CC BY
115Формирование дискурса о теле в феминистских исследованиях: «второй пол», субъект в процессе, номадическая субъективность
Старостина Дарья Антоновна,
аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова E-mail: dasha-sta@yandex.ru
Феминизм в качестве самостоятельного научного направления оформляется в XX веке. Разработка и концептуализация категории тела является фундаментальной проблемой и важным этапом в истории феминизма. Основоположницей данного направления является известная французская писательница, идеолог феминистского движения, представительница экзистенциального направления в философии Симона де Бовуар. Ее работа «Второй пол» становится фундаментальной для последующего дискурса феминизма. Книга базируется на основополагающей идее С. де Бовуар «Женщиной не рождаются, женщиной становятся», проходящей нитью размышлений через всю работу. Лозунг отражает стремление показать, что женщина не родилась с присущими ей в стандартном понимании чертами и функциями, их навязывает общество. Тело в ее концепции занимает важное место и представляет собой форму существования субъекта в объективном мире. Телесность, представление о ней и ее ощущение выражает различие полов.
Продолжает феминистскую традицию исследования телесности писательница, философ и психоаналитик Юлия Кристева. Ей осуществляется попытка теоретизации связи между разумом и телом, культурой и природой. В настоящей статье также отражен важный вклад Ю. Кристевой в формулирование нового дискурса материнства, демонстрирующего значимость материнской функции в развитии субъективности и культуры. Уникальный взгляд на трактовку феминизма предложен представительницей постфеми-нисткого направления, итальянским философом Рози Брайдотти. В основополагающей работе «Номадические субъекты» она формулирует проект номадического феминизма. Ключевым в данном проекте становится термин «телесное воплощение», а проблематика различия полов обретает новый характер.
Концепции С. Де Бовуар, Ю. Кристевой и Р. Брайдотти предлагают различную интерпретацию телесности, ее функций, значе-
ния и вносят существенный вклад в становление категории тела в истории феминизма, а также закладывают основу современного политического и культурного феминистского дискурса. Телесность становится структурообразующим звеном в рамках феминистского прочтения реальности.
Ключевые слова: феминизм, тело, телесность, ген-дер, телесное воплощение, номадизм, номадический субъект.
34
Феминистское направление играет важнейшую роль в современной науке в целом и в изучении категории телесности в частности. Основы данного направления начинают формироваться еще в XVIII в. Они связаны с именами французских философов-просветителей, Вольтером и Ш.Л. Монтескье, которые писали о несправедливой доли женщин и о необходимости включения их в общественную жизнь. XIX век становится временем перехода к действию. С середины XIX столетия образованное женское население (преимущественно в Англии) начинает более активно участвовать в жизни общества. В 1867 году в Манчестере создается «Общество женского избирательного права». Научно феминизм оформляется лишь в XX веке.
Значительный вклад в формирование феминистской парадигмы и, в частности, в изучение тела в рамках данной проблематики внесла известная французская писательница, идеолог феминистского движения, представительница экзистенциального направления в философии Симона де Бову-ар (1908-1986гг). Большое количество ее трудов были переведены на русский язык, среди них «Мандарины» [Бову-ар, 2005], «Воспоминания благовоспитанной девицы» [Бовуар, 2004], «Очень лёгкая смерть» [Бовуар, 1992], «Недоразумение в Москве» [Бовуар, 2015] и др. Но за основу теоретических размышлений данной статьи будет взята одна из самых главных работ французской писательницы - «Второй пол» [Бовуар, 1997], написанная в 1949 г. и принесшая ей мировую известность. Основополагающей идеей данной книги является утверждение Симоны де Бовуар о том, что различие в анатомии мужчины и женщины не делает их разными: в социокультурном аспекте женщина тождественна мужчине [С. де Бовуар, 1997: 18]. Не теряя нить рассуждений, необходимо осуществить отступление и дополнить, что современные исследователи также разделяют позицию относительно отделения физиологической составляющей в данном вопросе. На-
пример, российская исследовательница Татьяна Клименкова в своей работе «Женщина как феномен культуры. Взгляд из России» [Клименкова, 1996] выражает следующую мысль: «основная наша гипотеза состоит в том, что взаимоотношения между полами и анатомические данности - это разные вещи, сводить "половые вопросы" к вопросам анатомическим нельзя, такое сведение - это политическое действие, осуществляемое в интересах определенных групп» [Клименкова, 1996: 3].
Возвращаясь к творчеству Симоны де Бовуар, стоит отметить, что на написание «Второго пола» яркий отпечаток наложила уникальная биография писательницы. Рожденную во французской аристократической семье девочку, мать воспитывала глубоко верующей, но в подростковом возрасте Симона решает идти по собственному пути и отказывается от религии и наставлений матери, становясь атеистской. Годы учебы на философском факультете Сорбонны и знакомство в период подготовки к экзаменам на первую ученую степень с будущим гражданским мужем, французским философом Ж.П. Сартром, окончательно определяют ее дальнейший уникальный путь становления как личности, так и философа.
Являясь представительницей экзистенциального направления, Симона де Бовуар утверждала, что мир сам по себе не содержит смысла, а содержанием его способен наполнить только человек. Он и его существование -единственная подлинность бытия [С. де Бовуар, 1997: 6]. Человек - это проект, который складывается из совершенных им поступков и выборов, сформулированных целей и определяемых средств, а его побудителями на жизненном пути являются воля и стремление к свободе. Человек сам создает себя таким, какой он есть. Синтез данных принципов экзистенциальной философии и феминизма не только конструирует фундаментальную линию размышлений работы «Второй пол», но и отражает жизненную позицию писательницы. На основании этого она
35
формулирует свой знаменитый афоризм: «Женщиной не рождаются, женщиной становятся» [С. де Бовуар, 1997: 15]. Этой ключевой фразой С. де Бовуар пыталась показать, что женщина не рождается с присущими ей в классическом понимании функциями и чертами характера: их навязывает общество.
В рамках данной статьи особое внимание будет уделено категории тела, имеющей весомую роль в философии французской мыслительницы. С. де Бовуар утверждает, что «тело субъекта представляет собой форму его существования в объективном мире», [С. де Бовуар, 1997: 370] что объясняет, например то, какое значение придают своим мускулам юноши. Отношение к собственной телесности и ее восприятие различно у мужского и женского пола. У девушек тело начинает играть особенно важную роль в период полового созревания. Воспринимаемое ранее как нечто данное и уже завершенное, тело девочки-подростка начинает претерпевать изменения, вызывающие страх и непонимание. Волосы, растущие до этого лишь на голове, появляются на других частях тела, увеличивается грудь, возникает менструация. Начинается процесс «формирования» и «само это слово внушает ей отвращение» [С. де Бовуар, 1997: 347]. Иногда в период полового созревания девочка гордится тем, что превращается в женщину, и положительно реагирует на происходящие в ее теле изменения. Тем не менее, это происходит редко. В большинстве случаев данный переход сопровождается боязнью и отвращением, а иногда даже перерастает в психоз. С. де Бовуар утверждает, что особенно остро этот жизненный этап переживают представительницы женского пола, так как «тело женщины и особенно девушки - это "истерическое" тело в том смысле, что в нем психические процессы неотделимы от физиологических проявлений» [С. де Бовуар, 1997: 370]. Переход на новый жизненный этап является сложным и сопровождается болезненной перестройкой организма. В связи с этим
девушка начинает недоверительно относиться к своему телу, что формирует в ней чувство страха и тревоги и ей начинает казаться, что она нездорова, вследствие чего она действительно заболевает. Женское тело хрупко и подвержено различным физиологическим расстройствам, но как утверждает С. де Бовуар, ссылаясь на мнение врачей-гинекологов, девять из десяти пациенток являются мнимыми больными. То есть, в некоторых случаях недомогания вообще не имеют физиологической почвы, а в других причиной являются психологические травмы. Так французская писательница приходит к выводу о том, что здоровье женщины формируется главным образом ее страхом перед женской участью, а не биологическими особенностями организма.
Телесность мальчиков-подростков также претерпевает изменения, однако их восприятие отлично: «поскольку мальчики с детства привыкли гордиться принадлежностью к сильному полу, то по мере их полового созревания растет и их самоуважение. Они с гордостью показывают друг другу такие мужские признаки, как растущие на ногах волосы, более чем когда-либо хвастают своим половым членом, сравнивают его с другими» [С. де Бовуар, 1997: 355]. Тем не менее, есть нечто общее для обоих полов: в данный период происходит осознание своей телесности и ее значительной жизненной роли. Одним она приносит дискомфорт и рождает чувство страха, а у других вызывает гордость. Проявившееся в период полового созревания чувство важности тела, его роли, ощущения и отношения к нему остается с индивидом на протяжении всех последующих жизненных циклов.
Мужская телесность развивается сравнительно просто и стабильно. С момента рождения и до половой зрелости организм растет равномерно, а к пятнадцати-шестнадцати годам начинается сперматогенез и продолжается до старости. С этого момента, вступая в половую жизнь, осуществляется субъективная трансценденция «он и есть тело».
36
Восприятие собственного тела женщиной сложнее, так как существует определенная двойственность. С одной стороны, ее тело - бремя: оно причиняет физическую боль, подвержено родовым мукам, ежемесячным кровотечениям, рыданиям, конвульсиям, рвотным рефлексам. Кроме того, оно «подвержено истерике, поскольку его эндокринная система тесно связана с симпатической нервной системой, которая направляет работу мускулов и внутренних органов». Тело не подчиняется ей, оно ее предает. Усложняет отношение женщины к ее телесности зачатие ребенка и беременность. С. де Бовуар утверждает, что, несмотря на отсутствие в большинстве случаев сильных осложнений, сам процесс беременности является испытанием для женского тела и организма: первые месяцы сопровождаются отсутствием аппетита и рвотой, а роды болезненны и опасны. В данный период тело становится хрупким и отчужденным. С другой стороны, не биологической, а скорее эстетической, тело женщины - «это ее гордость, произведение искусства, живая статуя; она его лепит, украшает и выставляет напоказ» [С. де Бовуар, 1997: 697]. Однако погоня за телесной красотой и модой, создающая внешнюю привлекательность, фактически делает женщину еще более бессильной, лишая ее тело способности к трансценденции. История это доказывает. Китаянка с перетянутыми ногами едва может ходить, высокие каблуки, корсеты, фижмы, кринолины, панье, призванные подчеркнуть красоту и сексуальность тела, на самом деле делали его еще более слабым.
Рассуждая о телесности, Симона де Бовуар указывает на важный момент, чтобы исключить возможные заблуждения: телесность не ограничивается сексуальностью. Она утверждает, ссылаясь на Ж.П. Сартра и его работу «Бытие и ничто» [Сартр, 2002], что сексуальность не является единственной подлинной основой существования. Человек выстраивает свой «поиск бытия» множеством различных оригинальных способов и сексуальность лишь один
из них. Психоаналитики полагают, что самая важная и первоочередная истина человека заключена в его отношениях с собственным телом и с телами ему подобных в пределах общества; однако этим все не ограничивается. «Человек несет в себе исконный интерес к сущности окружающего его природного мира и пытается обнаружить ее в работе, в игре, во всех экспериментах "динамического воображения"; он стремится постигнуть основы своего существования через весь мир в целом, постигая его всеми возможными способами» [С. де Бовуар, 1997: 78]. Например, вырыть яму или замесить глину - такие же «изначальные» занятия, как объятия или коитус. В войне, игре, искусстве и работе обнаруживаются качества, не сводимые к другим. Индивид выстраивает себя как посредством этих качеств, так и посредством эротического опыта. Так, телесность, не идентифицируемая сугубо с сексуальностью, играет очень весомую роль в человеческой жизни.
Логическим завершением работы «Второй пол», отражающей в себе главный тезис С. де Бовуар «женщиной не рождаются, женщиной становятся» [С. де Бовуар, 1997: 15], является глава о независимой женщине. Учитывая всю силу давления мужского господства, проникающего во все общественные сферы, только в активной, производительной деятельности женщина обретает свою трансцендентность. Реализуя свои собственные проекты и жизненные планы, она самоутверждается в качестве реального субъекта, соотнося свою деятельность с достижением поставленных целей. Добиваясь экономической независимости и прав, она обретает себя и испытывает чувство ответственности.
Еще одной значительной фигурой в феминистской перспективе исследования телесности является писательница, философ и психоаналитик Юлия Кристева (1941 г.р.). Ученицу французского философа Ролана Барта Ю. Кри-стеву также относят к представителям постмодернистского феминизма. Среди известных работ, переведенных
37
на русский язык: «Разрушение поэтики» (1967) [Кристева, 2004], «Семиотика» (1969) [Кристева, 2013], «Смерть в Византии» (2004) [Кристева, 2007] и другие. Несмотря на тот факт, что сама Ю. Кристева не относит себя к феминистскому дискурсу, многие представительницы данного направления отмечают ее весомый вклад. Категория телесности также занимает важное место в концепции мыслительницы.
Теории тела являются особенно важным интеллектуальным пластом для феминизма в целом. Это связано с тем, что исторически в гуманитарных дисциплинах тело ассоциировалось с «женским» и определялось как нечто слабое, безнравственное и нечистое. Ю. Кристева осуществляет попытку теоретизации связи между разумом и телом, культурой и природой, психикой и сомой, материей и репрезентацией. Согласно мыслительнице, все значения содержат два элемента: семиотический и символический. Их различие Ю. Кристева развивает в своих ранних работах, включая «Revolution in Poetic Language» (Революция в поэтическом языке) [Kristeva, 1984] и «Powers of Horror» (Силы ужаса) [Kristeva, 1982]. Первый определяется как телесный двигатель, связанный с ритмами, тонами и движением знаковых практик. Второй, символический, связан с грамматикой и структурой значений. Существование двух данных элементов необходимо в совокупности, так как без символики все значения были бы лепетом, а без семиотики они были бы пустыми и не имели значения.
Рассуждая о различиях двух указанных выше элементов, Кристева подходит к еще одной весомой части своих интеллектуальных рассуждений - феномену материнства, представление которого, в ее концепции, сильно отличается от классически-феминистских, так как формулирование положительных аспектов феномена материнства не является изначально частью интеллектуальной традиции феминизма. Тем не менее, два эссе Ю. Кристевой «Stabat Mater» (названо в честь сред-
невековой католической секвенции Стабат Матэр - «Стояла мать скорбящая») и «Women's Time» (Женское время) [Kristeva, 1995] отражают явную принадлежность к «феминистской теории», поскольку фокусируются на роли материнства в построении идентичности женщины и формировании общественной структуры. Ю. Кристева обозначает необходимость формулирования нового дискурса материнства, демонстрирующего значимость материнской функции в развитии субъективности и культуры, так как, по ее мнению, адекватные дискурсы материнства отсутствуют. Единственные доступные для западной культуры дискурсы - это религия, в частности католицизм (который делает мать священной) и наука (которая сводит мать к природе).
Представление Ю. Кристевой базируется на том, что материнское тело связывает природу и культуру. Она пытается опровергнуть существующие стереотипы, сводящие материнство к природе. Даже если мать не является субъектом или агентом своей беременности и родов, это не лишает ее статуса говорящего субъекта, выражающего мнение. Поскольку в этой ситуации женщина выполняет материнскую функцию, у нее нет пола. Анализ Ю. Кри-стевой предполагает, что до некоторой степени материнскую функцию может выполнять любой - и мужчина и женщина. Фактически, материнское тело оказывается прототипом сверхъестественного, которое «представляет собой и дом и не дом, присутствие и отсутствие, обещание полноты и уверенность в утрате» [Sprengnether, 1990: 232]. Посредством этого, психоанализ стал важнейшим основополагающим моментом, объединяющим отчуждение, смерть и материнское тело. В ее концепции материнское тело предстает в виде двух принципов: «два в одном» и «иное внутри» и становится универсальной моделью для всех субъективных отношений. Как и материнское тело, каждый из нас - это то, что она называет «субъектом в процессе». Будучи субъектом процесса, мы всегда ведем
38
переговоры о другом внутри себя. Подобно материнскому телу, мы никогда полностью не подчиняемся собственному опыту.
Кристева полагает, что женщина «всегда становится и никак не станет бытием» [Cixous, 1981: 157]. В ее представлении это означает, что, несмотря на то, что женщины имеют определенные цели и могут их достигать (например, свобода абортов и контрацепции, центры ухода за детьми, равенство на работе), используя при этом соотнесение себя к категорией «мы женщины» как слоган для достижения данных целей. Однако это лишь поверхность; на более глубоком уровне, как считает Ю. Кристева, «женщины не могут "быть"; это есть нечто, что даже не принадлежит к символическому порядку бытия» [Cixous, 1981: 157] и это объединяет их с другими группами, исключенными из доминантного порядка: этническими, расовыми, сексуальными меньшинствами и т.д. Кристева считает необходимым пересмотр со стороны общества отношения к таким, маргина-лизированным или подавленным культурой, категориям. В действительности, эти рассуждения являются постла-кановскими и выстраиваются в соответствие с утверждением французского психоаналитика и философа Жака Лакана, что «женщина не существует» [Клименкова, 1996: 21]. Это не подразумевает ее физического отсутствия, а указывает на ее непредставленность в культурном человеческом опыте: она существует в культуре только лишь сквозь призму мужского взгляда и мужской оценки.
Многие представительницы феминизма считают понятие «субъект в процессе» полезной альтернативой традиционным представлениям об автономном объединенном (мужском) субъекте. Ю. Кристева осуществила масштабный вклад в разработку феминистского направления, показав значимость категории тела и сформулировав новый дискурс материнства.
Уникальный взгляд на трактовку феминизма предлагает Рози Брайдотти
(1954 г.). Итальянский философ и представительница постфеминисткого направления (или постмодернистского феминизма), отличительной особенностью которого является ориентация на использование постмодернистских теорий Ж. Дерриды, М. Фуко, Ж.-Ф. Ли-отара и идей радикального феминизма и постструктурализма. Основополагающей базой постфеминизма становятся темы языка, власти и женщины. Значительное влияние на научную деятельность Р. Брайдотти в рамках указанного направления оказали работы известного французского философа постструктуралиста, ее учителя, Ж. Делеза.
Феминизм воспринимается Р. Брай-дотти не просто в качестве самостоятельного направление исследования. Она утверждает, что будущее развитие постклассической философии напрямую связано с теорией и практикой феминизма. В рамках этого, базовой проблематикой творчества Р. Брай-дотти становится трансформация современной женской идентичности, отраженная главным образом в работах «Patterns of Dissonance: A Study of Women in Contemporary Philosophy» («Модели диссонанса. Женщина в современной философии») [Braidotti, 1991] и «Nomadic Subjects: Embodiment and Sexual Difference in Contemporary Feminist Theory» («Номадические субъекты: Тело и сексуальное различие в современной феминистской теории») [Braidotti, 1994].
Проблема различия полов и ее актуальность базируются на двух фундаментальных основаниях. Во-первых, это роль, которую играла сама категория различия в истории Европы (проявленная, например, в европейском фашизме), а во-вторых, это то специфическое место, которое оно (различие) занимает в феминистской практике (становится ее центром и является источником высокого концептуального напряжения в феминистской теории). Исходным тезисом концепции Р. Брайдотти является утверждение о том, что понятие ген-дер теряет свой смысл и значимость в современной феминистской теории
39
и практике. Это объясняется тремя причинами [Брайдотти, 2000: 224-225]:
Во-первых, само понятие гендер подвергается критике ввиду теоретической неадекватности и политической аморфности с позиции различных теоретических направлений.
Во-вторых, кризис гендера как категории феминизма совпадает с изменением исходных феминистских позиций, которые в определенный момент стали бессмысленны.
В-третьих, дискуссия ученых разных стран показала непереводимость термина гендер и его культурно-специфическую обусловленность.
Данная позиция означает, что различение категорий «пол» и «гендер», образующее один из важнейших принципов англоязычной феминистской теории, не имеет ни политического, ни эпистемологического смысла во многих неанглоязычных западноевропейских контекстах, где вместо понятия «гендер» используются термины «сексуальность» и «различие полов». Однако, как утверждает Р. Брайдотти, многие теоретики отталкиваются от противопоставления понятий «гендер» и «различие полов», но и они не предпринимают попыток вписать эти дискурсы в соответствующие культурные контексты.
Отсюда возникает закономерный вопрос: как дать новое описание субъ-ектности женщины, если концепция гендерного дуализма и поляризация полов утратили свою актуальность? Центральной категорией для начала размышлений о данном вопросе становится идентичность, так как является центром сосредоточения различий. Идентичность и телесность объединены прямой связью. Тело образует основу чувства идентичности и служит основным средством поддержки этого чувства [Полякова, 2016: 32].
Феминистские исследования тендерной системы показывают, что субъект занимает различные позиции в разное время и опираются на такие переменные как пол, возраст, раса, класс, стиль жизни. Р. Брайдотти утверждает, что происходят определенные измене-
ния в формировании и конструировании собственного я, которые предполагают создание и описание новых образов в рамках феминистской концепции. Необходимым действием для этого становится «переименовать женщину как субъект...чтобы представить этот субъект как сложную, открытую сущность, входящую в множественные взаимоотношения с другими» [Брайдотти, 2000: 234]. Так Р. Брайдотти приходит к построению ее собственного проекта но-мадического феминизма. Термин «но-мадическая субъективность», к которому обращается писательница, разрабатывался ее учителем, Ж. Делезом. Он заменяет классический субъект на «но-мадическую сингулярность» - «кочующую» единичность, которая противостоит репрезентационным теориям, выступающим служителями порядка и официальных институтов [Кедрик, 2015: 56].
Продолжая разработку теории но-мадичности, Р. Брайдотти переносит ее в сферу женской субъективности. Образ номады определяется ею через противопоставление образам мигранта и изгнанника. «Быть номадой не означает бездомности или насильственного перемещения; это скорее фигуральное выражение такого типа субъекта, что оставил всякую идею, желание или ностальгию по закрепленности. Такая фигурация отражает желание идентичности, состоящей из переходов, последовательных сдвигов, смен координат, без эссенциального единства и вопреки ему» [Брайдотти, 2001: 145].
Основополагающей идеей номади-ческого феминизма, таким образом, становится не только критика ложной универсальности субъекта, но и «позитивное утверждение желания женщин заявлять о существовании различных форм субъектности и вводить их в действие» [Брайдотти, 2000: 234]. Цель данного проекта: ввести реальных женщин в поле дискурсивной субъектности, так как дискурс номадической субъективности призван быть «дискурсом становления». Это становление, в котором женщине было отказано в рамках па-
40
триархального уклада. Она описывалась как нечто статическое, потому что так легче было воспринимать ее в качестве гаранта сохранности и преемственности традиции, а также гаранта сохранения маскулинной идентичности. Чтобы ликвидировать эту статичность, Р. Брайдотти предлагает воспринимать «различие» как процесс. Различие, трактуемое через процессуальность, становится базой для формирования номадической субъективности. В рамках номадического сознания никакая идентичность не воспринимается как постоянная.
Р. Брайдотти выделяет три фазы, которые не образуют диалектической последовательности и могут существовать параллельно:
1. различие между мужчиной и женщиной;
2. различиями между женщинами;
3. внутренние различия, присущие каждой женщине.
Особое внимание уделяется третьей фазе, потому что в ней отражается сложность воплощенной структуры субъекта. Тело относится к уровню вещественной материальности, субстрату живой материи, наделенной памятью. Продолжая размышления Ж. Де-леза, Р. Брайдотти определяет «Я» как «сущность, наделенную идентичностью и укорененную в этой живой материи, чья материальность закодирована в языке и передается с его помощью» [Брайдотти, 2000: 242]. Ключевым термином в концепции номадизма становится «телесное воплощение» (embodyment). Ссылаясь на С. де Бо-вуар, философ указывает на те потери, которые несут мужчины и женщины за свое положение: первые утрачивают возможность телесного воплощения, в то время как вторые утрачивают субъ-ектность и становятся ограниченными рамками своего тела. Так, в призме данной символической системы мужчины лишаются телесного воплощения, но обретают трансцендентность и субъ-ектность, тогда как женщины наоборот избыточно телесны (overembodied) и как следствие обречены на имма-
нентность. Номадизм подразумевает, что тело шире существующих границ репрезентации и ввиду этого не может быть полностью осознано и выражено.
Концепция номадического субъекта предполагает необходимость действовать на трех уровнях: идентичности, субъектности и на уровне различий между женщинами. Это обусловлено различным положением в пространстве и различными практиками. Данная множественность не целостна, она образует многоуровневую временную последовательность, имеющую разрывы и противоречия. Ввиду обозначенных фактов, для поддержания идеи номадического субъекта, феминистка должна для начала признать тот факт, что она не является единым неделимым субъектом, а представляет собой субъект, расщепляющийся по множественным осям дифференциации, включающим различные формы практики. Р. Брай-дотти завершает одну из глав следующей дефиницией: «номадизм - это различие полов, понимаемое как возможность перемены позиции, которую обретают множественные женские, феминистские голоса, имеющие телесные воплощения» [Брайдотти, 2000: 249].
В концепции Р. Брайдотти половое различие - это, прежде всего, политическая и интеллектуальная стратегия, а не философия. Она отвергает политику гендерного равенства с ее ориентацией на симметричное конструирование мужского и женского, считая это дерадикализацией феминистского политического проекта. Мыслительни-ца настаивает на том, что феминистская политика должна развивать маргинальные стратегии неучастия в существующем социокультурном порядке, поскольку это может способствовать деконструкции патриархальной социальной практики [Воронина, 2004: 62]. Такой «интеллектуальный проект» не просто предлагает принять разнообразие различий, но настаивает на создании и репрезентации множественности альтернативных форм феминистской субъективности [Жеребки-на, 2000: 189].
41
Обобщая, необходимо отметить, что в рамках феминистского прочтения реальности, категория тела, несмотря на разность трактовок и выполняемых функций, является структурообразующим звеном феминистских концепций. «Тело» глубоко укоренено в существующей системе гендерного неравенства/различия полов не только с физиологической точки зрения, оно связано с практиками, субъектностью и выстраиванием идентичности.
Обрисовывая современный контекст гендерной проблематики, отметим понятийное усложнение и выделение новых категорий. Современные исследователи вводят разделение на [Мельник, Панцерев 2013: 127]:
- физический пол (sex) (биологическое деление на мужчин и женщин);
- социальный пол (gender) (различие женственности (feminity) и мужественности (masculinity), половое разделение труда в социальных институтах и организациях),
- культурный пол - метросексуаль-ность и ретросексуальность.
В середине 90-х годов было предложено деление на основании сексуальной ориентации в отношении пола: на гомосексуалов и гетеросексуалов [Мельник, Панцерев 2013: 127].
Благодаря заложенным в феминистской концепции тенденциям меняются практики повседневной жизни, деятельность общественных институтов, культурные нормы и телесность людей. Это влияет на политические институты, самосознание женщин, на изменение гендерной системы; открываются ранее табуированные темы, и меняется интерпретация и контекст ранее обсуждаемых тем [Королева, 2013: 50].
Одним из следствий обозначенных трансформаций становится формирование политических практик отказа от гендера, ликвидация разделения на мать и отца, бабушек дедушек и т.д. Согласно исследованию1, более 12% поколения миллениалов в США
1 См: Kenney L. Companies can't ignore shifting gender norms [Электронный ресурс]// Harvard Business Review, 2020.04.08. URL: https://hbr.
идентифицируют себя как транссексуалов или гендерно-неконформных, и большинство считает, что гендерная идентичность - это спектр, а не бинар-ность мужчина / женщина. По сравнению с миллениалами взгляды поколения Z на вопросы гендера еще более продвинуты. В США 56% знают кого-то, кто использует гендерно-нейтральные местоимения, а 59% считают, что формы ответа должны включать варианты, отличные от «мужчина» и «женщина». Во всем мире 25% представителей поколения Z задумываются об изменении своей гендерной идентичности хотя бы раз в жизни.
Размывание гендера ведет к размыванию телесности. Она выходит за рамки привычного конструирования: то, что ранее считалось сугубо женским или мужским перестает быть таковым. Смешиваются не только внешние характеристики тела, но и телесные практики, что проявляется в различных сферах общественной жизни, например в культуре.
Попытки включения феминного элемента в мужскую моду, конечно, предпринимались и до этого: мы можем наблюдать данный тренд еще в 1960-70-хх годах, когда появились хиппи и глэм-рокеры, но ключевым отличием было то, что мода с элементами фемин-ности у мужчин так и осталась в узком кругу субкультур.
В настоящее время, однако, данный тренд становится частью мировой высокой моды и впоследствии переходит на широкий уровень масс-маркетов. Так, на показах модного дома Gucci в последние годы можно наблюдать моделей обоего пола, одетых в блузы с бантами, костюмы с принтом цветов. Цветовая гамма также не разделяется на мужскую и женскую. Подобные коллекции присутствуют и в таких известных мировых модных домах, как Louis Vuitton, Givenchy, Valentino и т.д. На уровень масс-маркета данная мода выходит видоизмененной. Это связано, прежде всего, с тем, что на уровне мас-
org/2020/04/companies-cant-ignore-shifting-gender-norms (accessed: 16.02.2021).
42
сового потребления далеко не все индивиды готовы принять настолько радикальные изменения. Ввиду этого наблюдается появление новой категории: унисекс одежды. Это вид гардероба, подходящий одновременно обоим полам.
Смещение происходит не только в области гардероба. Косметологиче-ская и бьюти сферы также претерпевают изменения. Хотя декоративной косметикой пользуется очень маленькая доля мужчин, тем не менее, демонстрация того, что это возможно выходит на массовый уровень. Так, в 2016 году косметический бренд МАС впервые создал мужскую линейку косметики2, а в 2017 году лицом марки Maybelline в рекламе туши впервые стал мужчина: американец Мэнни Гутьеррес3. Популярность также набирают ютуб-кана-лы мужчин-блогеров, которые обучают правильным техникам макияжа.
Мужской маникюр в современном мире служит не просто показателем ухоженности и аккуратности рук, но и используется как средство самовыражения. Помимо классического гигиенического маникюра появляется мужской дизайн ногтей с помощью лаков и гель-лаков. Ряд известных современных актеров, таких как Брэд Питт, Крис Хемсворт, Киану Ривз, Джаред Лето и др. делают цветные ногти или ногти с рисунками частью своего повседневного образа.
Смещение происходит не только в одну сторону: женская мода, начинает все больше исключать элементы феминной принадлежности и включать элементы маскулинности. В моду активно входит оверсайз крой (или, как его называют по-другому, крой «с мужского плеча»). Свободные силуэты, спокойные тона и удобство становятся основным трендом. На сегодняшний день
2 См.: Богомолова Д.М.А.С впервые создал коллекцию косметики для мужчин [Электронный ресурс]// Life, 2016.30.05. URL: https://life. ru/p/414082 (дата обращения: 18.02.2021).
3 См.: Лицом косметики Maybelline стал мужчина [Электронный ресурсу/Lenta.m, 2017.06.01. URL: https://lenta.ru/news/2017/01/06/lizo/ (дата обращения: 18.02.2021).
модельеры вдохновляются красотой сочетания женского и мужского, намеренно стирая черту между этими понятиями, и все чаще объединяют показы тендерных коллекций.
Относительность и социальная кон-струируемость тендера и телесности становятся ключевой идеей, основы которой были заложены в теориях феминистских исследовательниц, описанных в данной статье.
Литература
1. Брайдотти Р. Половое различие как политический проект номадизма // Хрестоматия феминистских текстов. СПб, 2000.
2. Брайдотти Р. Путем номадизма / Р. Брайдотти // Введение в тендерные исследования. Ч. II: Хрестоматия / Под ред. И.А. Жеребкиной -Харьков: ХЦГИ, 2001; СПб.: Але-тейя, 2001.
3. Воронина О.А. Феминизм и тендерное равенство. М.: Эдиториал УРСС, 2004.
4. Жеребкина И. Прочти мое желание. - Москва, Идея-Пресс, 2000.
5. Кедрик Т. В. «Визуальный поворот» и современные концепции субъективности. БНТУ, 2015.
6. Клименкова Т. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России // М.: 1996.
7. Королева Т.А. Женское движение: генезис и эволюция // Вестн. Том. гос. ун-та. 2013. № 368.
8. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. Москва: РОС-СПЭН, 2004.
9. Кристева Ю. Семиотика. Исследования по семанализу / Пер. с фр. Э.А. Орловой - М.: Академический проект, 2013.
10. Кристева Ю. Смерть в Византии / Пер. с фр. Т.В. Чугуновой - М.: ACT, 2007.
11. Мельник Г. С., Панцерев К.А. Ген-дерное неравенство в социальной практике и массово-информационном дискурсе // Вестник Санкт-Петербургского универ-
43
ситета. Политология. Международные отношения. 2013. № 4.
12. Полякова Н.Л. Идентичность в современной социологической теории // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. 2016. № 4.
13. Сартр, Ж.П. Бытие и ничто; М.: Тер-ра - Москва, 2002.
14. Симона де Бовуар. Второй пол. Т. 1 и 2: Пер. с франц./Общ. ред. и вступ. ст. С.Г. Айвазовой, ком-мент. М.В. Аристовой. - М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997.
15. Симона де Бовуар. Воспоминания благовоспитанной девицы = Memoires d'une jeune fille rangee / Пер. с фр. М. Аннинской, Е. Леоновой. - М.: Согласие, 2004.
16. Симона де Бовуар. Мандарины = Les Mandarins / Пер. с фр. Н.А. Световидовой, статья, примеч. Н.И. Полторацкой. - М.: Ладомир, 2005.
17. Симона де Бовуар. Недоразумение в Москве / Пер. с фр. Н. Хотин-ской. - Москва: Э, 2015.
18. Симона де Бовуар. Очень лёгкая смерть / Предисл. Л. Токарева. М.: Республика, 1992.
19. Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. Под ред. Е. Здра-вомысловой, А. Темкиной. СПб.: издательство «Дмитрий Буланин», 2000.
20. Богомолова Д. M.A.C впервые создал коллекцию косметики для мужчин [Электронный ресурс]// Life, 2016.30.05. URL: https://life. ru/p/414082 (дата обращения: 18.02.2021).
21. Лицом косметики Maybelline стал мужчина [Электронный ресурс]// Lenta.ru, 2017.06.01. URL: https:// lenta.ru/news/2017/01/06/lizo/ (дата обращения: 18.02.2021).
22. Kenney L. Companies can't ignore shifting gender norms [Электронный ресурсу/Harvard Business Review, 2020.04.08. URL: https://hbr. org/2020/04/companies-cant-ignore-shifting-gender-norms (дата обращения: 16.02.2021).
FORMATION OF A DISCOURSE ABOUT THE BODY IN FEMINIST STUDIES: THE «SECOND SEX», THE SUBJECT IN THE PROCESS, NOMADIC SUBJECTIVITY
Starostina D.A.
Lomonosov Moscow State University
Feminism as an independent scientific direction was formed in the XX century. The development and conceptualization of the body category is a fundamental problem and an important stage in the history of feminism.
The founder of this trend is the famous French writer, ideologist of the feminist movement, representative of the existential direction in philosophy, Simone de Beauvoir. Her work «The Second Sex» becomes fundamental to the subsequent discourse of feminism. The book is based on the fundamental idea of S. de Beauvoir «Women are not born, women become», which runs as a thread of reflection throughout the work. The slogan reflects the desire to show that a woman was not born with the features and functions inherent in her in the standard sense, they are imposed by society. The body in her concept occupies an important place and represents a form of the subject's existence in the objective world. Physicality, the idea of it and its sensation expresses the difference between the sexes.
Julia Kristeva, a French writer, philosopher and psychoanalyst of Bulgarian origin, continues the feminist tradition of researching physicality. She makes an attempt to theorize the connection between mind and body, culture and nature. This article also reflects the important contribution of J. Kristeva to the formulation of a new discourse of motherhood, demonstrating the importance of the mother's function in the development of subjectivity and culture.
A unique view of the interpretation of feminism is offered by the representative of the post-feminist movement, the Italian philosopher Rosi Braidot-ti. In her major work «Nomadic Subjects» she formulates the project of nomadic feminism. The term «embodiment» becomes the key in this project, and the problem of gender differences takes on a new character. The concepts of S. De Beauvoir, Y. Cristeva and R. Braidotti offer different interpretations of corporeality, its functions, meanings and make a significant contribution to the formation of the category of the body in the history of feminism, and also lay the foundation for modern political and cultural feminist discourse. Corporeality becomes a structure-forming link in the feminist reading of reality.
44
Keywords: feminism, body, physicality, gender,
embodiment, nomadism, nomadic subject.
References
1. R. Braidotti Sexual Difference as a Political Project of Nomadism // Reader of Feminist Texts. SPb, 2000.
2. R. Braidotti By Nomadism / R. Braidotti // Introduction to Gender Studies. Part II: Reader / Ed. I.A. Zherebkina - Kharkov: KhTSGI, 2001; SPb.: Aleteya, 2001.
3. Voronina O.A. Feminism and Gender Equality. M.: Editorial URSS, 2004.
4. Zherebkina I. Read my wish. - Moscow, Idea-Press, 2000.
5. Kedrick T. "Visual turn" and modern concepts of subjecti
6. vity. BNTU, 2015.
7. Klimenkova T. Woman as a cultural phenomenon. View from Russia // M.: 1996.
8. Koroleva, T.A., Women's movement: genesis and evolution, Vestn. Volume. state un-that. 2013. No. 368.
9. Kristeva Yu. Selected Works: The Destruction of Poetics. Moscow: ROSSPEN, 2004.
10. Kristeva Yu. Semiotics. Research on sema-nalysis / Per. with fr. E.A. Orlova - M.: Academic project, 2013.
11. Kristeva Y. Death in Byzantium / Per. with fr. T.V. Chugunova - M.: ACT, 2007.
12. Melnik G.S., Pantserev K.A. Gender inequality in social practice and mass information discourse // Bulletin of St. Petersburg University. Political science. International relationships. 2013. No. 4.
13. Polyakova N.L. Identity in modern sociological theory // Bulletin of Moscow University. Series 18. Sociology and Political Science. 2016. No. 4.
14. Sartre, J.P. Being and nothingness; M.: Terra - Moscow, 2002.
15. Simone de Beauvoir. Second floor. Vol. 1 and 2: Per. from French / Common ed. and entered. Art. S.G. Aivazova, comments. M.V. Aristova. - M.: Progress; SPb.: Aleteya, 1997.
16. Simone de Beauvoir. Memories of a well-bred girl = Memoires d'une jeune fille rangee / Per. with fr. M. Anninskaya, E. Leonova. - M.: Consent, 2004.
17. Simone de Beauvoir. Mandarins = Les Mandarins / Per. with fr. N.A. Svetovidova, article, note. N.I. Poltoratskaya. - M.: Ladomir, 2005.
18. Simone de Beauvoir. Misunderstanding in Moscow / Per. with fr. N. Khotinskaya. -Moscow: E, 2015.
19. Simone de Beauvoir. Very easy death / Preface. L. Tokareva. Moscow: Republic, 1992.
20. Reader of feminist texts. Translations. Ed.E. Zdravomyslova, A. Temkina. St. Petersburg: publishing house "Dmitry Bulanin", 2000.
21. Bogomolova D. M.A.C for the first time created a collection of cosmetics for men [Electronic resource] // Life, 2016.30.05. URL: https://life.ru/pM14082 (date of access: 18.02.2021).
22. A man has become the face of Maybel-line cosmetics [Electronic resource] // Len-ta.ru, 2017.06.01. URL: https://lenta.ru/ news/2017/01/06/lizo/ (date of access: 18.02.2021).
23. Kenney L. Companies can't ignore shifting gender norms [Electronic resource] // Harvard Business Review, 2020.04.08. URL: https://hbr.org/2020/04/companies-cant-ignore-shifting-gender-norms (date accessed: 16.02.2021).
45
