CC BY
134
А. В. Сафонов
ФОРМАЛЬНО-СОДЕРЖА ТЕЛЬНЫЕ КОМПОНЕНТЫ КА ТАРТИЧЕСКОЙ РЕАКЦИИ В МЕДИАМУЛЬТФИЛЬМЕ (НА ПРИМЕРЕ ПРОЕКТА
О.КУВАЕВА «МАСЯНЯ»)
Статья посвящена исследованию арсенала эстетических воздействий медиамультфильма - относительно нового жанра в медиасреде - на примере мультпро-екта О. Куваева «Масяня». Автор доказывает, что смеховая культура является столь же мощным источником катартических реакций, что и традиционные героическая и трагическая сферы.
Ключевые слова: медиамультфильм, О. Куваев, «Масяня», катарсис, аффект, внутрисодержательный конфликт.
Под термином «медиамультфильм» мы понимаем мультипликационный продукт, который, в отличие от обычных мультфильмов, является выразителем не только эстетико-мировоззренческих установок авторов, но отражением реальности в определенный момент времени. То есть информативность, привязка ко времени (оперативность) не менее важны, чем система художественно-изобразительных и выразительных средств. При этом мы в след за Н. Б. Кирилловой имеем в виду, что «медиа - это не просто средства для передачи информации, это целая среда, в которой производятся, эстетизируются и транслируются культурные коды» [5]. С этой точки зрения «Масяня», безусловно, является медиапродуктом. В пользу этого утверждения говорит и присущая данному мультипликационному проекту телесериальность. Телесериал - фильм «без начала и финала» - является средством отражения действительности, он отражает этико-эстетические запросы того или иного сегмента социума в определенный момент времени. Это медийный продукт, утверждающий одних и тех же героев в качестве неотъемлемой части повседневной реальности. Однако «Масяня» в большей степени, чем традиционный сериал, продукт масс-медиа, потому что сюжет обычного сериала менее зависим от того, что происходит «здесь и сейчас». В то время как «Масяня», по словам журналиста Леонида Парфенова, отражает настроение телевизионной аудитории за прошедшую неделю. Следовательно, в этом смысле мультфильм обладает пусть относительной, но все-таки временной привязкой к изменяющимся реалиям. Проект «Масяня» со своим во всех смыслах медийным потенциалом вполне соотносится с высказыванием В. Бычкова о современной культуре вообще. «Видное место в пост-культуре занимает фотография, видеоинсталляции, а в последние годы XX в. -компьютерные объекты (включая сетевую литературу - гипертексты) и специальные виртуальные реальности, - пишет В. Бычков. - Симулякры и симуляции всех видов заменили образ и символ традиционных искусств, и в этом документальное фото (визуальный отпечаток мгновения быстротекущей действительности тварного мира), кино-или видеоролик обладают огромным потенциалом. Не сущности, ибо их не признает пост-культура, а маргинальные частности, видимости, кажимости, со своими мгновенными соматическими энергиями вдохновляют ныне художника... (Технические средства) позволяют сегодня создавать уникальные и мощные по напряжению энергетических полей самых разных уровней энвайронменты и перформансы, которые впитывают в себя и переваривают на новейшем электронном уровне все находки в сферах художественного выражения и презентации авангарда, модернизма, постмодернизма и даже консерватизма во всех видах и жанрах искусств» [3].
Компьютерный мультфильм «Масяня»1 в течение нескольких месяцев 2002 года выходил в качестве финального сюжета телевизионной передачи «Намедни». «Масяня... - продукт этой эпохи и возможностей этого времени, - сказал Леонид Парфенов в интервью радио «Эхо Москвы». - Это лирический дневник, всякие состояния души. Важно, мне кажется, чтоб совпадало по настроению, вот это отсюда, вот это из этого мира, да, вот из этого настроения, которое несет эта программа» («Особое мнение» («Персонально ваш»), радио «Эхо Москвы» от 6.09.2002). Что такое дневник, особенно лирический? Осмысленное, максимально субъективизиро-ванное отражение происходящего.
На наш взгляд, «Масяня» - достаточно яркое явление современной постмодернистской Интернет-культуры, оказывающее воздействие на аудиторию за счет реакций, наиболее приближенных к катартическим. Между тем, значительная часть исследователей отрицает возможность катартических аффектов в произведениях постмодернизма из-за главенства в нем иронии, отсутствия стиля и иерархических систем, отсутствия героического и замены трагедийного ужасным (работы В. Бычкова,
О. Кривцуна, В. Кантора и др.). Согласимся, что большинство перечисленных анти-катартических элементов в полной мере присущи «Масяне». Тем не менее, мы предполагаем, что эстетические реакции, которые вызывает у аудитории мультфильм, по меньшей мере, сходны с катартическими.
Мы опираемся на трактовку катарсиса, представленную Л. С. Выготским в монографии «Психология искусства»: «Катарсис - реакция, заключающая в себе аффект, развивающийся в двух противоположных направлениях, который в завершительной точке, как бы в коротком замыкании, находит свое уничтожение, вызывающее у реципиента эстетическое удовольствие» [4]. В числе условий достижения катарсиса Л. С. Выготский называет наличие эстетического, предпосылки для возникновения противоположных направлений аффекта (два полюса напряжения), удовольствие как следствие пересечения этих аффектов. С точки зрения Л. С. Выготского, источником катартической реакции является аффективное противоречие. Можно выделить основные виды источников аффективных противоречий:
- конфликт внутри содержания. Речь идет о коллизиях произведения в контексте эпохи, в которой происходит действие произведения;
- конфликт внутри формы, рождающийся за счет сочетания различных формальных элементов текста;
- конфликт формы и содержания.
В «Масяне» все три вида конфликта представлены полноценно. Внутрисодер-жательный конфликт строится на трагическом мироощущении героев и способах его преодоления через частные ценности. Одним из источников трагического мироощущения является ужас окружающего мира, безликость, неопределенность источников боли. «Новая картина мира не вооружила, а разоружила человека, резко усилив в его представлении долю нерациональных факторов, правящих миром и лежащих в основе существующего» [6]. В мультфильме «Пуговица Пушкина» хохочущие герои вываливаются из подъезда на улицу, начинается дождь. «Вот она жизнь, Лохматый, - произносит Масяня. - Смейся, пока тебя не замочило». «Что-то мне, Мась-ка, от твоего оптимизма не по себе становится», - отвечает друг. «Такова, брат, специфика», - резюмирует героиня. Явно политический контекст слова «мочить» сочетается с безличной фатальностью глагола. В современном многоценностном и потому разобщенном мире сетовать на несовершенство общественных отношений нелепо. Сама жизнь превращается в некое фатальное «мочилово», где жаловаться, действительно, не на кого. Абсолютно некого обвинить в том, что произошло с Околоба-
хой - героем одного из куваевских мультфильмов. По сюжету, талантливый скрипач Околобаха - друг Масяни и Хрюнделя - попадает в армию, которая делает из него человека, потерявшего не только свой дар, но и разум. В конце мультфильма Масяня видит, как Околобаха скрипит на скрипке в метро, собирая милостыню на покупку новой хорошей скрипки, потому что «это плохая скрипка». «Не смей давать ему денег!» - распекает Хрюндель свою сердобольную подругу, давая понять, что от этого только хуже. Ужас в том, что не понятно, как сделать лучше, и кто виноват в том, что произошло. Отсутствие виноватых - типичный спутник армейских трагедий, к коим аудитория «Масяни» уже привыкла. Получается, виновато «нечто» - современный аналог античного рока. Неизвестно, как это «нечто» выглядит и откуда берется, его нельзя потрогать, назвать и осмыслить, но от него катастрофически плохо. «Кругом война, смерть, глупость, а мы тут пьем», - фраза из мультфильма «Депрес-няк» подчеркивает обезличенность трагедии. Заведомо обреченные повседневные попытки противодействия безликому негативу и есть источник трагического в современном мире. Есть быт с его элементами тепла и человечности, «зыбких ценностей», а есть «нечто». Столкновение тепла и «нечто» - источник аффективного противоречия, при определенных условиях ведущий к катарсису. Мотив противостояния простых человеческих отношений и фатальности является определяющим в «Масяне». Причем ставка делается именно на простоту, «бытовуху». Истинным героем в современном мире, зачастую, становится не тот, кто совершает некий суперпоступок, а тот, кто просто живет, и с кем рядом жизнь становится менее страшной и более теплой. В финале мультфильма «Небо, деньги и машины» Масяня утверждает главенство обычных человеческих взаимоотношений с их куражом и нелепостями иногда на грани асоциального над ценностями материальными - источником драматических и не разряжающихся противоречий.
Другой источник трагического - одиночество. Философ Жиль Липовецки в работе «Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме» трактует современность как эпоху нарциссизма, а постмодернистское общество как «общество, где царствует всеобщее равнодушие» [7]. В равнодушном социуме нет людей, есть «типа люди» (мультфильм «Мороженое»). И если в мультфильме «Мороженое» в этой словесной конструкции еще слышится ирония, то в мультфильме «Поттер» фраза оказавшейся за кулисами концерта в темной комнате Масяни: «Есть тут кто типа человек?» - воспринимается уже вполне серьезно. Это при взгляде из живой толпы (во многом благодаря толпе) происходящее на сцене кажется по-настоящему живым (эффект дистанцирования от трагедии - условия катарсиса). За кулисами все мертво. Оказывается, в реальности нет не просто голоса (фонограмма), но нет и человека. Вместо него лишь мертвое лицо на штативе. Нет человека - нет проблем, в том числе нравственных. Отсюда и ужас. «Ну ее, эту тусню. Фигня это все, Хрюндель. Давай на счет три в толпу прыгать», - говорит Масяня другу. Толпа в этом мертвом самовлюбленном мире является одним из немногих элементов живого. Современное искусство, ужасное вблизи, может выглядеть «трагичным», «эстетичным» и «очищающим» на расстоянии, из толпы. Толпа по природе своей дезавуирует то, что Жиль Липовецки называет нарциссизмом. Потому и мертвое сценическое шоу может быть одухотворено единством толпы.
Именно толпа побеждает ужас мертвой пустоты в мультфильме «Зенит». Пустота заставляет вспомнить о смерти - о чем-то холодном и неизведанном («Ты спасешь меня, гад?!» - в ужасе спрашивает Масяня Хрюнделя, услышав неизвестный гул). Толпа способна победить пустоту. Толпа реальна и осязаема. Неважно, что нахождение в толпе не обходится без синяков и ссадин так же, как дружба с Масяней
чревата физической жестокостью. В толпе - жизнь! Равно как житейская тирания живой Масяни - ничто в сравнении с безликой жестокостью мертвого окружающего мира.
Следующий источник трагического - внутренние противоречия при разграничении в себе истинного и ложного. В мультфильме «Отрыв» Масяня выходит из бара опустошенная, поняв, что желаемого «отрыва» от скучной повседневности она не достигла. «Ну что, четвероногий друг, пойдем ко мне», - говорит она подвернувшемуся бродячему коту. Здесь очевиден все тот же конфликт бездушного и человечного. В мультфильме «Крыса» прирученный Масяней зверек погибает от ее равнодушия. Для куваевской героини это становится потрясением, осознанием измены самой себе, ощущение себя причиной трагического, явившегося следствием неосознанного отказа от частных ценностей - спасительной нити в ужасном мире. Умерла не крыса, а фактически она, Масяня. В финале мультфильма Масяня сидит на балконе, визуально напоминающем звериную клетку, произносит: «Теперь я крыса» и рыдает. Кстати, Масяня хоронит зверька. То есть, при всем своем показном цинизме она воспринимает смерть как трагедию, противопоставляет ее жизни, а значит, согласно концепции Ж. Бодрийяра («Символический обмен и смерть») остается живой. «... смерть - не что иное, как социальная демаркационная линия, отделяющая “мертвых” от “живых”; следовательно, она в равной мере касается и тех и других, - пишет Ж. Бодрийяр. - Вопреки безрассудным иллюзиям живых, мнящих себя живыми при исключении мертвых, вопреки иллюзорным попыткам свести жизнь к абсолютной прибавочной стоимости, отсекая от нее смерть, - нерушимая логика символического обмена восстанавливает эквивалентность жизни и смерти в форме безразличнофатального послежития» [2]. «От первобытных обществ к обществам современным идет необратимая эволюция: мертвые перестают существовать, - продолжает философ. Они выводятся за рамки символического оборота группы. Но. раз больше нет фабрики, значит труд теперь повсюду, - раз больше нет тюрьмы, значит изоляция и заточение повсеместно в социальном пространстве / времени. Раз нет больше кладбища, значит его функцию выполняют все современные города в целом - это мертвые города и города смерти. А поскольку операциональный столичный город является и завершенной формой культуры в целом, то значит и вся наша культура является просто культурой смерти» (Там же). Похороны крысы - признание существования кладбища. В известном смысле это примитизированный до гротеска, но все-таки мотив преодоления смерти, попытка вместо «фатального послежития» приобщиться к жизни. Альтернатива такому приобщению - Масяня-кукла. «Кукла» - мультфильм, в котором Масяня рекламирует резиновую куклу самой себя: «Отличная вещь - в кармане помещается. Зачем вам живая женщина? Она дура! А эта молчит, делает все, что надо. Точнее, все, что вы с ней делаете. В общем, разберетесь там».
Внутрисодержательный конфликт обостряется аффективным противоречием смешного и трагического. Смешное более удобно для восприятия, оно «разогревает» душу зрителя, делает ее максимально восприимчивой. Тем сильнее оказывается воздействие трагических нот.
Внутриформальный конфликт представлен парадоксальным (противоречивым) сочетанием примитивизма, гротескности и, в то же время, реалистичности образов. Примитивизация действительности в данном случае, как ни странно, не препятствует, а способствует реалистичности ее отражения. «Масяня» - мультфильм-набросок, однако художник схватывает детали, формирующие реалистичные образы. В мультяшках механически отражены элементы живой повседневности. Летающая по квартире муха, тараканы, воробьи, кошки, разговор пьяниц на улице. Своеобразная
мультидетализция окружающего мира. Пародия на эффект присутствия. Причем, несмотря на всю свою пародийность, эффект, действительно, достигается. Детали узнаваемы. А если узнаваемо окружающее, узнаваема и сама героиня - носительница молодежного сленга, привычек, достоинств и пороков. В результате даже схематичное изображение героев позволяет передавать настроение каждого. Все это дает возможность без особых натяжек олицетворить себя с героем, противостоящим «нечто», следовательно, достигается эффект сопереживания действию - неотъемлемое условие катартической реакции. Таким образом, «лирический дневник», схематично фиксируя происходящее, превращается в дневник трагический.
Конфликт содержания и формы очевиден: возвышенность содержания преодолевается примитивностью формы. Выразительность этого конфликта - один из основных источников катартической реакции в «Масяне».
Наличие в мультфильме «Масяня» основных условий катартической реакции, данных в трактовке Л. С. Выготского, дает нам некоторые основания допустить возможность катартических проявлений в современной медиакультуре. Выбор именно «Масяни» в качестве объекта анализа обусловлен стремлением проверить реальность катартической реакции в нарочито примитизированной форме творчества, где условность доведена до апогея, абсурда. Это позволяет предположить, что менее радикальные, близкие к традиционным формы отражения действительности (к ним можно отнести и современный журналистский текст, составляющий основу медиасреды) содержат не меньший катартический потенциал. Особенно в тех случаях, когда отражение действительности затрагивает мировоззренческие аспекты.
Примечание
1 См. обзор литературы о «Масяне»: Боймерс, Б. Масяня / Б. Боймерс // Веселые человечки: Культурные герои советского времени. - М. : Нов. лит. обозрение, 2008. -С.507-524.
Список литературы
1. Аристотель. Об искусстве поэзии / Аристотель. - М., 1957.
2. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. - М., 2000.
3. Бычков, В. В. Эстетика / В. В. Бычков. - М., 2005.
4. Выготский, Л. С. Психология искусства / Л. С. Выготский. - СПб., 2000.
5. Кириллова, Н. Б. Медиакультура как объект исследования / Н. Б. Кириллова // Известия Уральского госуниверситета. Гуманитарные науки. Т. 9. -2005. - № 35. иЯЬ: www.proceedings.usu.ru.
6. Кривцун, О. А. Эстетика / О. А. Кривцун. - М., 2001.
7. Липовецки, Ж. Эра пустоты : эссе о современном индивидуализме / Ж. Липовецки. - М., 2000.
ПЕДАГОГИКА
Г. А. Шапоренкоеа
ТЕНДЕНЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫМИ СИСТЕМАМИ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННЫХ ТРЕБОВАНИЙ К КАЧЕСТВУ ОБРАЗОВАНИЯ
В статье рассматриваются основные тенденции в управлении системами образования, проводится анализ связей управления и успешности решения задач обеспечения качества образования. Рассмотрены проблемы и противоречия реально существующих и реализующихся моделей управления образовательными системами, условия, при которых управление могло бы стать фактором непрерывного улучшения качества образования.
Ключевые слова: управление образовательными системами; качество образования; образовательные услуги; модели управления; квалитативно-ориентированное управление.
Во многих странах мира с конца XX века началось интенсивное реформирование национальных систем образования. При этом акцент сделан на реформирование управления образовательными системами с целью повышения качества образования. Основной целью является осуществление перевода систем образования на интенсивный путь развития. Это означает, прежде всего, экспериментирование в области обеспечения качества образовательного процесса; качества образованности обучающихся и профессиональной компетентности специалистов. Педагогический аспект предполагает оптимизацию форм, методов, приемов и средств обучения и интенсификацию воздействия на обучающихся их новых сочетаний с тем, чтобы образовательный процесс был ориентирован на актуализацию всех творческих способностей будущих и действующих специалистов.
Выполнение этой сложной и многогранной задачи возможно только при условии перестройки управления образовательными системами на инновационных принципах экономичности, адекватности и операциональности; на основе создания принципиально новых нормативных, кадровых, и ресурсных условий, обеспечивающих инновационную деятельность педагогического и управленческого персонала системы образования.
Образовательная практика любого региона, несмотря на имеющиеся, как правило, довольно существенные особенности, развивается, тем не менее, по общим законам и закономерностям (уже известным и описанным, и еще неизвестным и не описанным), теории управления, системогенетики, социологии, образованиеведении.
Сегодня очевидно, что важнейшим в развитии отечественной системы образования является вектор управления качеством образования. Движение в этом направлении предполагает инновационные преобразования и в функционировании; и в развитии образовательных систем; и в обновлении содержания образования; и в образовательных технологиях; и в формах обучения и получения образования. Следствием этих преобразований должно стать наиболее полное удовлетворение социального заказа по формированию личности обучающегося, востребованного в профессиональной сфере, успешного в жизни, обладающего необходимыми социальными и обще- и профессионально-образовательными компетенциями. В этих новых услови-
ях, управление ориентировано на снятие противоречия между предъявляемыми требованиями к качеству образования и ограниченностью используемых материально -финансовых ресурсов.
Для анализа проблемы управления образовательными системами, с позиции обеспечения качества образования, необходимо, прежде всего, рассмотреть существующие противоречия образовательной практики. Это противоречия между:
а) повышением автономности и экономической самостоятельности образовательных учреждений и необходимостью со стороны государственных и муниципальных органов управления гарантировать всему населению релевантный и адекватный уровень качества образовательных услуг;
б) необходимостью увеличивать инвестиции в образование, в связи с его модернизацией и увеличением ресурсоемкости, и ориентированностью государства на экономию финансовых средств в условиях структурных преобразований в экономике;
в) динамичностью демократических преобразований в обществе, интеграцией отечественной системы образования в европейское образовательное пространство и относительной закрытостью образовательных учреждений, избеганию ими публичной конкуренции;
г) инновационностью и многообразием развития образовательных систем и операциональностью и мобильностью принятия адекватных и экономичных управленческих решений;
д) автономностью и самостоятельностью государственных органов управления образованием и их зависимостью от общественных институтов в ходе реализации стратегических задач обновления образования [1].
Приведенный Н. Боревской [1] перечень противоречий далеко не исчерпывает, на наш взгляд, все их многообразие, обусловленное интеро- и экстеросистемными факторами, влияющими на образование. В значительной степени названные и еще не выявленные противоречия являются следствием реализуемой на федеральном и региональном уровнях образовательной политики. Назовем наиболее существенные признаки, которые, как бы, фиксируют ее направленность и стремления:
а) уравновесить интересы различных сословно-профессиональных групп населения;
б) снизить степень ответственности государства за экономические последствия неэффективного администрирования и хозяйствования на уровне образовательных учреждений;
в) частично перевести образовательные учреждения на самофинансирование и рыночную основу, снизив бюджетную составляющую [2].
В сложившихся условиях управление образовательными системами должно отвечать требованиям гибкости, инновационности, ориентированности на результат. Наиболее эффективными его видами могут быть, по мнению В. П. Панасюка, следующие:
- «финитное управление», «управление по возмущениям», «разомкнутое управление» (в зависимости от фактора - способ получения информации о состоянии образовательных объектов);
- «управление на основе использования матричных моделей» (в зависимости от фактора - соотношения ответственности и полномочий, уровневости, ступенчатости управления) [3].
Фиксируя изменения, происходящие в сфере управления образованием, мы акцентируем внимание не столько на количественных изменениях, сколько на качественных. Здесь для практического использования предлагается четыре возможных
