CC BY
243
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 14 (305). Филология. Искусствоведение. Вып. 77. С. 114-120.
И. П. Черноусова
ФОЛЬКЛОРНО-ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ В ДИАЛОГОВОЙ МОДЕЛИ (на материале русской волшебной сказки)
На материале русской волшебной сказки исследуется фрагмент фольклорно-языковой картины мира, представленный в диалоговой модели. Лингвокогнитивный и лингвокультурологический анализ сказочной концептосферы, составляющей субстанциональную основу сказочной картины мира, позволил выявить и описать особенности этой части фольклорно-языковой картины мира и вскрыть культурную информацию, содержащуюся в древних народных представлениях, верованиях и обычаях.
Ключевые слова: фольклорная картина мира, фольклорно-языковая картина мира, сказочная картина мира, диалоговая модель, ментальный инвариант диалоговой модели, концепт, субконцепт, формульный диалог.
Идея изучения фольклорной картины мира (далее - ФКМ), высказанная В. Н. Топоровым еще в 1963 г. [16. С. 283], считается общепризнанной. В последнее время фольклорно-языковая картина мира находится в поле пристального внимания исследователей (Е. И. Алещенко. С. Ю. Аншаковой, С. С. Воронцовой, К. Г. За-валишиной, Н. Ю. Моспанова, В. А. Черване-вой, Ю. М. Чуликова и др.). В исследовании фольклорно-языкового строя на передний план выдвигается лингвокогнитивный анализ фольклорных текстов, позволяющий выявить и описать содержание репрезентируемой ими ФКМ, и лингвокультурологический анализ, предусматривающий изучение глубинной культурной информации, содержащейся в историко-этнографическом контексте, в древних народных представлениях, верованиях, обычаях. Такой анализ предполагает изучение фольклорных концептов, являющихся ментальной структурой хранения и передачи традиционных культурных смыслов, и субконцептов, передающих субсмыслы и входящих составной частью в содержание более широкого по объему концепта. Система культурных смыслов, подвергшаяся семантическому перекодированию, составляет фольклорную концептосферу, которая объективирована в языке фольклора и представляет собой субстанциональную основу ФКМ.
Существует много определений ФКМ: «творческое искажение жизни» [15. С. 48], «трансформированный мир действительности» [12. С. 4], «преобразованная действительность» [21. С. 24], «особая фольклорная реальность, выраженная с помощью языка традиционного народного творчества» [10. С. 15]. ФКМ, пред-
ставляющая собой фрагмент концептуальной картины этноса, «осознается как одна из ипостасей, одно из воплощений картины мира традиционной народной культуры» [2. С. 11]. В ФКМ в опосредованной форме представлена картина мира традиционной народной культуры, являющейся культурой патриархального земледельческого общества. «В фольклорных текстах предоставлено опосредованное отражение реального мира» [19. С. 22]. Так как ФКМ -это прежде всего художественная картина мира, ее формирование осуществлялось в результате перекодировки, пересемантизации нефольклорного материала (мифологического и этнографического) через систему фольклорных кодов путем обобщения, типизации и перевода культурных смыслов на язык поэтической символики [13. С. 122]. Будучи моделирующей системой традиционной народной культуры [18], фольклор представляет ее концептосфе-ру, семантически перекодированную в систему культурных смыслов устно-поэтической картины мира [13. С. 118, 122-126]. При этом своеобразие ФКМ определяется особым, «отличным от нашего» мышлением [13. С. 50]. С помощью языка фольклора мы проникаем в воззрения древних людей на мир, общество и самих себя.
«Фольклорно-языковая картина мира - это часть ФКМ, эксплицируемая в языке фольклора» [20. С. 192]. Фольклорно-языковая картина мира представляет устойчивую систему, большая часть которой состоит из константных элементов - формул и отношений между ними. На концептуальном уровне фольклорный текст не сочинен, а сконструирован, составлен из звеньев - в большинстве случаев из формул.
Лингвокогнитивный и лингвокультурологический анализ фольклорных произведений позволяет выявить и описать содержание репрезентируемой ими ФКМ. Мы исследовали один из фрагментов фольклорно-языковой картины мира, представленный в диалоговой модели. Диалоговая модель (далее - ДМ) - унифицированный, включающий совокупность вариантов, структурно-семантический образец построения цепочки взаимосвязанных формульных диалогов (далее - ФД), которые характеризуются типовой последовательностью и типовым соединением реплик. Ментальный инвариант ДМ - комплекс типизированных культурных (фольклорных) смыслов, представленных в ФД.
Материалом для исследования послужили авторитетные в научном отношении собрания фольклора: «Народные русские сказки А. Н. Афанасьева» (в 3 т.) [8], Великорусские сказки в записях И. А. Худякова [3], Великорусские сказки Пермской губернии (сборник Д. К. Зеленина) [4], Северные сказки (сборник
Н. Е. Ончукова в 2 кн.) [14].
В создании фрагмента сказочной картины мира, отраженной в ДМ, принимают участие 16 концептов: запрет, запродажа, завет, знакомство, самопросватанье, служба, благословение, красота, заговор, испытание, помощь, награждение, печаль (горе), сон, бегство и погоня. Все эти концепты выражают систему испытаний, направленных на решение главной жизненной задачи - создание семьи.
Ментальный инвариант ДМ в волшебной сказке
Запрет: не причиняй вреда животному, рыбе, птице, являющимися тотемом; не причиняй вреда себе. Если нарушишь запрет, то случится беда (угрожает смерть); если выполнишь, то будешь счастлив.
Знакомство: сообщи сведения об имени и происхождении героя как представителя семьи и рода.
Запродажа: отдай неизвестное в качестве платы за освобождение или ликвидацию беды, в которую попал герой.
Завет: каковы правила передачи волшебных (добытых из иного мира) предметов, необходимых для женитьбы/ замужества. Они особо ценные, поэтому не продаются.
Самопросватанье: если ты мне ровня, будь моим мужем.
Служба: выполни трудную задачу (посети иной мир, в котором найди и добудь золотые
и другие диковинки (лекарства), невесту и др./ построй дворец и др./ изготовь волшебные предметы/ пройди испытания на ловкость, мужество, едой, питьем, огнем, узнавание искомого / спрячься и др.).
Красота: в ином мире есть царевна уникальной, исключительной внешности, единственная в своем роде.
Благословение - обращение к родителям: дайте согласие на поиски или разрешите жениться.
Заговор - обращение к явлениям и объектам с магическими словами: исполни мои желания.
Испытание и награждение: выражение недовольства по поводу запаха пришельца из чужого мира; сообщи причину посещения, направление пути и свои цели. Требование накор-мить-напоить, истопить баню, после выполнения этих требований сообщается о целях визита (поиске диковинок или людей, находящихся в ином мире). Возьми волшебные предметы, необходимые для поиска; дается совет, являющийся руководством к действию, как найти и достать искомый предмет.
Печаль: сообщи причину печали; причиной печали являются трудные задачи, которые для героя опасны и которые он не может решить без волшебного помощника. К утру все будет сделано; возьми волшебные предметы, необходимые для выполнения трудной задачи. Сообщи причину глубокой народной печали; печаль вызвана жертвоприношением змею.
Помощь: помоги выполнить (за героя) трудные задачи.
Сон: объясни значение сна (сновидения); пробуждение после сна (временной символической смерти) и восклицание.
Бегство и погоня: посмотри, подвергаемся ли преследованию во время бегства из иного мира; за нами погоня.
Концепты в ФКМ имеют отличное от общеязыковой значение. На общеязыковое значение таких концептов накладывается, определенным образом дополняя и модифицируя его, во-первых, функциональное значение, выполняемое им в фольклорном тексте (приказ, требование, просьба, совет, (не-)разрешение) и грамматическая семантика (прежде всего форм глагольного императива, которыми выражается концепт функционального типа), во-вторых, глубинная традиционная семантика фольклорных концептов, находящаяся в системе народных взглядов (традиции). В фольклорных концептах воплотилась традиционная культурная
информация. Канонические значения связывают фольклорный текст с миром традиционных представлений и идеалов.
Запрет - неразрешение убивать и есть животное/ рыбу/ птицу, являющихся тотемом, хвалиться, целоваться, умываться, спать, отпирать помещение (чулан/ ларчик/ сундук/ палату/ комнату и др.), брать богатство, отлучаться из дома, ходить в лес. Содержится предупреждение об опасности в случае нарушения запрета, а также обещание помощи в случае выполнения запрета. Все сказочные запреты восходят к комплексу древнейших представлений и верований. Запрет есть животное связан с древней формой религии, верой в сверхъестественную связь и кровную близость с тотемом [11. С. 155]. Запрет умываться - с древнейшими раннеземледельческими представлениями [11. С. 134]. Запреты хвалиться и отпирать помещение восходят к комплексу посвящения [11. С. 141]. Запреты целоваться, спать и брать предметы золотой окраски отражают верования в загробное путешествие [11. С. 132]. Знакомство - получение сведений об имени и происхождении героя как представителя семьи и рода. Запродажа - требование отдать неизвестное герою в качестве платы за освобождение или ликвидацию беды, в которую он попал. Завет - правила передачи волшебных предметов, необходимых для женитьбы/ замужества, поэтому особо ценных, не продающихся. Са-мопросватанье - вынужденное предложение девушки в образе птицы себя в жены герою, пленившему ее (похитившему крылья, одежду, обувь), а также просьба вернуть похищенное. Служба - приказ выполнить трудную задачу, связанную прямо или косвенно со сватовством. Концептуальное содержание службы в сказке отличается большим разнообразием, то есть большим количеством субконцептов. Например, в трудных задачах выделяются задачи на поиски, задачи по благоустройству мира и домашнего хозяйства, другие, проверяющие магическую вооруженность героя: задачи на изготовление, узнавание искомого, испытание ловкости, мужества, огнем, едой и др. Во всех случаях проверяется магическая сила героя (героини), его (ее) способность взаимодействовать с представителями иного мира. Красота -уникальность, исключительность внешности царевны, выступающей в роли потенциального брачного партнера героя, то есть невесты, основная функция которой стать в будущем матерью. Красота будущей жены осмысляется
как важное условие счастливого многодетного брака. Благословение - согласие родителей на поиски или разрешение жениться. В фольклорном мире родительское благословение необходимо герою, чтобы успешно исполнить службу, возложенную на него. Заговор - магические слова, произносимые с целью воздействовать на окружающий мир, его явления и объекты, чтобы получить желаемый результат. Испытание - проверка магической силы и знаний героя с целью определить, истинный ли герой и заслуживает ли он награды - помощи, а также совет, являющийся руководством к действию, как найти и достать искомый объект. В сказочных испытаниях выделяются такие субконцепты, как избушка, запах, русский дух, еда, сон, баня. Награждение - вручение дарителем герою волшебного средства или волшебного помощника и получение совета. Печаль - некое особое внутреннее состояние отчаяния, вызванное трудными задачами, которые являются для героя опасными и которые он не может выполнить без волшебного помощника, а также совет, как выполнить трудное задание. Разновидность концепта печаль горе - глубокая народная печаль, вызванная жертвоприношением змею. Помощь - непосредственное выполнение за героя трудных задач или совет, как их выполнить. Концепт сон имеет два значения: 1) то, что снится, сновидение и 2) специфичное, отмеченное только в сказке, - временная символическая смерть. Кроме этого выделяется субконцепт сон, употребляющийся в значении «физиологическое состояние покоя и отдыха», но в сказке получивший дополнительный концептуальный нюанс - представляющий опасность для героя, так как засыпание немедленно влечет за собой смерть (запрет сна и испытание сном). Бегство - возвращение героя из чужого мира в свой мир с найденной в ином мире суженой. Погоня - преследование героя и его невесты с целью воспрепятствовать его возвращению в свой мир.
Семантика нескольких сказочных концептов отражает цикл представлений о смерти и загробном мире: горе - более позднюю форму представлений о смерти (смерть как похищение), сон - символическую временную смерть, бегство - возвращение из иного мира (царства мертвых) в свой мир (царство живых). Разнообразные по содержанию трудные задачи и испытания в различных формах доказывают, что герой побывал в ином мире (задачи на поиски, испытания избушкой, на запах, сном, едой -
угощение у Бабы Яги) или обладает природой мертвеца (может сделаться невидимым - задача спрятаться, может нескончаемо есть - испытание огромным количеством еды и железной пищей, не имеет индивидуального облика - задача узнать искомого среди равных). В концепте испытание отразились пережитки верований и обычаев глубокой древности: здесь мы находим следы древнего магического мышления. Истинный герой владеет магическим сверхзнанием (знал магию открытия дверей, заклинание, повернувшее и открывшее избушку; знал также, какие испытания необходимо пройти, чтобы приобщить себя к сонму потусторонних существ). Поэтому герой сам требует от Бабы Яги особую пищу, постель и баню [11. С. 67]. Все эти испытания в волшебной сказке восходят к испытаниям посвящаемого в древнейшем обряде инициации, в основе которого лежала воображаемая смерть, когда человек якобы посещал загробный мир и приобретал там чудесную силу, а затем возрождался в новом качестве. «Это - так называемая временная смерть...» [11. С. 56]. Этот обряд В. Я. Пропп считал древнейшей ритуальной основой для формирования волшебной сказки [11. С. 53]. Посвящение - один из институтов, свойственных родовому строю. Этим обрядом юноша вводился в родовое объединение, становился полноправным членом его и приобретал право вступления в брак. К обряду посвящения восходят также концепты запродажа, награждение, субконцепт избушка.
Наше исследование подтверждает, что «кон-цептосфера русского фольклора представляет собой сложную антропоцентрическую структуру» [1]. В ФД вербализуются отношения героя (человека) с представителями живой и неживой природы (концепты запрет, заговор), другими членами этноса как социальные (концепт знакомство, завет, служба), так и семейные (концепты благословение, печаль), и с представителями иного мира (концепты запродажа, испытание, награждение, самопросватанье, печаль, помощь, бегство и погоня).
В исследованном нами фрагменте сказочного мира, представленном в ДМ, центральное место занимает преломленная в ценностном плане магистральная мифологическая оппозиция свой - чужой. Если «в мифе и архаической эпике это противопоставление отграничивает человеческий мир, субъективно совпадающий с границами племени, от иных миров, представляющих стихийные силы природы и ино-
племенников в виде демонических хтониче-ских существ» [7. С. 35], то в волшебной сказке эта оппозиция, спроецированная на различные плоскости (человеческий/ нечеловеческий, естественный/ чудесный (сверхъестественный), антропоморфный/ неантропоморфный, живой/ мертвый, близкий/ далекий, русский/ нерусский, христианин/ нехристь, родной/ неродной), выступает как преломленная в ценностном плане. В сказке к ней прибавляются другие ценностные оппозиции: красивый/ уродливый, добрый/ злой, высокий/ низкий и т. п., которые в архаических мифах не играли существенной роли.
Свое и чужое царство в сказке характеризует представления о макрокосме. Образ иного царства репрезентирован сказочной формулой «за тридевять земель, в тридесятом царстве/ государстве». Каждому члену противопоставления приписывается положительная или отрицательная оценка (часто этического порядка): «наше царство» характеризуется как положительное, а «чужое царство» как отрицательное. Характеристика высокого и низкого миров отличается некоторой амбивалентностью: низкий мир представляется как явно негативный, из которого желательно выйти, однако нежеланный низкий мир во всех отношениях ближе герою, чем желаемый высокий, потому что низкий - свой, а высокий - чужой [7. С. 41]. «Иной» мир опасен (все злодеяния совершаются в ином мире), «свой» - нет (переход границы означает окончание опасностей -концепты бегство и погоня).
Выявленная К. Леви-Стросом на материале мифа медиация между противоположными членами противопоставлении [6] характерна и для волшебной сказки. В исследованном нами фрагменте сказочной картины мира, выраженном ДМ, отмечается взаимодействие между разными мирами (своим и чужим царствами, низким и высоким миром). Оно осуществляется с помощью главного сказочного героя, в поведение которого транспонируется медиация. Сущность медиации, по К. Леви-Стросу, состоит в том, что она предлагает своеобразный, специфический для первобытной логики способ преодоления противоположностей путем последовательной замены их другими, менее удаленными друг от друга полюсами, а этих последних - неким промежуточным членом, часто воплощенным в мифическом культурном герое. Поэтому природа этого персонажа, как считает К. Леви-Строс, двойственна, проме-
жуточна. «Медиация в социально-психологическом плане была необходима, по-видимому, для того, чтобы снять жестокие стрессы, возникавшие при столкновении с кардинальными и неизбежными смысловыми координатами мира: жизнью и смертью, микрокосмом и макрокосмом, человечеством и сверхъестественными существами» [7. С. 42].
Е. М. Мелетинский и др. исследователи отмечали, что в сказке, в отличие от мифа, сюжет доминирует над непосредственным моделированием мира, а весь мир оценивается с точки зрения героя, личная судьба которого находится в центре (сказка сугубо «героецентрична») [7. С. 42]. Сказочный герой, в отличие от мифического, «действует как бы вслепую» - его направляют помощники, дарители, испытатели, которые являются истинными медиаторами в мифическом смысле (как «промежуточные» существа), с которыми герой ведет диалоги (ФД, выражающие концепты испытание, награждение, печаль, помощь). Эти персонажи, принадлежащие двум мирам (своему и чужому) благодаря своей дружественности к герою, иногда подкрепленной и родственными с ним отношениями (покойные родители, Баба Яга -теща героя), руководят действиями героя (они дают ему совет и волшебные средства из иного мира для осуществления цели).
Пассивность, отсутствие волевого начала у героя показывает, что противостоящие друг другу миры существуют как объективные данности, независимые от воли деятеля. «Тот факт, что герой помещается на соответствующее место между членами оппозиции как бы извне, свидетельствует о медиативном характере его поведения» [7. С. 46]. Поскольку в русской волшебной сказке исходная личностная активность героя ограничена, возникает своеобразное выталкивание его за пределы своего мира: герою предлагают для решения трудную задачу - его направляют в иной мир за сказочными ценностями (ФД, выражающий концепт служба) или стимулируют его отправление в иной мир с помощью репрезентации красавицы (ФД, выражающий концепт красота), или дают совет, как вынудить невесту к самопросватанью, или сообщают о случившемся горе (ФД, выражающий концепт печаль).
Амбивалентность, свойственная двум мирам, создает возможность медиации. Проникновение героя в высокий мир, может осуществляться с помощью трансформации благодаря знанию заклинательных формул, подсказанных
помощником-медиатором (например, Иван-ду-рак превращается в сказочного царевича при помощи заклинания Сивки-бурки - концепт заговор).
В результате медиации в сказочном мире создается новая по сравнению с исходной ситуация, новая высшая фаза развития действия: герой из низкого мира переходит в высокий мир (женится на царевне из иного царства и получает впридачу чужого полцарства, тем самым он повышает свой социальный статус).
Сказочная картина мира в «перекодированном» виде воспроизвела социокультурные доминанты периода разложения архаического и возникновения патриархального земледельческого общества, среди которых приоритетное положение отводилось формированию семьи как основной ячейки общества [5. С. 192]. Тема создания семьи повлияла на сюжет волшебной сказки и, в частности, на концептуальное содержание ДМ. Комплексный концепт создание семьи включает в себя концепты, представляющие цикл действий, направленных на обретение героем брачного партнера и решение главной задачи (создание семьи), и субъекты этих действий - жених-герой, невеста-царевна.
Поэтому трудные задачи в сказке - задачи, связанные со сватовством, главные из которых задачи на поиски, причем основным объектом поиска героя-искателя является царевна (невеста, исчезнувшая жена, мать, сестра) или чудесные предметы, эликсиры, которыми владеет царевна и добывание которых является ступенькой к счастливой женитьбе героя. Концепт благословение в сказке имеет специфическое значение: «давать согласие на поиски (в некоторых случаях - разрешение жениться)». Концепты благословение, красота, завет, самопросватанье отражают вытеснение рода семьей, формирование семьи как основной социальной ячейки и выдвижение семейной темы на первый план. Не случайно женский образ вещей невесты господствует в сказке, представляет собою высшую ценность в иерархии сказочных ценностей. Мудрость в сказке олицетворяется двумя женскими типами - вещей старухой (ФД, репрезентирующий концепт испытание и содержащий совет герою по руководству к действию) и вещей невестой (ФД, вербализующий концепт печаль и содержащий совет, как выполнить трудное задание, являющееся причиной печали). Именно женскому началу принадлежит в русской сказке центральная руководящая роль.
Сказочная картина мира, отраженная в ДМ, представляет собой модель создания семьи: система испытаний, приобретаемые героем в результате испытаний сказочные ценности в ином мире и бегство (возвращение) в свой мир. Наши наблюдения подтверждают предположение проф. Е. Б. Артеменко о том, что стереотипы духовной культурной традиции запечатлеваются не только в вербальной семантике формул, но и в их структуре [2. С. 106]. В этом отношении весьма показательна ДМ в сказке, которая имеет циклический характер: концепты в ДМ представляют собой циклы типовых испытаний героя (предварительное, основное и дополнительные), цикл типовых действий (в том числе речевых). Это циклы стабильных типизированных смыслов, циклически воспроизводимые в процессе исполнения сказки (циклы чередующихся событий: запрет - нарушение, задача - решение, испытание - потеря или приобретение, сон (временная смерть) - оживление, бегство - погоня). Циклы сложились под влиянием «циклического» жизнеустройства этноса архаической эпохи и обусловленных этим жизнеустройством стереотипных форм этнического мироощущения.
Исследователями русской традиционной народной культуры высказано мнение о том, что ФКМ представляет собой сплав двух систем ментальных стереотипов (мифопоэтических представлений и мировоззренческой системы народного православия) [18; 9].
В сказочной картине мира, репрезентированной в ДМ, нами отмечается много сродного христианству: перед отправлением из дома герой просит благословения у своих родителей (ФД, вербализующий концепт благословение), в трудные минуты вещая невеста или жена советуют герою «молиться Богу/ Спасу» (ФД, выражающий концепт печаль), одним из трудных заданий в сказке является строительство церкви или собора. Глубоко сродно христианству и жалостливое отношение к животным/ рыбам (запрет убить, зарезать, съесть животное/ рыбу). Тайна солидарности с животными, объясняющаяся языческой верой в сверхъестественную связь и кровную близость с тотемом, является в то же время одним из христианских откровений. Благодарность животного человеку, его пожалевшему, в сказке получает также значение Божьей награды.
В концепте заговор отразились свойственные славянскому язычеству верования о способности сверхъестественных персонажей к
различным метаморфозам, превращениям в животных. В добавлениях же к заговорным формулам: «По щучьему веленью, по Божьему благословенью», «Сивка-бурка, вещая каурка, батюшкино благословение! Стань передо мной, как лист перед травой!» выражается христианизация сказки.
Одна из трудных задач в сказочном мире (концепт служба) - поиск вечной молодости (молодильных яблок и живой/ целящей воды) близка христианству, ведь само существо христианства выражается в учении о всеобщем воскресении, о вечной целостной жизни, в которой весь мир достигает совершенного и полного исцеления. в фд, репрезентирующем концепт сон, имеющий значение временной символической смерти, и последующем воскресении в большинстве случаев с помощью живой воды, отчетливо просматриваются точки соприкосновения и переход от сказочного к христианскому.
Таким образом, исследование фрагмента фольклорно-языковой картины мира, отраженной в сказочной ДМ, позволило сделать следующие выводы. Фундаментальная оппозиция свой - чужой на макрокосмическом уровне локализуется в виде противопоставления в сказке своего и иного царства, медиацию (взаимодействие) между которыми осуществляет герой. В сказке отмечается тенденция сближения двух миров (большинство ФД ведется между героем и представителями чужого мира). В сказочном мире отражена идея вечной и вневременной ценности семьи как единого органичного целого, единого функционального организма (в ДМ в «перекодированном» виде представлена модель создания семьи: цикл действий, направленных на решение этой главной задачи). Сказочная картина мира как одна из разновидностей ФКМ представляет собой синтез мифоязыческого и народно-православного мировоззрений при доминировании в ней последнего элемента.
Список литературы
1. Алещенко, Е. И. Этноязыковая картина мира в текстах русского фольклора (на материале народной сказки) : автореф. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2008. 22 с.
2. Артеменко, Е. Б. Язык русского фольклора и традиционная народная культура (опыт интерпретации) // Славянская традиционная культура и современный мир : сб. материалов науч. конф. Вып. 5. М., 2003. С. 7-21.
3. Великорусские сказки в записях И. А. Худякова. М. ; Л., 1964. 301 с.
4. Великорусские сказки Пермской губернии : сб. Д. К. Зеленина. М., 1991. 544 с.
5. Волощенко, О. В. Языковые основы фольклора в свете явлений традиционной народной культуры (на материале русской волшебной сказки) : дис. ... канд. филол. наук. Воронеж, 2006. 223 с.
6. Леви-Строс, К. Первобытное мышление. М., 1994. 384 с.
7. Мелетинский, Е. М. Проблемы структурного описания волшебной сказки / Е. М. Ме-летинский, С. Ю. Неклюдов, Е. С. Новик, Д. М. Сегал // Структура волшебной сказки. Традиция - текст - фольклор (типология и семиотика). М., 2001. С. 11-121.
8. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева : в 3 т. 6-е изд. М., 1957. 1500 с.
9. Никитина, С. Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993. 189 с.
10. Петренко, О. А. Этнический менталитет и язык фольклора. Курск, 1996. 118 с.
11. Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986. 415 с.
12. Путилов, Б. Н. Проблемы типологии этнографических связей фольклора // Фольклор и
этнография: связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Л., 1977. С. 3-14.
13. Путилов, Б. Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. 239 с.
14. Северные сказки. Сборник Н. Е. Ончу-кова : в 2 кн. СПб., 1998.
15. Скафтымов, А. П. Поэтика и генезис былин. М. ; Саратов, 1924. 226 с.
16. Славянска филология : материали за V Международен конгресс на славистите. Т. II. София, 1963.
17. Толстой, Н. И. Очерки славянского язычества. М., 2003. 624 с.
18. Толстой, Н. И. Язык и народная культура: очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. 512 с.
19. Хроленко, А. Т. Введение в лингвофоль-клористику : учеб. пособие. М., 2010. 192 с.
20. Черванева, В. А. Традиционный культурный смысл как системообразующий фактор фольклорно-языковой картины мира // Дело всей жизни : сб. науч. тр. (к юбилею проф. Е. Б. Артеменко). Воронеж, 2009. С. 191-198.
21. Чистов, К. В. Фольклор. Текст. Традиция : сб. ст. М., 2005. 270 с.
