CC BY
168
ИЛ.Гал инская
ФИЛОСОФСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ «СКАЗКИ БОЧКИ» И «ПУТЕШЕСТВИЙ ГУЛЛИВЕРА» ДЖОНАТАНА СВИФТА
Английского писателя Джонатана Свифта (1667—1745) называют в наши дни среди предшественников полифонического романа, т.е. романа, который включает карнавальную структуру1. Введенный в современное литературоведение М.М.Бахтиным термин «карнавали-зация» касался прежде всего Средневековья и Ренессанса. Картина «перевоплощения» карнавала в литературу была представлена М.М.Бахтиным в его книге о творчестве Франсуа Рабле, но и Ф.М.Достоевский, по мнению исследователя, отдал дань «карнавальной правде» в своих полифонических романах. Полифонический роман, согласно Бахтину, предполагает диалогическую позицию автора по отношению к своим героям. Эта диалогическая позиция утверждает «самостоятельность, внутреннюю свободу героя, его принципиальную непредопределимость, неподвластность окончательной и завершающей авторской оценке. Слово автора о герое организовано
как слово о присутствующем, слышащем автора и могущем ему отве-
2
тить»2.
1 См. об этом: Ильин И. Постмодернизм. Словарь терминов. - М., 2001. -
С.350.
2 Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С.285.
33
И.Л.Галинская
В полифоническом романе сочетается «множественность равноправных сознаний с их мирами»1. Идея в полифоническом романе — это «живое событие, разыгрывающееся в точке диалогической встречи двух или нескольких сознаний»2. Роман строится как «большой диалог», т.е. диалог с другими произведениями и с целой эпохой. «При этом существенным для жанровой традиции полифонического романа являются жанры, связанные с областью серьезно-смехового», т.е. с карнавализацией3.
«От греческой мениппеи до Лукиана и Петрония, до средневекового карнавала... и далее — вплоть до Рабле, Свифта, Джойса, Арто и Батая — этот смертоносный смех десакрализованного "я" становится все громче и явственнее. Все более едкий и действенный, он разрушает монологизм изображающего литературного дискурса, создает обобщающее зрелище калейдоскопического множественного письма, хотя сами при этом мы ничего не видим, ибо это оно видит нас», — пишет Юлия Кристева4.
Сатирическая проза Свифта содержит уничтожающую характеристику общественных нравов и государственных институтов Англии. В 3-й книге «Путешествий Гулливера» осмеиваются замыслы благодетельной технократии, а в 4-й книге иронически превозносится идеал опрощения и приближения к естественному состоянию, обличается мир невежества и насилия.
Свифту свойственно перемежать серьезное и социально значимое с алогично забавным, абсурдным, как бы шутливо незначительным, что М.М.Бахтин и назвал «мениппеей». Стиль же Свифта отличается иронией, доходящей до сарказма.
Роман «Путешествия Гулливера», как и вообще просветительский роман-путешествие, вобрал в себя черты авантюрного, философского, психологического, нравоописательного романа на жанровой основе путевых записок. Как и другие идеологи просвещения (Дидро, Вольтер, Монтескьё), Свифт философски осмысливал губительное несовершенство существующего миропорядка. Империя-
1 Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - 4 изд. - М., 1979. - С.6- 7.
2 Бахтин М.М. Указ. соч. - С.100.
3 Литературный энциклопедический словарь. - С.285.
4 Кристева Ю. Разрушение поэтики // Михаил Бахтин: Pro et contra. Творчество и наследие М.М.Бахтина в контексте мировой культуры. - СПб., 2002. - Т.2. - C.30.
34
Философское содержание «Сказки бочки» и «Путешествий Гулливера»
остров Блефуску у Свифта специально вымышлена с целью иносказания, снятия эффекта автобиографичности, это так называемая «вторичная условность»1.
Антиутопическая сатира Свифта сближается с фантасмагорией, писатель моделирует собственный невероятный, существующий по своим законам мир, причудливо перемешивая гневную серьезность с абсурдно-«игровым».
Сатира Свифта, по мнению английских свифтоведов, основывается одновременно на дуализме и на преодолении дуализма. Свиф-товские образы людей, совершающих неправильный выбор в политике, этике, науке, философии, литературе и религии, показывают, что писатель не видел такой системы образования, которая могла бы ликвидировать диспропорцию между индивидуальным человеческим разумом и окружающим человека миром. Хотя каждое последующее столетие вносит свой вклад в понимание человеком себя и мира, оно также образует новые пути и для непонимания. Свифт считал, что стремление человека к знанию и его неспособность к пониманию связаны между собой.
Английский литературовед Франческа Д. Луис в работе «Анатомия непонимания у Свифта: Исследование свифтовского эпистемологического воображения в "Сказке бочки" и "Путешествиях Гулливера"»2 находит, что в основу сатирической прозы писателя была положена именно концепция способности человека к неправильному пониманию. Вот почему эпистемологическое воображение английского сатирика нарисовало в «Путешествиях Гулливера» (1726) вовсе не «историю тяжкой жизни Джонатана Свифта» и вовсе не времена правления «доброй королевы Анны», как склонны полагать многие свифтоведы, а историю человеческой мысли о человеке и природе мышления. К анализу теории познания Свифта, полагает исследовательница, следует подходить как к составной части его сатирической прозы, поскольку эпистемология и искусство сливаются у Свифта в единое целое, отчего одно невозможно рассматривать в отрыве от другого.
1 См. об этом: Литературный энциклопедический словарь. - С.458.
2 Louis F.D. Swift's anatomy of misunderstanding: A study of Swift's epistemological imagination in «A tale of a tub» а. «Gulliver's travels». - L., 1981. - XXVI, 193 p.
35
И.Л.Галинская
«Путешествия Гулливера» — это поиск точности в языке, а повествователь «Сказки бочки» принимает собственную фальшивую словоохотливость за истую жизнь. Свифт заимствует учения о взаимоотношении материи, разума и языка у Ф.Бэкона (1561 — 1626), Т.Гоббса (1588-1679) и Дж.Локка (1633-1704), считает Ф.Луис. Ирония, которой пронизана «Сказка бочки», по ее мнению, сугубо философская, поскольку в ней присутствуют именно названные три категории — материя, разум, язык.
Ф.Луис полагает, что «Сказка бочки» и «Путешествия Гулливера» при всем символизме своей формы имеют не меньшее политическое содержание, чем «Левиафан» Гоббса или «Опыт о человеческом разуме» Локка, с той лишь разницей, что названные философы показали, как человек пришел к знанию, а великий сатирик продемонстрировал, как человек полагал, что нашел знание.
Известно, что Свифт законспектировал основной труд Гоббса «Левиафан» (1651). В предисловии к «Сказке бочки», где напоминается об обычае моряков при встрече с китом бросать в море пустую бочку, чтобы отвлечь внимание животного от корабля, Свифт сообщил, что под китом следует понимать именно трактат Гоббса «Левиафан», в котором философ «играет» всеми системами религии и политики, а под прогнившими бочками — пригодные для катания в разные стороны религиозные системы.
Ф.Луис находит в произведениях Свифта влияние бэконовской критики схоластической философии с ее спекулятивными рассуждениями о Боге, природе и человеке, а также свойственные гоббсовской теории государства начала понимания общественных явлений и лок-ковское убеждение в том, что люди сами должны изменять существующий общественный порядок, если при нем личность не может получить надлежащего воспитания и развития.
Так, например, с позиций критики Ф.Бэконом схоластической философии описываются Свифтом подробности «деятельности» прожектеров лапутянской «Великой Академии», а в описании устройства государства гуигнгнмов он защищает, по сути, как это делал и Гоббс, теорию общественного договора.
