CC BY
42Финансовый капитал и цивилизационный тупик
Егоров Владимир Георгиевич,
доктор исторических наук, доктор экономических наук, профессор. РЭУ им. Г.В. Плеханова
В статье рассматриваются сущностные характеристики современного финансового капитализма и попытки их теоретического осмысления. На основе обширного эмпирического материала предложено авторское видение социально-политических последствий финансовой «домина-ции». Логика прослеживаемых в статье тенденций финансиализации дает основание утверждать, что выход из создавшегося социально-экономического тупика лежит в плоскости посткапиталистической социальной реальности.
Кризисные явления порождаемые финансовой стадией развития капитализма носят системный характер и не могут быть преодолены в рамках прежней модели миропорядка. Совпадение векторов развития двух различных по своей природе процессов: объективного - глобализации и субъективного - финансовой глобализации актуализирует всеобщие риски перехода к качественно более совершенной стадии общественного развития.
Финансовая «доминация», способствующая аккумулированию источника «социальной силы» в руках узкой группы олигархов обуславливает деп-ривацию либеральной демократии и ее социальной основы - среднего класса, углубляет раскол мирового пространства на бедные и богатые страны, увеличивает опасность конфликтов и политических столкновений, провоцируемых стремлением капитала преодолеть региональные, государственные, национальные идентичности.
Ключевые слова: «Финансовый пузырь», миропорядок, финансиализа-ция, депривация либеральной демократии, убывание среднего класса, универсализация, финансовая глобализация, противоречия циви-лизационного развития.
Основные тенденции, обусловившие становление финансового капитализма, пришедшего на смену его первородному облику, основанному на «материальной экономике» и конкуренции, описал еще К.Маркс1. Конечно, создаваемый в эпоху промышленного переворота «Капитал» не мог дать сколько-нибудь полного представления о последствиях «финансовой экспансии», тем более что, по мнению К.Маркса, монополизация экономики должна была, обеспечив материальную основу социалистической трансформации, прервать эволюцию капитализма.
В своей работе «Накопление капитала» Роза Люксембург2 «продлила» жизнь капитализма за счет освоения (или вовлечение в накопление) «некапиталистической периферии, чем вызвала острую критику со стороны российских коммунистов В.И.Ленина и Н.И.Бухарина.
Ближе других марксистов к характеристике современной стадии капитализма подошел Рудольф Гильфердинг. В работе «Финансовый капитал», изданной в 1910 году и переведенной на русский язык в 1924 году, немецкий теоретик обосновал мысль об империализме как эпохе господства банковского капитала3. «Капитал становится завоевателем мира, - писал он, - но каждый раз, как он завоевывает новую страну, он завоевывает только новую границу, которую необходимо отодвинуть дальше. Это стремление превращается в экономическую необходимость, потому что остановка понижает прибыль финансового капитала, уменьшает его способность к конкуренции и может, в конце концов, меньшую хозяйственную область превратить в данницу крупной... На место идеала демократического равенства выступил идеал олигархического господства»4.
Однако даже Р.Гильфердинг до конца не представлял масштабов и глубины финансовой «реинкарнации» капитализма, полагая, что уже к началу ХХ столетия его развитие достигло уровня достаточного для социалистических преобразований5.
Итальянский экономист социолог Джованни Арриги, по аналогии с Фернандом Броделем, рассматривавшим динамику рынка в качестве фактора, обуславливающего эволюцию капитализма, обнаружил другой, не менее значимый, источник его трансформации, характерный «эпохе финансиализации» капитала6. «Реальным новшеством капитализма», - по мнению Дэвида Харви, на которого ссылается Арриги, - стал «переход к власти финансового капитала над национальными государствами»7.
В миросистеме Д.Арриги чередование товарной (или материальной) и финансовой экспансий капиталистического накопления составляют сущность «длинных циклов» развития, демонстрирующих «фундаментальную преемственность мировых процессов накопления капитала в современную эпоху»8, завершение «однонаправленной материальной экспансии», «приблизившейся к своему пределу» и финансовой экспансии, призванной через радикальную реструктуризацию и реорганизацию «способствовать переходу «на другое направление» (всего он выделяет четыре цикла Генуэзский (ХУ-ХУ1 вв.); Голландский (XVII век); Британский (XIX век); Американский (ХХ век)9.
Движущей силой постоянного возобновления циклов Д.Арриги справедливо считает имманентное свойство капитала к воспроизводству. При этом результатом анализа капиталистической эволюции автором стали несколько выводов.
Во-первых, «необычайная экспансия капиталистической мировой экономики за последние пятьсот лет произошла не благодаря межгосударственной конкуренции как таковой, а благодаря сочетанию межгосударственной конкуренции с постоянно растущей концентрацией капиталистической власти в миросистеме в целом»10.
Во-вторых, «Современная межгосударственная система, таким образом приобрела свое нынешнее глобальное измерение благодаря последовательному росту гегемо-ний, сокращавших исключительность действительных прав суверенитета, которыми пользовались их члены»11.
В-третьих, «финансовая экспансия», завершающая цикл капиталистического накопления, связанная с вызревшими противоречиями, требующими глубокой реструктуризации всего экономического организма, обусловливает смену центров капиталистического доминирования.
В-четвертых, накопление в финансовой сфере, безусловно, означает агрегирование богатства в «верхнем слое» олигархов. По меткому выражению Кевина Филипса «Финансы не могут взрастить [многочисленный средний] класс, потому что лишь
О £
ю
5
V
2 а
7
г-
сэ
см
£
Б
а
2 ©
незначительная часть населения ... может разделить прибыль, получаемую на фондовой бирже и в коммерческом банке»12
В-пятых, источником возобновления очередного цикла накопления до настоящего времени являлся возврат оборота в материальную сферу (торговли и производства). Однако, воспроизводя закон А.Смитта о постоянном снижении нормы прибыли, К.Маркс заметил, что «настоящий предел капиталистического производства - это сам капитал», который можно преодолеть «только при помощи средств», воспроизводящих те же пределы, только «в гораздо большем масштабе», имея в виду тенденцию прогрессирующего снижения привлекательности накопления капитала в рамках «материальной экспансии»13. В момент, когда «прибыль на капитал», инвестированный в торговлю и производство, «хотя и останется положительной, но упадет ниже некоторого критического уровня (Рх), соответствующего тому, что капитал может заработать в торговле деньгами, число капиталистических организаций, которое воздержится от реинвестирования прибыли» в материальную экономику, возрастет14.
Таким образом, «самовозрастание» капитала в сочетании со снижением нормы прибыли приводят к аннигиляции пространства его накопления в производстве и торговле и конституированию механизма «финансовой экспансии», не связанного «с ростом мир-экономики»15. Описанный сценарий капиталистической эволюции характерен, - по мнению Д.Ар-риги, -современному циклу накопления, который вкупе с интернационализацией и сосредоточением «в Соединенных Штатах ликвидных активов» породил системный кризис капитализма16. В 1950-1960-е годы капиталистическая эволюция пережила последнюю «фазу материальной экспансии», «то есть период, в течение которого избыточный капитал направлялся в торговлю и производство товаров в достаточно массовом масшта-бе»...»С этого времени финансовая экспансия стала непреодолимой. По одним оценкам, к 1979 году торговля иностранной валютой составила 17,5 триллиона долларов или более, чем в одиннадцать раз больше всей стоимости мировой торговли (1,5 триллиона долларов); через пять лет торговля иностранной валютой выросла до 35 триллионов долларов, или почти в двадцать раз больше всей стоимости мировой торговли, которая также выросла, но только на 20%17.
В-шестых, «кризис послевоенного американского валютного порядка с самого начала был связан с кризисом американской мировой гегемонии в военной и идеологической сферах», восполняемой наращиванием агрессивных попыток «универсализации» мирового социально-политического ландшафта18.
Современный французский экономист Томас Пикетти считает, что финан-сиализация является следствием реализации двух законов капитализма. Первый закон гласит: высокий уровень сбережений при медленном экономическом росте способствует накоплению значительного капитала и обусловливает материальную и социальную дифференциацию. Согласно второму закону (коммулятив-ного роста и доходности) даже незначительное превышение доходности капитала над уровнем экономического роста ведет к возрастанию капитала и социального неравенства19. Подходя к природе «финансового пузыря» с разных сторон и П.Арриги и Т.Пикетти не видят перспективы преодоления деструктивных последствий его образования.
«Олигархическая доминация», выражаясь словами известного французского социолога А.Сораля, привела к системным изменениям всего социально-экономического миропорядка, интегрировав в процесс координальной трансформации не только суверенитеты, но и глобальный цивилизационный ландшафт. «Процесс умышленной всеобщей и неизбежной задолженности, изначально коснувшийся только мира частного предпринимательства, - пишет А.Сораль, - совершил качественный скачок после приватизации всех центральных банков на Западе»20 . Созданная 22 декабря 1913 года американская Федеральная Резервная Система стала «мировым картелем двенадцати самых крупных частных банков (Берингс, Амброс, Лазар, Эрленгер, Шредер, Зелигман, Шпейер, Малле, Ротшильд, Морган, Рокфеллер), действующих совместно для контролирования доллара, ставшего международной валю-той»21 . Полная приватизация национальных финансовых систем логически завершилась выстраиванием глобальной иерархии, контролируемой международным интернационалом «избранных».
«Пущенная в оборот банками денежная масса всегда оказывается больше, чем объемы роста производства (увеличение добавочной стоимости), и ссудные проценты, таким образом, даже теоретически погасить в такой ситуации невозможно. Ссуда фиктивных денег, до-
веренная в исключительное ведение самим банком, приводит к тому, что на основании ипотечных гарантий средствами производства и товарами, постепенно все частные богатства переходят во владения Банку»22.
Пользуясь неосведомленностью масс, финансовый капитал приобрел в собственность все центральные банки, а затем навязал законодательную норму, согласно которой государства отказывались от своего суверенного права заимствовать у них «под нулевой процент». Согласно 104-й статье Мастрихтского соглашения (ставшей 123-й статьей Лиссабонского договора) норма, запрещающая беспроцентное кредитование государств, была распространена на «старые банки членов Евросоюза». По подсчетам экономистов масса, выплачиваемая государствами центральным банкам по процентам за кредиты, в точности равна подоходному налогу»23. Осознавая утрату суверенитета государством Соединенных Штатов Америки, Президент Вудро Вильсон заметил: «Я несчастнейший человек. Я бессознательно разрушил свою страну. Наша великая индустриальная нация, - говорил он по поводу Федеральной Резервной Системы, - теперь контролируется их системой кредитов. Наша кредитная система приватизирована, поэтому развитие страны и вся наша деятельность находятся в руках горстки людей, которые, если захотят, по любому поводу могут заморозить и разрушить подлинную экономическую свободу. Таким образом, мы стали самым плохо управляемым, самым контролируемым, самым подчиненным правительством в цивилизованном мире. Речь уже не идет о правительстве со свободным мнением или о правительстве убеждений, избранном большинством, но о правительстве, подчиняющемся воле и твердости маленькой группы влиятельных людей»24.
Другой американский президент Джон Фицджеральд Кеннеди в июне 1963 года, подписав «Executive Order 11110», попытался избавиться от всевластия Федеральной Резервной Системы через возврат «привязки доллара» к золотому обеспечению. Однако в том же 1963 году, четыре месяца спустя, Д.Кеннеди был убит, а декрет ЕО 11110 аннулирован25.
Мировая архитектура гегемонизма финансовой олигархии получила институционально завершенную форму, включающую Всемирный Банк, Международный Валютный Фонд, хедж-фонды и биржи ценных бумаг, разветвленную систему деривативов, рынок которых
Таблица 1.
Количество деривативных контрактов на крупнейших мировых биржах26
Место в рейтинге Биржа 2009 2010 Прирост
1. Korea Exchange 3102891777 3748861401 20,8%
2. GME (GBOT+ Nymex) 2589555745 3080492118 19,0%
3. Eurex (includes 1SE) 2647406849 2642092726 -0,2%
4. NYSE Euronext (includes U.S. and EU markets) 1729965293 2154742282 24,6%
5. National Stock Exchange of India 818507122 1615788910 75,9%
* Бельгия г Япония Германия Греция
1 Ирландия Италия
Испания Великобритания
Франция ==» США Португалия
2004
2006
2008
Рис. 1. Чистый государственный долг (2000-2012 гг.)
Источник: Intarnational Monetary Fund World Economic Outlook Database, April 2012. См. http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2012/01/weodata/index.aspx
только в США в 2010 году оценивался в 600 трл. долларов, что почти в десять раз превышает мировой ВВП.
Фондовый рынок, ставший центральным институтом финансового капитализма, перестал быть источником инвестиций в реальный сектор экономики, а является площадкой для «игры на росте или падении котировок», механизмом «коротких» спекулятивных финансовых операций27.
До 1971 года имелись международные правовые нормы, сдерживающие бесконтрольный рост денежной массы. Например, в США банки должны были иметь 20 долларов резервов на каждые 100 долларов депозитов, чтобы вкладчики могли свободно распорядиться своими сбережениями. Первое Базельское соглашение (1988 г.) снизило порог банковских резервов до 8 долларов, а «Базель II» вообще изъял количественный показатель соотношения этих величин, заменив его качественной оценкой финансовой состоятельности банков, определяемой рейтинговыми агентствами. «Базель II» стал открытым приглашением к тому,
чтобы обманывать систему - этим и занялись банкиры и юристы»28.
Превращение фидуциарных денег в самовоспроизводимый субъект рынка ведет, во-первых, к появлению и прогрессивному расширению его сегмента, прямо не связанного с реальной экономикой, во-вторых, к неконтролируемому росту долгов (начиная с долгов домохо-зяйств и заканчивая национальными обязательствами), обеспечивающих доход структур, контролирующих финансовые государственные и планетарные потоки.
Совокупный долг домохозяйств, корпораций и государства в Японии составляет 512% ВВП, в Великобритании - 507%, во Франции - 346%, в Италии - 314%, в США - 279%, в Германии - 278%29.
Сопровождающая рост государственного долга «бюджетная экономика» ведет к перекладыванию его бремени на реципиентов социальных благ.
Необходимая тенденция сокращения социальных благ оборачивается ростом пенсионного возраста, платы за здравоохранение, образование и т.д. На Давос-
ском форуме в 2012 году директор компании Prudential Тиджан Тиам откровенно заявил, что «права рабочих» и «достойная зарплата» являются препятствием на пути «восстановления капитализма» и должны неизбежно изчезнуть30.
Анализирующий смену цивилизаций Ниал Фергюсон пришел к выводу о том, что этой трансформации всегда предшествовали «трудности с финансированием государственного долга». «Так, в Испании к 1543 году, - пишет он, - почти 2/3 обычного дохода уходило на обслуживание juros (заимствований) Габсбургов. Уже в 1559 году совокупные расходы по обслуживанию juros превысили обычный доход Испании. Ситуация несколько улучшилась в 1584 году (84% обычного дохода), однако к 1598 году доля вернулась к 100%. Или оценим положение Франции в XVIII веке. В 1751-1788 годах выплаты по процентам и платежи в счет погашения долга выросли примерно с четверти налоговых поступлений до 62%. Подобное случилось и в Турции в XIX веке. Стоимость обслуживания государственного долга выросла с 17% дохода (1868) до 32% (1871) и 50% (1877) - через 2 года после кризиса неплатежей, который предшествовал отпадению Балкан от Османской империи. Наконец, вспомним Великобританию в ХХ веке. К середине 20-х годов расходы по обслуживанию долга составляли уже 44% совокупных государственных расходов и превышали военные расходы до 1937 года, когда всерьез началось перевооружение. Настоящие трудности, однако, у Великобритании возникли после 1945 года, когда значительная доля ее внешнего долга оказалась в руках иностранцев: из 21 миллиарда ф.ст. около 14 миллиарда (около трети вВП) составляла задолженность перед иностранными кредиторами.
За десятилетие, прошедшее с 2001 года, американский федеральный долг, находящийся в частных руках, удвоился с 32% ВВП до 66% (2011). Согласно проекту Бюджетного управления Конгресса США на 2010 год («альтернативный финансовый сценарий», который Бюджетное управление рассматривает как политически более вероятный), долг может превысить 90% ВВП к 2021 году и достичь 150% к 2031 году и 300% к 2047
году»31.
Таким образом, нарастающий государственный долг в финансовом центре мира фактически являет собой «пороховую бочку», поджечь которую может даже самый незначительный, на первый взгляд, экономический, социальный или политический фактор.
0
ю i
V
2 е
7
г-
сэ
см
£
Б
а
2 ©
Нарастание богатства на одном полюсе, представленном финансовым интернационалом, сопровождается ростом имущественного и социального неравенства, обнищанием значительной части населения планеты и вымыванием среднего класса.
Уровень социального неравенства в мире достиг предельных значений. По последним данным 62 самых богатых человека мира имеют состояние, равное 3,5 млрд. жителей планеты. При этом половина из них проживают в США32.
Распределение дохода в развитых странах приобретает тенденцию аккумулирования в «верхних» 20% «самых образованных специалистов, выигравших от глобализации», в большей части обслуживающих мировые финансовые институты33.
Расширяя сферу своего функционирования, финансовый капитал оставляет за обочиной социально-экономического мейнстрима «лишних», но численно преобладающих жителей планеты.
Имущественное неравенство, ведущее к поляризации социумов, оставляет в прошлом эфемерную перспективу общественной консолидации и повышает потенциал их социально-политической нестабильности. Согласно отчету Credit Suisse, половина мирового богатства (50,8%) принадлежит 1% сверхбогатых олигархов, более трех четвертей (77,7%) приходится всего на 5% жителей планеты, и почти 90% - 10% наиболее обеспеченным персонам. При этом на долю населения США приходится 33,2% глобального достояния, Китая - 9,1%, на россиян - 0,4% (приблизительно столько же, сколько у Дании и Сингапура). Наиболее бедные 20% мирового населения являются должниками, у которых на каждый доллар дохода имеется долгов на 10,5 долларов США34.
В системе современного миропорядка «напрасными» людьми оказалась подавляющая доля жителей земного шара. Не случайно, в этой связи, наднациональные структуры, обслуживающие финансовый интернационал, откровенно заявляют об опасности роста народонаселения35.
Можно было считать «опасения» экспертов финансового интернационала в перенаселении планеты безобидным опытом академических изысканий, если бы не «случайное» совпадение их выводов с последующими политическими решениями центров мировой силы. Так в 2002 году США блокировали проект по сокращению к 2015 году на 1,2 млрд. человек количество жителей планеты, не имеющих канализации. Решение о мерах
улучшения санитарно-гигиенических условий жизни землян должно было приниматься на саммите в Йоханнесбурге. Кстати заметить, что ежегодно от недостатка элементарной санитарии на планете погибает 2, 2 млн. человек, преимущественно детей из стран «третьего мира»36. Многие интеллектуалы склонны считать, что в настоящее время реализуется план сокращения планетарного народонаселения.
Раздувание финансового пузыря, способного в случае краха погрести под своими «руинами» мировую экономику, разрушает источник собственного «первородства» (patria), экономику США и американский образ жизни. Лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц в своей книге «Цена неравенства» приводит такие данные: «в Америке доля национального дохода 0,01% (а это примерно 16 тысяч семей) увеличилась с 1% в 1980 году, до почти 5% сейчас». В 2009 году час работы каждого из 400 самых богатых американцев стоит 97 тыс. долл., в то время как за три последних года XXI столетия средний доход представителей среднего класса сократился на 40%, а «средний уровень благосостояния четверти низшего класса составлял (до кризиса 2008 г.) отрицательную величину (недостаток) в 2300 долларов, а после кризиса он возрос почти вшестеро - до отрицательной величины в 12800 дол-ларов»37.
Если прежние «сбои», связанные с цикличностью процесса накопления, завершались структурной перестройкой капитала, позволяющей вывести его воспроизводство на восходящую траекторию, то последствия начавшегося в 2008 году системного кризиса выглядят не так оптимистично. Общий мировой долг банков, домохозяйств, корпораций и государств с начала кризиса увеличился на 57 трл. долларов и превысил мировой ВВП в три раза, а один процент самых богатых людей планеты стал еще бога-че38.
Согласно данным, приведенным в прогнозе OECD, опубликованном в 2014 году, неравенство в мире к 2060 году вырастет на 40%, которое, в полной мере усугубит проблему «Север-Юг», бедности и нищеты, инициирующую активизацию миграционных потоков, уже сегодня накаляющих социально-политическую обстановку в Старом Свете39.
Однако, как ни парадоксально, но неконтролируемая миграция, которая ставит под угрозу стабильность западного мира, является неизбежным усло-
вием его выживания. Чтобы поддержать состоятельность бюджетов европейских стран и США, - утверждают авторы прогноза, - Запад должен будет принять до 2060 года не менее 50 миллионов мигрантов. «Без этого рабочая сила и налогооблагаемая база на Западе сократятся таким образом, что государства рухнут».
Планетарная «финансовая домина-ция» обусловила изменение геополитического ландшафта мира. Глубоко расколотые социумы центров мирового «финансового картеля» неуклонно теряют социальный слой, традиционно считавшийся носителем либерально-демократических ценностей. К 2030 году в «незападной» Азии сконцентрируется 66% мирового среднего класса и 59% потребления (для сравнения к середине второго десятилетия нынешнего столетия эти показатели составляют 28% и 23%)40.
Вместе с убыванием среднего класса законодатели финансовой архитектуры мира теряют одно из своих главных достояний - гражданское общество, занимающее важнейшее место в системе «политических сдержек и противовесов». Один из основоположников демократической идеи А.де Токвиль описал возможный исход развития общества, утрачивающего свойства «ассоциативности», «Я вижу неисчислимые толпы равных и похожих друг на друга людей, - писал он, -которые тратят свою жизнь в неустанных поисках маленьких и пошлых радостей, заполняющих их души. Каждый из них, взятый в отдельности, безразличен к судьбе всех прочих: его дети и наиболее близкие из друзей и составляют для него весь род людской. Что же касается других сограждан, то он находится рядом с ними, но не видит их; он задевает их, но не ощущает; он существует лишь сам по себе и только для себя. Над всеми этими толпами возвышается гигантская охранительная власть, обеспечивающая всех удовольствиями и следящая за судьбой каждого в толпе. Власть эта абсолютна, дотошна, справедлива, предусмотрительна и ласкова. Ее можно было бы сравнить с родительским влиянием, если бы ее задачей, подобно родительской, была подготовка человека к взрослой жизни. Между тем власть эта, напротив, стремится к тому, чтобы сохранить людей в их младенческом состоянии.»41.
Сценарий, живописно обрисованный замечательным французом, буквально воспроизводит картину современного состояния западного общества, определяемого Колином Краучем «постдемократией»42 .
По мнению британского историка Ни-ала Фергюсона, глубоко исследовавшего условия становления западной цивилиза-ции43, ее нынешний системный кризис обусловлен «вырождением наших (западных -авт.), некогда лучших в мире, институтов»44. В представлении Н.Фергюсона причиной нарастающих государственных заимствований, явившихся основным показателем и препятствием на пути общественного развития, стала депривация института парламентской демократии, не обеспечивающего, как прежде, должного контроля за исполнительной властью.
Рост имущественного неравенства, по мнению авторов доклада о глобальных рисках Всемирного экономического форума, спровоцировали «масштабные политические изменения», канализирующиеся в деструкции традиционных демократических ценностей и институтов45. Общественность все больше осознает дефицит публичной политики и ее сужения до формата политтехнологий, управляемых из центров социальной силы (финансовыми структурами).
Результаты «внесистемной» эмансипации общественных настроений в полной мере проявились в ходе британского плебисцита за Вгехй, поправении европейского электората, избрании 45-м президентом США Д.Трампа и др.
В миропорядке, где вершина социальной «пирамиды» безраздельно принадлежит узкой группе мировой олигархии, политическое пространство редуцируется до размеров механизма, обеспечивающего коммуникацию с обществом. Контроль над институтами служит средством управления национальными финансовыми системами и необходимым амортизатором социальной напряженности, возлагающим на государства бремя ответственности за несовершенства приватизированной финансовым интернационалом политики. «Банк, основанный на чистой абстракции цифр и причинении ущерба людям (через спекуляции), освобожденный от всех политических и социальных обязательств (посредством финансового контроля над политикой и СМИ), стремительно становится- принимая во внимание саму логику своего существования - абсолютно хищническим и жестоким механизмом.»46.
Уместно вспомнить указание Ф.Бро-деля, в полной мере нашедшего воплощение в современной политической реальности Запада. «Капитализм, - писал он, - торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством»47.
Согласно данным исследования западных политологов Роберто Фоа и Яши Моунка48, опубликованных в статье 2016 года. граждане США и Европы утрачивают доверие к демократическим институтам. Каждый шестой американец вполне допускает власть военных, а в 1995 году так полагал только каждый шестнадцатый. Только 30% родившихся в 1980-е годы граждан США считает необходимостью демократическое устройство общества (аналогичный показатель для родившихся в 1930-е годы составляет 70%). Такая же тенденция снижения привлекательности демократии прослеживается в ходе изучения общественного мнения европейцев. Безусловно, заслуживающие специального внимания сведения об утрате прежних позиций демократических институтов на Западе, дополняют, еще более интересные с точки зрения рассматриваемой проблемы, выводы авторов. Политологи отмечают, что в случае: « Если демократическая система не может обеспечить рабочие места, как в ЮАР, или безопасность, как на Филиппинах, либо если она ассоциируется со снижением жизненных стандартов, как в США, некоторые избиратели могут счесть авторитарную модель более привлекательной». Одним словом, если демократия трансформируется в технологию, обеспечивающую власть олигархической верхушки, «является только средством достижения цели, а не целью самой по себе»49, то ее общественная значимость постепенно утрачивается.
Следуя логике авторов, заметим, что перманентная социальная нестабильность, обусловленная системным кризисом капитализма, дезавуирует основания, обеспечивающие политические устои: конкуренцию, правовой порядок и демократию, о которых говорит Н.Фер-гюсон и ведет к разрушению институтов, составляющих системообразующий стержень западной цивилизации.
Неолиберальный порядок, являющийся «естественной средой обитания» финансового капитала, стремящегося к преодолению национальных, государственных, региональных идентичностей, фактически направляет в тупик глобальный демократический транзит. Анализируя «неадекватность» политики бюджетной экономики в Южной Европе (Греции, Испании, Португалии), экономисты JP Morgan пришли к выводу «чтобы неолиберализм мог выжить, демократия должна отмереть»50.
В странах, где усиливаются антинеолиберальные политические движения,
финансовые центры инициируют один и тот же сценарий: добиваются панического изъятия банковских вкладов, что ставит под угрозу финансовую систему «провинившейся» страны. Именно так был инсценирован, вопреки демократическому выбору народа, возврат к «общим правилам игры» на Кипре (2013 г.), в Шотландии (2014 г.), в Греции (2015 г.)
Зодчие финансового капитализма получили всеобъемлющий инструмент универсализации человечества по собственному образцу. Глобализация финансового оборота породила стремление его «модераторов» сформировать мировой политический ландшафт таким образом, чтобы последний обеспечивал беспрепятственный доступ к национальным рынкам и региональным ресурсам, вплоть до демонтажа суверенитетов и национальных идентичностей, что в свою очередь, определило универсалистскую доминанту миропорядка, инициируемую мировыми финансовыми центрами. Вот что по этому поводу говорил один из идеологов Чэтем-Хауса, британской структуры финансового интернационала, Арнольд Тойнби: «В настоящее время мы сотрудничаем со всеми, кто может заставить все национальные государства нашего мира забыть о загадочной силе, называемой суверенитетом»51 .
В 1989 году английский экономист Джон Уильямс сформировал некий Кодекс правил, первоначально для стран Латинской Америки, в дальнейшем продвигаемый повсеместно, предполагающий переход экономик к рыночной модели, агрегирующей западный опыт развития. Свод правил, предложенных Д.У-ильямсом, отражал позицию международных финансовых институтов: МВФ, Всемирного банка и ведущих центров США. Реализация принципов «Вашингтонского консенсуса» обернулась для большинства стран- получателей «помощи» деструктивными последствиями.
Лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц, выделяя в этом особо одиозную роль МВФ, считает, что именно его диктат приносит наибольший урон мировой экономики, обрекая через отработанный механизм финансовых инструментов (бюджетную экономию, высокий процент базовой ставки и борьбу с инфляцией) большинство реципиентов на «саморазрушение» и консервацию застоя.
Согласно данным Брайана Джонсона и Бретта Шерера из 89 стран - участниц программы «Вашингтонского консенсуса» с 1965 года, к 2010 году в 57 из них экономическое положение осталось
О
ю
5
*
2 а
7
г-
сэ
сч
£
Б
а
2 о
на прежнем уровне, а в 32 наблюдалось ухудшение экономической ситуации.
Бывший глава МВФ Доминик Стросс-Кан в апреле 2011 г. заявил: «Вашингтонский» консенсус с «его упрощенным экономическим представлением и рецептами рухнул»52. В конечном итоге «развитие» «поддиктат» «Вашингтонского» консенсуса ложится на плечи рядовых граждан. «Когда проекты как в области сельского хозяйства, так и в области инфраструктуры, рекомендованные Западом, разработанные с помощью западных советников и финансируемые Всемирным банком или другими международными организациями, проваливались, то бремя возврата кредитов тем не менее ложилось на бедные слои населения развивающихся стран, если, конечно, не было в той или иной форме соглашений о списании долгов» - пишет Д.Стиглиц53.
Мысль о праве США устанавливать «демократический» порядок во всем мире из экзотики превратилась в рутину американской официальной лексики и политической практики54. Специальными статьями бюджета по линии Госдепа предусматривается «финансовая помощь», обеспечивающая «единство политической позиции»55. Ежегодные (2016 г.) американские вливания в Израиль составляют 3,1 млрд. долл., Афганистан - 1,5 млрд. долл., Египет - 1, 5 млрд. долл., Иорданию - 1 млрд. долл., Пакистан - 804 млн. долл., Кению - 630 млн. долл., Нигерию - 608 млн. долл., Танзанию -591 млн. долл. По статье «операция за рубежом в особой обстановке» в 2016 году были финансированы «действия в интересах национальной безопасности США» в Афганистане, Пакистане, Сирии, Ираке, Иордании, Украине в объеме 7 млрд. долл. Значительные средства отпускаются бюджетом США по программе оказания финансовой военной помощи зарубежным государствам (Foreign Military Financing - FMF).
Миропорядок с финансовой «доми-нацией» не встраивается в цивилизаци-онный тренд, ведущий к построению информационного общества, идущего на смену «материальной экономике». Дематериализация факторов производства не совпадает с всеобъемлющим господством финансового капитала, стремящегося через институты модерна сохранить status quo мирового порядка. В докладе за 2006 год Всемирный банк опубликовал данные, согласно которым 80% мирового богатства, уже сегодня, заключено в неосязаемых ценностях - информации и знании. При этом, действующая
система охраны интеллектуальной собственности (TRIPS), далеко не стимулирует продуцирование нового знания, а группа нобелевских лауреатов в Манчестерском манифесте указывает на нее как главное препятствие развития науки56.
Рациональная цель максимизации прибыли, особенно в финансовом обороте капитала, далеко не всегда, а, точнее говоря, практически никогда не совпадает с долгосрочными вложениями в наукоемкое производство. Согласно последних данных о 1000 наиболее инновационных компаниях мира 53% «ставят во главу угла исследования рынка» и работу клиента, не придавая никакого значения внедрению нового знания57.
Согласно идеям, изложенным К.Марксом в «Отрывке о машинах», увидевшим свет значительно позднее его фундаментального труда «Капитал» и далеко выходящим за рамки, очерченные теорией прибавочной стоимости, по мере развития крупной промышленности, благодаря заключенным в машинах знаниям и информации, создаваемая ими «производительная мощь» «совершенно непропорциональна непосредственному рабочему времени, затраченному на их производство, и зависит скорее от общего состояния науки и от прогресса технологий или внедрения этой науки в производство». Когда знание превращается в самостоятельную производительную силу, вопрос соотношения зарплат и прибыли становится перфектным, а «социальная» природа знания «под контролем общего интеллекта» вступает в противоречие с «общественными отношениями»58.
Вряд ли следует распространяться о том, что финансиализация современного общества, концентрирующая источник «социальной» силы в руках небольшой группы олигархов, является ампорией на пути цивилизационного прогресса.
Разнонаправленность векторов социальной стратегии финансового интернационала и цивилизационного развития хорошо иллюстрируют данные агентства Verve Search, которое проанализировало сведения о ста богатейших людях планеты по версии Forbes. Только половина миллиардеров получили образование на уровне бакалавра, лишь 20% смогли получить магистерскую степень, и лишь 5% защитили докторские диссертации59.
Оторвавшийся от реальной экономики и воспроизводящий цикл накопления в сфере, не требующей масштабного привлечения работников, напротив, испытывающей тенденцию к сужению, финансовый капитал создает непреодолимую
проблему, связанную с увеличением армии «лишних людей», высвобождаемых вследствие компьютеризации и роботизации экономики. Согласно данных аналитического центра Mc Kinsey Global Institute, к 2055 году без работы останется 1,1 млрд. человек по всему миру, которые лишатся заработка в размере 15,8 трлн. долларов. В числе пострадавших от роботизации в первую очередь промышленные рабочие, из которых роботы заменят 64% (230 млн. человек в мире). Практически 60% занятых потеряют заработок в сфере грузоперевозок и складского хранения. Из 338 млн. работающих в торговле лишатся своих мест 54%. В аграрном секторе окажутся невостребованными 320 млн. человек60.
Неочевидность закономерности воспроизводства циклов накопления капитала, отмеченной Д.Арриги, стала предметом рефлексии, далеко не только академического сообщества. Международные форумы и узкий круг клубов олигархов, с нарастающей периодичностью обсуждают проблемы, связанные с поиском средств «устойчивого развития» (sustainable development). Однако, по словам представителя ЮOHKTAD по экономическим вопросам И.Пауновича: «По прошествии шести лет, как разразился глобальный экономический кризис (2014г. - авт.), устойчивая модель роста в мире еще не выработана»61.
Сомнение в результатах конструктивного определения механизмов выхода из «финансового тупика» высказал один из ведущих американских аналитиков в области финансов Джеймс Рикардс. В своей книге «Смерть денег», он пишет, что по мере увеличения масштабов мировой финансовой системы «вдвое или втрое, риск катастрофы возрастает в десять или сто раз», при этом «грядущий крах доллара и международной финансовой системы абсолютно предсказуем»62. Наряду с имманентными составляющими финансового пузыря угрозой гиперинфляции - «скрытого разрушителя сбережений, капитала и экономического роста» и дефляции, «увеличивающей реальную стоимость государственного долга»63, крах финансовой системы может быть спровоцирован внешними факторами. Например, финансовыми войнами, ставшими неотъемлемым компонентом гибридных войн. Закономерно, что финансовые войны были спровоцированы центром финансовой гегемонии Соединенными Штатами, и, как ни парадоксально, с точки зрения поддержания стабильности современного монетарного порядка, стали основным орудием в
борьбе за сохранение их доминирующего положения в мире. Финансовая война против Ирана, развертывающееся противоборство с Китаем и Россией, объединенных «в своем желании освободиться от долларового стандарта»64 уже, во многом, определяют политическую обстановку в мире.
Средства финансовой борьбы приняли на вооружение мировые террористические структуры и, напротив, финансовые спекулянты инициируют теракты чтобы, обладая инсайдерской информацией, зарабатывать на фондовых рынках. Последствия краха мировой финансовой системы трудно переоценить. «Примерно 60 трл. долл. благосостояния были уничтожены в период пика с октября 2007 года до низшей точки падения в марте 2009 г. - пишет Джеймс Рикардс, - Если такую катастрофу могли породить инструменты столь безобидные, как ипотечные кредиты, вообразите, насколько больший вред могут нанести злонамеренные рыночные манипуляции, срежиссированные специалистами, которые точно знают, как работает система»65.
Стремление финансового интернационала «оседлать» объективный процесс глобализации инициирует усилия , направленные в сторону создания «управляемого мира».
Мировое правительство как проводника интересов и воли узкого круга оли-гархата, о котором говорят конспироло-ги, вполне замещают его легальные организации, в ряду которых особое место принадлежит Бильдербергскому клубу, объединяющему в своем составе мировых политиков и представителей самых влиятельных компаний: среди известных персон клуба Билл Клинтон, Ангела Меркель, Жак Ширак, Генри Киссинджер и др. Имея в виду деятельность клуба, Даниэль Эсту-лин пишет: «Конечная цель этого кошмара - посредством единого глобального рынка превратить Землю в тюрьму, находящуюся под властью единого мирового правительства и под надзором единой мировой армии, экономически управляемую мировым банком и населенную контролируемыми с помощью микрочипов людьми, жизненные потребности которых ограничатся материальными ценностями и выживанием: работать, покупать, размножаться, спать»66.
Для контроля над общественным сознанием и формирования заранее спланированных представлений Бильдербер-гский клуб (как и другой институт, Совет по международным отношениям) пользуются отработанными механизмами и сред-
ствами. Под его «опекой» находятся ведущие мировые масс-медиа: телекомпании CBS, NBC, ABC, CNN, «Fox», газеты «The New York Times», «The Washington Post», «The Financial Times», «The Wall Street Journal», журналы «Times», « Newsweek» и др. В интересах Бильдербергского клуба функционирует центр исследования общественного мнения «Gallup».
Деятельность клуба, как и других институтов, объединяющих «верхушку финансового айсберга», не ограничивается безобидным обменом мнениями. Несмотря на плотную завесу тайны, окутывающую ее, периодически на «поверхность» случайные волны выносят свидетельства о прямом участии Бильдербер-гского клуба в дестабилизации политической обстановки в странах и целых регионах, которые подлежат реструктуризации и реорганизации в соответствии с его стратегией.
Политические деятели, пытающиеся подвергнуть сомнению гегемонию «финансового пузыря», в лучшем случае подлежат обструкции за ранее подготовленного общественного мнения. После того, как претендентка на президентское кресло в Елисейском дворце Марин Ле Пен пообещала обеспечить приоритет «реальной экономики перед спекулятивными финансами»67 и выход Франции из «проекта» единой Европы, над которым работали многие интеллектуалы и политики, обслуживающие глобалистские устремления финансового капитала, ее персона, иначе как в отрицательном контексте, не упоминается в ведущих западных СМИ. Аналогичная ситуация складывается вокруг представителя «Партии Свободы» в Голландии Герта Вардеса, партия которого набирает популярность на парламентских выборах.
Полное подчинение глобализации интересам финансовой олигархии, так же как попытки ее консолидации в подобии «мирового правительства», обречены на провал. В успехе «мирового правительства» справедливо сомневается большая часть научного сообщества. Например, профессор А.А.Аузан говорит: «... осмелюсь утверждать, что «мировое правительство» создать невозможно. Даже теоретически. По причинам, которые институциональная теория знает очень хорошо. Я имею в виду запретительно высокие трансакционные издержки коммуникации в больших иерархиях»68.
Несмотря на малую вероятность им-плементации мирового порядка, организованного из одного центра, человечество периодически сталкивается с попытками
финансового интернационала «оседлать» объективный процесс глобализации. В этой связи следует обратить внимание на два важных обстоятельства, следующих из ее обусловленности финансиализацией. Во-первых, финансовые потоки, составляющие материальную основу доминирования международной олигархии, в силу трансграничного характера создают ком-мулятивный эффект форматирования миропорядка, соответствующего интересам их «архитекторов», и препятствуют закономерному продвижению человечества в направлении «посткапитализма». Во-вторых, финансовая доминация глобализа-ционного мейнстрима порождает стремление суверенитетов, осознающих опасность вовлеченности в неизбежную катастрофу финансового «пузыря», реанимировать протекционистские тренды, тем самым позиционируя собственную стратегию развития вне закономерного хода цивилизационного процесса.
Таким образом, имманентное качество капитала к воспроизводству, являвшееся на протяжении столетий движущей силой, позволяющей не только достичь высот научно-технического прогресса, но и преодолевать неизбежно возникающие структурные противоречия, утратило инициирующую развитие способность. По мнению Р.Мейсона «когда капитализм утрачивает способность адаптироваться к технологическим изменениям, посткапитализм становится необходимым»69.
Ссылки:
1 Розенберг Д.И. Комментарии к «Капиталу» К.Маркса. М., 1983, с.618-621
2 Люксембург Р. Накопление капитала. Том I и II. Издание пятое. М.-Л., 1934, с.228-339.
3 Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма. М., 1924.
4 Там же, с.399-400
5 Там же, с.446
6 Арриги Джованни. Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени. М.: Издательский дом «Территория будущего». 2006, с.33
7 Там же, с. 42
8 Там же, с. 47
9 Там же, с.48, 282.
10 Там же, с.52
11 Там же, с.122.
12 Philips Kevin, Boiling Point, Republicans, Democrats and the Decline of Middle-class prosperity, New York: Random House. 1993. p.197.
13 Арриги Джованни. Указ. соч., с.288
14 Там же, с.299
О
ю i
V
2 а
7
г-
CS
сч £
Б
2 о
15 Там же, с.302
16 Там же, с.374.
17 Там же, с.378, 379.
18 Там же, с.494.
19 Пикетти Томас. Капитал в XXI веке // http://readli.net/capital-v-xxi-veke/
20 Сораль А. Понять империю: Грядущее глобальное управление или восстание наций? М., 2о1б. с.43.
21 Там же, с.47.
22 Там же, с.43
23 Там же, с.44-45.
24 http://imperialc ommiss.livej ournal.com/ 933422.html
25 http://www.presidency.ucsb.edu/ ws/?pid=59049
26 The Futures Industry Association, Report jn tranding volume in the global listed derivatives markets, 2011
27 Круглый стол. Выступление М.Ха-зина//Свободная мысль № 6. 2015.
28 Мейсон Пол. Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему. М.: Ад. Маргинем. Пресс, 2016, с.36
29 Фергюсон Ниал. Великое вырождение. Как нарушаются институты и гибнут государства. М., 2016. с.52-53.
30 http://www.telegraph.co.uk/finance/ financetopics/davos/9041442/Davos-2012-Prudential-chief-Tidjane-Thiam-says-minimum-wage-is-a-machine-to-destroy-jobs.html
31 Фергюсон Ниал. Цивилизация: чем Запад отличается от остального мира. М.: АСТ: CORPUS, 2014. с.408-409
32 URL:http://ru.euronews.com/2016/ 01/18/the-richest-1-percent-own-more-than-99-percent-of-world-s-popuiation/
33 Гуриев С. Неравные итоги ре-форм//Ведомости» 242 (4231). 2016. с.7.
34 Базанова Е., Оверченко М. Мир потерял равновесие//Ведомости № 4 (4239) 2017 г.
35 См.: Пределы роста. Доклад Римскому Клубу. 1972 г.
36 Хаггер Н. Синдикат. История мирового правительства. М.: Алгоритм, 2013. с.301.
37 Стиглиц, Джозеф. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. М. 2015. с.13-14.
38 http://www.theguardian.com/news/ datablog/2015/feb/05/global-debt-has-grown-by-57-trillion-in-seven-years-following-the-financial-crisis
39 H.Braconier, G.Nicoletti and B.Westmore "Policy Challenges for the Next 50 Years" OECD. 2014
40 Опасное будущее//Ведомости № 226 (4215). 2016. с.1
41 Токвиль
42 Крауч К. Постдемократия. М. Изд. дом Гос.Ун-та - Высшей школы эконо-
мики. 2010
43 См.Ниал Фергюсон. Цивилизация. Чем запад отличается от остального мира. М., 2015
44 Ниал Фергюсон. Великое возрождение. Как нарушаются институты и гибнут государства. М.: Издательство ACT:CORPUS. 2016. с.46
45 Базанова Е., Оверченко М. Мир потерял равновесие//Ведомости № 4 (4239) 2017 г.
46 Сораль А. Понять империю: Грядущее глобальное управление или восстание наций? М., 2016. с.41 Понятие банк А.Сораль употребляет в значении «имперский принцип» - авт.
47 Бродель Фернан. Динамика капитализма. Смоленск: «Полиграмма». 1993. с.69
48 Рахман Гидеон. Свобода сбоит// Ведомости. № 32 (4267). 2017. с.6
49 Там же
50 Мейсон Пол. Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему. М.: Ад Маргинем Пресс, 2016. с.21.
51 Хаггер. Н. Синдикат. История мирового правительства. М.: Алгоритм. 2013. с.44
52 http://www.telegraf.lv/news/ zhurnal-mvf-priznal-svoyu-deyatelynosty-oshibochnoi
53 Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции/yRoyalib.ru
54 Американская идеология и претензии США на глобальное доминирование. Совместный доклад аналитического центра Katehon и РИСИ// URL:katehon.com/ru/content/ amerikanskaya-ideologiya-i-pretenzii-ssha-na-globalnoe-dominirovanie
55 FY 2016 Congressional Budget Justification - Department of State, Foreign Operations, and Related Programs - URL: http://www.state.gov/documents/ organization/236395.pdf
56 Россия в глобальной политике. Том 14. № 1, 2016. с.97-99
57 Шупер В. Интеллектуальные предпосылки догоняющего развития Рос-сии//Свободная мысль. 2015. № 6. с.17
58 Gerald Raunig Несколько фрагментов о машинах/ перевод с англ. А.Скида-на //eipcp.net/transversd/1106/raunig/ru
59 Ведомости № 64 (4053). 2017.
60 Соловьева О. Половине жителей планеты грозит безработица/независимая газета № 7 (6904). 2017. с.4
61 lOOHKTAD (Конференция ООН по торговле и развитию)
http://news.finance.ua/ru/news/-/ 333811/oon=prognoziruet-rost-mirovoj-ekonomiki-na-urovne-2-5-3
62 Рикардс, Джеймс. Смерть денег. Крах доллара и агония мировой финансовой системы. М.: Яуза. 2015. с.11, 19
63 Там же, с.13, 16
64 Там же, с.21 на вооружение мировые террористические структуры и, напротив, финансовые спекулянты инициируют терракты чтобы, обладая инсайдерской информацией, зарабатывать на фондовых рынках.
65 Рикардс Джеймс. Указ. соч. с.64
66 Эстулин Даниэль. «Секреты Биль-дербергского клуба// http://royallib.com/ book/ estulin_daniel/ sekreti_bilderbergskogo_kluba.html
67 «Я хочу вернуть французам ихдень-ги»//Ведомости № 28 (4263). 2017. с.9
68 День, когда наступит 42 февраля/независимая газета. 27 января. 2017.
69 Мейсон Пол. Посткапитализм: путеводитель по нашему будущему. М. 2016. с.13.
Financial capital and civilizational
deadlock Egorov V.G.
Plekhanov Russian University of
Economics The article examines the essential characteristics of modern financial capitalism and attempts to theoretically comprehend them. On the basis of extensive empirical material, an author's vision of the socio-political consequences of financial «domination» was proposed. The logic of the tendencies of financialization traced in the article gives grounds to assert that the way out of the created social and economic impasse lies in the plane of postcapitalistic social reality. The crisis phenomena generated by the financial stage of development of capitalism are systemic in nature and can not be overcome within the framework of the previous model of the world order. The coincidence of development vectors of two processes that are different in nature: objective -globalization and subjective - financial globalization actualizes the general risks of transition to a qualitatively more advanced stage of social development. The financial «domination» that facilitates the accumulation of the source of «social power» in the hands of a narrow group of oligarchs causes the deprivation of liberal democracy and its social foundation - the middle class, deepens the division of the world space into poor and rich countries, increases the danger of conflicts and political clashes provoked by the desire of capital to overcome Regional, state, national identities. Keywords: «Financial bubble», world order, financialization, deprivation of liberal democracy, decline of the middle class, universalization, financial globalization,
contradictions of civilizational development.
