CC BY
70
ФИЛОСОФСКО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ ТВОРЧЕСТВА В.В.РОЗАНОВА: ЕЛЕЦКИЙ ПЕРИОД
Поваляева О.Н.
В статье рассматривается отражение особенностей Елецкого края в наследии В.В.Розанова. Их изучение становится задачей не только теоретической, но и практической. От успешности её решения зависят и результаты педагогической деятельности, и сохранение отечественной и региональной культуры, немыслимое без образования, понимаемого не только как трансляция, формальная передача смыслов, но и как их индивидуальное переживание. Только через живое восприятие учеником родной культуры её ценности оказываются способными реально жить в истории, сохраняют свою действенность для следующих поколений.
Ключевые слова: родина, образование, культурное наследие, историческое наследие.
Philosophical and pedagogical judgment of creativity of V.V.Rozanov: Yelets period. The
article considers the reflection characteristics of the Yelets edge of the inheritance of V.V. Rozanov. Their study is the task not only of theoretical but also practical. From the success of its solution depends on the results of the educational activities and the preservation of national and regional culture unthinkable without education is understood not only as formal transfer of meanings, but also how their individual experience. Only through the perception of the student of the native culture of its values are able to live in history, retain its effectiveness for the following generations.
Key words: native land, education, cultural heritage, historical heritage.
В.В. Розанов жил в Ельце с 1887 по 1891 г. Здесь он внутренне преодолел драму своей молодости, связанную с неудачным первым браком и не нашедшей приёма у читающей публики первой книгой («О понимании»); здесь он пережил и своеобразное «духовное обращение», начавшееся после знакомства с Варварой Дмитриевной Бутягиной, ставшей его женой и, безусловно, «главным героем» всего последующего творчества мыслителя. Много лет спустя В.В. Розанов писал: «До встречи с домом «бабушки» (откуда взял вторую жену) я вообще не видел в жизни гармонии, благообразия, доброты. [...] Мне совершенно было непонятно, зачем все живут, и зачем я живу, что такое и зачем вообще жизнь? [...] И вдруг я встретил этот домик в 4 окошечка, подле Введения (церковь, Елец), где было всё благородно. В первый раз в жизни я увидел благородных людей и благородную жизнь. И жизнь очень бедна, и люди бедны. Но никакой тоски, черни, даже жалоб не было. [...] Я был удивлён. Моя «новая философия», уже не «понимания», а «жизни» - началась с великого удивления. [...] И я всё полюбил. [...] С этого и началась моя новая жизнь». Эта же тема продолжена и во «Втором коробе» «Опавших листьев»: «Да, верно Христово, что «не от плоти и крови родиться нужно, а «от духа»: я, собственно, «родился вновь» и, в сущности, просто «родился» - уже 35-ти лет - в Ельце, около теперешней жены моей, её матери
55-ти лет и внучки 7 лет. И, собственно, Рудневы-Бутягины (вдова-дочь) были настоящими моими «родителями», родителями души моей». Из этих искренних признаний мыслителя становится понятно, почему он называл Елец своей «нравственной родиной».
Через супругу В.В. Розанов оказался связан родственными узами с местной священнической традиций, восходящей к Иннокентию, архиепископу Херсонскому и Таврическому (в миру - Иван Алексеевич Борисов, 1800-1857 гг.), Варвара Дмитриевна была его внучатой племянницей; с другой стороны, её дядей по отцу был архиепископ ярославский Ионафан (Иван Наумович Руднев).
Строй жизни, характерный для семьи супруги, для её матери, который в произведениях Розанова выступает как идеал подлинно православной жизни, сформировался в среде Елецкого духовенства в продолжение длительного времени, он оказался отражением жизни народа, его многообразного культурного и нравственного опыта. Этот идеал христианской жизни был воспринят В.В. Розановым, осмыслен и художественно преображён в его творчестве, наконец, представлен в его произведениях как выражение действительного православия (в отличие от «официальной» церкви, с которой отношения В.В. Розанова складывались весьма непросто). Можно сказать, что и сам Елец - его люди и памятные места (например, столь часто вспоминавшаяся В.В. Розановым в Петербурге Введенская церковь, рядом с которым жила семья В.Д. Бутягиной) - вошли в творчество Розанова, получили в нём свой «голос».
Исследования многообразных исторических связей современного гуманитарного знания с теми его прообразами и предпосылками, которые уходят в далеко отстоящие от нас десятилетия и века, находятся в центре внимания современной педагогической науки и педагогической практики, поскольку сегодня общепризнано, что система образования призвана обеспечить «историческую преемственность поколений, сохранение, распространение и развитие национальной культуры, воспитания бережного отношения к историческому и культурному наследию народов России». Только через осмысление исторического и культурного наследия формируется понятие Родины, воспринимаемое каждым конкретным человеком, прежде всего, через понятие «родного края». В отечественной традиции образования и воспитания (начиная уже с К.Д.Ушинского) отчётливо осознаётся необходимость приоритетного осмысления собственного культурного наследия, необходимость учитывать самобытность и уникальность различных местностей России, которые и создают неповторимое целостное многоголосие отечественной культуры.
Исследование творчества В.В. Розанова с точки зрения отражения в нём особенностей культуры Елецкого края оказывается весьма сложной задачей. Например, в процессе такого исследования приходится учитывать не только опыт, приобретённый Розановым за годы жизни в Ельце, но и естественное тяготение его ко всем связанным с нашим краем культурным феноменам. Подобное тяготение, например, обнаруживается уже в «Легенде о великом инквизиторе Ф.М. Достоевского», где В.В. Розанов настойчиво указывает на то, что прообразом старца Зосимы в «Братьях Карамазовых» стал Тихон Задонский. В.В. Розанов цитирует письмо Ф.М. Достоевского к А.Н. Майкову, в котором великий русский писатель раскрывает «секрет» замысла своего
последнего романа, и нам, современным читателям, становится ясно, что понимание православия у Ф.М. Достоевского, да и у самого В.В. Розанова, восходит к тому образу православного проповедника и мыслителя, который оставил в памяти земляков Тихон Задонский.
Пересечение смысловых токов, идущих от этих трёх столь разных личностей - Тихона Задонского, Ф.М. Достоевского и В.В. Розанова, - создаёт «объёмное» представление о той культурно-образовательной среде, наследниками которой оказываются современные отечественные педагоги. Её изучение становится задачей не только теоретической, но и практической. От успешности её решения зависят и результаты педагогической деятельности в каждом конкретном случае, и сохранение отечественной и региональной культуры, немыслимое без образования, понимаемого не только как трансляция, формальная передача смыслов, но и как их индивидуальное переживание. Только через живое восприятие учеником родной культуры её ценности оказываются способными реально жить в истории, сохраняют свою действенность для следующих поколений.
В связи с пониманием образования как необходимого условия сохранения культурного и исторического наследия отдельных регионов и России в целом в современной педагогике появляется возможность рассматривать ученика как активного субъекта культурной деятельности и осознания собственной истории, поскольку эти процессы инициируются непосредственным социокультурным окружением ребёнка. В этом случае осмысление прошлого воспринимается им и как исполнение нравственного долга перед ушедшими и будущими поколениями.
Логично предположить, что становление личности ребёнка в процессе образования облегчается благодаря освоению культурного наследия территорий, уникальных по своей значимости для истории и культуры. Такой уникальной территорией, несомненно, является и город Елец с его исторической округой, составляющей важнейшую часть историко-культурного наследия Липецкой области.
Положение об исторической уникальности Елецкой земли не вызывает никаких сомнений. Как известно, первое упоминание в летописях о городе Ельце относится к 1146 г. Затем, много столетий спустя, у Н.М. Карамзина в его знаменитом труде «История государства Российского» мы встречаем следующее запоминающееся высказывание: «Сколь привлекательны берега Волхова, Днепра, Дона, когда знаем, что в глубокой древности на них происходило! Не только Новгород, Киев, Владимир, но и хижины Ельца, Козельска, Галича делаются любопытными памятниками, и немые предметы - красноречивыми». В этом высказывании Карамзина подчёркивается значимость не только общепризнанных исторических центров, но и «глубинки», являющейся очень часто действительным основанием исторической жизни нации и источником важнейших изменений в общественной жизни.
Временем наиболее интенсивного формирования культурно-образовательной среды города и его округи и её самого плодотворного воздействия сегодня принято считать вторую половину XIX века. Однако, пройдя через исторические кризисы и катастрофы прошлого века, она не погибла, донеся до нас свои достижения и сокровища. Более того, интерес к истории и культуре
родного края, наблюдаемый в последние десятилетия, свидетельствует о том, что сложившаяся в
XIX веке культурно-образовательная среда Елецкого края продолжает жить и развиваться.
Восстанавливая связь с нашим культурным наследием, мы оказываемся сегодня способными видеть те его черты, которые сохранялись неизменными на протяжении десятилетий и даже столетий. Тем самым обнаруживается некое «вертикальное», вневременное измерение и всей отечественной культуры, и культуры нашего края, собравшей, кажется, на протяжении XIX-
XX вв. столько талантов, сколько могло бы украсить духовную жизнь целого народа. В связи с присутствием вневременных характеристик в творчестве многих русских писателей, поэтов, художников, характеристик, являющихся неотъемлемыми от национальной культуры, можно говорить о появлении в ней «вертикально ориентированной», «метафизической» составляющей.
Эта связь творчества и его осмысления «с точки зрения вечности» - по существу, философского осмысления - проявляется у каждого из наших великих земляков. Например, всё творчество М.М. Пришвина, которое мы в ходе нашего исследования постоянно должны будем иметь ввиду уже просто потому, что его ранняя встреча с В.В. Розановым наложила отпечаток на всю его судьбу и мотивы духовных поисков, оказывается продолжением традиции «цельного знания», столь широко представленной в истории русской философии. Обладание целостным знанием М.М. Пришвин называет нашим «национальным духовным заданием». «Может быть, всякое искусство является ступенькой по лестнице: за верхней ступенькой искусство вовсе не нужно».
Стремление к границам доступного для человека познания, высшему знанию, столь характерное для В.В. Розанова, И.А. Бунина, М.М. Пришвина открывает в каждом из них, по существу, религиозных мыслителей, - в том значении этого определения, что религиозная, «вертикально ориентированная», составляющая жизни человеческой души привлекает их самое пристальное внимание. Связь «духовного наследия» с религиозностью, столь характерная для русской культуры, получает в творчестве каждого из упомянутых авторов своё объяснение и продолжение, в связи с чем, например, исследование практически любой составляющей розановского творчества предполагает и учёт его религиозных взглядов.
Не случайно и то, что автор и составитель цитируемой книги Ю. Селивёрстов, размышляя именно над творческим наследием М.М. Пришвина, замечает, что «искомое единство» - как «в познании мира», так и в «осуществлении общественной правды на земле» - таится в «выношенном русским народом историческом мировоззрении, утраченном нами сейчас, а может быть и хранимом где-то в тайниках души народной. Это мировоззрение - наше российское древнее православие». Несмотря на все перипетии русской истории последнего века, «сама идея Церкви Христовой» «сияет по-прежнему перед глазами как неприступная вершина». Ю. Селивёрстов полагает, что хотя бы частично трагическая история России объясняется тем, что богатейшее духовное наследие русского православия не стало в XIX в. центральной темой формирующейся русской философии. Именно на недостаточность рассудочного, рефлектирующего осмысления национального духовного наследия указывает Ю. Селивёрстов, когда пишет, что «православие не
успело облечься в стройную систему мысли. Только перед самой революцией - в конце XIX и начале XX веков - русские мыслители, с положительной или отрицательной стороны, но они начали подходить к этой труднейшей задаче». И в списке тех, кого он называет исполнителями этой «труднейшей задачи», снова не случайно появляются имена тех, чья судьба оказалась связанной с Елецким краем, - В.В. Розанова и С.Н. Булгакова. Однако наиболее значимым мыслителем, многообразный вклад которого в общенациональное духовное наследие должен стать предметом рассмотрения в современной педагогической науке, является, на наш взгляд, именно
B.В. Розанов.
Литература:
1.Розанов В.В. Опавшие листья. Короб первый// Розанов В.В. Уединённое/ Сост., вступ. статья, коммент., библиогр. А.Н. Николюкина. М.: Политиздат, 1990. С. 141.
2. Розанов В.В. Опавшие листья. Короб второй и последний// Розанов В.В. Уединённое/ Сост., вступ. статья, коммент., библиогр. А.Н. Николюкина. М.: Политиздат, 1990. С. 297.
3. Розанов В.В. Полное собрание «опавших листьев». Кн. 2. Смертное/ Под ред. В.Г. Сукача. М.: Русский путь, 2004. С. 106 и далее.
4. Национальная доктрина образования в Российской Федерации. М, 2000. С. 2.
5.Розанов В.В. Розанов В.В. Собрание сочинений. Легенда о Великом инквизиторе Ф.М. Достоевского. Литературные очерки. О писательстве и писателях/ Под общ. ред. А.Н. Николюкина. М.: Республика, 1996.
C. 7. «Почем мы знаем, может быть, именно Тихон-то и составляет наш русский положительный тип, который ищет наша литература», - пишет Ф.М. Достоевский, - «я ничего не создам, а только выставлю действительного Тихона, которого я принял в свое сердце давно с восторгом. Но я сочту, если удастся, и это для себя важным подвигом» (там же, с. 11).
6. Пряхин Д.А. Уникальность историко-культурной территории как фактор образовательного процесса в регионе. Дис... канд.пед.наук. Елец, 2000.С. 7.
7.Карамзин Н.М. История государства Российского. Предисловие. М., 1998.
8. Пришвин М.М. О В.В. Розанове // В.В.Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология/ Сост., вступ. статья и примечания В.А.Фатеева. СПб.: РХГИ, 1995. Кн. I. С. 102-131. Запись в «Дневнике», относящаяся к 1908 г.: «Страна обетованная, которая есть тоска моей души и спасающая и уничтожающая меня, - я чувствую - живёт целиком в Розанове, и другого более близкого мне человека в этом чувстве я не знаю. Недаром он похвалил меня ещё в гимназии, когда я удрал в «Америку».» (Там же, с. 103).
9.Цит. по: Из русской думы/ Сост., авт. портретов и текста «От сложителя» худож. Ю. Селивёрстов; вст. ст. В.Н. Ганичева и В.Г. Распутина. М.: Роман-газета, 1995, т. II. С. 178.
10.Из русской думы/ Сост., авт. портретов и текста «От сложителя» худож. Ю. Селивёрстов; вст. ст. В.Н. Ганичева и В.Г. Распутина. М.: Роман-газета, 1995, т. II. С. 180.
11.Там же.
12.Там же.
13.Там же.
14.Там же С.181
