ФОРМИРОВАНИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СОТРУДНИКОВ ФСИН РОССИИ В ПРОЦЕССЕ ПЕРЕВОДА И БИЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ТЕКСТОВ ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

УДК 378

Н. Н. Меньшакова

ФОРМИРОВАНИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОМПЕТЕНЦИИ СОТРУДНИКОВ ФСИН РОССИИ В ПРОЦЕССЕ ПЕРЕВОДА И БИЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ТЕКСТОВ ЮРИДИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

N. N. Menshakova

FORMATION OF THE PROFESSIONAL COMPETENCE OF EMPLOYEES OF FEDERAL PENAL SERVICE OF RUSSIA IN TRANSLATION PROCESS AND THE BILINGUISTIC ANALYSIS OF TEXTS OF A LEGAL DISCOURSE

Статья посвящена проблеме формирования профессиональной компетенции сотрудников ФСИН России в процессе обучения дисциплине «Иностранный язык». В работе рассматриваются основные факторы, препятствующие формированию у обучающихся навыка перевода с иностранного языка на русский текстов в сфере юридического дискурса, а также анализируются некоторые ошибки в трансляции лингво- и социокультурного знания.

Ключевые слова: юридический дискурс, профессиональная компетенция, перевод.

Article is devoted a problem offormation of the professional competence of employees Federal Penal Service Of Russia in the course of training to discipline "Foreign language". In work the major factors interfering formation at trained skill of transfer from a foreign language on Russian texts in sphere of a legal discourse are considered, and also some errors in translation lingvocultural and social-cultural knowledge are analyzed.

Key words: a legal discourse, the professional competence, transfer.

В современной системе высшего профессионального образования одной из ведущих и наиболее признанных образовательных методологий является модель компетентностного обучения. Работа в рамках данной методологии ведётся не только на уровне высшего профессионального, но и на уровне среднего образования, поэтому многие выпускники школ, поступая в вузы, уже знакомы с методологией компетентностного подхода. Мировое признание данная методология получила в связи с тем, что наряду с основной традиционной целью образования - получением некоей суммы знания, она предполагает решение обучаемыми реальных проблемных ситуаций в процессе социального сотрудничества, при помощи творческого и, вместе с тем, критического мышления.

Модель компетентностного подхода применяется для профессиональной подготовки профильных специалистов в Пермском институте ФСИН России в процессе обучения дисциплине «Иностранный язык». Владение иностранным языком является неотъемлемой частью профессиональной подготовки специалистов в любой сфере деятельности. Сотрудникам охраны и конвоирования иностранный язык открывает доступ к международным документам по профилю, поскольку, по сути, является эффективным инструментом приобретения передового мирового опыта в области исполнения уголовных наказаний.

Поскольку английский язык в современном мире признан языком международного общения1, большая часть информации, имеющая статус международной, поступает к индивиду именно на английском языке. Такая информация зачастую имеет специфический характер, обусловленный различными дисурсивными и социокультурными особенностями англоязычных стран, а также стран, где английский язык является одним из официальных языков. Это ставит перед получателем данной информации дополнительную задачу её интерпретации в рамках определённой направленности. Обучение преодолению трудностей, связанных с решением данной задачи, происходит в процессе преподавания дисциплины «Иностранный язык».

Основные особенности англоязычных текстов, предлагаемых курсантам Пермского института ФСИН России, обучающимся по направлению «Юриспруденция» в курсе изучения дисциплины «Иностранный язык (английский)», заключается в следующем. Во-первых, в соответствии с федеральными государственными стандартами высшего профессионального образования и рабочей программой по данной дисциплине, профессиональная компетенция курсантов, обучающихся по данному направлению, должна развиваться на основе текстов, принадлежащих сфере юридического дискурса. Тексты юридического дискурса обладают определённой спецификой, которая раскрывается в процессе текстового анализа и интерпретации. Во-вторых, особенность иноязычных текстов состоит в социокультурных различиях, существующих в лингвокультурах России и англоязычных стран. Эти различия приобретают значение в процессе сопоставительного анализа и перевода русскоязычного и англоязычного текстов и их лингвистических составляющих.

Рассмотрим, какие особенности юридического дискурса необходимо усвоить обучающимся для успешного овладения навыками и компетенциями по интерпретации и переводу текстов.

Под дискурсом часто понимается «вербализованная речемыслительная деятельность, включающая в себя не только собственно лингвистические, но и экстралингвистические компоненты»2. В данной работе мы понимаем дискурс как «особое использование языка для выражения особой ментальности и идеологии»3, в нашем случае - идеологии юриспруденции. В юридическом дискурсе языковой объективации подвергается юридическое профессиональное мышление. По данным исследователей, для реализации своих функций юриспруденция пользуется как специальным (юридическим), так и естественным (общелитературным)

1 Crystal D. English as a Global Language. Cambridge University Press, 2003. С. 7-9.

2 Красных В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М.: Диалог-МГУ, 1998. С.

190.

3 Церцвадзе М. Г. Проблема изучения юридического дискурса в современной лингвистике. Интернет-ресурс. Режим доступа: http://konference.siberia-expert.com/publ/problema_izuchenija_juridicheskogo_diskursa_v_sovremennoj_lingvistike/1-1-0-13.

языками1. На основании этого в языке юриспруденции выделяются элементы личностного и институционального дискурса. Суть личностного дискурса состоит в том, что его участники проявляют качества языковой личности посредством художественного дискурса. Юриспруденции данный вид дискурса характерен в незначительной степени, поскольку ведущим в ней является специальное знание и особый способ концептуализации знания о действительности, т. е. юридический дискурс по сути является разновидностью институционального дискурса.

Вслед за В. В. Красных2 основной единицей дискурса мы полагаем текст. Текст юридических документов является главной составляющей юридического дискурса. Таким образом, с целью выявления особенностей юридического дискурса мы можем подвергать анализу не всю идеальную область речемыслительной деятельности человека в сфере юриспруденции, а лишь тексты по юридической направленности, которые содержат в себе маркеры данной деятельности человека.

Юридический текст имеет черты как научного текста, так и текста инструкции, поскольку выполняет как познавательные, так и предписывающие функции3. Источником юридических текстов являются профессиональные юристы, которые порождают эти тексты с учётом особенностей устройства того или иного общества. Авторы юридических текстов, а также их адресаты, являются участниками юридического дискурса.

Юридический текст представляет собой особую юридическую терминологическую систему, в которой специальные юридические термины несут основную когнитивную информацию. Лишь некоторая доля этих терминов знакома носителям языка, не являющимся профессиональными юристами. Подобная «закрытость», «элитарность» юридического дискурса является важной для понимания специфики формирования профессиональной (иноязычной) компетенции курсантов, обучающихся по направлению «Юриспруденция».

Формирование профессиональной иноязычной компетенции у курсантов осуществляется, главным образом, в ходе обучения переводу. Как известно, перевод в процессе обучения дисциплине «Иностранный язык» может использоваться с двумя различными целями: как средство и как цель обучения. Перевод как средство обучения служит целям закрепления и контроля уровня усвоения лексического и грамматического материала, а также является способом развития речевых навыков. Перевод как цель обучения позволяет раскрывать уровень профессиональной компетенции обучающегося в сфере интерпретации юридического текста.

Одним из факторов, препятствующих овладению компетенцией в области перевода текстов по изучаемой специальности курсантами, является то, что дисциплина «Иностранный язык» изучается в течение первых двух лет обучения в вузе. В это время курсанты, как правило, ещё не владеют ни достаточным объёмом знаний по специальности, ни юридической терминологией, необходимой для интерпретации и перевода оригинальных юридических текстов.

Вместе с тем, в настоящее время умение адекватно интерпретировать юридические термины имеет большое значение для развития системы юридического и, главным образом, международного юридического знания, в том числе по направлению деятельности УИС. Отсутствие данной компетенции у интерпретатора и переводчика может привести к тому, что понятийный объём некоторых лексических единиц будет структурирован неадекватным способом: обыденное (многозначное) понимание и толкование терминов начнёт преобладать над научным.

С точки зрения современной теории переводоведения, процесс перевода является рефлексивной деятельностью профессиональной личности. По мнению специалистов в области перевода, современная наука о переводе имеет две основные характеристики: направленность на когнитивизм и личностное ориентирование4. Это означает, во-первых, что перевод связан с процессом познания и развитием переводящей личности, во-вторых, что перевод является процессом, полностью зависящим от компетенции переводчика. Таким образом, максимально адекватно перевести текст, принадлежащий к определённой области знания, может только эксперт в этой сфере знания. Эффективный перевод текстов юридического дискурса может быть осуществлён только специалистом, владеющим знаниями и терминологией данной сферы деятельности.

В процессе перевода исследователи выделяют два этапа. На первом этапе переводчик рефлексирует над исходным текстом и посредством его интерпретации осуществляет внутриязыковой перевод, т. е. перевод из концептуального кода автора исходного текста на свой собственный язык внутреннего понятийного пространства. На втором этапе понятый и определённым образом «присвоенный» текст на исходном языке транслируется в языковых единицах переводного языка.

1 Церцвадзе М. Г. Проблема изучения юридического дискурса в современной лингвистике. Интернет-ресурс. Режим доступа: http://konference.siberia-expert.com/publ/problema_izuchenija_juridicheskogo_diskursa_v_sovremennoj_lingvistike/1-1-0-13.

2 Красных В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М.: Диалог-МГУ, 1998. С.

192.

3 Церцвадзе М. Г. Проблема изучения юридического дискурса в современной лингвистике. Интернет-ресурс. Режим доступа: http://konference.siberia-expert.com/publ/problema_izuchenija_juridicheskogo_diskursa_v_sovremennoj_lingvistike/1-1-0-13.

4 Алексеева Л. М. Методика обучения переводу на основе сопоставительного анализа исходного и переводного текстов // Лингвистические чтения - 2007. Цикл 3. Материалы научно-практической конференции. 28 февраля 2007 г. Прикамский социальный институт. Пермь: ПСИ, 2007. С. 3-7.

I этап

II этап

результат

Схема 1.

Прохождение первого этапа переводческой работы, на котором осуществляется собственно понимание текста, и представляет значительные трудности для обучающихся переводу курсантов. Тем не менее, именно этот этап, по мнению специалистов, является ведущим в процессе перевода.

Наличие трудностей обусловлено несколькими причинами, первая из которых связана с владением курсантами специальным знанием и свободной ориентацией в сфере юридического дискурса. Поскольку внутриязыковой перевод подразумевает выявление и анализ внетекстовой информации, т. е. дискурсивных знаний, лежащих не только на поверхности текста, незнание этой информации делает невозможным сколько-нибудь адекватный перевод. Преодоление данной трудности включает как работу с текстом по его толкованию с помощью преподавателя, так и самостоятельную исследовательскую работу курсантов (изучение терминов и реалий юридического дискурса при помощи словарей, справочников, энциклопедий, учебников по специальным дисциплинам). Одним из решений могла бы стать экспертиза переводов курсантов специалистами, овладевшими специальным знанием в полной мере.

Вторая причина возникновения трудностей в процессе работы курсантов над переводом состоит в различии правовых систем России и зарубежных стран, и, как следствие, различии некоторых концептов, лежащих в основе юридических систем данных стран. Эти различия носят определяющий характер в процессе интерпретации и перевода специальных текстов, содержащих данные концепты. Преодоление этой трудности возможно в процессе формирования социокультурной и лингвистической компетенций, что является одним из этапов на пути к формированию профессиональной компетенции курсантов Пермского института ФСИН России.

Анализ выполненных курсантами переводов текстов по специальности выявил наличие трудности для интерпретации и перевода таких слов и словосочетаний, как corrections system, corrections officer, inmate и др. Данные слова, как известно, имеют в английском языке лингвистические параллели: corrections system - penal system, corrections officer - penal officer, inmate - prisoner. По-видимому, более привычными для курсантов вариантами являются penal system, penal officer и prisoners, поскольку в процессе перевода данных слов и выражений у обучаемых не возникло затруднений в их трансляции. Для того, чтобы выявить причины возникновения ошибок в переводе, проанализируем значение данных синонимов.

Словарные статьи указывают на этимологическую связь слова penal с латинскими словами poena -«наказание», «кара», а также poenitetia - «раскаяние» . Следовательно, словосочетание penal system можно интерпретировать как «система (раскаяния и) наказания», а penal officer - «офицер системы исполнения наказания». В англо-русском словаре penal system определяется как «пенитенциарная система (система пенитенциарных, карательно-исправительных учреждений)»2. В свою очередь, словосочетания corrections system и corrections officer имеют сему «исправление». Как видим, словосочетания с этой семой имеют, в отличие от словосочетаний с семой «наказание», положительную коннотацию: в них акцент делается не на кару за проступок, а на коррекцию поведения человека таким образом, чтобы проступок больше не совершался. Примечательно, что в документах Управления Организации Объединённых Наций по наркотикам и преступности3, слово corrections в отношении к заключённым тюрем переведено на русский язык как «исправительное наказание». По нашему мнению, это не вполне корректно с точки зрения русского литературного языка, но, по-видимому, является вполне приемлемым и адекватным в профессиональной сфере юридического дискурса. Кроме того, это указывает на то, что в сознании носителей русского языка уголовно-исполнительная система Российской Федерации по сей день неразрывно связана с образом именно карательной системы и не воспринимается как инструмент гуманизации общества.

Словосочетания penal system и corrections system используются в английском языке для обозначения уголовной системы исполнения наказания. Полагаем, что предпочтение к употреблению термина corrections обусловлено фактором политкорректности и общей гуманистической направленности современной международной политики в области пенитенциарной системы.

1 Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь: 200 тыс. слов и словосочетаний. М.: Русский язык-Медиа, 2005. С. 257.

2 Пивовар А. Г., Осипов В. И. Англо-русский юридический словарь: право и экономика. М.: Экзамен, 2003. С. 604.

3 Меры, связанные и не связанные с лишением свободы: Социальная реинтеграция. Пособие по оценке систем уголовного правосудия. Организация Объединённых Наций, Нью-Йорк, 2010.

Во время работы над переводом текстов, посвящённых особенностям пенитенциарной системы, курсанты, как правило, адекватно переводят словосочетания с лексемой penal, но допускают неточности и концептуальные ошибки в переводе словосочетаний, содержащих лексему corrections, не опознавая в ней синоним слова penal. Так, словосочетание corrections officers они переводят как «исправительные офицеры», «сотрудники исправляющих учреждений», «исправляющие должностные лица», что не согласуется с нормами русского языка и установленной юридической терминологической системой.

Трудность для интерпретации также представляет концепт officer. В известной степени его можно отнести к так называемым «ложным друзьям переводчика», поскольку при наличии в русской лингвокультуре представления об офицере как о представителе командного и начальствующего состава армии и флота, а также специальных служб, имеющее воинское или специальное звание1, в английском языке это слово может обозначать любое государственное должностное лицо, обладающее определённой долей власти, вне зависимости от его расположения на карьерной лестнице2.

Что касается слов prisoner и inmate, наиболее прозрачным для курсантов является слово prisoner, вероятно в силу своей непосредственной связи с понятием «prison». В толковом словаре prisoner - это «a person kept in prison for a crime or while awaiting to be tried»3, а в англо-русском словаре слово prison переводится как «заключённый; лицо, находящееся под стражей; арестованный; обвиняемый; содержащийся под стражей»4. Данное слово курсанты безошибочно переводят как «заключённый». Вместе с тем слово inmate, которое в толковом словаре объясняется как «someone who lives in or especially is kept in a place, typically with many other people, such as a prisoner in prison, a patient in a mental hospital etc.»5, зачастую декодируется неправильно. В англо-русском словаре inmate определяется как «лицо, содержащееся в учреждении закрытого типа, под стражей; заключённый»6. Таким образом, в английском языке это слово используется не только для обозначения заключённых тюрем, но и для обобщённого обозначения людей, содержащихся в любых учреждениях закрытого типа. В тексте, посвящённом тюремной системе, слово inmate необходимо перевести как «заключённый», т. е. лицо, приговорённое к тюремному заключению. Среди предложенных курсантами вариантов перевода данного слова и словосочетания с ним встречаются такие, как «обитатели тюрем», а также «жильцы», что демонстрирует либо неспособность курсантов опознать в этом слове известную им реалию, либо адекватно выразить имеющееся знание средствами родного языка, поскольку подобные варианты перевода содержат саркастическую или ироническую коннотацию и могут употребляться в кавычках лишь при наличии достаточного стилистического обоснования.

В целом, наличие ошибок подобного рода в переводе специальных текстов свидетельствует о неполной сформированности у курсантов профессиональной компетенции, а также их неумение применить специальное знание, характерное для русской социо- и лингвокультур для интерпретации сходного знания, существующего в иноязычных социо- и лингвокультурах.

Таким образом, целью преподавания дисциплины «Иностранный язык» сотрудникам ФСИН России является не просто обучение специальной лексике, механическому переводу иноязычных текстов по специальности, но и их адекватной, творческой и критической интерпретации в рамках, установленных спецификой юридического дискурса, а также обучение навыкам адаптации чуждых понятий к русской лингвокультуре на уровне профессиональной компетенции. Всё это, в свою очередь, служит целям формирования и совершенствования профессиональных компетенций сотрудников ФСИН России.

1 Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1995. С. 475.

2 Longman Dictionary of English Language and Culture. Pearson Education Limited, 2005. P. 988.

3 Ibid. P. 1099.

4 Пивовар А. Г., Осипов В. И. Англо-русский юридический словарь: право и экономика. М.: Экзамен, 2003. С. 637.

5 Longman Dictionary of English Language and Culture. Pearson Education Limited, 2005. P. 716.

6 Пивовар А. Г., Осипов В. И. Англо-русский юридический словарь: право и экономика. М.: Экзамен, 2003. С. 433.