Фонологическая типология исконных личных имён в монгольских языках Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Востоковедение

УДК 811.51.512.3 ББК (Ш) 81

Ирина Александровна Ламожапова,

кандидат филологических наук, доцент, Забайкальский государственный университет (672039, Россия, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30),

e-mail: [email protected]

Фонологическая типология исконных личных имён в монгольских языках

В статье выявляется фонологическая типология исконных простых первичных личных имён в бурятском, монгольском, калмыцком языках. Приводятся некоторые структурные признаки личного имени с точки зрения границ имени как знака. Анализируются особенности финалей личных имён, соответствия и варианты монгольских антропонимов в связи с их фонологическими признаками. Для определения типологии имён материал отбирается по семантике их основ, другими словами, приводятся соответствия имён с тождественной семантикой. Сравнительный анализ позволил автору сделать следующие выводы: финали бурятских антропонимов сохранили фонологические, анатомо-физиологические характеристики и наглядно фиксируются в орфографии, монгольские антропонимы данные финали утратили как в плане произношения, так и на письме, скорее всего, под влиянием внутреннего закона экономии энергии. Калмыцкие же личные имена развили конечную огласовку в двух вариантах: во-первых, до неясного звука, который на письме не отражается, а только в справочной литературе, в словарях (в транскрипции), во-вторых, до долгого монофтонга, который на письме, по правилам орфографии в позиции непервого слога, отражается одной гласной буквой. Итак, либо финаль редуцируется, либо наоборот, усиливается.

Ключевые слова: монгольские языки, антропоним, исконное простое первичное имя, фонологическая структура, типология, соответствия, варианты.

Irina Aleksandrovna Lamozhapova,

Candidate of Philology, Associate Professor, Transbaikal State University (30 Aleksandro-Zavodskaya St., Chita, Russia, 672039),

e-mail: [email protected]

Phonologic Typology of Primordial Personal Names in the Mongolian Languages

The article deals with the phonologic typology of primordial simple primary personal names in the Buryat, Mongolian, Kalmyk languages. Some structural signs of a personal name are given from the point of view of the name borders as a sign. Features of final sounds of personal names, compliances and options of the Mongolian anthroponyms on phonologic signs are analyzed. For definition of typology of names the material is selected according to semantics of their bases, in other words, compliances of names with identical semantics are given. The comparative analysis allowed the author to draw conclusions. So, the finals of the Buryat anthroponyms have kept phonologic, anatomic-physiological characteristics and are visually fixed in spelling, the Mongolian anthroponyms have lost the final sounds both in respect of pronunciation, and writing, most likely due to the influence of the internal law of energy economy. The Kalmyk personal names developed a final sound in two options: firstly, unclear sound which isn't reflected in the letter but only in reference books, in dictionaries (in a transcription), secondly, long monophthong which is on the letter, by rules of spelling in a position of a non-first syllable, is reflected by one vowel. So, the final sound is reduced or, on the contrary, amplifies. In some names the final sound is reduced, or, on the contrary, it is strengthened.

Keywords: Mongolian languages, anthroponym, primordial simple primary name, phonologic structure, typology, compliances, options.

Безусловно, имена собственные, прежде всего, являются словами. Дефиниции слова в российской лингвистике весьма разнообразны. Слово - базисная единица языка. Это обусловливается тем, что и корневые морфемы, и формальные функционируют в лексемах.

Формальные морфемы устанавливают связь слов в предложении, с помощью чего осуществляется главная коммуникативная функция языка. «...Слово может выполнить любую функцию, только словесный знак может одновременно охватить весь объём языковых функций. В зависимости от характера

© И. А. Ламожапова, 2015

149

своей семантики... слово может выполнять различные внутриструктурные функции.». Оно может стать морфемой (при словосложении и словообразовании), .чисто коммуникативной единицей, т. е. высказыванием [3, с. 403-404].

Вместе с тем выявление границ слова может быть затруднительным не только от языка к языку, но и в одном и том же языке. Относительно границ слова в языках монгольской группы мы придерживаемся следующих положений, в частности, на материале апел-лятивной лексики: «.значение слова играет существенную роль при определении границ слова. Сингармонизм. может служить подобным критерием, но только не главным. Этот закон не соблюдается в отдельных говорах и диалектах монгольских языков. он не выдерживается в сложных словах не только говоров, но даже общеразговорного бурятского языка» [1, с. 84-85]. Также монголовед правильно пишет, что ударение и оглушение конечных согласных не могут быть особым критерием для определения границ слова, целостность монгольского слова выявляется его морфологической структурой, слово максимально чётко определяется как структурно целое, когда оно выступает в сочетании с другими словесными единицами.

Личное имя - вторичное образование. Искусственно образованных имён обычно в языках единицы. Так, бурятское (далее -бур.) личное имя Адьмаан создано по структурной модели антропонимов, образованных от обычных слов. Здесь определяются антро-поформант -маан [4, с. 177] и адь-, последнее является основой имени и, возможно, восходит к адяа в бичурском, джидинском говоре бурятского языка 'старшая сестра'. Ср. калмыцкое (далее - калм.) Адьян- уст. 'солнце', монгольское (далее - монг.) имя Адьяа.

Имена собственные, в частности, антропонимы по своему происхождению тесно связаны с обычными словами, но не находят соответствия в структурном и семантическом отношениях. Структурные признаки личного имени определяются с точки зрения границ имени как знака. Например, СагаанхYбYYн 'белый мальчик'. Это имя как номинация не разложимо, в синтаксической единице - предложении - выполняет функцию подлежащего и отвечает на вопрос имени существительного хэн? кто? Личное имя ХYбYYлхэ 'родит сына' также не разложимо. В обычной лексике к нему можно привести синонимичное словосочетание хYбYY гаргаха, значение его

такое же. Однако каждый элемент этого словосочетания является членом предложения -прямым дополнением и сказуемым.

Историческая форма общемонгольского периода МYнхэ болху 'станет вечным' - личное имя, отвечает на вопрос имени существительного кто? Это имя не разложимо. А сочетание слов мYнхэболху можно разложить на прилагательное мYнхэ 'вечный' и на глагольное слово болху 'будет, станет'. Другими словами, то, что в обычной лексике выступает словосочетанием, в онимической лексике является номинативным, неразложимым комплексом морфемных единиц.

В именах, подобных МYнхэболху, свободно теряется в структурном плане последний элемент, однако его значение выражается не структурно, а имплицитно. Или компоненты сочетаний, бывшие самостоятельными членами словосочетания, в антропонимии переходят в разряд морфемных единиц. Также если в обычной лексике сокращение слов строго подвергается упорядочению, нормированию и помечается в специальных пунктах словарей, то в онимической лексике сокращение имеет стихийный характер, в то же время возможно определить какую-либо типологию сокращений.

Например, среди монголов часто встречаются сокращения имён: Пунцаг сокращается в форму Пун, Санжаа ^ Сан, Лувсан ^ Луу. Многочисленны примеры калькирования, т. е. из-за табуирования имена могут быть переведены на родной язык. Так, тибетское имя Балдан может быть переведено на монгольский как Цогт 'пламенный; перен. жизнерадостный с огоньком' [9, с. 64].

Подобные явления встречаются у многих народов, например, у тюркских: В казахском антропонимиконе Мамбет может замениться Самбетом, Али - Сали [2, с. 102]. У калмыков вместо Хёрны 'двадцати' может использоваться Хойрарвн 'два десятка', Зурган 'шесть' - ТавнасYлю 'больше пяти' [5, с. 66]. У бурят: Гомбо - Омбо, Ёмбо.

В ранних коленах часто встречались случаи называния жены по имени мужа, реже -мужа по имени жены, родителей называли по именам детей. Такие замены неосуществимы в обычной лексике из-за связи слова с понятием и классом предметов. Антропонимиче-ские основы детерминированы религиозными воззрениями и пожеланием родителей ребёнку внешних признаков, внутренних нравственных качеств.

Антропоним, как и любое слово, является языковым знаком и имеет двусторонние

признаки. В общем и целом типология плана выражения онима и обычного слова не имеет существенной разницы, но наблюдается большое отличие в их семантической составляющей, фактической наполняемости.

Безусловно, внешние структурные признаки составляют типологию плана выражения антропонимов в монгольских языках. Структура имён собственных, по А. В. Су-перанской [7, с. 19], - это звуковой состав, чередование гласных и согласных, открытые или закрытые слоги, однословность или многословность имён (это, в свою очередь, способствует их узнаванию), Простые, т. е. корневые формы, - формантные, составные образования, системный комплекс простых основ и простых, т. е. первичных личных имён. Простые, т. е. корневые антропонимы, рассматриваем с позиции их фонологической протяжённости и признаков финалей. Слова - различные части речи - имена существительные, прилагательные, числительные, глагол, местоимение - могут быть в структуре составных образований. При этом данные основы имён сами могут быть вторичными, т. е. производными, а существительное может иметь отрицательную частицу.

Кстати, своеобразным эталоном для сравнительного анализа монгольских личных имён мы выбрали бурятский антропоними-кон, поскольку система личных имён у бурят, особенно у западных бурят, исконные личные имена представлены в большем количестве при спорадическом сдерживании их у монголов и бурят Монголии, Внутренней Монголии, у восточных бурят и в некоторой степени у калмыков. В связи с этим материал подаётся за бурятским.

В данном сообщении анализируются особенности финалей личных имён, соответствия и варианты антропонимов в связи с их фонологическими признаками. Для определения типологии простых финалей (первичных личных имён) в бурятском, монгольском, калмыцком языках материал отбирается по семантике их основ, т. е. приводятся соответствия имён с тождественной семантикой: бур. Адууша, монг. Адууч, калм. Адууч [адуучъ] 'табунщик, коневод'; Боро, Бор, Бор [боръ] 'сивый (о масти), серый, перен. выносливый'; Хара, Хар, Хар [харъ] 'чёрный'. Ср. Хонхо, Хонх, Хонха 'колокольчик'; Соли (жен.), Соль, Солю - ср. монг. соль 'сменись (пол детей)'; Буянта, Буянт, Буйнта (жен.) 'добродетельный' (гласный//ноль звука//слабый гласный или долгий гласный).

Далее Далай, Далай, Дала 'море, океан'; бур. Сэнхэй - - радиксоид, калм. Сенкэ -

- радиксоид, потенциальный корень (бур., монг. ай, бур. эй, калм. долгий монофтонг - а/-э). Финали представленных антропонимов в некоторой степени разнятся. Финали бурятских антропонимов сохранили фонологические, анатомо-физиологические характеристики и наглядно фиксируются в орфографии, монгольские антропонимы данные финали утратили как в плане произношения, так и на письме, а калмыцкие личные имена развили конечную огласовку в двух вариантах: во-первых, до неясного звука, который на письме не отражается, а только в справочной литературе, в словарях (в транскрипции), во-вторых, до долгого монофтонга, который на письме, по правилам орфографии в позиции непервого слога, отражается одной гласной буквой. Итак, либо финаль редуцируется, либо наоборот - усиливается.

Представленные антропонимические материалы ещё раз подтверждают положение, высказанное В. И. Рассадиным, о том, что «.калмыцкий язык, единственный из современных монгольских языков, довёл до логического конца развитие всех дифтонгов в долгие монофтонги» [6, с. 65]. Ср. историческую старописьменномонгольскую форму noqai и современное калмыцкое личное имя Ноха. Данная монофтонгизация - это результат нисходящего характера артикуляции дифтонгов общемонгольского периода. Данное явление встречается и в диалектах бурятского языка [6, с. 59-65].

В качугском говоре бурятского языка хар-гуй 'дорога', при изменении формы слова (винительный падеж, возвратное притяжание) дифтонг распадается: харгу-яа 'дорогу свою'. А в эхиритском говоре - харгии, в литературном бурятском - харгы, здесь произошла монофтонгизация, это говорит о том, что второй компонент дифтонга был более напряжённым, т. е. дифтонг был восходящим. Отсюда следует, что монофтонгизация в калмыцких антропонимах реализовалась при нисходящем напряжении второго элемента дифтонга.

Относительно простых имён в бурятском, монгольском, калмыцком антропонимиконах с конечными согласными фонемами следует отметить, что их соответствия тождественны, т. е. типология в этом плане едина: Шэмэг, Чимэг, Чимиг (жен.) 'украшение, убранство, наряд'.

Таким образом, на основе вышеприведённых примеров возможно вывести формулу фонологической протяжённости простых,

первичных личных имён в бурятском, монгольском, калмыцком языках: п //п-1 //1 (п) ^ или 1 (п) ^ 0. Другими словами, в бурятском имени п - определённое количество слогов, в монгольском - минус один слог из общего количества слогов, а в калмыцком - один из общего количества слогов либо удлиняется, либо стремится к нулю (Зула, Зул, Зул [зулъ] 'лампадка'; СYхэ, СYх, СYкд 'топор').

Далее раскроем фонологическую структуру простых антропонимов бурятского языка в связи с диалектными различиями.

В российской ономастике имеется теоретический труд А. В. Суперанской «Структура имени собственного: фонология и морфология», посвящённый и проблеме фонологической структуры онимической лексики, в частности, заимствованных онимов. Автор выдвигает справедливое положение по теме нашего исследования: «Подобно тому, как фонемный состав собственных имён индивидуален в каждом языке, а международно их звучание, морфология собственных имён индивидуальна в каждом языке, а международна их структура. Эта единая система. вписывается в морфологическую систему каждого языка своим особым индивидуальным образом» [7, с. 19]. «Поскольку знаковый

характер языка вообще и собственных имён в частности способствует стиранию лексического значения их компонентов, специфика и последовательность фонем, составляющих имена, приобретает чрезвычайно большое значение для их узнавания» [8, с. 247].

Исследуемые нами материалы способствуют в некоторой степени другому объяснению фонологических структур личных имён на основе диалектных и языковых классификаций.

На наш взгляд, целесообразно фонологические признаки, основанные на диалектных различиях, назвать определяющими варианты имён, а фонологические признаки, основанные на языковых различиях, - определяющими соответствия имён. Так как фонологические системы в исследуемых языках не имеют полного совпадения между собой. Разграничение на варианты и соответствия имён для темы исследования принципиально, поскольку это способствует сведению антропонимов к тождественным семантическим единицам. Следовательно, это должно содействовать более масштабному описанию семантической системы антропонимикона, в частности, простых первичных однокорневых образований (см. табл. 1, 2).

Таблица 1

в бурятских именах

Варианты гласных фонем

А: Шагай (жен.) И: Шигай Лодыжка, щиколотка

А: Абгалдай Уу: Абгуулдай Шаманский идол

Ы: Бишыхан Ай: Бишайхай (жен.) Маленький

О, о: Больтрог У, и: в ольхонском говоре Бультриг В западнобурятском диалекте -глиняный горшок (для варки пищи)

О: восточнобурятское Болод У:универсальное Булад #: Болд Сталь

Уу: Бульжамуур А: Бульжамар Жаворонок

Y: Yбгэн Э: Эбэгэн Э: в качугском говоре Эбгвн Старый, престарелый, почтенный

Y: Yхин О: Охин Девушка, девица

YY: в баргузинском говоре БYYбэй, в агинском, эхирит-булагат-ском говорах YYбэй Эв: в аларском говоре Эвбэй Оо: в качугском говоре Ообой Ребёнок, в тункинском говоре -люлька, колыбель. Последние два имени - табу к YYбэй

#: Мэлхэй Ээ: Мэлээхэй. Имя не имеет диалектной привязки Черепаха

Символ # означает ноль звука.

Таблица 2

Варианты согласных фонем в бурятских антропонимах

Б: Бабана Т: Табана - табу Козёл

Ж: в восточнобурятском диалекте Жа-рантай Й (]): в качугском говоре Ёрной (жен.) Возможно, 'имеющий 60 лет (об отце новорождённого)'; 'принадлежащий 60-летнему отцу'

Й (]): в восточнобурятском диалекте Ямаан (муж., жен.) Н: в качугском говоре Нимаан Коза

Н: Эшэгэн, Халюун (муж., жен.) #: Эшэгэ (жен.), Халюу Козлёнок, выдра

#: Таар Муу Г: в хоринском говоре Тагар Магуун Доржо Волосяная дерюга; дерюжный мешок для процеживания кислого молока, сыворотки; половик. В имени Тагар сохраняется интервокальный согласный. Ср. Тагар - с тибетского языка 'белый тигр'. Имя божества нагов 'плохой'

#: в качугском говоре Онгор Х: Хонгор Соловый (о масти лошади)

Х: Даахи Ухин С: в баргузинском говоре Дааси Усин Линька, шерсть (вылезающая весной). Девушка, девица

Х: Тахяа Т: В усть-удинском говоре Татяа (жен.) Курица

Х: Халтар Н: в качугском говоре Ьалтар Светло-гнедой (о масти лошади)

Г: Занги (в баргузинском, эхиритском, хоринском говорах), Заньгяа (в эхиритском, хоринском говорах) Д: Зандей, Зандя Й (]): Заньяа Занги 'предводитель рода, занги (низшее должностное лицо)'. ^ Зангеев, Зандеев

Г: Нагаслай Х: Нахслай С: Нагаслай Т: Нагатлай Нагаса 'отец, дядя по матери'

С: Саадаг Н: hаадаг Сайдаг З: Зайдаг Н: Няа, Няаха Яа (]а): Яа, (жен.) Яатай Колчан для стрел

Символ # означает ноль звука.

Представленные материалы свидетельствуют о том, что бурятская антропонимия отражает развитие фонологической системы бурятского языка в результате перелома гласного * и ослабления артикуляции, что детально проанализировано в исторической фонетике В. И. Расадиным [6]. Сюда можно привести варианты Шагай - Шигай, Yбгэн - Эбгэн. Одно и то же имя в диалектах бурятского языка может иметь от двух до пяти вариантов, в некоторых случаях варианты могут быть обусловлены этнографическим явлением табу, что существенно пополняет список в именнике бурятского языка.

Теперь попытаемся вывести типологию соответствий фонем в бурятских, монголь-

Соответствие

ских, калмыцких именах. Предварительному определению типологии фонологических соответствий предшествует узнавание одноко-ренных личных имён родственных монгольских языков. В основе выявления типологии, безусловно, принцип соотнесения антропонимов к соответствующим апеллятивным основам. Данный принцип реализуется с опорой на предшествующие труды по этимологии антропонимов, а также на труды по фонологии монгольских языков. Антропонимы с обобщённой типологической фонологией возможно назвать межъязыковыми соотносительными именами, или, как говорилось выше, соответствиями имён (см. табл. 3, 4).

Таблица 3

гласных фонем

Бур. Монг. Калм.

А / о - Жарантай / диалектное Ёрной А - Жарантай И - Ж^ирнт 'шестидесятилетний'

А - Ангир (жен.) Э - Энгр (жен.) 'турпан'

Ай - Айдархан Ээ - Ээдрхн 'миленький'

Оо - Дольёон Оо - Долгион А - Дольган (жен.) 'вал, волна'

У/в - ТYMэр / Твмвр Э - Твмвр Э - Твмр 'железо, металл'

У - Ухин О - Охин О - Окн 'девушка, девица'

У - Шубуун У - Шувуу О - Шовун 'птица'

Таблица 4

Соответствие согласных фонем

Бур. Монг. Калм.

Б - Хаба В - Хав В - Хав 'тюлень'

J - Дольёон Г - Долгион Г - Дольган (жен.) 'вал, волна'

Ж/j - Жарантай / Ёрной Ж, - Жарантай Ж, - Жирнт

Х: МYHхэ Х - Мвнх К - Мвцк 'вечный'

H - НаЬата С - Наста С - Наста 'имеющий какой-либо возраст'

С - Сагаан Ц - Цагаан Ц - ЦаЛан 'белый'

В представленных соотносительных именах отражаются такие фонологические процессы, как отсутствие перелома гласного, изменение позиции а и ай, т. е. их переход в переднерядные, явление оканья, сохранение исторического гласного а в конечных слогах в апеллятивных основах имён калмыцкого языка; контаминация гласных Y, в в восточнобурятском диалекте, их функционирование как самостоятельных фонем в западнобурятском диалекте, монгольском, калмыцком языках.

Приведённые материалы свидетельствуют о следующем фонологическом развитии. Губно-губной слабый общемонгольский исторический Ь развился в современных монгольском, калмыцком языках, а губно-зубной в в бурятском языке имеет тенденцию сохране-

ния первоначальных физиолого-акустических характеристик. Калмыцкие фонемы к, с, ц, ж не теряют своё древнее состояние. Монгольские аффрикаты не претерпевают спиранти-зации, что имело место в бурятском языке. Бурятский антропонимикон отражает развитие общемонгольского с в фарингальный Л. Рассматриваемый класс имён образован без изменения структуры изначальных апелля-тивных основ.

Таким образом, представленные выше соответствия фонем как вокализма, так и консонантизма в именах при диалектных условиях и в самостоятельных языках монгольского мира, а также типология финалей антропонимов исследуемых языков. Материалы отражают особенности фонологического развития каждого говора, языка.

Список литературы

1. Бертагаев Т. А. О границах слова (на материале монгольских языков) // Морфологическая структура слова в языках различных типов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 84-89.

2. Жанузаков Т. Обычаи и традиции в казахской антропонимии // Этнография имён. М.: Наука, 1971. С. 100-103.

3. Кубрякова Е. С. Лексика // Общее языкознание: внутренняя структура языка. М.: Наука, 1972. С. 394-455.

4. Митрошкина А. Г. Личные имена бурят. Иркутск: ИГУ, 1995. 377 с.

5. Монраев М. У. Некоторые вопросы калмыцкой антропонимии // Ономастика Поволжья. Горький: ИЯ АН СССР, 1971. Вып. 2. С. 63-69.

6. Рассадин В. И. Очерки по исторической фонетике бурятского языка. М.: Наука, 1982. 198 с.

7. Суперанская А. В. Структура имени собственного: фонология и морфология. М.: Наука, 1969. 207 с.

8. Суперанская А. В. Общая теория имени собственного. М.: Наука, 1973. 366 с.

9. Содном Ч. Монгол хYний нэрийн тухай // Монголын судлалын зарим асуудал (StudiaMongolika. T. IY. F.14). Улаанбаатар: МУШУА, 1964. Н. 27-134.

References

1. Bertagaev T. A. O granitsakh slova (na materiale mongol'skikh yazykov) // Morfologicheskaya struktura slova v yazykakh razlichnykh tipov. M.; L.: Izd-vo AN SSSR, 1963. S. 84-89.

2. Zhanuzakov T. Obychai i traditsii v kazakhskoi antroponimii // Etnografiya imen. M.: Nauka, 1971. S. 100-103.

3. Kubryakova E. S. Leksika // Obshchee yazykoznanie: vnutrennyaya struktura yazyka. M.: Nauka, 1972. S. 394-455.

4. Mitroshkina A. G. Lichnye imena buryat. Irkutsk: IGU, 1995. 377 s.

5. Monraev M. U. Nekotorye voprosy kalmytskoi antroponimii // Onomastika Povolzh'ya. Gor'kii: lYa AN SSSR, 1971. Vyp. 2. S. 63-69.

6. Rassadin V. I. Ocherki po istoricheskoi fonetike buryatskogo yazyka. M.: Nauka, 1982. 198 s.

7. Superanskaya A. V. Struktura imeni sobstvennogo: fonologiya i morfologiya. M.: Nauka, 1969. 207 s.

8. Superanskaya A. V. Obshchaya teoriya imeni sobstvennogo. M.: Nauka, 1973. 366 s.

9. Содном Ч. Монгол хYний нэрийн тухай // Монголын судлалын зарим асуудал (StudiaMongolika. T. IY. F.14). Улаанбаатар: МУШУА, 1964. Н. 27-134.

Статья поступила в редакцию 30.08.2015