CC BY
119
УДК 336.741.28: [336:339.727]
ФОРМИРОВАНИЕ ДЕНЕЖНОЙ ТЕОРИИ И ЕЕ ВЗАИМОСВЯЗЬ С СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИЕЙ
ФИНАНСОВЫХ РЫНКОВ
И. А. РЫКОВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры финансов и кредита E-mail: olegnashevce-orel@yandex. ru Орловский государственный институт экономики и торговли
Последние десятилетия функционирования мировой экономики характеризуются бурным развитием финансового сектора. При этом денежный капитал и собственно деньги также меняют свое качество, в результате чего денежные активы и финансовые активы оказываются в значительной степени взаимосвязанными и взаимозависимыми. В то же время в кризисные периоды, которым все более подвержена глобальная экономика, ни денежная, ни финансовая теория не способны предложить действенные механизмы по стабилизации положения. В этой связи вполне очевидна реальная потребность в развитии как денежной теории, так и теории финансов.
Ключевые слова: денежная теория, финансовая теория, денежные и финансовые активы, финансовые рынки.
В условиях меняющегося миропорядка и выстраивания новой архитектуры мировой экономики роль финансового капитала становится все более определяющей. Фактически, финансовый сектор превратился в самостоятельный сегмент экономики, обладающий колоссальным потенциалом воздействия как на реальный сектор, так и на общественное развитие в целом. В этой связи вполне закономерно, что современная финансовая теория развивается именно как наука о финансовых рынках.
Однако следует отметить и то, что денежный капитал и собственно деньги также приобрели новое качество в силу целого ряда исторических, институционально-организационных, технологи-
ческих и даже психологических факторов. Поэтому в настоящее время такие понятия, как «денежные активы» и «финансовые активы», «денежный рынок» и «финансовый рынок» очень сильно переплетаются и взаимно проникают друг в друга. Отсюда можно заключить, что на современном этапе функционирования мировой экономики с ее новыми глобальными вызовами и угрозами существует реальная потребность в развитии как денежной теории, так и теории финансов.
Вся история существовавших до настоящего времени денежных доктрин показывает, что их появление и борьба определялись, как правило, конкретными практическими задачами, ответа на которые требовало развитие хозяйственных отношений. Как отмечал английский экономист Дж. Хикс, «денежная теория менее абстрактна, чем большинство других экономических теорий; она не может избежать связи с реальностью, которая часто утрачивается в других теориях» [6].
Известно, что большинство наиболее заметных теоретических работ по проблемам денег появлялось именно в переломные моменты развития денежно-кредитной системы капитализма, перестройки платежного механизма, резких изменений покупательной силы денег, кредитно-банковских кризисов. Денежные теории, по мнению Хикса, «выросли из монетарных потрясений».
С момента оформления в XVШ в. денежной теории в самостоятельную область научных знаний и вплоть до начала XX в. анализ денег сосредоточи-
вался на двух группах проблем. Это, прежде всего, вопросы происхождения и сущности денег, а также вопросы формирования стоимости (покупательной способности) денежной единицы и влияния денег на экономические процессы.
Мировая денежная система на протяжении XVIII-XIX вв. характеризовалась значительной изменчивостью институциональных форм и находилась в состоянии перманентной эволюции от товарных денег к бумажным деньгам и кредитным орудиям обращения. Постепенное вытеснение полноценных металлических денег и развитие кредита предопределило и дальнейшую трансформацию теоретических денежных концепций. Как отмечает В. М. Усоскин, «внимание экономистов было привлечено в первую очередь к самому феномену денег, к изучению его специфических особенностей и свойств. В объяснении природы денег, их отличий от рядовых товаров экономисты того времени искали ключ к разгадке законов обращения денег и к «идеальному» устройству денежной системы. Весь XIX в. прошел под знаком поиска наилучших форм денежного обращения» [3].
При этом под «идеальной» подразумевалась такая система денежного обращения, в которой деньги обеспечивают бесперебойное функционирование экономического механизма, не вызывая каких-либо нежелательных последствий. Именно отсутствие какого-либо влияния на экономику со стороны денег было главным критерием их соответствия нуждам рыночной экономики. Особенно высоко ценился автоматизм работы эмиссионного учреждения, его стихийная и своевременная реакция на изменение потребности оборота в платежных средствах без какого-либо вмешательства «сознательного» (или «человеческого») элемента. Такой взгляд на денежную систему как на автоматически действующий механизм, призванный играть незаметную, служебную роль в хозяйстве, соответствовал принципу невмешательства государства в экономическую жизнь (laissez-faire), господствовавшему в литературе и практической политике того периода.
Это было во многом обусловлено панической боязнью инфляционного обесценения денег, примерами которого изобиловала история капиталистического денежного обращения. Так, выпуски огромных масс неразменных бумажных денег для покрытия государственных расходов вне какой-либо связи с потребностями хозяйства в платежных средствах (ассигнаты во Франции в период
французской буржуазной революции, «гринбеки» в США в годы войны Севера с Югом, неразменные банкноты Банка Англии в период наполеоновских войн) вызвали недоверие к политике централизованного управления деньгами.
Вплоть до 1920-х гг. в классической и неоклассической литературе преобладал тезис о вспомогательной, чисто служебной роли денег, об использовании их как технического средства, облегчающего обмен товаров в системе общественного разделения труда, но не оказывающего сколько-нибудь важного самостоятельного влияния на важнейшие народнохозяйственные процессы, на эффективность производства. Ключевые проблемы экономической теории, как они формулировались в работах А. Смита и Д. Рикардо, - производство, накопление богатства, распределение доходов и т. п. -рассматривались исключительно в вещественных («реальных») категориях. Деньги представлялись экономистам прошлого времени неким осложняющим обстоятельством, которое можно отбросить без какого-либо ущерба для анализа. Этим в частности объясняется большая популярность в трактатах ХУШ-Х1Х вв. примеров сравнения денег с «дорогой», облегчающей продвижение товаров на рынок, с «колесом обращения» (А. Смит), со «смазкой» товарного обращения (Дж. Милль, А. Маршалл), с «вуалью», окутывающей экономические отношения, но не оказывающей на них самостоятельного влияния (Ж. Сэй), и т. п. Такой подход исторически отражал учение меркантилистов, видевших в благородных металлах единственно подлинную форму общественного богатства.
В результате, идеи «управления деньгами» не приобретали практического значения до тех пор, пока не созрели необходимые объективные условия в виде образования развитого рынка капиталов и разветвленной сети кредитных учреждений, а также монополизации выпуска банкнот центральным банком и расширения инструментов оперативного воздействия на денежное обращение.
Широкое развитие кредитных отношений, распространение практики безналичных расчетов, создание мощных центральных банков (сосредоточивших важные эмиссионные и контрольно-регулирующие функции), быстрый рост разнообразных банковских и небанковских институтов (роль которых резко повысилась в процессе формирования современного финансового капитала) обусловили переход к системе бумажно-денежного и кредитно-
го обращения без участия благородных металлов. Кроме того, произошли изменения и в структуре денежной массы, проявившиеся в неуклонном снижении удельного веса наличных денег и быстром росте доли банковских депозитов.
Так, денежная масса в Англии в конце XVII в. состояла более чем на 4/5 из золотых и серебряных монет и на х/5 из банкнот, а к началу XIX в. металлические полноценные деньги составляли уже около 40 % денежной массы, банкноты - 50 %, а остатки на банковских счетах - 10 %. Таким образом, хотя подавляющая часть совокупного запаса денег по-прежнему состояла из наличных денег, активная роль денег из благородных металлов существенно снизилась. К 1885 г., т. е. к моменту наивысшего расцвета системы золотого стандарта, произошли дальнейшие изменения в структуре денежной массы: удельный вес золотых денег продолжал сокращаться и составил менее х/5 (18 %), а доля депозитов резко возросла и превысила 3/4 совокупной денежной массы. Удельный вес банкнот составил всего 5 % общего «запаса» платежных средств. Эти цифры свидетельствуют о подлинно революционных сдвигах в платежном обороте, где доминирующую роль начали играть безналичные перечисления по банковским счетам [3].
Аналогичный путь прошли и другие страны. Несмотря на национальную специфику, везде наблюдалась четкая тенденция перехода металлических денег из активного обращения в резервы и к широкому распространению кредитных денег. К началу Первой мировой войны доля полноценных денег в совокупном «запасе» денег Англии, США и Франции сократилась до 13 %, причем значительная часть этих денег фактически находилась вне оборота, будучи тезаврирована населением или отложена в виде банковских резервов. В 1920-х гг. по существу сложился современный механизм денежного обращения, основанный на кредитной эмиссии и широком развитии безналичных расчетов. Доля депозитов в совокупной денежной массе 11 про-мышленно развитых стран, составившая в 1928 г. 73 %, сохранилась и в последующие десятилетия.
При этом господствовавшая в теоретическом анализе XIX и на рубеже XX в. в. тема институционального устройства денежной системы и связанные с ней вопросы природы и сущности денег были постепенно отодвинуты на второй план, а резкое обострение кризисных явлений в экономике поставило на повестку дня другую задачу - как
использовать денежный механизм, и в частности ставший более эластичным эмиссионный механизм, для регулирования и целенаправленного воздействия на состояние и динамику общехозяйственной конъюнктуры. С этого момента теоретический анализ денег начал концентрироваться на изучении механизмов и «каналов» влияния денег на экономические процессы.
Последующая эволюция денежной теории характеризуется циклическим изменением подходов к роли денежных факторов в экономических процессах. По сути, это длительный путь от количественной теории денег через революцию Дж. М. Кейнса к современному монетаризму - путь, который сравнивался в свое время с маятником, раскачивавшимся в разные стороны [4].
Количественная теория денег, утверждающая, что цены товаров определяются объемом платежных средств, служила в прошлом одной из наиболее авторитетных гипотез о влиянии денег в экономической системе. За более чем четырехсотлетний период своего существования, начиная с XVI в., она существенно видоизменилась, а наиболее распространенный в XVIII-XIX вв. ее вариант полагается на том, что уровень товарных цен в среднем изменяется пропорционально изменению количества денег. При этом базисная идея количественной теории денег выражается от констатации самой общей связи между динамикой цен и изменениями массы платежных средств до категорического утверждения, что любое крупное повышение цен есть прямой и пропорциональный результат предшествующего изменения денежной массы.
Наиболее ранние положения этой теории были сформулированы Жан Бодэном, продолжены Б. Да-ванзатти, Дж. Монтарини, Дж. Локком. В более разработанном виде она изложена Дж. Вандерлинтом, Ш. Монтескье (1689-1755) и Д. Юмом (1711-1776). Сторонником количественной теории был также Д. Рикардо. Самый известный трансакционный вариант количественной теории был оформлен И. Фишером.
Теория И. Фишера была основана на двояком выражении суммы товарообменных сделок (от англ. transactions, откуда и появилось название его концепции): как произведения массы платежных средств на скорость их обращения и как произведения уровня цен на количество реализованных товаров. Будучи объединены в одной формуле, эти величины, по мнению Фишера, позволяют анализи-
ровать взаимосвязь важнейших макроэкономических величин и при определенных предположениях приводят к выводу о влиянии денег на цены [5].
Еще один вариант количественной теории известен как теория кассовых остатков (cash balance theory), или кембриджская версия, активными пропагандистами которой выступали экономисты, принадлежащие к кембриджской школе: А. Маршалл, А. Пигу, Д. Робертсон, Ф. Лавингтон и Дж. М. Кейнс в своих ранних работах.
Кроме того, некоторые важные положения теории кассовых остатков были развиты вне рамок кембриджского направления Т. Туком, К. Виксел-лем, А. Вагнером, Ф. Визером, И. Шумпетером, Л. Вальрасом.
Последующая «кейнсианская революция» в экономической теории была обусловлена серьезнейшим экономическим кризисом 1929-1933 гг., когда со всей остротой проявились пробелы в традиционной экономической теории, не способной дать реалистический анализ причин хронических болезней капитализма и предложить эффективные меры по выходу из кризисной ситуации. В 1936 г. с выходом «Общей теории занятости, процента и денег», Дж. М. Кейнсом были подвергнуты систематическому пересмотру и критике некоторые важные положения неоклассической теории воспроизводства и цикла [7]. При этом одним из главных объектов критики в «Общей теории» был «закон Сэя» и сопутствовавшая ему количественная теория денег.
Подрыву неоклассической теории денег в концепции Кейнса служит особый вариант функции спроса на кассовые остатки, где непосредственная связь между деньгами и процессами товарного обращения резко ослаблена из-за введения особых резервных фондов денег («праздных», или тезаврированных, денег - idle cash, hoards). Эти фонды отражают «утечку» доходов, порождающую недостаток спроса на товары. В качестве основной причины накапливания «праздных» остатков приводится фактор «непредвиденного будущего», который конкретизируется как «неопределенность по поводу будущей нормы процента». Чем сильнее неясность в отношении динамики процента, тем большие запасы денег создает хозяйственный агент и тем больше сокращается предъявляемый им спрос на продукцию текущего производства.
Однако последовавший кризис кейнсианства и рост популярности других течений в экономической мысли был обусловлен острейшей инфляцией, кото-
рая приобрела устойчивый и необратимый характер и превратилась в глобальное явление, резко обострившее социальные и экономические противоречия. В результате задача сдерживания инфляции вышла на первый план в государственных стабилизационных программах 1960-1970-х гг. большинства развитых стран, на фоне чего наблюдалось быстрое возрождение неоклассической теории денег.
Восстановление утраченных позиций количественной теории проявилось в теоретической концепции чикагской школы, возглавляемой американским экономистом М. Фридменом. Деньги трактуются здесь как главная пружина, вызывающая колебания конъюнктуры, и в то же время как стабилизирующий внутренний механизм в системе капиталистического воспроизводства. Лозунг «деньги имеют значение» (money matters), ставший своеобразным эпиграфом к работам экономистов чикагской школы, противопоставляется ими выводам кейн-сианской доктрины, где, по их мнению, «деньги не важны для экономического развития». Утверждая тезис о тесной причинной связи между колебаниями денежной массы и цен, современные монетаристы отстаивают чисто денежную концепцию причин инфляционного процесса и монетарную теорию цикла, тогда как в литературе кейнсианского направления преобладают немонетарные объяснения динамики цен (теория «инфляции издержек») и немонетарные в своей основе концепции дохода и занятости.
Монетаризм явился своеобразной реакцией на длительный период игнорирования роли денежных факторов в хозяйственных процессах в 1930-1940-х гг. Так, М. Фридмен выступил инициатором «переоценки ценностей» в науке о деньгах. Характеризуя свою концепцию, он писал: «Это был теоретический подход, утверждавший, что деньги действительно важны и что любая оценка кратковременных сдвигов в хозяйственной активности будет, по-видимому, содержать серьезные ошибки, если она игнорирует монетарные сдвиги». Тезис об экстраординарной роли денег и о пагубных последствиях недооценки этого фактора стал отправным пунктом противопоставления кейнсианству.
Фактически монетаризм представляет собой дальнейшее развитие и модификацию количественной теории и отводит исключительную роль вопросу о конкретных свойствах функции спроса на деньги. При этом в отличие от «количественников» современные монетаристы признают возможность резких колебаний показателя скорости обращения денег,
например, в периоды острой инфляции. Однако М. Фридмен выходит за рамки кейнсианского противопоставления денег и «облигаций» при формировании портфеля (набора активов) хозяйственных субъектов, и в его модели кассовые остатки участвуют в процессах потребительского выбора наряду с облигациями, акциями, зданиями, потребительскими товарами и другими аналогичными товарами. Тем не менее деньги занимают центральное место в монетаристской схеме, являясь главным «инициатором» хозяйственных сдвигов. Что же касается кризисных явлений, то монетаристы видят их главную причину в хаотических колебаниях денежной массы, порождаемых правительственными манипуляциями по стимулированию совокупного спроса.
Следующий цикл смены экономической парадигмы произошел в конце 1960-х и начале 1970-х гг., когда резко ускорились темпы развития инфляционного процесса. Опыт применения монетаристских рецептов свертывания спроса убедительно продемонстрировал их антидемократическую природу (как концепции, выгодной монополиям) и привел к серьезному обострению социальных противоречий капитализма. Ограничение денежно-кредитной экспансии в США и активное применение денежной рестрикции в качестве противоинфляционного средства в 1969-1970-х гг. способствовали искусственному созданию «дефляционного кризиса». Возросла безработица, увеличились внешнеэкономические и валютные трудности. Правительственные органы в США, Англии и других странах, где усиленно практиковались монетаристские рецепты «управления деньгами», вынуждены были вернуться к кейнсианской политике «накачивания спроса». Все это способствовало известному разочарованию в практической применимости монетаризма. Фраза «Мы теперь все кейнсианцы», произнесенная в 1970 г. президентом США Р. Никсоном, стала символом перелома в экономической политике, отхода от неоклассических рецептов и активизации кейн-сианского направления.
Впоследствии экономические трудности 1970-х гг. поставили под сомнение правильность системы государственного регулирования рыночной экономики, вызвали пересмотр теоретических посылок и практики государственной экономической политики в большинстве развитых стран. В результате кейнсианская концепция вновь была заменена неоконсервативным вариантом государственного регулирования.
Благодаря явным успехам в снижении инфляции в 1990-е гг. и глобальному приросту производительности в условиях более высокой конъюнктуры вновь стало возможным проведение мягкой денежно-кредитной политики. В результате началась новая эпоха монетаризма, ставшего современным мейнстримом вплоть до наступления глобального экономического кризиса 2007-2008 гг., в ходе течения которого монетаристские принципы управления экономикой вновь подверглись резкой критике.
Соответственно, как уже стало аксиомой, на пике ухудшения хозяйственной конъюнктуры экономисты вновь обращаются к кейнсианскому теоретическому наследию и усилению государственного воздействия в противовес идее дерегулирования и саморегулирования рынков в периоды экономического оживления.
Так, и в период острой фазы кризиса 2008 г., и в условиях последующей нестабильности мировой экономики в странах с развитой экономикой вновь приоритетную значимость приобрели инициативы по налогово-бюджетному и финансовому регулированию. Значительный опыт работы с правилами бюджетно-налоговой политики накоплен США и многими странами Евросоюза. Так, в США правила бюджетно-налоговой политики вводились несколько раз с разной степенью успешности.
Что касается Европейского Союза, то в начале 1990-х гг. (согласно межгосударственному договору) были установлены правила бюджетно-налоговой политики для поддержания членами Евросоюза стабильной бюджетно-налоговой политики. В этих правилах говорилось о том, что уровень государственного дефицита в странах - участницах Союза не должен превышать 3 % от внутреннего валового продукта (ВВП), а уровень государственного долга не должен превышать 60 % от ВВП. Однако еще до начала последнего финансового кризиса и рецессии механизмы принуждения, предусмотренные данными правилами, не предотвратили преодоления этих границ, и проблемы с государственными бюджетами ряда стран в зоне евро, возникшие в последнее время, как раз и стали причиной «напряжения» в финансовой и экономической сферах.
Таким образом, ситуация с неразрешенными кризисными процессами и новыми угрозами в мировой экономике наглядно демонстрирует и кризис самой денежной теории, которая нуждается в дальнейшем развитии и переосмыслении. Прежде всего это обусловлено процессами трансформации
экономической системы и все более усиливающимся влиянием финансовой сферы. Современное мировое экономическое пространство характеризуется все большим взаимопроникновением денежной и финансовой сфер.
Объективный процесс развития кредитно-денежной сферы и ее усложнения, а также рост финансовых активов и постепенное оформление финансовой сферы в особый рыночный сегмент обусловливают современные попытки «соединения» денежной теории и теории финансов.
Традиционно в процессе становления и развития науки о финансах выделяют две стадии. Первая, начавшаяся во времена Римской империи и закончившаяся в середине XX в., получила свое теоретическое оформление в так называемой классической теории финансов, суть которой состоит в доминанте государства в финансах. Фактически теория финансов зарождалась как наука о доходах и расходах королей. Так, в словаре В. Даля финансы определены просто как «государственная казна и счеты ея». Исходя из этого, можно трактовать появление финансов как продукта наличия товарно-денежных отношений и государства, требовавшего уплаты в свою пользу обязательных платежей в виде налогов.
Вторая стадия нашла отражение в неоклассической теории финансов, суть которой заключается в доминанте финансов частного сектора и в теоретическом осмыслении и обосновании роли и механизмов взаимодействия рынков капитала и крупнейших национальных и транснациональных корпораций в международных и национальных финансовых отношениях. В XIX - начале XX вв. происходит бурное развитие финансовых рынков и появление новых форм финансовых институтов, в связи с чем финансы оформляются в самостоятельную область экономических знаний.
Таким образом, понятие «финансы» с момента своего появления постоянно эволюционирует, а современная финансовая наука, возникнув как учение о государственных финансах, развивается уже как теория рынков капитала.
В широком смысле теория финансов взаимодействует с большинством разделов современной экономической теории:
- теория денег, монетарная политика;
- теория налогов и бюджета;
- теория инвестиций, портфельная теория, теория
корпоративных финансов;
- банковское дело, финансовые институты, пенсионные фонды, финансовые рынки, финансовое счетоводство;
- международные финансы.
Как отмечал К. Маркс, деньги являются первой формой проявления капитала, а значит, они вполне закономерно составляют основу рынка капитала. Эволюционные процессы, происходящие на современных финансовых и денежных рынках, предопределяют высокую значимость вопросов преобразования денежных активов в так называемые финансовые активы и выполнения последними, по сути, функций денег.
Однако сегодня в рамках теории финансов вопрос о природе денег не играет практически никакой роли, он вообще выведен за ее пределы и отдан для обсуждения «маргиналам» от экономической теории - так называемым гетеродоксным экономистам. Вопросы происхождения денег в последнее время если и обсуждаются, то только в работах по истории экономической мысли [2].
Повышение значимости финансового рынка в масштабах мировой экономики, процессы его либерализации, развитие теории финансов и появление новых моделей экономического роста стимулировали активное приращение научного знания в этой области. Теория финансов призвана выступать важнейшим элементом экономической политики и предлагать комплекс инструментов на той или иной стадии развития мировой экономики, особенно в кризисные периоды.
Однако, как показала практика, в условиях развертывания мирового кризиса 2008 г. и усугубляющейся текущей глобальной нестабильности экономическая наука не только не предвидела надвигающегося кризиса, но и не предложила стройных моделей по выходу из него. Так, по мнению Ю. Я. Ольсевича, «экономическая наука в течение трех с лишним десятилетий перестала изучать проблемы макроэкономического риска и угрозы кризиса, ее базовые концепции строились на предпосылке о саморегулировании рынка вокруг состояния равновесия, что относится и к теориям финансовых рынков [1].
Как отмечает В. Тамбовцев, несмотря на то, что современная теория финансов представляет собой одну из наиболее развитых в техническом плане областей экономической теории, теоретики финансов, комментируя текущие кризисные процессы в мировой экономике, либо подчеркивают чрезвычайную
сложность современных финансовых рынков, не позволяющую адекватно оценивать риски, связанные с разнообразием финансовых инструментов, либо просто призывают «вернуться к основам» государственного регулирования экономики, т. е. к использованию кейнсианских рецептов. С его же точки зрения «такие ответы со стороны современной финансовой экономики - прямое следствие ее успешного развития в предшествующие десятилетия, происходившего на базе количественной теории денег» [2].
Проблема, на взгляд автора, состоит в том, что теория финансов развивалась исключительно как прикладная наука. Ключевыми разделами, послужившими основой формирования этой науки и (или) вошедшими в нее составными частями, являлись:
- теория полезности (utility theory);
- теория арбитражного ценообразования (arbitrage pricing theory);
- теория структуры капитала (theory of capital structure);
- теория портфеля и модель ценообразования на рынке финансовых активов (portfolio theory and capital asset pricing model);
- теория ценообразования на рынке опционов (option pricing theory);
- теория предпочтений ситуаций во времени (state-preference theory).
Каждый из этих разделов решает свой узкий круг задач, в то время как сегодня перед финансовой наукой стоят уже иные потребности в силу меняющейся архитектуры всей экономической сферы, все более подверженной кризисным процессам и глобальной нестабильности.
Очевидно поскольку большинство современных кризисов имеют финансовую природу, а сами рынки институционально и качественно видоизменились, теория финансов также нуждается в трансформации. Таким образом, в настоящий момент назрела необходимость в модернизации теории финансовых рынков и в выработке адекватных концепций регулирования кризисных явлений в глобальной экономике, обусловленных эволюцией денег и финансов. С этой целью, на взгляд автора, необходимо затронуть как организационно-институциональные преобразования самих денежных и финансовых рынков, так и процесс эволюционного развития денег, кредита и финансовых активов.
Общеизвестно, что природа денег определяет важнейшие свойства экономики, включая масшта-
бы изменений в общем уровне цен и возможность проведения целенаправленной денежно-кредитной политики. Движущей силой эволюции денег с самых первых их форм в виде товарных денег и на сегодняшний день является стремление увеличить эффективность обменов. Так, на заре денежных отношений торговля осуществлялась за счет бартера, т. е. прямым обменом товаров или услуг к взаимной выгоде обеих сторон. В последующем попытки ускорить обменные и расчетные механизмы стимулировали весь процесс инноваций в денежной сфере и в платежном механизме. Причем указанному процессу сопутствовала необходимость адекватного регулирования и контроля со стороны государства за объемом и структурой денежной массы в целях обеспечения стабильности и улучшения функционирования экономики.
Это было обусловлено тем, что каждый этап эволюционного развития денежной системы сопровождался появлением ряда специфических проблем. Так, по мере монополизации эмиссии товарных денег государствами, например, золотых или серебряных монет, у них часто возникал соблазн снижать стоимость монет («фальсифицировать» деньги) за счет уменьшения содержания серебра или золота в монетах (чтобы получить «сеньораж» (seignorage), или доход от эмиссии денег). Фальсификация денег обычно приводила к инфляции, т. е. увеличению цены неденежных товаров в таких фальсифицированных деньгах, что, по сути, сохраняло базовые отношения между товарными деньгами (золотом или серебром) и другими товарами. Это были первые случаи инфляции, вызванные манипуляциями правительств с деньгами.
На следующей ступени эволюции с появлением бумажных денег появилась хроническая проблема инфляции. До тех пор, пока отношение между количеством товарных денег и объемом выпущенных бумажных денег, обеспеченных ими, было стабильно, инфляция определялась предложением товарных денег. Но начало современного банковского дела устранило строгую связь между товарными деньгами и объемом бумажных денег, добавило элемент гибкости в предложение денег, тем самым далее открыв возможности для инфляции.
Распространение бумажных денег и их «представителей» в форме бумажных расписок, а также развитие банковского дела на основе частичного резервирования привело к кредитной экспансии, которая, с одной стороны, поддерживала экономи-
ческое развитие, а с другой — усиливала возможность кризисов ликвидности, «бегства» депозитов, а также банкротств в результате кредитного риска, связанного с выдачей заемов. Именно с кредитной экспансией большинство экономистов связывает распространеннее кризисных явлений в экономике.
Так, ученые австрийской школы выявили в значительной степени искусственный характер американского экспансионистского бума и предсказали наступление Великой депрессии 1929 г. Поэтому основную опасность частичного резервирования представители австрийского экономического направления видели в том, что когда банки инициируют кредитную экспансию, т. е. увеличивают денежную массу в форме новых кредитов, предоставляемых без поддержки новых добровольных сбережений, в экономике стихийно запускаются процессы, которые, в конце концов, приводят к кризису и спаду. Отсюда становится очевидным тот факт, что кредитное «накачивание» приводит к трансформации всего денежного механизма, изменяя саму природу денег.
Следующий этап процесса эволюционирования денежного механизма, связанный с появлением электронных денег и комплексной электронизацией платежной сферы, также выявил ряд проблем. Это, прежде всего, проблема влияния электронизации средств платежа на существующую денежную систему и на методы денежно-кредитного регулирования, а также проблема регламентации эмиссии электронных денег банковскими и небанковскими кредитными институтами, финансовыми институтами и производственными предприятиями. Большой интерес с теоретической точки зрения вызывает вопрос влияния электронных денег на центральные банки и на их возможности по осуществлению денежно-кредитной политики. Согласно исследованиям Европейского центрального банка, влияние электронных денег на деятельность центральных банков в значительной степени отличается от воздействий, вызванных другими формами финансовых инноваций.
Одной из важнейших характеристик современной финансовой системы является исчезновение границы между денежными и неденежными активами, обусловленное применением новых технологий в платежно-расчетной сфере в 1980—2000-е гг. Поэтому существует мнение, что появление финансовых инноваций как таковых может затруднить определение различий между указанными активами. В результате обозначилась очевидная проблема таргетирования
денежной массы как направления денежно-кредитной политики. Поскольку существует угроза того, что широкое распространение электронных денег может привести к росту денежной массы, нарушению равновесия спроса и предложения на денежном рынке, а также повлиять на деятельность центральных банков в сфере денежной политики, банковского надзора, контроля за платежной системой, то в этой связи возникает необходимость ревизии самого определения денег и сопоставимости денежных и финансовых активов.
И, наконец, последний этап в новейшей истории денег связан с появлением так называемых финансовых деривативов как современной формы финансовой инноватики. Всевозможные производные инструменты, заполнившие не только традиционные сферы биржевой и внебиржевой торговли, но и внедрившиеся в реальный сектор, стали одним из мощнейших катализаторов финансового, а впоследствии и общеэкономического кризиса 2007—2008 гг. Ситуация в жилищном секторе, в первую очередь в американском, когда первичные обязательства заемщиков многократно «переупаковывались» посредством новых финансовых продуктов, способствовала раздуванию «пузыря» на рынках ипотечных кредитов и недвижимости и послужила непосредственным детонатором для мультипликации кризиса в глобальной экономике. В данном случае финансовая экспансия и тотальная секьюритизация привели к фактическому увеличению объема платежных денежных средств и формированию избыточной ликвидности, что, в конечном итоге, привело к известному кризисному сценарию. Таким образом, граница между денежными и неденежными финансовыми активами оказалась абсолютно размытой.
Отсюда можно заключить, что все изменения, происходящие в денежной и финансовой сфере за последние годы, обнаруживают очевидный факт их внутренней модификации и взаимопроникновения. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость теоретического переосмысления вопросов, связанных с функционированием денежного и финансового рынков, а также потребность в развитии денежной теории и теории финансовых рынков в новом качестве.
Обобщая ранее изложенное, можно сделать некоторые выводы.
1. На современном этапе развития мировой
экономики денежный капитал и финансовый
капитал, а также собственно деньги приобрели новое качество, а такие понятия, как «денежные активы» и «финансовые активы», «денежный рынок» и «финансовый рынок», очень сильно переплелись и взаимно проникли друг в друга. В результате этого обозначилась и реальная потребность в развитии как денежной теории, так и теории финансов.
2. Денежная теория с момента ее фундаментального оформления в XVIII в. развивалась по двум направлениям, касающимся, с одной стороны, вопросов происхождения и сущности денег, с другой — вопросов формирования стоимости (покупательной способности) денежной единицы, а также влияния денег на экономические процессы. При этом эволюция денежных доктрин характеризовалась циклической сменой подходов к роли денег и денежных факторов в процессе государственного управления (от исключительной (в рамках количественной теории и теории современного монетаризма) до негативной и даже антидемократической (в кейнсианской теории и ее последующих модификациях). Вместе с тем очередная смена денежной концепции обусловливалась ухудшением хозяйственной конъюнктуры и наступлением кризиса.
3. Современные кризисные процессы со всей очевидностью демонстрируют свою финансовую природу в силу роста масштабов и влияния финансовой сферы на развитие мирового хозяйства. При этом новые угрозы мировой экономике проистекают из процесса усложнения денежно-кредитной сферы и все большего разрастания и проникновения в нее финансовых активов. Это объясняет во многом и кризис самой денежной теории, а также обусловливает современные попытки «соединения» денежной теории и теории финансов.
4. Теория финансов, возникшая в свое время как наука о государственной казне, сегодня развивается уже как теория рынков капитала, а повышение значимости финансового рынка в масштабах мировой экономики стимулирует эту область научных знаний. Однако со стороны теории в период острейшего финансового кризиса 2008 г. не только не последовало каких-
либо предостережений, но и не было предложено каких-либо действенных рычагов по выходу из него. Очевидно, что и современная теория финансов сама испытывает кризис. Проблема, на взгляд автора, состоит в том, что финансовая теория до недавнего времени развивалась исключительно как прикладная наука, а перед ней в настоящее время стоят уже иные задачи в силу меняющейся архитектуры экономической сферы, подверженной кризисным процессам и глобальной нестабильности.
5. Объективная потребность в трансформации денежной теории и модернизации теории финансов обусловливает необходимость исследования таких аспектов, как организационно-институциональные преобразования самих денежных и финансовых рынков и процесс эволюционного развития денег, кредита и финансовых активов.
6. Преобразование денежной теории во взаимосвязи ее с теорией финансов на текущем этапе развития экономической мысли должно осуществляться, на взгляд автора, по двум направлениям. Во-первых, с учетом меняющейся архитектуры современной денежно-кредитной и финансовой сферы и, во-вторых, в силу происходящих изменений внутреннего содержания таких понятий, как «денежные активы» и «финансовые активы».
Список литературы
1. Ольсевич Ю. Я. Фундаментальная неопределенность рынка и концепции современного кризиса. М.: Институт экономики РАН. 2011. 51 с.
2. Тамбовцев В. Финансовый кризис и экономическая теория. URL: http://institutiones. com/ sitemap. html.
3. Усоскин В.М. Теории денег. М.: Мысль, 1976.
4. Currie L. The Supply and Control of Money in the United Slates. Cambridge (Mass. ) , 1934.
5. Fisher I. The Purchasing Power of Money. N. Y. , 1911.
6. Hicks R. Critical Essays in Monetary Theory. London, 1967.
7. Keynes J. M. The General Theory // The Quarterly Journal of Economics. 1937.
