CC BY
19
© 2014
Г. А. Мудунова
ФОЛЬКЛОРНЫЕ МОТИВЫ В ТВОРЧЕСТВЕ АБАКАРА МУДУНОВА
Статья раскрывает фольклорные мотивы в творчестве лакского писателя Абакара Мудунова, использование писателем фольклора в качестве сознательно применяемого художественного приема и в целях обогащения идейно-национального комплекса литературной повествовательной системы.
Ключевые слова: литература, фольклорные мотивы, лакская проза
Фольклорно-этнографический контекст литературного произведения придает художественному тексту национальную выразительность. Иной подход к устно-поэтическому творчеству у известного лакского писателя Абакара Мудунова. Писатель использует фольклор в качестве сознательно применяемого художественного приема и в целях обогащения идейно-национального комплекса литературной повествовательной системы. Соблюдая эстетическое «чувство меры», автор не доводит дело до перенасыщения фольклорной образностью, этнографической вещественностью. Повествовательная структура прозы Абакара Мудуно-ва обнаруживает тесную связь с фольклором, она подчеркивает присущие автору качества сказителя.
Роман А. Мудунова «Огонь в крови»1 начинается с описания взаимоотношений семей Сарат и Айшат, чьи мужья дружили с детских лет. Они оба умерли и завещали перед смертью не терять эту дружбу, беречь ее. Сарат хочет женить сына Камиля на дочери Айшат Мариям. А Айшат надеется выдать дочь за Касина — сына Бичи, в богатую обеспеченную семью. В ауле всеми распоряжается Курбан-гаджи — глава аула, юзбаши, как называли в те времена эту должность.
События романа начинаются с предреволюционных времен и доводятся писателем до окончания гражданской войны в горах. На протяжении всего этого времени в центре внимания Камиль и его семья, а также семья Курбангаджи и брата его жены — Касина.
Перед нами цепь картин, действительно обладающих своеобразной баллад-ностью конфликтов. Это и напряжение, и нередко трагические моменты «частной жизни» героев, причем не только Камиля и близких ему людей, но и всего аула Лащия: пожар в доме Курбангаджи, конфискация запасов зерна из закромов Курбангаджи, свадьба Камиля и Мариям, месть Кушмы Курбангаджи, гражданская война, смерть Сарат, матери Камиля и т.д. Но нас интересует использование писателем в романе жанров обрядового фольклора. Это прежде всего обряды встречи весны, первой борозды, сбора урожая, свадебные обрядовые действия, похоронные обряды. Автор романа, хорошо знакомый с жизнью, бытом родного аула, своего народа, передает нам этнографические реалии тех или иных обрядов предельно реалистично.
Мудунова Гидаят Абакаровна — кандидат филологических наук, доцент Дагестанского государственного университета. E-mail: patimakardashova@mail.ru
1 Мудунов 1969.
Описывая обряд встречи весны, известный лакцам под названием «Интнил хьхьу» («Ночь весны»), автор романа не останавливается на всех моментах обряда, а лишь отмечает отдельные его стороны, отдельные особенности обряда, характерные лишь для аула Унчукатль, откуда родом сам Мудунов. Только в этом ауле в первый день весны молодежь устанавливала разноцветные флаги (куски разноцветной материи, прикрепленные к длинным шестам) на возвышенности около аула. Остальные обрядовые действия происходят как у всех. Дети выпускают «т1урщив» из пращи, поджигают склоны гор, зажигают костры во дворах и на улице, через которые прыгают люди всех возрастов. При этом все говорят: «Мои болезни пусть унесет огонь!» Стреляют из «занбараг» — камней-валунов, положенных на годекане и около Большой мечети. Из каждого дома кто-нибудь раздает «цадакьа» (милостыню) — соль, лепешки, — дома готовят хорошее угощение.
Автор приводит моменты святого праздничного отношения к обряду встречи весны: женщины обновляли одежду, мужчины подстригали бороду, усы. Молодые вдовы, девушки, которые «созрели еще в прошлом году», чтобы узнать свою судьбу, собирались у кого-нибудь группами, ели сильно посоленную пищу и ложились спать. По представлениям горцев, они увидят во сне свою судьбу, своего суженого, который и подаст им воды. Так девушки узнают, где им придется создавать свой угол, свое семейное гнездышко.
А. Мудунов сразу же за описанием обряда весны ведет разговор о другом обряде — обряде первой борозды. Он приводит два названия этого обряда — «Хъунил хъат1и» («Свадьба поля») и «Хъурдаккаву» («Сбор поля»). Автор не описывает первую часть обряда — проведение первой борозды, не говорит, как ее проводят, кто проводит, кто главное лицо во время проведения первой борозды. Мудунов сосредотачивает наше внимание на второй части обряда — на торжествах, на угощениях по поводу проведения первой борозды, на танцах и песнях. Недаром автор романа называет этот обряд свадьбой поля. Здесь упоминается забытый во многих аулах род увеселения — шутки весельчаков — «хъяшу». «Хъяшу» на свадьбе — это обычно юноша, одетый в маску козла. Он гоняется за детьми, подпрыгивает, как козел. Его основное занятие — насмешить людей. У Мудунова таким «хъя-шу», но без маски козла, выступает надсмотрщик Чалави. Он одет в шубу шерстью наружу, через плечо брошена сумка с толокном. «Хъяшу» вначале на осле задом наперед, изображая неразумного простака, не знающего, как садятся на осла, выходит на середину пирующих на току. В руках у него длинный шест с разноцветными тряпками, привязанными к концу. Потом он, как по канату, проходит по спине осла, по шесту, положенному на землю. После этого бросается в кучу детей, которые разбегаются и прячутся за матерями. Люди смеются от души над его проделками2. В народном обряде «хъяшу» не поет, а говорит. Автор романа вкладывает в уста певца Чалави слова, которые он использует в песенной форме. Когда народ смеется над проделками Чалави, жена бранит его: «Как не стыдно на старости лет таким заниматься...» В ответ Чалави обнимает жену и поет: Ва ттулла ххаллил Щаза Это моя красавица Щаза,
Щарсса дакъар, чарсса дур .3 Не жена, а ожерелье...
2 Мудунов 1969, 16.
3 Мудунов 1969, 17.
Фольклорные мотивы в творчестве Абакара Мудунова
255
Следуя сценарию обряда, А. Мудунов во время исполнения обряда угощения заставляет девушек петь любовные и семейно-бытовые песни:
Хьхьуния кьини хьуну Превратив ночь в день,
К1ийлла баргъ къабитанссар, Дважды солнце не встанет.
Вия гьалмагъай хьуну Сделав из тебя любовника,
Ттун мурад къабулунссар4. Я счастья не обрету.
Песня4 соответствует игре обряда. Во время веселья исполнители поют народные песни, далекие от обряда — большей частью любовные и шуточные песни. Хадижа, популярная в селе исполнительница народных песен, веселит разгулявшуюся публику. Бедная певица для этого случая заимствовала у матери торговца Касина зеленое шерстяное старое платье. Песня ее о трусливых, никчемных мужьях, не умеющих ладить в семье, звучит как насмешка, как укор бездельникам: Вай цайминнал вирттаврал Ласри т1ий лиссу ури,
Кьат1ув лавгун хъус лякъай, Парабак1уй ляркьусса,
Ца ттул аьзиз гьалмагъайл Чуври т1ий чухьа ури
Вилаххав ягьлав бущай. Кьатталу тталлуйх лархсса...5
А. Мудунов не приводит целиком эту народную песню, оставляя читателям возможность домыслить про себя остальные строфы. Но приведенные им строфы выражают основную суть, сюжетную ситуацию, сложившуюся между супругами: Это другие герои Считающийся мужем — лишь по-
Уходят на чужбину, находят сред- лоска материи, ства, Найденная на мусорной свалке.
Лишь один мой возлюбленный Считающийся мужчиной — лишь
В очаге сковороду облизывает. черкеска,
Надетая на столб навеса у ворот. С той же художественной целью ни одна народная песня не приведена автором романа полностью. Так обстоит дело и с песней о храбрецах:
Аьраххуллийх нанини Когда ехал по шоссейной дороге,
К1яла чугу марч бия Белая лошадь подобна ветру,
Хъач1нихун ахьлагайни, Когда скрывался за бугром,
Хъач1унттахгу баргь бия6. На плечах сияло солнце...
Обычно на празднике первой борозды устраивают скачки и соревнования по бегу среди молодых людей и стариков. Мудунов рисует подготовку к скачкам, сам процесс скачек, отношение публики к ним, их реплики в ходе скачек. Но ни словом не упоминает соревнования по бегу среди молодых людей и стариков, подарки, которые даются им. Победитель скачек Камиль устраивает той. На этом заканчивается описание обряда выхода плуга в поле, или, как его иначе называли, обряда первой борозды.
Можно сказать, что в прозе Абакара Мудунова использованы буквально все фольклорные жанры: заговоры, обрядовые календарные и свадебные песни, лирические, эпические и героические песни, колыбельные песни, четверостишия, пословицы и поговорки, плачи и причеты. И в абсолютном большинстве случаев
4 Мудунов 1969, 18.
5 Мудунов 1969, 19-20.
6 Мудунов 1969, 20.
достоверность мудуновского текста подтверждается или печатным, или архивным источником.
Независимо от того, идет ли А. Мудунов от книги или от живого наблюдения, точно ли цитирует фольклорный текст или вспоминает некогда услышанное им, он неизменно видит в нем непреложно правдивую и потому драгоценную черту народного быта, жизни, души.
В фольклоре А. Мудунов видит прежде всего утверждение национального величия. Поражает разнообразие жанров, к которым он обращается, глубокое знание текстов, умение передать характер бытования устной поэзии. Оригинальны приводимые в романе народные проклятия, благопожелания, похоронные плачи, бесчисленные поверья, приговорки, образные выражения.
ЛИТЕРАТУРА
Гамзатов Г. Г., Далгат У Б. 1991: Традиционный фольклор народов Дагестана. М.
Мазанаев Ш. А. 2008: Агульская литература. Махачкала.
Мазанаев Ш. А. 2013: Становление и развитие агульской литературы // ВДГУ 3, 8489.
Мудунов А. А. 1969: Огонь в крови. Махачкала.
Мудунова Г. А. 1999: Обрядовая поэзия и лакская литература. М.
Мудунова Г. А. 2014: Фольклорные мотивы в творчестве Щазы Курклинской // ВДГУ. 3, 72-79.
FOLKLORE MOTIVES IN THE WORKS OF ABAKAR MUDUNOV
G. A. Mudunova
The article reveals folklore motives in the works of Lak writer Abakar Mudunov, the writer's use of folklore as consciously applied art technique in order to enrich the ideological and national complex literary narrative of the system.
Key words: literature, folklore motives, Lak prose
