ФЛОТ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ В КАМПАНИИ 1914 ГОДА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

I

в

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО

ФЛОТ БАЛТИЙСКОГО МО

►и

В КАМПАНИИ

1914 ГО!

Оперативно—стратегический обзор

А НАЧАЛЬНОМ этапе военных действий на Балтийском море (до середины октября 1914 г.), который в отечественной историографии традиционно именуется «периодом ожидания генерального сражения на центральной позиции», адмирал Н.О. фон Эссен по существу инициировал установление плотной опеки над флотом со стороны командования 6-й армии и руководства Ставки1. Попытка провокационных действий против военно-морских сил нейтральной Швеции, предпринятая Н.О. фон Эссеном 9—11 августа*, вызвала резкое неудовольствие Верховного главнокомандующего и вынудила Ставку еще раз акцентировать внимание ком-флота на том, что «главная задача Балтийского флота прикрывать столицу, что теперь главным образом достигается его положением в Финском заливе»2.

К исходу первого месяца войны стало очевидным, что германский флот Открытого моря, дела которого в Северном море обстояли далеко не блестяще3, не имел намерения прорываться в Финский залив. Благоприятная стратегическая обстановка, которую в предвоенные годы не «просчитали» операторы Морского генерального штаба, была обусловлена главным образом вступлением в войну Великобритании. Это позволило Н.О. фон Эссену поставить на повестку дня вопрос о корректуре плана применения флота и, в частности, о расширении операционной зоны и перечня решавшихся флотом задач.

Окончание. Начало см.: Воен.-истор. журнал. 2006. № 10.

* Здесь и далее даты приведены по новому стилю.

Приказом адмирала Н.О. фон Эссена от 4 сентября флоту были поставлены задачи расширения операционной зоны до меридиана м. Даге-рорт с включением в ее границы Моонзунда и Або-Аландского архипелага и вы-

Н.О. фон Эссен

движения в эти районы пунктов базирования миноносных и подводных сил. Очевидно, что выполнение этих задач обеспечивало достижение значимых оперативных целей — увеличение глубины оперативной обороны Финского залива и, что особенно важно, создание благоприятных условий для активных действий Балтийского флота в открытой части театра. Со своей стороны командование 6-й армии, а следом и Ставка констатировали, что «участие английского флота в войне коренным образом изменило соотношение сил», и, сделав вывод об «отсутствии намерений у противника начать операции в Финском заливе», 13 сентября санкционировали расширение рай-

она базирования миноносцев и подводных лодок4.

В соответствии с приказом комфлота от 4 сентября оперативное построение флота и частные задачи соединениям легких сил претерпели серьезные изменения. Благодаря минному заграждению, поставленному германским вспомогательным заградителем «Дойчланд» (фрегаттен-капитан Розенберг) на меридиане маяка Тахкона 17 августа5, появилась возможность выноса линии корабельного дозора на меридиан м. Даге-рорт. Район боевых действий 1-й минной дивизии был вынесен в Рижский залив, Ир-бенский пролив и прилегающие к нему акватории, 2-й минной дивизии — в Або-Аландский шхерный район, бригады подводных лодок — в Рижский залив, Ирбенский пролив и к северному побережью о. Даго. Расширение операционной зоны и постановка новых задач повлекли за собой перебазирование части сил флота: на Лапвик теперь опиралась дежурная бригада крейсеров, из Ревеля в Моонзунд перебазировались 1-я минная дивизия и бригада подводных лодок, в Або-Аландский район — 2-я минная дивизия, сохранившая свою прежнюю базу Лапвик в качестве тыловой6.

Таким образом, предусмотренные приказом от 4 сентября мероприятия стали первыми практическими шагами командования Балтфлота в направлении отхода от сугубо оборонительной идеологии применения флота, лежавшей в основе «Плана операций...» 1912 года. Однако вышестоящее командование, несмотря на некоторые «послабления», в целом не изменило своего видения

ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ • www.mil.ru • № 11 2006

I

19

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО

цели и характера действий флота. Иллюстрацией тому может служить обмен мнениями между штабом главковерха и командующим Балтийским флотом, состоявшийся в первой половине сентября, по поводу отражения предполагаемого неприятельского десанта на кур-ляндское побережье.

В ответ на запрос о возможных мерах Н.О. фон Эссен доложил, что считает «единственным средством воспрепятствовать успеху такого предприятия выход наличных сил Балтийского флота к месту высадки для решительного боя с неприятельским флотом, прикрывающим десант, и нападение на транспорты с войсками». Вместе с тем командующий флотом указывал, что возможен «подобный выход флота только при условии освобождения от поставленной флоту ранее задачи охраны столицы с моря, так как при выполнении операции на неприятельский десант может случиться уничтожение всего нашего флота».

Однако комфлоту было еще раз указано на то, что «задачей Балтийского флота остается охрана столицы со стороны моря. Необходимо сохранение флота для этой цели». Следующая директива имела еще более категоричный характер: флоту оставаться в Финском заливе, «даже если будет достоверно известно, что высадка нача-лась»7. Таким образом, к исходу второго месяца войны с Балтийского флота были, по существу, сняты задачи, связанные с содействием сухопутным войскам вне Финского залива.

ПАССИВНОСТЬ немцев, устойчивый нейтралитет Швеции и, что весьма важно, ожидавшееся в скором времени вступление в строй бригады дредноутов типа «Севастополь» в корне изменили ситуацию — теперь она явно не соответствовала обстановке, которую прогнозировали авторы «Плана операций...» 1912 года. В этих условиях адмирал Н.О. фон Эссен, «наступательному» менталитету которого претила

уготовленная флоту пассивная роль, упорно не желал предоставлять противнику полную свободу действий в средней и южной Балтике. В наиболее полном и аргументированном виде взгляды командующего и его ближайших помощников на задачи флота и формы их выполнения были изложены в документе под названием «Изменение основного плана операций Морских Сил Балтийского моря», представленном Н.О. фон Эссеном на утверждение главкому 6-й армии 1 октября 1914 года8.

Внимательное изучение «Изменения...» заставляет усомниться в корректности установившейся в отечественной историографии точки зрения, согласно которой его содержание сводится к плану активных минно-за-градительных действий в юго-восточной и южной частях Балтийского моря. Представляется, что заложенный в документ замысел значительно шире.

Выполнив обстоятельный сравнительный анализ обстановки, изложенной в «Плане операций.» 1912 года, и ситуации, de facto сложившейся на Балтике к исходу сентября 1914 года, штаб флота пришел к выводу, что целями действий Балтфлота должны стать прикрытие приморского фланга армии от ударов с моря и морских десантов и нарушение неприятельских морских коммуникаций в южной части моря. По мнению авторов «Изменения.», для достижения этих целей надлежало избрать «новую операционную линию»: «Балтийский флот, имея основной задачей обеспечение безопасности столицы. должен держать под наблюдением южную часть моря до линии Данциг — Карлскрона».

В этой связи уместно заметить, что возбуждение вопроса о воздействии на морские перевозки противника означало, по существу, пересмотр взглядов на роль Балт-флота в войне в целом.

МОРСКИЕ коммуникации в южной и юго-восточной Балтике

Линейный корабль «Севастополь»

имели для экономики Германии без преувеличения жизненно важное значение. Здесь пролегал путь, по которому в страну поступала большая часть железной руды: достаточно сказать, что в 1913 году из 6440 тыс. т добытой в Швеции руды в Германию было вывезено 4977 тыс. т (77 проц.)9. В военное время объемы поставок шведского сырья еще более возросли: в 1914 году — 6600 тыс. т, в 1915 году — 6800 тыс. т, в 1916 году — 6900 тыс. т, в 1917 году — 6200 тыс. т, в 1918 году — 6600 тыс. т10. Полезно помнить и о том, что Германия вывозила в Швецию приблизительно такое же количество каменного угля. Учитывая, что с началом войны рейх лишился иных источников импорта высококачественной железной руды, поддержание бесперебойного функционирования этой коммуникационной линии стало для противника одной из важнейших стратегических проблем. Таким образом, с постановкой задачи срыва неприятельских экономических перевозок Балтийский флот превращался из вспомогательного средства обеспечения устойчивости приморского фланга фронта в субъект вооруженной борьбы, самостоятельно решающий стратегические задачи.

«Идея операции» заключалась в «периодических появлениях флота в южной части

Д.Ю. КОЗЛОВ. Флот Балтийского моря в кампании 1914 года

Балтийского моря на путях сообщения Мемеля, Кёнигс-берга и Данцига и попутном выполнении постановок минного заграждения на подходах к ним, уничтожении наблюдательных постов, истреблении пароходов и т.п.». По замыслу Н.О. фон Эссена, флоту, обеспеченному «надлежащей разведкой», следовало развернуться в южную часть моря, решить, разделившись на несколько тактических групп, перечисленные выше задачи, после чего отойти в Финский залив. При встрече с превосходящими силами противника предполагалось уклониться от боя и ретироваться к центральной позиции, а слабейшего неприятеля — уничтожить.

В зависимости от наряда привлекавшихся сил штабом были разработаны два варианта плана операции: первый — с выводом линейных сил в южную часть моря, второй — с оставлением линкоров в Лапвике в полной готовности к выходу. Варианты различались лишь формулировками частных задач некоторым корабельным соединениям. Общие же задачи оставались неизменными: главная — «постановка минного заграждения у неприятельских берегов на путях передвижения военного флота противника», другие («дополнительные») — «истребление неприятельских коммерческих судов на путях сообщения Германии и Швеции и уничтожение наблюдательных постов на побережье противника»11.

Предвосхищая возражения вышестоящих начальников по поводу чрезмерной рискованности таких действий, составители документа отмечали: «Тщательно и с большим запасом осторожности рассчитанная подобная операция оставляет лишь ту долю риска, без которой немыслимо ведение войны и которая не больше риска — потерять бесплодно суда в оперативном районе Оденс-

Дивизион подводных лодок

типа «Кайман». На переднем плане — «Аллигатор»

хольм — Нарген, пассивно выполняя Основной план операций».

Однако ни К.П. Фан дер Флит, ни великий князь Николай Николаевич не сочли эти аргументы убедительными. Препровождая на усмотрение главковерха проект нового оперативного плана Н.О. фон Эссена, главком 6-й армии оценил его как «покуда преждевременный». Цели задуманных комфлотом активных действий главком нашел не настолько важными, чтобы ради их достижения рисковать безопасностью Финского залива и столицы. Впрочем, Константин Петрович не отвергал в принципе наступательного порыва командующего флотом и вполне отдавал себе отчет в его благотворном влиянии на «воодушевление» личного состава и поддержание в нем «надежды на боевую деятельность». Однако переход Балтфлота к действиям наступательного характера главком считал возможным лишь при выполнении ряда условий: во-первых, вступление в строй всех четырех дредноутов (пока в расчетах штаба флота фигурировал только головной — «Севастополь»12); во-вторых, разгром англичанами германского флота Открытого моря или хотя бы начало «решительных операций» британцев, гарантирующее от появления немецких линейных сил в Балтийском море;

В

К

в-третьих, успешное развитие операций на германском фронте, делающее невозможной высадку неприятелем десанта «за отсутствием свободных войск»13.

РЕШЕНИЕ императора, неделю спустя доведенное Ставкой до командования флота, было еще более недвусмысленным: «Балтийскому флоту действовать активно лишь по получении на то ЛИЧНОГО разрешения ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и разрешения на допущение в бой бригады линейных кораблей типа "Севастополь". Расширение зоны операций в Финском заливе до меридиана Дагерорта со включением Моонзунда — разрешено»14.

Беспрецедентный факт ограничения полномочий командующего флотом в применении основной части вверенных ему сил, причем ограничения, наложенного самим державным вождем, стал важной вехой в истории боевой деятельности Балтийского флота: «С этих пор. вводится инстанция для получения права пользоваться теми силами, на которых так рассчитывал Эссен»15.

Ответ верховного командования почти совпал по времени с катастрофой крейсера «Паллада», который 11 октября в устье Финского залива был торпедирован германской подводной лодкой

в

к «

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО

I

«и26» (капитан-лейтенант барон фон Беркгейм) и мгновенно погиб со всем экипажем (597 человек)16. Это событие, надо полагать, еще раз убедило вышестоящее начальство в том, что к западу от Центральной позиции крупные корабли подвергаются неприемлемому риску, и в действиях Балтфлота во главу угла должна быть поставлена осторожность.

Таким образом, Ставка отвергла выдвинутую Н.О. фон Эссеном инициативу переноса центра тяжести боевой деятельности основных сил Балтийского флота в среднюю и южную Балтику, не запрещая, однако, активных действий крейсерскими и миноносными силами. По существу, верховное командование дало принципиальное согласие на реализацию второго варианта решения, изложенного в «Изменении основного плана операций.». «Отношение Ставки к Балтийскому флоту: делайте что угодно, но не смейте потерять ни одного корабля, а тем паче линейного. Ставке было важно сохранить флот, дабы как можно шире располагать войсками, назначенными охранять подступы к столице, для переброски их на другие направления», — писал по этому поводу В.М. Альтфатер17.

Впрочем, справедливости ради отметим, что и в штабе Верховного главнокомандующего рождались весьма нетривиальные идеи относительно возможных сценариев развития событий на Балтийском театре.

30 сентября флаг-офицер Военно-морского управления при Верховном главнокомандующем капитан 2 ранга А.Д. Бубнов подал по команде записку, в которой изложил и аргументировал идею нанесения удара по наиболее важному «элементу стратегической обстановки на Германском морском театре» — Кильскому каналу, средняя часть которого (шлюзы в районе Ренсбурга) была, по заключению Александра Дмитриевича, совершенно беззащитна. А.Д. Бубнов наметил пункты на западном и восточном побережьях Ютландии «для производства одновременной высадки сил до двух корпусов в каждом» с последующим выходом войск десанта к каналу для его разрушения. Десантную операцию должна была взять на себя Англия, у которой, по сведениям А.Д. Бубнова, имелись в наличии свободные сухопутные войска. «Операция высадки в Ютландии может иметь если не решающее, то во всяком случае большое значение на исход войны,

особенно если она будет осуществлена во благовремении, т.е. в согласии с максимальным напряжением операций на сухопутном театре войны и с готовностью нашего флота на Балтийском море», — резюмировал свои рассуждения автор проекта18.

Спустя два с половиной месяца А.Д. Бубнов вернулся к поиску «какого-либо нового, выгодного для союзных армий, элемента стратегической обстановки». В докладной записке, датированной 14 декабря, Александр Дмитриевич, в частности, замечал: «В случае осуществления Англией совместно с нашим флотом и, быть может, при косвенном хотя бы содействии Дании операции, направленной на завладение каналом, Германия неизбежно должна будет сосредоточить в Шлезвиг-Гольштинии значительные силы, чтобы обеспечить безопасность канала. А так как Германия не имеет более свободных резервов, то для операций в Шлезвиг-Гольштинии ей придется взять силы с главных своих фронтов»19.

Реакция руководства Ставки на этот прожект автору статьи неизвестна: единственная резолюция, наложенная, по-видимому, начальником Военно-морского управления при главковерхе

Линейный корабль «Император Павел I»

Крейсер «Паллада» и линкор «Цесаревич»

Ревель, октябрь 1914 г.

_в

Д.Ю. КОЗЛОВ. Флот Балтийского моря в кампании 1914 года ^

контр-адмиралом Д.В. Неню-ковым, написана слишком неразборчиво, а в своих воспоминаниях А.Д. Бубнов этого сюжета не касался вовсе. Остается лишь заметить, что план А.Д. Бубнова перекликался с известным «балтийским проектом» У. Черчилля и Дж. Фишера20, к которому российское верховное командование отнеслось с некоторым скептицизмом. Напомним, что в ответе на секретный меморандум первого лорда британского адмиралтейства, направленный великому князю Николаю Николаевичу 19 августа, главковерх охарактеризовал идею высадки десанта на побережье Шлезвиг-Гольштейна или Померании как «осуществимую и целесообразную при благоприятных обстоятельствах», но поставил ее реализацию в зависимость от «общей военной обстановки»21.

Воспользовавшись соизволением верховного командования, пусть и неявно выраженным, на активные действия ограниченным нарядом сил, флот Балтийского моря в период с начала ноября 1914 года до середины февраля выполнил девять активных минных постановок и скрытно выставил на подходах к неприятельским портам и в узлах

коммуникаций противника 1598 мин (640 — с эскадренных миноносцев, 480 — с минных заградителей и 478 — с крейсеров)22. В своей совокупности эти действия, проводившиеся по единому замыслу и плану под руководством командующего флотом, являлись, по сути, морской минно-загради-тельной операцией продолжительностью 107 суток, глубиной около 500 км и размахом по фронту 360 км23. В ее результате противник понес тяжелые потери: на русских минах погибли броненосный крейсер «Фридрих Карл», четыре тральщика, 14 грузовых судов (суммарной грузовместимостью более 20 тыс. брт) и подорвались малые крейсера «Аугсбург» и «Газелле» (последний был окончательно выведен из строя) и эсминцы «Б149», <^128» и <^144»24. О достижении в полной мере целей, заявленных в «Изменении основного плана операций...», говорить, конечно, не приходилось (ущерб неприятельским грузоперевозкам не превысил 0,5 проц. их объема), однако результаты операции оказали весьма существенное влияние на оперативную обстановку на театре. Достаточно сказать, что гибель «Фридриха Карла» 17 ноября заставила германское командова-

МЫ ОБ1

В

Минные заграждения, поставленные русскими кораблями у берегов Германии в период с 31 октября

1914 по 15 февраля

1915 г.

ние свернуть на оперативно значимый промежуток времени активные действия своих надводных кораблей, ограничить район плавания в юго-восточной части моря и, что наиболее существенно, перенести основной пункт базирования морских сил Балтийского моря из Данцига в Свинемюнде, основательно изменив тем самым конфигурацию операционной зоны своего флота25.

РАЗГАР минно-заградительной операции, 31 января 1915 года Н.О. фон Эссен обратился к главкому 6-й армии за разрешением на использование по своему усмотрению линкоров «Андрей Первозванный» и «Император Павел I» — наиболее современных из числа додредно-утов. «Участие этих двух боевых единиц придаст каждой операции необходимую устойчивость и возможность выполнения ее успешно до конца во многих случаях открытой силой, так как вероятность боевых столкновений во время марша-маневра** теперь возрастает по мере увеличения светлого времени», — писал адмирал26. Кроме того, командующий аргументировал свое ходатайство дальнейшим усилением центральной минно-артилле-рийской позиции и, главным образом, вступлением в строй бригады линейных кораблей типа «Севастополь», которая, по выражению А.Д. Бубнова, «в значительной степени уширяет оперативную способность нашего флота»27.

На сей раз — впервые с начала войны — инициатива командующего флотом встретила поддержку со стороны

** Оперативного развертывания.

К.П. Фан дер Флита. Находясь под впечатлением случившегося неделей ранее победоносного для англичан боя на Доггер-банке28, главнокомандующий согласился с «возможностью уделения части наших главных сил для обеспечения тех активных операций флота, кои не идут в ущерб выполнению последним его главной задачи» и поддержал ходатайство Н.О. фон Эссена29. 11 февраля «добро» Ставки было получено, хотя штаб главковерха оговорил свое разрешение традиционным требованием оградить эти линкоры «от риска боевой встречи со значительно превосходящими силами противника»30. Однако повлиять на деятельность Балтфлота в завершавшейся кампании это обстоятельство уже не могло: развертывание корабельного отряда заграждения для последней в этой навигации минной постановки началось двумя днями ранее.

Таким образом, короткая кампания 1914 года дает пример трансформации характера действий Балтийского флота: от пассивного ожидания вторжения превосходящих сил неприятеля в Финский залив — к единичным попыткам оспорить господство противника в открытой части моря, а затем к захвату оперативной инициативы на театре. «Кампания 1914 года, — справедливо замечает М.А. Петров, — представляет собой отдельный и светлый период в истории Балтийского флота, когда последний, будучи исключительно слаб, как он не был слаб потом, имел наиболее крупный стратегический успех». Однако происходило это на фоне «борьбы тенденций активной и пассивной обороны, сначала не слишком заостренной, а потом принимавшей все более и более острые формы.»31.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Весьма существенная деталь. К.П. Фан дер Флит, хотя и пользовался весьма широкими полномочи-

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО

ями главнокомандующего Балтийским флотом согласно ст. 21—27 Морского устава (издания 1914 года), никогда не брал на себя ответственность за принятие принципиальных решений по «морским» вопросам и всегда переадресовывал их в штаб главковерха. Вероятно, важная причина осторожности главкома заключалась в особом отношении государя к Н.О. фон Эссену.

2 Телеграмма начальника ВМУ штаба 6-й армии капитана 2 ранга

B.М. Альтфатера в штаб Балтфлота от 29 июля (10 августа) 1914 г. № 32. См.: Меркушов В.А. Записки подводника, 1905 — 1915. М.: Согласие, 2004. С. 207.

3 Флот открытого моря, сосредоточенный в Гельголандской бухте в ожидании нападения британского Гранд-флита, не смог помешать уничтожению англичанами крейсеров «Майнц», «Кельн» и «Ариадне», эсминца и тральщика с потерей около тысячи человек 28 августа у о. Гельголанд.

4 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 11.

5 Корабельный отряд заграждения под командованием контр-адмирала Мишке (крейсера «Аугсбург» и «Магдебург», вспомогательный заградитель «Дойчланд» и три миноносца), имевший задачу заградить Суроп-ский проход, в устье Финского залива вступил в боевое соприкосновение с дозорными крейсерами «Гро-мобой» и «Адмирал Макаров» под флагом контр-адмирала Н.Н. Коло-мейцова, в результате чего мины были поставлены значительно западнее. Впоследствии это заграждение было включено русским флотом в систему обороны Финского залива, в частности, составило основу созданной в 1916 году Передовой минно-артиллерийской позиции.

6 Флот в первой мировой войне / Под ред. Н.Б. Павловича. М.: Воен-издат, 1964. Т. 1. С. 96, 97.

7 Цит. по: Петров М.А. Обзор главнейших кампаний и сражений парового флота в связи с эволюцией военно-морского искусства. Л.: РИО Военно-Морских Сил РККА, 1927.

C. 495. Здесь же автор делает любопытную ремарку: «Характерная аналогия: в тех же выражениях в Русско-японскую войну адмирал Макаров ответил наместнику на сообщение последнего о готовящейся высадке японцев. Да и результат был тот же. Ставка (в 1914 г.) отнеслась к этому так же, как и адмирал Алексеев».

8 РГА ВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 18, 19.

9 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С. 106.

10 Guichard L. The Naval Blockade 1914—1918. London: Philip Allan & Co., Ltd, 1930. P. 275.

11 РГА ВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 21—42.

12 «Севастополь» пришел в Гельсингфорс и присоединился к флоту 22 ноября, «Полтава» — 19 декабря, «Петропавловск» — 4 января и «Ган-гут» — 5 января. Дредноуты образовали 2-ю бригаду линейных кораблей (в апреле 1915 г. переименована в 1-ю) под командованием контр-адмирала А.С. Максимова.

13 РГА ВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 16, 17.

14 Там же. Л. 46.

15 Петров М.А. Указ. соч. С. 499.

16РГА ВМФ. Ф. 870. Оп. 1. Д. 54588. Л. 38, 39; Лемишевский П. Гибель крейсера «Паллада» // Морской сборник. 1922. № 8—9. С. 102—119.

17 Цит. по: Гельмерсен П.В. Заградительные операции Балтийского флота у германского побережья в 1914— 1915 гг. СПб.: Цитадель, 1998. С. 5.

18 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2003. Оп. 1. Д. 40. Л. 200, 201об.

19 Там же. Л. 196, 197.

20 Bond B. British War Planning for Operations in the Baltic before the First and Second War Wars // In Quest of Trade and Security: The Baltic in Power Politics, 1500—1990. Volume II. 1890— 1990. Stockholm: PROBUS F rlag, 1995. P. 107—122.

21 Цит. по: Английские планы десантной операции в Балтике в 1914 г. // Морской сборник. 1927. № 3. С. 113.

22 Флот в первой мировой войне. Т. 1. С.144.

23 Доценко В.Д. Балтийский и Черноморский флоты в Первой мировой войне // Морской сборник. 1994. № 9. С. 40.

24 Томашевич А.В. Подводные лодки в операциях русского флота на Балтийском море в 1914—1915 гг. М.; Л.: Военно-морское изд-во НКРК ВМФ СССР, 1939. С. 261— 269.

25 Фирле Р. Война на Балтийском море / Пер. с нем. Л.: РИО Военно-Морских Сил РККФ, 1926. С. 346— 348.

26 РГА ВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 88.

27 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 40. Л. 203.

28 24 января 1915 г. в бою на Доггер-банке 1-я эскадра английских линейных крейсеров вице-адмирала Д. Битти нанесла поражение германской «разведывательной группе» контр-адмирала Ф. Хиппера: англичане потопили броненосный крейсер «Блюхер», ранее появлявшийся в Балтийском море.

29 РГА ВМФ. Ф. 716. Оп. 1. Д. 14. Л. 92— 94.

30 Цит. по: Гельмерсен П.В. Указ. соч. С. 33.

31 Петров М.А. Указ. соч. С. 505.

Капитан 1 ранга Д.Ю. КОЗЛОВ