CC BY
81
КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ
ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-АКСИОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СВОБОДЕ
А. В. КАРИМОВ
В статье рассматривается зарождение представлений о свободе как социально-аксиологической категории. Исследуются основные поворотные моменты в исследовании свободы с древности до Нового времени.
Ключевые слова: свобода, социальная свобода, социально-аксиологический подход, демократия, равенство, либерализм, закон, государство.
Свобода чаще всего понимается как возможность поступать так, как хочется, делать то, что никто не запрещает. В данном случае субъект размышления отвлекается от проблемы возможности самого существования свободы и приходит к выводу, приняв его за аксиому, что свобода возможна. Однако она зависит от определенных условий. В одних условиях свобода есть, в других она отсутствует. Именно эта интуиция свободы и лежит в основе появления и развития социально-аксиологического подхода в истолковании свободы.
Когда надо решать проблемы общества, некогда размышлять о судьбе и предопределении. Решение нужно принять здесь и сейчас. С глубокой древности проблематика социальной свободы приобрела свою специфику и рассматривалась отдельно от онтологических и гносеологических вопросов свободы. Центральным пунктом здесь является соотношения «Я» и «другого», личности и общества, одной социальной группы с другой, человека и культуры.
Именно культура определяет характер этих соотношений, ценность и меру свободы, независимости. В разных системах мировоззренческих координат свободе может отводиться и самое почетное место, и скромное, хотя все равно необходимое. Без признания ценности свободы не может обойтись ни одна конкретная культура. Отрицание данной ценности ведет общество к гибели, так как свобода является основой культуры человечества.
Вместе с тем, сам идеал свободы различается и в разных странах, и у отдельных мыслителей, о чем будет идти речь в данной статье. Есть ли общее в этом многообразии? От ответа на этот вопрос зависит и решение вопроса о возможности бытия общечеловеческих ценностей, о перспекти-
вах глобализации, и в конечном счете возможности выживания всего человечества, сохранения всей культуры.
Социально-аксиологический подход к изучению проблемы свободы так же, как и онто-гносеологический, зарождается в глубокой древности. Элементы его можно отыскать уже в древневосточном мировоззрении. И все же особо значимые построения представляют собой труды Платона и Аристотеля, у которых впервые появляется анализ свободы как важного общественного явления. Согласно Платону, свободным является демократическое государство, примером которого служат Афины. Наряду со многими достоинствами, такое государство не лишено недостатков, которые выражаются в постепенном нарастании неуважения к законам, падении нравственности. Деспотизм, выражаемый в тирании, также не устраивал Платона, поэтому философ считал необходимым стремиться к достижению средней формы правления, сочетающей достоинства сильной власти и самоуправления. Главным является соблюдение определенной меры свободы и власти, так как нельзя доводить народ до рабского состояния, как нельзя и ослаблять властный контроль над ним.
Платон, однако, гораздо больше обеспокоен усилением свободы, чем угрозой тирании. Мыслитель постоянно отмечает опасность чрезмерной самостоятельности граждан для блага государства: «Полная свобода и независимость от всякой власти гораздо хуже умеренного подчинения другим людям» [8]. Платон советует людям, не желающим находиться в рабстве, не стремиться к достижению полной независимости, поскольку именно это стремление и ввергает их в рабское состояние. Как подчинение, так и свобода, пере-
ступающая границы, есть величайшее зло, но в надлежащей мере и то, и другое является великим благом.
Аристотель пишет о свободе в обществе, когда затрагивает проблемы организации наилучшего образа правления. Его симпатии гораздо более определенно, чем у Платона, находятся на стороне свободной организации общества, однако и Аристотель отмечает недостатки современной ему демократии. Причину этих недостатков мыслитель усматривал в том, что население демократических государств не имеет правильного понимания свободы, «свобода толкуется как возможность делать всякому, что угодно» [1]. На самом же деле свобода является следованием законам и требованиям государства, которые выражают интересы всего народа.
Аристотель не формулирует своей собственной трактовки свободы, а ограничивается анализом того понимания ее, которое было в его время общепринятым. Это распространенное мнение заключалось в том, что только демократия обеспечивает наибольший уровень свободы, а одним из главных условий свободы и демократии является существование возможности для каждого гражданина быть избранным на правящую должность. Демократия способствует равенству и обеспечивает возможность каждому жить, как хочется. Аристотель отмечает недостатки подобной демократии, равенство в которой не учитывает достоинства разных людей и приводит к господству неимущих. Сам Аристотель выступает за такой государственный строй, при котором каждому человеку отводится место, соответствующее его заслугам.
Как отмечает видный современный исследователь В. М. Розин, «решение о правильном устройстве государства Аристотель ищет, частично, в этической плоскости (идея справедливости), частично, в прагматической (идея общего блага граждан), но, главное, он понимает, что государство предполагает ограничение власти со стороны общества (посредством причастности власти к общей пользе, справедливости и благу граждан)» [10].
В идеальном государстве Аристотеля свободой в полной мере обладают немногие. Большая часть населения имеет лишь крайне ограниченную свободу. Рабы же вовсе не имеют никакой свободы. И Платон, и Аристотель вообще не рассматривают рабов в качестве людей, что вообще характерно для античности. Поэтому любые формы свободы и равенства, возможные для граждан, не включают в себя рабов, которые составляли большинство населения античных государств. Тем самым, свобода
для всех людей, живущих в государстве, Аристотелем полностью исключалась.
Само же понятие свободы употреблялось в античности как противоположное понятию рабства, все, кто не являлся рабами, считались юридически свободными. Наряду с этим, весьма общим пониманием свободы, встречается и более конкретное, согласно которому среди граждан государства существует разная возможность свободы: в тирании она меньше, в демократии - больше. Причем во многих государствах мера свободы каждого человека определяется его статусом, богатством, военными заслугами. Именно в этом смысле античная демократия предоставляла наибольшие возможности для свободы, поскольку граждане ее могли в равной степени осуществлять властные полномочия, не будучи зависимы при этом от своего происхождения и имущественного положения.
Рабство как состояние считалось внутренне присущим рабам и было вполне естественным явлением. Несвобода же граждан подвергалась осуждению, граждане должны были сохранять свое достоинство. Во времена римской империи, однако, граждане ее фактически становятся по отношению к императору в почти рабскую зависимость. Свобода «свободных» граждан, особенно не имеющих влияния и денег, становится мало значащей.
Таким образом, можно сделать вывод, что античности свойственно как юридическое понимание свободы, так и рассмотрение данной категории как фактической характеристики поведения людей. Причем зарождаются две тенденции в отношении к свободе как ценности, представителями которых являются соответственно Платон и Аристотель. Если Платон отмечает необходимость ограничения свободы, поддержания социального порядка, в том числе и с помощью внешнего принуждения, то Аристотель гораздо больше доверяет спонтанной гражданской активности, которая может способствовать достижению общественного благосостояния.
Следующий, по сравнению с античностью, шаг в социально-философском изучении свободы был сделан только в Новое время. Стоит согласиться с Б. Кроче, который писал, что «идея свободы, или либеральная концепция, - это действительно идея нового времени, чуждая античному и средневековому миру, которые знали свободу только как право гражданина или как привилегию того или иного класса, то есть, точнее сказать, знали только свободу, соотносимую с законом, гарантированную законом и договором» [5]. При-
оритет в разработке либеральной концепции принадлежит Т. Гоббсу, обратившемуся к исследованию реальных проявлений свободы в обществе. Свободный человек, по Гоббсу, - тот, «кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать» [4]. Совершая какое-либо действие, человек зависит от природы и от других людей, которые могут воспрепятствовать осуществлению его желаний.
Первоначальное состояние человечества характеризуется Гоббсом как соответствующее наибольшей свободе поведения - человек может все, что соответствует его силам, в первую очередь физическим. Однако это состояние «войны всех против всех» не удовлетворяет людей. Они решают отдать часть своей свободы государству, которое устанавливает правила поведения для людей, обеспечивающие их безопасность. Тем самым отказ от одного вида свободы приводит к получению другого ее вида, так как при государственном строе значительно расширяется возможность коммуникации, обмена товаров и идей.
Согласно естественному праву, каждый человек может использовать все свои силы для защиты собственной жизни и свободен делать все то, что, по его мнению, наиболее подходит для этого. При этом всем людям, ищущим мира, необходимо отказаться от некоторых естественных прав, т. е. отказаться от свободы делать все, что им хочется. Человеку следует «довольствоваться такой степенью свободы по отношению к другим людям, которую он допустил бы у других людей по отношению к себе» [4, с. 99].
Свободный человек, подчиняющийся законам государства, служит только интересам данного государства. Раб же, кроме того, служит еще и согражданину. Наряду с этим, есть и высший возможный в обществе вид свободы. Он принадлежит суверену и находится вне гражданских законов. «Суверен государства, будь то один человек или собрание, не подчинен гражданским законам» [4, с. 206]. Господин не может совершить несправедливости по отношению к подданным, поскольку они находятся всецело в его власти. Граждане же поступят несправедливо, если не будут признавать верховную власть. По мнению Гоббса, существует вредное заблуждение, будто демократия обеспечивает больше свободы, чем монархия или даже тирания. Виновником его мыслитель считает Аристотеля. На самом же деле народное правление ни в какой степени не увеличивает свободу граждан. «Ни один тиран не был когда-либо столь жесток, как народное собрание» [4, с. 602].
Гоббс разъясняет, что если «под свободой понимают отказ от подчинения законам, то есть повелениям народа, то в этом случае ни в демократии, ни в какой-либо другой государственной форме вообще нет никакой свободы. Если же под свободой понимается не многочисленность законов и запретов, и при этом распространяющихся только на то, без запрещения чего мир невозможен, тогда я утверждаю, что в монархии не меньше свободы, чем в демократии» [3]. Философ приводит интересные примеры, подтверждающие правоту своих выводов. Да и последующая история свидетельствует, что, например, жители Британской империи пользовались гораздо большей свободой, чем население многих республик Латинской Америки.
Свобода граждан не состоит в том, чтобы не подчиняться законам государства, а заключается в возможности по своему усмотрению действовать в тех областях, которые не регламентируются законами. Вся полнота реальной жизни не может быть описана сувереном в законодательных актах, что и открывает возможности для деятельности человека по своему собственному решению. В одних областях жизни такой свободы бывает больше, в других областях - меньше, в соответствии с тем, как это представляется наиболее целесообразным суверену. Человек обладает возможностью произвольно покупать или продавать что-либо, заключать соглашения с другими людьми, выбирать свое местопребывание, пищу, образ жизни, определять характер воспитания своих детей и т. п. Все это не может повредить безопасности государства и поэтому является личным делом каждого.
Однако «никто не имеет свободы оказывать сопротивление мечу государства в целях защиты другого человека, виновного или невиновного, ибо такая свобода лишает суверена возможности защищать нас и разрушает поэтому саму сущность правления» [4, с. 170]. Также нельзя подвергать какому-либо насилию человека до вынесения судом приговора, даже если бы этот человек и был очевидным преступником.
Физическая свобода заключается в возможности произвольного перемещения. Такой свободы лишены узники темниц и люди, закованные в цепи. Однако все остальные этой свободой пользуются, а значит и не могут требовать для себя физической свободы, поскольку уже имеют ее. Не менее нелепо требовать свободы от законов, «ибо люди тогда требовали бы для себя, как они это часто делают, такой свободы, при которой все другие люди могли бы стать хозяевами их жизни» [4, с. 165]. Поэтому,
когда граждане требуют свободы, они требуют для себя господства над другими людьми, хотят лишить других свободы, так как государственные законы обеспечивают общую для всех граждан меру свободы, а требование увеличения этой меры для одних неизбежно приведет к уменьшению уровня свободы других. Сама же эта мера определяется сувереном, исходя из блага граждан и государства.
Свобода - это та часть естественного права, которая предоставлена людям гражданским законодательством. Полемизируя со сторонниками учения о свободе воли, которые утверждали, что система Гоббса лишает человека свободы, английский мыслитель отмечал, что человека лишают свободы не философские системы, а реальные общественные отношения. Действительной ценностью является именно социальная свобода, которую человек может иметь, а может и не иметь.
Государство, рисуемое Гоббсом, основано на частной собственности и предпринимательстве. Однако правители жестко контролируют все попытки граждан заняться самостоятельной политической деятельностью, ведь главным условием благоденствия и мира в государстве является занятость населения исключительно экономическими интересами, которые выражаются его представителями в парламенте. Всякие же попытки внепарламентской деятельности должны пресекаться, ибо ведут к гражданской войне. Гоббс понимал, что сосредоточение верховной власти в руках одного человека или группы людей может привести к тирании и нарушению прав и свобод граждан, что ведет в конечном счете к разрушению государства. В этом случае он советовал свергнуть тиранов. Однако в нормальных условиях население должно полностью подчиняться требованиям власти, которые и обеспечивают гражданам ту свободу, какую только возможно обеспечить.
Дальнейшее развитие либеральных идей Гоб-бса связано с именем Д. Локка, который, правда, не испытывал такого же преклонения перед государственной машиной. (Локк является одним из самых противоречивых и, вместе с тем, универсальных исследователей свободы.) Согласно Лок-ку, по своей природе люди являются свободными, равными и независимыми. От своей естественной свободы человек отказывается добровольно, налагая на себя узы гражданского общества, что происходит при заключении соглашения с другими людьми об объединении в сообщество для того, чтобы с наибольшим удобством распоряжаться своей собственностью и обладать большей безопасностью, чем человек, не являющийся членом общества.
Мыслитель обращает внимание на то положение, что «свобода людей в условиях существования системы правления заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной в нем; это - свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда этого не запрещает закон, и не быть зависимым от непостоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воли другого человека, в то время как естественная свобода заключается в том, чтобы не быть ничем связанным, кроме закона природы» [6]. Локк стремится показать необходимость большей автономии человека от власти, чем это было у Гоббса. Суверен своей властью может, согласно Гоббсу, отнять жизнь у любого гражданина, если этого требует интерес государства. Локк же утверждает ценность каждой личности, интересы которой не могут игнорироваться при решении общественных проблем. Взгляды Локка на этот вопрос отражают значительно возросшие за короткий промежуток времени влияние и власть буржуазии, которая стала рассматривать английское государство как инструмент своих интересов, средство сохранения и упрочения своего экономического могущества.
Локк полагал, что одним из главных условий свободы гражданина является требование равенства всех перед законом, хотя люди по природе своей не равны. Особое значение мыслитель придавал умственному неравенству, считая неразумного человека неспособным воспользоваться всеми преимуществами свободного состояния. Поэтому нельзя предоставлять свободу детям до достижения ими совершеннолетия, так как разум их еще недостаточно развился. Разумный же человек никогда не будет роптать против законов, поскольку понимает, что закон является не столько ограничением, сколько руководством для свободного и разумного существа, показывает пути и способы достижения тех целей, которые он себе ставит и предписывает только то, что служит общему благу людей, подчиненных этому закону.
Целью закона является не уничтожение или ограничение свободы, а сохранение и расширение ее. Ведь свобода состоит в том, чтобы не испытывать ограничения и насилия со стороны других, а это не может быть осуществлено там, где нет законов. В рамках законов человек волен распоряжаться по своему усмотрению своей собственностью, совершать любые действия, т. е. быть свободным. Локк, таким образом, понимает свободу как личностную ценность, которую должно охра-
нять государство. Поскольку же государство защищает, в первую очередь, права тех, у кого есть собственность, имущество и власть, то свобода обеспечивается преимущественно социальной элите. Вместе с тем, следует отметить прогрессивность взглядов Локка, поскольку принцип верховенства закона и защита основных прав человека, отстаиваемые мыслителем, способствовали освобождению человека из-под гнета докапиталистических форм принуждения.
В понимании социальной свободы Локку во многом следовали и такие британские мыслители, как Коллинз, Толанд и Пристли. Все они отмечали, что состояние свободы, охраняемое законами, способствует возвышению и развитию человека, появлению у него чувства собственного достоинства и желания стремиться к творческой деятельности.
Под влиянием Локка находился и Ш. Л. Монтескье, взявший на вооружение концепцию английского мыслителя о необходимости разделения властей для обеспечения наибольшей стабильности в обществе, что требуется и для сохранения личной свободы каждого из его членов. Будучи одним из родоначальников Просвещения, Монтескье считал человеческую историю результатом деятельности выдающихся личностей, а путь преобразования действительности видел в усовершенствовании системы правления, принятии правителями справедливых и истинных представлений о мире, обществе и государстве.
Монтескье проводит разграничение между проблемой свободы воли и проблемой социальной свободы. Он отмечает, что свобода воли состоит в беспрепятственном проявлении нашей воли или, по крайней мере, в нашем убеждении, что мы ее проявляем беспрепятственно. Социальная же свобода заключается в достижении безопасности личности, поскольку любая угроза существованию человека делает его несвободным.
Монтескье является сторонником географического детерминизма в исследовании происхождения различных общественных институтов. По его мнению, влияние климата обеспечивает большую свободу в северных странах, чем в южных; в Европе свободы больше, чем в Азии; островитяне более склонны к свободе, чем жители континента. Мыслитель полагал, что «свобода царит, главным образом, в странах горных и неудобных, а не в тех, которые, по-видимому, всего более облагодетельствованы природой» [7].
В государстве, т. е. в обществе, где есть законы, свобода может проявляться только в том, чтобы иметь возможность делать то, что должно хотеть, и не быть принуждаемым к тому, чего хотеть
не должно. Другими словами, «свобода есть право делать все, что дозволено законами» [7, с. 289]. В государстве постоянно находятся силы, посягающие на свободу, стремящиеся нарушить законы и узурпировать власть. Для недопущения этого мыслитель предлагает систему сдержек и противовесов, систему разделения властей.
Свобода граждан весьма выгодна для самой власти, ведь с ростом свободы растет и благосостояние граждан, а значит, с них можно взимать большие налоги. Если же процветает рабство, то платежи приходится снижать. При умеренном образе правления в обществе царит дух свободы, имущества находятся в большей безопасности и торговля процветает. Однако может случиться, «что и при свободном государственном строе гражданин не будет свободен, или при свободе гражданина строй все-таки нельзя будет назвать свободным. В этих случаях свобода строя бывает правовая, но не фактическая, а свобода гражданина фактическая, но не правовая» [7, с. 317].
Революционная смена власти не удовлетворяла Монтескье, поскольку человек достаточно сильный, чтобы разгромить деспотию, обладает силой и для того, чтобы самому стать на место изгнанного деспота. Поэтому революционеры всегда стремятся использовать власть в своих интересах, а о благе народа забывают, как только власть оказывается в их руках.
Мыслитель понимал, что государственная система, рисуемая им, является весьма далекой от реальной жизни стран Европы и, тем более остального мира. Только Англия приближалась к необходимому образу правления, тогда как «в большей части государств свобода стесняется, нарушается и подавляется более, чем это требуется их устройством» [7, с. 317].
Основные законы страны устанавливают, по Монтескье, границы свободы человека по отношению к государственному строю, но реальная, фактическая свобода регулируется не только законами, фактическая свобода может являться результатом нравов, обычаев, традиции, усвоенных примеров, которые, особенно при неразвитом законодательстве, управляют общественной жизнью.
Будучи классиком либерализма, Монтескье фактически выражал интересы крупной французской буржуазии и обуржуазившегося дворянства. Он подчеркивал необходимость поддержания сильной власти и не приветствовал народное самоуправление. Гораздо более демократична была концепция свободы Руссо, который стоит особняком среди философов Просвещения. «В то время как Монтескье и Вольтер разрабатывали проекты
конституционной монархии по английскому образцу, Руссо предложил создать республику, где принцип равенства был бы воплощен в государственном законе, а народ постоянно проверял бы деятельность своих представителей» [9].
Первоначальное состояние человечества Руссо связывает со свободой и равенством. Развитие производительных сил ведет к имущественному неравенству, ограничивает свободу и ухудшает нравы населения. Таким образом, прогресс техники и науки сопровождается регрессом нравственности. Достижение равенства имущества как необходимого условия свободы предполагает возможность насильственных действий, так как те индивиды, у которых имущества больше, вряд ли согласятся просто отдать его беднякам.
Равные в имущественном отношении люди не могут вернуться непосредственно в то состояние, из которого они вышли при зарождении неравенства. У них остается только путь вперед, путь сохранения свободы в обществе, что достигается посредством заключения ими договора между собой. В этом договоре индивид отказывается от своеволия и начинает считать себя частью единого общественного организма. В отличие от Гоббса и Локка, у Руссо народ не отдает свои права суверену, а сам является сувереном. Прямое народное правление избавляет население от многочисленных представителей его воли, которые искажают ее в своих личных интересах. Парламентская республика так же деспотически правит, как и монархия. В этих идеях Руссо можно увидеть предвосхищение концепций анархизма, которые отрицали уже государство как таковое.
У Руссо государство признается, признаются и законы, которые не должны ограничивать свободу личности, а служат поручительством за общую свободу. Мыслитель постоянно отмечает, что «свобода гражданина не может существовать без имущественного равенства» [2]. Руссо не предлагает отменить частную собственность, хотя в естественном состоянии ее не было. Сохранение мелкой частной собственности, однако, неизбежно повлечет за собой имущественное расслоение, что приведет к утрате всей полноты свободы некоторыми членами общества. Таким образом, здесь обнаруживается одно из противоречий во взглядах мыслителя.
Закон, по Руссо, устанавливается самим народом. Поскольку каждый человек представляет собой часть народа, то получается, что человек каждый закон устанавливает сам для себя и определяет рамки своего возможного поведения. На-
род является единым и неделимым сувереном. Разделение властей мыслитель отвергает. Истинная демократия возможна только при полном и прямом управлении самого народа, что происходит при согласии всех свободных граждан войти в общество.
Но прямое народное правление крайне трудно осуществить на практике. Как фактически будет реализовываться народный суверенитет, обеспечиваться имущественное равенство при сохранении частной собственности, мыслитель не поясняет. Свобода и равенство оказываются взаимодополняющими, однако Руссо не в силах указать конкретные пути воплощения в жизнь своих принципов. Несмотря на утопизм, взгляды французского мыслителя оказали огромное воздействие как на теоретическую мысль, так и на социальную практику. Причем получили воплощение в жизнь буржуазные требования Руссо, а концепция равенства стала одним из теоретических источников социализма.
Вольтер, Д. Дидро, П. А. Гольбах, К. А. Гельвеций и Ж. О. Ламетри также много писали о социальной свободе, требуя, в основном, отказа от элементов феодализма в общественной жизни и установления благоприятных для буржуазии порядков. Это требования свободы слова, печати, вероисповедания, торговли и т. д. Тот факт, что, например, Ламетри написал «Опыт о свободе высказывания мнений», свидетельствует о необходимости в то время доказывать важность разрешения свободы слова, хотя Франция и многие другие страны Западной Европы считались гораздо более свободными, чем все остальные.
Рассмотрение становления социально-аксиологических представлений о свободе свидетельствует о том, что их формирование находилось под непосредственным воздействием совершенствования общественных отношений. Важным фактором в этом процессе было единство наследования античных традиций трактовки свободы и зарождения идей либерализма. Преимущественное развитие понятие социальной свободы получило в наиболее передовых в экономическом и социокультурном отношении странах Западной Европы, что было обусловлено как общественными потребностями в осмыслении социального опыта, так и непрерывностью теоретико-мировоззренческой традиции в западной философской культуре.
Литература
1. Аристотель. Сочинения: в 4 т. М., 1984. С. 551.
Т. 4.
2. Васильев В. А. Гражданское общество: идейно-теоретические истоки // Социально-политический журнал. 1997. № 4. С. 97.
3. Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М., 1989. С. 379. Т. 1.
4. Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М., 1991. С. 163. Т. 2.
5. Кроче Б. Либеральная концепция как концепция жизни // Вестник Московского государственного университета. Сер. 7. Философия. 1997. № 2. С. 50.
6. Локк Дж. Сочинения: в 3 т. М., 1988. С. 274-275.
Т. З.
7. Монтескье Ш. Л. Избранные произведения. М., 1955. С. 393.
8. Платон. Сочинения: в 3 т. М., 1972. С. 169. Т. 3.
Ч. 2.
9. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время. СПб., 1996. С. 522.
10. Розин В. М. Предпосылки и особенности античной культуры. М., 2004. С. 231.
* * *
FORMATION OF SOCIAL AXIOLOGICAL IDEAS OF FREEDOM
A. V. Karimov
In article origin of ideas of freedom as social axiological categories is considered. The main turning points in freedom research from an antiquity to New time are investigated.
Key words: freedom, social freedom, social axiological approach, democracy, equality, liberalism, law, state.
