CC BY
16219. Simal J. L. Circulación internacional de modelos políticos en la era postnapoleónica: cultura, debate y emulación constitucionales // Revista de Estudios Políticos. -Madrid, 2017. - №175. - Р. 269-298.
© Андрощук В.В.
УДК 340/343.2/.7/035.3
ФОРМИРОВАНИЕ ПРАВОВЫХ ОСНОВ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ ИНОСЛАВНЫМИ КОНФЕССИЯМИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
XVIII НАЧАЛА XX ВЕКА
Андрощук Виктор Владимирович, кандидат юридических наук филиал Российского государственного социального университета г.
Минск e-mail: vandrosc@mail.ru
Аннотация. В статье рассматривается политика Российской империи в сфере регулирования межконфессиональных отношений. Основной задачей, стоявшей перед российскими монархами, было сохранение политической и социальной стабильности в многонациональном и многоконфессиональном государстве. Проводимая политика строилась на принципах веротерпимости и позволила избежать конфликтов между последователями различных религий.
Ключевые слова: государственно-церковные отношения, веротерпимость, Православная церковь, Римско-католическая церковь, протестантизм, конфессиональная политика, Святейший синод.
Реформы Петра Великого по совершенствованию государственной системы управления не оставили в стороне сложившиеся государственно-церковные отношения. Принципы веротерпимости получили закрепление в государственном праве. Церковная реформа Петра I носила ярко выраженный протестантский характер. Начало оформлению правового положения христианских иностранных вероисповеданий положил манифест от 16 апреля 1702 г., предназначенный для опубликования по всей Европе. Манифест приглашал иностранцев в Россию и предоставлял им свободу исповедания1.
Благоволя протестантам и поощряя проникновение в Россию западной культуры, первый российский император невольно покровительствовал и распространению католицизма. По предложению польского посла Дзялинского, в Гродненском акте от 12 декабря 1705 г. Государь «управления и употребления веры католической на столице и повсюду в государствах своих не запрещает и запрещати не будет». Актом
1 Манифест «О вызове иностранцев в Россию, с обещанием им свободы вероисповедания» от 16 апреля 1702 г. // ПСЗ-1. Т. IV. № 1910; Павлов А.С. Курс церковного права. Сергиев Посад, 1902. С. 376.
27
также дозволялось свободное строение каменных костёлов в столицах и на всей территории Российской империи1.
Тем не менее, как отмечают некоторые исследователи, «самовластный и независимый характер Петра I никак не мог помириться с католическою доктриною, которая ... незаконно возвышала авторитет папы, в подрыв светской власти государей»2.
В 1718 г. по инициативе Петра I Патриарх Константинопольский Иеремия разрешил лютеранам и кальвинистам, «присоединяющимся к благочестивому исповеданию непорочныя веры православных христиан», не проходить через обряд дополнительного крещения, а «чрез
3
едино помазание святым миром делать совершенными христианами» .
Следующим шагом правительства в государственно-церковных взаимоотношениях стал Манифест 1721 г., который гарантировал шведам, что «они, дети их и потомки в природной своей вере пребудут, собственные кирки и пасторов содержать могут, и все те привилегии получить имеют, которые Мы прочим чужеземцам уже пожаловали, или
4
впредь пожалуем» .
Следует отметить некоторую избирательность Петра I к пониманию веротерпимости. Он был доброжелателен к христианским вероисповеданиям, терпим к мусульманам и буддистам-калмыкам, но с крайней враждебностью относился к иудаизму. Именно в петровскую эпоху раскол получил юридическое признание и оформление как общественно-политическое явление5.
Государство также предприняло попытку установить контроль над деятельностью евангелических общин, учредив должность суперинтенданта Евангелических церквей и начав разработку «Справного устава церковного лютеранской веры». После 1721 г. вопросы управления и надзора за протестантскими общинами были переданы в ведение
1 Толстой Д.А. Римский католицизм в России: Историческое исследование. Т. 1. СПб., 1876. С. 137.
Извеков Д. Отношения Русского правительства к католической пропаганде в первой половине XVIII века // Журнал Министерства народного просвещения. Часть СХЬХ! Сентябрь. СПб., 1870. С. 61.
3 Грамота Государю Петру I, от Константинопольского Патриарха Иеремии «О некрещении вновь приступающих к благочестивой Греческой вере Лютеран и Кальвинов, и о помазании их святым миром» от 31 августа 1718 г. // ПСЗ-1. Т. V. № 3225.
4 Манифест «О призыве шведов в службу и о позволении им в Российском государстве, по учинении присяги, селиться, вступать в супружество, приобретать недвижимую собственность, заниматься торговлею и промыслами» от апреля 1721 г. // ПСЗ-1. Т. VI. № 3778.
5 Лукьянов С.А. Роль Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД Российской империи в реализации государственной и вероисповедной политики (18321917). М., 2009. С. 64, 67.
Святейшего синода и Коллегии иностранных дел, заменившей собой Посольский приказ1.
Следует отметить, что отношение к иностранным подданным Российской империи со стороны светской власти не разделялось властью духовной. Осознавая значимую роль иностранцев в реформировании армии, развитии экономических отношений, науки и культуры, светская власть демонстрировала религиозную терпимость по отношению к ним. С другой стороны, православное духовенство крайне отрицательно рассматривало присутствие на территории Российского государства иноверцев, справедливо полагая, что даже одно общение с ними повлечёт за собой усвоение русским населением иностранных манер, пристрастий и вкусов, что неизбежно приведёт к «повреждению» православной веры2.
После смерти Петра I наступил период, известный как эпоха «дворцовых переворотов» и «засилья иностранцев», что, несомненно, благоприятствовало дальнейшему закреплению правового статуса инославных конфессии в России и строительству в русских городах католических церквей и протестантских кирх.
В годы правления Анны Иоанновны интерес к западным религиям в высших кругах значительно возрос. Свобода отправления культа всеми христианскими вероисповеданиями стала традиционной и была подтверждена Манифестом 1735 г., который, однако, призывал духовных лиц иностранных исповеданий «жить во всякой кротости» и «не дерзать . из Наших подданных, какого б народа и звания оные ни были, в свой закон
-5
превращать» . Особые привилегии в это время получила Евангелическо-лютеранская церковь России, вопросы управления которой из Синода были переданы во вновь учреждённый правительственный орган Юстиц-коллегию Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел4. Влияние Синода постепенно уменьшалось, а самостоятельность Коллегии иностранных дел увеличивалась. В определённой степени усилилось и влияние Римско-католической церкви. Широкий размах приобрело католическое миссионерство, под воздействием которого значительная часть русского дворянства, увлечённая западноевропейской культурой, принимала католичество. В России стали открываться салоны, которые
1 Терюкова Е.А. Департамент Духовных дел иностранных исповеданий и этноконфессиональная политика Российского государства (XVIII начало XX в.) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2010. № 4. С. 204205.
Живов В.М. Из церковной истории времён Петра Великого: исследования и материалы. М., 2004. С. 1718.
3 Манифест «О дозволении свободного богослужения всем христианским вероисповеданиям в России, и о возбранении духовным особам иностранных христианских вер обращать в оные русских подданных, какого бы закона они ни были, под опасением суда и наказания по законам» от 22 февраля 1735 г. // ПСЗ-1. Т. IX. № 6693.
4 Высочайшая резолюция на мемориал Государственной Юстиц-Коллегии Лифляндских и Эстляндских дел от 23 февраля 1733 г. // ПСЗ-1. Т. IX. № 6548.
29
посещали последователи католицизма из числа иностранцев и русских дворян, перешедших в католицизм. Однако вскоре Тайная канцелярия заподозрила иностранцев-завсегдатаев салонов в пропаганде католицизма и запретила им въезд в Россию1. Православное духовенство, находясь в полном подчинении государству, вступило в открытое противостояние с католическим богословием. Однако, как отмечают исследователи, в целом, управление делами иностранных исповеданий в указанный период отличалось «неопределённостью и недостаточностью»2.
В период правления Елизаветы Петровны православие вновь обретает свою значимую роль в обществе. Многие иностранцы, занимавшие государственные посты, подверглись арестам, были обвинены в различных преступлениях и сосланы в Сибирь. В 1743 г. было учреждено Санкт-Петербургское Консисториальное заседание, коллегиальный орган управления лютеранской церковью. В 1748 г. было принято решение
0 переносе всех кладбищ Немецкой слободы за пределы Москвы, а в 1758 и 1762 гг. было разрешено открывать кладбища при евангелическо-
3
лютеранских церквях .
Наследник Елизаветы император Пётр III Фёдорович предпринял ряд конкретных шагов, которые затронули не только устоявшиеся стереотипы в обществе того периода, но и материальные интересы Православной церкви. Они были направлены на официальное закрепление религиозной веротерпимости провозглашение в России свободы совести. Пётр III через генерал-прокурора А.И. Глебова сообщил сенаторам о намерении прекратить преследование старообрядцев. В указе Сенату предписывалось разработать положение о свободном возвращении старообрядцев, живших «в Польше и в других заграничных местах» из-за религиозных преследований в России. Им дозволялось пользоваться старопечатными книгами и обещалось «никакого в содержании закона, по их обыкновению, возбранения не чинить»4. В начале февраля были изданы специальные указы, подтверждавшие прекращение розыска и уничтожение дел о самосожжении и защите старообрядцев от православного духовенства. Для
1 Лиценбергер О.А. Римско-католическая Церковь в России: история и правовое положение. Саратов, 2001. С. 51.
Кузнецов Н.Д. Управление делами иностранных исповеданий в России в его историческом развитии // Временник Демидовского юридического лицея. Кн. 7477. Ярославль, 1898. С. 34.
Булавина М.А. Правовое положение Римско-католической церкви в России в XVIII веке: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. М., 2008. С. 21; Миненко С.В. Правовое положение римско-католической и евангелическо-лютеранской церквей в России XVI первой половины XIX вв. (историко-правовой аспект): дис. канд. юрид. наук: 12.00.01. Н. Новгород, 2011. С. 95.
4 Именной, объявленный Сенату Генерал-Прокурором Глебовым «О сочинении особого положения для раскольников, которые, удаляясь за границу, пожелают возвратиться в отечество, с тем, чтобы им в отправлении закона по их обыкновению и старопечатным книгам возбранения не было» от 29 января 1762 г. // ПСЗ-1. Т. XV. № 11.420.
этого планировалось назначить «из отставных Обер-Офицеров для опекунства человека достойного»1.
Намерения императора защитить старообрядцев от преследований были подтверждены Манифестом от 28 февраля 1762 г., в котором говорилось, что «Великороссийским и Малороссийским разного звания людям, также раскольникам, купцам, помещичьим крестьянам, дворовым людям и воинским дезертирам» разрешалось возвратиться в Россию «без всякой боязни или страха»2.
Со вступлением на престол Екатерины II деятельность религиозных общин иностранных исповеданий значительно расширяется. Принципиально новый взгляд на иноверие и веротерпимость сформировался в условиях общественно-политической ситуации в России второй половины XVIII в. Екатерина II, находясь под влиянием идей «просвещённого абсолютизма» и вольтеровского идеала веротерпимости, начала проводить либерализацию вероисповедной политики. В годы её правления евреям-иудеям было возвращено право на въезд в Империю, дано разрешение на строительство армяно-григорианских церквей в обеих
-5
столицах, сделаны некоторые послабления в отношении старообрядцев .
С другой стороны, по мнению ряда современных исследователей, особенностью конфессиональной политики Екатерины II было стремление изолировать Империю от духовной власти и политического влияния Римского двора4.
Отмечая недостаточность и неопределённость правового регулирования со стороны государства, сами религиозные общины обратились к правительству с просьбой «организовать его на более твёрдых и определённых началах». В 1762 г. Екатерина II издаёт указ, направленный на привлечение в Россию иностранных подданных (кроме евреев) на постоянное проживание5. 22 июля 1763 г. публикуется манифест, предоставлявший всем иностранцам, прибывшим на
1 Сенатский «О прекращении исследований о самосожигателях» от 01 февраля 1762 г. // ПСЗ-1. Т. XV. № 11.434; Сенатский «О защите раскольников от чинимых им обид и притеснений и о взносе им за раскол денег прямо в Раскольническую контору, а не в Губернские канцелярии» от 07 февраля 1762 г. // ПСЗ-1. Т. XV. № 11.435.
2 Манифест «О продолжении срока для возвращения в Россию бежавших в Польшу, Литву и Курляндию разного звания людей» от 28 февраля 1762 г. // ПСЗ-1. Т. XV. № 11.456.
3 Попов А.В. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань, 1904. С. 248.
4 Долбилов М.Д. Русский край, чужая вера: Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II. М., 2010; Романовская Л.Р. Иноверцы в Российской империи: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006. С. 117.
5 Манифест «О позволении иностранцам, кроме жидов, выходить и селиться в России и о свободном возвращении в свое отечество Русских людей, бежавших за границу» от 4 декабря 1762 г. // ПСЗ-1. Т. XVI. № 11.720.
31
проживание в Российскую империю, «свободное отправление веры по их уставам и обрядам беспрепятственно»1.
«Регламент, данный Санкт-Петербургской Римско-католической
Л
церкви» 1769 г. и Манифест 1778 г. «Об учреждениях, относящихся к восстановлению согласия между членами Реформатской церкви, Французской и Немецкой нации» по своей сути уже являлись полноценными законодательными актами в сфере регулирования деятельности инославных вероисповеданий. Регламент, впоследствии распространивший своё действие на все католические приходы, стал основным правовым актом, определившим организацию и основу дальнейшего развития Римско-католической церкви в Российской империи. Решение вопросов, связанных с утверждением кандидатуры избранного паствой настоятеля, денежными и земельными спорами, происходило в Юстиц-коллегии Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел. Римско-католическая церковь попала в подчинение государственного учреждения, а роль Святого престола сводилась к надзору за соблюдением религиозных догматов. Одновременно с изданием Регламента католикам была дарована Жалованная грамота, которая подтверждала, что «на все их церковные строения, построенные, зачатые и впредь строемые на том же месте, никто и ни под каким видом претензий и
4
диспозиций не имел, кроме их самых прихожан» .
После разделов Польши (в 1772, 1792 и 1795 гг.) Российское государство, получившее значительное пополнение католического населения, столкнулось с необходимостью ещё более детально регламентировать деятельность Римско-католической церкви. Сенатским указом в епархиях для решения духовных дел «иноверных, в тех губерниях обитающих», были учреждены консистории. Апелляции по делам лиц католического исповедания подавались в Могилёвскую консисторию5. В 1798 г. издаётся новый «Регламент для церквей и монастырей римско-католического исповедания в Российской империи»6.
1 Манифест «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах» от 22 июля 1763 г. // ПСЗ-1. Т. XVI. № 11.880.
«Регламент, данный Санктпетербургской Римско-католической церкви» от 12 февраля 1769 г. // ПСЗ-1. Т. XVIII. № 13.252.
3 Манифест «Об учреждениях, относящихся к восстановлению согласия между членами Реформатской церкви, французской и немецкой нации» от 11 мая 1778 г. // ПСЗ-1. Т. XX. № 14.748.
4 Жалованная грамота Санкт-Петербургской Римско-католической церкви от 12 февраля 1769 г. // ПСЗ-1. Т. XVIII. № 13.251.
5 Сенатский «Об учреждении в губерниях консисторий для иностранных исповеданий, которые должны состоять по делам Римско-католического исповедания под апелляцией Могилёвской консистории, а по делам прочих исповеданий под апелляцию Гражданских палат» от 28 февраля 1782 г. // ПСЗ-1. Т. XXI. № 15.356.
6 Регламент для церквей и монастырей Римско-католического исповедания в Российской империи от 3 ноября 1798 г. // ПСЗ-1. Т. XXV. № 18.734.
32
Сформулированный и неоднократно повторенный принцип веротерпимости в действительности не получил практической реализации. Силами государственной церкви продолжилась постепенная и ненасильственная христианизация мусульман, иудеев и язычников. Однако и сама Православная церковь в екатерининскую эпоху приобрела ещё большую зависимость от государства после проведения секуляризации её собственности. По сути, она стала в один ряд с другими бюрократическими ведомствами, с функцией миссионерской деятельности. В этот же период возникает необходимость в эффективном контроле со стороны государства за религиозной жизнью подданных-иноверцев. В качестве модели была избрана синодальная организация Православной церкви. При этом, государство не допускало вмешательства Церкви в проводимую им политику в отношении иноверных и инославных конфессий. В синодском указе от 17 июня 1773 г. для православных архиереев устанавливался запрет на вмешательство в вопросы, связанные с иноверными исповеданиями и строительством молитвенных домов инославных конфессий. Решение данных вопросов возлагалось на «светские начальства». Однако цели у православного духовенства и «светских команд» были едиными. Их усилия направлялись на то, чтобы между подданными Российской империи не возникало ни малейших разногласий по вопросам веры, а поддерживалась любовь, тишина и согласие1.
Непродолжительное пребывание на престоле Павла I было отмечено продолжением курса Екатерины II в отношениях с Римско-католической церковью. 18 марта 1797 г. был издан Манифест, в котором император «предположили священным Себе долгом обеспечить каждому свободу исповедания веры им содержимой». Манифестом гарантировалась охрана «Святой Грекороссийской Православной веры» и запрещалось «тайно советами и внушениями, или же явно и насильственно» способствовать переходу православных в униатство2. Государство благожелательно относилось к тому, что представители других конфессий принимали православие, особенно те из них, кто исторически проживал на территории тогдашнего Северо-Западного края. Положения Манифеста были направлены на ослабление влияния новых подданных Российской империи католиков и униатов, на коренное православное население3. В следующем Указе был сформулирован принцип, положенный в основу Манифеста:
1 Синодский «О терпимости всех вероисповеданий и о запрещении Архиереям вступать в дела, касающиеся до иностранных исповеданий и до построения по их закону молитвенных домов, предоставляя все сие светским начальствам» от 17 июня 1773 г. // ПСЗ-1. Т. XIX. № 13.996.
2 Манифест «О свободном вероисповедании, о не прислекании в присоединенных от Польши губерниях людей из Грекороссийской веры в Католическую, и о нестеснении свободы тем, кои сами от других исповеданий к Православной церкви присоединиться пожелают» от 18 марта 1797 г. // ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17.879.
3 Миненко С В. Указ. соч. С. 32.
«Свобода веры и оставление каждому исповеданию оной по собственному убеждению совести, есть наилучшее средство сохранить между обитателями различного закона тишину и спокойствие»1.
Таким образом, конфессиональная политика конца XVIII в. была неразрывно связана с политикой национальной. Она существенно отличались от политики Российского государства, проводимой в XVIXVII вв., потому что теперь от её эффективности зависела стабильность самодержавной власти. Перед государством стояли сложные задачи по обеспечению внешней безопасности, межнационального и межконфессионального мира, что привело к совершенствованию методов и средств национально-религиозной политики2.
К началу XIX столетия проблема межконфессиональных отношений в России была тесно связана с её многонациональным составом, который сформировался в результате присоединения к Империи новых территорий. Бесконфликтное существование народов различных национальностей зависело от государственной политики в религиозном вопросе. Прежняя опека над деятельностью Православной церкви была неэффективной и привела к «стагнации церковной жизни, снижению религиозности православного населения». Власти были поставлены перед необходимостью пересмотра традиционных путей взаимодействия светской и духовной властей, а также изменения «степени государственного вмешательства в вероисповедные дела населения»3.
Взаимоотношения между светской властью и инославными церквями потребовали изменений в правовой регламентации их деятельности. Необходимо было решить вопросы о создании местных органов церковного управления, определить правовой статус инославного духовенства и круг его административных полномочий, урегулировать имущественные вопросы церквей и др.
Царствование Александр I стало периодом существенных преобразований в сфере государственного управления. Интересы последователей инославных конфессий в России не позволяли обойти стороной вопрос об управлении делами иностранных исповеданий и потребовали учреждения с этой целью новых государственных органов. Во-первых, законодатель повторно заявил требование для духовенства о «непривлекании из одного исповедания в другое». При этом, желавшим перейти в господствующую религию православие, гарантировалось
1 Именной, данный Литовскому губернатору Булгакову (того же содержания дан указ Киевскому и Минскому гражданским губернаторам) «О наблюдении свободы вероисповедания, на основании Высочайшего манифеста Марта 18 дня сего года» от 3 апреля 1797 г. // ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17.904.
2 Лукьянов С.А. Указ. соч. С. 8889; Waldron P. Religious Toleration in Late Imperial Russia // Civil Rights in Imperial Russia / Ed. by O. Crisp and L. Edmondson. Oxford: Clarendon Press, 1989. P. 118.
Вишленкова Е.А. Религиозная политика в России (первая четверть XIX в.): дис. ... докт. ист. наук: 07.00.02. Казань, 1999. С. 34.
34
беспрепятственное его принятие1. Во-вторых, Манифестом 25 июля 1810 г. было создано Главное управление духовных дел для решения вопросов «разных других исповеданий». Всеми делами православного исповедания по-прежнему занимался Святейший синод2.
24 октября 1817 г., «дабы христианское благочестие было всегда основанием истинного просвещения», был издан Манифест о «соединении дел по Министерству народного просвещения с делами всех вероисповеданий в составе одного Управления». С этой целью было учреждено Министерство духовных дел и народного просвещения. Новое ведомство «в круге своих действий» отвечало за «дела духовные» всех вероисповеданий в России3.
Организация системы управления делами иностранных исповеданий окончательно завершилась во время правления Николая I. Этому способствовали распоряжения прежних государей и удобная политическая обстановка4. Департамент Главного управления духовных дел иностранных исповеданий стал приемником Главного управления духовных дел иностранных исповеданий. Штаты Департамента, по представлению Главноуправляющего духовными делами иностранных исповеданий, были сокращены, а внутренняя структура Департамента в дальнейшем практически не менялась вплоть до 1917 г.5 В 1832 г. Департамент Главного управления духовных дел иностранных исповеданий был включён в состав Министерства внутренних дел6.
В годы правления Николая I также была завершена работа над первой редакцией Устава Евангелическо-лютеранской церкви (1832 г.), который способствовал укреплению положения евангелическо-лютеранского исповедания в Российской империи. Евангелическо-лютеранская церковь приобрела официальный правовой статус, каковым до этого обладала только Православная церковь7.
1 Сенатский «О предписании Римско-католическому и Униатскому департаментам наблюдать, дабы из одного вероисповедания в другое не привлекали, в принятие же господствующей религии никакого препятствия не чинили» от 21 июля 1810 г. // ПСЗ-1. Т. XXXI. № 24.305.
2 Манифест «О разделении Государственных дел на особые управления, с означением предметов, каждому управлению принадлежащих» от 25 июля 1810 г. // ПСЗ-1. Т. XXXI. № 24.307.
3 Манифест «Учреждение Министерства духовных дел и народного просвещения» от 24 октября 1817 г. // ПСЗ-1. Т. XXXIV. № 27.106.
4 Кузнецов Н.Д. Указ. соч. С. 6.
5 Высочайше утверждённое мнение Государственного Совета «О штате Департамента Главного Управления Духовными делами иностранных исповеданий» от 24 августа 1827 г. // ПСЗ-2. Т. II. № 1326.
6 Именной, данный Сенату «О присоединении Главного управления духовных дел иностранных исповеданий к Министерству внутренних дел» от 2 февраля (опубликован Сенатом 5 февраля) 1832 г. // ПСЗ-2. Т. VII. № 5126.
Высочайше утвержденный «Устав Евангелическо-лютеранской церкви в России» от 28 декабря 1832 г. // ПСЗ-2. Т. VII. № 5870.
35
В 1857 г. был опубликован «Свод учреждений и уставов управления духовных дел иностранных исповеданий христианских и иноверных», известный также как Уставы духовных дел иностранных исповеданий. В них закреплялись основные нормы вероисповедной политики Российской империи, которые ранее были провозглашены в Основных Государственных законах. В них говорилось о том, что «первенствующей и господствующей верой» в Российской империи являлась Православная. Все не принадлежавшие к православию подданные Российского государства и иностранцы получали право повсеместного свободного отправления своей веры и богослужений. Свобода вероисповедания предоставлялась не только последователям христианских конфессий, но и евреям, магометанам и язычникам. Однако монополия на пропаганду своего вероучения по-прежнему принадлежала Православной церкви: только господствующая Православная церковь обладала правом «убеждать» последователей инославных конфессий и иноверцев принимать ее вероучение. Проповедование духовными или светскими лицами иных христианских вероисповеданий или веры среди православных преследовалось в уголовном порядке. В тоже время, переход в православие из любого иного вероисповедания всячески приветствовался и поощрялся1.
Новым этапом в истории отношений государства и инославных церквей стало переиздание в 1896 г. Уставов духовных дел иностранных исповеданий. В них было зафиксировано юридическое положение обозначенных вероисповеданий и религиозных общин на территории Российской империи. Уставы по-прежнему закрепляли главенствующее положение Православной церкви. Тем не менее, в Уставах отмечалось, что все подданные Российской империи, а также иностранцы, временно пребывавшие в стране, пользовались правом свободного отправления своей веры и совершения богослужения. Однако духовным и светским лицам, не принадлежавшим к православию, запрещалось «прикасаться к убеждению совести не принадлежащих к их религии», иначе они преследовались в соответствии с действовавшим законодательством2.
Во второй половине XIX в. система государственно-церковных отношений подверглась серьёзным испытаниям. В этот период во внутренней политике российского государства важнейшее место занимал «инородческий вопрос»3. Религиозная политика Российской империи
1 Свод законов Российской империи, повелением Государя Императора Николая Первого составленный. Издание 1857 года. Т. XI. Ч. I. Уставы духовных дел иностранных исповеданий. СПб., 1857. С. 56.
2 Свод учреждений и уставов управления духовных дел иностранных исповеданий христианских и иноверных // Свод законов Российской империи. Т. XI. Ч. I. СПб., 1900. С. 1; Терюкова Е.А. Указ. соч. С. 205-206.
3 Тихомиров Л. Вероисповедный состав России и обязательность для русского государства исторической вероисповедной политики // Миссионерское обозрение. СПб., 1902. № 3. С. 435.
следовала принципу конфессиональной терпимости, которая соблюдалась в той мере, какой отвечала требованиям государственного устройства1.
В конце XIX в. государственное управление всех официально признанных и «терпимых» вероисповеданий находилось в ведении Департамента духовных дел иностранных исповеданий, подчинявшегося Министерству внутренних дел. Департамент осуществлял контроль деятельности Духовной коллегии. Её возглавлял председатель (митрополит Римско-католической церкви по Империи); постоянными заседателями Коллегии являлись представители от епархий, прокурор и члены канцелярии. Коллегии подчинялись римско-католические епархиальные управления и учебные заведения.
Общественно-политический кризис на рубеже XIXXX вв. завершился первой русской революцией 1905 г. Религиозный вопрос стал занимать одно из главных мест в российском обществе. Широкое распространение получило мнение о необходимости полного реформирования государственно-церковных отношений. Указ Николая II от 12 декабря 1904 г. подвергал пересмотру положения о правах раскольников, а также лиц инославных и иноверных исповеданий, и законодательно устранял любые, не установленные в российском законодательстве ограничения в их повседневной религиозной жизни2.
Заявленные ранее начала веротерпимости нашли своё закрепление в Указе от 17 апреля 1905 г., впервые в истории России сделавшем переход из православия в иное христианское исповедание юридически возможным . Современники скептически оценили значение документа. По их мнению, Указ никоим образом не коснулся руководящих принципов российского законодательства; скорее наоборот - он существенно расширил права так называемых «привилегированных исповеданий». Веротерпимость понималась ограниченно, поскольку от уголовного преследования освобождались только лица, переходившие из православия в иное христианское исповедание. Однако Департамент духовных дел не признал критические замечания в адрес основных положений Указа и объяснил основную причину, по которым Указ стал мишенью для критики: это было умышленное или случайное смешение двух схожих, но, тем не менее, таких разных по своему содержанию понятий - «свобода совести» и «свобода исповеданий». Отличие этих двух понятий друг от друга заключалось в том, что первое было более широким и означало право
1 Адрианов С.А. Министерство внутренних дел. Исторический очерк. 1802-1902. СПб., 1901. С.153.
2 Именной Высочайший указ, данный Сенату «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» от 12 декабря 1904 г. // ПСЗ-3. Т. XXIV. Отделение I. № 25495; Одинцов М.И., Пинкевич В.К., Редькина О.Ю. Государственно-церковные отношения в политической истории // Государственно-церковные отношения в России: курс лекций. М., 1995. С. 47.
3 Именной Высочайший указ, данный Сенату «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апреля 1905 г. // ПСЗ-3. Т. XXV. Отделение I. № 26125.
37
исповедовать религиозные воззрения и принадлежать к любому исповеданию или вероучению. Второе же предполагало только право на свободное отправление религиозного культа1.
Библиографический список
1. Адрианов С.А. Министерство внутренних дел. Исторический очерк. 1802-1902. СПб.: Тип. Министерства внутренних дел, 1901.
2. Булавина М.А. Правовое положение Римско-католической церкви в России в XVIII веке: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. М., 2008.
3. Вишленкова Е.А. Религиозная политика в России (первая четверть XIX в.): дис. ... докт. ист. наук: 07.00.02. Казань, 1999.
4. Долбилов М.Д. Русский край, чужая вера: Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II. М.: Новое литературное обозрение, 2010.
5. Живов В.М. Из церковной истории времён Петра Великого: исследования и материалы. М.: Новое литературное обозрение, 2004.
6. Извеков Д. Отношения Русского правительства к католической пропаганде в первой половине XVIII века // Журнал Министерства народного просвещения. Часть CXLXI. Сентябрь. СПб., 1870. С. 61-74.
7. Кузнецов Н.Д. Управление делами иностранных исповеданий в России в его историческом развитии // Временник Демидовского юридического лицея. Кн. 74-77, 8586. Ярославль: типо-лит. Э.Г. Фальк, 1898.
8. Лиценбергер О.А. Римско-католическая Церковь в России: история и правовое положение. Саратов: Поволжская Академия государственной службы, 2001.
9. Лукьянов С.А. Роль Департамента духовных дел иностранных исповеданий МВД Российской империи в реализации государственной и вероисповедной политики (18321917). М.: Компания «Спутник+», 2009.
10. Миненко С.В. Правовое положение римско-католической и евангелическо-лютеранской церквей в России XVI первой половины XIX вв. (историко-правовой аспект): дис. канд. юрид. наук: 12.00.01. Н. Новгород, 2011.
11. Одинцов М.И., Пинкевич В.К., Редькина О.Ю. Государственно-церковные отношения в политической истории // Государственно-церковные отношения в России: курс лекций. М.: РАГС, 1995.
12. Павлов А.С. Курс церковного права. Сергиев Посад: тип. Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1902.
13. Попов А.В. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань: Типо-литография Императорского университета, 1904.
14. Романовская Л.Р. Иноверцы в Российской империи: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006.
15. Терюкова Е.А. Департамент Духовных дел иностранных исповеданий и этноконфессиональная политика Российского государства (XVIII начало XX в.) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2010. № 4. С. 204-208.
16. Тихомиров Л. Вероисповедный состав России и обязательность для русского государства исторической вероисповедной политики // Миссионерское обозрение. СПб., 1902. № 3.
17. Толстой Д.А. Римский католицизм в России: Историческое исследование. Т. 1. СПб.: Изд. и тип. В.Ф. Демакова, 18761877.
1 Терюкова Е.А. Указ. соч. С. 206.
