CC BY
319
Страницы истории
финансово-экономическое развитие европейских стран в xviii веке
л.А. муравьева,
кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-политических наук ФГоУвпо «Финансовая академия при Правительстве российской Федерации»
Эпоха абсолютизма. «Старый порядок» в основных чертах продолжал сохраняться в странах Европы XVIII в. Остро выраженным оставалось социальное неравенство. Господствующее положение в обществе занимали два привилегированных сословия — дворянство и духовенство. Третье сословие — торговцы, нарождающиеся буржуа, ремесленники и крестьяне — находилось в подчиненном и зависимом положении от первых двух. Крестьяне, составлявшие до 80 % населения европейских стран, продолжали оставаться главным объектом рентных платежей и налоговых поборов, установленных предписаниями сеньориального строя. Социальная мобильность практически отсутствовала в силу устойчивости и едва ли не полной непроницаемости сословных границ. Вся экономическая мощь государства, труд крестьян и ремесленников использовались на благо дворянства, свободного от уплаты многих налогов и первенствующего в армии, судах и при дворе монарха. Едва не главной чертой «старого порядка» оставалось сохранение абсолютной монархии, которая хотя и эволюционировала в течение века, но твердо держалась своих сущностных сторон. Характерной чертой абсолютизма было высокомерное и презрительное отношение к людям недворянского происхождения, к черни. С позиций королевской власти они были не людьми, а существами. Только обладатель баронского титула и выше мог считаться человеком. Жизнь в эпоху абсолютизма была раем на земле для одних и адом для других, призванных всю жизнь непосильно трудиться, чтобы монархи и дворяне пребывали в вечном празднике и экстазе наслаждений.
Центром этого благословенного рая, земным божеством был абсолютный монарх, которому поклонялись, его прославляли наука и искусства, перед ним раболепствовали все без исключения. Когда Людовик XIV (1638 — 1715), не умевший читать и писать, прославившийся легендарной фразой «Государство — это я», причислил к придворным сына Ж. Б. Кольбера, бывшего министром финансов и выдающимся умом своей эпохи, он усмотрел в этом главное счастье для себя и своего отпрыска и не замедлил выразить это королю следующими словами: «Сир, наша обязанность благоговейно молчать и ежедневно благодарить Бога за то, что Он позволил нам родиться под скипетром государя, не признающего иных границ, кроме собственной воли». Под стать такой сервильности художественное обрамление абсолютизма в стиле барокко и рококо, и также чопорный и до мельчайших деталей продуманный церемониал.
Содержание пышного двора монаршей особы было подчас катастрофичным для казны. Огромный дефицит государственного бюджета во Франции не остановил Людовика XIV от покупки для королевы замка Сен-Клу за 18 млн ливров и замка Рамбуйе для себя за 14 млн ливров1. Не дешевле обходились казне незаконные жены Короля-солнца, совсем разорительными были его строительные затеи. Невероятные суммы тратил на свои капризы король Людовик XV, говоря при этом: «На мой век хватит, мой преемник пусть выпутывается, как сумеет». Его самое известное изречение: «После нас — хоть потоп». Содержание стада оленей обходилось казне
1 Серебряный ливр — основная денежная единица Франции делилась на 20 су, а су — на 12 денье.
в несколько сот миллионов, не говоря уже о многочисленных любовницах. Наиболее влиятельная фаворитка короля госпожа Помпадур обходилась государству в несколько десятков миллионов. Дочь простого чиновника в течение многих лет держала в своих руках государственную казну, внешнюю политику, судьбы министров. Госпожа Монтеспан после отставки получала ежегодную пенсию в 1 000 луидоров, что современнику позволило написать: «Эта метресса стоила Франции втрое более, чем все ученые Европы». Людовик XVI за 15 лет истратил на подарки дворянам и содержание своей семьи 228 млн ливров. Проиграть 100 или 200 тыс. ливров за один вечер было для Марии Антуанетты сущим пустяком [1]. Пока короли и их двор утопали в роскоши, народ голодал, питаясь травой и корой деревьев.
Версальская пышность и испорченность нравов была образцом для других монархов Европы, даже для глав маленьких немецких государств, финансовые и прочие возможности которых были несоизмеримо меньшими, чем у Франции. Предпринимались попытки превзойти и затмить Версаль, хотя бы в мелочах. Карл Евгений Вюр-тембергский только на фейерверк мог потратить 52 тыс. гульденов. На эти деньги можно было прокормить всю страну в течение дня. За пятнадцать минут он мог раздарить дамам драгоценных украшений на 100 тыс. гульденов. Август Сильный при первом знакомстве дарил дамам букеты из рубинов и алмазов. Бедность Пруссии и истощение ее Семилетней войной не могли остановить строительной горячки Фридриха Вильгельма II. Пруссия заметно пополнила свою казну на разделах Польши, прибегнув к грандиозному мошенничеству. Созданное специально Товарищество «Гойм и Ко» оценивало конфискованные польские имения по заниженной цене, затем перепродавало их за взятки или дарило немецким обывателям. Новые владельцы в свою очередь перепродавали имения за реальную стоимость, наживая колоссальные деньги [2]. Монархи мелких стран подражали властелинам крупных государств не только в роскоши, но и в проявлениях деспотизма. Обыватели, независимо от сана и возраста, под страхом телесного наказания должны были обнажать голову не только перед монархом, но и перед его часовыми.
Монархи постоянно нуждались в деньгах, но все попытки научиться получить золото из ничего не были успешными. В таких случаях на помощь приходили жестокие экономические методы. Колонн, назначенный в 1783 г. Людовиком XVI
министром финансов, сумел вытрясти из населения Франции за три года фантастическую по тем временам сумму в 650 млн ливров. Первым способом стало произвольное назначение новых налогов. При этом французские короли создали систему откупов и институт генеральных откупщиков, которые вербовались из придворных на условиях заранее условленной суммы внесения в казну. К концу века 44 откупщика поставляли в казначейство 138 млн ливров, взамен по собственному усмотрению могли произвольно увеличивать налоговые суммы, взимаемые с народа. В Пруссии крестьяне платили от 34 до 45 % налога, не считая других повинностей.
Однако налоги обеспечивали лишь половину потребностей двора. Вторым способом получения денег стала продажность всего, чем располагал король. Все должности были объявлены государственной службой и продавались любому, кто способен был заплатить как можно больше. Естественно, что в ход пошло увеличение количества должностей и изобретение самых невероятных обязанностей. Но самым результативным способом пополнения казны стала порча монеты. К уменьшению размера и весу монеты прибегали все монархи. Перечеканка французской монеты в 1709 г. дала казне дополнительно 50 млн ливров. Часто использовался такой трюк, когда налоги собирали полновесной, а жалованье платили ухудшенной монетой. Если и это средство не помогало, то под страхом смерти у народа изымали все изделия из благородных металлов, особенно серебряную мебель, модную в ту пору. В неурожайные годы, создавались целые компании, занимающиеся спекуляцией хлеба, торговля которым была монополизирована. В реестрах королевских служб была указана должность казначея по «хлебным спекуляциям его величества», а сам король был главным акционером компании, занимавшейся скупкой хлеба.
Такие финансовые методы годились для крупных и значительных стран. Мелким государям приходилось изыскивать немало других возможностей, так как налоговая эксплуатация населения маленьких стран была не так эффективна, как больших. Наиболее выгодным и распространенным средством стала продажа собственных подданных в виде солдат. Бурное экономическое развитие Голландии и Англии, ставших на путь кровавых колониальных войн, требовало содержания многочисленных армий. Своих солдат не хватало. Этот недостаток восполняли в других странах. Самыми активными торговцами людьми выступали Германские кня-
жества, «ибо продажа собственных подданных была в продолжение многих лет излюбленнейшей «финансовой реформой целого ряда мелких деспотов,... одним из важнейших экономических фундаментов немецкого мелкокалиберного деспотизма» (4). Герцог Брауншвейгский получил от такой сделки 5 млн чистого дохода. Но дальше всех пошел герцог Вюртембергский, продававший в солдаты своих многочисленных внебрачных сыновей. Понятно, что такой товар продавался дороже, чем сыновья простых мужиков. Добровольцев находилось немного, поэтому основную массу продавали насильно, неожиданно захватывая в поле в период сельскохозяйственных работ или ночью в постели.
Социальные противоречия никогда не проявлялись так наглядно и явственно. Даже внутри привилегированных слоев общества, к которым относились дворяне, духовенство и буржуазия, имелись существенные различия. Лишь их единицы составляли ближайшее окружение короля, допущенные вместе с ним к «выгодам» абсолютизма. В нарождавшейся буржуазии к такой прослойке относилась финансовая аристократия. Мелкотоварный характер производства сдерживал рост промышленного капитала. Паразитический класс каждой страны составлял примерно 5 % всего населения. Остальные 95 % трудились и бедствовали во имя горстки избранных. Не случайно министр иностранных дел Франции Талейран заметил однажды: кто не жил до 1789 г., тот вообще не жил.
Тем не менее XVIII в. остался в истории и как век Просвещения, как «философствующий век». Продолжалось заложенное научной революцией XVII в. развитие научного метода. Знания пришли на смену средневековой вере. Культ разума и раци -ональный подход к природе стали достоянием образованных общественных слоев. Дальнейшее развитие получили теории «общественного договора» и «естественного права». Просветители положили начало изменению представлений о роли монарха и его взаимодействии с подданными. Теперь монарх мыслится не только как глава государства, но и слуга общества, о котором он должен заботиться. Новейшие достижения европейской философской, политической и экономической мысли, на основе которых сложилось четкое представление, что нужно делать для процветания государства, нуждались в просвещенной власти. Поскольку идейная программа мыслителей оказалась близка многим монархам Европы, то они постепенно начали основывать свою внутреннюю политику на принципах
Просвещения. К просвещенным монархам, которые в той или иной степени стремились следовать принципам просветителей, можно отнести Фридриха II Прусского, Иосифа II Австрийского, Карла III Испанского, Густава I в Швеции и Екатерину II в России. При всех региональных и страноведческих различиях их реформаторская деятельность основывалась на общих принципах, включавших:
• развитие национальной промышленности и земледелия;
• совершенствование налоговой системы и товарно-денежных отношений;
• изменение административно-территориального устройства;
• ослабление помещичьего произвола в отношении крестьян;
• введение новых законов и совершенствование правовой системы;
• заботу о просвещении и поощрение наук;
• борьбу с церковью и провозглашение веротерпимости.
Несколько десятилетий накануне Великой Французской революции западноевропейские историки назвали временем «просвещенного абсолютизма». Во взглядах историков на это понятие нет единства. Если одни рассматривают его как принципиальную стадию в развитии абсолютной формы власти, когда монархи начинают сознавать свою ответственность перед обществом, то другие видят в нем поверхностное изменение внешних форм, не затронувшее внутреннего содержания. В любом случае «просвещенный абсолютизм» как переходная политика от «старого порядка» к формам нового цивилизационного кода, связанного с глубоким реформированием общества, сохранял практически неприкосновенным единовластие монарха. В некоторых странах политика «просвещенного абсолютизма» помогала избегать революционных взрывов.
Становление и развитие английского капитализма. Абсолютизм тоже оказался не вечным. Если в Германии и Австрии он просуществовал до середины XIX в., то во Франции господство абсолютизма закончилось в 1789 г. Еще меньше в лоне абсолютизма пребывала Англия. Буржуазная революция XVII в. ликвидировала феодально-абсолютистскую систему правления и устранила главные преграды на пути развития капитализма. Реставрация монархии вернула абсолютизм только на три десятилетия после английской буржуазной революции. К тому же он носил компромиссный характер. Восходящее бюргерство укрепило свои позиции и подмяло под
себя королевскую власть. Англия вступила на путь развития буржуазных отношений. На протяжении XVIII в. окончательно оформилась типичная форма буржуазного государства нового времени — английская парламентарная система. Главная черта новой политической формы состояла в назначении министров из лидеров той политической партии, которая обладала большинством в палате общин. Принцип ответственности министерства перед парламентом, провозглашенный в Англии, со временем вошел в практику всех буржуазных стран Европы и мира.
Все более крепнущая экономически Англия продолжала оспаривать у своих соперников Португалии, Голландии и Испании права на колониальные владения и сумела победить их. Постепенно они сдали свои позиции в Индии и Америке. Англии удалось сокрушить своего основного соперника — Францию и отобрать ее лучшие колонии в Азии и Америке. Англия овладела громадным количеством колоний во всех частях света. Так была создана британская колониальная империя. Эпоха географических открытий была завершена жестоким и беспощадным ограблением колоний в процессе первоначального накопления.
Захват Гибралтара укрепил позиции Англии на морских путях. Английский торговый капитал вел очень выгодную торговлю с колониальными и зависимыми странами. Самым прибыльным и распространенным бизнесом стала работорговля. Купцы, дворяне, крупные землевладельцы, депутаты парламента без зазрения совести занимались этим прибыльным видом торговли. Поскольку рабский труд оказался дешевле и выгоднее труда наемных работников, англичане наладили постоянную доставку африканских негров на американские плантации. В середине XVIII в. работорговцы ежегодно доставляли плантаторам десятки тысяч чернокожих рабов. Схема торговой операции была проста и беспроигрышна. В Ливерпуле корабли загружались разнообразными товарами английского производства и доставляли их в Африку. Там они обменивались на живой товар, который отправлялся в Вест-Индию, Южную Америку. Деньги, получаемые от плантаторов за сбыт рабов, шли на наполнение трюмов кораблей сахаром, табаком, хлопком. Доставленное в страну сырье продавалось английским фабрикантам. Круг замыкался, операция начиналась снова. Треугольная схема делала заинтересованной в торговле живыми людьми не только работорговцев и плантаторов, но и владельцев судостроительных верфей, текстильных фабрик
и предприятий по производству металлических изделий.
Однако распространение идей Просвещения привело к тому, что североамериканские колонии Англии во второй половине XVIII в. начали борьбу за независимость. Война закончилась в 1783 г. превращением США в независимое государство. Впервые теория «естественного права» нашла реальное воплощение на практике, а не в философских отвлеченных умозрительных рассуждениях. Закон о запрете работорговли появился в Англии только в 1807 г. С этого времени началась особенно интенсивная эксплуатация природных богатств колоний.
Конец XVII и XVIII в. были для Англии периодом бурного роста производительных сил. Одним из важнейших условий победы капиталистического производства стала аграрная революция. Первым следствием аграрного переворота было крушение общинного крестьянского землевладения и массовый переход к частным лицам коронных и крестьянских земель. Поголовному обезземеливанию крестьян помогло принятие парламентских актов об огораживании. Всего за XVIII в. было принято 2 208 актов и огорожено 3 492 тыс. акров земли (5). К концу века крестьянское сословие в Англии исчезло, а на смену ему пришли предприниматели-фермеры и рабочие-батраки. С помощью аграрного переворота в английской деревне утвердился новый строй производственных отношений на основе лендлордизма и капиталистического фермерства. Лендлорды сами хозяйством не занимались, а присвоенные в частную собственность земли сдавали фермерам в длительную аренду на 99 лет. Крупные фермы, называемые современниками «капитальными», или «купеческими», были настоящими капиталистическими предприятиями. Арендатор нанимал большое количество сельскохозяйственных рабочих, применял современные орудия труда и передовые технологии обработки почвы, разводил племенной скот. Капиталистические хозяйства фермеров, имея высокий уровень урожайности, обеспечивали города продуктами питания, а промышленность — сырьем.
Вторым следствием аграрного переворота было высвобождение, за счет экспроприации крестьянства, большого количества рабочих рук. Незначительная часть крестьян оставалась работать на ферме. Большая часть крестьян превращалась в рабочую силу для растущей капиталистической промышленности. Крестьяне уходили в города, где пополняли ряды мануфактурных и фабричных рабочих.
Третьим следствием аграрного переворота, также важного для развития промышленности, было расширение внутреннего рынка. Люди, живущие за счет продажи своих рабочих рук, потребность в продуктах питания и одежде, предметах быта удовлетворяли за счет их покупки, так как подсобная, домашняя сельская промышленность перестала существовать с исчезновением сословия крестьян. Рост внутреннего рынка стимулировали не только потребности рабочего класса, но и деятельность фермеров-арендаторов. Для успешного ведения хозяйства они нуждались не только в средствах потребления, но и в средствах производства — сельскохозяйственном инвентаре, земледельческих орудиях труда, минеральных удобрениях и т. д.
К середине XVIII в. многие английские предприниматели стали обладателями немалых «свободных» капиталов, нажив деньги на ограблении колоний и ведении торговли со всем миром. Свободные деньги и хорошо развитое техническое разделение труда на многочисленных мануфактурах способствовали переходу к машинному производству. В Англии продолжался интенсивный промышленный рост, что привело к появлению фабрик и обеспечило ей в мире статус первой страны победившего капитализма. Окончательно капитализм побеждает во второй половине XVIII в., так как именно в 60 — 80-е гг. новые изобретения и внедрение машин получают широкий размах. В Англии совершается промышленный переворот. На смену мануфактурной стадии производства приходит фабричная, основанная не на ручном труде, а на применении машин. Англия, первой вступив на путь промышленного переворота, начала его в хлопчатобумажной отрасли.
Новая и более молодая по сравнению с сукноделием отрасль промышленности не знала средневекового цехового деления и правительственной регламентации. Необходимость выйти победителем в конкурентной борьбе с дешевыми индийскими тканями, которые в большом количестве ввозились в страну на кораблях Ост-Индской компании, заставила владельцев хлопчатобумажных мануфактур заняться усовершенствованием производства. В итоге в 1733 г. механик Кей усовершенствовал ткацкий станок, изобретя «летучий челнок», механически перекидывавшийся с помощью шнура. Процесс ткачества ускорился, но возник «прядильный голод», так как прядильщики не успевали производить пряжу в необходимом количестве, но зарплата их росла.
Проблема была настолько актуальна, что в 1761 г. «Общество поощрения искусства и про-
мышленности» пообещало премию изобретателю механической прялки. Через 4 года механическая прялка, названная «Дженни» по имени дочери изобретателя ткача Д. Харгривса, появилась. Новая прялка работала «без помощи человеческих пальцев», обслуживала сразу 18 веретен и была заметным скачком в развитии техники прядения. Механическая прялка имела один недостаток — тонкую, но непрочную нить. Еще через 4 года стараниями Р. Аркрайта появилась механическая прялка, работающая от водяного двигателя. Она давала прочную, хотя и более толстую, нить. Водяной прядильный станок нельзя было использовать в кустарной мастерской. Для него требовалась постройка специальной фабрики. Интересно отметить, что в 1760 г. первая в мире механическая прядильная фабрика, оснащенная водяным колесом, была построена русским предпринимателем Родионом Глинковым. Но в феодально-крепостнической России это начинание не получило распространения. В Англии же дальнейшее усовершенствование прядильной машины было произведено С. Кромптоном в 1799 г. Новый станок давал тонкую и прочную нить. Отставание ткачества от прядения было преодолено в 1785 г., в котором Э. Картрайт изобрел механический ткацкий станок, повысивший производительность труда ткачей в 40 раз (6). Ручное ткачество полностью ушло в прошлое в начале XIX в. после дополнительных усовершенствований ткацкого станка.
Подлинной научно-технической революцией и центральным событием промышленного переворота стало изобретение Д. Уаттом универсального парового двигателя. Первый патент на изобретение он получил в 1769 г., а второй — на паровую машину двойного действия в 1784 г. Тогда была построена первая хлопкопрядильная фабрика с применением парового двигателя. Уровень развития английских производительных сил и промышленный переворот вызвали цепь последовательных изобретений, которые вслед за легкой промышленностью охватили и тяжелую. В металлургии перешли на использование каменного угля при плавке чугуна и выплавке стали. Обилие металла привело к созданию машиностроительных заводов. Увеличение объема продукции потребовало совершенствования транспортных средств, и на смену парусным судам пришли пароходы. Применение машин резко повысило производительность труда в различных отраслях производства. В конце века Англия обрабатывала хлопка в 32 раза больше, чем в начале, производство чугуна увеличилось с 18 до
250 тыс. т [6]. Развитие фабричной промышленности изменило экономическую географию Англии. На смену развитому юго-востоку пришел северо-запад, главный регион залежей каменного угля и железной руды, вокруг которых стали создаваться новые промышленные центры.
Однако любой промышленный переворот имеет не только техническую, но и общественную сторону, влечет большие социальные последствия. На фоне развития производительных сил, идет формирование производственных отношений капитализма. Происходит завершение формирования двух основных антагонистических классов буржуазного общества—буржуазии и пролетариата. Положение в обществе этих классов различается их отношением к средствам производства. Буржуазия ими владеет, а пролетариат занимается продажей своих рабочих рук. Как только возникает пролетариат, так сразу же появляется рабочий вопрос и начинается борьба за улучшение своего сначала экономического, а затем и политического положения. Наступает новый этап классовой борьбы.
Промышленный переворот имеет ряд социальных последствий. Внедрение машин привело к увеличению промышленной продукции, что отразилось на цене готовых изделий. Например, себестоимость хлопчатобумажной пряжи снизилась в 12 раз и удешевила производимую из нее ткань. Дешевая ткань стала доступной многочисленной бедноте. Рынок сбыта товаров широкого потребления заметно расширился. Другое социальное последствие проявилось в появлении отживших свой век профессий и нередко высокооплачиваемых специальностей. Лишенные собственности пролетарии формируются не только из крестьян, но и из разорившихся скупщиков, кустарей и ремесленников. Не выдержав конкуренции с машинами, разорились ткачи-ремесленники не только в Англии, но и в Индии. Машинное производство, превратившее работника в придаток к механизму, не требовало от него филигранного мастерства, а довольствовалось совершением простых механических движений. Производители начали все шире прибегать к использованию женского и детского труда. Конкуренция на рынке труда привела к удешевлению рабочей силы и снижению среднего уровня заработной платы, хотя растущая промышленность требовала увеличения числа рабочих рук и пока исключала безработицу. Тем не менее число бедняков росло очень быстро. Бедняки содержались за счет приходов. Через некоторое время был введен специальный налог на бедных [7].
Особенности французского капитализма. Франция имела богатые традиции ремесленного производства. Но в XVIII в. ее вечный соперник Англия оставила Францию далеко позади в политическом и экономическом развитии. В Англии победила буржуазная революция, и роль королевской власти резко снизилась. Во Франции почти до конца века сохранялась абсолютная монархия. Франция вела многочисленные войны, утверждая свою гегемонию в Европе. С Англией французы воевали как в Европе, так и в многочисленных колониях. Однако бездарная внешняя политика французских королей привела к тому, что Франция уступила Англии Канаду и Индию. Военные неудачи опустошили государственную казну и задержали наступление промышленного переворота до начала XIX в.
Все попытки устранить феодальные пережитки и встать на путь капиталистического развития во второй половине XVIII в. окончились неудачей. Главным тормозом на пути к прогрессу оставалась феодальная монархия. Все государственные вопросы решались небольшой группой ближайших сторонников короля по своему личному усмотрению. Мануфактурное производство, достаточно широко распространенное во Франции, слишком медленно перерастало в фабричное. Во главе фабрик стояли купцы-мануфактуристы. Французское дворянство не стремилось заниматься торговлей или производственной деятельностью. С одной стороны, мешала привычка вести праздный образ жизни, с другой — потеря средневековых привилегий, главная из которых состояла в освобождении от многих видов налогов. Только во второй половине XVIII в. дворяне начинают сначала нелегально вкладывать свои капиталы в производство и торговлю, а с 1767 г. получают право владеть мануфактурами и банками.
Почти не претерпела изменений средневековая социальная структура общества. По-прежнему привилегированные слои составляли 5 %, третье сословие (буржуазия) — 15 %, на долю крестьян приходилось 80 % населения. Они вели преимущественно полунатуральное хозяйство, поэтому одна из самых густонаселенных стран Европы имела узкий внутренний рынок. Господство натурального хозяйства отражалось на специализации мануфактур, которые выпускали либо военную продукцию, либо предметы роскоши. Высоким оставался уровень государственного вмешательства в экономику. Широкое применение протекционистских мер создавало «тепличные условия» не только для товаропроизводителей, но и для развития военного и
торгового флота, а также финансам страны. Однако это приводило к резкому росту государственных расходов. Бюджет стремительно вырос с 25 до 200 млн ливров. Накануне революции бюджет составлял 400 млн ливров, из которого только 150 млн шли на содержание двора, пенсии аристократам, жалование офицерам и солдатам. Вся остальная часть уходила на обслуживание громадного государственного долга. Колоссальные расходы требовали новых поступлений в казну, которые долгое время восполнялись за счет роста налоговых поступлений. Налоги третьего сословия выросли с 40 до 65 %. Самые многочисленные налоги платило крестьянство. Они включали: барщину, натуральный оброк четвертой части урожая, фиксированную денежную ренту, специальный королевский налог, подушный налог, десятину в пользу церкви, двадцатину (с прибыли), габель (налог на соль) и ряд мелких косвенных и чрезвычайных налогов военного времени. Налоговые поступления не могли покрыть всех гигантских расходов, и тогда корона обратилась к займам. Их удавалось получать, но процентные ставки постоянно росли с 6 до 25 % годовых [8]. Для погашения долга были заложены земли даже королевского домена. На определенное время снизить бюджетные расходы, процентную ставку и размер внутреннего долга удалось министру финансов Кольберу.
После смерти короля Людовика XIV в 1715 г. при новом 5-летнем короле правил герцог Филипп Орлеанский, регентство которого продолжалось до 1723 г. Средств не хватало не только на погашение государственного долга, но даже на оплату процентов по нему. Возглавлявший финансовый совет маршал Ноайль попытался в судебном порядке пересмотреть все государственные долговые обязательства, находящиеся в частных руках. Волна арестов и преследований финансистов помогла аннулировать только незначительную часть долгов. Резко возросли ужесточения для неплательщиков налогов. Правительство поощряло доносы на налоговых уклонистов, даже казнило откупщиков за злоупотребления. Эти меры не увеличивали поступлений, а только вызывали недовольство и уводили хозяйственную деятельность в подполье. Правительство провело девальвацию, говоря современным языком. Оно изъяло из обращения все золотые и серебряные монеты, а вновь выпущенные старые номиналы содержали драгоценного металла на 20 % меньше.
Полумеры не спасали положения и тогда власти воспользовались услугами беглого шотландца,
международного финансового дельца и биржевого игрока Джона Ло, осужденного в Англии на смерть за убийство человека на дуэли. Он объявил, что знает средство безграничного пополнения казны. Теоретически его идеи были близки к постулатам меркантилистов, которые богатство страны видели в сфере обращения и наличии денег. Деньги выступают богатством, так как обладают не только товарной стоимостью, но и дополнительной стоимостью в качестве средства обращения.
Невозможность оплаты государственного долга он объяснял недостатком средств, восполнить который предлагалось выпуском на соответствующую дополнительную сумму денег не из серебра и золота монетами, а из бумаги. Идея расплатиться с кредиторами простыми бумажками очень заинтересовала французское правительство. Ло предложил организовать специальный банк под патронажем верховной власти. Французские владельцы капиталов вносили бы в него свои средства в обмен на банкноты и получали бы доход в виде процентов (ренты), как они привыкли. Банк должен был организовать на эти вклады монопольные торговые и промышленные предприятия, т. е с помощью капиталов занять ту нишу, из которой свои доходы черпала французская буржуазия. Так произошло бы превращение ростовщического капитала в торгово-промышленный, приносящий все новые богатства. Внутри страны должны обращаться банковские обязательства (бумажные деньги) и разменная монета. Металлический денежный запас, сосредоточенный в руках государства, должен возрастать, благодаря активному торговому балансу. Оппозицию системе Ло составили только откупщики и финансисты. Все остальные слои увидели выгоду для себя.
Учреждение банка как частного состоялось в 1716 г. Уставный капитал в 6 млн ливров был получен от распространения акций банка. Новые банкноты, выпускаемые банком, были признаны законными деньгами и принимались в уплату налогов. Поскольку банкноты свободно обменивались на металлические деньги по курсу даты выпуска, то они стали более надежными, чем звонкая монета в случае ее перечеканки. Кредитные билеты обладали двусторонней обоюдорастущей котировкой по отношению к драгоценным металлам. Твердый курс кредитных билетов делал их предпочтительнее металлических денег. Частный банк переименовали в Королевский банк Франции в 1718 г. и во главе его поставили Д. Ло. С этого времени государственные долги оплачивались банковскими билетами.
Поскольку банк финансировал казну, то выпускались все новые банкноты, слабо обеспеченные драгоценными металлами. С держателями ранее выпущенных кредитных билетов расплачивались с помощью новых выпусков. За считанные месяцы спекулятивная лихорадка охватила все крупные города Франции. Все включившиеся в начинание на ранних стадиях сказочно обогащались в считанные дни. В поисках денег для приобретения акций люди продавали дома, земли, драгоценности. Эти реальные ценности охотно скупали спекулянты. Представители черни становились миллионерами, скупали титулы и дворянские замки.
Параллельно Д. Ло предложил учредить акционерную компанию, которая получила монопольное право на торговлю с французскими землями в Америке по реке Миссисипи, названными Луизианой в честь короля Людовика (Луи) XIV2. Учрежденная в 1717 г. с рядом прав и привилегий Миссисипская компания приступила к выпуску 200 тыс. акций по 500 ливров каждая. В уплату на них шли драгоценные монеты, банкноты, государственные обязательства, что делало компанию кредитором государства. На новые ценные бумаги возник повышенный спрос. Сам Д. Ло вложил свои деньги в их приобретение. Вскоре курс стоимости составил 5 тыс. ливров, и Д. Ло на каждой акции заработал 4 500 ливров [9]. Поскольку компания вела торговые операции с Вест-Индией и Ост-Индией и скупила акции других торговых компаний, то ее переименовали в Компанию Индий. Основу ее деятельности составляла торговля с Америкой, монополия на разведение и сбыт табака. Акции компании можно было приобретать на банковские билеты. По акциям выплачивали дивиденды. Растущий спрос на акции со стороны населения заставлял увеличивать их выпуск и продавать по рыночной стоимости, имеющей тенденцию к постоянному увеличению. Все социальные слои обуяла жажда обогащения, а популярность Д. Ло как финансового волшебника достигла своего апогея. Поселившись с семьей в богатом особняке, всю прилегающую территорию он превратил в место продажи акций, создав, таким образом, первую фондовую биржу. Курс 500-ливро-вых акций поднялся до 10 — 15, а в некоторые дни и до 20 тыс. ливров.
Начинания Д. Ло оживили промышленную и торговую жизнь Франции, увеличили собираемость налогов, пришли в движение капиталы, кредит был восстановлен. Париж, ставший местом притяже-
2 Позднее наполеон продаст эти земли США и они войдут в их состав на правах штата под тем же названием.
ния для многих богачей Европы, бойко торговал предметами роскоши. Сам Ло стал владельцем нескольких имений, титулов и на короткое время был назначен генеральным котролером финансов (министром финансов). Правда, находились здравомыслящие люди, которые скептически относились к всеобщей спекулятивной горячке, но их никто не слушал. Между тем эмиссия банкнот Королевского банка перекрыла все разумные пределы. В 1720 г. обязательства банка Франции в несколько раз превышали все мировые запасы золота и серебра. К концу 1720 г. в обращении было 3 млрд ливров бумажек, а реальных ценностей банк имел на 700 млн. Однако регент ничего не хотел слышать о законах экономики. Человеческая алчность продолжала держать стоимость акций на высоком уровне.
Рынок бумажных денег обрушил герцог Бур-бонский, принц де Конти. Он предъявил к обмену на золото ассигнации на сумму 60 млн ливров. По просьбе Ло регент рекомендовал своему августейшему родственнику повременить с этой просьбой, несмотря на ее законность. Д. Ло успокоился. Но держатели акций насторожились и отправились в банк обменивать свои бумаги на драгоценные металлы, а полученные деньги отправляли в Англию, Голландию, Бельгию. Недоверие к банку возрастало. Курс акций начал падать, а цены на товары повседневного спроса расти. Д. Ло ограничил размен. В одни руки выдавали не более 100 ливров золотом и 10 ливров серебром. Люди старались приберегать металлические деньги, что приводило к вымыванию их из обращения и затруднению розничной торговли. Был издан указ, запрещавший владение монетами на сумму более 500 ливров под страхом конфискации имущества и других строгих наказаний [9].
Вслед за банковским кризисом упали акции Компании Индий. Правительство начало осуществлять переселенческую политику, предлагая народу за определенные субсидии отправиться в Америку для освоения богатств, о которых ходили многочисленные легенды. Но желающих отправиться в сомнительное путешествие было немного, большую часть из них составляли изгои общества — бродяги и нищие. Акции обменивались по номиналу, превращая мнимых богачей в бедняков. Было принято решение соединить банк и Компанию Индий в одно учреждение. Кроме дальнейшего обесценения банкнот никакой другой тактики не применялось. В мае 1720 г. банк прекратил размен. К управлению страной вернули отставленного в 1718 г. канцлера
Дагессо, который возобновил размен банкнот. В отсутствие серебряной монеты предъявителям банкнот выдавали медные деньги. Кто-то мирился с этим обстоятельством и был рад получить любую компенсацию, но многие активно выражали протест, устраивали столкновения, которые привели к жертвам. Д. Ло неоднократно подвергался нападению разъяренной толпы. В стране бушевала инфляция, деньги стремительно обесценивались, цены росли. В октябре 1720 г. правительство ликвидировало банкноты без уплаты компенсаций, а с ноября они перестали быть законным платежным средством. Компания Индий также доживала последние дни. Все попытки оживить и расширить ее сферу деятельности наткнулись на непримиримое сопротивление Парламента. Лишение Компании всех прав и привилегий нанесло ей смертельный удар.
Судьба реформатора печальна. Его родной брат был заключен в Бастилию, а сам Д. Ло выслан из Франции. Все его деньги пропали во Франции, поместья были конфискованы, а жена и дочь, оставшиеся во Франции, оказались без пенсии. Регент сохранил веру в Д. Ло и его способности и даже собирался возобновить систему на более прочной основе. Однако его преждевременная смерть в 1723 г. сделала возвращение Д. Ло невозможным. Есть сведения, что Петр I хотел пригласить Ло в Россию в качестве экономического советника, но он предложение отклонил [9]. Получив амнистию, он вернулся в Англию. Умер Д. Ло в Венеции в 58 лет от воспалении легких.
Так «схлопнулась», выражаясь современным языком, первая в мире финансовая пирамида, строительство и функционирование которой оказало большое влияние на экономику Франции всего XVIII в., а также на другие страны мира. Эпидемия финансовых афер распространилась по свету. В Англии подобные конструкции назвали «мыльными пузырями». Нельзя сказать, что до Д. Ло не занимались финансовыми манипуляциями. Но масштаб его деятельности оказался заразительным. Этот метод взяла на вооружение созданная в Англии в 1711 г. Компания Южных морей. Вдохновленная примером Франции, Компания предложила английскому правительству «обменять практически весь государственный долг на свои акции по рыночному соотношению курса ценных бумаг». Поскольку 100-фунтовая акция стоила 125 — 130 фунтов, а облигация государства оценивалась по номиналу (100 фунтов), это была очень выгодная сделка для хозяев компании [9]. Владельцы обли-
гаций рассчитывали на дальнейший рост курса акций и получение больших прибылей. К обещанию больших дивидендов активно подключилась пресса. Многие держатели акций, заработав большие деньги в Париже, начали вкладывать их в Лондоне. Парламент быстро подписал закон. Подписка на новую эмиссию акций принесла Компании 2 млн фунтов. На этом фоне новые акционерные общества в Англии росли как грибы после дождя. Их учредители думали только о наживе. Здравомыслящие люди заранее предупреждали о плачевных результатах. Но об их пророчестве вспомнили только после краха «мыльных пузырей», когда были приняты серьезные меры, ограничивающие возможности финансовых махинаций. Учредительная горячка пошла на спад. Воспоминания о крахе мелких и самого крупного «мыльного пузыря» Компании Южных морей долго еще продолжали жить в памяти англичан. Национальная забава аферистов всего мира по строительству финансовых пирамид оказалась крайне живучей.
Для Франции последствия финансовой аферы были очень велики и носили долговременный характер. С большей частью долгов правительство успело расплатиться ничего не значащими бумажками. Крах финансовой пирамиды вызвал в стране колоссальное перераспределение богатств. От аферы, главным образом, пострадали богатейшая часть дворянства и привилегированная буржуазия. Многочисленные дворяне, увязшие в долгах, успели расплатиться за них бумажками и поправили свои дела. Но были люди, нажившие крупные состояния. К ним относились всякого рода аферисты, спекулянты, маклеры и представители высшей придворной знати. Деятельность Д. Ло ускорила развитие кредита и денежного обращения во Франции. Впервые на рынке в массовом масштабе появился такой товар, как феодальная земельная собственность.
Итак, капитализм — это экономическая система, основанная на глубоком разделении труда и господстве товарно-рыночных отношений. Товарное хозяйство пронизывает все сферы экономической деятельности и приобретает определяющее значение. Господствующими становятся такие категории и понятия, как рынок, цена, конкуренция, Они же играют роли главных регуляторов всей хозяйственной деятельности. Факторы производства и полученные продукты принимают товарную форму. Механизмом, регулирующим положение участника экономического процесса в капиталистическом обществе, выступает частная собственность. От ее
наличия или отсутствия зависит социальное положение индивида в хозяйственной иерархии — от производителя, предпринимателя и организатора производства до наемного работника. При этом работник, в отличие от крестьянина или ремесленника, отделен от средств производства. Капитализм открывает эру экономической свободы. Постоянно действующий механизм капиталистического общества создает условия для совершенствования техники и технологии производства. С их помощью утоляется товарный голод, бытовые предметы из роскоши превращаются в объекты повседневного спроса, что приводит к повышению уровня жизни. Такого количества, разнообразия и качества материальных благ, которыми пользуется большая часть общества, не наблюдалось ни в одном из предыдущих веков.
Литература
1. Фукс Э. История нравов. Галантный век. М., 1994. С. 20, 30.
2. Фукс Э. Указ. соч. С. 23, 30,31,32.
3. Фукс Э. Указ. соч. С. 37.
4. Новая история. М., 1964. С. 132.
5. Сметанин С. И., Конотопов М. В. История эко -номики. М., 1999. С. 121.
6. Новая история. С. 136.
7. Сметанин С. И., Конотопов М. В. Указ. соч. С.124,125.
8. Березин И. Краткая история экономического развития. М., 1999. С. 112 - 113.
9. Аникин А. История финансовых потрясений. От Джона Ло до Сергея Кириенко. М. , 2000. С. 12 - 15.
