CC BY
73
ФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ XX ВЕКА: СООТНОШЕНИЕ ТРАДИЦИОНАЛИЗМА И РЕФОРМАТОРСТВА (НА ПРИМЕРЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПЕДАГОГОВ-МУЗЫКАНТОВ ГОРОДА ВЛАДИМИРА)
История музыкального образования, провинция, система музыкального образования, традиции.
Музыкальная педагогика послереволюционного периода XX века традиционно описывается как реформаторская. С 1918 года в России начали закрываться духовные учебные заведения (например, была закрыта Владимирская духовная семинария [Протоирей Георгий Горбачук, 2010, с. 8], прерывалась традиция ду-ховно-певческого образования, к целостному исследованию которой мы наблюдаем обращение лишь сегодня, в начале XXI века [Ермилова, 2010, с. 362—371]. В послереволюционный период были созданы новые по содержанию и концептуальным подходам программы по музыке, в разработке которых приняли участие выдающиеся педагоги-музыканты: Н.Я. Брюсова, А.Б. Гольденвейзер, А.Д. Кастальский и др. [Адищев, 1991, с. 18].
Проблему, обозначенную нами уже в названии статьи, можно сформулировать в виде следующего вопроса: можно ли говорить о действительном тотальном искоренении православных педагогических традиций в истории музыкального образования начиная с 20-х годов XX века? Наша гипотеза такова: традиции православного музыкального воспитания и обучения не прервались в результате реформ содержания и организации музыкального образования 1918 и последующих годов. Они сохранялись и реализовывались в деятельности педагогов-му-зыкантов общеобразовательных и музыкальных школ, причем наиболее явственно эта линия обозначена в истории музыкального образования в провинции, например в городе Владимире. В более обобщенном виде историко-педаго-гическую гипотезу можно сформулировать следующим образом: процесс музыкального образования в провинции в некоторые периоды не является изоморфным процессу столичного музыкального образования. Будучи системным и достаточно автономным, этот процесс в историческом смысле выполняет консерва-тивно-охранительные функции по отношению к историческому процессу развития музыкального образования в целом.
Цель нашего исследования — доказать, что исторический процесс развития музыкального образования в провинции автономен, элементы системы музыкального образования в провинции не дублируют соответствующие элементы столичной системы музыкального образования, соответственно, эта система обладает ценностным, структурным, содержательным и технологическим своеобразием по отношению к столичной. Задача этой статьи — выявляя своеобразие аксиологических, мировоззренческих оснований системы музыкального образования в про-
винции, показать влиятельность православных педагогических традиций в деятельности педагогов-музыкантов города Владимира XX века.
Научная новизна, достигаемая на путях этого исследования, касается двух аспектов: фактологического и методологического. Новизна, связанная с введением в научный оборот новых исторических имен, фактов, архивных документов, заключается в том, что в результате проведенного нами исследования мы реконструировали основные модели организации музыкального образования в городе Владимире на протяжении XX века (музыкальная школа как центр музыкальной и культурной жизни, выполняющий функции предпрофессиональной подготовки в 20-е годы XX века; межшкольная система дополнительного музыкального образования, объединявшая любителей музыки — учащихся всех общеобразовательных школ города Владимира довоенной поры; система филармонического музыкального просвещения и музыкальной самодеятельности (40—90-е годы XX века), трехступенчатая неконсерваторская система профессионального музыкального образования), ввели в научный оборот имена Владимирских педагогов-музыкантов (А.Е. Ставровского, П.А. Ставровского, B.C. Калинина, H.A. Гиляревской, С.И. Федорова и др.) и неизвестные факты их биографий, осуществили систематизацию направлений деятельности в сфере музыкального образования в городе Владимире (музыкальное просвещение, школьное массовое музыкальное образование, дополнительное музыкальное образование, профессиональное музыкальное образование, церковно-певческое музыкальное образование) и проанализировали соотношение элементов этой системы. Анализ элементов системы музыкального образования в истории отечественной музыкальной педагогики в целом осуществлялся нами в предшествующих исследованиях [Дорошенко, 1999; 2007]. Методологическая новизна состоит в том, что, сравнивая реконструируемую нами систему музыкального образования в провинциальном городе (Владимире) с моделью музыкального образования XX века, существующей в современной литературе по истории музыкального образования и опирающейся на столичные имена, мы видим, что эти модели принципиально различны. Провинциальная система музыкального образования в ценностном смысле отличается более явной опорой на традиции духовно-нравственного воспитания средствами музыкального искусства, сформировавшегося в XIX веке. Кроме того, она характеризуется единством (в отличие от нее столичная модель является полисистемной или даже представляет собой конгломерат различных моделей музыкального образования), более существенным влиянием личностного фактора, автономностью и вместе с тем диалогичностью по отношению к столичной модели.
Все указанные качества провинциальной модели музыкального образования достаточно ярко прослеживаются при рассмотрении такого элемента системы музыкального образования во Владимире, как массовое, школьное музыкальное образование.
Рассмотрим более подробно некоторые аспекты деятельности педагогов-музы-кантов XX века во Владимире с целью сопоставления «столичных» директив и их реализации в провинции конкретными историческими личностями. С 1918 года в Москве начал работать Музыкальный отдел Наркомпроса РСФСР. В губернских городах были определены представители МУЗО, которые должны были проводить в жизнь линию центрального МУЗО. Подотделы общего музыкального образования в столице включали в себя выдающихся педагогов-музы-
кантов, разрабатывавших новаторские подходы к содержанию, методам и формам организации школьного музыкального воспитания. Школьные программы по музыке были созданы в двух российских столицах — Москве и Петербурге, кроме того, в нескольких губернских городах были свои программы по музыке. Для подготовки учителей проводились краткосрочные курсы Наркомпроса. Особенно значительное внимание уделялось организации слушания музыки и детскому музыкальному творчеству. Однако при обследовании состояния музыкального воспитания в школах провинции часто оказывалось, что пение преподается лишь в некоторых школах. По Владимирской губернии той поры «крайними полюсами» оказались Муромский уезд, где пение вообще не велось, и город Гусь-Хрустальный, в котором пение велось во всех школах [Адищев, 1991, с. 55]. В других городах и населенных пунктах работа по музыке и пению велась в некоторых школах, частично. Чаще всего отсутствие урока музыки и пения в школах объяснялось нехваткой учителей. «Старые» педагогические кадры были сплошь и рядом воспитаны на церковно-певческих традициях. Неудивительно поэтому, что администрации образовательных учреждений, особенно в провинции, приходилось весьма терпимо относиться к тому, что музыканты либо были выходцами из духовного сословия, либо получили духовное образование. Большинство этих людей продолжало работать в сфере музыкального образования, ориентируясь на свои эстетические и духовно-нравственные ценности и не торопясь реализовывать реформаторские идеи столичных программ.
Так, начиная с 1918 года во всех полных средних школах города Владимира (их было четыре) и в нескольких неполных учителем музыки работала Надежда Александровна Гиляревская. H.A. Гиляревская, дочь протоиерея Владимирского Успенского собора А.И. Виноградова, в детстве получила хорошее домашнее музыкальное образование и готовилась к поступлению в консерваторию. Однако в консерваторию Надежда Александровна поступать не стала, так как вышла замуж за Д.Ф. Гиляревского, вскоре принявшего сан священника. Когда в 1917 году муж Надежды Александровны неожиданно скончался, и это совпало с коренными изменениями в общественно-политической (и экономической) жизни страны, она устроилась работать учительницей музыки. До этого она давала частные уроки музыки и пения (то есть имела некоторый практический опыт педагогической деятельности, но деятельность эта была индивидуальной и далекой от школьной практики). В 20—30-е годы, когда H.A. Гиляревская вела уроки музыки практически во всех владимирских школах, звукозаписывающей и звуковоспроизводящей аппаратуры в массовом масштабе не было. В редких домах были граммофоны, патефоны. Только начиналась радиофикация страны. Не было звуковоспроизводящей аппаратуры и в школах. Но в каждой школе в актовом зале стоял рояль, хотя в большинстве случаев старый, расстроенный. Разделы уроков, посвященные слушанию музыки, были ориентированы на репертуар Надежды Александровны. H.A. Гиляревская пришла в школу с горячим желанием научить вступающего в жизнь человека слушать и понимать музыку. Она приобщала учеников к музыке, прививала любовь к музыкальной классике, русской народной песне, к лучшим образцам популярной музыки того времени. H.A. Гиляревская была энтузиастом своего дела; не считалась со временем, а порой и со здоровьем, казалось, не знала устали. Кроме школьной программы, вела большую внеклассную работу - организовывала музыкальные кружки. Разучивала с их участниками вокальные произведения русских и западных композиторов, помогала готовить номера к выступлениям на школьных вечерах.
В большом зале образцовой школы (сейчас МОУ СОШ № 1) ставились отрывки из опер «Иоланта» Чайковского, «Аскольдова могила» Верстовского, «Русалка» Даргомыжского, инсценировка «Мороз Красный нос» по поэме Некрасова с музыкальным сопровождением [Павлова, 2004, с. 27]. Исполнялись сольные номера. Дети встречали эти выступления восторженно. Потом начинались танцы. Играла Надежда Александровна. Девочки в недорогих, но нарядных платьях с длинными косами, мальчики в наутюженных костюмах танцевали венгерку, краковяк, польку, падеспань, вальс. H.A. Гиляревская замечала музыкально одарённых детей, выдвигала их на городские олимпиады. Сама она была одной из устроительниц этих олимпиад. Проходили они с большим успехом при переполненных залах.
Помимо работы в школах, Надежда Александровна участвовала в организации музыкальной самодеятельности при домах культуры города. H.A. Гиляревская была высокоинтеллигентным человеком, отличалась необычайной добротой, отзывчивостью. Она много читала, любила поэзию, знала наизусть множество стихов. Из писателей особенно любила Чехова, Диккенса. Среди поэтов выделяла Некрасова. Деятельность H.A. Гиляревской, судя по дошедшим до нас воспоминаниям, отличалась высокой духовно-нравственной направленностью. Можно с высокой долей уверенности утверждать, что матушка Надежда не включала в содержание музыкального образования атеистическую пропаганду. Вся ее деятельность по своим ценностным основаниям принадлежит к традициям русской церковной православной культуры, к которой она принадлежала и по происхождению, и по семейному положению, и по убеждениям.
Если соотносить деятельность H.A. Гиляревской с педагогическими инновациями 20—30-х годов, то мы не увидим в ней никаких параллелей с дальтон-пла-ном, с методом проектов (конечно, и постановку оперы можно назвать проектом, но если строго и серьезно подходить к этой педагогической технологии, основанной на идеях У. Килпатрика, то найти ее черты в деятельности владимирской учительницы чрезвычайно трудно). И концептуально, и технологически модель музыкального образования, воспитания и просвещения, осуществлявшаяся
H.A. Гиляревской, тяготеет к традициям классической русской гимназии.
Влиятельность личностного фактора по отношению к содержанию музыкального просвещения во Владимире ярко подтверждается таким фактом: традиция организации публичных концертов архиерейского хора была прервана не в 1917 году, а в 1921, и связано это было с уходом из жизни легендарного владимирского регента А.Е. Ставровского, который до последних дней вел свою «образовательную политику», невзирая на политические перемены.
Православно-педагогические традиции музыкального образования характеризовали и деятельность Владимирской музыкальной школы, созданной в 1912 году. Основателем школы стал Петр Алексеевич Ставровский, сын А.Е. Ставровского. П.А. Ставровский был одаренным пианистом и дирижером, писал духовную музыку, исполнявшуюся в концертах архиерейского хора и оркестра Владимирского отделения Русского музыкального общества. Выпускник Московской консерватории, он заложил в музыкальной школе академические традиции музыкального образования, которые во многом базировались на православных культурных и эстетических ценностях. Показателем влиятельности духовно-певческих православных традиций явилось то, что одним из ведущих отделений в музыкальной школе стало вокальное отделение. Напомним, что в
истории отечественных музыкальных школ XX века преобладает инструментальная педагогическая традиция. Во второй половине XX века в музыкальных школах, как правило, вообще не было вокальных отделений; они вновь появились лишь на рубеже XX—XXI веков. Помимо других объяснений, можно указать здесь в качестве причины на утрату духовно-певческих педагогических традиций. Вернемся к истории Владимирской музыкальной школы: в ней на вокальное отделение принимали достаточно взрослых учеников (юношей — после окончания мутации); с ними занимались педагоги, имевшие в большинстве своем церковно-певческое образование. Так, одним из ведущих педагогов этой школы стал с 1921 года Сергей Иванович Федоров, выпускник Московского синодального училища. Синодальное училище было одним из лучших музыкальных учебных заведений страны, в нем преподавали выдающиеся московские педагоги-музыканты. С.И. Федоров изучал там не только церковное пение, но и теорию музыки, учился игре на фортепиано и скрипке. Сам факт поступления в Синодальное училище говорит о том, что Сергей Иванович имел абсолютный слух, хороший голос, прекрасную музыкальную память. С 1924 года С.И. Федоров стал заведующим Владимирской музыкальной школой. Он преподавал теорию музыки, вел класс скрипки и хор. Хотя он работал в светской сфере, несомненно, что содержание, методы его работы базировались на церковно-певческих традициях. Показательно, например, совмещение предметов, которые он вел в музыкальной школе. Для русской дореволюционной музыкально-педагогической традиции это сочетание (музыкальная грамота, пение, игра на скрипке) было традиционным и естественным. В духовно-певческих школах регентов учили именно этим музыкальным дисциплинам. Для светской же «западной» музыкальнообразовательной линии, которая возобладала в музыкальных школах впоследствии, это сочетание выглядит весьма странным соединением далеких друг от друга специализаций. Единство указанных дисциплин указывает на содержание музыкального образования, имеющее своим основанием духовно-певческую музыкально-педагогическую традицию (скрипка для педагога-регента - инструмент, организующий пение без сопровождения, тогда как фортепиано, баян, аккордеон — аккомпанирующие инструменты в традициях светского пения).
С.И. Федоров, не имея возможности напрямую заниматься церковным пением с учениками музыкальной школы, сохранял духовно-нравственные и эстетические ориентиры, свойственные православной культуре, в методах обучения музыке, в требованиях к отбору содержания музыкального образования. Все это свидетельствует о пролонгированности традиций православного церковно-певческо-го образования в музыкально-педагогической системе нашего города в 20—30-е годы XX века.
Еще одним педагогом-музыкантом, очевидно продолжавшим православно-пе-дагогические традиции во Владимире, был Сергей Иванович Левкоев. Он родился в семье преподавателя Владимирской духовной семинарии 14 февраля 1987 года. С детства он рос в христианской семье и получил христианское воспитание. Во Владимире Сергей Иванович был создателем и руководителем многих хоровых коллективов, организовал симфонический оркестр, первый концерт которого состоялся в 1927 году в клубе им. А. Рыкова. В 1940-х годах С.И. Левкоев был руководителем оркестра и заведующим музыкальной частью Владимирского театра драмы. В воспоминаниях современников остались впечатления от талантливой музыки самого С.И. Левкоева, написанной им специально к спектак-
лям «Дворянское гнездо» и «Собака на сене». Любимым композитором Сергея Ивановича был П.И. Чайковский, писателем — К.Г. Паустовский. Уже в этом перечне художественных предпочтений мы видим приверженность традиционной русской православной эстетической традиции. В 1950—60-х годах С.И. Левкоев вел занятия по музыкальной литературе в детской музыкальной школе № 1 и областном культпросветучилище.
В сфере музыкальной художественной самодеятельности в 20—30-е годы во Владимире видное место занимал Василий Сергеевич Калинин. Василий Сергеевич принял на себя руководство бывшим архиерейским хором, который после закрытия Успенского собора во Владимире «скитался» по разным храмам. До революции он был известен во Владимире как создатель и руководитель нескольких церковных хоров. Когда организация церковного пения стала совершенно невозможной, Василий Сергеевич стал работать со светскими хорами, исполнявшими народную музыку. Ни для кого не было секретом, что он относился к светской деятельности как к возможности сохранить свою квалификацию и продолжать воспитывать певцов для момента возможного возрождения храмового пения. Такой момент наступил в 1944 году, когда был вновь открыт Свято-Успенский кафедральный собор. B.C. Калинин немедленно вновь собрал архиерейский хор, что было бы невозможно, если бы не велось подспудной певческой педагогической работы на протяжении всех предыдущих лет.
Анализируя биографические данные, воспоминания современников, архивные материалы, мы приходим к следующим выводам:
— система музыкального образования в 20—40-е годы XX века во Владимире характеризовалась автономностью и значительным влиянием личностного фактора. Ее аксиологические основы тяготели к традиционным православным эстетическим, нравственным и педагогическим ценностям;
— рассматриваемая нами система музыкального образования характеризовалась единством и взаимопроникновением ее институциональных элементов (массового школьного, предпрофессионального, дополнительного, в рамках просветительской деятельности), которые основаны на тесном взаимодействии субъектов этой системы;
— вышеописанные характеристики присущи системе музыкального образования в провинции, которая формируется и развивается неизоморфно столичным системам музыкального образования.
Библиографический список
1. Адищев В.И. Музыкальное воспитание детей в первые годы после Октября (1917— 1920 гг.): учеб. пособие. Пермь: ПГПИ, 1991. 115 с.
2. Владимир музыкальный: очерки по истории музыкального образования во Владимире (вторая половина XIX-XX вв.): сб. ст. / под ред. С.И. Дорошенко. Владимир: ВГГУ, 2010. 156 с.
3. Дорошенко С.И. История музыкального образования в России: учеб. пособие. Владимир: ВШУ, 2007. 224 с.
4. Дорошенко С.И. Музыкальное образование в России: историко-педагогическое исследование. Владимир: ВГТ1У, 1999. 212 с.
5. Ермилова H.A. Проблема периодизации музыкального образования религиозно-ду-ховной ориентации и ее значимость для педагогики музыкального образования // Педагогика и психология музыкального образования: Прошлое. Настоящее. Буду-
щее: материалы IX науч. конф. с международным участием. М.: Граф-Пресс, 2010. С. 362-371.
6. История музыкального образования как область научного знания: ретроспектива, современное состояние, перспективы развития / ред.-сост. В.И. Адищев. Пермь: ПППУ, 2010. 169 с.
7. Кудрякова Е.В. Звуки музыки: из истории детской музыкальной школы
№ 1 им. С. И. Танеева г. Владимира / Управление культуры администрации г. Владимира; Отдел краеведческих исследований МУК «Центральная городская библиотека» г. Владимира. Владимир: Транзит-ИКС, 2007. 74 с.
8. Павлова И.Н. Бабушка своими уроками музыки воспитала целое поколение // Владимирский некрополь: Вып. 5—6. Князь-Владимирское кладбище: сб. / Отдел культуры администрации г. Владимира. Владимир, 2004. 85 с.
9. Протоиерей Георгий Горбачук. Очерк истории Владимирской духовной семинарии (1750-2010). Владимир: Транзит-Икс, 2010. 16 с.
