопасность Европы тесно связана с безопасностью и стабильностью Средиземноморья. В свете событий начала XXI в. такие заявления указывают на то, что уже в это время авторы документа предусматривали возможность военно-политического вмешательства в случае возникновения кризисов в неевропейских государствах региона.
Положения Стратегии 1999 г. направлены на выражение позиции, согласно которой НАТО выступает в качестве основной организации, ответственной за безопасность в Европе. «Идет процесс становления новой, основанной на большей интеграции Европы, создается структура евроатлантической безопасности, в которой НАТО играет главную роль» [5].
В документе, принятом практически одновременно с новым этапом расширения блока, утверждалось переформатирование НАТО из чисто военной организации, призванной реализовать стратегию сдерживания в Европе, обеспечив действительность трансатлантических военно-политических связей в союз, способный к глобальному политическому, а в случае необходимости - военному вмешательству в локальные конфликты с целью установления такого порядка, который в наибольшей степени соответствовал интересам государств-членов союза.
Также следует обратить внимание, что Стратегия 1999 г. является, пожалуй, одним из первых документов военно-политического планирования альянса, в котором достаточно определенно указывается на перспективу террористической угрозы государствам-членам союза и его военной инфраструктуре. При этом прямо указывается, что такие риски влекут за собой действие статей 5 и 6 Вашингтонского договора (договора о создании НАТО, 1949 г.) [5]. Отметим, что данные положения оказались задействованы после террористических атак против США в 2001 г.
Значительное внимание в документе уделено повышению эффективности политических и военных действий НАТО. При этом документ активно использует термин «кризис» для обозначения ситуации, при которой может потребоваться военное вмешательство сил альянса. Документ указывает на то, что многонациональные силы союза должны быть готовы к оперативному реагированию и вмешательству в такие кризисы.
Данные положения Стратегии 1999 г. были реализованы в ходе последовавшей после ее принятия перестройки органов управления НАТО, подготовка к которой шла еще с 1997 г. Военные структуры НАТО переформатировались под новые политические цели и задачи союза.
Как отмечается отечественными исследователями, при определении новой структуры управления вооруженными силами ведущую роль играли следующие соображения: адаптация структуры управления НАТО к современным требованиям, определяющимся тремя главными целями, - «военной эффективностью, сохранением трансатлантических связей и обеспечением европейской идентичности в области обороны и безо-
пасности» [18, с. 2].
Реорганизация должна была обеспечить альянсу главенствующую роль в системе европейской безопасности, а новая структура военного управления ОВС НАТО должна быть способна решать весь комплекс задач Североатлантического союза. Также необходимо было достичь того, чтобы структура управления обладала необходимой гибкостью, обеспечивая участие новых членов НАТО в деятельности блока [18, с.2].
В целом реорганизация была направлена на повышение оперативности военно-политического реагирования структур блока на кризисные ситуации не только в евроатлантической зоне, но в глобальном масштабе.
Относительно оценки трансформации НАТО и ее стратегии в конце XX века представляется обоснованным мнение А. Г. Арбатова, согласно которому альянс в этот период эволюционировал «от стратегии коллективной обороны территории стран-членов к активному избирательному вмешательству вне зоны ответственности» [2, с.101]. Проанализированные политические документы НАТО показывают, как происходила эта трансформация. На концептуальном уровне НАТО, представлявшая собой военное выражение трансатлантического союза эпохи холодной войны, прошла путь к альянсу США и их союзников, гарантирующему реализацию однополярной модели международных отношений.
После завершения холодной войны перед НАТО возникла «дилемма либо самороспуска наряду с ОВД, либо участия в построении полицентричной международной системы, либо дальнейшего усиления в сторону оформления однополярной модели мироустройства» [9, с.18]. Можно сказать, что данную проблемы и пытались разрешить руководители организации и ее ведущих государств-членов. При этом в стратегическом планировании альянсу было необходимо учитывать еще целый ряд факторов. Среди них особое значение имели последствия распада социалистического блока, увеличивающие политическую нестабильность в Европе и в мире; формирование новой политики по отношению к России; интеграция в организацию восточноевропейских государств и расширение сферы ответственности НАТО.
Все эти аспекты получили отражение в более широком понимании безопасности, представленном в Стратегии 1991 г. Данный документ, с одной стороны, подводил итоги холодной войны для альянса. С другой же стороны, ставил перед ним задачу по развитию в качестве политического союза стран Запада. Новые структуры альянса призваны были обеспечить взаимодействие с государствами, не входящими в него, распространяя на них политические и военные стандарты организации (СЕАП). Во многом умиротворяющая риторика этого документа, перенос акцентов с военных на политические вопросы отражали оптимистические взгляды высшего политического руководства союза на дальнейшее развитие международных отношений.
Представляется возможным говорить о том, что
в период 1990-х гг. НАТО находилась в поиске новых вызовов евроатлантической безопасности. Таких потенциальных угроз, которые смогут обеспечить востребованность альянса в новой системе международных отношений. Подходы, выраженные в Лондонской декларации и Стратегии 1991 г., могли лишь наметить направления поиска таких вызовов, которые гарантировали бы новую коалиционную идентичность НАТО. В полной мере формирование нового стратегического подхода союза к обеспечению безопасности стало возможно только по мере нарастания политических кризисов, вызванных дисбалансом международных отношений после распада биполярной системы.
По мере роста конфликтогенности международных отношений, обусловленной, прежде всего, обострением военной ситуации на Балканах, негативным отношением России к расширению НАТО, кризисами в других регионах мира и нарастанием террористической опасности, стратегическое планирование альянса потребо-
вало учета данных обстоятельств в новом документе, утверждающем ведущую роль союза в обеспечении безопасности.
Стратегия 1999 г. выражала солидарность стран НАТО перед существующими и потенциальными кризисами. Данный документ определял переход североатлантической организации к действиям, в том числе военно-силовым, по разрешению ситуаций, содержащих в себе риски для союза. Более того, после 1999 г. НАТО, в рамках доктрины «превентивной дипломатии» было готово взять на себя ответственность за предотвращение таких кризисов. Положения документа 1999 г. указывают на трансформацию доктрины союза в направлении глобального проецирования политического влияния и военной силы. Вместе с изменениями в системе военно-политического управления данные концептуальные установки показывают становление «новой» НАТО - организации, обеспечивающей одно-полярный миропорядок.
Библиографический список
1. Алексеева Ю.В. Эволюция взаимоотношений Российской Федерации и НАТО (1992 - 1999 гг.):. Автореферат на соискание уч. степ. кандидата исторических наук. Саратов, 2006. 26 с.
2. Арбатов А.Г. Расширение НАТО и национальные интересы России: доклад на конференции РОПЦ-Фонда Розы Люксембург // Полития. 2006. № 2. С. 94-103.
3. Богатуров А. Д. Системная история международных отношений. События и документы. 1918-2003. В 4-х тт. Т. 3. События. 1945-2003. М., 2000-2004. 718 с.
4. Браун С. Сила в инструментарии современной дипломатии // Международные отношения. 2004. №2 (5). С.4-20.
5. Войтоловский Ф.Г. Идеология и практика атлантизма во внешней политике США: Автореферат на соискание ученой степени доктора политических наук. М., 2013. 40 с.
6. Волков М. В. НАТО и современные вызовы и угрозы Евроатлантической безопасности // Журнал Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. 2009. № 115. С 43-50.
7. Гулько А., Васильев А. Новые аспекты военной доктрины НАТО // Зарубежное военное обозрение. 1992. № 1. 80 с.
8. К 10-летию Учредительной сессии Совета североатлантического сотрудничества /ССАС// РИА Новости http://ria.ru/ politics/20011220/38562.html#ixzz3ooU9D1Sf
9. Казанчев Д.В. Трансформация НАТО в контексте формирования системы безопасности в Европе (1991-2013 гг.): Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2013. 28 с.
10. Лондонская декларация отмечает рождение новой НАТО. http://www.nato.int/cps/ru/natolive/news_64790.htm
11. Ляшук Ю. А. Новая структура командования в рамках преобразования НАТО // Журнал международного права и международных отношений. 2007.. № 1. С. 49-53.
12. Михайлин К.Н. НАТО и ФРГ в начале XXI века // Научные ведомости. 2009. № 1(56). С . 49-51.
13. Николаев А. Военная доктрина НАТО на современном этапе // Зарубежное военное обозрение. 1998. № 3. С. 2-5.
14. Отношения Россия-НАТО. http://www.nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/pdf_2014_09/20140901_ 140901-Backgrounder_NAT0-Russia_ru.pdf
15. Расширение НАТО на восток и национальная безопасность России // Россия и мир: политические реалии и перспективы. Аналитический альманах. - Москва: Автодидакт, 1998. С. 160-205.
16. Совет евроатлантического партнерства. http://www.nato.int/cps/ru/natohq/topics_49276.htm
17. Справочник НАТО http://www.nato.int/docu/handbook/2006/hb-rus-2006.pdf
18. Степанов А. Новая структура органов управления ОВС НАТО // Зарубежное военное обозрение. 2000. № 3. С.2-7.
19. Шаймергенов Т. НАТО: военно-политическая стратегия в Центральной Азии. Позиция России // Центральная Азия и Кавказ. 2005. № 5 (41)/ [то же: электронный ресурс] http://www.ca-c.org/journal/2005/journal_rus/cac-05/06.sharus.shtml
20. Штоль В.В. Новая парадигма НАТО в эпоху глобализации. http://observer.materik.ru/RAU_book/New_paradigma_NATO/ Gl_2-1.htm
21. Штоль В.В. О новой стратегической концепции НАТО // Обозреватель. 2010. № 8. С. 47-56.
22. AlbrightM. A New NATO for a New century // U.S. Department of State Dispatch, 1999. April. Pp. 6-9.
23. AlbrightM. NATO welcomes three new members // U.S. Department of State Dispatch, 1999. March. Pp. 1-4.
24. London Declaration on a Transformed North Atlantic Alliance issued by the Heads of State and Government participating in the meeting of the North Atlantic Council in London on 5-6 July, 1990: official text. Brussels: NATO Public Diplomacy Division, 1990.http:// www.nato.int/cps/ru/natolive/news_64790.htm
25. New York Times. 1997, 5 February.
26. The Alliance's New Strategic Concept. http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_23847.htm
27. The Alliance's Strategic Concept approved by the Heads of State and Government participating in the meeting of the North Atlantic Council in Washington D.C. on 23 and 24 April, 1999: official text. Brussels: NATO Public Diplomacy Division, 1999. http:// www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_27433.htm
References
1. Alekseeva Yu.V. Evolution of relationship of the Russian Federation and NATO (1992 - 1999): Author's abstract of candidate in historical sciences. Saratov, 2006. 26 p.
2. ArbatovA.G. Expansion of NATO and national interests of Russia: the report at conference of ROPTs-fund of Rosa Luxemburg// the Polity. 2006. № 2. Pp. 94-103.
3. BogaturovA.D. System history of the international relations. Events and documents. 1918-2003. In 4 vol. V. 3. Events. 1945-2003. M, 2000-2004. 718 p.
4. Brown S. Power in tools of modern diplomacy//the International relations. 2004. № 2 (5). Pp. 4-20.
5. VoytolovskyF.G. Ideology and practice of atlanticism in foreign policy of the USA: Author's abstract of doctor in political sciences. M, 2013. 40 p.
6. Volkov M. V. NATO and modern calls and threats of the Euroatlantic safety// (journal) News of the Russian state pedagogical university named after A.I. Herzen. 2009. № 115. Pp. 43-50.
7. Gul'koA., VasilyevA. New aspects of the military doctrine ofNATO//Foreign military review. 1992. № 1. 80 p.
8. To the 10 anniversary of Constituent session of Council of North Atlantic cooperation / SSAS//RIA Novosti http://ria .ru/poli-tics/20011220/38562.html#ixzz3ooU9D1Sf
9. KazanchevD. V. Transformation of NATO in the context of formation of a security system in Europe (1991-2013): The abstract of the thesis on competition of an academic degree of the candidate of historical sciences. M, 2013. 28 p.
10. The London declaration notes the birth of new NATO. http://www.nato.int/cps/ru/natolive/news_64790.htm
11. Lyashuk Yu.A. New structure of command within transformation of NATO//Journal of international law and the international relations. 2007. №1. Pp. 49-53.
12. Mikhaylin K.N. NATO and Germany at the beginning of the XXI century//Scientific sheets. 2009. № 1(56). Pp. 49-51.
13. NikolaevA. The military doctrine of NATO at the present stage//the Foreign military review. 1998. № 3. Pp. 2-5.
14. Relations Russia-NATO. http://www .nato.int/nato_static_fl2014/assets/pdf/pdf_2014_09/20140901_ 140901-Backgrounder_NATO-Russia_ru.pdf
15. Expansion of NATO to the east and national security of Russia//Russia and world: political realities and prospects. Analytical almanac. Moscow: Автодидакт, 1998. Pp. 160-205.
16. Council of the euroatlantic partnership. http://www.nato.int/cps/ru/natohq/topics_49276.htm
17. Reference book of NATO of http://www.nato.int/docu/handbook/2006/hb-rus-2006.pdf
18. Stepanov A. New structure of governing bodies of OVS NATO//Foreign military review. 2000. № 3. Pp. 2-7.
19. Shaymergenov T. NATO: military-political strategy in Central Asia. Position of Russia//Central Asia and Caucasus. 2005. No. 5 (41) / [the same: electronic resource] http://www .ca-c.org/journal/2005/journal_rus/cac-05/06.sharus.shtml
20. Shtol' V. V. A new paradigm of NATO during a globalization era. http://observer.materik.ru/RAU_book/New_paradigma_NATO/ Gl_2-1.htm
21. Shtol' V. V. About the new strategic concept of NATO//the Observer. 2010. № 8. Pp. 47-56.
22. AlbrightM. A New NATO for a New century // U.S. Department of State Dispatch, 1999. April. Pp. 6-9.
23. AlbrightM. NATO welcomes three new members // U.S. Department of State Dispatch, 1999. March. Pp. 1-4.
24. London Declaration on a Transformed North Atlantic Alliance issued by the Heads of State and Government participating in the meeting of the North Atlantic Council in London on 5-6 July, 1990: official text. Brussels: NATO Public Diplomacy Division, 1990.http:// www.nato.int/cps/ru/natolive/news_64790.htm
25. New York Times. 1997, 5 February.
26. The Alliance's New Strategic Concept. http://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_23847.htm
27. The Alliance's Strategic Concept approved by the Heads of State and Government participating in the meeting of the North Atlantic Council in Washington D.C. on 23 and 24 April, 1999: official text. Brussels: NATO Public Diplomacy Division, 1999. http:// www.nato.int/cps/ru/natohq/official_texts_27433.htm
