CC BY
24
Валентина БАЗАРОВА
ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИКИ «НАЦИОНАЛИЗАЦИИ» ШКОЛЫ В БУРЯТ-МОНГОЛИИ
Статья посвящена процессу становления национальной бурятской школы в первые годы советской власти, призванной выполнить ключевую задачу перехода окраинного народа Сибири к новому уровню развития общества.
The article is devoted to the process of formation of Buryat school, which was urged to complete the key purpose of Siberian people’s transition to the new level of society development.
Ключевые слова:
национальная школа, национальная политика, культура, революция, образование, национальные кадры, бурятский язык, самоидентификация; national school, national policy, culture, revolution, formation, national stuff, Buryat language, selfidentification.
БАЗАРОВА
Валентина Владимировна — д.и.н., ведущий научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
Ьаг,агоу_5аепсе@
mail.ru
Создание национальной школы в регионах страны, по замыслу политического руководства, должно было стать одним из основных составляющих элементов национальной культуры народов государства. Считалось, что национальная школа как сознательно организованная система воспитания и образования позволит народам не только самостоятельно развивать собственную культуру, но и приобщаться к еще более высокой культуре, исходя из концепции культуры, «национальной по форме и социалистической по содержанию».
Предпосылки создания бурятской национальной школы созревали постепенно и были продиктованы необходимостью включения значительной части бурятского этноса в систему исторически складывающихся социально-экономических отношений в России. Динамично развивающиеся новые социальные взаимоотношения, структуры и институты вызывали потребность интенсивного обмена и прорыва устойчивых замкнутых отношений населения с кочевым и полукочевым хозяйством к новым формам социального общежития.
Вопросы реформирования школы оказались в центре внимания партийного руководства страны. В течение короткого времени было принято несколько важных постановлений и декретов, на основе которых определялись основные задачи новой национальной школы, характер, принципы и содержание народного образования. Руководствуясь этими документами, главным из которых стали «Положение о единой трудовой школе» от 30 сентября 1918 г. и «Основные принципы единой трудовой школы», органы народного образования страны приступили к осуществлению коренной реформы школьного дела в общегосударственном масштабе.
Несмотря на сложные экономические условия, Наркомат просвещения БМАССР при поддержке руководства республики находил новые формы и методы работы с населением в центре и на местах, поскольку на данном этапе становления молодой автономной республики ликвидация неграмотности была залогом ее дальнейшего развития и процветания. Школьная сеть республики развивалась опережающими темпами, но огромная часть школ не была обеспечена самым необходимым. Из 438 школ 1-й ступени только 230 имели специально выстроенные здания, а остальные 208 школ ютились в мало приспособленных для занятий помеще-
ниях1. Не менее остро в тот период стоял вопрос об обеспечении школ учебниками и учебно-методической литературой. Таким образом, выполнялась политическая задача формального охвата населения новой формой социального устройства, но еще не были выполнены необходимые условия перехода к устойчивой образовательной системе.
К 1 июня 1924 г. по штатному расписанию в республике было 438 школ 1-й ступени, 12 школ 2-й ступени, 6 детских домов и 1 педагогический музей. В то же время 17 бурят-монгольских школ, 30 русских и
2 «нацменные» школы вовсе не работали2. Из перечисленных 438 школ 1-й ступени 213 были бурятскими (48,6%), 216 — русскими (49,3%); тунгусских школ было 3 (0,7%), еврейских — 2 (0,5%), татарских —
3 (0,7%), польских - 1 (0,2%). Среди 12 школ 2-й ступени насчитывалось 7 бурятских и 5 русских. Детские дома были русскими. Кроме того, существовали 22 договорные школы, из них 17 бурятских и 5 русских.
Национальный состав педагогов распределялся следующим образом: в школах 1-й ступени из 571 учителя буряты составляли 152 чел. (26,7%), русские — 396 чел.(69,2%), другие национальности - 23 чел. (4,1%). Среди 83 учителей школ 2-й ступени было 12 бурят, 63 русских, других национальностей — 8 чел. Среди учащихся школ 1-й ступени буряты составляли 39,6%; русские — 55,8%; остальные — 4,65% (в основном евреи, татары, поляки). В школах 2-й ступени бурят насчитывалось 33,3%; русских — 54,6%; евреев — 9,8% , остальные — 2,3% (в основном поляки и татары).
Эти и многие другие данные выявили ряд фундаментальных проблем, которые не были поставлены, а значит, и не были решены в достаточной степени. Главная из них заключалась в том, что национальная школа как таковая не могла быть создана при имеющихся предпосылках. Многочисленные проверки, которые проводил Наркомат просвещения республики, показали неутешительные результаты. Среди учителей-бурят многие не знали бурят-монгольской письменности. Преподавание во многих бурятских школах в западных аймаках, даже при нали-
1 Бурят-Монгольская АССР. Очерки и отчеты. 1923—1924 г. — Верхнеудинск, 1925, с. 273.
2 Там же.
чии учителей-бурят, велось на русском языке и по русским учебникам. Только в восточных аймаках учителя-монголисты вели преподавание на родном языке и по бурятским учебникам. Неутешительными были результаты проверки образовательной подготовки педагогических кадров. Из 164 учителей высшее образование имели 3%, среднее — 38,4%, среднее специальное — 15,2% и низшее — 43,4%. Так, в отдельных аймаках доля учителей с низшим и домашним образованием достигала 70—75%3. Проанализировав состояние педагогических кадров, Наркомат просвещения установил, что по уровню образования, методической и языковой подготовки учителей можно разделить на три группы. Первая группа была немногочисленной: образованные педагоги, владевшие как русским, так и бурятским языками в разговорной и письменной форме. Среди них были опытные педагоги, получившие образование в дореволюционной России; вчерашние студенты Буртехникума без всякого опыта работы; учителя, которые смогли повысить уровень своего образования на различных курсах подготовки. Во вторую группу вошли учителя с хорошей общеобразовательной подготовкой, знавшие русский язык, но не знавшие родного языка и порой не имевшие специального педагогического образования. Они работали в основном в западных аймаках. Третью группу представляли учителя-монголисты, которые в совершенстве знали родной язык и пользовались старомонгольской письменностью, но почти не владели русским языком, зачастую имели низкий уровень образования без педагогической и методической подготовки. Эта группа составляла большинство учительского состава в восточных аймаках4.
Разный уровень общеобразовательной, педагогической и языковой подготовки учителей привычно объясняли несколькими причинами: русификаторской политикой царского правительства; нехваткой национальных кадров в других сферах народного хозяйства и партийного управления, которая восполнялась за счет работников образования; несовершенной системой повышения квалификации учи-
3 Центр восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН, (ЦВРК ИМБТ СО РАН), общ. ф., д. 475, л. 8.
4 Там же.
телей; низкими темпами работы, направленной на «национализацию» образования. Не было главного — учителей, учебников, разработанной единой системы письма, литературного языка, методик, научной основы. А то, что имелось, было хаотично, не систематизировано, не имело ясной цели и задач. Но все это компенсировалось горячим желанием создать новую школу любой ценой; патриотизм стал главным условием последующего процесса становления национальной школы.
В 1924/25 уч. году 79% национальных школ были обеспечены учителями-бурятами, в остальных работали русские учителя. В школах повышенного уровня количество учащихся-бурят не превышало 25%, отсутствовали учебники по родному языку, методическая литература в основном была на монгольском языке. Языком преподавания в национальных школах западных аймаков служил русский язык; бурятский язык преподавался как один из школьных предметов.
Вопросы, касавшиеся проблем народного образования и ликвидации неграмотности в условиях отсталой Бурятии, занимали важное место в работе местных партийных организаций. Второй пленум обкома партии в июле 1924 г. обсудил вопрос о подготовке национальных кадров для государственного аппарата и наметил ряд мероприятий. Обеспечение национальных школ преподавательским составом стало предметом обсуждения на II съезде Советов БМАССР, который работал с 15 по 24 марта 1925 г. в Верхнеудинске. Эта проблема получила освещение в докладе председателя ЦИК и СНК БМАССР М.Н. Ербанова, который отметил, что медленный темп «национализации» школ и госаппарата продиктован рядом объективных причин, среди которых — слабая подготовка педагогических кадров или их отсутствие. Он выразил озабоченность тем, что молодые буряты чаще говорят между собой по-русски, получалось, что сами буряты активно участвуют в процессе русификации населения. Докладчик назвал такое отношение к родному языку недопустимым, а также рекомендовал Буручкому и Буриздату активизировать свою работу в этой области1. Это
замечание обнажило серьезную проблему, так до конца и не решенную в ходе «национализации» школы, — соотношение между активно вторгающимся в общее пространство бурятских территорий русским языком, доминирующим в государстве, и языком титульного этноса, находящимся в процессе поиска своей идентичности и эмансипации.
Наркомпрос, Буручком и Буриздат, следуя поставленной задаче, повели работу по двум направлениям: замена всех русских учителей в бурятских школах 1-й ступени преподавателями-бурятами и серьезная подготовка национальных квалифицированных кадров для бурятских школ. В 1924 г. начал свою работу Бурятский педагогический техникум, открытие которого стало важным историческим событием. В этом учебном заведении было подготовительное отделение и два основных курса. В свой первый памятный год техникум принял 81 студента — 59 юношей и 22 девушки. В последующие годы набор студентов увеличился до 140 чел. Первый выпуск состоялся в 1927 г., 15 учителей родного языка были готовы приступить к работе в национальных школах. Для подготовки будущих студентов национального педагогического техникума были открыты школы повышенного уровня, хотя и не с полным преподаванием всех предметов на родном языке, но с подробным изучением письменного бурят-монгольского языка. В 1925 г. распахнула для своих учеников двери Хоринская семилетняя школа повышенного уровня, планировалось открытие такой же школы в Троицкосавском аймаке2. В этих школах разрабатывали программы по родному языку, занимались сбором материалов для учебников и совершенствовали методику преподавания бурятского языка.
Таким образом, предполагалось, что национальные педагогические кадры, пройдя все ступени образования в республике, вернутся в родные школы для передачи знаний своим ученикам — будущим учителям, врачам, инженерам, ученым, строителям. Это было жизненно необходимым для республики, где в 1925 г. 80% населения были неграмотными и существующая сеть школ охватывала лишь 30% детей школьного возраста. Особую роль в подготовке педагогических кадров для
1 Второй съезд Советов БМАССР (Материалы к
съезду Советов). — Верхнеудинск, 1925, с. 37.
2 Там же, с. 132.
национальных школ сыграл Иркутский государственный университет. При рабфаке университета работало подготовительное национальное отделение, где изучали бурятский и монгольский языки, историю Бурят-Монгольской АССР и другие предметы. В стенах университета студенты получали глубокие знания, обучаясь на бурятском отделении педагогического факультета. На это отделение бурятских студентов принимали на льготных условиях.
Для подготовки учителей были также организованы педагогические установки при бурятских школах 2-й ступени, педагогические курсы продолжительностью от 6 месяцев до 1 года, институты практикантства при школах Соцвоса. Зачастую приглашали на работу в качестве педагогов простых граждан, которые были хорошо образованы и знали монгольский, бурятский языки. Для учителей, работающих в западных аймаках, для повышения их языковой квалификации предлагались годичные курсы по монгольскому языку и письменности. В программу повышения квалификации педагогов были включены курсы, конференции, кружки и индивидуальные
консультации по вопросам изучения родного языка и монгольской письменности для учителей из западных аймаков, а для их коллег из восточных аймаков — по изучению русского языка.
Таким образом, строительство национальной школы началось практически со дня образования Бурят-Монгольской АССР. Национальная школа вступила в новую стадию развития, когда реализуемая на государственном уровне политика «коренизации» способствовала в т.ч. прогрессивному росту национального образования, созданию новой государственной языковой политики и издательства на родном языке. В довольно короткий срок определились основные задачи новой школы, ее принципы и содержание. Успешный исход «национализации» образовательных учреждений Бурят-Монголии возможен был только при наличии национальных кадров, при достаточном количестве методической и учебной литературой на родном языке и при условии моноэтнического национального состава учащихся. Поэтому предстояла огромная и трудоемкая работа по созданию элементарных условий для осуществления этого процесса.
