CC BY
60
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2016. № 4
Е.А. Башарова*
ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ ИЛЛЮЗОРНОГО
МЫШЛЕНИЯ У ДЕТЕЙ
В статье рассматривается процесс становления иллюзорного мышления у детей. Автор анализирует формирование таких фундаментальных ограничений, как смерть, физические законы и мораль, которые начинают осознаваться в раннем детстве. В дальнейшем в зависимости от процесса социализации индивид выбирает ту или иную стратегию преодоления ограничений: науку, эскапизм или принятие. Религиозное воспитание в детском возрасте играет решающую роль в выборе одной из стратегий. Автор полагает, что научение ребенка религиозным практикам может привести к негативным последствиям в старшем возрасте. В статье делается вывод о невозможности понимания детьми концепций бога, смерти и морали в силу формирующегося мышления.
Ключевые слова: эскапизм, иллюзорное мышление, восприятие смерти, религиозное воспитание, мораль.
E.A. B a s h a r o v a. The Formation and Development of illusion thinking among children
The article deals with the process of formation of illusory thinking among children. The author analyzes the origin of such fundamental limitations as death, physical laws and morality which have realized in early childhood. In future, depending on the process of socialization individual chooses a particular strategy to overcome the limitations: science, escapism or acceptance. Religious education in childhood plays a crucial role in the selection of a strategy. The author believes that the learning of religious practices in the childhood may lead to negative consequences in later life. The article concludes that children cannot understand abstract conceptions of God, morality and death due to emerging thinking.
Key words: Escapism, illusory thinking, morality, religious mind, perception of death.
Погружение ребенка в мир иллюзорного
Пожалуй, дети — одни самых увлекательных объектов научного исследования. А для философа они, несомненно, представляют особый интерес. Изречения ребенка нередко считаются мудрыми, наполненными глубоким смыслом [Л.Н. Толстой, 1993, с.14]. Детская непосредственность давно считается комплиментом. Ребенок
* Башарова Елизавета Анатольевна — аспирант кафедры философии Ивановского государственного университета, тел.: 8 (920) 355-22-49; e-mail: immortal.leslee@gmail.ru
как объект исследования вошел в научную практику сравнительно недавно. Наиболее успешные попытки анализа детской психики были продемонстрированы Ж. Пиаже, Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, С.Л. Рубинштейном, П.Я. Гальпериным, Д.Б. Элькони-ным, Дж. Брунером и другими психологами. Особый интерес для меня как исследователя представляет зарождение иллюзорного мышления ребенка. Анализ призван показать, что пребывание индивида в иллюзорных мирах начинается в раннем детстве и продолжается в течение жизни. Нельзя ни в коем случае недооценивать роль виртуальной иллюзорной реальности.
С самого детства человек погружен в вымышленные миры. Если несколько столетий назад это были в основном продукты устного народного творчества (сказки, легенды и т.д.), то в настоящее время, с появлением различных технологий, ребенок окунается в мир виртуальной реальности посредством компьютерных игр, мультфильмов, парков развлечений. Все это объясняет необходимость изучения роли иллюзорной реальности в развитии человека.
Люди, рождаясь, в отличие от других животных, не имеют инстинктов с биологической точки зрения, у людей нет фиксированного комплекса действий. «Классическое определение инстинкта как совокупности врожденных сложных реакций (актов поведения) организма, возникающих, как правило, почти в неизменной форме в ответ на внешние или внутренние раздражения, к человеку практически неприменимо по причине отсутствия у него этих фиксированных форм (комплексов) действий, которые описывали у животных основоположники этологии — Лоренц, Тинберген» [А.В. Вязовский, А.И. Протопопов, 2012, с. 4—5]. Тем не менее нельзя не учитывать генетическую составляющую, которую наследует человек. Несмотря на культурную детерминацию, человек остается биосоциальным существом.
В силу отсутствия опыта оперирования реальными предметами дети могут путать реальность и фантазии, особенно если вымышленные персонажи «оставляют следы» в реальном мире (Дед Мороз, супергерои, персонажи сказок). По мере взросления, усвоения новых знаний ребенок начинает понимать, что реально, а что нет. В зависимости от социального окружения, дети могут считать реальными тех или иных вымышленных персонажей (библейских, сказочных, легендарных) [K.H. Corriveau, 2009, p. 224]. Данное явление было доказано экспериментально. Это сделали ученые в области когнитивных наук из университета Макса Планка [A Abraham, D. Yves von Cramon, 2009, p. 1—9]. Результаты проведенного ими эксперимента показывают, что мозг определяет реальность тех или иных персонажей в зависимости от оперируемых знаний.
В дошкольном возрасте дети могут легко путать — реален или нет тот или иной человек. У ребенка, как и у взрослого, это происходит из-за недостатка информации, но, кроме того, обусловлено у него чрезмерным пребыванием в вымышленном мире. Дети воспитываются через сказки, все вымышленное, нереальное — признак детства, где физические законы могут не работать. «В раннем детстве сны смешиваются с явью. Все события снов — превращения, исполнения желаний, угрозы — воспринимаются как часть повседневной жизни и ничем не отличаются от впечатлений наяву. Способность четко отличить сновидения от внешней жизни дается нелегко, несколько лет уходит на то, чтобы ее выработать, и даже у вполне нормальных детей этот процесс завершается не раньше, чем к восьми годам или даже к десяти. Особенно трудно ребенку реалистично оценить кошмары, ведь они так ярки и вызывают сильнейшие эмоции» [К.Э. Саган, 2014, с. 137].
Казалось бы, сказки облегчают вхождение ребенка в мир взрослых, показывают ему, что плохо и что хорошо. Тем не менее некоторые истории настолько искажают и упрощают картину мира, что часто подростки испытывают кризис, сталкиваясь с реальностью. Кроме того, известны случаи, особенно в США и в других достаточно религиозных странах, когда ребенка с детства запугивают адом. У таких людей нередко возникают проблемы. Ричард Докинз приводит пример одной женщины, которую с детства пугали возможным попаданием в ад. В результате в течение жизни ей пришлось избавляться от этого подсознательного страха с помощью специальной терапии [Р. Докинз, 2008,с. 355].
Дети задают много вопросов, которые нередко ставят родителей в тупик. Поэтому зачастую взрослые бросают необдуманные ответы, которые ребенок воспринимает всерьез, они влияют на формирование отношения ко многим фундаментальным вопросам, например о месте человека в мире, осознании смерти и др. Кроме того, видя, что взрослым такие вопросы не по душе, ребенок прекращает их задавать, переставая интересоваться окружающим миром, и начинает воспринимать многое на веру. Тем не менее, несмотря на упрощение, присутствие чуда и волшебства — неотъемлемый признак детства. До определенного возраста, пока родители обеспечивают сохранность тайны и вознаграждения, дети верят в Деда Мороза и других существ. Однако взрослея, изучая законы природы, ребенок осознает невозможность таких созданий. Тем не менее мозгу необходимо заполнить утраченный символ веры. В течение некоторого периода у взрослеющего индивида может происходить поиск. Обычно это место занимает религия. Выбор происходит в зависимости от государственной политики, авторитета церкви
и традиций семьи. Став взрослым, индивид может даже не осознавать причину своего выбора и считать его логически вполне обоснованным. В целом вера и в волшебные существа в детстве, и в бога во взрослый период полностью прагматична. В первые годы жизни индивид получает помимо подарков надежду на чудо, что также характерно для старшего возраста. Религиозная вера же специфична больше эмоциональным вознаграждением. Торжество справедливости после смерти, спокойствие за умерших близких и т.д. Обращение к высшему существу за помощью может вызывать эффект плацебо.
Чаще всего вера не рефлексируется, индивид принимает ее как традицию семьи или страны. Она естественна и не вызывает сомнений, так как с раннего возраста раскрывает многие неизвестности, например смерть. Если в течение жизни не происходит серьезных происшествий, способных кардинально изменить мировоззрение человека, то те ответы, которые индивид получил в детстве, остаются с ним навсегда. В основном это вопросы, связанные со справедливостью, существованием после смерти, моралью.
Именно потому детство можно определить как период осознания и формирования ограничений. Постепенно ребенок начинает понимать, что отличается от других животных: он не умеет летать, жить под водой и пр. Появляется первое непреодолимое препятствие — собственное тело. У него формируются логические связи, не противоречащие окружающему миру, исчезают чудеса, магия, колдовство. Формируется осознание следующего ограничения — законов природы. И наконец, при содействии наблюдения ребенок осознает свою конечность, смерть.
В зависимости от среды, ограничения формируются по-разному и на разном уровне. Например, авторы статьи «Children's differentiation between historical and fantasy characters» считают, что ребенок, воспитанный в крайне религиозной семье, нередко воспринимает библейских персонажей реально существовавшими или существующими. [K.H. Corriveau, 2009, p. 224]. Таким образом, если индивид останется под воздействием среды, то у него не происходит переосмысления и Библия остается надежным источником вселенских истин. Однако целый ряд исследований показывает, что ребенок не понимает Библию или любое другое священное писание. Он еще не способен оперировать столь абстрактными категориями. Ребенок не владеет достаточными знаниями, чтобы считаться христианином, иудеем, мусульманином и т.д. Несмотря на это, многие родители с самого рождения обращают ребенка в ту или иную веру. Иной раз ребенка принуждают жить в определенной культурной среде ради сохранения культурного разнообразия.
По всему миру, в развитых странах, живут обособленные группы людей, отказавшихся от технических изобретений и нововведений (амиши). Родители в таких сообществах «имеют исключительное право решать, в какой мере они могут лишить своих детей образования», медицинских услуг, только на основании религиозных убеждений. [Р. Докинз, 2009, с. 367]. В этом случае религия может быть поводом для игнорирования закона, что является недопустимым. Помимо религиозных убеждений, декларирующих те или иные ограничения, существует достаточно мифов о вреде прививок, мобильных телефонов, ГМО. В случае с мифами повседневности работает тот же механизм эксплуатации страха. Необразованных людей охватывает паника, как только они слышат негативные новости, касающиеся использования нововведений, что незамедлительно отражается на детях, которые вряд ли переосмыслят данные, полученные в период несформированного критического мышления.
Исследование роли иллюзорного мышления у детей одновременно просто и сложно. С одной стороны, дети охотно верят и охотно фантазируют, с другой — они изначально находятся под воздействием семейных традиций, во многом определяющих жизненный, идейный путь ребенка. Детские страхи, кошмары в будущем могут вылиться в убежденность, непоколебимую веру в сверхъестественное [К.Э Саган, 2014, с. 180—187]. Проблема иллюзорного описания мира в детстве чревата тем, что ребенок не учится упорно искать ответы на свои вопросы, как требует научное знание. Религия же и другие способы познания, основанные на вере, чрезвычайно просты в своем использовании, они такие же интуитивные, как детское мышление. Ребенок, наблюдая закат Солнца, приходит к выводу, что это звезда вращается вокруг Земли, с религией все обстоит примерно так же: человек, поражаясь столь сложной вселенной, непременно ищет творца, считая, что простая случайность не может создать такой безупречный мир. Например, дети думают, что Солнце вращается вокруг Земли, так как видят — Солнце садится и встает каждый день. Эксперименты показывают, что дети, подобно ученым, придумывают впечатляющие теории, но ребенок, в отличие от взрослого, не имеет багажа необходимых знаний и доступа в научные институты. Ж. Пиаже [Ж. Пиаже, 1994, с. 42—45] считал, что дети младше 12 лет не могут понимать явления движения и реакции в физике, так как у них еще не сформировалось логическое мышление. Некоторые специалисты (R. Osborne, B. Scholium, 1991) заметили, что дети ограничены в своих научных высказываниях эгоцентризмом и антропоцентризмом. Именно поэтому в силу отсутствия необходимых знаний и специфичности мышления дети так охотно описывают окружающий мир, привле-
кая сверхъестественные силы. Дети легко верят, что мужчина в костюме — настоящий Дед Мороз, а девушка в платье — Снегурочка. Ребенок помещает вымышленных персонажей в реальный мир, нехватку социального опыта компенсирует некритический взгляд детей. Однако Л.С. Выготский отмечал, что детское воображение чрезвычайно бедное как раз в силу неразвитости социального опыта. В отличие от взрослых, разнообразие социальных отношений ребенка скудно. «Чем богаче опыт человека, тем больше материал, которым располагает его воображение. Вот почему у ребенка воображение беднее, чем у взрослого человека, и это объясняется большей бедностью его опыта» [Л.С. Выготский, 1991, с. 10].
Безусловно, ученый отчасти прав: некоторые аспекты взрослой жизни ребенку непонятны в силу возраста. С. Робертсон отмечает, что ребенок проводит в вымышленных мирах большую часть времени [£. Robertson, 2013]. Доступность книг, телевидения, интернета в некоторой степени замещает реальное общение и помогает ребенку развивать воображение, переживая вместе с героями жизненные ситуации.
Понимание смерти детьми
Смерть как естественное необратимое ограничение существует в любом возрасте, однако дети воспринимают его не совсем так, как взрослые. Примерно до 10 лет они часто воспринимают смерть как временное состояние. Этому способствует религиозное объяснение этого феномена. В воскресных школах или в семьях, дабы не травмировать ребенка, взрослые прибегают к обману, рассказывая, что умерший на самом деле отправился на небеса. Кроме того, до определенного возраста дети верят во всемогущество взрослых, особенно родителей. Поэтому ребенок часто реагирует, казалось бы, непонятно на смерть близких. Такой пример приводит У. Нагер: «Питер (четырех с половиной лет), ребенок из Хэмпстэдского военного приюта, услышав о том, что его отца убили и что он не сможет больше прийти, сказал: "Я хочу, чтобы он пришел. Мой папа большой, он все может"» [У. Нагер, 2002, с. 10.]. Дети, пока не полностью понимающие смысл смерти, могут строить различные фантазии, теории как попытки понять происшедшее. В некоторых случаях наблюдается отрицание смерти, как у Питера. Такую реакцию можно объяснить тем, что смерть нередко приравнивается к уходу куда-то, что вынуждает ребенка считать, что его близкий где-то все еще существует.
Кроме того, ребенку сложно представить прошлое, будущее, настоящее. Примерно до девяти лет у детей формируются причин-
но-следственные связи и точное значение временных понятий. Дети не измеряют жизнь будущими событиями, именно поэтому понятие смерти для них непостижимо, так как феномен конца непосредственно имеет временной контекст. Постепенное осознание и понимание времени формируется у ребенка с помощью понятий начала и конца, бесконечного и конечного. С этих пор все его мысли становятся мыслями о будущем.
Подростки, в отличие от детей, имеют сформировавшееся представление о смерти, но по-прежнему своеобразно переживают кончину близких. В это время у индивида происходит процесс отделения от родителей (сегрегация). Подросток перестает считать родителей всемогущими и начинает искать других аналогичных существ. В религиозных обществах выбор падает на богов, в секу-лярных — на другие формы верований или науку. Очень сложно однозначно определить, какие факторы способствуют атеизации или религиизации индивида. Несомненно, семья как главная и первая социальная группа имеет отношение к формированию того или иного выбора. Тем не менее количество влияющих факторов нельзя предугадать. Единственное, что можно с уверенностью сказать, что у человека с детских лет существует и развивается тяга к иллюзиям, которую Дик Свааб, нидерландский нейробиолог, называет спиритуальностью. В зависимости от ее количества человек с большей или меньшей вероятностью станет религиозным — верующим человеком. Таким образом, ребенок, находясь в процессе развития, не может в полной мере понять, что такое смерть, однако начинает строить догадки и фантазировать о причинах ухода близкого человека.
Религия эксплуатирует не только осознание смерти, но и врожденные моральные установки. Д. Свааб считает, что мораль не имеет никакого отношения к религии. Она была выработана в ходе эволюции животного и человека. Ее необходимость обусловлена совместным выживанием в больших группах. Следование определенным нормам помогает адекватно приспособиться к изменяющимся условиям [Д. Свааб, 2014, с. 330—332]. Совсем недавно исследователи считали, что ребенок рождается абсолютным эгоистом и задача родителей и общества взрастить в нем правильные нравственные черты. Однако многолетние исследования американского профессора психологии и когнитивных наук Пола Блума из Йельского университета опровергают эту гипотезу. Согласно его выводам, ребенок с рождения различает «свое» и «чужое». Тем не менее Блум полагает, что мораль этого уровня ограниченна. Мы инстинктивно враждебны к незнакомцам и расположены к родителям, поэтому «взрослая мораль» является уже рациональным
выбором, развитие которого заняло несколько тысячелетий. В сравнении с другими приматами, человек наделен рациональным мышлением, которое и помогает превзойти узость врожденной морали, считает профессор Блум. [Р. Bloom, 2014].
Франс де Вааль отмечает, что шимпанзе заботятся о раненых товарищах, удаляя грязь из раны, отгоняют мух от поврежденных мест. Они защищают изувеченных, в случае необходимость делают остановки во время путешествий. Это наводит на мысль, что шимпанзе живут группами по той же причине, что и люди [F. Waal de, 2010, р. 6].
Отвечает за моральное поведение особая нейронная сеть, в первую очередь, зеркальные нейроны, ответственные за взаимный плач или смех, которая составляет основу эмпатии. Благодаря этой сети люди отлично кооперируются. Человек не только может лучше понять переживания другого, но и так же, прочувствовав на своей шкуре издевательства, может взять их на вооружение во взаимодействии с людьми.
Моральные вопросы нередко вызывают диспут на тему высшей справедливости. Очевидные разговоры об относительном характере любой справедливости не удовлетворяют искушенного жизнью спорщика. Религия взяла на вооружение это неразрешимое противоречие — равенства и неравенства, — обещая всеобщую справедливость после смерти. Еще Кант рассматривал мораль не как божественную благодать, а как достижение рационального мышления. «Мораль, поскольку она основана на понятии о человеке как существе свободном, но именно поэтому и связывающем себя безусловными законами посредством своего разума, не нуждается ни в идее о другом существе над ним, чтобы познать свой долг, ни в других мотивах, кроме самого закона, чтобы этот долг исполнить. ...ведь то, что возникает не из него самого и его свободы, не может заменить ему отсутствия моральности. Следовательно, для себя самой мораль отнюдь не нуждается в религии; благодаря чистому практическому разуму она довлеет сама по себе» [И. Кант, 1996, с. 259-424].
Во все времена критерии аморальности разные, они исторически изменчивы и зависят от конкретной культуры. Когда-то рабство не считалось аморальным, в современное время смертная казнь считается приемлемой во многих странах. И большинство подобных случаев неравенства защищала религия. В.С. Малахов приводит в пример оправдание рабства в США. «В XVIII столетии, в рамках становящейся биологической науки, возникла теория по-лигенеза — происхождения человечества от разных прародителей. И хотя эта теория достаточно скоро была опровергнута (в частно-
сти, Дарвином), попытки научного обоснования расизма предпринимались вплоть до конца XIX в. Однако задолго до того, как расизм стал пробовать себя на почве науки, он существовал в религиозно-мифологических версиях. Предопределенность «негра» к рабству у «белого человека» возводили к Книге Моисея. В трех сыновьях Ноя — Симе, Хаме и Иафете видели праотцев трех ветвей человечества, или трех «рас»: от Иафета пошли белые, или европейцы, от Сима — семиты, а от Хама — негры. Предопределенность потомков Хама к рабству у отпрысков Иафета и Сима обосновывалась проклятием Ноя сыну Хама Ханаану («И сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих» (Бытие, 9, 25))» [В.С. Малахов, 2000].
Говоря простым языком, мораль — это понятия о добре и зле. Очевидно, что, воспитывая ребенка, родители объясняют ему, что хорошо, а что плохо. Но чаще всего на вопросы детей, почему одно есть зло, а другое — добро, родители отвечают религиозными формулировками. Объяснение различия добра и зла нередко начинается с божественных заповедей. И если ребенок в нашем глобализированном мире начинает удивляться разнообразию моральных предписаний, родители или учителя объясняют ему, что другие народы живут в грехе или же они неверные, или вовсе нелюди, тем самым с детства взращивая в детях ксенофобию.
Вера в высшие силы, во всемогущих справедливых существ преследует индивида с самого детства. Не так далеко ушли те времена, когда людей убивали по воле богов. Увлеченность иллюзией и рассмотрение ее как полноправной хозяйки реального мира редко приводит к положительному результату. Любая вера опасна, простые суеверия отвлекают людей от реальных дел, заставляя следовать слепому убеждению, массовые верования — от религий до идеологий фашизма и нацизма истребили миллиарды людей.
Вполне возможно, что тяга к иллюзиям, следование им являются необходимой составляющей человеческой эволюции, возможно, без этого приспособительного механизма наш вид попросту бы не выжил. Не зря уже упомянутый Д. Свааб признает явное эволюционное преимущество религиозных сообществ, отмечая следующее.
1. Религия обеспечивает сплоченность группы. Благодаря этому евреи выжили вопреки Холокосту. Автор выделяет четыре пункта, обеспечивающих эту сплоченность:
— запрет на брак с неверными;
— наложение существенного числа ограничений от имени Бога (Заповеди и т.д.);
— внешняя принадлежность к группе (одежда, символы и т.д.);
— запреты на использование контрацептивов.
2. Религиозные предписания поддерживают здоровье (кошерная еда, пост и т.д.).
3. Религия дает верующему поддержку и утешение в тяжелые времена, наделяя его страдания смыслом.
4. Бог дает ответы на все вопросы, которые мы задаем.
5. Уменьшается страх перед смертью благодаря обещанию загробной жизни.
6. Появляется возможность карать неверных. Религией может оправдываться жестокость. Благодаря сплоченности можно добыть больше пропитания [Д. Свааб, 2014, с. 370—374].
Перечисленные выше преимущества легко увидеть и в настоящее время. Бесспорно, религия как механизм, обеспечивающий сплоченность, не раз способствовала выживанию человечества. Несмотря на некоторые положительные стороны религии, ее опыт нельзя назвать гуманным. И тем более нельзя питать религией неокрепшие детские умы, ведь одно из ее важнейших преимуществ заключается в том, что порой религиозная пропагандистская деятельность начинается с самого рождения.
Одной из важных работ, исследовавших вхождение детей в религиозную сферу, является книга Ричарда Докинза «Бог как иллюзия». Автор обращает внимание на то, что ребенок еще не наделен полностью сформировавшимся мышлением для критической оценки религии. Он не в состоянии осмысленно прийти к вере. Некритический мозг ребенка воспринимает явления буквально, и во взрослом возрасте индивиду очень сложно избавиться от этого религиозного багажа [Р. Докинз, 2008, с. 345—350].
Это доказывают многочисленные зарубежные исследования о детских концепциях бога. Их специфика состоит в том, что чем младше ребенок, тем беднее его теория. Это согласуется с этапами когнитивного развития ребенка, предложенными Пиаже. Он отмечал, что абстрактное мышление у детей постепенно формируется к 12—14 годам. Ребенок младшего возраста часто представляет бога, наделенного человеческими чертами, его образ нередко складывается в зависимости от отношений ребенка с родителями [П. Майер, Ф. Минирт, Ф. Уичерн, Д. Ратклиф, 2006, с. 249—250].В младшем возрасте проявляется эгоцентричное отношение к тому, что связано с богом. Дети считают, что он интересуется исключительно их желаниями.
В 10—11 лет ребенок все еще продолжает наделять бога человеческими чертами, но происходит осознание, особенно в религиозных семьях, что бог может воздействовать на людей с помощью природных явлений. Кроме того, дети также начинают полагать, что бог создал мир и управляет вселенной. Такие этапы также связаны с когнитивным развитием ребенка — формированием абстрактного
мышления, установлением причинно-следственных связей. Затем по мере взросления, с получением и усвоением новых знаний у ребенка складывается собственное отношение к сверхъестественному. В зависимости от среды, он продолжает верить в бога или же начинает личные поиски объяснения вечных вопросов бытия. В первом случая некоторые физические ограничения снимаются, так как ответы на такие вопросы, как «Что происходит после смерти?» или «Есть ли высшая справедливость?» снимаются религией. Второй случай предусматривает осознание ограничений и выработку жизненной стратегии. Я полагаю, что существует три возможных пути.
1. Эскапизм.
2. Попытка физического преодоления — наука.
3. Принятие [Е.А. Башарова, 2014, с. 74—76].
Обсуждение трех возможных стратегий имеет смысл начать с понимания смерти Ж.-П. Сартром, которую он воспринимал как абсурд [Ж-П Сартр, 2004]. На мой взгляд, остальные ограничения также абсурдны. Индивид не в силах выбрать другое тело или физические законы. Мы раз и навсегда ограничены ими. И этот абсурд природа предлагает преодолеть человеку с помощью разума: с одной стороны, создать удивительный иллюзорный мир вседозволенности, а с другой — трансформировать реальность так, чтобы ограничения перестали существовать.
Первый случай, и он же рассматриваемый, подразумевает осознанный (либо псевдоосознанный) выбор иллюзии (идеи) и введение ее в реальность. Например, религия является хорошим примером такой практики. Индивид использует определенные ритуалы, действия для ухода от физических ограничений в будущем. (Вечная жизнь после смерти...) Выбор той или иной стратегии ребенком чаще всего обусловлен средой, в которой он воспитывается [Д. Свааб, 2014; Р. Докинз, 2009].
Попытка физического преодоления характерна для секулярных обществ со сциентистским характером развития. Наука воспринимается как панацея и требует все больших финансовых и человеческих ресурсов. Ребенок в таком обществе рано перестает верить в сверхъестественных существ, так как с раннего возраста имеет представления о физической природе мира. По мере взросления ребенок отдает предпочтение непосредственному избавлению от ограничений, которому способствуют развитие технологий, помогающих отсрочить смерть, усовершенствование собственного тела. Однако с точки зрения науки интересным представляется ее продукт — компьютерные технологии. Научный прогресс создает уже неподвластные науке инструменты преодоления ограничений. Компьютерные игры, особенно популярные среди детей, позволяют снять ограничения моментально. Таким образом, наука, с од-
ной стороны, пытается непосредственно разрешить ограничения человечества, влияя на продолжительность и качество жизни, с другой стороны — создает серьезные препятствия для массового внедрения достижений. Виртуальная реальность нередко замещает собой реальную жизнь, обрекая индивида на возможное «неразличение» реального и иллюзорного. Наука становится катализатором эскапизма (первой стратегии), создавая благоприятные условия для его углубления и укоренения. М. Вебер говорил о «расколдовывании» мира [М. Вебер, 1990], о том, что наука постепенно убивает магию и чудеса, тем самым индивид, разочаровываясь в религии, пытается заполнить освободившийся домен другими альтернативными мирами, которые благодаря компьютерным технологиям становятся все более реалистичными.
Стратегия принятия может быть растолкована с точки зрения понятия «невроз», разрабатываемого в творчестве Э. Фромма. Неврозы понимаются Фроммом как некие маркеры неразрешенных моральных проблем. Индивид не в состоянии устранить конфликт между внутренними и внешними установками [5. Фромм, 2009]. Он ощущает потребность в устранении ограничений, однако в силу ряда внешних или внутренних причин не может выбрать адекватный путь их преодоления. В связи с тем что в детстве ребенок, следуя примеру родителей или других взрослых, выбрал определенное отношение к ограничениям, во взрослой жизни он может испытывать некий дискомфорт, связанный с отсутствием рефлексии по поводу таких важных вопросов, как загробная жизнь, справедливость и т.д. Однако возникший когнитивный диссонанс будет компенсирован лишь временными мерами.
Таким образом, иллюзорное мышление является неотъемлемой частью человека на протяжении всей его жизни. По мере взросления он сталкивается с огромным числом убеждений, которые принимает или отвергает. Как показывают исследования, когнитивное развитие детей не позволяет им оценить с научной или философской точки зрения ни концепцию смерти, ни концепцию бога и морали. Именно поэтому внушение детям религиозных идей или запугивание адом не приводит к развитию критического мышления и наносит травмы психического характера, остающиеся и во взрослой жизни.
Человеческий мозг хранит в себе тайну религиозного. Исследования показывают, что человек рождается теистом, и необходимо приложить немалые усилия, дабы избавиться от всепоглощающего желания найти всемогущее существо, имеющее ответы на любые вопросы. Для ребенка в течение первых лет жизни такими существами являются родители, взрослея, его интерес может переклю-
читься на героев комиксов или сказок, и лишь став подростком, до конца осознав, что такое смерть, ребенок начинает задумываться о боге как о некоем трансцендентном существе.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Башарова Е.А. Эскапизм и когнитивный диссонанс // Вестн. Ивановского гос. ун-та. Философия. 2014. Вып. 2 (14).
Вебер М. Избр. произв. / Пер. с нем; Сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова; Предисл. П.П. Гайденко. М., 1990.
Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте. М., 1991.
Докинз Р. Бог как иллюзия. М., 2008 (Dawkins R. God delusion. N.Y, 2006).
Кант И. Религия в пределах только разума; Трактаты. СПб., 1996 (Kant I. Die Religion innerhalb der Grenzen der bloßen Vernunft. Königsberg, 1793).
Майер П., Минирт Ф., Уичерн Ф., Ратклиф Д. Введение в психологию и консультирование. М., 2006 (Meier P.D., Minirth F.B., Wichern F.B. et al. Introduction to psychology and counseling. 2-nd ed. Michigan. 2010).
Малахов В.С. Скромное обаяние расизма // Знамя. 2006. № 6 // URL: http://www.intellectuals.ru/malakhov/izbran/9brasizm.htm
Нагер У. Реакция детей на смерть значимых объектов // Журнал практической психологии и психоанализа. 2002. №1.
Обухова Л.Ф. Этапы развития детского мышления. М., 1972.
Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М., 1994.
Протопопов А.И., Вязовский А.В. Инстинкты человека: попытка описания и классификации. М., 2011.
Саган К.Э. Мир, полный демонов. М., 2014 (Sagan K. The demon haunted world. N.Y, 1996.
Сартр Ж-П. Бытие и ничто. М., 2004.
Свааб, Д.Ф. Мы — это наш мозг. От матки до Альцгеймера. СПб., 2013 (Swaab D. Wij Zijn Ons Brein. Van Baarmoeder tot Alzheimer. Amsterdam, 2011).
Толстой Л.Н. Путь жизни. М., 2009.
Фромм Э. Бегство от свободы. М., 2009.
Abraham A., Yves von Cramon D. Reality=Relevance? Insights from spontaneous modulations of the brain's default network when telling apart reality from Fiction. Plos One. 2009. Vol. 4 (9).
Bloom P. Just babies: The origins of Good and Evil. N.Y, 2013.
Corriveau K.H., Kim A.L., Schwalen C.E, Harris P.L. Abraham Lincoln and Harry Potter: Children's differentiation between historical and fantasy characters // Cognition. Issue 113. 2009.
Hoffman R.R., Palermo D.S. Cognition and the symbolic processes: Applied and ecological perspectives. N.Y, 2014.
Robertson S. Why you should have a child-like imagination (and the research that proves it) // Ideas to go: newsletter. 2013 //URL: http://wwwideastogo. com/the-science-of-imagination
Waal de F. The age of sympathy. N.Y., 2010.
