CC BY
70
УДК 316.77 : 93/94 Невоструева Антонина Федоровна
кандидат социологических наук, доцент, доцент кафедры иностранных языков и связей с общественностью Пермского национального исследовательского технического университета [email protected]
ФОРМИРОВАНИЕ ИНФОРМАЦИОННОКОММУНИКАЦИОННОГО ПРОСТРАНСТВА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Nevostrueva Antonina Fedorovna
PhD in Social Science, Assistant Professor of the Foreign Languages and Public Relations Subdepartment, Perm National Research Technical University [email protected]
FORMATION OF THE INFORMATION AND COMMUNICATION SPACE IN THE RUSSIAN EMPIRE
Аннотация:
В статье рассматриваются вопросы развития отечественного информационно-коммуникационного пространства в контексте исторического развития российской государственности. Выявляются особенности этих процессов с точки зрения цивилизационной парадигмы, дается характеристика информационных процессов и содержания коммуникационного пространства в начальный период образования Российской империи (XVIII в.).
Ключевые слова:
Российская империя, реформы, Петр I, Екатерина
II, информация, образование, менталитет, информационное пространство.
Summary:
The article discusses questions of the Russian information and communication space development in the context of the historical evolution of the Russian statehood. The author considers special features of the processes from the perspective of the civilization paradigm, describes information processes and communication space at the beginning of the Russian Empire formation (the 18th century).
Keywords:
Russian Empire, reforms, Peter I, Ekaterina II, information, formation, mentality, information space.
В силу исторических особенностей развития России сущность информационнокоммуникационного пространства периода Нового времени, определялась содержанием двух основных этапов: XVIII в., включавшего реформаторскую деятельность Петра I и Екатерины II, и события XIX в. - до Октябрьского переворота 1917 г. Такая логика хронологии определяется характером крупнейших изменений, имевших цивилизационное значение. Каждый из этапов имеет собственную логику становления и отражает противоречивый характер преобразований России по сравнению с государствами Западной Европы. В то же время все эти этапы интегрированы в единую канву эволюции европейского информационно-коммуникационного пространства в целом.
К Новому времени России вполне применимо определение «вторичная феодализация» [1, т. 3, с. 487], так как «крепостничество не изжило себя экономически» [2, т. 1, с. 401]. В этих определениях отражаются процессы реализации внутренних ресурсов феодального способа производства путем освоения новых территорий, а также «секуляризации», - изъятия церковной земельной собственности в пользу государства. В этот период времени именно государственная власть становится ключевым центром перемен, связанных с именем первого императора России - Петра I (1672-1725 гг.). При нем и по его инициативе Россия выходит из затянувшейся автаркии (самодостаточной экономической и политической замкнутости), и становится неотъемлемой частью Европейского пространства не только в географическом смысле, но и как составная часть общеевропейской цивилизации. Личность Петра до сих пор остается объектом самого пристального внимания и неоднозначного отношения со стороны интеллектуалов мировой и российской культуры, научных исследований [3].
С периодом модернизации всех сторон жизни страны тесно связаны революционные прорывы и в развитии информационно-коммуникационного пространства России. Во-первых, современный вид принимает само его внутреннее содержание. Происходит быстрый переход от теологического характера информации к светскому; от церковно-славянского письма к более простому гражданскому шрифту (1710 г.), что способствовало становлению художественной литературы и публицистики, зарождению отечественной журналистики. Оформляется портретная живопись и скульптура, архитектура городов России формируется по образцам западноевропейского города и как символ изменений - появление архитектурных ансамблей новой столицы страны - Санкт-Петербурга. Рождаются классические оперные и драматические театры. Мы акцентируем внимание на изменении характера литературного творчества, постепенно пе-
- бо -
реходившего от традиционного летописания к сочинительству. Это были первые попытки перехода от характерного для устного и письменного народного творчества, основанного на «репродуцировании» окружающей действительности, к пониманию общества, логике и особенностям его развития, дававшего пищу для размышлений [4].
Во-вторых, в информационно-коммуникационном пространстве рождается новый субъект -дворянство, впоследствии ключевое звено дальнейшего развития информационных процессов. Данный аспект предмета нашего исследования практически не получает отражения в отечественной социологии. Сами по себе изменения социальной структуры российского общества констатируются только как исторические факты, но их социологическая суть не менее значима и требует более пристального осмысления.
Мы придаем особое значение двум социальным открытиям Петра I, двум документам: «Указу о единонаследии» (1714 г.) и «Табелю о рангах» (1722 г.). Первым завершается многовековое противостояние служилого дворянства и аристократического боярства. Будущий император решительно разрубает этот «Гордиев узел», болевую точку российского правящего класса: он уравнивает в правах боярскую вотчину, ранее передаваемую по наследству, и дворянское землевладение. Тем самым Петр I создает единый, лишенный внутреннего противоречия господствующий класс, в дальнейшем получивший название - «дворянство». Эта сторона проблемы хорошо известна, но во все времена меньше всего обращается внимание на существенный фактор, когда дворянские сыновья, кроме старшего сына, которому передавалось земельное наследство, обязаны были служить Отечеству. Данное обстоятельство представляется важным потому, что Петр I вручает дворянству знак общественного лидерства. Именно служба Отечеству становится прерогативой только дворянства. Главным показателем лидерства в обществе провозглашается образованность. По Указу 1706 г. боярские дети обязаны были получить образование, теперь эта данность распространялась на все дворянство. Дети дворян, не получившие образование, не принимались на службу и не имели права жениться (что дворянством воспринималось очень болезненно).
Второй документ, устанавливающий иерархию чинов по службе в России, представлял собой не только стройную систему служебной лестницы, но и определял приоритетные сферы службы Отечеству: армейская и флотская служба; гражданская в составе управленческого аппарата (чиновничество); духовная в религиозном управлении; придворная - единственная сфера, где могли принимать участие женщины. Общеизвестен факт, что достигая 8-го классного чина, не имевший дворянского звания, мог получить его, и перейти в иное социальное качество. Важнее было другое, на деле «Табель о рангах» стал гигантским «пылесосом», вытягивавшим из всех сословий наиболее жизнеспособные интеллектуальные силы. Для того чтобы попасть в государственную «обойму», нужно было сдать специальный экзамен на умение читать, писать, считать и знание Закона божьего. Если учесть, что в силу элементарной неграмотности большинству населения обозначенные условия оказывались недостижимы, то люди, отвечающие этим требованиям, составляли наиболее активную часть страны. Тем самым господствующий класс Российской империи «подпитывался» за счет лучшего общественного ресурса из других сословий, и дворянство становилось открытой социальной системой, закрепляющей за собой лидерство практически во всех сферах жизни общества.
В-третьих, реформы Петра I затронули все стороны народной жизни. Содержательная суть этих процессов получила название «европеизация», что относилось не только к обучению иностранным языкам, но и к самому содержанию образования, и к бытовым переменам. Менялись старинные традиционные фасоны одежды, внешний вид человека (например, бритье бород), манеры поведения, приближенные к европейским (Петр I лично составил первый в российской истории придворный этикет, введенный на знаменитых Ассамблеях в 1718 г.), новое отношение к женщине (куртуазность-галантность) и др. [5]. На русский язык были переведены произведения С. Пуфендорфа «О должностях человека и гражданина», «Введение в историю европейскую», Дж. Локка «Правление гражданское. О его истинном начале и о его власти, и ради чего», Всемирная история В. Стратемана, работы Т. Гоббса, Г. Гроция и др. Есть основания полагать, что информационно-коммуникационное пространство России, погруженное в собственное религиозно-мистическое созерцание, разворачивается к внешнему миру, воспринимая достижения европейской цивилизации, и доказывая важность своего присутствия в ее рамках. «Стратегия Петра Великого была направлена на то, чтобы при включении России в западное сообщество в качестве равноправного члена сохранить ее политическую независимость и культурную автономию в мире, где западный образ жизни уже получил широкое признание. Это был первый пример добровольной самовестернизации незападной страны» [6, с. 563].
Вместе с тем все эти необратимые перемены касались в основном только части российского общества: дворянства, чиновничества, купечества, священнослужителей, отдельных го-
родских жителей. А большинство народа, основу которого составляло крестьянство, находилось в русле традиционной жизни и культуры. Важно отметить, что реформы Петра I заложили непреходящую особенность российского информационно-коммуникационного пространства, да и всей последующей истории страны - двойственный характер общественного представления о судьбе страны, расколовшего общество на два основных непримиримых лагеря. Эта двойственность породила «вечный» вопрос страны: «Что делать?», который уже более трехсот лет висит над Россией, как крест, и на который пытаются ответить самые светлые российские умы. В 1860 г. русский поэт Н. Щербина написал:
«У нас чужая голова,
А убежденья сердца хрупки...
Мы - европейские слова И азиатские поступки» [7, т. 7, с. 119].
Как удивительно точно по смыслу перекликаются эти слова, написанные более 150 лет назад, со знаменитой фразой российского премьер-министра 1992-1998 гг. В.С. Черномырдина: «Хотели, как лучше, получилось - как всегда». Вместе с тем, доминирующим остается понимание, что «между этими мирами (Западом и Россией) история выработала существенные черты различия, но оба они на самом деле являются лишь видоизмененными продолжениями одного греко-римского исторического мира» [8, с. 287].
В период реформаторской деятельности Петра I формируется еще одна особенность информационно-коммуникационного пространства - кардинальным образом в государстве меняется роль церкви. Мы уже отмечали, что до рубежа XVII-XVIII вв. церковь представляла собой ведущий элемент наполнения информационного пространства идеологическим смыслом, выступая в роли не только создателя различных идеологем (пример, теории «Москва - третий Рим»), но и сеятеля основ грамотности среди населения, хранителя культурного наследия.
Однако в начале периода Нового времени возросшие политические амбиции руководителей православной церкви, опирающиеся на накопленный экономический потенциал (церковь к этому времени являлась одним из крупнейших земельных собственников в стране), приводят к серьезному конфликту с царской властью. Петр I решает эту проблему со свойственной ему быстротой и радикальностью, - он ликвидирует патриаршество как инструмент самостоятельности церкви и включает громадную армию священнослужителей в состав государственной системы управления, превращая их практически в государственных служащих. Церковная иерархия включается в «Табель о рангах», создается военное и морское духовенство. По неполным данным в 1722 г. на территории Российской империи насчитывалось только приходских церквей 15 761, в которых находилось более 67 тыс. клириков (церковнослужителей) [9, с. 167]. Еще один удар в 1701 г. был нанесен роли монастырей как одного из ключевых каналов информационного пространства, когда монахам запрещалось иметь чернила и бумагу в своих кельях и направлять письма в государственные учреждения [10, т. 5, с. 260].
Реформы сказывались на нехватке грамотных кадров. Значительная их часть ранее сосредотачивалась в церковной сфере, поэтому был взят курс на рекрутирование в государственную службу людей из числа священнослужителей и их детей. Происходил значительный отток этого сословия из церковных приходов на местах, выгоды светской службы представлялись более весомыми. «Духовное звание не только не привлекало к себе посторонних людей, - пишет П. Знаменский,- но еще в XVIII в. должно было почти силой удерживать у себя и своих природных членов, которые так и рвались из него на сторону, на разные пути более выгодной светской службы. Чем далее, тем это бегство из духовного звания, и притом большею частию самых энергичных и талантливых людей, становилось опаснее» [11, с. 348]. Монах или представитель белого духовенства становится чиновником; монастырский сочинитель сменяется «грамотеем», пишущим по заказу или прямо «по указу». Петр I делал такие заказы или отдельным лицам, или учреждениям [12, с. 112-128].
Во второй половине XVIII в., силой «прорвавшись» в западноевропейское сообщество, Российская империя закрепляет свои позиции. Этот период связан с царствованием императрицы Екатерины II, получившей название «Великой». Время ее правления оказалось чрезвычайно благоприятным для России в создании положительного имиджа страны у представителей европейского Просвещения, которые в свою очередь репродуцировали это впечатление широкой публике на страницах газет, журналов, в своих произведениях (Д. Дидро, Вольтер, д'Аламбер).
С точки зрения перемен в информационно-коммуникационном пространстве вторая половина XVIII в. характеризуется появлением практически всех социальных институтов, типичных для западноевропейских государств. Еще в 1725 г. основывается Российская Академия наук,
позднее ставшая прообразом первых университетов страны. В 1755 г. организацией Московского университета положено начало системе высшего образования, и к началу XIX в. в России уже существовало четыре университета: Московский, Дерптский (Юрьевский), Виленский и Харьковский. В 1758 г. основывается Академия художеств, куда могли поступить представители всех сословий, даже крепостные крестьяне, если помещики давали им «вольную». К концу XVIII в. в стране функционировало 550 учебных учреждений всех типов, в которых обучалось свыше 62 тыс. человек [13, т. 2, с. 58].
Сама Екатерина II была знакома с произведениями зарубежных мыслителей, широкую известность получила ее переписка с деятелями европейского Просвещения. Некоторые исследователи усматривают существование в этот период общественного мнения, как отражение новых взаимоотношений между властью и обществом, рождение русской интеллигенции и даже начало зарождения гражданских отношений, что представляется определенной идеализацией российского общества [14, с. 78-83; с. 847-874].
На наш взгляд, внутреннюю сущность личности Екатерины II более емко, со свойственной склонностью к эмоциональной насыщенности и экспрессии, выразил А. Труайя (будучи сам уроженцем Российской империи): «Чего она только не любила на свете? Смех и книги, мужчин и животных, деревья и детей!... Это была заядлая труженица... Она вобрала в себя душу этой удивительной нации. Она захотела стать воплощением России, хотя ни капли русской крови у нее не было. Возможно, это и есть самое удивительное ее достижение» [15, с. 378].
Выделим еще два важных обстоятельства социального характера в наполнении информационно-коммуникационного пространства России того периода. Во-первых, по инициативе Екатерины II создается основа государственной системы образования, включающая в себя все ее уровни: начальное, среднее и высшее. Руководителем и идеологом нового направления становится передовой для того времени человек, изучавший зарубежный опыт воспитания и обучения, видный деятель русского Просвещения, секретарь императрицы - И.И. Бецкой. Он явился основателем первых учебных заведений сословного и социального характера: Воспитательного общества благородных девиц (впоследствии знаменитый Смольный институт) и воспитательного училища при Академии художеств. По его проектам открывается Воспитательное коммерческое училище для купеческих детей, и реорганизуется Сухопутный шляхетский корпус. Главной задачей этих нововведений становится воспитание «новых отцов и матерей, которые бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили они сами, и так следуя из родов в роды, в будущие веки» [16, т. 1, с. 71].
В 1782 г. учреждается комиссия по реорганизации школьного образования в стране, где заметную роль сыграл Ф.И. Янкович. Под его руководством открывается первое в стране педагогическое училище по подготовке преподавательских кадров для новой системы образования. Основываются начальные и средние школы. В 1786 г. принимается Устав народных училищ Российской империи, определивший двухступенчатую систему бесплатных, всесословных и совместных школ губернского и уездного уровней [17, с. 787-790].
Во-вторых, в России зарождается благотворительность планомерного и централизованного характера. В 1775 г. появляется Приказ общественного призрения губерний Российской империи, которым вменялась обязанность заниматься организацией благотворительных домов для сирот, больных детей и престарелых, а также содержать учебные учреждения.
Мы далеки от идеализации жизни российского общества в XVIII в. и полагаем, что многие достижения носили в основном спорадический характер, не превращаясь в систематическую работу, и охватывали только территории, лежащие около столиц. Но, тем не менее, необходимо признать общие с западноевропейским направлением цивилизационные перемены.
Во второй половине XVIII в. в России окончательно утверждается российский вариант абсолютизма, исповедующий главенство и неподконтрольность императорской власти. С ликвидацией в 1763 г. Сената как законосовещательного органа государственной власти Екатерина II становится абсолютной правительницей страны. Устанавливается парадоксальная с точки зрения формальной логики ситуация, получившая название «просвещенный абсолютизм». В очередной раз мы убеждаемся, что в информационно-коммуникационном пространстве России возможна ситуация, которую в какой-то другой стране представить себе трудно. Истинны слова: «В России можно все!». Чем объясняется такое положение дел?
На наш взгляд, в этот период Екатерина II заключает своеобразный негласный договор с дворянством (а тогда только оно могло создать альтернативу абсолютизму), получивший свое концентрированное выражение в «Жалованной грамоте дворянству» 1785 г. Этому сословию предоставлялись все привилегии в обществе, включая абсолютную власть над жизнью и смертью крепостных крестьян, освобождение от службы Отечеству, а взамен оно лишалось политической свободы. Дворянство выбирает привилегии. Тем самым утверждается «Дворянская им-
перия», где все Отечество ставится на службу дворянству. Этим решением Екатерина II определяет судьбу дворянства в целом, подписывая ему смертный приговор в будущем. Императрица превращает крепостническую Россию в своеобразного «монстра» для Западной Европы, что давало основание известным мыслителям эпохи Просвещения: Ш. Монтескье, Г. Мабли, А. Фергюсону и др. формировать западноевропейское общественное мнение о чужеродности для Европы самого характера Российского государства. Оно объявлялось государством «восточного деспотизма» и практически ему отказывалось в понятии «цивилизованного государства». В связи с этими обстоятельствами к России не могли применяться характеристики, имевшие место для развития Западной Европы, а ее удел - постепенно перенимать опыт развитых стран [18]. Эта традиция дожила до наших дней! Так, в одной из последних обобщающих работ по европейской истории дается безаппеляционный вывод: «В России абсолютизма не было никогда! Это - классический вариант восточного деспотизма» [19, с. 371].
На данные выводы оказывали свое влияние и внешнеполитические шаги российских руководителей, военные успехи русской армии, приводившие к столкновению геополитических интересов России и ряда стран Западной Европы: Англии, Австро-Венгрии и Франции по вопросам, прежде всего, судеб народов, входящих во владения ослабленной Османской империи на Ближнем Востоке и Балканах, что также усиливало настороженное отношение к России [20, с. 37-39; с. 156-157].
Вместе с тем к концу XVIII в. в российском информационно-коммуникационном пространстве оформляется новое направление, анализирующее и критикующее существующее положение в стране: абсолютизм, отсутствие политических свобод, дикие формы крепостничества, неграмотность большинства населения и другое.
Речь не о формах социального протеста закрепощенного крестьянства, отражением которого стала знаменитая война под руководством Е.И. Пугачева 1773-1775 гг. «Предтечей» открытой критики российской действительности, оказывающей влияние на общественное настроение, зарождение демократической оппозиции в 80-х гг. становится деятельность А.Н. Радищева и Н.И. Новикова. Их социальная публицистика дает начало одной из ярких особенностей российского информационно-коммуникационного пространства последующего века - критического реализма, составившего яркую страницу отечественной литературы и вошедшего в европейскую классику демократизма.
Таким образом, в истории информационно-коммуникационного пространства России XVIII в. сыграл чрезвычайно важную роль, соединив его с общеевропейским, внося собственный, особенный, российский опыт в общий поступательный ход развития европейской цивилизации.
Ссылки:
1. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм ХУ-ЛУШ вв. М., 2007. Т. 3. Время мира.
2. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVI11 - начало ХХ в.): генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х т. СПб., 2000. Т. 1.
3. Баггер Х. Реформы Петра Великого. Обзор исследований. М., 1985 ; Брикнер А.Г. История Петра Великого. Киев,
2004 ; Валишевский К. Петр Великий. М., 2007 ; Гердер И. Петр Великий // Философская культура. Журнал русской интеллигенции. № 3, январь-июнь 2006 ; Кара-Мурза А.А. Реформатор: Русские о Петре I: опыт аналитической антологии / А.А. Кара-Мурза, Л.В. Поляков. Иваново: Фора, 1994 ; Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1989.
Т. 4 ; Масси Р.К. Петр Великий. В 3-х тт. Смоленск, 1996-1998 ; Мезин С.А. Взгляд из Европы: французские авторы
XVIII века о Петре I. Саратов, 1999 ; Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформы Петра Великого. СПб., 1892 ; Молчанов Н.Н. Петр I. М., 2003 ; Образ России: Россия и русские в
восприятии Запада и Востока / под ред. В.Е. Багно. СПб., 1998 ; Павленко Н.И. Петр I. М., 2010 ; Платонов С.Ф.
Петр Великий. Личность и деятельность. Л., 1926 ; Россия в период реформ Петра I / под ред. Н.И. Павленко. М.,
1973 ; Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. 7-9. Т. 14-18. М., 2001-2003 ; Тарле Е.В. Северная война и шведское нашествие на Россию. М., 2002.
4. Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. М., 2004 ; Татищев В.Н. История Российская. В 3-х томах. М., 2003.
5. Агеева О.Г. Европеизация русского двора, 1700-1796. М., 2006 ; Комиссаренко С.С. Культурные традиции русского
общества. СПб., 2003 ; Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII -начало XIX века). СПб., 1994 ; Пушкин А.С. Арап Петра Великого // А.С. Пушкин. Собр. соч. в 10 т. М., 1981. Т. 5 ; Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России: Первая половина 18 в. Л., 1982.
6. Тойнби А. Постижение истории. М., 2006.
7. Щербина Н.Ф. Мы // Русская старина. Ежемесячное историческое издание. СПб., 1873. Т. 7.
8. Кареев Н.И. Общий ход всемирной истории. Очерки главнейших исторических эпох. М., 2011.
9. Знаменский П.В. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань, 1873.
10. Самарин Ю.Ф. Стефан Яворский и Феофан Прокопович / Ю.Ф. Самарин. Сочинения. М., 1880. Т. 5.
11. Знаменский П.В. Указ. соч.
12. Панченко А.М. О смене писательского типа в петровскую эпоху // Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. Л., 1974. С. 112-128.
13. Бороздин Н.И. Университеты в России в первой половине XIX века // История России в XIX веке. М., 1903. Т. 2.
14. Пайпс Р. Русский консерватизм и его критики: Исследование политической культуры. М., 2008 ; Его же. Истоки гражданских прав в России - год 1785. М., 2010 ; Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002.
15. Труайя А. Екатерина Великая. М., 1997.
16. Бецкой И.И. Собрание учреждений и предписаний касательно воспитания в России обоего пола благородного и мещанского юношества. СПб., 1789.
17. Мадариага И. де. Указ. соч.
18. Мабли Г.-Б. де. Об изучении истории. О том, как писать историю. М., 1993 ; Монтескье Ш. О духе законов / Ш. Монтескье. Избранные произведения. М., 1955 ; Фергюсон А. Опыт истории гражданского общества. М., 2000.
19. Дэвис Н. История Европы. М., 2005.
20. Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003 ; Мезин С.А. Стереотипы России в европейской общественной мысли XVIII века // Вопросы истории. 2002. № 10. С. 148-157.
References (transliterated):
1. Brodel' F. Material'naya tsivilizatsiya, ekonomika i kapitalizm XV-XVIII vv. M., 2007. Vol. 3. Vremya mira.
2. Mironov B.N. Sotsial'naya istoriya Rossii perioda imperii (XVIII - nachalo XX v.): genezis lichnosti, demokraticheskoy sem'i, grazhdanskogo obshchestva i pravovogo gosudarstva. In 2 vols. SPb., 2000. Vol. 1.
3. Bagger K. Reformy Petra Velikogo. Obzor issledovaniy. M., 1985 ; Brikner A.G. Istoriya Petra Velikogo. Kiev, 2004 ; Vali-shevskiy K. Petr Velikiy. M., 2007 ; Gerder I. Petr Velikiy // Filosofskaya kul'tura. Zhurnal russkoy intelligentsii. № 3, Janu-ary-June 2006 ; Kara-Murza A.A. Reformator: Russkie o Petre I: opyt analiticheskoy antologii / A.A. Kara-Murza, L.V. Polyakov. Ivanovo: Fora, 1994 ; Klyuchevskiy V.O. Kurs russkoy istorii. M., 1989. Vol. 4 ; Massi R.K. Petr Velikiy. In 3 vols. Smolensk, 1996-1998 ; Mezin S.A. Vzglyad iz Evropy: frantsuzskie avtory XVIII veka o Petre I. Saratov, 1999 ; Milyukov P.N. Gosudarstvennoe khozyaystvo Rossii v pervoy chetverti XVIII stoletiya i reformy Petra Velikogo. SPb., 1892 ; Molchanov N.N. Petr I. M., 2003 ; Obraz Rossii: Rossiya i russkie v vospriyatii Zapada i Vostoka / ed. by V.E. Bagno. SPb., 1998 ; Pavlenko N.I. Petr I. M., 2010 ; Platonov S.F. Petr Velikiy. Lichnost' i deyatel'nost'. L., 1926 ; Rossiya v period reform Petra I / ed. by N.I. Pavlenko. M., 1973 ; Solov'ev S.M. Istoriya Rossii s drevneyshikh vremen. Books 7-9. Vols. 14-18. M., 2001-2003 ; Tarle E.V. Severnaya voyna i shvedskoe nashestvie na Rossiyu. M., 2002.
4. Pososhkov I.T. Kniga o skudosti i bogatstve. M., 2004 ; Tatishchev V.N. Istoriya Rossiyskaya. In 3 vols. M., 2003.
5. Ageeva O.G. Evropeizatsiya russkogo dvora, 1700-1796. M., 2006 ; Komissarenko S.S. Kul'turnie traditsii russkogo obshchestva. SPb., 2003 ; Lotman Y.M. Besedy o russkoy kul'ture: Byt i traditsii russkogo dvoryanstva (XVIII - nachalo XIX veka). SPb., 1994 ; Pushkin A.S. Arap Petra Velikogo // A.S. Pushkin. Sobr. soch. v 10 t. M., 1981. Vol. 5 ; Semenova L.N. Ocherki istorii byta i kul'turnoy zhizni Rossii: Pervaya polovina 18 v. L., 1982.
6. Toynbi A. Postizhenie istorii. M., 2006.
7. Shcherbina N.F. My // Russkaya starina. Ezhemesyachnoe istoricheskoe izdanie. SPb., 1873. Vol. 7.
8. Kareev N.I. Obshchiy khod vsemirnoy istorii. Ocherki glavneyshikh istoricheskikh epokh. M., 2011.
9. Znamenskiy P.V. Prikhodskoe dukhovenstvo v Rossii so vremeni reformy Petra. Kazan', 1873.
10. Samarin Y.F. Stefan Yavorskiy i Feofan Prokopovich / Y.F. Samarin. Sochineniya. M., 1880. Vol. 5.
11. Znamenskiy P.V. Op. cit.
12. Panchenko A.M. O smene pisatel'skogo tipa v petrovskuyu epokhu // Problemy literaturnogo razvitiya v Rossii pervoy treti XVIII veka. L., 1974. P. 112-128.
13. Borozdin N.I. Universitety v Rossii v pervoy polovine XIX veka // Istoriya Rossii v XIX veke. M., 1903. Vol. 2.
14. Payps R. Russkiy konservatizm i ego kritiki: Issledovanie politicheskoy kul'tury. M., 2008 ; Ego zhe. Istoki grazhdanskikh prav v Rossii - god 1785. M., 2010 ; Madariaga I. de. Rossiya v epokhu Ekateriny Velikoy. M., 2002.
15. Truaiya A. Ekaterina Velikaya. M., 1997.
16. Betskoy I.I. Sobranie uchrezhdeniy i predpisaniy kasatel'no vospitaniya v Rossii oboego pola blagorodnogo i mesh-chanskogo yunoshestva. SPb., 1789.
17. Madariaga I. de. Op. cit.
18. Mabli G.-B. de. ob izuchenii istorii. O tom, kak pisat' istoriyu. M., 1993 ; Montesk'e S. O dukhe zakonov / S. Montesk'e. Izbrannie proizvedeniya. M., 1955 ; Fergyuson A. Opyt istorii grazhdanskogo obshchestva. M., 2000.
19. Devis N. Istoriya Evropy. M., 2005.
20. Vul'f L. Izobretaya Vostochnuyu Evropu: Karta tsivilizatsii v soznanii epokhi Prosveshcheniya. M., 2003 ; Mezin S.A. Stere-otipy Rossii v evropeyskoy obshchestvennoy mysli XVIII veka // Voprosy istorii. 2002. № 10. P. 148-157.
- б5 -
