CC BY
74
УДК 398(470.6)
DOI 10.19110/1994-5655-2019-1-102-111
Т.Е. ГРЕВЦОВА
ФОЛЬКЛОР КАЗАКОВ-НЕКРАСОВЦЕВ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ: ТРАДИЦИИ И НОВАЦИИ
ФИЦ Южный НЦ РАН, г. Ростов-на-Дону
tanyar 2@mail.ru
Аннотация
В статье рассматриваются произведения устного народного творчества казаков-некрасовцев, созданные во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. на основе старинного фольклора. Автором проанализированы традиционные и новаторские черты в текстах разных жанров. Выявлены заимствования приемов и образов из одних жанров в другие, случаи контаминации жанровых форм и их трансформация, обусловленные восприятием некрасовцами событий войны. Будучи уникальным феноменом народной культуры, рассмотренные тексты позволяют делать выводы не только о состоянии фольклорной традиции группы некрасовских казаков и ее динамике, но и о закономерностях развития народной словесности в целом.
Ключевые слова:
фольклор, казаки-некрасовцы, Великая Отечественная война, плач-причет, былина, песня, сказка
Abstract
T.E. GREVTSOVA
THE FOLKLORE OF NEKRASOV COSSACKS ABOUT THE GREAT PATRIOTIC WAR: TRADITIONS AND INNOVATIONS
Federal Research Centre Southern Science Centre, Rostov-on-Don
The Nekrasov Cossacks are the descendants of the Don Cossacks who, after the defeat of the Bulavin uprising, retired with ataman I.Nekrasov first to Kuban, and then to Turkey. Having lived more than two centuries in a foreign environment, in the XX century they returned to Russia in several groups. Isolated living of the group, limited contacts with the Slavic population, conscious protection of their customs and language from external influences have become the factors of preservation of the traditional view of the world and folklore consciousness. During the Great Patriotic War, all this caused the emergence of folk works created on the basis of old Nekrasov bylinas, lamentations, songs, fairy tales and legends.
The lamentations about the war have a traditional compositional and figurative basis for this genre, but at the same time they reveal some innovative features, the main one being the change of the lyrical mood for the lyrical-epical one. Narrations on the Great Patriotic War are similar to the Don and Nekrasov bylinas in the structure of the verse, small, compared to the North Russian bylinas, size of the text, the depiction of characters and a number of other features. The events of 1941-1945 provoked the creation of songs about the war based on traditional military, historical and lyrical songs.
Nekrasov tales on the Great Patriotic War actively use artistic and compositional techniques of old fairy-tale texts. However, there is blurring of traditional genre: on the one hand, they are closer to stories and legends, on the other - with parables. Being a unique phenomenon of folk culture, the considered works about the Great Patriotic War make it possible to draw conclusions not only about the state of the folklore tradition of the Nekrasov Cossacks group and its dynamics, but also about the laws of the development of folk literature in general.
Keywords:
folklore, Nekrasov Cossacks, Great Patriotic War, lamentations, bylina, song, tale
Введение
Произведения советской массовой культуры, создававшиеся по образцам народной словесности, до сих пор неоднозначно относятся исследователями к фольклору. Это обусловлено государственной политикой 1930-х гг., которая рассматривала фольклор как «орудие классовой борьбы» и поощряла «активное вмешательство и руководство устным поэтическим творчеством» со стороны собирателя в поиске актуальных для советского государства тем и сюжетов [1, с. 224-227]. Т.Г. Иванова называет их «псевдофольклорными мертворожденными творениями» и отмечает, что они «не получали главного творчества фольклора - не входили в традицию» [2, с. 411]. При этом многие произведения массовой культуры, хотя и имеют литературную основу, давно оторвались от нее и образовали новую, не похожую на фольклор в привычном значении этого понятия, но вполне народную традицию и «обросли» вариантами текста и музыки.
Произведения о Великой Отечественной войне занимают особое место в советском массовом творчестве. Война стала не только общенародной трагедией, но и катализатором творческих процессов как на фронте, так и в тылу, об этом свидетельствуют многочисленные записи военного фольклора, сделанные писателями-фронтовиками, участниками войны, а также фольклористами в специально организованных экспедициях по сбору такого материала.
Произведения о Великой Отечественной войне казаков-некрасовцев стоят особняком даже среди известных текстов о войне, созданных по фольклорным образцам. Это обусловлено феноменом данной социально-этнической группы. Казаки-не-красовцы (Игнат-казаки) являются потомками группы донских казаков, которая после поражения Бу-лавинского восстания 1707-1708 гг. ушла с Игнатом Некрасовым сначала на Кубань, затем в Добруджу, в устье Дуная и в Турцию. Прожив более двух веков в иноязычном окружении, с 1911 по 1962 гг. казаки-некрасовцы несколькими партиями вернулись в Россию. Большая их часть поселилась компактно в Приморско-Ахтарском районе Краснодарского края и Левокумском районе Ставропольского края. Изолированное проживание казаков-некрасовцев в Турции, ограниченность контактов со славянским населением, осознанное оберегание своих традиций и языка от внешних влияний стали факторами сохранения традиционной картины мира, фольклорного сознания и вследствие этого живого бытования фольклорных жанров, уже утратившихся или редуцированных на других территориях. В годы войны все это стало фактором, спровоцировавшим появление народных произведений, отражающих восприятие и переживание казаками этих событий и созданных на основе некрасовского фольклора.
Целью данной статьи является выявление традиционных и новаторских черт в произведениях казаков-некрасовцев о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
Материал и методы
Источниками исследования выступили сборники некрасовского фольклора о войне Ф.В. Туми-левича «Меч правды» (1945) и «Песни и сказки» (1947) [3, 4], а также неопубликованные записи из коллекции семьи Тумилевич, хранящиеся в Южном научном центре Российской академии наук (ЮНЦ РАН). Фольклор о Великой Отечественной войне был записан Ф.В.Тумилевичем от проживающих на Кубани некрасовцев первой волны переселения в 1941-1946 гг. Несмотря на активное собирание произведений народного творчества о Великой Отечественной войне в советский период, текстов, созданных на основе традиционных фольклорных форм, записано не так много. Например, они вошли в сборники «Народное творчество в годы Великой Отечественной войны» (сост. В.А.Тонков, 1951), «Русский советский фольклор. Антология» (под ред. Н.В.Новикова и Б.Н.Путилова, 1967), «Рукописи, которых не было: подделки в области славянского фольклора» (2002), книгу В.Г.Базанова «Поэзия Печоры» (1943). Отметим, что на юге страны (за исключением Воронежской области и указанных собраний Ф.В. Тумилевича) такие произведения практически не записывались. Их научное рассмотрение началось еще в 1960-е гг. (А.М.Астахова, Н.В. Новиков, Б.П.Кирдан), продолжается и в настоящее время (И.В.Козлова, Т.Г.Иванова, Л.А.Теклева). Устное народное творчество казаков-некрасовцев многократно становилось предметом изучения как самого Ф.В. Тумилевича, так и других исследователей (А.И. Зудина, Н.В. Калиничевой, С.И. Кулешовой, С.И. Пигаревой, Е.Л. Попок, Т.С. Рудиченко). Однако некрасовские произведения о Великой Отечественной войне почти не попадали в поле зрения ученых. В связи с этим можно упомянуть лишь предисловия Ф.В. Тумилевича к двум сборникам, а также небольшую публикацию С.В. Мартыновой [5]. В настоящей работе использованы структурно-сравнительный и типологический методы, а также приемы текстологического, мотивного и композиционного анализа фольклорных произведений.
Результаты и обсуждение
Фольклор казаков-некрасовцев о Великой Отечественной войне можно разделить на две группы: 1) произведения, созданные по образцам традиционного фольклора (переделки исторических и лирических песен, сказы, сказки, причитания); 2) произведения, имеющие литературное происхождение. Большинство собранных Ф.В. Тумилевичем текстов принадлежит к первой группе. Представляется, что на это могла повлиять ориентация интересов самого собирателя на традиционные фольклорные жанры и, как следствие, работа преимущественно с представителями старшего поколения казаков [3, с. 45-54]. Сам Федор Викторович осознавал такое различие материала и писал о том, что репертуаром, созданным по примеру традиционных фольклорных форм, владеют в основном некра-совцы пожилого возраста, а молодежь исполняет
песни литературного происхождения и частушки -«жанры, которые обычны для любого колхоза, районного центра, города» [4, с. 7]. Поэтому научный интерес собирателя был обращен к произведениям, сложенным по традиционным образцам, а большинство текстов второй группы так и остались неопубликованными. Данная классификация не подразумевает разделения произведений на «народные» и «авторские».
Ф.В.Тумилевич не только указывает на авторство записанных текстов, но и приводит конкретные обстоятельства их создания. Например, плач «О депутатах районного совета» был сложен М.С.Рабаниной после истязания немцами депутатов Соломониды Чеботаревой (дочери исполнительницы) и Мокея Сиротинина. Поводом для создания плачей о Великой Отечественной войне для некрасовцев становился не только личный опыт, но и переживание услышанного о печальных событиях. И это тоже отличает рассматриваемые причитания от традиционных. Так, плач «Да вот пошел же он, враг» был создан А.Л.Зайцевой после прочтения ей Ф.В.Тумилевичем причитания Т.И. Капустиной «Будь ты проклят, Гитлер!». Вот как описывает Федор Викторович ситуацию рождения этого произведения: «Она (А.Л.Зайцева. - Т.Г.) расплакалась и стала рассказывать о пережитом ею при немцах, потом перешла на речитатив, а затем стала "голосить" (причитать)» [3, с. 48]. Т.И.Капустина, в свою очередь, сложила причет «Дитятка моя полоненная» после того, как ей рассказали о статье в газете «Правда», посвященной возвращению девушки из немецкого плена [4, с. 9].
Традиция похоронных плачей была особенно развита на Русском Севере. В советское время она продолжена причитаниями о Ленине и других советских вождях и героях. Великая Отечественная война дала толчок возникновению новых сюжетов плачей о погибших на фронте, угнанных в плен, замученных фашистами, которые, по словам И.В.Козловой, нельзя отнести ни к традиционному фольклору, ни к псевдофольклорным текстам, сочиненным на заказ [6, с. 122]. Плачи-причеты (термин введен Ф.В.Тумилевичем), созданные некрасовца-ми во время войны, в целом имеют традиционную для этого жанра композиционную и образную основу, но при этом обнаруживают ряд новаторских черт, главной из которых можно назвать смену лирического настроя на лиро-эпический. Традиционные причитания, хотя и являются лирическими произведениями, содержат и эпические элементы [7, с. 220]. В рассматриваемых плачах усиливается роль эпического начала. Ф.В.Тумилевич отмечал, что они пронизаны не личным, а общим горем, ненавистью к врагу и стремлением дать ему отпор [3, с. 6]. Например, переживание трагедии войны выходит на первый план в плаче «Да вот пошел же он, враг»:
Да вот пошел же он, враг,
на Рассею-матушку,
Разорил он наши домы все счастливаи,
Засиротил нашу сторонушку советскую,
Да напоил нашу землю кровью христианскаю,
Да побил наших детушек милых,
бурлачинок ясных. А пришел он, проклятый, да все с крестами: На самолетах - кресты,
на мундирах и шеях - кресты, А младенческие души загубил,
сатана подземельная! [3, с. 21]. Переживание народной трагедии как личной меняет общий настрой данных текстов. Так, в плаче «Дитятка моя полоненная», основой которого стало традиционное причитание, исполнявшееся матерью в последний вечер перед свадьбой дочери, наставление быть покорной мужу сменяется призывом не подчиняться врагам:
Ты не слушай немчугу злодейную, Тебя будут посылать, а ты, дитё, не иди, Тебе скажут сделать, а ты, дитятка, не делай. И будешь ты, родная, всем нам желанная, Только ворогу не будь послушная-покорная. Во всякий час да во всякий день Будь ты русская - станешь вольная!..
[3, с. 22].
Эпическое начало в плачах о войне проявляется также в изображении врага, тягот войны, советских войск, противопоставлении своих и чужих. Последнее сближает их с былинами: немцы ассоциируются со злом, огнем, антихристом, воронами, змеями, волками, Гитлер - с отрицательными персонажами былин и сказок (Змеем Горынычем, Змеем Тугарином), советские солдаты - с соколами и орлами: Против всей Рассеи пошел,
хотел выхвалиться, А сам антихрист проклятый,
забыл заповедь Господню... (Из плача «Если б воры да наживали домы»)
[8, с. 39].
А они, злые вороги-немчуги треисподние,
Да со своим Змеем Горынычем
Всё едят наших детушек, да не наедятся.
Вы вернитесь, наши соколы сизокрылаи, Вы вернитесь, наши воины любимаи, Порубайте змею со змеенышами головы, Чтобы не ползали они по земле нашей (Из плача «О депутатах районного совета»)
[3, с. 23-24].
Отметим в приведенном отрывке плача «О депутатах районного совета» мотив поедания, встречающийся и в других некрасовских текстах о войне в разных вариациях (кормления, съедения, кровожадности врага, символического клевания «тела» земли черным вороном-врагом и т.д.): Ох! Враг зубатый погрыз-поел
наших детушек.
Ох! Оставил, как меня,
многих матерей кукушками. (Из «Плача по сыну-воину»).
Да напоили они землю кровью русскаю, А накормили они ее телами молодецкими. (Из сказа «Расступись ты,
мать-земля русская»).
Как сошлись они вкруг, разбойники, И набросились же на твою телу белую, Как шакалки терзать тебя начали, А с тобою нашего Мокеюшку Сиротина. (Из плача «О депутатах районного совета»)
[3, с. 15, 23, 25]. Представление о войне, «пожирающей» людей без остатка, встречается и в фольклорных текстах других территорий России и опирается на народные представления об ее иррациональности и демоническом характере, сближающие войну со смертью и наиболее тяжелыми жизненными ситуациями и утратами [9, с. 18]. И наоборот, через мотив съедения может изображаться уничтожение врагов как в плачах, так и в произведениях других жанров:
Расступись да ты, сыра-земля, Ты пожри, поешь кровь немецкую, Кровь немецкую, всё бусурманскую. (Из сказа «Как пошел Иосиф-свет»).
Расступись же ты, мать-земля русская, Поглоти-поешь ты силу черную,
силу немецкую
(Из сказа «Расступись ты,
мать-земля русская») [3, с. 13-15]. Ф.В.Тумилевич, определив эти произведения как «плачи-причеты», тем самым уподобил их традиционным плачам по покойнику, которыми был наполнен похоронный обряд [4, с. 8]. Одним из наиболее очевидных отличий этих причитаний от похоронных является то, что большинство из них (кроме «Плача по сыну-воину») не относятся к факту смерти, что отчасти сближает их с окказиональными голошениями. Сюжетами для них выступают истязание советских депутатов немцами, угон в плен и трагедия войны. При этом в этих причитаниях присутствуют устоявшиеся в фольклоре мотивы и приемы плачей по покойнику: зачин-обращение (в традиционных текстах это обращение к покойнику, в данных текстах это могут быть обращения к живым или к абстрактному собеседнику), риторические вопросы, мотив сиротства оставшихся в живых, восхваление «покойника»: Чадушки мои милаи, Ой да, светики мои роднаи! Отколь взялся огонь палючий, Огонь палючий, немец проклятый? (Из плача «Будь ты проклят, Гитлер»).
Ой же, голубка моя родная, ты, Солушка! Ой, дочушка ты моя, всё сердечная, Да солнышка моя, а ты всё ясная.
Как остались мы, люди добрые, сиротами, Да все сиротинушками одинешенькими. (Из плача «О депутатах районного совета») [3, с. 20, 23].
Непосредственное переживание событий войны некрасовцами, горе и боль, принесенные оккупантами, становились не только причиной народного страдания, но и порождали гнев в адрес врага. Это обусловило появление в плачах о Вели-
кой Отечественной войне призывов к разгрому неприятеля и проклятий в его адрес, не характерных для традиционных причитаний. Эти проклятия отражают всю глубину трагедии войны, и поэтому их однократного произнесения становится мало: они повторяются трижды, «тысячу раз и трижды», распространяются на весь немецкий народ:
Будь ты проклят,
Будь ты проклят,
Будь ты проклят, Гитлер!
(Из плача «Будь ты проклят, Гитлер»).
Будь он тысячу раз и трижды проклятый,
Пусть ему места не будет на страшном суде.
Враг он есть, враг он и будет,
немчуга злодейская!
(Из плача «Да вот пошел же он, враг»).
Будьте прокляты матеря,
спородившие змеев лютых!
Ох, изойдите ж вы все кровью черною,
Кровью черною, немчуги ненавистные!
(Из плача «О депутатах районного совета»)
[3, с. 21, 23-24].
Следствием непосредственного переживания войны стала еще одна особенность произведений казаков-некрасовцев о ней - использование сниженной и жаргонной лексики, характеризующей немецких захватчиков. При этом в текстах она нередко соседствует с возвышенным стилем традиционного фольклора: «Станьте с воинами рядом и накажите выблидка антихристова, только не убивать его, а гоните его с немчугой проклятой в их проклятые земли» (Из неопубликованной сказки «Сын беса») [8, с. 25];
Ой же, и не дали тебе, Солушка,
покрасоваться
Они, заразы немецкие, изверги проклятые...
(Из плача «О депутатах районного совета»)
[3, с. 23].
В целом, тексты некрасовских причитаний, созданных во время Великой Отечественной войны, указывают на то, что традиция голошения была хорошо развита и актуальна для этой группы казаков. Об этом свидетельствуют значительный объем данных текстов, их ритмическая организация, традиционные для похоронных плачей приемы и образы.
От казаков-некрасовцев было записано несколько произведений о Великой Отечественной войне, которые Ф.В.Тумилевич обозначил как «сказы», хотя по содержанию, образным средствам, композиционным особенностям они скорее сходны с «новинами» - новыми былинами о советской действительности, которые создавались в 1930-е гг., названными так в противоположность старинным былинам, «старинам» [10, с. 553]. Их главным отличием от традиционных былин стало отражение современных событий и реалий, а не далекой старины. В.Я. Пропп по этому поводу писал, что «эпическая замкнутость старого эпоса оказалась взорванной» [10, с. 552]. Основой для некрасовских «новин» о Великой Отечественной войне, записанных Ф.В.Тумилевичем, стали былины казаков-некра-
совцев, которые, как и донские, были значительно меньше по объему, чем севернорусские, и обнаруживали меньшее количество сюжетов, в связи с чем признавались исследователями скорее лирическим, а не эпическим жанром [11, с. 39; 12, с. 17-18].
Данные произведения о Великой Отечественной войне сходны с донскими и некрасовскими былинами по структуре стиха, небольшим, по сравнению с севернорусскими былинами, объемом текста, изображением действующих лиц, а также рядом композиционных приемов. Так, первые строки сказов в основном близки к типичному былинному зачину (табл. 1).
лено с войной и разрушениями, к которым она привела [3, с. 14-15]. Неопубликованный сказ «Змей Ту-гаринин» состоит из двух частей, первая из которых дословно воспроизводит популярную у некрасовцев былину «В Вавилоне, славном городе» [12, с. 27], а вторая проводит параллель между зарождением Змея Тугаринина и разорением им Вавилона и Великой Отечественной войной [8, с. 18-19].
События 1941-1945 гг. актуализировали в некрасовской традиции исполнение служивых и исторических песен, в особенности о русско-турецких войнах и Отечественной войне 1812 г. Создание новых текстов о войне с использованием форм
Таблица 1 Table 1
Зачины сказов о Великой Отечественной войне и былин Introductions of tales of the Great Patriotic War and bylinas
Сказы о Великой Отечественной войне Былины
Как пошел он, да Иосиф-свет, А Иосиф-свет да ведь на собрание. А отколь взялись они, тучи грозные? Воспролили они дожди сильные, Возгремели они громы громкие! (Из сказа «Как пошел Иосиф-свет») [3, с. 12-13]. Как пошел, пошел да Костянтин-царь, Костянтин-царь да ко заутрени, Да отколь взялись тучи грозные, Воспролили они дожди сильные, Возгремели они громы громкие. (Из духовного стиха «Федор Тыринин»*) [12, с. 30].
*Героико-эпические произведения о Федоре Тирянине (Тироне) относятся фольклористами к духовным стихам, но при этом обнаруживают тесную связь с былинными традициями [7, с. 432]. Текст о Федоре Тыринине, записанный Ф.В.Тумилевичем от казаков-некрасовцев, помещен в сборнике «Песни казаков-некрасовцев» (1947) в раздел «Былины» с пометкой «духовный стих».
В новых сказах, как и в былинах, повествова- народной поэзии, как отмечал Ф.В.Тумилевич, не
ние движется неторопливо за счет повторения от- происходило механически [4, с. 7]. Например, песня
дельных эпизодов, тавтологических сочетаний, по- «Из гор немец сбушевался» переделана А.Л.Зайце-
этических уточнений (табл. 2). вой из исторической песни о Русско-турецкой войне
Таблица 2
Замедление повествования в сказах о Великой Отечественной войне и былинах
Table 2
Slowing down the narration in the tales about the Great Patriotic War and bylinas
Сказы о Великой Отечественной войне Былины
Мы пойдем, пойдем на силу немецкую, Мы побьем, побьем силу вражию. (Из сказа «Как пошел Иосиф-свет») [3, с. 13]. Никто ж по той дорожуньке не хаживал, Не хаживал по дорожуньке, не езживал. (Из былины «Русские богатыри») [12, с. 25].
Как упала же к ногам Сталина, Ой, упала весть нерадостна, Да весть нерадостна, весть печальная. (Из сказа «Как пошел Иосиф-свет») [3, с. 13]. Как упала же Костянтину-царю, Ой, упала в ноги калена стрела. (Из духовного стиха «Федор Тыринин») [12, с. 30].
Типичны для былин и некоторые общие места сказов о войне, например, характеристики «богатыря» (Иосифа Сталина) и его антагонистов (немецкой армии и Гитлера), снаряжение героя «не-владанным» (т.е. не бывшим в употреблении) оружием (табл. 3).
Сближение сказов об Отечественной войне с былинами достигается не только за счет отдельных образов и мотивов, но и вследствие прямой преемственности новых и старых текстов и сюжетов. Например, сказ «Как пошел Иосиф-свет» создан на основе духовного стиха «Федор Тыринин». Некоторые сказы построены на приеме развернутого параллелизма, характерном и для традиционного фольклора. Например, в сказе «Расступись ты, мать-земля русская» состояние природы сопостав-
1877-1878 гг. со словами: «А энта песня-та "Из гор турка сбушевался", уж больно хорошо под немца подходит, ни дать, ни взять, как турку, немса бьем» [8, с. 4-5]. Вообще образ врага-турка старых исторических песен активно использовался некрасовцами при создании произведений о Великой Отечественной войне. Например, по образцу песни «Ой, в семьдесят седьмом году объявил турок войну» [12, с. 47] создана песня «В сорок первеньком годочку объявил немец войну». Образы войны 1812 г. актуализированы в неопубликованных песнях «Как задумал злодей-Гитлер ворог» (переделка песни «Ой, как задумал француз, злодей-варвар» [12, с. 43]), «Как загнали мы германца» (переделка песни «Как хранцуз Сувору мальчик» [13, с. 195], вариант казачьей песни «Эй, я на острове родился» [14, с. 141]).
Таблица 3
Характеристики героев и типичные места в сказах о Великой Отечественной войне и былинах
Table 3
Characteristics of heroes and typical places in the tales about the Great Patriotic War and bylinas
Сказы о Великой Отечественной войне Былины
Да куда же летят они, орлята могучаи? Ой, куда же держат путь ясные соколы? (Из сказа «Про свет-сударя Иосифа») [3, с. 11]. Вы, орлы мои да сизокрылые, Да соколья мои все поднебеные. (Из былины «Садко») [12, с. 30].
Ой, и дай ты нам оружие невладанное Да и дай нам копья острые, Ой, и дай нам танки могучие. (Из сказа «Как пошел Иосиф-свет») [3, с. 12-13]. Ой, ведите мне коня невладанного, Да несите остро копие да невладанное Да боевую клюшечку невладанную. (Из духовного стиха «Федор Тыринин») [12, с. 32].
Зародился он, собака, Он собака, Гитлер проклятый О двенадцати головах, Об семи-то хоботах. (Из сказа «Змей Тугаринин») [8, с. 16]. Нападала на Илюшуньку черна гадина, Черна гадина, собака-зверя лютая. Забродила она, собака, коню под пузу. Она крикнула, собака, по-змеиному. (Из былины «Нападала на Илюшеньку собака-зверя лютая») [12, с. 24].
Основой лирических произведений о Великой Отечественной войне становились некрасовские исторические и служивые песни. По их образцу созданы песни «Разливались быстрые речушки» (переделка песни «Ой да, разливались они, быстрые речушки»), «Мать зеленая дубравушка» (переделка песни «Ой да, не с нашей ли со сторонушки»), «Назад воротила Красная армия» (переделка песни «Из-под яру же, яру высокого»), «Во когтях держит орел» (переделка песни «Ой вы, горы мои, да все Майносские») [12, с. 61-62, 73-74, 87, 134]. Сочинение произведений о войне могло осуществляться за счет практически дословного воспроизведения старого текста с заменой этнонимов - названий врага и топонимов - названий мест сражений - на актуальные и современные исполнителям. Иногда конец новых текстов имеет противоположный изначальному смысл. Например, песня «Разливались быстрые речушки» оканчивается, в отли-
чие от грустного финала старой песни, оптимистичными строками, оформленными по образцу традиционного фольклора (табл. 4).
В некрасовских произведениях о Великой Отечественной войне находилось место и смехо-вому началу. Здесь комизм достигается за счет изображения неприятеля в абсурдных и нелепых ситуациях, как например, в песне «Пошел немец на бахчу» (вариант некрасовской песни «Пошел козел на бахчу» [12, с. 142-143]). В традиционном произведении юмор нарастает от начала к концу, а его кульминацией становится диалог мужа с женой, которая, накупив себе румян и белил на деньги от продажи нашкодившего козла, солгала супругу, что весь день работала. В новом варианте этой песни, наоборот, шуточный зачин с описанием ущерба от действий немца («козла») сменяется серьезным диалогом между схваченным врагом и партизаном (табл. 5).
Концовка песни о Великой Отечественной войне «Разливались быстрые речушки» Концовка песни «Ой да, разливались они, быстрые речушки»
Никто ж-то не понесет поклона нашим женушкам, Ой да, а мы сами понесем домонь весточку, Да домонь весточку во счастливый день, - Как возьмем, братцы, Берлин-город, Да как возьмем мы немчуру во полон, Да со победою мы домонь явимся, Принесем женам мы себя, добры молодцы [3, с. 19]. - Ой, и кто ж то из нас это летичко домонь пойдет? Ой, да понесите поклон моей жинке молодой. Да нехай-ка жена серых коней со двора продает, А меня, молодца, да со неволюшки нехай не ждет: Уж и я-то, парень, парень, три беды-то сотворил [12, с. 74].
Концовка песни о Великой Отечественной войне «Назад воротила Красная армия» Концовка песни «Из-под яру же, яру высокого»
Они промежду собой речи говорили: - Не догнали мы да красных девочек, Не пригнали мы красных во Германию. -Не догнала немчуга до Германии, -Красных девочек да назад воротила, Назад воротила Красна армия [3, с. 19]. Как просила она себе да перевозчика, Перевозчика, переправщичка: - Переправь меня на ту сторону, На ту сторону к отцу, к матери. За работу с меня возьми да чего хочешь, Хоть и злата с меня, хоть и серебра, Коли мало тебе да покажется, А возьми с меня мелкого жемчугу [12, с. 88].
Таблица 4
Концовки песен о Великой Отечественной войне и традиционных некрасовских песен
Table 4
Endings of songs about the Great Patriotic War and traditional Nekrasov Cossacks' songs
Таблица 5
Шуточные песни «Пошел немец на бахчу» и «Пошел козел на бахчу»
Table 5
Humorous songs about the Great Patriotic War "Poshel nemets na bakhchu" and "Poshel kozel na bakhchu"
Песня «Пошел немец на бахчу» Песня «Пошел козел на бахчу»
Поел немец лук-чеснок. Мало немцу чесноку,-Он добрался до курей. Захотелось и свиней. <...> Тут же вышел партизан. Поймал немца за уши. Привел немца во допрос: - «Хороша ль бахча у нас?» - «По бахче я просто шел». - «Вкусны ль куры, немчуга?» - «Не за курами пришел». - «Жирны ль свиньи, немчуга?» - «Я свиней-то не видал». - «А барашки ль нравятся?» - «Я барашек не едал, Понапрасну я попал». - «Понапрасну или нет, Натворил ты много бед И держи теперь ответ» [4, с. 22-23]. Поел козел лук, чеснок Поймали козла за рога, Повели козла на базар. Продали козла за три рубля <...> Приехал же сударь-муж. - Ой, что же ты, жена, бела? - Муку, сударь, сеяла. - Ой, что же, жена, ты черна? - Трубу, сударь, чистила. - Ой, что же ты, жена, красна? - Против жару стояла. [12, с. 142-143].
Последние три строки - ответ партизана на все оправдания противника - звучат практически торжественно. В частушках о войне комизм также заключается в нелепости описываемой ситуации: Сидит Гитлер на березе, Плетет лапти языком, Чтобы вшивая команда Не ходила босиком [4, с. 43].
По напрасно небо красно: В небе звездочки горять Толькя Гитлер на закате Все обшаривает хаты [8, с. 109]. Некоторые из записанных Ф.В.Тумилевичем частушек о Великой Отечественной войне обнаруживают сходные образы и сюжеты в текстах, бытовавших на других территориях. Это закономерно, поскольку в частушках нашли отражение в первую очередь не исторические факты, а отношение к войне и ее оценка [15, с. 104]. Например, в некрасовской частушке «На закате возле хаты / Ходит немец с котелком: / "Давай курку, давай яйки, / И корову с молоком"» [4, с. 44] и частушке, записанной на севере России, «Как по нашей по деревне / Низко ходят облака. / Немцы ходят по деревне: / "Матка, яйца, молока!"» [16, с. 395] такое сходство достигается благодаря пародии на речь врага. Для частушек «Сидит Гитлер на березе» и «Понапрасну Гитлер ходит» зафиксированы практически дословные «аналоги» в Тверской области [15, с. 110].
Помимо народной поэзии о Великой Отечественной войне, от казаков-некрасовцев были записаны сказки-легенды и устные рассказы. Так же, как и в случае лирических произведений о войне, некрасовские сказки в целом основаны на традиционном фольклорном наследии, а их появление обусловлено сохранением фольклорного сознания исполнителей. Так, сказка «Как девка на войну ходила» является переосмыслением некрасовской сказки «Аскер-девка» (в тюркских языках «аскер» -
'война, солдат'). Русский вариант произведения «Как Василиса на войну поехала» значительно отличается по сюжету от некрасовского [17, с. 28-38]. Наиболее близка к сказке «Аскер-девка» греческая сказка «Девица на войне» [18]. Однако в произведении «Как девка на войну ходила», в отличие от сказки «Аскер-девка», в которой значительное место уделено попыткам героя и его матери распознать девицу в парне и ее уловкам, направленным на сокрытие своего пола, главный акцент сделан на героизме и предприимчивости советской девушки на войне, не уступающей солдатам-мужчинам, а в чем-то и превосходящей их.
В сказке «Меч правды» использован образ чудесного меча, сходного с волшебным мечом-кладенцом, взять в руки который может не каждый человек, а лишь сказочный протагонист - богатырь. Здесь таким героем становится Сталин. Чтобы получить меч, он должен обладать в первую очередь положительными морально-психологическими качествами: «Глядит на меч правды, а на нем написано-напечатано: "Владеть мною тот будет, у кого сердце твердое и чистое, кто никого в жизни безвинно не обижал"» [3, с. 29]. В отличие от меча-кладенца, являющегося в сказках маркером силы [19, с. 98], меч правды - это не только богатырское оружие, но и символическое средство восстановления справедливости, что отражено в его названии. Держава, где лежит этот меч, - воплощение народных представлений о заветном царстве, утопической земле. В преданиях казаков-некрасовцев это место связывалось с землей Игната Некрасова, располагавшейся «за песчаным морем», как и в сказке «Меч правды» (например, в преданиях «Уплыл Игнат на корабле», «Корабль из города Игната» и др.) [20, с. 186-188, 194-196].
Еще одна особенность героя некрасовских сказок о войне в том, что он является конкретным историческим лицом (Владимиром Лениным или Иосифом Сталиным), что также придает этим про-
изведениям сходство с историческими преданиями. В сказке «Меч правды» подчеркивается преемственность Сталиным дела, начатого Лениным, а в сказке «Сын Солнца и Луны», наоборот, Иосиф помогает Владимиру в борьбе со злом [3, с. 26-34]. Для образа антагониста (Гитлера) используются как традиционные образы (змей в сказке «Меч правды», «антихрист-змей о двенадцати головах» в сказке «Москва белокаменная»), так и нетипичные для сказочной прозы приемы. Например, большая часть неопубликованной сказки-легенды (так определил жанр этого произведения Ф.В. Тумилевич) «Сын беса» посвящена «биографии» человека, рожденного женщиной от беса. При этом отмечено, что Гитлер («сын беса») с самого детства отличался от других детей: «Время идет, растет и парнишка, только не как все. Другие играют себе, бывает, подерутся, а потом помирятся. А этот же норовит все сделать по-иному, да похуже, поплоше» [8, с. 23]. Данное произведение трудно отнести к сказочной прозе, поскольку, в отличие от традиционных сказок, оно посвящено отрицательному, а не положительному герою. По тону повествования, сюжету, морально-нравственным установкам этот текст больше напоминает притчу.
Некрасовские сказки о Великой Отечественной войне активно используют художественные и композиционные приемы традиционных сказочных текстов. Зачин этих сказок в основном типичен: «В тридесятом было царстве, в тридесятом было государстве» («Меч правды»), «Было это в небесном царстве, в небесном государстве» («Сын Солнца и Луны») [3, с. 26, 30]. Однако в произведении «Разрядилась Москва белокаменная» первые слова «В не нашем царстве, в не нашем государстве», сходные со сказочным зачином, относятся не к абстрактному месту действия, как в сказках, а к Германии, где зародился «змей со змеенышами». Это нарушает «широту обобщенного смысла волшебных сказок», на которую указывает В.П.Аникин [7, с. 473].
Концовки рассматриваемых сказок могут быть традиционными: «Читать-то я сама не читала, а наши дьячки читали. Может, что и не так пересказала, только портрет ее своими глазами в газете видела» («Как девка на войну ходила») [3, с. 39]. Но чаще они сближаются по настрою с последними строками рассмотренных выше лирических произведений, в которых звучит надежда на скорую победу над врагом: «Как придут в Берлин, до конца зло изничтожат. А орел-то обратно в свою державу улетит» («Меч правды»), «Скоро до главного города дойдут до Берлина. Как дойдут, так Итлера изничтожат, а с ним и его иродово племя» («Сын беса») [3, с. 30; 8, с. 25]. Обращенность сказок не только к прошлому, составляющему основной сюжет сказки, но и к будущему в концовках - новая черта этих произведений, напрямую связанная с основной темой - войной, ее героями и антигероями и надеждой сказителей на победу.
Отметим и некоторые другие типичные сказочные мотивы и образы. Так, в сказке «Меч правды» герой преодолевает испытания, получает помощь от волшебных помощников-зверей (лев, орел,
ласточка), превращается в орла по совету мудрого старика-отправителя (волшебный помощник). Однако звери помогают герою, в отличие от фольклорных сказок, не потому, что он их выручает, а потому, что он «за правдой идет» [3, с. 28]. В сказке «Сын Солнца и Луны» присутствует мотив чудесного рождения героя от Солнца и Луны (ср. звезды, месяц и солнце как знаки, выделяющие героя или героиню в русских сказках). В нескольких сказках присутствуют образы чудесных предметов (ковер-летунок в сказке «Сын Солнца и Луны»», ширинка, которая осушает море, в сказке «Меч правды»). В сказках изображаются типичные волшебные локусы: «За морем-океаном, в том самом месте, где земля сходится с небом, есть держава, а в державе той - большой луг. На лугу терем золотой выстроен и разноцветными каменьями украшен» («Меч правды») [3, с. 26].
В целом можно констатировать, что в сказках казаков-некрасовцев о Великой Отечественной войне происходит размывание традиционного жанра. Новые тексты отличаются более «бедным», по сравнению со сказками, сюжетом, любовные и волшебные мотивы в них замещены героической патетикой, аллегориями на темы войны. Использование сказочных приемов, мотивов и образов направлено на передачу этих идей, что также влечет за собой трансформацию жанра. С одной стороны, отнесенность к конкретным историческим лицам и событиям придает им сходство с легендами и историческими преданиями. Не зря Ф.В.Тумилевич называет их «сказками-легендами» [3, с. 8; 4, с. 11]. С другой стороны, определенные аксиологические, морально-нравственные установки этих произведений и аллегорическое изображение конкретных исторических лиц и событий сближают их с притчами.
К традиционным некрасовским преданиям об Игнате Некрасове примыкает произведение «Игнат помогает Красному войску», в котором соединились мотив земли обетованной (город Игната) и мотив бессмертия и воскрешения героя, хорошо известный в мифологии и фольклоре многих народов и использовавшийся и в других сказах и сказках советского времени [2, с. 405]. Как и в случае с историческими преданиями о Некрасове, в это произведение включен отрывок песни об Игнате. В данном случае - это отрывок плача о Великой Отечественной войне «Да вот пошел же он враг». Однако, сохраняя традиционную форму предания, этот текст повествует о современных рассказчику событиях и героях. Так, мифологизированный образ И. Некрасова здесь соседствует с образом современного героя - Иосифа Сталина, а также казаков, защищающих Родину: «В Красном войске и наши казаки сражаются и разные награды имеют». Как и другие рассмотренные произведения о войне, данное предание заканчивается словами, выражающими надежду народа на победу: «Игнат-то все идет и идет вместе с Красным войском и до тех пор не ляжет он в свою могилу, пока черный город Берлин наши не возьмут» [3, с. 36].
Заключение
События войны и их переживание народом -тема в традиционной культуре и фольклоре не но-
вая. Великая Отечественная война актуализировала те жанры фольклора казаков-некрасовцев, которые как нельзя лучше «подошли» для того, чтобы выразить народное горе, восприятие личной и общенародной трагедии, ненависть в адрес оккупантов родной земли, надежду на скорейшую победу. Желание передать эти чувства в привычных и понятных некрасовцам фольклорных формах стало причиной их трансформации, появления контами-нированных жанров и заимствования одними жанрами фольклора приемов и образов других.
Подводя итог, отметим, что произведения ка-заков-некрасовцев о Великой Отечественной войне -уникальное явление народного творчества, как вся традиционная культура данной группы казаков. Несмотря на то, что большинство произведений имели достаточно короткий период бытования и сегодня сохранились лишь в письменной фиксации, они позволяют не только судить о восприятии некра-совцами военных событий и отражении их в фольклоре, но и делать предварительные выводы о степени сохранности ряда традиционных фольклорных жанров на период записи рассмотренных текстов, а также о функционировании и закономерностях развития фольклора в целом. Они подтверждают, что народная традиция вбирает в себя и развивает только то, для чего существует определенная основа в фольклорном сознании народа и что органично вписывается в нее. С этой точки зрения могут быть проанализированы и другие произведения «советских сказителей», созданные по образцам традиционного фольклора, и выявлено их территориальное, фольклорное, языковое своеобразие.
Исследование выполнено в рамках проекта Российского научного фонда № 17-18-01411 «Войны и население юга России в XVIII - начале XXI в.: история, демография, антропология».
Литература
1. Блажес В.В. Советская идеология и фольклор// Советское прошлое и культура настоящего: монография; в 2 т. Т.1. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2009. С. 220-239.
2. Иванова Т.Г. О фольклорной и псевдофольклорной природе советского эпоса // Рукописи, которых не было. Подделки в области славянского фольклора. М.: Ладомир, 2002. С. 403-431.
3. Меч правды: Фольклор казаков-некрасовцев о Великой Отечественной войне/запись, пре-дисл. и сведения о сказителях Ф.В. Тумиле-вича. Ростов н/Д: Ростиздат, 1945. 56 с.
4. Песни и сказки. Фольклор казаков-некрасов-цев о Великой Отечественной войне/ запись, вступительная статья и сведения о сказителях Ф.В. Тумилевича. Ростов н/Д: Ростовское областное книгоиздательство, 1947. 56 с.
5. Мартынова С.В. Образ врага в контексте народных знаний казаков-некрасовцев (на материале фольклора периода Великой Отечественной войны)//Значение сражений 19411943 гг. на юге России в Победе в Великой
Отечественной войне: материалы Всерос. науч. конф., Ростов-на-Дону, 3-6 июня 2015 г. Ростов н/Д: Изд-во Южного НЦ РАН, 2015. С. 483-488.
6. Козлова И.В. Плачи советских сказительниц о родных-героях (между фольклором и пропагандой) // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2014. № 5. С. 122-129.
7. Аникин В.П. Устное народное творчество: Учебник для вузов. 3-е изд. М.: Высшая школа, 2009. 735 с.
8. Песни казаков-некрасовцев. Рукопись Ф.В. Тумилевича. Ростов н/Д, 1946. (Хранится в ЮНЦ РАН. 284 с.).
9. Подюков ИА., Свалова Е.Н. Образ войны в народном представлении (по диалектным и фольклорным материалам Прикамья конца XX - начала XXI в.) // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2013. № 3(23). С. 17-27.
10. Пропп В.Я. Русский героический эпос / Под ред. С.П. Бушкевича. М.: Лабиринт, 1999. 640 с.
11. Листопадов А.М. О складе былин северных и донских // Песни донских казаков: в 5 т. Т. 1. Ч. 1. М.: Музгиз, 1949. С. 33-49.
12. Песни казаков-некрасовцев. Зап., вступ. ст. и сведения о сказителях Ф.В. Тумилевича / Под общ. ред. П.Г. Богатырева. Ростов н/Д: Ростиздат, 1947. 174 с.
13. Фольклор некрасовцев / Зап. Ф.В. Тумилевича, предисл. и ред. М.Л. Поторацкой. Ростов н/Д: Ростовское областное книгоиздательство, 1941. 228 с.
14. Народное творчество Дона. Книга 1 / Под ред. П.Т. Громова. Ростов н/Д: Ростовское областное книгоиздательство, 1952. 292 с.
15. Белецкая Е.М. Частушки Великой Отечественной войны в записях 1944-1946 гг. (по материалам Государственного архива Тверской области) // Фольклор Великой Отечественной войны: Сборник научных трудов. Тверь: Золотая буква, 2005. С. 104-118.
16. Фольклор военных лет// Из первых уст. Великая Отечественная война глазами очевидцев / Сост. и авт. вступ. ст. А.В. Кулагина М.: ГРЦРФ, 2010. С. 347-423.
17. Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко. Сказки славян. Л.: Детская литература, 1976. 319 с.
18. Девица на войне. Греческая сказка [Электронный ресурс] // Сказки. Сетевая библиотека. - URL: https://azku.ru/skazki-narodov-evropyi/devitsa-na-voyne.html (дата обращения 20 апреля 2018 г.).
19. Добровольская В.Е. Предметные реалии волшебной сказки. М.: ГРЦРФ, 2009. 224 с.
20. Тумилевич Ф.В. Сказки и предания казаков-некрасовцев. Ростов н/Д: Ростовское книжное издательство, 1961. 272 с.
References
1. Blazhes V.V. Sovetskaja ideologija i fol'klor [Soviet ideology and folklore]// Sovetskoe pro-shloe i kul'tura nastoyashchego [Soviet past
and culture of the present]: monograph; in 2 volumes. Vol. 1. Ekaterinburg: Ural Univ. Publ., 2009. P. 220-239.
2. Ivanova T.G. O fol'klornoj i psevdofol'klornoj prirode sovetskogo jeposa [On the folklore and pseudo-folklore origin of the Soviet epic] // Rukopisi, kotorykh ne bylo. Poddelki v oblasti slavyanskogo fol'klora [Manuscripts that did not exist. Fakes in the field of Slavic folklore]. Moscow: Ladomir Publ., 2002. P. 403431.
3. Mech pravdy: Fol'klor kazakov-nekrasovtsev o Velikoi Otechestvennoi voine [Sword of Truth: the Nekrasov Cossacks' folklore on the Great Patriotic War] / Record, introductory and information about the storytellers by F.V. Tumilevich. Rostov-on-Don: Rostov Publ., 1945. 56 p.
4. Pesni i skazki. Fol'klor kazakov-nekrasovtsev o Velikoi Otechestvennoi voine [Songs and fairy tales. Nekrasov Cossacks' folklore on the Great Patriotic War] / Record, introductory and information about the storytellers by F.V. Tumilevich. Rostov-on-Don: Rostov Regional Book Publ., 1947. 56 p.
5. Martynova S.V. Obraz vraga v kontekste narodnyh znanij kazakov-nekrasovcev (na materiale fol'klora perioda Velikoj Otechest-vennoj vojny) [The image of enemy in the context of folk knowledge of the Nekrasov Cossacks (on the material of folklore of the period of the Great Patriotic War)] // Znachenie srazhenii 1941-1943 gg. na yuge Rossii v Pobede v Velikoi Otechestvennoi voine [The significance of the battles of 1941-1943 in the South of Russia in the Victory in the Great Patriotic War]: materials of the all-Russian Sci. Conf., Rostov-on-Don, June 3-6, 2015. Rostov-on-Don: Southern Sci. Centre, RAS, Publ., 2015. P. 483-488.
6. Kozlova I.V. Plachi sovetskih skazitel'nic o rodnyh-gerojah (mezhdu fol'klorom i propa-gandoj) [The lamentations of Soviet storytellers about relatives-heroes (between folklore and propaganda)] // Bull. of N.I. Lobachevsky Nizhni Novgorod Univ. 2014. №. 5. P. 122129.
7. Anikin V.P. Ustnoe narodnoe tvorchestvo: Uchebnik dlya vuzov. [Oral folk art: Textbook for high schools]. 3rd ed. Moscow: Vysshaya shkola [High School Publ.], 2009. 735 p.
8. Pesni kazakov-nekrasovtsev [Nekrasov Cossacks' songs]. Manuscript of F.V. Tumilevich. Rostov-on-Don, 1946. (Stored in Southern Sci. Centre, RAS. 284 p.).
9. Podyukov IA., Svalova E.N. Obraz vojny v na-rodnom predstavlenii (po dialektnym i fol' klornym materialam Prikam'ja konca XX - na-
chala XXI v.) [The image of war in the views of the people (on the dialectal and folklore materials of the Kama region of the late XX-early XXI century)] // Bull. of Perm Univ. Russian and foreign philology. 2013. №. 3(23). P. 17-27.
10. Propp V.Ya. Russkii geroicheskii epos [Russian heroic epic] / Ed. S.P. Bushkevich. Moscow: Labirint Publ., 1999. 640 p.
11. Listopadov A.M. O sklade bylin severnyh i donskih [On the composition of Northern and Don bylinas] // The Don Cossacks' songs: In 5 volumes. Vol.1. Part 1. Moscow: Muzgiz Publ., 1949. P. 33-49.
12. Pesni kazakov-nekrasovtsev [Nekrasov Cossacks' songs]. Record, introductory and information about the storytellers by F.V.Tumi-levich / Ed. P.G. Bogatyrev. Rostov-on-Don: Rostov Publ., 1947. 174 p.
13. Fol'klor nekrasovtsev [Nekrasov Cossacks' folklore] / Record by F.V. Tumilevich, preface and ed. by M.L. Potoratskaya. Rostov-on-Don: Rostov Regional Book Publ., 1941. 228 p.
14. Narodnoe tvorchestvo Dona [Folk creativity of the Don]. Book 1 / Ed. P.T. Gromov. Rostov-on-Don: Rostov Regional Book Publ., 1952. 292 p.
15. Beletskaya E.M. Chastushki Velikoj Oteche-stvennoj vojny v zapisjah 1944-1946 gg. (po materialam Gosudarstvennogo arhiva Tverskoj oblasti) [Ditties of the Great Patriotic War in the records of 1944-1946 (on materials of the State Archive of the Tver Region)] // Fol'klor Velikoi Otechestvennoi voiny [Folklore of the Great Patriotic War]: Collection of sci. papers. Tver: Zolotaya bukva Publ., 2005. P. 104-118.
16. Fol'klor voennykh let [Folklore of the war years] / Comp. and introductory article by A.V.Kulagin. Moscow: GRTsRF Publ., 2010. P. 347-423.
17. Ni daleko, ni blizko, ni vysoko, ni nizko. Skazki slavyan [Neither far, nor close, nor high, nor low. Fairy tales of the Slavs]. Leningrad: Detskaya literatura Publ., 1976. 319 p.
18. Devica na vojne. Grecheskaja skazka [Girl in the war. Greek tale] // Skazki. Setevaya bib-lioteka [Tales. On-line library]. URL: https:// azku.ru/skazki-narodov-evropyi/devitsa-na-voyne.html (accessed April 20, 2018).
19. Dobrovol'skaya V.E. Predmetnye realii vol-shebnoi skazki [Substantive realities of a fairy tale]. Moscow: GRTsRF Publ., 2009. 224 p.
20. Tumilevich F.V. Skazki i predaniya kazakov-nekrasovtsev [Tales and stories of the Nek-rasov Cossacks]. Rostov-on-Don: Rostov Book Publ., 1961. 272 p.
Статья поступила в редакцию 29.05.2018.
