CC BY
115Владимир ЛУКЬЯНОВ
Кандидат экономических наук, доцент, Национальная академия управления (Киев, Украина).
ФИНАНСОВАЯ ЭКОНОМИКА В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ
Резюме
Статья посвящена современному состоянию и перспективам развития финансовой экономики как ци-вилизационного феномена.
Рассматриваются базовые императивы глобализационных трансформаций финансовых рынков, выступаю-
щих ключевыми драйверами утверждения финансовой экономики. Анализируются истоки, инструменты и механизмы формирования финансовой экономики применительно к объективным возможностям национальных экономик.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:
Финансовая экономика, финансовая глобализация, финансиализация, финансовые рынки, финансовые инструменты.
Введение
Финансовая экономика — это закономерный продукт глобализации. Один из базовых трендов современной экономики — интенсификация межграничных финансовых потоков,
обусловливающая стремительное развитие финансовых рынков и накопление громадных финансовых ресурсов. В развитых рыночных системах финансовая рыночная экономика все более утверждается как неотъемлемый цивилизационный императив, оказывающий неотвратимое влияние на перспективы развития современных государств1. Мировой финансово-экономический кризис 2008—2009 годов, а также долговой кризис 2011—2012 годов ясно показали, насколько важно объективно и системно оценивать глобальные тенденции на мировых рынках, поскольку они неотвратимо воздействуют на национальные экономики.
Финансовая экономика как закономерный продукт финансовой глобализации
Современные экономические стратегии демонстрируют все признаки активного утверждения финансовой экономики как цивилизационного феномена, прежде всего через экспансию финансовых рынков. Финансовая экономика, по сути, и есть не что иное, как предельное по масштабам и концентрации воплощение современных финансовых рынков и адекватной им инфраструктуры. Если раньше финансовая компонента лишь обслуживала физическую (себестои-мостную) экономику, то сейчас все активнее позиционирует себя финансовая экономика, которая под влиянием глобализационных трансформаций превращается в самодостаточную силу и в значительной мере диктует свои правила поведения. «Глобализация, — как правильно отметил азербайджанский ученый-экономист Р. Кулиев, — изменила строение мировой экономики и предопределила бурное развитие финансовых рынков. Если еще несколько десятков лет назад основной целью финансовых рынков было обеспечение функционирования реального сектора экономики, то в последние годы мировой финансовый рынок стал проявлять самодостаточность»2.
Финансовая экономика — это закономерный продукт финансовой глобализации, обусловливающей стремительное развитие инновационных финансовых продуктов и, таким образом, накопление громадных финансовых ресурсов, практически отрывающихся от материального производства. Иначе говоря, конкуренция за финансовые ресурсы становится глобальной. По меткому замечанию британского историка Н. Фергюсона, работающего ныне в Гарварде, «планета Земля начала выглядеть карликом на фоне планеты Финансы, к тому же последняя куда быстрее вращается вокруг своей оси»3.
В настоящее время есть веские основания полагать, что финансовая глобализация — это особая трансформационная стратегия, основанная как на экономических формах и методах, так и на широком использовании неэкономических факторов — сверхсовременных наукоемких технологий. Но при этом денежные потоки и финансовые ресурсы не стремятся в «протокольном порядке» сопровождать реальную экономику. Неизбежным следствием этого обособления стало наращивание объемов виртуального капитала за счет возрастающего разрыва между реальным капиталом и его рыночной оценкой.
В данной связи некорректным, с нашей точки зрения, является утверждение, будто современный финансовый капитал не оторвался от своей основы — реальной экономики4. Авто-
1 См.: Бюкенен Дж., МасгрейвР. Общественные финансы и общественный выбор: два противоположные видения государства / Пер. с англ. К.: Академия, 2004. 417 с.; Белл Д., Иноземцев В. Эпоха разобщенности. М.: ГУ ВШЭ. 2007. 413 с.
2 Нащональш фiнансовi системи в умовах глобашзацй / За заг. ред. проф. Лютого 1.О. 1вано-Франювськ: Вид-во «Галицька академiя», 2008. С. 253.
3 Фергюсон Н. Восхождение денег. М.: Астрель: CORPUS, 2010. С. 12.
4 См.: Красавина Л.Н. Тенденции развития международных валютных отношений в условиях глобализации мировой экономики // Деньги и кредит, 2011, № 11. С. 13.
номизация финансовых ресурсов и их отрыв от так называемой себестоимостной экономики подпитывается активным позиционированием и распространением широкого спектра финансовых инструментов и услуг. А «финансовые инструменты и услуги дематериализованы, они держатся на сугубо психологических категориях: ожидания, предпочтения, неопределенности»5.
Как справедливо отмечает проф. И.А. Лютый, «если ранее процессы глобализации поощрялись прежде всего супергосударствами и транснациональными компаниями, то ныне глобализация демонстрирует собственные могучие движущие силы»6. Таким могущественным креативом ныне обладает финансовая экономика.
Рыночная инфраструктура финансовой экономики многолика и разнообразна. Так, в мировом финансовом пространстве действуют сверхмощные транснациональные корпорации, консорциумные банковские объединения, хедж-фонды, международные фондовые биржи и брокерские компании, офшорные финансовые центры, региональные валютные союзы и др. современные финансовые конгломераты. В этом контексте следует признать, что сама инфраструктура финансовой экономики стимулирует и усиливает олигополистический характер мирового финансового рынка. Финансовую экономику наполняют также торговые площадки, депозитарные и клиринговые центры, через которые осуществляется колоссальный массив соглашений, договоров по поводу многих сотен разновидностей, типов и модификаций ценных бумаг, производных от них (деривативов) и других финансовых инноваций со множеством признаков, критериев и характеристик7. Закономерной реакцией на такие цивилизационные достижения стало создание специальной группы под председательством Дж. Стиглица, в состав которой вошло еще четыре нобелевских лауреата. Их задача — предложить в активно формирующейся финансовой экономике новые показатели экономической производительности и общественного прогресса8.
Глобализационное содержание финансовой экономики
Ключевым императивом глобализационного содержания финансовой экономики является так называемая финансиализация. Термин был впервые официально использован в 2009 году в докладе Организации Объединенных Наций по торговле и развитию (ЮНКТАД) («Trade and Development Report), где был обозначен специальный раздел — «The Financialization of Commodity Markets».
Конечно, современное информационное наполнение финансовой экономики порождает общественный выбор, а именно два противоположных видения взаимодействия рыночных сил и регулирующей роли государства. Иначе говоря, за каждым цивилизационным феноменом обязательно лежит «финансовая тайна». Очевидно, именно поэтому основные признанные направления современной экономической науки демонстрируют недостаточное понимание сути финансовой экономики как важнейшего феномена современности: ее истоков, движущих сил, содержания и форм проявления, а также трансформационных влияний.
Отсутствие необходимой состязательности экономических воззрений в том, что касается осмысления экономической сути, причин и следствий финансиализации и в этом контексте
5 Миловидов В. Философия финансового рынка // Мировая экономика и международные отношения, 2012, № 8.
С. 10.
6 Нацюнальш фiнансовi системи в умовах глобашзацй. С. 13.
7 См.: Раевский Д.Ю. Раскрытие понятия «дериватив» в отечественной практике // Финансы и кредит, 2012, № 39. С. 16.
8 См.: FleurbaeyM. Beyond GDP: The Quest for a Measure of Social Welfare // Journal of Econonic Literature, 2009, Vol. 47, No. 4. P. 1029—1046.
развития финансовой экономики, — лишь временный негативный тренд. Ведь понятие «фи-нансиализация» и сам этот термин, обозначающий новый глобальный процесс, имеет под собой прочные основания. В странах, успешно прошедших пятый и сейчас осваивающих шестой технологический уровень, роль физической экономики (в основе которой «эпоха фабричных труб» с ее тотальным превалированием материального производства) все больше напоминает роль «подсобного работника».
Финансиализация, в нашем понимании, предстает в виде агрегированного понятия, обозначающего, с одной стороны, процесс финансовой глобализации, а с другой — результат воздействия данного процесса на национальные экономики. Как глобальное явление, финан-сиализация объединяет национальные рынки капиталов в единое инвестиционное пространство, в котором финансовые накопления отдельных стран ищут прибыльного размещения по всему миру, а национальные капиталоемкие проекты финансируются за счет привлечения зарубежных капиталов.
Одним из базовых движителей финансиализации являются финансовые рынки и их инфраструктурные сегменты. Современная финансовая экономика представляет собой совокупность разнообразных финансовых рынков, среди которых особое место занимают денежно-кредитный и валютный рынки, рынок финансовых услуг, рынок базовых ценных бумаг (т.е. акций и облигаций), а также рынок фиктивно-спекулятивного капитала, ядро которого составляют деривативы и производные от них финансовые инструменты.
Таким образом, имеются все основания утверждать, что финансиализация представляет собой цивилизационный феномен, продуманное использование которого способствует, во-первых, повышению конкурентоспособности денежного, финансово-кредитного, фондового рынков, а также рынков финансовых услуг; во-вторых, должному восприятию международных требований и стандартов и благодаря этому уменьшению уязвимости национальных финансовых рынков по отношению к внешним факторам и воздействиям; в-третьих, имплементации новых финансовых инструментов и продуктов, эффективно применяющихся в рыночно развитых зарубежных экономиках; в-четвертых, снижению барьеров на пути привлечения на мировом рынке свободных финансовых ресурсов, а также к ряду других последствий.
Финансовая экономика, являясь полисистемной категорией, вмещает в себя конгломерат, дискретное множество фиктивно-спекулятивных финансовых инструментов, в частности де-ривативы. Хотя слово «дериватив» и означает «производный, вторичный», но жестко связывать все без исключения производные финансовые инструменты с этим понятием было бы неверно. Так, один из исследователей отрицает в принципе само понятие «производный финансовый инструмент». По его мнению, всякий производный инструмент полностью эквивалентен понятию «дериватив»9. Однако современная финансовая инженерия демонстрирует активное продуцирование эксклюзивных финансовых продуктов, практически не связанных с деривативами.
Эксклюзивными разновидностями деривативов, например, являются варранты, опционы, свопы10 (валютные, фондовые, дефолтные11), форвардные контракты, фьючерсные контракты и др. В то же время на рынке по экспоненте нарастает применение финансовых продуктов, напрямую не связанных («неродственных») с деривативами. Множество финансовых инструментов являются особыми финансовыми инновациями. Так, нет ни малейших оснований считать деривативами, например, такие финансовые инструменты, как депозитарные расписки, ковенанты, коллатеризированные долговые обязательства, трейдинги, секьюритизацию и прочие продукты современного финансового инжиниринга.
9 См.: Раевский Д.Ю. Указ. соч. С. 73.
10 Свопы — производные финансовые инструменты, при помощи которых контрагентами осуществляется обмен определенными активами на определенный отрезок времени, в том числе и с гарантией их дальнейшей продажи.
11 Кстати, обязательства по дефолтным свопам накануне глобального финансового кризиса в четыре раза превышали ВВП США.
Финансовые инновации, предстающие в форме разнообразных и неизвестных доселе производных инструментов и являющиеся продуктом «финансовой алхимии», порождают синергетический эффект, подпитывающий пирамиду финансовой экономики. Так, в настоящее время мировой ВВП, основу которого составляет вновь созданная стоимость, превышает 70 трлн долл.12 Вместе с тем в финансовой сфере имеет место беспрецедентная мультипликация доселе неизвестных финансовых инструментов. Их стоимостная оценка на порядок превышает мировой ВВП, так как рынок деривативов и внебиржевых производных финансовых инструментов уже достиг 800 трлн долл.13 Некоторые авторы оценивают мировой рынок де-ривативов просто астрономической цифрой — 1 500 трлн долл.14
Таким образом, развитая финансовая экономика демонстрирует чрезмерный уровень инновационной продуктивности: ныне в странах дальнего зарубежья реальная (физическая) экономика представлена всего лишь 10% объема экономики, а остальные 90% — бесконечно пополняющийся рынок деривативов и других финансовых инструментов15. Такая динамика неизбежно сопровождается системными рисками.
Системные риски финансовой экономики
Финансовая экономика, все активнее утверждающаяся в глобальном измерении, стабильно демонстрирует проциклическую природу. Существующие при этом различия в динамике развития финансовых рынков во многом обусловливают явление декаплинга, то есть всевозможных нарушений и рисков в траекториях функционирования финансовой экономики. В последнее десятилетие «чрезмерный рост финансовой экономики стал одним из самых серьезных рисков современного экономического развития. В общемировом масштабе предпринимаются меры по урегулированию финансовой сферы, и, в частности, делаются, правда, пока лишь первые шаги по упорядочению эмиссии деривативов и применению перманентно нарастающего массива финансовых инструментов.
Вышеотмеченные факты являются одним из наиболее серьезных макроэкономических рисков. Убедительным подтверждением этому стал глобальный кризис 2008—2009 годов. «Финансовый кризис убедительно опроверг тех, кто считал возможным развести в разные стороны процесс создания рискованных активов и управление финансовой отчетностью банков и таким образом достичь оптимального распределения рисков по финансовой системе. На деле все произошло почти с точностью до наоборот — риск накапливался в самом сердце финансовой системы»16.
Есть основания полагать, что исследования в области финансов привлекают в последнее время скорее «финансовых инженеров», нежели тех, кто занят разработкой и осуществлением финансовой политики. Именно успехи финансовой инженерии чреваты избыточной финанси-ализацией экономики, развитием спекулятивного финансового рынка, что неизбежно приводит к возникновению финансовых пузырей и кризисных явлений в национальной и глобальной финансовых системах.
Первый системный кризис периода глобализации в ее нынешнем непомерно финансиа-лизированном варианте весьма негативно повлиял на финансовые рынки. Глобальные тренды
12 См.: Красавина Л.Н. Указ. соч.
13 См.: Там же.
14 См.: Алексеев П.В. Актуальные вопросы формирования международного финансового центра в России // Финансы и кредит, 2012, № 40. С. 66.
15 См.: Долговой кризис в Европе и перспективы евро. Материалы круглого стола // Деньги и кредит, 2011, № 12.
С. 58.
16 Фергюсон Н. Указ. соч. С. 377.
информационной (сетевой) эпохи или постиндустриального общества17, а также интенсификация трансграничных финансовых потоков, ведущие к тотальной финансиализации экономических отношений, перманентно распространяются практически на все стороны модернизаци-онного процесса путем разного рода трансформационных взаимодействий и влияний18. «Можно утверждать, что финансовая глобализация, эта особая финансово-инвестиционная стратегия реформирования современного финансового рынка универсальных финансовых услуг, основана как на экономических формах и методах, так и на широком использовании неэкономических факторов — сверхсовременных наукоемких технологий»19.
Информационные технологии, став основой пятого технологического уклада, проторили дорогу в так называемую постиндустриальную эпоху, признаками которой являются, с одной стороны, интенсивно развивающаяся интернетизация, обусловившая исчезновение такого препятствия, как «экономическое расстояние» между странами и материками (теперь мировое экономическое пространство способно проявляться в режиме реального времени), с другой — вытекающая из этого глобальная финансиализация, затрагивающая практически все национальные экономики.
Однако большинство стран на постсоветском пространстве (в том числе и Украина), принимая к руководству советы зарубежных советников и консультантов относительно фи-нансиализации национальных экономик, как правило, вступают в зону особого риска. Непосредственный контакт с рынками финансово-спекулятивного капитала чаще всего базируется на принципах, не имеющих должного юридического обеспечения. Но при отсутствии должных нормативно-правовых ограничений финансовые потоки подвержены внезапным остановкам, причем не обязательно в силу внутренних причин в конкретной национальной экономике.
Именно фиктивно-виртуальная разновидность финансового капитала спровоцировала наднациональные денежные мегапотоки, которые прорывают узаконенные дамбы государственных границ и диктуют стратегию развития национальных и мирового финансовых рынков. Поэтому вряд ли можно согласиться с чрезмерно оптимистическим прогнозом некоторых исследователей, предполагающих, что в ближайшие 20—30 лет нас ожидает новая мирохозяйственная система, в которой «торговля воздухом» будет вынужденно ограничена, и что таким образом возможен ренессанс политики деиндустриализации, то есть возврата к реальному производству20.
Внезапные приостановки или изменения направления движения финансового капитала вызывают схлопывание спекулятивных пузырей с крайне тяжелыми последствиями для точек (экономик) их заземления. Такие явления выдвигают на передний план необходимость межгосударственного регулирования финансовых рынков и в первую очередь биржевой и внебиржевой торговли финансовыми инструментами.
Необходимость межгосударственного регулирования фондовых рынков
Интенсификация глобализационных процессов в финансовой сфере требует наладить регулирование практики применения новых финансовых инструментов. Масштабность и раз-
17 Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. С. 7.
18 См.: Миловидов В. Указ. соч. С. 10—11.
19 Колодко Гж. Мир в движении / Пер. с польск. М.: Магистр, 2009. С. 25.
20 См.: Ермолаева М.Г. Глобальные товарные рынки, глобальные денежные и капитальные потоки: основные тенденции и перспективы // Финансы и кредит, 2012, № 33. С. 45.
ноликость финансовых рынков, их инфраструктуры и базовых продуктов фактически безмерны, и этим объясняется отсутствие до сих пор правил и норм, подкрепленных действенным правоприменением. Более или менее эффективно эта проблема пока решается лишь в рамках Европейского союза, особенно в рамках еврозоны.
И все же необходимо признать, что огромная доля деривативов и финансовых инструментов продается вне биржи и тогда торговля не подчиняется никаким стандартам, не оставляя возможности для оперативного урегулирования накапливающихся финансовых диспропорций. Данная ситуация всерьез озаботила «Группу 20». На последних ее саммитах постоянно ставился вопрос о разработке принципов и механизмов для обеспечения более эффективного регулирования фондовых и внебиржевых рынков. Так, в настоящее время базовым регулятором мирового рынка внебиржевых деривативов выступает Международная организация свопов и деривативов (ISDA), которая включает более 800 финансовых институтов из 55 стран мира.
В свою очередь, Банк международных расчетов (BIS) сегодня является одним из самих крупных аналитических институтов, отслеживающим эмиссионную деятельность на рынках ценных бумаг, ситуации при осуществлении валютных операций, сделки с производными финансовыми инструментами на биржах и внебиржевом рынке и т.д.
Осуществляя мониторинг и обобщая соответствующую информацию, данные регуляторы отслеживают происходящие процессы и разрабатывают, с одной стороны (ISDA), рекомендации по унификации контрактов и условий сделок на своп-рынке, с другой (BIS) — способствуют хеджированию финансовых рисков ценных бумаг. При этом ISDA, объединяя лишь самих крупных игроков внебиржевого рынка и спорадически осуществляя контролирующие функции, в то же время оставляет без внимания остальных (более мелких) игроков на внебиржевом рынке деривативов. Ведь в настоящее время каждая сделка при использовании такого внебиржевого финансового инструмента, как своп, является нестандартизированной и своего рода уникальной и зависит не от юридических регуляторов, а от конъюнктуры рынка и согласования интересов участников. Такие ситуации не исключения, а типичные проявления финансовой экономики21.
Ценные бумаги и финансовые инструменты, участвующие в биржевых торгах, заведомо получают завышенную оценку, ибо в противном случае нет смысла выходить на биржевой рынок или торговые площадки. В результате рыночной игры они обречены создавать иллюзию, будто представляют собой реальный капитал, хотя на самом деле перед нами процесс, всегда имеющий одну цель — «кто кого переиграет». Очевидно, что моральные принципы при этом стоят далеко не на первом месте.
Заключение
Изложенное выше дает основания для ряда выводов.
■ Во-первых, возникающие в последние годы международные имплементационные образования являются, с одной стороны, наиболее адекватным выражением финансовой глобализации, а с другой — необходимой предпосылкой для того, чтобы одновременно регулировать и удерживать в тонусе весь монблан динамически развивающихся международных финансово-экономических отношений.
■ Во-вторых, финансовая глобализация несет в себе очевидные риски десуверенизации национальных экономик. Более того, интенсивно нарастающая глобальность нередко
21 См.: Халл Д.К. Опционы, фьючерсы и другие производные финансовые инструменты / Пер. с англ. М.: Вильямс, 2008. С. 122.
делает транспарентными теневые межстрановые зависимости, активно ограничивая (или вовсе отбрасывая) государственный суверенитет.
■ В-третьих, перманентное возрастание виртуального капитала, происходящее когерентно с количественным ростом разнообразия финансовых инструментов, можно считать определяющим императивом финансовой экономики.
