Финансовое заражение промышленных предприятий Германии в период глобального энергетического кризиса 2021–2023 гг. Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

УДК 336.6, 338.242 JEL G14, G31, G32 DOI: https://doi.org/10.26425/2309-3633-2024-12-1-58-69

Получено: 01.02.2024 Статья доработана после рецензирования: 04.03.2024 Принято: 11.03.2024

Финансовое заражение промышленных предприятий Германии в период глобального энергетического кризиса 2021-2023 гг.

Терехов Андрей Михайлович12

Канд. экон. наук, доц. каф. гуманитарных и социально-экономических дисциплин1, доц. каф. сервиса и туризма2

ORCID: 0000-0002-2356-4533, e-mail: terehoff.t@yandex.ru

Овчаров Антон Олегович2

Д-р экон. наук, гл. науч. сотр., проф. каф. бухгалтерского учета ORCID: 0000-0003-4921-7780, e-mail: anton19742006@yandex.ru

1 Российский государственный университет правосудия (Приволжский филиал), 603022, Гагарина пр-т, 17А, г. Нижний Новгород, Россия

Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, 603022, Гагарина пр-т, 23, г. Нижний Новгород, Россия

Аннотация

Актуальность исследования обоснована важностью фиксации и оценки передачи финансового заражения в периоды кризиса с целью выявления рисков на финансовом рынке, а также для управления промышленным сектором экономики на микро-и макроуровнях. В статье такая оценка применена к крупнейшим промышленным предприятиям Германии. Выбор объекта исследования обусловлен тем, что Германия, с одной стороны, имеет высокоразвитый промышленный сектор, а с другой -наиболее сильно пострадала от глобального энергетического кризиса, вызванного политическими разногласиями на международном уровне. В качестве передатчика заражения рассматривался рынок природного газа, в качестве приемника - промышленные предприятия Германии. В кратком теоретическом обзоре рассмотрены особенности функционирования промышленного сектора немецкой экономики в период глобального энергетического кризиса. Выявлена зависимость промышленного производства от импорта природного газа. В практическом разделе произведена фиксация финансового заражения с использованием следующих тестов: Форбс-Ригобона, коасимметрия распределения, кокуртозис распределения, коволатильность. Построен рейтинг заражаемости отраслей промышленности Германии. Установлено, что большинство исследуемых предприятий в той или иной степени подвержены заражению со стороны рынка газа. Абсолютную устойчивость к заражению показали лишь три компании: Enbw Energie Baden Wuerttemberg AG, Stemmer Imaging AG и OHB SE. Наиболее подверженными заражению оказались легкая промышленность, металлургическая и горнодобывающая отрасль, наименее - строительная промышленность.

Ключевые слова: глобальный энергетический кризис, промышленность Германии, финансовое заражение, рынок природного газа, внешнеполитическая нестабильность, волатильность цен на газ, рейтинг заражаемости отраслей, фиксация финансового заражения

Для цитирования: Терехов А.М., Овчаров А.О. Финансовое заражение промышленных предприятий Германии в период глобального энергетического кризиса 2021-2023 гг.//Управление. 2024. Т. 12. № 1. С. 58-69. DOI: 10.26425/2309-3633-2024-12-1-58-69

© Терехов А.М., Овчаров А.О., 2024.

Статья доступна по лицензии Creative Commons «Attribution» («Атрибуция») 4.0. всемирная http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/

Received: 01.02.2024 Revised: 04.03.2024 Accepted: 1 1.03.2024

Financial contagion of German industrial enterprises during the 2021-2023 global energy crisis

Andrey M. Terekhov1'2

Cand. Sci. (Econ.), Assoc. Prof. at the Humanities and Social and Economic Disciplines Department1, Assoc. Prof. at the Service and Tourism Department2

ORCID: 0000-0002-2356-4533, e-mail: terehoff.t@yandex.ru

Anton O. Ovcharov2

Dr. Sci. (Econ.), Chief Researcher, Prof. at the Accounting Department ORCID: 0000-0003-4921-7780, e-mail: anton19742006@yandex.ru

''Russian State University of Justice (Volga Branch), 17A, Gagarin prospekt, Nizhny Novgorod 603022, Russia

2National Research Nizhny Novgorod State University named after N.I. Lobachevsky, 23, Gagarin prospekt, Nizhny Novgorod 603022, Russia

Abstract

The relevance of the study is justified by the importance of capturing and assessing the financial contagion transmission in crisis for the purposes of identifying risks in the financial market, as well as for the industrial sector management at the micro and macro levels. The article applies such an assessment to the largest industrial enterprises in Germany. The the object of study choice is due to the fact that Germany, on the one hand, has a highly developed industrial sector and, on the other hand, was the most severely affected by the global energy crisis caused by political disagreements at the international level. The natural gas market has been chosen as a transmitter of contagion and German industrial companies as a receiver. A brief theoretical review considers the peculiarities of the functioning of the industrial sector of the German economy during the global energy crisis. The dependence of industrial production on natural gas imports has been revealed. The practical section captures financial contagion using the following tests: Forbes-Rigobon, distributional coasym-metry, distributional cocurtosis, and covolatility. A ranking of the industries contagion in Germany has been constructed. It has been found that most of the investigated companies are exposed to contagion from the gas market to a greater or lesser extent. Only three companies showed absolute resistance to contagion: Enbw Energie Baden Wuerttemberg AG, Stemmer Imaging AG, and OHB SE. The light industry, metals and mining were the most affected to the financial contagion, while the construction industry was the least affected.

Keywords: global energy crisis, German industry, financial contagion, natural gas market, foreign policy instability, gas price volatility, industry contagion rating, financial contagion fixation

For citation: Terekhov A.M., Ovcharov A.O. (2024). Financial contagion of German industrial enterprises during the 2021-2023 global energy crisis. Upravlenie/Management (Russia), 12 (1), pp. 58-69. DOI: 10.26425/2309-3633-2024-12-1-58-69

© Terekhov A.M., Ovcharov A.O., 2024.

This is an open access article under the CC BY 4.0 license (http://creativecommons.org/licenses/by/4.0/)

Введение / Introduction

Современная мировая экономика характеризуется разнообразием кризисов, которые в разное время и с разной интенсивностью проникают во все регионы и страны. Германия не является исключением, хотя и демонстрирует высокую степень устойчивости (резилиентности) к факторам нестабильности. Так, в базе финансовых кризисов, охватывающей период 1950—2019 гг. и включающей более 750 локальных банковских, валютных и долговых кризисов, Германия встречается только один раз [Nguyen et al., 2022]. В этой базе отражен единственный локальный банковский кризис 2008—2009 гг., который был следствием мирового финансового кризиса.

Такая ситуация неудивительна — Германия является страной с крупнейшей в Европе экономикой и имеет высокий запас прочности благодаря развитости своих институтов и эффективным мерам в проведении антициклической правительственной политики. Тем не менее в последние годы она испытала на себе влияние пандемического и глобального энергетического кризисов, что свидетельствует об актуальности данной проблематики в отношении немецкой экономики.

Следует отметить, что, на наш взгляд, особенности распространения кризисов в экономических системах продуктивно изучать в контексте теории и методологии финансового заражения. Эта методология среди зарубежных ученых уже давно стала эффективным инструментом обнаружения источников и реципиентов кризиса, каналов, масштабов и интенсивности его распространения. Европейская экономика, в том числе немецкая, также выступает в качестве объекта исследований по финансовому заражению. Например, с помощью эконометрического моделирования было доказано, что в период мирового финансового кризиса наблюдалось финансовое заражение банковской системы Германии, причем основным каналом заражения были трансграничные операции с внебиржевыми инструментами [Podlich, Wedow, 2014]. Другой пример — это пандемический кризис, во время которого немецкая экономика (вместе с французской и итальянской) выступила не только как реципиент финансового заражения, но и как его передатчик. Другим словами, сначала произошло финансовое заражение в самой Германии, а затем оно по каналам ликвидности передалось на другие европейские рынки [Grillini et al., 2022].

В настоящем исследовании мы ставим цель получить оценки финансового заражения в Германии в период одного из последних глобальных шоков мировой экономики — энергетического кризиса 2021—2023 гг. Сначала мы на статистических мате-

риалах покажем влияние энергетического кризиса на промышленный рост немецкой экономики, а затем продемонстрируем содержание и результаты собственного эмпирического исследования, направленного на получение оценок масштабов финансового заражения в промышленном секторе экономики Германии.

Нами были поставлены следующие задачи: оценить подверженность заражению отдельных предприятий различных отраслей промышленности Германии и оценить их среднюю заражаемость. Решение первой задачи позволит оценить риски для каждой компании с целью принятия своевременных управленческих решений, направленных на их предупреждение или нейтрализацию негативных последствий в условиях кризиса. Кроме того, обладание информацией о рисках способствует более эффективному управлению инвестиционным портфелем, состоящему из акций немецких промышленных компаний. Решение второй задачи позволит государственным органам обозначить отрасли, наиболее пострадавшие от кризиса, и разработать план мероприятий, направленных на снижение негативных последствий наступившего кризиса.

Глобальный энергетический кризис и промышленное производство в Германии / Global energy crisis and industrial production in Germany

Энергетический кризис 2021—2023 гг. начал набирать обороты в III квартале 2021 г., резко усилившись в октябре в связи со стремительным ростом цен на природный газ в Западной Европе. Кризис был вызван целым рядом экономических факторов, в том числе быстрым восстановлением мировой экономики после пандемии коронавируса. В качестве драйверов его развития выступили: высокий спрос на электроэнергию, сокращение поставок трубопроводного газа из Российской Федерации (далее — РФ, Россия) и сжиженного природного газа из Соединенных Штатов Америки, а также плановый переход европейских стран на возобновляемые источники энергии. Впоследствии большинство экономик мира столкнулись с дефицитом и ростом цен не только на рынках газа, но и на других энергетических рынках.

В 2022 г. из-за обострения международной политической обстановки, вызванной проведением специальной военной операции на территории Украины, кризис приобрел глобальные масштабы [Речкина, Терехов, 2023]. Цены на природный газ достигли рекордно высокого уровня, в результате на отдельных рынках выросла стоимость электро-

энергии, а цены на нефть достигли самых высоких значений с 2008 г. Рост цен на энергоносители негативно отразился на состоянии отдельных отраслей мировой экономики, часть предприятий сократили производство либо полностью закрылись, что замедлило экономический рост.

Основными потребителями природного газа являются производственный сектор и население. Германия — крупнейшая экономика Европы, промышленность которой зависит от внешних поставок ресурсов, в том числе энергоносителей. Также следует отметить, что в 2020 г. основным источником энергии для промышленных предприятий Германии являлся именно природный газ, доля которого составляла 31 %. Для сравнения: доля электроэнергии составляла 21 %, доля нефти и нефтепродуктов, а также угля — по 16 %. Структура потребления энергоносителей в разрезе отдельных отраслей промышленности имела следующий вид: 29,3 % — химическая промышленность, металлургия и металлообработка — 21,9 %, коксохимия и нефтехимия, стекольное производство, целлюлозно-бумажное производство, пищевая промышленность — по 10 % [Aristovnik et al., 2023].

Поскольку кризис во многом обусловлен разрушением экономических связей с Россией, отметим, что Германия до начала его развития значительным образом зависела от импорта природного газа из России. По данным Федерального статистического управления Германии, в 2021 г. 95 % из примерно 905 ТВтч природного газа, потребляемого в стране в год, импортировалось, причем из них 55 % поступало из России. Привязанность к ископаемому топливу и высокая зависимость от российского газа стали серьезным бременем затрат для ключевых отраслей промышленности Германии [Weber et al., 2023].

Газовый кризис оказал двойной шок на экономику Германии: во-первых, возникла угроза физической нехватки газа, во-вторых, сильно усилилось давление издержек, вызванное ценовыми потрясениями на энергетических рынках. Параллельно с природным газом значительно выросли цены на нефть и электроэнергию. Это имело серьезные последствия для общей инфляции и макроэкономической стабильности. Из общей инфляции в 10,4 % в октябре 2022 г. 4,6 п.п. отражают рост затрат на потребление энергии и топлива [Endres, Tober, 2022]. При этом вклад энергии и топлива станет еще больше, если учитывать косвенные эффекты, возникающие в результате увеличения затрат системно значимых цен во всей сети промышленного производства.

Энергетический кризис привел к снижению показателей экономического развития, нарушению цепочек поставок, сокращению экспорта в Германии. Экономические прогнозы подтверждают, что производство будет сокращаться, а его структура — трансформироваться. В связи с этим компании будут нести значительные расходы и риски, причем более крупные компании прогнозируют более серьезные последствия для своего производства. Около 20 % компаний считают, что они могут в какой-то степени заменить природный газ, но подавляющее большинство (58 % компаний) не видят альтернативы в краткосрочной перспективе, особенно в Восточной Германии, где альтернатива природному газу немыслима [Wiertz et а1., 2023].

Немаловажную роль в разрастании кризиса играет утрата экономических связей с Россией. При сохранении политической напряженности между Россией и западноевропейскими странами нехватка топлива превратится в одну из серьезных проблем для Европы. Среди рисков — сокращение поставок газа в Германию ввиду отсутствия адекватных альтернатив для замещения природного газа из РФ, используемого на нужды промышленности. Следовательно, производство может значительно сократиться. Существует также вероятность того, что энергетический кризис затянется и приведет в целом к задержке экономического развития. Сокращение производства в свою очередь негативным образом отразится на состоянии основных отраслей промышленности и на цепочках поставок. Нарушение цепочек поставок отрицательно скажется на объемах промышленного производства, приведет к росту цен на продукцию различных отраслей. В данном аспекте экономическая политика правительства Германии в краткосрочной перспективе, скорее всего, будет направлена на поддержку производства, что потребует дополнительных бюджетных расходов1.

Энергоемкие компании обеспечивают основные ресурсы в начале цепочки создания стоимости. Рост цен на 300—400 % по сравнению с докризисным уровнем стал реальностью для многих промышленных предприятий и потенциально может подорвать конкурентоспособность энергоемких отраслей. Немецкий федеральный банк даже предупредил, что кризис цен на газ может стать началом ускоренной деиндустриализации в Германии, поскольку ключевые отрасли промышленности могут переместиться в страны, обеспечивающие более дешевое и надежное

1 Impacts of Gas Crisis on Germany's Economy. Режим доступа: https:// www.scfr.ir/en/300/30101/146409/impacts-of-gas-crisis-on-germanys-economy/ (дата обращения: 25.01.2024).

энергоснабжение. Если такие немецкие компании решат перенести производство в другое место в ответ на энергетический кризис, это может означать уничтожение тысяч ранее надежных и хорошо оплачиваемых рабочих мест в промышленном секторе Германии [Weber et al., 2023].

Таким образом, Европа в 2022 г. пережила один из самых серьезных энергетических кризисов за последние десятилетия. После начала проведения специальной военной операции на территории Украины и последовавших за этим санкций со стороны европейских стран Россия резко сократила экспорт газа в Европу. В 2021 г. Европейский союз импортировал из России 155 млрд м3 природного газа, что составляло почти 40 % от общего потребления. В ноябре 2022 г. импорт сократился более чем на 80 %, при этом только два трубопровода находились в частичной эксплуатации. В отношении Германии, согласно исследованию, опубликованному в 2022 г., потери в результате газового кризиса составят чуть менее 2 % от общего объема производства Германии, то есть около 64 млрд евро [Эндрес, Тобер, 2022]. Оценки авторов свидетельствовали, что такой убыток будет сочетаться с убытками в размере 35 млрд евро, понесенными в 2021 г., а также с еще 9 млрд евро, которые будут потеряны в 2023 г. в результате рез-

кого роста цен на газ и продолжающейся напряженности в отношениях с Россией.

Материалы и методы исследования / Research materials and methods

Общая схема настоящего исследования выглядит следующим образом. Сначала выбирался предполагаемый источник финансового заражения и период времени, когда оно могло произойти. Затем формировалась выборка — набор промышленных компаний Германии, по которым собиралась информация по динамике акций. Это означает, что предполагаемым каналом заражения выступил канал фондового рынка. Наконец, использовался конкретный метод обнаружения заражения, осуществлялись расчеты, интерпретировались результаты.

В качестве источника финансового заражения рассматривался рынок газа, который характеризуется нестабильной динамикой цен в период энергетического кризиса [Шуранова, Петрунин, 2022]. Для оценки заражения на анализируемом отрезке 2020—2023 гг. были выделены два периода: спокойный (докризисный) и кризисный (рис. 1). Разделение производилось на основе графического анализа с учетом средних значений волатильности цен на газ с момента начала ее стремительного усиления.

- Волатильность цен на газ (нормированные данные) ......Начало спсжоижго периоды

■Нормированные средние значения цен на газ Начал° крюисног° пери°да

Примечание: Данные приведены к нормированному виду, то есть выражены в шкале от 0 до 1. Источник2 / Source2

Рис. 1. Динамика волатильности цен на газ Fig. 1. Dynamics of gas price volatility

2 Natural Gas Futures. Режим доступа: https://investing.com/commodities/ natural-gas-historical-data (дата обращения: 25.01.2024).

Таким образом, спокойный период (4 февраля 2021 г. — 30 августа 2021 г.) характеризовался низкими значениями волатильности цен на газ, а кризисный (31 августа 2021 г. — 5 июля 2023 г.) — резким усилением волатильности. В дальнейшем оценки финансового заражения производились на основе данных за эти два временных отрезка.

Финансовое заражение в кризисный период фиксировалось в отношении крупных предприятий, зарегистрированных в Германии и составляющих различные секторы промышленного производства (легкая, автомобильная, пищевая, строительная, химическая, энергетическая, электронная, металлургическая и горнодобывающая, аэрокосмическая и оборонная промышленность). Полный перечень исследуемых предприятий представлен в табл. 1.

Таблица 1

Перечень исследуемых предприятий, характеризующих отрасли промышленного производства Германии

Table 1. The list of the studied enterprises characterizing the branches of industrial production in Germany

Окончание табл. 1

Отрасль промышленности Наименование предприятия Обозначение

Автомобильная промышленность (А1) Volkswagen AG VOWG

Porsche Automobil Holding SE PSHG_p

Hella KGaA Hueck & Co HLE

Bayerische Motoren Werke AG BMWG

Schaeffler AG Pref SHA_p

Elringklinger ZILGn

Пищевая промышленность ^1) AEE Ahaus Enscheder AG AEE1

Suedzucker AG SZUG

KWS SAAT AG KWSG

Linas Agro Group AB LNA1L

Landshuter Kunstmuehle CA Meyer's Nachfolger AG LKMG

Tonkens Agrar AG GTK

Строительная промышленность (С1) Sto SE & Co KGaA Pref STOG_p

Villeroy & Boch AG Vz VIBG_p

Traumhaus AG TRUG

Roy Ceramics AG RY8

CD Deutsche Eigenheim D2BAk

Pilkington Deutschland AG FDD

Металлургия и горнодобывающая промышленность (MMI) Aurubis AG NAFG

Salzgitter AG SZGG

Bauer AG B5AG

Deutsche Rohstoff AG DR0G

SMT Scharf AG S4AAn

Interstahl Handel Holding AG LAH1

Отрасль промышленности Наименование предприятия Обозначение

Химическая промышленность (сы) BASF SE BASFn

Evonik Industries AG EVKn

Brenntag AG BNRGn

Lanxess LXSG

K&S AG SDFGn

Wacker Chemie WCHG

Энергетическая промышленность (Еп1) Enercity AG SWHGg

Enbw Energie Baden Wuerttemberg AG EBKG

Encavis AG ECVG

MVV Energie AG MVVGn

Energiekontor AG EKTG

EnviTec Biogas AG ETGG

Enapter AG H2OG

7C Solarparken AG HRPKk

Электронная промышленность (Е11) First Sensor AG SISG

Stemmer Imaging AG S9I

exceet Group SE EXCL

Data Modul AG DAMG

Softing AG SYTG

HPI AG HPIG

Аэрокосмическая и оборонная промышленность ^1) Mtu Aero Engines Holding AG MTXGn

Rheinmetall AG RHMG

Hensoldt Ag HAGG

OHB SE OHBG

Легкая промышленность ^1) Adidas AG ADSGn

Puma SE PUMG

Hugo Boss AG BOSSn

Dierig Holding AG DIEG

Elumeo SE ELBG

Gerry Weber Intl AG GWI2k

Составлено авторами по материалам исследования / Compiled by the authors on the materials of the study

Исследование базировалось на ежедневных данных о стоимости фьючерсов на природный газ, а также на котировках акций 54 промышленных предприятий Германии за два обозначенных периода (всего более 26 тыс. наблюдений). Использовались открытые данные портала Investing.com. Исходные данные были пересчитаны в ряды логарифмической доходности.

Оценка заражения осуществлялась методами продвинутого корреляционного анализа, эффективность которого подтверждена многочисленными эмпирическими работами [Овчаров, 2023; Малкина, 2023]. В частности, мы провели следующие тесты на финансовое заражение: Форбс-Ригобона (FRn) (1),

коасимметрия распределения (левосторонняя Coskl — и правосторонняя — Coskr) (2), кокуртозис распределения (левосторонний — Ckl и правосторонний — Ckr) (3), коволатильность (CVn) (4) [Forbes, Rigobon, 2002; Fry-McKibbin et al., 2 014; Christie-David, Chaudhry, 2001; Chang et al., 2018].

Формулы расчета тестовых статистик имеют следующий вид:

( л л ( л л

ln

FRn (i ^ j) = -

1 + Vy/X 1 - Vy/x

ln

1 + PX

1 -P X

(1)

Ty - 3

T - 3

Cosk (i — j; rm, r] ) =

(m n\ i m n\

r ,rj )-Wx(r ,rj)

42 4-p\+ 2

(2)

CK (i - j; rj, rj ) =

, (rm, j )-W x (rm, j)

2 - (13-v^- 8-v;/x+ 7) 2 - (13 - p\- 8-p\+ 7)

, (3)

cv (,

i — j; ri , r.

)-

W

(rm, rj )-W x (rm, rj)

4-v\, x+16-Угу,у+ 4 + 4-р4+16-pl+ 4

, (4)

где Фх(гт, гП) и Фу(г1", гП), - асимметричные ковари-

х ' ] У ' ]

ации двух активов для докризисного (х) и кризисного (у) периодов; рх- коэффициент линейной корреляции активов I и ] в докризисном периоде «х»; ру/х- условная корреляция в кризисном периоде; Тх и Ту - количество наблюдений в докризисном и кризисном периодах, соответственно. Для Соъкг т = 1, п = 2; Соък— т = 2, п = 1; для Ск1 т = 1, п = 3; для Скг т = 3, п = 1.

Полученные оценки Соък, Соък, Ск, Скг и СУп сравнивались с критическим значением (Созксг, Ск и СУсг соответственно) (для уровня значимости а = 0,05 Совкгг, Ск, и СУсг = 3,84, ГЯсг = 1,645). Гипотеза о наличии заражения не отвергалась в случае, когда расчетные значения тестовой статистики превышали критические.

Отметим, что особенностью указанных тестов является различие в моментах высших порядков совместного распределения доходности активов в кризисные периоды, при изменении этих моментов могут быть обнаружены дополнительные каналы заражения.

Для оценки подверженности заражения отраслей промышленности от рынка газа в условиях кризиса была рассчитана средняя заражаемость по отрасли. Она рассчитывалась как отношение числа положительных тестов по предприятиям отдельной отрасли промышленности к общему числу проведенных тестов по предприятиям данной отрасли в процентах.

Результаты исследования / Research results

Результаты тестирования на наличие/отсутствие финансового заражения представлены в табл. 2. Ячейки с положительными результатами тестирования отмечены серой заливкой.

Проведенные расчеты показали, что большинство исследуемых предприятий в той или иной степени подвержены заражению со стороны рынка газа в период глобального энергетического кризиса. Абсолютную устойчивость к заражению показали лишь три компании (Enbw Energie Baden Wuerttemberg AG, Stemmer Imaging AG и OHB SE). Эти организации являются представителями различных отраслей промышленного производства: энергетическая, электронная, аэрокосмическая и оборонная. Абсолютная подверженность заражению подтвердилась лишь у двух компаний: Deutsche Rohstoff AG (металлургия и горнодобыча) и HPI AG (электронная промышленность).

Отметим, что в отношении последней компании получены результаты, которые резко разнятся от средних значений по отрасли. Такие отклонения (не только в рамках этой отрасли, но и применительно к другим) могут объясняться различными факторами: величиной компании и уровнем ее капитализации на фондовом рынке, зависимостью производства от поставок природного газа, обеспеченностью возобновляемыми источниками электроэнергии, уровнем специализации и кооперации, широтой ассортимента выпускаемой продукции и возможностью его диверсификации. Тем не менее основной причиной является использование газа как сырья для производства продукции, а также в качестве источника тепловой и электрической энергии. Если углубиться в специфику деятельности компаний, можно убедиться, что зависимость от природного газа разная, несмотря на то что предприятия могут входить в одну отрасль.

Рассмотрим полученные результаты подробнее в разрезе отдельных отраслей промышленности. Так, в автомобильной промышленности наибольшую подверженность заражению показали наиболее крупные предприятия, такие как Bayerische Motoren Werke AG (BMW AG), Porsche Automobil Holding SE и Volkswagen AG. Эти компании имеют одни из самых высоких показателей капитализации активов на фондовом рынке автомобилестроения.

1

1

2

T

y

T

T

У

T

T

Таблица 2

Результаты тестирования на финансовое заражение промышленных предприятий Германии

Table 2. The test results for financial contagion of industrial enterprises in Germany

Отрасль Компания-реципиент Результаты тестирования Число положительных тестов

Coskl Coskr CVn Ckt Ckr

AI BMWG - 0,238 0,428 4,653 54,602 1,170 9,864 4

VOWG 0,865 8,867 2,837 50,189 0,184 6,753 3

PSHG_p - 0,550 0,207 0,156 38,062 24,031 15,408 3

HLE 0,949 0,367 1,423 29,486 2,915 10,158 2

SHA_p - 0,796 0,042 3,284 0,088 1,745 4,618 1

ZILGn - 0,038 1,801 2,067 5,111 0,116 2,933 1

FI SZUG - 0,280 9,225 0,694 2,012 36,729 12,718 3

KWSG - 0,534 0,261 0,520 39,526 2,570 2,444 1

LNA1L - 1,265 2,210 4,222 20,968 2,570 16,327 3

LKMG - 0,481 4,558 1,361 0,000 587,549 0,832 2

GTK 0,834 12,330 0,888 99,937 12,700 30,008 4

AEE1 0,847 18,962 0,190 1,993 1196,65 6,609 3

CI STOG_p - 0,051 1,074 0,017 15,362 0,326 4,392 2

D2BAk 0,548 44,601 0,000 3,746 38,396 1,365 2

FDD - 1,049 0,394 0,321 4,499 0,643 0,635 1

VIBG_p 0,111 0,501 0,701 8,603 0,118 7,510 2

TRUG - 0,788 2,940 2,493 5,528 33,350 0,957 2

RY8 0,391 1,025 0,168 0,027 4,701 0,028 1

MMI NAFG 0,533 14,669 1,364 4,233 17,552 2,121 3

SZGG - 1,164 0,470 4,686 5,156 0,029 0,234 2

B5AG - 0,641 0,589 5,945 10,970 1,309 10,295 3

DR0G 2,205 11,488 15,263 65,857 27,842 45,009 6

S4AAn 1,055 0,036 2,455 4,321 2,134 0,926 1

LAH1 - 0,712 10,169 0,009 0,056 4,055 0,643 2

ChI BASFn - 1,084 0,312 0,256 63,844 30,565 11,406 3

EVKn - 0,268 2,572 0,825 44,771 1,092 8,316 2

BNRGn 0,459 4,368 1,882 29,290 0,605 6,527 3

LXSG 0,330 21,142 0,305 129,287 0,388 4,154 3

SDFGn 0,560 0,766 1,152 31,838 5,267 6,361 3

WCHG 0,661 4,306 0,001 2,820 1,889 0,563 1

EnI SWHGg 0,097 13,207 0,196 8,207 8,072 1,129 3

EBKG 0,352 1,292 2,721 2,613 2,222 2,813 0

ECVG 1,312 3,869 12,961 12,745 1,240 9,753 4

MVVGn - 2,41 0,116 1,209 0,039 7,233 22,187 2

EKTG 0,511 0,023 4,202 0,002 3,907 4,614 3

ETGG 0,350 0,109 8,457 36,453 0,023 16,982 3

H2OG 0,348 1,335 5,735 0,229 22,448 2,252 2

HRPKk 0,227 0,596 8,070 14,363 4,972 2,643 3

ElI SISG - 1,204 20,230 1,343 0,002 178,924 7,930 3

S9I 0,586 3,766 1,055 1,725 3,103 2,677 0

EXCL 1,145 2,797 1,861 0,113 5,327 2,417 1

DAMG - 0,836 0,199 0,050 8,442 7,101 2,955 2

SYTG - 0,693 0,480 2,330 36,302 0,223 3,848 2

HPIG 2,854 7,724 21,411 91,335 90,787 44,309 6

Окончание табл. 2

Отрасль Компания- Результаты тестирования Число положи-

реципиент FRn CoskJ Coskr CVn Ckt Ckr тельных тестов

MTXGn - 0,009 12,522 0,992 80,492 49,343 1,260 3

ADI RHMG - 0,164 0,703 0,112 15,273 36,798 4,926 3

HAGG 0,093 0,217 0,019 16,293 195,560 1,967 2

OHBG - 0,152 0,183 1,591 0,143 0,533 1,091 0

ADSGn 1,205 0,661 4,393 103,513 0,005 6,910 3

PUMG 1,017 1,012 0,726 78,151 10,179 7,030 2

LI BOSSn - 0,113 0,051 2,615 151,711 0,085 4,637 3

DIEG 0,711 26,814 5,019 28,694 26,472 3,173 4

ELBG - 0,690 4,212 0,038 0,503 4,113 6,139 3

GWI2k 1,093 3,824 1,571 34,257 632,022 10,487 4

Средняя заражаемость всех отраслей промышленного производства, % 41,05

Составлено авторами по материалам исследования / Compiled by the authors based on the research materials

Анализ специфики производственного процесса BMW позволяет сделать вывод, что больше половины энергии, которую потребляет концерн, вырабатывается именно из природного газа. При этом газ также используется для обеспечения топливом литейного производства. Предприятия, показавшие наименьшее число положительных тестов (Schaeffler AG Pref и Elringklinger), более устойчивы к шокам ввиду меньшей зависимости от природного газа в производственных цепочках и более низких показателей капитализации активов.

Все включенные в анализ предприятия пищевой промышленности Германии, как и в случае с автомобилестроением, подверглись заражению, причем общее количество положительных тестов здесь больше. Самыми подверженными заражению оказались Tonkens Agrar AG, Linas Agro Group AB, AEE Ahaus Enscheder AG и Suedzucker AG. Относительно высокие показатели заражаемости обусловлены тем, что в пищевой промышленности газ имеет широкое применение. Особенно активно он используется для сушки овощей, фруктов, приготовления пищевых продуктов, выпечки хлебобулочных и кондитерских изделий, для производства упаковочных материалов. Рост цен на газ и усиление волатиль-ности в данном сегменте энергетического рынка негативным образом сказывается на результатах деятельности предприятий. При этом во многих производствах, входящих в отрасль, газ вполне заменяем альтернативными источниками тепловой и электрической энергии, поскольку не используется в качестве сырья. Этим и объясняется незначительный рост волатильности стоимости акций отдельных предприятий в период кризиса.

Относительно устойчивыми к финансовому заражению оказались предприятия строительной

отрасли Германии. Объясняется это тем, что основными источниками энергии в строительстве являются продукты нефтепереработки и электричество. Природный газ используется в производственных процессах, но в недостаточных количествах, чтобы повлиять на динамику фондового рынка.

Один из крупнейших потребителей природного газа — металлургия, а именно литейные производства. Газ используется как источник тепловой и электрической энергии (в кузнечных, термических и плавильных печах и сушилах), а также в процессах восстановления в порошковой и цветной металлургии. В горнодобыче газ применяется в меньших объемах, в основном в качестве моторного топлива. В среднем заражаемость немецких предприятий по отрасли относительно высокая. Даже в условиях активной декарбонизации немецкой экономики потребление природного газа в отрасли увеличивалось (например, по состоянию на начало второго квартала 2022 г. рост составил 15,6 % по отношению к аналогичному периоду предыдущего года). Рост потребления был обусловлен снижением выработки электроэнергии ветряными станциями, которые активно внедряются в промышленный сектор вместе с другими возобновляемыми источниками электроэнергии.

Газ активно используется в химическом производстве для различных целей, в том числе как сырье в нефтехимии и производстве полимерных материалов, ацетилена. Газ, прошедший процедуру каталитического крекинга, применяется при изготовлении высокооктановых компонентов авиационного бензина. В электроэнергетике он используется как сырье для газовых электростанций, в электронной промышленности — в качестве промежуточного сырья для изготовления компонентов, участвующих в производстве полупроводников. Потребность в природ-

Таблица 3

Группировка промышленных предприятий Германии по уровню заражаемости

Table 3. Grouping of industrial enterprises in Germany by the level of contagion

Подверженность финансовому заражению Сокращенное наименование предприятий Удельный вес предприятий, % Количество положительных тестов на заражение

Заражения не зарегистрированы EBKG, S9I, OHBG 5,55 0

Низкая SHA_p, ZILGn, KWSG, FDD, RY8, S4AAn, WCHG, EXCL 14,81 1

Средняя HLE, LKMG, STOG p, D2BAk, VIBG p, TRUG, SZGG, LAH1, EVKn, MVVGn, H2OG, DAMG, SYTG, HAGG, PUMG 66,67 2

VOWG, PSHG p, SZUG, LNA1L, AEE1, NAFG, B5AG, BASFn, BNRGn, LXSG, SDFGn, SWHGg, EKTG, ETGG, HRPKk, SISG, MTXGn, RHMG, ADSGn, BOSSn, ELBG 3

Высокая BMWG, GTK, ECVG, DIEG, GWI2k 9,26 4

- 5

Абсолютная DR0G, HPIG 3,70 6

Составлено авторами по материалам исследования / Compiled by the authors on the materials of the study

ном газе рассмотренных отраслей промышленности объясняет передачу шоков на эти отрасли во время глобального энергетического кризиса.

По результатам тестирования анализируемые предприятия были объединены в пять групп относительно уровня их заражаемости (табл. 3).

Из табл. 3 следует, что подавляющее большинство составляют предприятия со средней подверженностью финансовому заражению - 36 ед. (66,67 %). Далее следуют предприятия, имеющие низкие показатели заражаемости, - 9 ед. (14,81 %), на третьем месте -предприятия с высокой подверженностью заражению (5 ед., или 9,26 %), на четвертом — предприятия, не подверженные заражению (3 ед., или 5,55 %), на пятом — предприятия с абсолютными значениями заражаемости (2 ед., или 3,70 %). Можно сделать вывод о том, что в период газового кризиса безопас-

нее всего инвестировать в активы предприятий, в которых финансовое заражение либо не зафиксировано, либо зафиксированы минимальные значения заражаемости (это 1-я и 2-я группы соответственно).

На основе оценок заражаемости предприятий в разрезе отраслей была рассчитана средняя заражаемость по отраслям. С учетом этих значений построен рейтинг подверженности финансовому заражению отраслей промышленности Германии (рис. 2).

В соответствии с данными, представленными на рис. 2, в период глобального энергетического кризиса наиболее подверженными финансовому заражению оказались легкая промышленность, а также металлургия и горнодобывающая промышленность. Это позволяет сделать вывод об их уязвимости к факторам нестабильности и слабости их «экономического иммунитета». Самые низкие показатели заражаемости

Легкая промышленность Металлургия и горнодобывающая промышленность Пищевая промышленность Химическая промышленность Энергетическая промышленность Электронная промышленность Автомобильная промышленность Аэрокосмическая оборонная промышленность Строительная промышленность

10 20 30 40 50

Удельный вес положительных тестов на заражение, %

1

60

0

Составлено авторами по материалам исследования / Compiled by the authors on the materials of the study

Рис. 2. Рейтинг заражаемости отраслей промышленности Германии Fig. 2. Contagion rating of German industries

у строительной промышленности, что, наоборот, свидетельствует стрессоустойчивости этой отрасли в период кризиса.

Заключение / Conclusion

Немецкая экономика, будучи самой крупной в Европе с развитыми институтами и эффективной государственной политикой, все же подвержена влиянию кризисов и факторов нестабильности. Один из последних кризисов (глобальный энергетический кризис 2021—2023 гг.) стал серьезным вызовом для Германии. Этот шок, связанный главным образом с ростом цен на газ и высоким уровнем их волатильности, оказал сильное давление на немецкую экономику, внес свой вклад в общую инфляцию и усилил риски макроэкономической нестабильности. Особую тяжесть кризиса испытали на себе промышленные предприятия Германии, поскольку они зависимы от поставок энергоресурсов и чувствительны к колебаниям цен на них. Согласно оценкам экспертов, потери промышленного сектора за годы кризиса составят более 100 млрд евро. Существует также вероятность затягивания энергетического кризиса, что может затормозить экономический рост в целом по стране.

В статье представлены содержание и результаты авторского эмпирического исследования влияния энергетического кризиса на экономику Германии через выявление случаев финансового заражения в промышленном секторе страны. Была отобрана обширная эмпирическая база по динамике акций немецких компаний и на этой основе

реализована методология финансового заражения в отношении 9 отраслей промышленности, включающих более 50 крупных компаний. Результаты продемонстрировали подверженность финансовому заражению большинства исследуемых компаний в период глобального энергетического кризиса. При этом отраслевой срез показал разную степень восприимчивости к кризису отдельных секторов промышленности. Самой устойчивой к внешним шокам оказалась строительная промышленность, наиболее подверженной к финансовому заражению — легкая промышленность.

Поскольку глобальный энергетический кризис еще не завершился, полученные оценки и выводы могут быть использованы для управления ресурсным обеспечением немецких компаний, а также в целях государственного регулирования экономики промышленности. Кроме того, результаты и сама методология выявления финансового заражения представляют интерес для широкого круга пользователей — от финансистов-практиков до ученых, занимающихся анализом влияния кризисов на отраслевое и институциональное развитие. Использование этой методологии позволяет различным субъектам (компаниям, инвесторам, органам власти) получать достоверные оценки скорости, направленности и масштабов разрастания кризисных процессов на различных рынках и в сферах экономики, разрабатывать экстренные и превентивные меры реагирования на различные шоки.

Описок литературы

Нирхаус В., Воллмерсхойзер Т. К определению реальных потерь доходов в условиях нынешнего энергетического кризиса. Быстрое обслуживание ИФО. 2022:75(11):47—53.

Малкина М.Ю. Финансовое заражение отраслей российской экономики от нефтяных шоков в период пандемии. Terra Economicus. 2023;2(21):6 — 22. https://doi. org/10.18522/2073-6606-2023-21-2-6-22

Овчаров А.О. Финансовое заражение в Испании в кризисные периоды: особенности и оценки. Иберо-Америка. 2023;2:52-72. https://doi.org/10.37656/s20768400-2023-2-03

Речкина Е.А., Терехов А.М. Анализ состояния рынка газа в условиях обострения украинского кризиса. Вестник университета. 2023;3:60-70. https://doi.org/10.26425/1816-4277-2023-3-60-70

Шуранова А.А., Петрунин Ю.Ю. Энергетический кризис 2021— 2022 гг. в отношениях России и Европейского союза. Государственное управление. Электронный вестник. 2022:90:74—89. https://doi.org/10.24412/2070-1381-2022-90-74-89

References

AristovnikA., Yang G., Song Y, Ravselj D. Industrial performance of the top R&D enterprises in world-leading economies: A meta-frontier approach. Socio-Economic Planning Sciences. 2023;89:101698. https://doi.org/10.1016/j.seps.2023.101698

Chang C.-L, McAleerM, Wang Y. Testing Co-Volatility spillovers for natural gas spot, futures and ETF spot using dynamic conditional covariances. Energy. 2018;151:984-997. doi:10.1016/j.energy.2018.01.017

Christie-David R., Chaudhry M. Coskewness and cokurtosis in futures markets. Journal of Empirical Finance. 2001;8(1):55-81. https://doi.org/10.1016/s0927-5398(01)00020-2

Endres L., Tober S. IMK Inflation Monitor: The inflation range between rich and poor remains at a high level in October 2022. IMK Policy Brief. 2022;138. (In Russian).

Forbes K., Rigobon R. No contagion, only interdependence: Measuring stock market comovements. Journal of Finance. 2002;57(5):2223-2261. https://doi.org/10.1111/0022-1082.00494

Эндрес Л., Тобер С. ИМК Монитор инфляции: диапазон инфляции между богатыми и бедными остается на высоком уровне в октябре 2022 года. Краткое изложение политики в области ИМК. 2022;138.

Aristovnik A., Yang G., Song Y., Ravselj D. Industrial performance of the top R&D enterprises in world-leading economies: A metafrontier approach. Socio-Economic Planning Sciences. 2023;89:101698. https://doi.org/10.1016/j. seps.2023.101698

Chang C.-L., McAleer M., Wang Y. Testing Co-Volatility spillovers for natural gas spot, futures and ETF spot using dynamic conditional covariances. Energy. 2018;151:984-997. https://doi.org/10.1016/j.energy.2018.01.017

Christie-David R., Chaudhry M. Coskewness and cokurtosis in futures markets. Journal of Empirical Finance. 2001;8(1):55-81. doi:10.1016/s0927-5398(01)00020-2

Forbes K., Rigobon R. No contagion, only interdependence: Measuring stock market comovements. Journal of Finance. 2002;57(5):2223-2261. https://doi.org/10.1111/0022-1082.00494

Fry-McKibbin R., Hsiao C. Y.-L., Tang C. Contagion and Global Financial Crises: Lessons from Nine Crisis Episodes. Open Economies Review. 2014;25:521-570. https://doi.org/10.1007/ s11079-013-9289-1

Grillini S., Ozkan A., Sharma A. Static and dynamic liquidity spillovers in the Eurozone: The role of financial contagion and the COVID-19 pandemic. International Review of Financial Analysis. 2022;83:102273. https://doi.org/10.1016/j. irfa.2022.102273

Nguyen T.C., Castro V., Wood J. A New Comprehensive Database of Financial Crises: Identification, Frequency, and Duration. Economic Modelling. 2022; 108:105770. https://doi. org/10.1016/j.econmod.2022.105770

Podlich N., Wedow M. Crossborder financial contagion to Germany: How important are OTC dealers? International Review of Financial Analysis. 2014;33:1-9. https://doi. org/10.1016/j.irfa.2013.07.008

Weber I., Thie J.-E., Beckmann T. The Tale of the German Gas Price Brake: Why We Need Economic Disaster Preparedness in Times of Overlapping Emergencies. Intereconomics. 2023;58:10-16. https://doi.org/10.2478/ie-2023-0004

Wiertz T., Kuhn L., Mattissek A. A turn to geopolitics: Shifts in the German energy transition discourse in light of Russia's war against Ukraine. Energy Research & Social Science. 2023;98:103036. https://doi.org/10.1016/j.erss.2023.103036

Fry-McKibbinR., Hsiao C. Y.-L., TangC. Contagion and Global Financial Crises: Lessons from Nine Crisis Episodes. Open Economies Review. 2014;25:521-570. https://doi.org/10.1007/ s11079-013-9289-1

Grillini S., Ozkan A., Sharma A. Static and dynamic liquidity spillovers in the Eurozone: The role of financial contagion and the COVID-19 pandemic. International Review of Financial Analysis. 2022;83:102273. https://doi.org/10.1016/j. irfa.2022.102273

Malkina M.Yu. Financial contagion from oil shocks during the pandemic: A cross-sector analysis. Terra Economicus. 2023;2(21):6-22. (In Russian). https://doi.org/10.18522/2073-6606-2023-21-2-6-22

Nguyen T.C., Castro V., Wood J. A New Comprehensive Database of Financial Crises: Identification, Frequency, and Duration. Economic Modelling. 2022;108:105770. https://doi. org/10.1016/j.econmod.2022.105770

Nierhaus V., Vollmersheuser T. On the definition of real income losses in current energy crisis. Fast IFO service. 2022;75(11):47-53. (In Russian).

OvcharovA.O. Financial contagion in Spain during crisis time: features and assessments. Iberoamerica. 2023;2:52-72. (In Russian). https://doi.org/10.37656/s20768400-2023-2-03

Podlich N., Wedow M. Crossborder financial contagion to Germany: How important are OTC dealers? International Review of Financial Analysis. 2014;33:1-9. https://doi.org/10.1016/j. irfa.2013.07.008

Rechkina E.A. Terekhov A.M. Analysis of the state of the gas market in the context of the aggravation of the Ukrainian crisis. Vestnik unversiteta. 2023;3:60-70. (In Russian). https://doi. org/10.26425/1816-4277-2023-3-60-70

Shuranova A.A., Petrunin Yu.Yu. The 2021-2022 energy crisis in relations between Russia and European Union. Public Administration. E-journal (Russia). 2022:90:74-89. (In Russian). https://doi.org/10.24412/2070-1381-2022-90-74-89

Weber I., Thie J.-E., Beckmann T. The Tale of the German Gas Price Brake: Why We Need Economic Disaster Preparedness in Times of Overlapping Emergencies. Intereconomics. 2023;58:10-16. https://doi.org/10.2478/ie-2023-0004

Wiertz T., Kuhn L., Mattissek A. A turn to geopolitics: Shifts in the German energy transition discourse in light of Russia's war against Ukraine. Energy Research & Social Science. 2023;98:103036. https://doi.org/10.1016/j.erss.2023.103036