CC BY
91
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2018. № 4
Чжао Цзяи
ФОРМАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ ЗАИМСТВОВАНИЙ
В РУССКОМ И КИТАЙСКОМ ЯЗЫКАХ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего
образования «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»
119991, Москва, Ленинские горы, 1
В статье анализируется формальная адаптация заимствований в русском и китайском языках. Целью настоящей статьи является описание формальных процессов, сопровождающих освоение заимствований. В ней проанализирован один из видов формальной адаптации заимствованных слов: графическая адаптация. В статье проводится сопоставление этого вида адаптации в русском и китайском языках. Проанализированы четыре группы графических заимствований по степени освоения в русском языке и два способа графической адаптации для русского языка — транслитерация и транскрипция. Материалом для исследования послужили графические заимствования, зафиксированные в словаре под редакцией Г.Н. Склярев-ской и в двух словарях неологизмов XXI в., составленных Е.Н. Шагаловой. В китайском языке графическая адаптация тесно связана с семантикой, поэтому в статье изучены три способа передачи: передача означающего, передача значения, одновременная передача и того и другого. Для уточнения значения иероглифов использованы три словаря китайского языка. Проводимый анализ показывает, что, несмотря на очевидные отличия, но в обоих языках действуют сходные механизмы приспособления слова к нормам заимствующего языка что графическая адаптация является важным условием вхождения заимствованной лексики в язык. В сопоставительном плане рассмотрен вопрос об орфографии в русском и китайском языках. Таким образом, заимствованная лексика является очень важной частью в любом языке, поэтому изучение результатов формальной адаптации одних и тех же заимствований в разных языках помогает лучше понять как специфику этих языков, так и то общее, что их объединяет.
Ключевые слова: заимствования; адаптация; графическое заимствование; русский язык; китайский язык; сопоставление.
Иностранные слова для того, чтобы остаться в «чужом» языке, должны пройти определенную формальную адаптацию — графическую, фонетическую и грамматическую. Особенности этой адаптации непосредственно связаны с типом заимствующего языка, поэтому особый интерес представляет сравнение механизма заим-
Чжао Цзяи — аспирант кафедры русского языка филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (е-таП: zhaojiayi@mail.ru).
ствований в языках разного строя. В данной статье мы сравним механизмы формальной адаптации заимствований в таких типологически разных языках, как русский и китайский.
Формальная адаптация заимствования в письменном языке обычно начинается с перевода его написания на «родную» графику. Однако графической адаптации, т.е. приданию единице письменного вида, соответствующего графическим нормам заимствующего языка, часто предшествует этап, когда слово пишется так же, как в языке-источнике. В этом случае имеет место графическое заимствование (ГЗ). В русском языке широко представлены ГЗ, использующие латинскую графику и взятые из англоязычных текстов (см: [Маринова, 2012; Клобуков, 2015а; 2015б] и др.). Это, например, такие ГЗ, как bluetooth, CD, DVD-ROM/ DVD-Rom, PR, SMS, Web и др. При использовании ГЗ можно говорить о том, что единица находится еще на нулевой стадии формальной адаптации.
Русский и китайский языки существенно отличаются по тому, насколько широко используются графические заимствования. Для китайского языка использование графических заимствований — явление гораздо менее распространенное, чем для русского, и при этом достаточно новое. Так, Н.А. Ночвина пишет о нем следующее: «в настоящее время мы можем говорить о появлении абсолютно нового способа заимствования в китайском языке, это буквенные вкрапления в иероглифическом тексте. Преимущественно при этом способе заимствования применяются буквы латинского алфавита (из английского языка или же из китайского фонетического письма — пиньинь). Это могут быть аббревиатуры, сокращения, а также целые слова на английском языке или записанные при помощи пиньинь» [Ночвина, 2012].
Это подтверждается, например, поведением такой новой лексической единицы, как blockchain / block chain ('цепочка блоков'). Она пока сохраняется как ГЗ не только в русском, но и в китайском языке, соседствуя с адаптированными вариантами. Тем не менее можно говорить о том, что данное ГЗ используются в китайском языке в гораздо меньшей степени, чем в русском, и что графическая адаптация проходит в китайском значительно быстрее. Более быстрая и обязательная графическая адаптация обусловлена принципиальным различием между иероглифическими и буквенными графическими системами. В иероглифическом тексте буквенные вкрапления выглядят гораздо более чужеродными, чем латиница в кириллическом тексте, в связи с различием иероглифической и буквенной графических систем и принципов словоделения. Ср., например, русское высказывание: Как подключить наушники к ноутбуку по bluetooth (объявление в Интернете) и китайские высказывания — с ГЗ и с его
иероглифическим вариантом [län-yci]: (1) шй, Bluetooth5m= (2) = 'Скажите, по-
жалуйста, где можно купить блютуз наушники'.
Тем не менее есть такой тип заимствований, где существует большая потребность в ГЗ — это имена собственные (онимы). Как показали наши наблюдения, именно при их передаче графические заимствования наиболее активно используются в китайском языке. Одной из главных причин отсутствия их графической адаптации можно считать невозможность точной передачи звучания с помощью иероглифов. «Приблизительная» передача звучания осложняет понимание и возможность точной идентификации референта, а для онимов идентифицирующая функция является главной. В некоторых случаях, если не удается подобрать подходящие по звучанию иероглифы, от графической адаптации приходится отказываться. Этим, например, можно, отчасти, объяснить то, что название «Google» передается с помощью иероглифов: [gu-ge], а Yandex остается графическим заимствованием. Ср.: =
'Гугл является крупнейшей поисковой системой во всем мире'; Yandex — 'Яндекс представляет со-
бой одну из десяти популярных поисковых систем в Европе'. Здесь, правда, большую роль играет и то, что Яндекс распространен преимущественно среди китайских пользователей Интернета, знающих русский язык.
При графической адаптации заимствования возникает проблема выбора между транслитерацией и транскрипцией. В первом случае передается буквенный состав, и слово начинает произноситься в соответствии с ним (ср. передачу в русском языке VIP [vi: ai 'pi:] как ВИП, а не виайпи). Во втором, напротив, имеет место ориентация на реальный звуковой состав заимствуемой единицы. Ср., например, передачу английской торговой марки Minton China в виде русифицированного коррелята «Минтон Чайна» (пример из [Маринова, 2012: 164]).
Факторы, влияющие на выбор способа передачи заимствования, могут и должны быть отдельным объектом исследования. Большую роль здесь должен играть характер источника заимствования (звучащая или письменная речь), а также требование близости к звучанию оригинала. Как уже отмечалось, это особенно важно для имен собственных. Это касается прежде всего тех онимов, которые активно используются и в устной речи. Сильное расхождение между звучанием языка-источника и его коррелятом в случае имен собственных очень затрудняет идентификацию референта и поэтому может рассматриваться как негативный фактор. Не случайно, как
отмечает Е.В. Маринова, с помощью транскрипции передаются «названия периодических изданий, учреждений, предприятий, компаний и т.п.» [Маринова, 2012: 164].
Хотя ГЗ достаточно активно используются в русском языке на первом этапе заимствования, они держатся довольно недолго и быстро приобретают кириллические варианты. В результате анализа собранного нами словарного языкового материала1 нам удалось выделить в русском языке начала XXI в. четыре группы ГЗ по тому, насколько далеко зашла их графическая адаптация. Различия между этими группами ГЗ основываются на двух признаках:
- наличие-отсутствие у ГЗ словарной фиксации русифицированных коррелятов;
- количество русифицированных коррелятов, отмеченных словарями.
С учетом этих двух признаков можно выделить следующие группы ГЗ:
1) ГЗ, не имеющие в исследованных словарях русифицированных коррелятов (типа Apple, см. [Шагалова, 2010: 911]);
2) ГЗ, имеющие по одному русифицированному корреляту (типа Bluetooth > блютуз [Шагалова, 2011: 51]);
3) ГЗ, имеющие по два русифицированных коррелята (типа iPad > айпад, айпэд [Шагалова, 2011: 22]);
4) ГЗ, имеющие по три русифицированных коррелята (типа Windows > вйндоус, вйндоуз, уйндоуз [Шагалова, 2010: 145]).
Процесс графической адаптации заимствований идет в языке постоянно, поэтому в словарях невозможно зафиксировать все варианты и русские корреляты. Так, они не даются для сокращений типа WWW [АЛ: 1132]. Однако важно подчеркнуть, что и слова типа WWW в разговорной речи могут иметь русифицированные соответствия. Ср., например, вариант вэ-вэ-вэ, представленный в Интернет-распечатке текста песни «Ленинград СПб точка ру)» поп-группы «Ленинград».
Таким образом, отсутствие в словаре русифицированного коррелята может говорить не о его отсутствии в письменном языке, а лишь о том, что этот вариант не прошел еще лексикографической кодификации (о явлении лексикографической кодификации заимствований см. подробнее [Клобуков, 2015а: 201]). Однако если ГЗ имеет один
1 Исследовался материал следующих источников: АЛ — «Толковый словарь русского языка начала XXI в. Актуальная лексика. Около 8500 слов и устойчивых словосочетаний» (под редакцией Г.Н. Скляревской), а также два словаря неологизмов XXI в, составленные Е.Н. Шагаловой (см. информацию о них в библиографии данной статьи).
или несколько словарно зафиксированных кириллических коррелятов, то можно уверенно говорить о том, что процесс графической адаптации уже идет. При этом нельзя утверждать, что ГЗ, имеющие по одному корреляту, графически освоены русским языком хуже, чем ГЗ, имеющие по два или по три коррелята. Колебания в написании русифицированных коррелятов могут свидетельствовать о наличии зоны вариативности, конкуренции между разными способами адаптации, но не об отсутствии самой адаптации.
В китайском языке графическая адаптация осуществляется гораздо сложнее, чем в русском. Этот процесс тесно связан с семантикой, поскольку иероглифы, в отличие от букв, двусторонние единицы — они обладают и звучанием, и значением. Поэтому здесь выработка формы письменного представления заимствования может идти следующими основными путями: передача означающего, передача значения, одновременная передача и того и другого.
При передаче означающего подбирается тот иероглиф, который лучше передает буквенный или звуковой состав заимствуемого слова. При этом возникает проблема одновременной фонетической адаптации. Она связана с тем, что иероглифы обычно передают открытые слоги. Исключение составляет финаль с носовыми согласными [n] и [ng]: [ma-shen] (машина); [sha-long] (от франц. salon <итал. salotto). Так как «...в китайском языке согласный ограниченно появляется в окончании слова, в окончании возможны только два носовых звука — переднеязычный [n] и заднеязычный [ng]», большинство закрытых слогов и сочетаний согласных не могут передаваться иероглифически. В результате означающее, имеющее закрытые слоги, удается передать иероглифами лишь частично и очень приблизительно [Цзян Ин, Шипановская, 2016: 146]. В данной работе Цзян Ина и Л.М. Шипановской в связи со сказанным выделяются случаи полной и частичной «транслитерации». В качестве примеров транслитерации целого слова приводятся следующие случаи:
ведро [в'идро] — [wei-de-luo];
газ [гас] — ПЦЯ [ga-sJ];
квас [квас] — ^ЖЙЯ [ge-wa-sJ] и т.п.
Передачу начальной части означающего («частичная транслитерация») авторы иллюстрируют такими, например, заимствованиями, как копейка — ^tb [ge-bi], рубль — ^^ [lu-bu] и т.д. [там же: 148].
Передача означающего используется в китайском языке прежде всего при наличии тесных устных языковых контактов. Так, в Харбинском диалекте китайского языка среди заимствований из рус-
ского языка есть достаточное количество случаев, ориентированных на передачу звучания. Ср., например: [bâ-zà-shîr] — базар, [bù-iâ-jf] — платье,
ЩЖ^Й [ma-dá-múr] — мадам, [ma-shén] — машина,
Щ^Й [nâo-mùr] — номер,
Ш—^ [sài-yî-kè] — сайка и др. [Ли Жун, Инь Шичао, 1997].
Передача означающего регулярно совмещается в китайском языке с процессом семантического осмысления. К иероглифам, передающим означающее (полностью или частично), может прибавляться иероглиф — эквивалент семантической морфемы (суффикса), категоризующий называемый предмет. Например: tango [Чавдэи] (танго) — Ш^Ш. Здесь имеет место полная транслитерация корня: [tàn-gê], дополненная семантической морфемой Ш
[wu], используемой и в других единицах, называющих вид танца (например, при передаче слова балет). Аналогичное явление имеет место при передаче словаjeep [d3i:p] (джип) — ^^Ш. Транслитерированный корень ^^ [jf-pu] дополнен семантической морфемой Ш [che] (машина), используемой и в других единицах, называющих транспортные средства (например, автобус) [Болсуновская и др., 2015: 1100].
Иногда удается подобрать иероглифы так, чтобы они одновременно передавали как звучание, так и смысл. При этом немотивированное слово может приобретать мотивированность. Примером такой формально-смысловой адаптации с повышением мотивированности можно считать один из вариантов передачи заимствования халва с помощью трех иероглифов: Они передают звучание
[ха + эр + ва]. Но первый и последний передают также значение 'радоваться и 'дети'. В результате слово халва при разложении его семантики на значение отдельных иероглифов приобретает значение 'то, чему радуются дети', что отражает распространение халвы именно среди детей: 'ребенок, дети', PÊ 'радоваться' (т.е. ребенок испытывает радость, получая халву) [Цзян Ин, Шипа-новская, 2016: 149]. Сюда же относится передача заимствования hacker [Ъакэ] (хакер) с помощью двух иероглифов: которые имеют звучание [хэй + кэ] и значение 'черный + гость' (пример из [Болсуновская и др., 2015: 1100]). К примерам такого рода можно отнести также обнаруженное нами заимствование из хинди, передающееся с помощью сочетания двух иероглифов: ^Л, которое имеет звучание [ку + ли] и передает значение 'тяжелый, бедный + работник, носильщик, слуга'.
Таким образом, в результате подбора иероглифов заимствованное непроизводное слово может становиться семантически мотивированным, производным. Это явление можно назвать семантизацией непроизводной единицы в ходе иероглифической адаптации. Подобная семантизация является результатом этимологического калькирования (см. ниже).
При «переводе» ГЗ на иероглифы означающее последних регулярно вообще игнорируется и передается только их семантика. Производные и составные заимствованные единицы в китайском языке регулярно калькируются, т.е. выступают как семантические заимствования. Этот тип заимствований можно считать основным для китайского языка. «Семантическое адаптирование» играет в нем гораздо большую роль, чем формальное. Это приводит к тому, что осмысленный, мотивированный вариант передачи заимствования может вытеснять исходный «фонетический». Как пишет А.Ю. Косинцева, «иногда с появлением таких «осмысленных» заимствований чуждая фонетическая калька полностью вытесняется из активного словарного запаса языка. Так, довольно схожий по звучанию, однако абсолютно неадаптированный по значению dëlйfeng ] — телефон, в настоящее время полностью вытеснен семантическим &"йМ1апИиа] ('электричество + слова')» [Косинцева, 2013].
Анализируя процессы калькирования в китайском языке, В.И. Горелов отмечает целесообразность выделения здесь двух видов калек: структурных и этимологических. Под структурными кальками понимаются, как пишет В.И. Горелов, случаи, когда «заимствуется семантико-морфологическая структура иностранного слова или номинативного словосочетания» [Горелов, 1984: 147]. В современном китайском языке появляется много структурных калек. В качестве примера В.И. Горелов приводит передачу на китайский понятия лошадиная сила: ШЛ [тй-И] — первый иероглиф здесь обозначает 'лошадь', второй иероглиф имеет значение 'сила' [там же: 147].
При калькировании этимологии, по словам В.И. Горелова, «раскрывается смысловое содержание иностранного слова. Оно подвергается этимологизации посредством объяснительного перевода. Возникающее при этом этимологическое значение иногда отражает, а иногда не отражает смысловую структуру (внутреннюю форму) иноязычного слова». В качестве примера В.И. Горелов приводит китайский эквивалент слова зажигалка, выглядящий следующим образом: №-Ииб-}Г]. Здесь первый иероглиф передает зна-
чение глагола выбивать, второй иероглиф значит огонь, а третий обозначает аппарат, т.е. оказывается выраженным смысл 'аппарат для выбивания огня' [там же: 148].
В основу номинации и объяснения значения предметов и явлений могут быть положены разные мотивирующие признаки. Это создает большие возможности для вариативности результатов адаптации. Так, например, недавно возникшее название технологии blockchain / block chain (букв. 'цепочка блоков') передается на китайский следующими двумя способами, чаще других используемыми в Интернете:
1) [kuai-huan-lian], где первый иероглиф обозначает 'кусок', второй иероглиф значит 'круг, кольцо', а третий иероглиф имеет значение 'цепочка'.
2) Ей!® [qu-kuai-lian], где первый иероглиф имеет значение 'зона, район', второй иероглиф обозначает 'кусок', а третий иероглиф имеет значение 'цепочка'. Сочетание Ей: в китайском языке передает значение 'блок'.
Говоря о графической адаптации, нельзя не затронуть вопрос об орфографии. Она устанавливает, какой из вариантов написания является правильным. Главные орфографические проблемы при передаче заимствований в русском языке возникают из-за возможности слитного, дефисного и раздельного написания составных единиц (ср.: блок чейн и блокчейн; ди-джей и диджей и т.п.), конкуренции между буквами е и э (ср.: флэшка и флешка; кэш и кеш и т.п.) и написания заимствования с одной/двумя согласными не на морфемном шве (ср.: диггер и дигер).
В русской орфографии действуют некоторые особые правила написания заимствованных слов, но они не позволяют единообразно оформлять новые заимствования. При этом нужно отметить, что русская орфографическая традиция негативно относится к орфографическим вариантам и стремится кодифицировать лишь один из них, смотреть написание заимствованного слова во многих случаях приходится в орфографических словарях. Попадание слова в такой словарь можно считать завершающей стадией графической адаптации. Однако кодификация одного из вариантов происходит далеко не сразу, и заимствование может длительное время по-разному передаваться в письменном языке.
В китайском языке графическая адаптация тоже порождает варианты. Эти варианты могут быть следствием разной ориентации — на написание или на звучание; они также являются следствием возможности передачи как формы, так и значения слова разными
иероглифами. Так, например, название аэропорта «Шеремемтьево» передается в китайском языке двумя вариантами: ШЭДШШ/ [х1е-lië-mëi-jië-w6] — ориентация на написание, ШЩШШШ [х1е-Пё-mië-q]-wd] — ориентация на звучание. Варианты иероглифической передачи слова даются в китайских словарях вместе с правилами написания иероглифов.
При подборе иероглифического варианта для заимствования в китайском языке часто возникает проблема привнесения иероглифами дополнительных смыслов. Как справедливо пишут в интернете-издании о Китае «Магазета»2, «в китайском языке очень много иероглифов, звучащих одинаково (или почти одинаково), но имеющих разный смысл. Поэтому, когда китайцы подбирают для создания нового слова подходяще звучащие (по крайней мере, с их точки зрения) иероглифы, то имеется большой выбор, позволяющий передать дополнительную информацию». Эту дополнительную информацию особенно важно учитывать при передаче таких, например, единиц, как наименования стран. Между страной и ее названием, если оно значимо, неизбежно возникают ассоциативные связи, и приписываемое названием свойство вольно или невольно в какой-то мере переносится на страну и ее представителей. Эту проблему затронул Б. Акунин, который писал об истории подбора иероглифов для названия России в китайском и японском языках.
В китайском языке названия «Россия» может передаваться двумя способами: 1) [ё-1ио-вТ] или 2) [ё-дио]. Первый вариант
восходит к звучанию монгольского слова ОЯОСС1Л, передававшего, в свою очередь, звучание слова Россия на монгольском. Это заимствование в китайском языке трансформировалось в ^^Ш ^д-1иб-вТ], а затем в Щ^Ш [ё-1и6-эТ]. Второй вариант является более семантизированным, — в нем только первый иероглиф передает звучание начальной гласной, а второй имеет категоризующее значение — 'государство'. Но этот вариант ранее использовался при передаче названия «Российская империя», и для современного китайского языка он является историзмом. Что касается первого варианта, то его первый иероглиф Ш [ё], взятый вне сочетания, имеет значение 'внезапно', данное в «Большом словаре (Синьхуа)», а также значение 'мгновение', данное в «Большом словаре китайского языка». Возможно, именно это дало Б. Акунину основание полагать, что китайский способ передачи названия России содержит характеристику 'внезапная'. Писатель пишет об этом следующее: «жители Срединной
2 иКЬ: https://magazeta.com/2008/09/e-russian/ (Дата обращения: 27.12.2017).
империи узнали про нас от монголов, называвших Россию «Орос», и переделали эту неудобную для китайского уха фонему в «Э-ло-сы» (Ш ШШ). Главная смысловая нагрузка лежит на первом иероглифе, поэтому в сокращенном виде Россия называлась «Страна Э» (ШИ), что можно перевести как «Страна Внезапностей». Мне кажется, китайцы эпохи Мин проявили удивительную прозорливость, предугадав одну из самых характерных черт России [Б. Акунин, URL: http://readme. club/books/89_istoriya-rossiyskogo....pdf]. Нужно отметить, однако, что современные носители китайского языка не воспринимают данное наименование как мотивированное.
В русском языке графическая адаптация также в отдельных случаях может привносить в слово дополнительные смыслы, что может приводить к неудачам восприятия. Так, например, в компьютерной лингвистике используется заимствование трибанк, которое вызывает ложные ассоциации с числительным три. На самом деле оно передает термин treebank (синтаксически размеченный корпус текстов), где первый компонент имеет значение 'дерево' (имеются в виду синтаксические деревья). Однако для специалистов, хорошо знающих значение заимствуемого термина, ложные ассоциации не являются проблемой. Для них важно, что заимствуемый термин позволяет в компрессивной форме передать значение, которое в русском языке можно передать только описательно.
Как показало сопоставление механизма графической адаптации заимствований в таких разных языках, как русский и китайский, при всем различии «техники» адаптации, цель и виды протекающих здесь процессов в целом совпадают. Знание этих процессов помогает лучше понять специфику языков разных типов, а также прогнозировать судьбу в них заимствований. Представляется, что оно может также способствовать выработке оптимальных правил формальной адаптации.
Список литературы
Акунин Б. Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия. 2013. URL: http://readme.club/ books/89_istoriya-rossiyskogo....pdf (дата обращения: 20.12.2017). Болсуновская Ю.А., Матназаров Т.У., Болсуновская Л.М. Русские и английские заимствования в китайском языке. Молодой ученый. Ч. XI. № 8. 2015. С. 1099-1101. URL: https://moluch.ru/archive/88/17724/ (дата обращения: 14.02.2018).
Горелов В.И. Лексикология китайского языка: Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2013. М., 1984.
Клобуков Е.В. Отражение графических заимствований в словарях, проблемы адаптации и лексикографической кодификации заимствованного слова // Памяти Анатолия Анатольевича Поликарпова / Под ред. М.Л. Ремнёвой. М., 2015 (2015а). С. 199-216.
Клобуков Е.В. Графические заимствования в системе русского литературного языка // Рациональное и эмоциональное в языке // Сборник трудов Международной научной конференции (г. Москва, 20-21 ноября 2015 г.). М., 2015 (2015б). С. 92-99.
Косинцева А.Ю. Заимствования в современном китайском языке // Language&Sience. Вып. 2013. № 2. URL: https://lands.utmn.ru/upload/ Ш1оек/243/Косинцева^Г (дата обращения: 10.01.2018).
Маринова Е.В. Иноязычная лексика современного русского языка: Учебное пособие. М., 2012.
Ночвина Н.А. Заимствование и способы их адаптации в современном китайском языке. 2012. URL: https://nsportal.ru/shkola/inostrannye-yazyki/library/2012/06/19/zaimstvovaniya-i-sposoby-ikh-adaptatsii-v-sovremennom (дата обращения: 10.01.2018).
Цзян Ин, Шипановская Л.М. Русские заимствования в китайском языке как результат языковых контактов // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2016. С. 144-152. URL: http:// www.gramota.net/materials/2/2016/7-1/45.html (дата обращения: 05.03.2018).
АЛ — Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика. Около 8500 слов и устойчивых словосочетаний / Под ред. Г.Н. Скляревской. М., 2006.
Шагалова Е.Н. Словарь новейших иностранных слов (конец XX — начало XXI вв.). Более 3000 слов и словосочетаний. М., 2010.
Шагалова Е.Н. Самый новейший толковый словарь русского языка XXI века. Около 1500 слов. М., 2011.
«Большой словарь китайского языка»: /
2012. 3.
«Ли Жун, Инь Шичао. Словарь Харбинского диалекта». Й*: 1997.
«Большой словарь (Синьхуа)»: ЖЙШРФ /
- dt*: 6 (2016.
5 ЖЕР).
Интернет-ресурсы
Магазета — интернет-издание о Китае: URL: https://magazeta.com
Яндекс: URL: https://yandex.ru/
English Oxford Living Dictionaries: URL: https://en.oxforddictionaries. com/
Zhao Jiayi
FORMAL ADAPTATION OF BORROWINGS IN RUSSIAN AND CHINESE
Lomonosov Moscow State University 1 Leninskie Gory, Moscow, 119991
This article discusses the graphic type of the word's adaptation in Russian and Chinese. It aims to show how and at what stages borrowings are adapted to the linguistic systems of Russian and Chinese and how they are mastered by native speakers of Russian and Chinese. The Russian words under analysis are fixed in the dictionary under the editorship of G.N. Sklyarevskaya and two dictionaries of neologisms of the 21st century compiled by E.N. Shagalova. The article analyzes four groups of graphic borrowings by degree of mastery. It discusses two ways of graphic adaptation in contemporary Russian, transliteration and transcription. In Chinese, graphic adaptation is closely related to semantics and can be regarded in terms of the transfer of the signified, the transfer of meaning, and simultaneous transmission of both. It is argued that graphic borrowings in Chinese are a newer and far less common phenomenon than in Russian. Three dictionaries of Chinese characters were used in clarifying the meaning of some Chinese characters. The article discusses spelling norms in Russian and Chinese. It is concluded that a word can be borrowed by Russian or Chinese only if it is welcomed by the system of the language and the process of russification or sinicization is an essential sphere of research.
Key words: borrowings; adaptation; graphic borrowing; Russian language; Chinese language; comparison.
About the author: Zhao Jiayi — Postgraduate Student of the Russian Department, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (e-mail: zha-ojiayi@mail.ru).
References
Akunin B. Chasf Evropy'. Istoriya Rossyskogo gosudarstva. Ot istokov do mongoVskogo nashestviya [A part of Europe. History of the Russian State. From the Origins to the Mongolian invasion]. URL: http://readme.club/ books/89_istoriya-rossiyskogo....pdf (accessed: 20.12.2017). Bolsunovskaya Yu.A., Matnazarov T.U., Bolsunovskaya L.M. Russkie i an-glijskie zaimstvovaniya v kitajskom yazyke [Russian and English Borrowings in the Chinese Language]. Molodoj uchyonyj [Young Scientist], 2015, Part XI, № 8, pp. 1099-1101. URL: https://moluch.ru/archive/88/17724/ (accessed: 14.02.2018). (In Russ.)
Gorelov V.I. Leksikologiya kitajskogo yazy'ka: Ucheb. posobie dlya studen-tov ped. in-tov po specz. № 2013 «Inostr. yaz.» [Lexicology of the Chinese language: Textbook for the students of pedagogical institutes. № 2013 «foreign language»]. Moscow, 1984, 216 p. (In Russ.)
Jiang Ying, Shipanovskaya L.M. Russkie zaimstvovaniya v kitajskom yazy'ke kak rezul'tat yazy'kovy'x kontaktov [Russian Borrowings in the Chinese language as a result of lingual contacts]. Filologicheskie nauki. Voprosy' teorii ipraktiki [Philological sciences.
The questions of theory and practice], 2016, pp. 144-152. URL: http://www. gramota.net/materials/2/2016/7-1/45.html (accessed: 05.03.2018). (In Russ.)
Klobukov E.V. Otrazhenie graficheskix zaimstvovanij v slovaryax, problemy' adaptacii i leksikograficheskoj kodifikacii zaimstvovannogo slova [Reflection of graphic borrowings in the dictionaries, the problems of adaptation and lexicographic codification of the borrowed word]. Pamyati Anatoliya Anatolevicha Polikarpova [The memory of Anatoliy Anatolievich Polikar-pov] / Ed. by M L. Remneva, 2015 (2015a), pp. 199-216. (In Russ.)
Klobukov E.V. Graficheskie zaimstvovaniya v sisteme russkogo literaturnogo yazy'ka [Graphic borrowings in the system of the Russian literary language]. Racionalnoe i emocionalnoe v yazyke [Rational and emotional in the language]. Collection of the works of the International scientific conference, 2015 (2015b), pp. 92-99. (In Russ.)
Kosintseva A. Yu. Zaimstvovaniya v sovremennom kitajskom yazyke [Borrowings in the Modern Chinese Language]. Language & Sience. Issue: 2013. № 2. URL: https://lands.utmn.ru/upload/iblock/243/KocHH^Ba.pdf (accessed: 10.01.2018).
Marinova E.V. Inoyazychnaya leksika sovremennogo russkogo yazzy'ka [Foreign vocabulary of the modern Russian language]. Textbook. Moscow, 2012, 296 p. (In Russ.).
Nochvina N.A. Zaimstvovanie i sposoby' ix adaptacii v sovremennom kitajskom yazyke [Borrowing and ways of their adaptation in the Modern Chinese Language]. 2012. URL: https://nsportal.ru/shkola/inostrannye-yazyki/ library/2012/06/19/zaimstvovaniya-i-sposoby-ikh-adaptatsii-v-sovre-mennom (accessed: 10.01.2018).
AL — Tolkovyjslovar' russkogoyazyka nachala XXIveka. Aktualnaya leksika. Okolo 8500 slov i ustojchivyx slovosochetanij [The explanatory dictionary of the Russian language of the beginning of the XXI century. Actual vocabulary. About 8500 words and set phrases]. Ed. by G.N. Sklyarevskaya. Moscow, 2006, 1136 p. (In Russ.)
Li Rong, Yin Shichao. Harbin dialect dictionary. Nanjing, 1997, 516 p.
Shagalova E.N. Slovar' novejshix inostrannyx slov (konecz XX — nachalo XXI vv.). Bolee 3000 slov i slovosochetanij [The dictionary of the newest foreign words (the end of the XXth — the beginning of the XXIst centuries) More than 3000 words and phrases]. Moscow, 2010, 943 p. (In Russ.)
Shagalova E.N. Samyj novejshij tolkovyj slovar russkogo yazyka XXI veka. Okolo 1500 slov [The newest explanatory dictionary of the Russian language of the XXIst century. About 1500 words]. Moscow, 2011, 413 p. (In Russ.).
The big dictionary of the Chinese language: popular edition. Compilation department of the big dictionary of the Chinese Language. Shanghai, 2012, 3, 2557 p.
The big dictionary «Xinhua». two-tone miniature. Editorial committee of the big dictionary «Xinhua». — 3rd edition. Beijing, 2015. 6 (2016. 5 reprinted), 1352 p.
Internet resources
English Oxford Living Dictionaries: https://en.oxforddictionaries.com/
Magazeta — the online-edition about China: https://magazeta.com
Yandex: https://yandex.ru/
