CC BY
37ВЕЛИКАЯ РОССИЙСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ТРЕНДЫ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
THE GREAT RUSSIAN REVOLUTION AND TRENDS OF SOCIAL AND ECONOMIC DEVELOPMENT
ISSN 2409-630X
DOI: 10.15507/2409-630Х.039.013.201704.048-058
УДК 330.8
В. В. Запарий
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Институт истории и археологии Уральского отделения Российской академии наук» (ИИиА УрО РАН), г. Екатеринбург, Россия, e-mailpantera.zap@gmail.com
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНО-ПРОИЗВОДСТВЕННОГО КОМПЛЕКСА ПО ВЫПУСКУ ТЯЖЕЛЫХ ТАНКОВ В ЧЕЛЯБИНСКЕ В 1940-1945 гг.
Статья посвящена эволюции территориально-производственного комплекса (ТПК) по изготовлению тяжелых танков, возникшего в Челябинске в период Великой Отечественной войны. В публикации отражены основные этапы формирования ТПК, представлен краткий обзор основных тенденций и событий в эти периоды. На основе теории кластеров рассматриваются механизмы осуществления производственной кооперации и иного взаимодействия с прочими заводами танковой промышленности Урала, расположенными на территории Челябинской и Свердловской областей. Теория кластеров позволяет объяснить содержание конкретных управленческих решений, принятых высшим военно-по-литическимруководством СССР и повлиявших на дальнейшую судьбу танковой отрасли и экономики региона в целом.
Большое внимание уделяется соотнесению кластерного подхода и принципов планово-мобилизационной экономики периода Великой Отечественной войны. Для обозначения особого комплекса производственных связей, наблюдаемых на материалах Кировского завода в исследуемый период, обосновывается термин «протокластер». В статье проанализированы объективные политико-экономические ограничения, повлиявшие на географию расположения эвакуированных на Урал мощностей танкового производства. Эти же ограничения определили динамику формирования танкового производства в Челябинске, его зависимость от кооперации и даже конечную конфигурацию всего территориально-производственного комплекса.
Работа обосновывает необходимость рассмотрения итогов развития танкового производства в Челябинской области как протокластера в контексте модели чрезвычайного, антикризисного управления и общем контексте модернизационных процессов XXв.
Ключевые слова: Урал, Челябинская область, танковая промышленность, территориально-производственный комплекс, антикризисное управление.
Для цитирования: Запарий В. В. Формирование и развитие территориально-производственного комплекса по выпуску тяжелых танков в Челябинске в 1940-1945 гг. // Экономическая история. - 2017. - Т. 13. -№ 4. - С. 48-58.
Благодарность: Статья выполнена по Комплексной программе УрО РАН 15-13-6-23 «Урал в социальных трансформациях России ХХ века: специфика и идентичность исторического процесса».
© Запарий В. В., 2017
48
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ Том 13, № 4. 2017
V. V. Zapariy
Federal State Budgetary Institution of Science Institute of History and Archeology of the Ural
Branch of the Russian Academy of Sciences (IAI UB RAS), Ekaterinburg, Russia, e-mail: pantera.zap@gmail.com
FORMATION AND DEVELOPMENT OF THE TERRITORIAL
production complex on the production OF HEAVY
TANKS IN CHELYABINSK IN 1940-1945
The article is devoted to the evolution of the territorial production complex (TPC) for manufacturing heavy tanks in Chelyabinsk during the Great Patriotic War The publication reflects the main stages of the formation of the TPC, provides a brief overview of the main trends and developments during these periods. Based on the theory of clusters, mechanisms for the implementation of production cooperation and other interaction with other factories of the tank industry of the Urals located on the territory of the Chelyabinsk and Sverdlovsk regions are examined. The theory of clusters makes it possible to explain the content of specific administrative decisions adopted by the highest military and political leadership of the USSR and influenced the future of the tank industry and the economy of the region as a whole.
Much attention is paid to the correlation of the cluster approach and the principles of the planned mobilization economy during the Great Patriotic War To denote a special complex of production relations, observed on the materials of the Kirov plant in the period under study, the term «protocluster» is justified. The article analyzes objective political and economic constraints affecting the geography of the location of tank production capacities evacuated to the Urals. The same restrictions determined the dynamics of the formation of tank production in Chelyabinsk, its dependence on cooperation and even the final configuration of the entire territorial production complex.
The workjustifies the need to consider the results of the development of tank production in the Chelyabinsk region as a protocluster in the context of the emergency, crisis management model and the general context of the modernization processes of the 20th century.
Keywords: Ural, Chelyabinsk region, Tank industry, Territorial production complex, anti-crisis management.
For citation: Zapariy V. V. Formation and development of the territorial production complex on the production of heavy tanks in Chelyabinsk in 1940-1945. Jekonomicheskaja istorija = Economic history. 2017. 13(4). P. 48-58.
Введение
История уральской танковой промышленности неразрывно связана с деятельностью такого гиганта, как «Кировский завод», расположенного в Челябинске. Это танкостроительное предприятие было образовано в конце 1941 г. на территории Челябинского тракторного завода путем слияния мощностей ряда ведущих машиностроительных заводов и получило у современников неофициальное название «Танкоград». За годы Великой Отечественной войны здесь было произведено свыше 19 тыс. танков и самоходных орудий на их базе, внедрено множество техническо-тех-нологических усовершенствований.
Танковое производство на Урале претерпело в ходе войны качественные преоб-
разования, сформировав в итоге комплекс технологически взаимосвязанных предприятий в рамках Свердловской и Челябинской областей. Его развитие в чрезвычайных условиях внутриэкономического кризиса, вызванного войной, обусловило резкое усиление мобилизационных методов управления отраслью. Тем не менее, технологическая сложность танков как объектов производства, в целом ограниченные возможности предвоенного уральского машиностроения и отдельных его заводов, общее нарушение планов эвакуации привели к необходимости создания разветвленной сети иерархически взаимосвязанных предприятий. Характер технологического, логистического и информационного взаимодействия таких предприятий демонстри-
рует значительное сходство с принципом кластеризации, известным по материалам современной рыночной экономики.
На основе материально-технического и кадрового потенциала танкостроения, эвакуированного из западных регионов СССР, в рамках Уральского экономического района за годы войны удалось полностью локализовать производство тяжелых и средних танков, а также САУ (самоходно-артилле-рийских установок) на их базе. Здесь появились два крупнейших предприятия-гиганта: Челябинский Кировский завод и Уральский танковый завод № 183 им. Сталина (Нижний Тагил).
Данная работа концентрирует внимание на судьбе Челябинского Кировского завода как на одном из крупнейших центров протокластерных, территориально-производственных комплексов по производству танков, сформировавшихся в регионе в
1941-1945 гг. На примере данного предприятия можно ясно проиллюстрировать усилия государства по достижению полной локализации сборки тяжелых танков в рамах промышленно развитых районов Урала. Итогом этих усилий стало формирование в
1942-1945 гг. в Челябинске танкостроительного территориально-производственного комплекса, несущего в себе основные черты современных промышленных кластеров.
Методы
Теория кластеров стала широко известна в России начиная с 2000-х гг., поскольку в связи с улучшением экономической конъюнктуры перед государством встали задачи разработки долгосрочной стратегии инновационного развития страны. В современной литературе по экономике существует достаточно много определений понятия «кластер» или «промышленный кластер». Термин «кластер» был сформулирован и выдвинут в 1990-е гг. американским экономистом Майклом Портером. Автор понимал под кластером «сконцентрированные по географическому принципу группы взаимосвязанных компаний». Он относил сюда поставщиков товаров и услуг, отраслевые фирмы, связанные с их деятельностью
организации, конкурирующие и одновременно ведущие совместную работу. Портер иллюстрировал кластерный принцип на примере экономик США, Италии, Португалии и ряда других стран, обращаясь к различным отраслям народного хозяйства [19]. Базовым критерием он считал географическую близость предприятий-кооператоров, допуская, однако, разницу в масштабах: от города, региона до ряда соседних стран.
В современной отечественной научной литературе существует также ряд других определений промышленного кластера [1; 2, с. 244-252; 3, с. 20-23; 6; 7, с. 126-136; 11, с. 83; 12, с. 727-742]. В целом, и здесь преобладает стремление сместить акцент в сторону территориальной локализации предприятий, составляющих кластер. Эти предприятия образуют производственные цепи, создающие конечный продукт, и обычно концентрируются вокруг крупного базового «завода-ядра». В современной экономической модели это означает включение в кластер предприятий малого и среднего бизнеса путем конкурентного отбора, что позволяет им удовлетворять потребности крупных производств.
Базовые признаки кластеров выражаются в следующем: это, во-первых, концентрация производства; во-вторых, кооперация в рамках определенной сферы; в-третьих, определенные конкурентные отношения внутри структуры; в-четвертых, это конкурентоспособность самого кластера. Продукция кластера должна быть конкурентоспособной и обладать спросом вне территории его локализации. Необходимо также наличие ядра кластера - ключевого предприятия или группы ключевых предприятий, которые определяют характер функционирования всей системы. Это дополняет наличие совместных корпоративных систем регулирования, контроля бизнес-процессов, хозяйственного мониторинга [9, с. 718].
Некоторые российские исследователи отмечают тот факт, что кластеры в современном понимании не являются чем-то принципиально новым с позиций эконо-
мической истории и базовых принципов управления крупными территориально-производственными единицами. В частности, довольно очевидным и непротиворечивым является сравнение кластера и территориально-производственного комплекса (ТПК). Так, И. Пилипенко считает, что модель кластера и ТПК соответствует каждая своей общественно-экономической системе: кластер - рыночной, а ТПК - планово-мобилизационной [8, с. 152-155].
Кроме кластерной теории, в рассмотрении заявленной проблемы необходимо опираться и на модернизационный подход, который описывает трансформацию традиционного общества в сторону индустриального. Формирование на Урале танкостроительных протокластеров как особой формы территориально-производственных комплексов привело к дальнейшему усилению индустриального уклада в технико-технологическом и социальном измерении. Составной частью модернизации является заимствование на Западе институтов, технологий и практик управления, а также адаптация их к реалиям нашей страны. Опыт чрезвычайного управления танковой промышленностью периода Великой Отечественной войны является примером творческой адаптации заимствованных на Западе промышленных технологий и методов управления производством, относительно мобилизационной, командной экономической системы сталинского СССР.
Обсуждение
Уральское машиностроение претерпело в 1941-1945 гг. качественные изменения. На территории Свердловской и Челябинской областей в кратчайшие сроки были созданы группы предприятий и организаций, занятых комплексным производством артиллерии, танков, автомобилей, боеприпасов. Исследование производственных и управленческих структур ведущих центров танкового производства на Урале периода Великой Отечественной войны позволяет фиксировать здесь ряд базовых черт, характерных и для современных промышленных кластеров.
Речь идет о территориальной общности и многоуровневом характере взаимодействия ряда предприятий и научно-исследовательских организаций, задействованных в разветвленной кооперации, результатом которой являлся выпуск готовой военной продукции. Созданные на Урале в танковом производстве ТПК были организованны на принципах чрезвычайного административно-командного управления, состояли из вновь сформированных (в ходе эвакуации) производственных единиц. Структурным единицам внутри ТПК пришлось функционировать в условиях тотального ресурсного, энергетического и кадрового дефицита военного времени. Это определяло принципы взаимодействия этих единиц между собой и внешними контрагентами. Такую форму ТПК можно условно назвать «про-токластером».
Протокластеры, таким образом, представляются переходной формой организации территориально-произ-
водственных комплексов в военной промышленности, характерной для административно-командной экономики. Здесь как между отдельными структурными единицами, внутри системы, так и относительно внешних контрагентов не существовало прямых денежных расчетов за поставленные товары, работы и услуги [13, л. 828-831, л. 916-918].
Все финансовые расчеты проводились государством и директивными органами в виде так называемых «фондов» на указанные суммы, т. е. в натуральном исчислении. Весь денежный оборот, фиксировавшийся во внутренней бухгалтерской отчетности, был явлением условным. Подобный механизм отвечал задачам чрезвычайного управления военного времени. В условиях частых срывов поставок и взаимного невыполнения производственных обязательств рядом крупных военных заводов обеспечивалась общая устойчивость управления. При этом степень реальной экономической самостоятельности структурных единиц оказывалась невелика.
Все структурные единицы, входящие в
протокластеры, интегрировались в единое информационное пространство, позволявшее быстро распространять научно-техническую информацию. Понятия коммерческой тайны не существовало; позитивный опыт того или иного завода в административном порядке предписывался к обязательному внедрению на других аналогичных производствах [14, л. 21-24].
В советской системе мобилизационной экономики все предприятия имели на своем балансе и непосредственно обеспечивали работоспособность значительного количества социально-культурной и бытовой инфраструктуры (дома культуры, бани, школы, детские сады, поликлиники, столовые, магазины, прачечные и, наконец, общежития, дома). Для снабжения дополнительным продовольствием работников в подчинение крупнейших танковых и машиностроительных заводов СССР в период Великой Отечественной войны был передан ряд совхозов, со всеми их землями и инвентарем, создавались подсобные хозяйства.
С окончанием Великой Отечественной войны эти протокластеры постепенно трансформировались вместе со всей экономикой СССР, сначала утратив выраженные мобилизационные черты, а в исторической перспективе, позднее, оказались замещены территориальными объединениями нового типа, уже на основе рыночных принципов.
Территориальные контуры танкостроительных протокластеров и качество их производственного потенциала были зависимы от конкретных возможностей местной промышленности. За все время Великой Отечественной войны, в силу организационно-технических возможностей довоенного уральского машиностроения, в регионе не удалось воссоздать весь технологический цикл сборки танков, существовавший прежде на заводах Ленинграда и Украины [4, с. 136-190]. Отчасти это можно объяснить чрезвычайным характером эвакуации, сопровождавшейся потерей кадров, оборудования и материальных запасов. Часто решения об эвакуации и размещении того или завода принимались уже в чрезвы-
чайных условиях войны и постоянно ухудшающейся военно-политической обстановки, потому были далеки от первоначальных планов. Созданные заново в ходе эвакуации производственные единицы совмещали в себе несколько производственных задач и оказались связанными сложной системой кооперационных связей, несмотря на значительную взаимную удаленность. Такая практика существовала, однако, в советской военной промышленности и до войны. При этом комплексное высококонцентрированное военное производство в Уральском регионе до того времени не существовало.
Первый опыт танкового производства на Урале был получен именно в Челябинске, где начиная с лета 1940 г. велись попытки развернуть серийную сборку танков «КВ». Такое решение высшего военно-политического руководства страны было продиктовано как пониманием неизбежности скорой войны с Германией, так и желанием создать в тыловых регионах СССР предприятия-дублеры важнейших танкостроительных районов: северного (Ленинград) и Западного (Харьков - Мариуполь). В качестве дублирующего предприятия по выпуску Т-34 после Харьковского паровозостроительного завода (ХПЗ) выбирался Сталинградский тракторный завод (СТЗ), а для сборки танков серии «КВ» на Урале решили привлечь Челябинский тракторный завод (ЧТЗ). Этому обстоятельству способствовал и значительный прогресс уральской экономики, достигнутый в ходе первых двух пятилеток [5, с. 34-35].
Существовавший в рамках Челябинской области ТПК специализировался на производстве тяжелых танков и САУ на их базе, танковых дизель-моторов и топливной аппаратуры к ним.
В развитии этого протокластера можно выделить три основных этапа.
1. Июнь 1940 - зима 1942 г. В это время происходит поэтапное увеличение степени локализации производства тяжелых танков на Урале и отработка технологии их сборки. Кроме того, на основе объединения эвакуированных из западных районов СССР
иного
частей прежних танковых заводов и группы местных производств возникают совершенно новые предприятия: Челябинский Кировский завод, завод № 100 и завод № 200.
В целях повышения эффективности проведения эвакуационных мероприятий и повышения качества управления сконцентрированного в новых районах большого объема промышленного оборудования, организации расселения и снабжения производственных кадров высшим военно-политическим руководством страны был создан специальный орган чрезвычайного управления - Наркомат танковой промышленности Союза ССР (НКТП). Управленческому корпусу НКТП во главе с В. А. Малышевым, с опорой на государственно-партийный аппарат, в 1941-1942 гг. удалось сохранить управляемость танковых заводов на новых местах. В высшее руководство НКТП на должность заместителя наркома вошел и директор Кировского завода И. М. Зальцман, в последующем ставший видным руководителем танковой промышленности страны. Более того, ряд ведущих «командиров производства» с Кировского завода получили лидирующие позиции в руководстве наркоматом, в частности конструкторы тяжелых танков Ж. Я. Котин и Н. А. Духов.
В ходе эвакуации на Урал оказались переброшены ведущие руководящие, инженерно-технические и рабочие кадры из Ленинграда и Харькова, уникальное промышленное оборудование и некоторое количество запчастей. Это обстоятельство сыграло решающую роль в последующем преодолении производственных трудностей, возникших на ЧТЗ в ходе работ по развертыванию серийного производства танка «КВ» в течение лета 1940 - осени 1941 г. Сложная конструкция последнего слабо вписывалась в поточно-конвейерную технологию тракторного завода. С появлением к ноябрю 1941 г. на ЧТЗ нужного оборудования, а главное, кадров, умеющих делать танки, стали заметны позитивные изменения. В истории формирования в Челябинске завода-ядра танкового производства
примечательна одна деталь, которая еще раз подчеркивает чрезвычайные условия, сложившиеся в годы Великой Отечественной войны.
Первоначальный план развития завода в Челябинске отличался от того, что произошло в действительности. Так, постановление ГКО № 734сс от 4 октября 1941 г. конкретизирует порядок эвакуации из Ленинграда кадров и оборудования Кировского, Ижорского заводов, а также завода № 174 [15, л. 169-171]. Это же постановление описывает новую организационную структуру, которая должна была отвечать за выпуск КВ в Челябинске: Комбинат тяжелых танков, известный в документах как Уральский комбинат тяжелых танков (УКТТ). Важная деталь: вывезенное из осажденного Ленинграда оборудование Ижорского завода было разделено между заводом № 78 (позднее № 200) и Уралмашем. Вместе с Уралтур-бозаводом совокупный промышленный потенциал данных производств должен был обеспечить нужный уровень локализации сборки танков «КВ» на Урале. Однако дальнейшее развитие военно-политической ситуации на фронтах и трудности в освоении новой продукции привели к корректировке изначальных планов. В итоге об УКТТ пришлось забыть, и «Танкоград» состоялся в результате объединения на площадке ЧТЗ частей Кировского завода, заводов № 7, 75, «Красный пролетарий».
Тем не менее этого оказалось недостаточно, и для выполнения все возрастающих государственных планов на поставку тяжелых танков фронту пришлось привлекать ряд соседних предприятий. В первую очередь было необходимо обеспечить сборку танков бронекорпусами, поскольку мощностей бывшего тракторного завода для этого оказалось совершенно недостаточно.
Для преодоления этой ситуации в помощь тракторному заводу, переименованному в Кировский завод, были подключены завод № 78 НКБ (Народный комиссариат боеприпасов), позднее завод № 200 НКТП и «Урал-маш». Напомним, что Уральский завод тяжелого машиностроения (УЗТМ) с июля 1941 г.
в срочном порядке начал отгрузку бронекор-пусов в адрес ЧТЗ. Поскольку вновь образованный завод № 200 оказался маломощным, значение кооперационных поставок из соседней Свердловской области сохранялось на очень высоком уровне, а после получения УЗТМ большей части эвакуированного оборудования от Ижорского завода - еще усилилось. Несмотря на стремление государства свести к минимуму производственные связи между предприятиями различных экономических областей, дальние железнодорожные перевозки, особенно между областными центрами (Свердловском и Челябинском) на протяжении войны сохранялись. «Урал-маш» оказался географически самым близким заводом, способным в нужном объеме изготавливать комплекты бронекорпусов для Челябинска. Кроме того, танковые артиллерийские системы пришлось получать по кооперации из Свердловска, с завода № 9. Вышеприведенные факты говорят о складывании в рамках Челябинской области полноценного протокластера, ориентированного на танковое производство. Данный ТПК в тех условиях неизбежно оказался связан прочными кооперационными связями с другими центрами танкового производства в соседней Свердловской области.
Особенность вновь созданного на месте ЧТЗ Кировского завода заключалась в том, что он изначально не был чем-то монолитным, а явно состоял из двух частей, находящихся на одной площадке. Речь идет собственно о Кировском заводе в целом и о его дизель-моторном производстве, наследнике завода № 75 в Харькове. До середины 1943 г. на Кировском заводе управление танковым и моторным производством характеризовалось отсутствием единоначалия: здесь даже существовали две должности главного инженера: по танковому и моторному производству [16, л. 5]. Такой подход при решении производственных задач и в ходе распределения довольно ограниченных ресурсов приводил к частым конфликтам интересов, что ухудшало показатели работы.
2. Весна 1942 - лето 1943 г. В этот пери-
од Челябинский Кировский завод становится полноценным «предприятием-ядром» в рамках областного протокластера по производству тяжелых танков. Ввиду последствий эвакуации и потери значительного числа ценных кадров и оборудования происходит наращивание производства танков на основе упрощенных технологий военного времени. В результате начинается «кризис надежности», т. е. происходит резкое снижение качества и надежности выпускаемой продукции. Несмотря на попытки усилить материально-техническую базу бронекорпусного завода № 200, Кировский завод продолжает получать бронекорпуса из Свердловской области, с УЗТМ. Важным моментом становится разработка и запуск в серию с начала 1943 г. САУ на базе тяжелых танков «КВ» - СУ-152. С августа 1942 г. в серию пошел улучшенный вариант самого тяжелого танка КВ-1С, что значит «скоростной». Вес машины был облегчен, улучшена конструкция трансмиссии (5-скорост-ная КПП), системы охлаждения двигателя, предусмотрена установка командирской башенки и т. д.
Для достижения необходимой ритмичности и качества продукции, экономии ограниченных материальных и кадровых ресурсов в рамках всей танковой промышленности происходит постепенный переход к поточно-конвейерной технологии. Именно этот управленческий ход позволил максимально эффективно использовать имевшиеся в регионе ресурсы и мощности для нужд военного производства. В частности, на Кировском заводе были полностью перестроены танковое и дизель-моторное производство. Не в последнюю очередь этому способствовало решение наркома И. М. Зальцмана начать здесь сборку танков Т-34, с заимствованием прогрессивных технологий массового производства, отлаженных на головном предприятии Нижнего Тагила - Уральском танковом заводе (УТЗ) № 183 [17, л. 12-84].
Напомним, что в середине 1942 г. Кировский завод получил задание параллельно со сборкой «КВ» организовать произ-
водство средних танков Т-34. Это было связано со сменой руководства НКТП, когда в начале июня 1942 г. на пост наркома был назначен директор Кировского завода И. М. Зальцман. В его задачу входило резкое увеличение количества и качества выпускаемых отраслью танков, в особенности Т-34, как самого необходимого фронту. Для этих целей по инициативе И. М. Зальцмана ГКО выпустил постановление № 2120 от 28 июля 1942 г., согласно которому к выпуску Т-34 подключалось максимальное количество заводов, способных его собирать, в частности УЗТМ и Кировский завод. Ввиду технологичности конструкции Т-34 и приближения ее параметров к ранее выпускавшимся на заводе тракторам было решено изготавливать его в бывших тракторных цехах ЧТЗ, а «КВ» - в только что достроенных танковых корпусах № 101 и 102. Это позволило реализовать сборку Т-34 в Челябинске согласно принципам тракторного производства, включая главный конвейер под сборку танков [17, л. 26-27]. Выпуск КВ упал почти в два раза. Производственные мощности «Танкограда» оказались на три четверти переориентированы на производство нового для него танка Т-34 [10, с. 431]. В рамках этих изменений Кировский завод стал получать бронекорпуса для Т-34 с Уралмашзавода, что только усилило их кооперационные связи.
3. Лето 1943-1945 г. В этот период происходит реорганизация танкового производства в Челябинске на основе поточно-конвейерной технологии, и впервые в мире создается конвейер по сборке тяжелых танков. Эти события происходили на фоне возвращения к руководству НКТП в конце июня 1943 г. прежнего наркома - В. А. Малышева. Слишком медленная реализация И. М. Зальцманом программы перевооружения, в связи с появлением у Германии танков, значительно превосходивших советские по комплексу вооружения и защиты (Т-У и Т-УГ), вызвала раздражение у И. В. Сталина и членов ГКО. Сосредоточившись на количественном приросте выпуска Т-34 и достижении приемлемой надежно-
сти, Зальцман не обеспечил запуск в серию более мощных танков и САУ, способных на равных противостоять новым немецким конструкциям.
Новое высшее руководство НКТП внесло значительные изменения в порядок управления Кировским заводом. Была улучшена работа конструкторского бюро завода и изменена организационная структура. Создавался единый планово-производственный отдел завода в составе танкового, моторного, металлургического секторов и сектора общего планирования. Были ликвидированы танковый и моторный отделы, имевшие каждый отдельную должность главного инженера. С появлением общего главного технолога и главного инженера качество управления заметно повысилось, и в 1944 г. Кировский завод смог достичь количественных и качественных плановых показателей [16, л. 5].
Дизель-моторное производство, как и танковое, претерпело значительные изменения. В ходе реконструкции танковых и моторных цехов были реализованы принципы организации комплексных участков замкнутого типа. Они были сформированы по узловому признаку с учетом сортировки деталей, подобных по своим геометрическим формам и технологическому процессу. Были созданы поточные линии для изготовления самых трудоемких деталей и высокопроизводительные приемы механической обработки, ранее выполнявшиеся на универсальном оборудовании. Сюда относятся многорезцовое резание на токарных полуавтоматах взамен универсальных токарных станков, замена расточных и токарных работ сверлением, беспрерывный процесс фрезеровки и шлифовки, протяжка и холодная штамповка и т. д. Важным шагом стала термообработка броневых деталей корпуса токами высокой частоты (ТВЧ) взамен термических пламенных печей и, главное, автоматизация процессов контроля качества.
Созданный в Челябинской области про-токластер имел в своем ядре гигантский Челябинский Кировский завод (ЧКЗ), из-
вестный как «Танкоград», который специализировался на разработке тяжелой бронетехники. Поскольку изготовление бронекорпусов здесь было ограничено, главным кооператором ЧКЗ стал завод № 200, расположенный в Челябинске. Однако и «Танкоград», несмотря на высокую степень концентрации производства, оказался зависимым от поставки ряда изделий с заводов, расположенных в соседних регионах. В первую очередь танковой артиллерии (заводы № 9 и 92, в Свердловске и Горьком) и бронекорпусов (УЗТМ). Челябинцы, как новые хозяева мощностей эвакуированного из Харькова моторного завода № 75, были обязаны снабжать созданный в Нижнем Тагиле УТЗ №183 дизель-моторами В-2. В итоге Кировскому заводу удалось достичь впечатляющих результатов. В 19411945 гг. в Челябинске было изготовлено 19 539 танков и САУ, что составило 35,1 % от общего количества произведенных в Уральском регионе [5, с. 65, 212].
Заключение
За годы Великой Отечественной войны Уральский регион закономерно превратился в центр танковой промышленности СССР. В результате ускоренного становления и развития в регионе двух крупных территориально-промышленных комплексов - протокластеров в Свердлов-
ской и Челябинской областях был создан комплекс взаимосвязанных предприятий по выпуску средних и тяжелых танков. Используя наличные трудовые ресурсы, мощности местных машиностроительных и металлургических заводов, значительно усиленные в процессе эвакуации, а также энергосистему и транспортную инфраструктуру Уральского региона, высшее партийно-государственное руководство в чрезвычайных условиях создало здесь значительный потенциал танкостроительных производств.
Важнейшими отличительными чертами протокластеров, возникших на Урале в данный период, стали неорганичность возникновения, административно-бюрократический принцип управления и отсутствие рыночных способов взаимодействия между структурными единицами в них. Однако такая система взаимодействия с другими контрагентами внутри прото-кластеров позволила решать важнейшие задачи организации и развития танкового производства в условиях ресурсных, кадровых и энергетических ограничений военного времени. По завершении Великой Отечественной войны данная система взаимодействия была реформирована и частично адаптирована к новым условиям мирного времени.
Библиографический список
1. Анисова Н. А. Развитие теории кластеров: типовая модель и примеры применения. - М : БИБЛИО-ГЛОБУС, 2014. - 84 с.
2. Афоничкин А. И. Стратегии согласованного развития кластерных экономических систем // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. - 2011. - № 24. - С. 244-252.
3. Гакашев М. М. Методика отбора и формирования экономических промышленных кластеров // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Экономика и управление. - 2013. - № 1. - С. 20-23.
4. Ермолов А. Ю. Государственное управление военной промышленностью в 1940-е годы: танковая промышленность. - СПб. : Алетейя, 2013. - 408 с.
5. Запарий В. В. Танковая промышленность Урала в 1940-е годы. - Екатеринбург : УМЦ-УПИ, 2015. - 219 с.
6. Лаврикова Ю. Л. Кластеры: стратегия формирования и развития в экономическом пространстве региона. - Екатеринбург: Изд-во Института экономики УрО РАН, 2008. - 232 с.
7. Мингалева Ж. А. Теоретико-методологические подходы к анализу динамики отраслевой структуры экономики // Журнал экономической теории. - 2011. - № 4. - С. 126-136.
8. Пилипенко И. В. Конкурентоспособность стран и регионов в мировом хозяйстве: теория, опыт малых стран Западной и Северной Европы. - Смоленск : Ойкумена, 2005. - 495 с.
9. Регион в новой парадигме пространственной организации России / под общ. ред. А. И. Та-таркина. - М. : Экономика, 2007. - 751 с.
10. Свирин М. Н. Броневой щит Сталина. История советского танка 1937-1943. - М. : Яуза ; Экс-мо, 2006. - 448 с.
11. Сергеев А. М. Сравнительные преимущества кластеров // Панорама конкуренции. - 2008. -№ 3. - С. 83-88.
12. Томашевская Ю. Н., Корчагина Н. А. Международный опыт выявления кластеров: перспективы использования в условиях РФ // Научные труды ИНП РАН. - М., 2010. - С. 727-742.
13. Государственный архив Свердловской области (ГАСО). - Ф. Р-262. - Оп. 1. - Д. 37.
14. ГАСО. - Ф. Р-262. - Оп. 1. - Д. 36.
15. Российский государственный архив социально-политической истории. - Ф. 644. - Оп. 1. -
Д. 11.
16. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). - Ф. 8752. - Оп. 7. - Д. 121.
17. РГАЭ. - Ф. 8752. - Оп. 4. - Д. 184.
18. РГАЭ. - Ф. 8756. - Оп. 4. - Д. 728.
19. Porter M. Clusters and the new economics of competitiveness. Harvard Business Review (December): 77-90. 1998.
References
1. Anisova N. A. Razvitie teorii klasterov: tipovaja model' i primery primenenija (Development of the Theory of Clusters: a Model and Examples of Applications). Moskva, 2014, 84 p. (In Russ.)
2. Afonichkin A. I. Strategii soglasovannogo razvitija klasternyh jekonomicheskih sistem (Strategies for the Coordinated Development of Cluster Economic Systems). Vestnik Volzhskogo universiteta im. V. N. Tatishcheva, 2011. No. 24, 244-252 pp. (In Russ.)
3. Gakashev M. M. Metodika otbora i formirovaniya jekonomicheskih promyshlennykh klasterov (Method of Selection and Formation of Economic Industrial Cluster). Vektor nauki tol'yattinskogo gosudarstvennogo universiteta, 2013, 1, 20-23 pp. (In Russ.)
4. ErmolovA. Ju. Gosudarstvennoe upravlenie voennoj promyshlennost'ju v 1940-e gody: tankovaja promyshlennost' (State Management of the Military Industry in the 1940s: Tank Industry). Sаint Petersburg, 2013. 408 p. (In Russ.)
5. Zaparij V. V. Tankovaja promyshlennost' Urala v 1940-e gody (The Tank Industry of the Urals in the 1940s.). Ekaterinburg, 2015. 219 p. (In Russ.)
6. Lavrikova Ju. L. Klastery: strategija formirovanija i razvitija v jekonomicheskom prostranstve regiona (Clusters: the Strategy of Formation and Development in the Economic Space of the Region). Ekaterinburg, 2008. 232 p. (In Russ.)
7. Mingaleva Zh. A. Teoretiko-metodologicheskie podhody k analizu dinamiki otraslevoj struktury jekonomiki (Theoretical and Methodological Approaches to the Analysis of the Dynamics of the Branch Structure of the Economy), Zhurnal ekonomicheskoy teorii, 4, 2011. 126-136 pp.(In Russ.)
8. Pilipenko I. V. Konkurentosposobnost' stran i regionov v mirovom hozjajstve: teorija, opyt malyh stran Zapadnoj i Severnoj Europe (Competitiveness of Countries and Regions in the World Economy: Theory, Experience of Small Countries of Western and Northern Europe). Smolensk, 2005. 495 p. (In Russ.)
9. Region v novoj paradigme prostranstvennoj organizacii Rossi, pod obshh. red. A. I. Tatarkina. -Moskva, 2007. 751 p. (In Russ.)
10. Svirin M. N. Bronevoj shit Stalina. Istorija sovetskogo tanka 1937-1943 (The Armor of Stalin. History of the Soviet Tank 1937-1943). Moskva, 2006. 448 p. (In Russ.)
11. Sergeev A. M. Sravnitel'nye preimushhestva klasterov (Comparative Advantages of Clusters). Panorama konkurentsii (Panorama of competitio), 3, 2008. 83-88 pp. (In Russ.)
12. Tomashevskaja Ju. N., Korchagina N. A. Mezhdunarodnyj opyt vyjavlenija klasterov: perspektivy ispol'zovanija v uslovijah RF (International Experience of Cluster Detection: Perspectives of Use in the Conditions of the Russian Federation). Nauchnyye trudy INP RAN. Moskva, 2010. 727742 pp. (In Russ.)
13. Gosudarstvennyj arhiv Sverdlovskoj oblasti (GASO). F. R-262. Op. 1. D. 37. (In Russ.)
14. GASO. F. R-262. Op. 1. D. 36. (In Russ.)
15. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv social'no-politicheskoj istorii. F. 644. Op. 1. D. 11. (In Russ.)
16. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv jekonomiki (RGAJe). F. 8752. Op. 7. D. 121. (In Russ.)
17. RGAJe. F. 8752. Op. 4. D. 184. (In Russ.)
18. RGAJe. F. 8756. Op. 4. D. 728. (In Russ.)
19. Porter M. Clusters and the New Economics of Competitiveness. Harvard Business Review (December): 77-90. 1998. (In Russ.)
Поступила в редакцию 19 сентября 2017г.
Сведения об авторе
Запарий Василий Владимирович - кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и методологии государственного и муниципального управления Уральского федерального университета им. первого Президента России Б. Н. Ельцина. Сфера научных интересов: военная история, экономическая история. Автор более 40 научных и учебно-методических публикаций. ORCID http://orcid/org 0000-0003-2716-2336.
Тел.: +7 912 625-06-64
E-mail: pantera.zap@gmail.com
Submitted 19.09.2017.
About the author
Zapariy Vasily V. - candidate of historical sciences, associate professor of the theory and methodology of the state and municipal government department of the Ural Federal University named after the First President of Russia B. N. Yeltsin. Research interests: military history, economic history. The author of more than 40 scientific and educational publications. ORCID http://orcid/org 0000-0003-2716-2336.
Тел.: +7 912 625-06-64
E-mail: pantera.zap@gmail.com
