CC BY
21
ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА
СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ КАСАТКИН
Самарский государственный экономический университет 443090, Российская Федерация, Самара, ул. Советской Армии, 141 E-mail: kasatka_s@bk.ru ORCHID: 0000-0001-5541-9181 SPIN-код: 6195-5396
DOI: 10.35427/2073-4522-2022-17-4-kasatkin
ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРАВОВОЙ ТЕОРИИ ГЕРБЕРТА ХАРТА: ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИФИКАЦИИ
Публикация подготовлена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 20-011-00914 «Проект позитивизма сегодня: историческая траектория, проблемное поле и система юридического позитивизма в англо-американской традиции».
Аннотация. В статье обсуждается квалификация философско-методологи-ческих оснований правовой теории, предложенной выдающимся британским правоведом Гербертом Хартом (1907-1992). Актуальность темы обусловлена, с одной стороны, масштабом фигуры Г. Харта для современной философии права и теоретической юриспруденции, с другой — появлением ряда нетрадиционных трактовок подхода автора, которые оспаривают или децентрируют роль фи-лософско-лингвистического анализа в его методологии. В этом контексте цель исследования состоит в обосновании фундаментальности идей лингвистической философии середины ХХ в. для правового учения Г. Харта.
В статье, во-первых, фиксируются биографические и теоретико-методологические аспекты творчества Герберта Харта, демонстрирующие связь его правовых воззрений с идеями философского анализа языка. Так, здесь очерчивается становление карьеры Г. Харта как философа, его вовлеченность в круг идей и практик послевоенной оксфордской философии, ее особенности и причины привлекательности для мыслителя. Здесь также суммируются ключевые элементы правовых взглядов Г. Харта, сформированные в русле лингвофилософского анализа: проект аналитической юриспруденции, концепция юридического языка и методов его объяснения, теория права. Во-вторых, в свете сказанного, в статье оценивается ряд конкурирующих трактовок подхода британского правоведа в со-
временной западной литературе. В частности, речь идет об оспаривании лингвистического (и в целом рефлексивного) характера методологии Г. Харта либо же о рассмотрении его подхода в качестве институционального или герменевтического / интерпретативного, т.е. осмысливающего право в качестве сложного политического института или требующего выстраивать теорию нормативной социальной практики с учетом ее восприятия самими участниками такой практики.
В качестве общих выводов в статье, с одной стороны, признается определенная обоснованность рассмотренных трактовок подхода Герберта Харта, их важность для понимания трансформации его исследовательских интересов и, возможно, методологических установок после 1961 г. С другой стороны, подчеркивается комплементарность институциональных и герменевтических параметров правовой теории автора ее (хронологически более ранним) лингво-аналитическим аспектам. Для британского правоведа «лингвистическая философия», не будучи единственным концептуальным ресурсом и играя неодинаковую роль на разных этапах его творчества, сохраняет свою фундаментальность и ценность, задавая исходную методологическую рамку построений автора, опосредующую восприятие им новых идей и их теоретический синтез.
Ключевые слова: Г. Харт, методология юриспруденции, аналитическая лингвистическая философия, аналитическая юриспруденция, институциональный подход в праве, герменевтический подход в праве, понятие права, юридический язык
SERGEIN. KASATKIN
Samara State University of Economics
141 Sovetskoi Armii str., Samara,443090, Russian Federation
E-mail: kasatka_s@bk.ru
ORCHID: 0000-0001-5541-9181
SPIN-code: 6195-5396
PHILOSOPHICAL METHODOLOGICAL FOUNDATIONS OF HERBERT HART'S LEGAL THEORY: PROBLEMS OF IDENTIFICATION
The reported paper was funded by RFBR, project no. 20-011-00914 "The positivism project today: historical trajectory, problem field and system of legal positivism in the Anglo-American tradition".
Abstract. The article discusses qualification of philosophical methodological foundations of the legal theory proposed by a prominent British jurist Herbert Hart (1907-1992). The relevance of this topic is due, on the one hand, to a magnitude of
H. Hart's figure for modern philosophy of law and theoretical jurisprudence, on the other hand, to emergence of a number of unconventional accounts of the author's approach that challenge or decenter a role of philosophical linguistic analysis in his methodology. In this context, the purpose of the research is to substantiate fundamental character of the ideas of the mid-twentieth century linguistic philosophy for H. Hart's legal doctrine.
The article, firstly, fixes biographical as well as theoretical and methodological aspects of Herbert Hart's work, demonstrating a link of his legal views with ideas of philosophical analysis of language. Thus, here a formation of Hart's career as a philosopher, his involvement in circle of ideas and practices of post-war Oxford philosophy, its features and reasons for its attractiveness to the thinker are outlined. Also key elements of H. Hart's legal views molded in line with linguistic philosophical analysis are summarized, i.e. his project of analytical jurisprudence, conception of legal language and methods of its explanation, and theory of law. Secondly, in light of the above, the article evaluates a number of competing accounts of the British jurist's approach in modern Western literature. In particular, this concerns challenging linguistic (and generally reflexive) nature of H. Hart's methodology, or considering his approach as institutional or hermeneutic / interpretive, i.e. as one that comprehends law as a complex political institution or requires to build a theory of normative social practice allowing for its perception by the participants of such practice themselves.
As general conclusions the article, on the one hand, recognizes a certain soundness of the considered accounts of Herbert Hart's approach, their importance for understanding of transformation of his research interests and, possibly, methodological attitudes after 1961. On the other hand, a complementary character of institutional and hermeneutic parameters of the author's legal theory toward its (chronologically earlier) linguistic-analytical aspects is emphasized. For the British jurist, "linguistic philosophy", not being the only conceptual resource and playing an unequal role at different stages of his work, retains its fundamental status and value, setting an initial methodological framework for the author's constructions, mediating his perception of new ideas and their theoretical synthesis.
Keywords: H. Hart, methodology of jurisprudence, analytical linguistic philosophy, analytical jurisprudence, institutional approach in law, hermeneutical approach in law, concept of law, legal language
1. Введение
В зарубежной и отечественной литературе имя британского философа и правоведа ХХ в. Герберта Харта довольно часто ассоциируется с лингвистической философией — Г. Харт рассматривается в качестве одного из ее значимых представителей, что отражается на восприятии его правоведческой методологии как укорененной в лингвофило-софском анализе1. Между тем такой взгляд периодически становится
1 Cm.: Lacey N. A Life of H.L.A. Hart: The Nightmare and The Noble Dream. Oxford, 2004. Ch. 6-9, etc.; MacCormickN. H.L.A. Hart. 2nd ed. Stanford, Ca., 2008. Ch. 1-2;
объектом критики, соперничая с другими вариантами идентификации подхода мыслителя. Даже признавая «философско-лингвистические» элементы в рассуждениях Г. Харта, альтернативные трактовки ставят акцент на иных базовых чертах его методологии, вплоть до признания данных элементов в качестве второстепенных, контингентных и даже вводящих в заблуждение, коренным образом меняя общее восприятие и оценку концепции автора.
Учитывая значимость фигуры Г. Харта для современной философии права и важность уяснения оснований его правовой теории, статья предлагает разбор идейных истоков и параметров подхода британского мыслителя. Более конкретно, ее цель состоит в обосновании фундаментальности идей философско-лингвистического анализа для правовой концепции автора на фоне альтернативных трактовок его методологии. Структурно исследование, во-первых, фиксирует биографические и теоретико-методологические аспекты творчества Г. Харта, которые увязывают его правовые воззрения с философским анализом языка, во-вторых, оценивает в этой перспективе критические доводы, отвергающие тезис о (центральных) лингвистических началах подхода мыслителя в пользу иных его истолкований.
2. Юриспруденция Г. Харта и философия языка: биографический контекст
Итак, философская методология, лежащая в основе правовой концепции Герберта Харта, традиционно ассоциируется с идеями лингвистической аналитической философии середины XX в., прежде всего с оксфордской школой анализа обыденного языка. Подобная трактовка имеет целый ряд заслуживающих внимания биографических подтверждений.
Герберт Харт родился в Англии 18 июля 1907 г. В 1929 г. в Оксфорде он получает степень бакалавра по гуманитарным наукам ("Greats"). С 1932 по 1940 г. он работает барристером в Суде Лорда-канцлера, занимаясь имущественными, налоговыми и т.п. спорами, а с 1940 по 1945 г.
Cole T. Doing Jurisprudence Historically: Interpreting Hart Through J.L. Austin. URL: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1715178 (дата обращения: 12.12.2021); Simpson B.A.W. Reflections on The Concept of Law. Oxford, 2011. Ch. 3-4; Postema G.J. A Treatise of Legal Philosophy and General Jurisprudence. Vol. 11. Dordrecht, 2011. P. 261 ff.; Дидикин А.Б., Оглезнев В.В. Онтология и эпистемология права: аналитическая традиция. Новосибирск, 2012. Гл. 2; Равочкин Н.Н. Проблемы права в освещении современных философских концепций. Кемерово, 2020. Гл. 3-4; и др.
служит в британской военной контрразведке (М1 5). После войны Г. Харт начинает преподавать в Оксфорде: сначала философию, а затем юриспруденцию, занимая должность профессора юриспруденции Оксфордского университета (1952—1968) и получая признание в качестве философа права. Впоследствии он занимает пост члена Комиссии по монополиям (1967—1973), возглавляет Брэйзноуз Колледж Оксфорда (1972—1978), продолжает заниматься научной деятельностью вплоть до своей смерти 19 декабря 1992 г.2
Хотя философия называлась Г. Хартом единственным постоянным интеллектуальным интересом, освоение и принятие им идей «лингвистического анализа» напрямую связано с периодом преподавания философии в Оксфордском университете. Важным стимулом здесь стало знакомство автора во время военной службы с Гилбертом Райлом и Стюартом Гэмпширом — коллегами из М1 6 и представителями «новой» философии. Благодаря этому Г. Харт был постоянно вовлечен в обсуждение философско-лингвистических вопросов, что приводит его к осознанию важности аналитической философии и перспектив академической карьеры философа3.
В итоге в 1945 г. Г. Харт принимает приглашение из Оксфорда и начинает исследовать и преподавать философию в Нью-Коллед-же. Он ведет индивидуальные консультации со студентами по общей философии (теории познания) и логике, посещает семинары и лекции коллег, штудирует большое количество философской литературы, классической (Д. Юма, Дж. С. Милля, Т. Гоббса, Дж. Локка и др.) и современной (Б. Рассела, А.Н. Уайтхеда, Дж. Э. Мура, Дж. Уиздома, Дж. О. Урмсона, Г. Райла, Дж. Л. Остина, Г. Прайса, Л. Витгенштейна, Ф. Вайсмана и др.)4. Занятия самого Г. Харта носят проблемно-ориентированный характер и сосредоточиваются на вопросах «Что вы имеете в виду?» и «Откуда вы знаете?» с акцентом на точности аргументов, последовательности суждений и извлечении следствий используемых слов5. Постепенно Г. Харт адаптируется к академической среде, обре-
2 См., например: Honoré T. Herbert Lionel Adolphus Hart, 1907—1992 // Proceedings of the British Academy. 1994. Vol. 84. P. 295-321; Lacey N. Op. cit.; MacCor-mick N. Op. cit. P. 1 ff.; Postema G.J. Op. cit. P. 261 ff.
3 См.: Sugarman D. Hart Interviewed: H.L.A. Hart in Conversation with David Sugar-man // Journal of Law and Society. 2005. Vol. 32. P. 272-273; Hart H.L.A. Answers to Eight Questions // Reading H.L.A Hart's The Concept of Law / Ed. by L.D. D'Almeida, J. Edwards, A. Dolcetti. Oxford; Portland, Or., 2013. P. 497-498, ff; LaceyN. Op. cit. P. 114-115.
4 См.: Lacey N. Op. cit. P. 127-128.
5 См.: Honoré T. Op. cit. P. 300; Lacey N. Op. cit. P. 131-132.
тает уверенность, начиная связывать собственный вклад в философию с авторитетным движением лингвистического анализа6.
Послевоенная оксфордская философия языка имела ряд особенностей, значимых для понимания отношения к ней Г. Харта как начинающего философа и специфики создаваемого им методологического подхода.
Во-первых, это интеллектуальный подъем и ощущение важности собственного дела как «философской революции»7. Учитывая господствующий в этот период статус философии в Оксфорде (при лидерстве оксфордской философии в Англии и, тем самым, в англоговорящем мире), не случайно особое самосознание оксфордских философов, которые чувствовали и вели себя как правители мира8.
Во-вторых, это притягательность для философов того времени обращения к обыденному языку. Отказ от метафизического багажа, от классической философии обеспечивал «освежающее» чувство того, что вопросы, значимые для повседневной жизни, могут быть связаны с фундаментальными философскими вопросами и стать предметом авторитетного философского обсуждения. Философски достижимой казалась ценность аналитической ясности, контрастирующая с грандиозными притязаниями метафизики. Опорой философов стала идея о том, что структуры словоупотребления отражают все наиболее важные различия, выработанные в ходе человеческого опыта9.
В-третьих, следует подчеркнуть чувство общности оксфордских философов в противовес ряду других течений мысли (прежде всего логического позитивизма и близких сциентистских учений). В отличие от оппонентов, почти все оксфордские аналитики имели гуманитарную подготовку и мировоззрение, больше интересовались смыслом и интерпретацией, чем объяснением и предсказанием, и отвергали попытки свести категории человеческого опыта к конструкциям естествознания: факты социальной жизни никогда не были просто фактами поведения, ментальных состояний или их комбинацией10. Настороженным было и отношение к «позднему» Людвигу Витгенштейну, что обусловливалось как его туманным стилем, противоре-
6 См.: Lacey N. Op. cit. P. 132.
7 См.: MacCormickN. Op. cit. P. 5, etc.
8 См.: Lacey N. Op. cit. P. 132, 136, 149-150.
9 Ibid. P. 136.
10 Ibid. P. 137. См. также: Postema G.J. Op. cit. P. 264-265. Труды Института государства и права РАН. 2022. Том 17. № 4
чащим стандартам ясности рассуждений, так и культивируемым им образом себя как философского гуру11.
В-четвертых, можно говорить об определенной «английскости» или «неевропейскости» культурного, стилистического и политического жанра оксфордской лингвистической философии. На фоне победы антигитлеровской коалиции в войне здесь возрождалась уверенность в способности «начать с начала», избавиться от исторического, политического и метафизического багажа континентальной философии (часто воспринимавшейся с безразличием и даже с подозрением как истока фашизма) и предложить самобытную английскую философскую перспективу12.
Определяющей фигурой в повороте к лингвистической философии до Второй мировой войны был Гилберт Райл, профессор Оксфорда, с 1947 г. главный редактор философского журнала "Mind". Однако ключевую роль в идейном развитии Г. Харта сыграл лидер послевоенной философии языка, Джон Лэнгшо Остин, профессор Оксфорда, человек незаурядных интеллектуальных способностей и большого авторитета среди коллег и студентов. Именно с Дж. Л. Остином Г. Харт связывает преодоление трудностей первых лет преподавания, вспоминая про организуемые им групповые заседания в субботу утром13 — знаковое событие в оксфордской философии того периода. Участниками группы, помимо Дж. Л. Остина и Г. Харта, были философы Оксфорда Дж. Пол, Дж. Урмсон, Э. Вузли, Р. Хэар, П. Стросон, Дж. и М. Уорнок, Ф. Фут, Ф. Вайсман, правовед Т. Оноре и др. Принцип работы заседаний (быстро ставший значимым для академической жизни Г. Харта) состоял в групповом обсуждении небольшого текста, доклада или оговоренных вопросов (например, правил конкретных игр). Разбираемые тексты затрагивали широкий круг тем и авторов, включая Аристотеля, Г. Фреге, Л. Витгенштейна, М. Мерло-Понти, Н. Хом-ского. При этом анализ был очень подробным, что симптоматично для подхода Дж. Л. Остина, который ухватывался за каждое слово, стремясь в мельчайших деталях прояснить все оттенки его значения, допущения, присутствующие в его употреблении, его связи с другими понятиями. Техники работы могли варьироваться и состояли, например, в сборе терминов и идиом рассматриваемой области речи, определении примеров их верного и неверного применения, а также объясне-
11 Cm.: Lacey N. Op. cit. P. 139-141.
12 Ibid.
13 Cm.: Sugarman D. Op. cit. P. 273.
нии данных выражений: того, что мы говорим или не говорим при их употреблении14.
Вовлеченность Г. Харта в движение оксфордской лингвистической философии имело ряд причин, изложенных его биографом, Николой Лейси.
Во-первых, в рамках философии как дисциплины, значимой для амбиций Харта-мыслителя, кружок вокруг Дж. Л. Остина и Г. Рай-ла был «главным шоу в городе». Несмотря на разнообразие оксфордской философии, именно принятие и уважение в данной группе было итоговым показателем репутации и гарантией успеха (что подтвердила последующая карьера Г. Харта)15.
Во-вторых, апеллирующая к здравому смыслу философия языка была притягательна для тех, кто, подобно Г. Харту, «с запозданием» возвращается в философию и сомневается в своих способностях постичь глубинные вопросы эпистемологии и логики — отказ от метафизики предлагал соблазнительную перспективу ухода от болезненного периода ученичества в традиционном философском искусстве16.
В-третьих и в-главных, подход Дж. Л. Остина впервые давал Г. Хар-ту ясно понять свой возможный особый вклад в философию. Метод детального анализа речевой практики с его лозунгом «ищи употребление, а не значение» базировался на признании ценности контекста, делая прежний юридический опыт Г. Харта важным элементом его «интеллектуального оснащения»17.
Значимость такого опыта для «новой» философии, судя по всему, признается и Дж. Л. Остином. Примечательно, что с 1948 г. Г. Харт и Дж. Л. Остин ведут семинар «Юридическая и моральная ответственность», посвященный психологическим основаниям уголовной ответственности и основаниям ее нейтрализации. Помимо субботних обсуждений это также становится подспорьем для Г. Харта в его академической карьере. С 1947 г. он начинает читать вводные лекции по логике и общей философии, с 1949 г. — вести семинары по Дж. Локку. Кроме того, в период с 1949 по 1952 г. Г. Харт публикует три очерка и две рецензии (что близко публикационным стандартам среди оксфордских философов того времени), причем очерк «Приписывание
14 См.: Lacey N. Op. cit. P. 133-134; Simpson B.A.W. Op. cit. Ch. 2; и др.
15 См.: Lacey N. Op. cit. P. 142-143.
16 Ibid. P. 143.
17 См.: Honoré T. Op. cit. P. 301; Lacey N. Op. cit. P. 144; MacCormick N. Op. cit. P. 6-7.
ответственности и прав» (1949) обеспечивает автору известность в философских кругах. В итоге к началу 1950-х гг. Г. Харт зарабатывает себе прекрасную репутацию. Он — мыслитель с во многом сформировавшейся позицией, признанный член влиятельного философского сообщества в Оксфорде, уважаемый участник субботних обсуждений и проч.18
Освоение Г. Хартом ресурсов лингвистической философии и нахождение в ней интеллектуальной ниши, связанной с разработкой философских импликаций юридической практики, обеспечили предпосылки для дальнейшего этапа в жизни и творчестве автора. В 1952 г. Г. Харт избирается на должность профессора юриспруденции Оксфордского университета и сосредоточивает свои усилия на иной сфере исследований, обеспечивая перенос идей и методов лингвистической философии в сферу правоведения и создание на этой основе самобытной и авторитетной теории права.
3. Юриспруденция Г. Харта и философия языка: теоретико-методологический контекст
Биографически представленная вовлеченность Герберта Харта в круг идей лингвистической философии прямо проявляется и в его правоведческих работах (наиболее ярко — в текстах 1949—1961 гг.). Характерными примерами этого выступают авторский проект аналитической юриспруденции, связанная с этим концепция юридического языка и методов его объяснения, а также создаваемая в этой перспективе теория права.
Итак, во-первых, уже в очерках начала 1950-х гг. Г. Харт отстаивает фундаментальную ценность восходящей к Дж. Бентаму и Дж. Остину аналитической юриспруденции, ядро которой образуют проблемы анализа, прояснения и определения правовых понятий19. Вместе с тем сложившееся к середине ХХ в. в Британии аналитическое правоведение оценивается автором скорее как далекая от практики техническая и догматизированная дисциплина с ограниченным методологическим аппаратом, дефекты которой обусловили широкую критику и обращение исследовательских усилий к иным сферам и методоло-
18 Cm.: Lacey N. Op. cit. P. 144-148; Cole T Op. cit. P. 15, etc.
19 Cm.: HartH.L.A. Philosophy of Law and Jurisprudence in Britain (1945-1952) // The American Journal of Comparative Law. 1953. Vol. 2. P. 359; Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. Oxford, 1983. P. 50 ff.
гиям20. Не отрицая ценности других подходов и проблем21, Г. Харт выступает за продолжение аналитических исследований устойчивых понятийных элементов права, не получивших адекватного объяснения в прежней мысли22. Он стремится преодолеть разрыв традиционного правоведения и философии, выстраивая аналитическую юриспруденцию как философское объяснение базовых правовых понятий23. Таковая ориентируется автором на разбор философской проблематики и не дублирует материал общей и отраслевой юридической догмы, а также (несмотря на свои позитивистские истоки24) не связывается им с какой-либо концепцией правопонимания25.
В качестве идейно-методологической основы своего проекта Г. Харт прямо ссылается на лингвистическую философию (прежде всего взгляды Дж. Л. Остина и «позднего» Л. Витгенштейна) с ее вниманием к речевым практикам, фундирующим значение и дифференциацию функций языковых единиц, с ее более доступным аппаратом, ориентированным на обыденный дискурс, переосмыслением философских проблем как вопросов значения, а не факта, а также с ее сосредоточением на таких юридически значимых темах, как понятие и функционирование правил, понятие и терминология действия, типы рациональных аргументов, несводимые к логической дедукции, и проч.26 Важным для мыслителя является и установка «лингвистической феноменологии» Дж. Л. Остина о манифестации социального опыта через представленные в обыденном языке связи и различия, в силу чего тщательный анализ слов, как метод, «обостряет» также
20 См.: Hart H.L.A. Philosophy of Law and Jurisprudence in Britain. P. 358-359,
etc.
21 См., например: Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century: A Reply to Professor Bodenheimer // University of Pennsylvania Law Review. 1956-1957. Vol. 105. P. 953, 955-957, 972-975; Hart H.L.A. Jurisprudence // The Concise Encyclopedia of Western Philosophy and Philosophers / Ed. by J.O. Urmson. London, 1960. P. 143-144; Sugarman D. Op. cit. P. 289-293.
22 См.: Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. P. 957.
23 См.: Hart H.L.A. Philosophy of Law and Jurisprudence in Britain. P. 356-357; Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. S. I, II, etc.
24 Ср.: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 50-62, 271 ff. etc.; Hart H.L.A. The Concept of Law. 2nd ed. with Hart's Postscript / Ed. by P.A. Bulloch, J. Raz. Oxford, 1994. P. 302.
25 См., например: Hart H.L.A. Jurisprudence.
26 См., например: Hart H.L.A. Philosophy of Law and Jurisprudence in Britain. P. 360-361, 364; Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 1-6, 271, 274, etc.
и понимание нами соответствующих феноменов27. Отсюда, в трактовке Г. Харта, успешный анализ правовых понятий / терминов одновременно содержит в себе элементы открытия факта, формируя более широкую и подробную концептуальную карту права и правовых яв-лений28.
Во-вторых, выстраивая аналитическую юриспруденцию в русле лингвистической философии, Г. Харт стремится высветить специфику юридического языка, которая игнорируется традиционной правовед-ческой методологией, точнее, лежащими в ее основе философскими доктринами дескриптивизма и логицизма (моделью языка как системы описаний, идеей универсальности и верховенства логики и т.п.). Иначе говоря, он пытается показать особенности правовых терминов и утверждений, которые не укладываются в традиционное видение описательного / эмпирического дискурса. В числе наиболее важных из них автор называет аскриптивность, разнородность и открытость юридического словоупотребления.
Аскриптивность. Начиная с первых работ, Г. Харт оспаривает сугубо описательную трактовку юридического дискурса как особого сегмента речи, связанного с провозглашением и применением правил 29. С одной стороны, он подчеркивает «нефактуальность» таких базовых правовых понятий, как действие, собственность, договор, преступление, субъективное право, юридическая обязанность, корпорация, государство и проч., обусловленность их значения не (отсутствующими здесь) прямыми эмпирическими аналогами, а принятыми в обществе правилами и конвенциями30. С другой стороны, Г. Харт фиксирует особую речевую функцию юридических высказываний, состоящую в приписывании прав, ответственности и т.п. (т.е., по сути, нормативного статуса и следствий)31, либо, иначе говоря, в совершении речевых действий посредством правил (заключение сделки, принятие закона) или в осуществлении нормативных выводов (вынесение судебного решения)32. При этом, согласно автору, существование правовой систе-
27 См.: Austin J.L. Collected Papers. 3rd ed. / Ed. by J.O. Urmson, G.J. Warnock. Oxford, 1979. P. 182, etc.
28 См.: HartH.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. P. 967.
29 Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 26.
30 Ibid. P. 23. См. также: Hart H.L.A. The Ascription of Responsibility and Rights // Proceedings of the Aristotelian Society. 1949. Vol. 49. P. 189.
31 См.: Hart H.LA. The Ascription of Responsibility and Rights.
32 Ibid. P. 171 ff. См. также: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 28 ff.
мы обусловливает возможность как нормативного / аскриптивного, так и описательного употребления правовых терминов, а также, соответственно, существование «внутренней» точки зрения участника, использующего правила правовой системы различными способами в качестве должностного или частного лица, и «внешней» точки зрения наблюдателя по отношению к системе, рассуждающего о ее правилах, их нынешнем и будущем действии33. Вместе с тем неописательное юридическое словоупотребление (и связанные с этим «перспектива участника» и «логика внутренних утверждений») полагаются Г. Хар-том «первичными», требуя особого внимания и учета при построении надлежащей теории права34.
Разнородность. По мысли Г. Харта, принятая в правоведении описательная модель языка порождает ситуацию, когда, сталкиваясь с разнородностью случаев применения одного и того же термина, теоретики стремятся найти «стоящую за» ним вещь (сводя к таковой все варианты словоупотребления) либо выстроить логически закрытое понятие (отбрасывая все, что под него не подходит, и объявляя неверными соответствующие случаи применения термина). Отвергая редукцию, автор связывает использование юридических терминов (правовая система, правило, субъективное право, корпорация) не с единой логической формулой или эмпирическим референтом, а с принятыми в обществе «основаниями», которые вполне могут включать различные, логически неунифицируемые принципы словоупотребления (по аналогии, в качестве элементов сложной деятельности и др.)35.
«Открытая текстура». Г. Харт подчеркивает открытость или «пористость» юридических понятий, т.е. отсутствие способа предвидеть все возможные ситуации их применения, что не позволяет дать их абсолютно точное определение, формулируя универсальные, логически закрытые языковые правила36. Как следствие, методологически это настраивает на постоянное переопределение и уточнение поня-
33 См.: Hart H.L.A. Theory and Definition in Jurisprudence // Proceedings of the Aristotelian Society. 1955. Suppl. Vol.29. P. 247-248; Hart H.L.A. The Concept of Law. P. v, 56-57, 88-91ff.
34 См.: Hart H.L.A. The Ascription of Responsibility and Rights. P. 174; Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 13.
35 См.: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 22, 29-30, 35-36, 277; Hart H.L.A. Theory and Definition in Jurisprudence. P. 251-253; Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. P. 598-599; Hart H.L.A. The Concept of Law. Ch. I.3.
36 См.: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 274-275. Труды Института государства и права РАН. 2022. Том 17. № 4
тий для обеспечения их соответствия вновь возникающим ситуаци-ям37. В теоретическом плане это ведет к обоснованию тезиса об (умеренной) правовой неопределенности и ограниченном судейском усмотрении. В частности, по Г. Харту, неопределенность употребления терминов в пограничных ситуациях обусловливает неопределенность основанных на них юридических правил и тем самым существование, наряду с ясными, спорных случаев, где отсутствует устоявшаяся конвенция и где принятие решения требует от субъекта (правотворческого) выбора 38. Наконец, практически это означает необходимость признания со стороны судейского корпуса ситуаций правовой неопределенности, а также необходимость здесь осознанного, рационального и ответственного выбора (задаваемого не логикой, а толкованием и квалификацией частностей, взвешиванием аргументов, обращением к социальным / политическим целям и ценностям)39.
В-третьих, на базе идей лингвистической философии, Г. Харт также предлагает реформу методологического инструментария аналитической юриспруденции, вводя новые техники объяснения правовых понятий и утверждений, призванные учесть специфику юридического языка. К таковым, в частности, можно отнести: а) технику определения «открытых» и отменяемых (социальных) понятий 40; б) технику объяснения «зонтичных терминов» или понятий со сложной струк-турой41; в) технику объяснения многозначности (разнородности словоупотребления) и неопределенности правовых понятий42; в) технику объяснения юридических «оперативов» или перформативов43.
При этом центральным для методологии Г. Харта становится метод «философского определения» или «проясняющего объяснения». По его мнению, классическая дефиниция per genus et differentiam, дающая универсальный синоним определяемого слова или закрытую логическую формулу условий его применения, может решать лишь технические задачи (фиксировать верное словоупотребление) и не способна объяснить «аномалии» юридического языка, разыски-
37 См.: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 275.
38 См., например: Hart H.L.A. The Concept of Law. Ch. VII.1.
39 См. : Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 63 ff.
40 См.: HartH.L.A. The Ascription of Responsibility and Rights. S. I.
41 См.: Hart H.LA. Theory and Definition in Jurisprudence. S. III.
42 См.: HartH.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. S. IIIc.
43 См., например: HartH.L.A. The Ascription of Responsibility and Rights. S. II; Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. S. II; и др.
вая фактуальные референты его обособленных терминов44. Решение подобных — философских — задач требует демонстрации отличий правовых понятий от образцов ясного обыденного / эмпирического дискурса, выявления особого функционирования правовых терминов и их связи с юридическими правилами, что и отражается во вводимой Г. Хартом дефинитивной технике. Таковая предполагает, во-первых, рассмотрение объясняемого понятия / термина в составе характерных для правовой системы юридических утверждений («А имеет право...») с выявлением их функции, во-вторых, исследование стандартных условий истинности этих утверждений, а также обычных контекстов и целей их употребления45.
Наконец, в-четвертых, выстроенный на лингвофилософской основе проект аналитической юриспруденции формирует перспективу для разработки Г. Хартом собственной концепции права, наиболее компактно изложенной в его знаменитом трактате 1961 г.46 Содержательно и стилистически данная работа создается как введение в общую теорию и философию права, не являясь исследованием по методологии юриспруденции или примером узкого лингвофилософского анализа правовых понятий47. Тем не менее логика и аргументы трактата включают целый ряд лингвоаналитических установок и техник.
Так, точкой отсчета в рассуждениях Г. Харта выступает не разбор теорий именитых мыслителей, а прояснение опыта обычного «образованного человека», используемых здесь понятийных и дискурсивных форм48. Сам трактат заявляется автором как исследование по аналитической юриспруденции и дескриптивной социологии, нацеленное, с одной стороны, на «прояснение общей структуры правовой мысли», с другой — на понятийно-лингвистическую манифестацию наиболее важных правовых феноменов и создание понятийной
44 См.: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 22 ff.; Hart H.L.A. Theory and Definition in Jurisprudence. P. 251-253; Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. P. 960-972.
45 См.: Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century. P. 961, 965, etc. См. также: Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 26-35 ff.
46 См.: Hart H.L.A. The Concept of Law.
47 См.: Lacey N. Op. cit. Ch. 9; Simpson B.A.W. Op. cit. Ch. 3. Примечательно также, что работа не заявляется как обоснование позитивистской доктрины права: «позитивизм» упоминается здесь лишь в гл. IX и ассоциируется с тезисом об отсутствии необходимой связи права и морали (см.: Hart H.L.A. The Concept of Law. P. 185 ff.).
48 См.: Hart H.L.A. The Concept of Law. P. 3, vi, etc. Труды Института государства и права РАН. 2022. Том 17. № 4
основы их эмпирического изучения49. Кроме того, сам замысел работы ориентирован на преодоление прежней традиции логически закрытых абстрактно-теоретических определений. По словам Г. Харта, он стремился «развеять в клочья» привычную волю к определению, противопоставив этому характеристику понятия права через идентификацию и упорядочение существенных элементов, образующих стандартную — внутригосударственную — правовую систему (включая идею многообразия правил, их нетождественности приказам суверена). В свою очередь, непредвзятое понимание стандартного случая (несводимого к единичному элементу принуждения или справедливости) позволяет далее исследовать соотношение права и морали, а также устранить сомнения нестандартных случаев (международного права)50.
Реализуя такой вариант «объяснительного определения», Г. Харт формулирует учение о праве как исторически сложившемся социальном институте со своей структурой, формой, функциями, как системе первичных и вторичных правил, в рамках которой существование и власть юридических стандартов проистекает не из их содержания / ценности, но из их соответствия критериям юридической действительности, принятым в нормативной практике судов и должностных лиц51. При этом построения автора обнаруживают многие предметные и методологические элементы его работ 1950-х гг.: апелляцию к базовым постулатам философии лингвистического анализа, характерную трактовку языка, его связи с «миром», приемы исследования понятий со сложной структурой и «краем неопределенности», критику логицизма, редукционизма, традиционного определения и проч., а также философско-лингвистические интерпретации правовых явлений, включая доктрины правил и их многообразия, системности и разнородности правопорядка, соотношения нормы и факта, различения «внутренней» и «внешней» точек зрения, критику концепций позитивизма, правового реализма, естественного права и др. В отличие от текстов 1950-х гг., «Понятию права», безусловно, присуща большая «предметная» направленность суждений с анализом соответствия правовых теорий фактам52, где «аргументы к языку» не являются единственными или даже главными. Тем не менее, как представляется, все
49 См.: Hart H.L.A. The Concept of Law. P. v.
50 Цит. по: Lacey N. Op. cit. P. 222-223. Ср.: Hart H.L.A. The Concept of Law. Ch. I.
51 См.: Hart H.L.A. The Concept of Law. Ch. V-VI, Postscript s. I, Il.iii, III-V.
52 См., например: HartH.L.A. Op. cit. P. 78, 80, etc.
это обусловлено скорее целью и стилем трактата 1961 г., а также определенным сдвигом интересов автора, нежели его отказом от идей философии языка. То же видится в целом верным и в отношении работ «позднего» Г. Харта, во многом обсуждающего иную проблематику или же реагирующего на критику своей концепции права53.
4. «Нелингвистические» трактовки методологии Г. Харта: критическая оценка
Рассмотренные аспекты творчества Герберта Харта, подчеркивающие философско-лингвистические начала его концепции права, дают аргументы в пользу «лингвистической» идентификации подхода автора. Вместе с тем таковая не является общепринятой, порождая критику и альтернативные трактовки методологии британского правоведа.
Так, приверженность правовой теории Г. Харта идеям оксфордской школы лингвистической философии оспаривает один из его преемников на посту профессора юриспруденции, Джон Гарднер. Он подчеркивает невозможность оценить философскую приверженность Г. Харта из анализа его творчества, большая часть которого видится критику «философски бессознательной», связанной с обсуждением проблем без изучения их характера и должного способа работы с ними. Для Дж. Гарднера его предшественник — «метафизический моноци-клист», который «колеблется и рискует упасть, лишь начиная задумываться над тем, как он держится вертикально», и попытки которого исследовать свое философское мировоззрение часто безуспешны54.
Схожей является и оценка венгерского правоведа Матиаша Боди-га. По его мнению, Г. Харт воздерживался от прямого анализа своих философских истоков: он полагал, что само изучение правовых явлений должно поднимать базовые философские вопросы и давать на них ответ, и стремился разработать автономную понятийную рамку философской юриспруденции. Как следствие, у Г. Харта отсутствует целостная, непротиворечивая концепция языка — впечатление о вовлеченности мыслителя в философию «лингвистического поворота» (вызванное акцентом на анализе значения юридических терминов
53 Ср., например: Hart H.L.A. Essays on Bentham: Studies in Jurisprudence and Political Theory. Oxford, 1982; Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. S. II, IV, V; и др.
54 См.: Gardner J. Lacey N. A Life of H.L.A. Hart // Law Quarterly Review. 2005. Vol. 121. P. 332-333.
в практике употребления) обернулось неудачей для авторов, которые считали философской основой его взглядов теорию языка и пытались обрести глубинное понимание через ее экспликацию55.
Данные оценки нуждаются в комментарии. Можно согласиться с критиками в некоторой непроясненности методологической основы рассуждений Г. Харта (проблематизирующей состоятельность общей теории автора и затрудняющей идентификацию параметров и истоков ее методологии56). В своих работах Г. Харт действительно обычно не дает развернутой экспликации идейных оснований собственных взглядов, ограничиваясь (нечастыми) ссылками на потенциально значимые здесь философские работы или декларациями философских установок, важных для конкретного предмета обсуждения.
Между тем отмеченная «непроясненность» не является всесторонней, по крайней мере в отношении философии языка.
Во-первых, неартикулированность философско-методологиче-ских оснований — распространенная черта академических текстов (не говоря о том, что артикуляция «оснований» всегда ограничена обстоятельствами и потребностями рассуждения, принятыми подходами, аудиторией и проч.: «полная» ясность контекстуальна, неясность — скорее оценка со стороны «собеседников», мыслящих с иных позиций, в иных контекстах и т.п.).
Во-вторых, практика сравнительно узкого, предметно-ориентированного исследования, оставляющего «за скобками» свои методологические основы, типична для оксфордской лингвистической философии послевоенных лет. Ее оправданием выступает недоверие к традиционной метафизике и ориентация на анализ языка (как базис более надежного знания), а также доктрина контекстуальной заданно-сти значения и множественности речевых практик.
Соответственно, вопреки критикам, «непроясненность» оснований правовой теории Г. Харта сложно принять за «философскую бессознательность» автора или его (полный) отказ от анализа своих идейных истоков. Даже не прибегая к развернутому обсуждению лингвоаналитической традиции, Г. Харт открыто и вполне осознанно принимает и использует ее наработки, «понятен» в ее перспективе. Более того, важным элементом творчества мыслителя, особенно
55 См.: Bodig M. Hart's Jurisprudence: Its Relation to Philosophy // Acta Juridica Hungarica. 2001. Vol. 42. P. 1, 7-8, etc.
56 Последнее осложняется содержательным пересечением предположительно используемых Г. Хартом доктрин (например, Дж. Л. Остина и Л. Витгенштейна), а также разными трактовками этих доктрин и концепции самого мыслителя.
в 1950-е гг., является реформа аналитической юриспруденции, где он выступает как методолог, переопределяя сам подход к анализу правовых понятий и его инструменты, т.е., в противовес Дж. Гарднеру, формируя собственную концепцию характера правоведческих проблем и надлежащего способа их обсуждения. Можно согласиться, что Г. Харт не создает общую эксплицитную теорию юридического языка, скорее он отталкивается от имеющихся философских (лингвоана-литических) доктрин, добавляя / корректируя то, что необходимо для его изысканий, т.е. проясняя свою позицию в правоведческой аудитории и в контексте критики имеющихся здесь подходов. Однако, вопреки М. Бодигу, Г. Харт тем самым формулирует (методологическую для правоведения) концепцию «аномалий» юридического языка, отличающих его от модели описательного дискурса и его логического истолкования, реализуя установки «новой» лингвистической философии, ее стремление показать множественность языков и разнообразие правил и функций словоупотребления57.
Таким образом, доводы критиков видятся недостаточными для отрицания «философско-лингвистических» начал подхода Г. Харта. Хотя автор не называет себя «лингвистическим философом» и осознает границы данного типа рассуждений58, он прямо и неоднократно указывает на важность влияния лингвофилософского анализа на свою философию, восприятие правовых понятий и явлений, на становление себя как правоведа 59. Другое дело, что философия языка не исключает влияния иных доктрин и мыслителей (в том числе в рамках пра-воведческой традиции60) и не исчерпывает интеллектуальных и методологических ресурсов Г. Харта. Это, в свою очередь, дает основания для альтернативных интерпретаций его подхода, заслуживающих рассмотрения.
57 Утверждения критиков об общей противоречивости выводов Г. Харта и безуспешности его методологической рефлексии представляются скорее спорными, требуя разбора конкретных позиций, что выходит за рамки данной статьи.
58 См.: Hart H.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. P. 5—6; Sugarman D. Op. cit. P. 289-293; Lacey N. Op. cit. P. 143.
59 См.: Hart H.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. P. 1-6; Sugarman D. Op. cit. P. 273 ff.; Hart H.L.A. Answers to Eight Questions. P. 497-498.
60 Г. Харт называет имена целого ряда правоведов, оказавших на него влияние, особо отмечая авторитет Джереми Бентама и Ганса Кельзена (см.: Sugarman D. Op. cit. P. 275; Hart H.L.A. Answers to Eight Questions. P. 510-519; Hart H.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. P. 1 ff.; Hart H.L.A. The Concept of Law. Postscript. P. 238).
Институциональный подход. Один из наиболее авторитетных учеников Г. Харта Джозеф Раз трактует его концепцию как пример не лингвистического, а институционального подхода к пониманию природы права. Согласно Дж. Разу, обсуждая появление вторичных правил, минимум естественного права, обособленность государств, Г. Харт занимается не анализом значения слова «право», но исследованием связи права с генезисом законодательных и судебных институтов в контексте социальных и политических потребностей61. С ним солидарен и М. Бо-диг: по его мнению, главным ориентиром в юриспруденции для Г. Харта было рассмотрение права как сложного политического института, в отношении которого прояснение юридического словаря (как объяснение социальных практик, а не анализ значений) лишь производная — средство выявления дефектов иных правовых теорий62.
Подобная трактовка имеет под собой основания в особенностях содержания и аргументации авторского учения о праве.
Однако, во-первых, она во многом строится на произведениях «классического» и «позднего» Г. Харта63 (так или иначе включая «Понятие права»), где лингвистические доводы не столь существенны, как в работах 1950-х гг. Отсюда данная трактовка скорее неверна в отношении «ранних» текстов мыслителя, а также в презумпции неизменности его методологии на всех этапах творчества.
Во-вторых, указанная трактовка, судя по всему, не учитывает особенностей применения Г. Хартом лингвофилософских идей и суть установки по манифестации мира через язык («использования обостренного восприятия слов, чтобы обострить восприятие феноменов»), предполагающей двухаспектность анализа с чередованием акцентов в диаде «слова — феномены». В своей теории Г. Харт действительно не сосредоточен на мелкомасштабном анализе слова «право» (ассоциируемом критиками с лингвистическим подходом): по-видимому, он вообще не сводит к этому лингвофилософскую методологию. Автор не придерживается четкого различения понятийного и лингвистического анализа, а также жесткой оппозиции установления значений и объяснения социальных практик — он объясняет социальные явления через анализ соответствующих понятий, т.е. через экспликацию структур языка / мышления, сложившихся в обще-
61 См.: Raz J. Ethics in the Public Domain: Essays in the Morality of Law and Politics. Oxford, 1994. P. 204, 196, etc.
62 См.: Bodig M. Op. cit. P. 8.
63 Ср., например: Hart H.L.A. Essays on Bentham.
ственной жизни64. Противопоставление концептуализации права как политического института и лингвопонятийной методологии как способа такой концептуализации у Г. Харта отсутствует.
В-третьих, если верно, что методологические акценты в более поздних работах Г. Харта сдвигаются в пользу «институционального подхода», получается, что, с одной стороны, его лингвоаналитиче-ская составляющая сохраняет хронологический приоритет и выступает единственным разработанным, эксплицитным и «официально» признанным автором элементом его методологии. С другой стороны, общий институциональный анализ, по сути, остается у правоведа без сколько-нибудь четкой артикуляции. Исключением можно, пожалуй, считать посмертно опубликованный «Постскриптум» Г. Харта к «Понятию права» (1994), где его исходная концепция провозглашается общим, описательным и морально-нейтральным исследованием права в качестве «сложного социального и политического института», отличным как от анализа значения слова «право», так и от практико-норма-тивной юридической доктрины в духе Р. Дворкина65. Однако и здесь не заявляется самостоятельной «институциональной» методологии и не отрицаются прежние лингвофилософские установки автора.
Герменевтический / интерпретативный подход. Еще одна альтернативная трактовка методологии Г. Харта связана с его пониманием социальных правил как стандартов, включающих «внутренний аспект» (т.е. принимаемых участниками правовой коммуникации в качестве образцов собственного поведения и оценки поведения других), а равно с вытекающими отсюда требованиями к правовой теории. Согласно правоведу, различие между обыкновениями и нормативным поведением не объясняется с помощью методологии эмпирических наук (через редукцию правовых суждений к предсказательным / эмпирическим) и требует «герменевтического метода» — осмысления руководимого правилами поведения, как оно видится его участникам, оценивающим его сообразно общим стандартам66.
С этих позиций подход Г. Харта может считаться «герменевтическим» и ассоциироваться (как, например, у американского правоведа
64 Примечательно, что акцентируемая Дж. Разом у Г. Харта институциональная структура правопорядка осмысливается последним в трактате 1961 г. именно через систему понятий («структуру правовой мысли»), представленную в словоупотреблении. См.: Hart H.L.A. The Concept of Law. Ch. I.
65 Ibid. P. 239-240 ff. Ср. также: Hart H.L.A. Answers to Eight Questions. P. 505 ff.
66 См.: Hart H.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. P. 13-14. См. также: Hart H.L.A. The Concept of Law. P. v, 56, etc.
Брайана Бикса) со стремлением познать социальную практику, учитывая восприятие ее участников или же с необходимостью объяснять и предсказывать поведение людей в правовой системе в свете понимания ими своих действий67. Данный подход, вслед за М. Бодигом, можно также считать «интерпретативным», т.е. полагающим, что особенности права как социальной практики доступны объяснению через выделение юридических понятий и «истолкование» их характерного употребления в общении между ее участниками, выведение соответствующих теоретических следствий68.
«Герменевтическая» / «интерпретативная» квалификация подхода Г. Харта также имеет веские основания, тем не менее, требуя оговорок в свете оспаривания роли лингвистического анализа в методологии автора.
Во-первых, как и ранее, эта оценка не может считаться всеохватывающей для творчества мыслителя: она отталкивается от сочинений «классического» или «позднего» Г. Харта, не учитывая его ранние работы и эволюцию взглядов.
Во-вторых, (возможное) противопоставление здесь «герменевтического» и «лингвистического» подхода также игнорирует специфику методологии Г. Харта (включая идею манифестации мира через язык). Даже несмотря на настороженное отношение оксфордской лингвистической философии к макротеориями ее «антисоциологическую куль-туру»69, методология «лингвистического анализа» была в целом открыта для иных подходов и действия в качестве комплементарного элемента исследования70.
В-третьих, хотя герменевтическая и лингвистическая традиции имеют трудносовместимые аспекты (что видно на примере полемики Г. Харта с «интерпретативистом» Р. Дворкином71), используемые британским правоведом «герменевтические» элементы — указание на «вну-
67 См.: Bix B. H.L.A. Hart and the Hermeneutic Turn in Legal Theory // Southern Methodist University Law Review. 1999. Vol. 52. P. 176. Ср. также: Raz J. Op. cit. P. 221; Finnis J. Natural Law and Natural Rights. Oxford, 1980. P. 3; и др.
68 См.: Bodig M. The Issue of Normativity and the Methodological Implications of Interpretivism I: The Idea of Normative Guidance // Acta Juridica Hungarica. 2013. Vol. 54. P. 119-139.
69 См., например: Sugarman D. Op. cit. P. 289-291, 292.
70 См.: Cole T Op. cit. P. 53-58, etc.
71 См.: Dworkin R. Law's Empire. Cambridge, Ma., 1986; Dworkin R. Hart's Postscript and The Character of Political Philosophy // Oxford Journal of Legal Studies. 2004. Vol. 24. P. 1-37.
тренний» аспект правил, позицию «участника» и соответствующие требования к правовой теории — вполне совместимы с методологией философского анализа языка. Более того, у самого Г. Харта они, по сути, действуют как взаимодополняющие части единой теоретико-методологической системы (что, в частности, отражается в оценке подхода автора его шотландским коллегой Нилом Маккормиком, представляющим «герменевтику» Г. Харта в качестве синтеза лингвистического анализа Дж. Л. Остина и «позднего» Л. Витгенштейна с идеями понимающей социологии М. Вебера и социальной науки П. Уинча72).
В-четвертых, показательно историческое соотношение «лингвистического» и «герменевтического» аспектов подхода Г. Харта. Генезис герменевтической позиции автора часто связывают с влиянием британского философа П. Уинча (подтверждаемым самим правоведом)73. Однако хронологически данный аспект является для Г. Харта более поздним. Так, он знакомится с работой П. Уинча «Идея социальной науки и ее отношение к философии» в 1959 г., когда концепция «Понятия права» была во многом сформирована74. Это же верно в отношении общего понимания автором правил и социальной нормативности (включая деление позиций участника и наблюдателя), представленного в различных его работах 1949-1950-х гг.75 В этом плане идеи П. Уин-ча, по сути, выступают дополнением и возможным обогащением более ранней доктрины Г. Харта, сформулированной в контексте философии лингвистического анализа. Наконец, следует добавить, что идентификация правоведом «герменевтичности» своего подхода осуществляется post factum в 1983 г. (судя по всему, вслед за оценками своей теории в литературе)76.
Таким образом, как и в случае с критической трактовкой, институциональные и герменевтические толкования подхода Г. Харта видятся
72 См.: MacCormickN. Op. cit. P. 42.
73 Ср.: Winch P. The Idea of a Social Science and Its Relation to Philosophy. London, 1958. См. также: Hart H.L.A. The Concept of Law. P. 289, 297; Lacey N. Op. cit. P. 230; MacCormick N. Op. cit. P. 219-220; Simpson B.A.W. Op. cit. P. 109, etc.
74 См.: Simpson B.A.W. Op. cit. P. 106, etc.
75 См.: Hart H.L.A. The Ascription of Responsibility and Rights; Hart H.L.A. Essays on Jurisprudence and Philosophy. P. 21-48; Hart H.L.A. Theory and Definition in Jurisprudence; Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century; и др.
76 См.: Hart H.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. P. 13-14. См. также: Hacker P.M.S. Hart's Philosophy of Law // Law, Morality and Society. Essays in Honour of H.L.A. Hart / Ed. by P.M.S. Hacker, J. Raz. Oxford, 1977. P. 1-25; MacCormick N. H.L.A. Hart. 1st ed. P. 28-29, 37-40 ff.
недостаточными для отрицания его «философско-лингвистической» основы, скорее дополняя таковую в общей структуре авторской методологии концептуализации права.
5. Заключение
В свете сказанного можно заключить: представленные в литературе институциональные и герменевтические трактовки методологии Герберта Харта видятся важными для понимания характера его «классической» правовой теории (трактата 1961 г. и далее), а также трансформации его исследовательских интересов и, возможно, методологических установок после 1950-х гг. Учение автора действительно претендует на общее, морально-нейтральное описание права как социального и политического института, выстроенное с учетом его восприятия участниками правового общения и явно не сводится к узкому анализу значения слова «право» или рефлексии юридического дискурса. Вместе с тем подобные трактовки не устраняют идейно-исторического приоритета и общей теоретико-методологической значимости лингвоанали-тических начал в рассуждениях британского правоведа. Не будучи единственным концептуальным ресурсом правовой теории Г. Харта и играя неодинаковую роль на разных этапах его творчества, «лингвистическая философия» сохраняет свою фундаментальность и ценность, формируя исходную методологическую перспективу автора, опосредующую восприятие им новых идей и их теоретический синтез.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Дидикин А.Б., Оглезнев В.В. Онтология и эпистемология права: аналитическая традиция. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2012.
Равочкин Н.Н. Проблемы права в освещении современных философских концепций. Кемерово: Кузбасская государственная сельскохозяйственная академия, 2020.
Austin J.L. Collected Papers. 3rd ed. / Ed. by J.O. Urmson, G.J. Warnock. Oxford: Oxford University Press, 1979.
Bix B. H.L.A. Hart and the Hermeneutic Turn in Legal Theory // Southern Methodist University Law Review. 1999. Vol. 52. P. 167-199.
Bodig M. Hart's Jurisprudence: Its Relation to Philosophy // Acta Juridica Hunga-rica. 2001. Vol. 42. P. 1-23.
Bodig M. The Issue of Normativity and the Methodological Implications of Inter-pretivism I: The Idea of Normative Guidance // Acta Juridica Hungarica. 2013. Vol. 54. P. 119-139.
Cole T. Doing Jurisprudence Historically: Interpreting Hart Through J.L. Austin. URL: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1715178 (дата обращения: 12.12.2021).
Dworkin R. Hart's Postscript and The Character of Political Philosophy // Oxford Journal of Legal Studies. 2004. Vol. 24. P. 1-37.
Dworkin R. Law's Empire. Cambridge, Ma.: Harvard University Press, 1986.
Finnis J. Natural Law and Natural Rights. Oxford: Clarendon Press, 1980.
Gardner J. Lacey N. A Life of H.L.A. Hart // Law Quarterly Review. 2005. Vol. 121. P. 329-333.
Hacker P.M.S. Hart's Philosophy of Law // Law, Morality and Society. Essays in Honour of H.L.A. Hart / Ed. by P.M.S. Hacker, J. Raz. Oxford: Oxford University Press, 1977. P. 1-25.
Hart H.L.A. Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century: A Reply to Professor Bodenheimer // University of Pennsylvania Law Review. 1956-1957. Vol. 105. P. 953-975.
Hart H.L.A. Answers to Eight Questions // Reading H.L.A Hart's The Concept of Law / Ed. by L.D. D'Almeida, J. Edwards, A. Dolcetti. Oxford, Portland, Or.: Hart Publishing, 2013. P. 497-529.
Hart H.L.A. Essays in Jurisprudence and Philosophy. Oxford: Clarendon Press, 1983.
Hart H.L.A. Essays on Bentham: Studies in Jurisprudence and Political Theory. Oxford: Oxford University Press, 1982.
Hart H.L.A. Jurisprudence // The Concise Encyclopedia of Western Philosophy and Philosophers / Ed. by J.O. Urmson. London: Hutchinson, 1960. P. 143-144.
Hart H.L.A. Philosophy of Law and Jurisprudence in Britain (1945-1952) // The American Journal of Comparative Law. 1953. Vol. 2. P. 355-364.
Hart H.L .A. The Ascription of Responsibility and Rights // Proceedings of the Aristotelian Society. 1949. Vol. 49. P. 171-194.
Hart H.L.A. The Concept of Law. 2nd ed. with Hart's Postscript / Ed. by P. A. Bulloch, J. Raz. Oxford: Clarendon Press, 1994.
Hart H.L.A. Theory and Definition in Jurisprudence // Proceedings of the Aristotelian Society. 1955. Suppl. Vol. 29. Р. 239-264.
Honoré T. Herbert Lionel Adolphus Hart, 1907-1992 // Proceedings of the British Academy. 1994. Vol. 84. P. 295-321.
Lacey N. A Life of H.L.A. Hart: The Nightmare and The Noble Dream. Oxford, New York: Oxford University Press, 2004.
MacCormickN. H.L.A. Hart. 1st ed. London: Edward Arnold, 1981.
MacCormickN. H.L.A. Hart. 2nd ed. Stanford, Ca.: Stanford University Press, 2008.
Postema G.J. A Treatise of Legal Philosophy and General Jurisprudence. Vol. 11. Legal Philosophy in the Twentieth Century: The Common Law World. Dordrecht: Springer, 2011.
Raz J. Ethics in the Public Domain: Essays in the Morality of Law and Politics. Oxford, Clarendon Press, 1994.
Simpson B.A.W. Reflections on The Concept of Law. Oxford: Oxford University Press,
2011.
Sugarman D. Hart Interviewed: H.L.A. Hart in Conversation with David Sugarman // Journal of Law and Society. 2005. Vol. 32. P. 267-293.
Winch P. The Idea of a Social Science and Its Relation to Philosophy. London: Rout-ledge & Kegan Paul, 1958.
REFERENCES
Bix, B. (1999). H.L.A. Hart and the Hermeneutic Turn in Legal Theory. Southern Methodist University Law Review, 52, pp. 167-199.
Bodig, M. (2001). Hart's Jurisprudence: Its Relation to Philosophy. Acta Juridica Hungarica, 42, pp. 1-23.
Bodig, M. (2013). The Issue of Normativity and the Methodological Implications of Interpretivism I: The Idea of Normative Guidance. Acta Juridica Hungarica, 54, pp. 119-139.
Cole, T. (2010). Doing Jurisprudence Historically: Interpreting Hart Through J.L. Austin [online]. Available at: http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm7abstract_ id=1715178 [Accessed: 12.12.2021].
Didikin, A.B. and Ogleznev, V.V. (2012). Ontologiya i epistemologiyaprava: analiti-cheskaya traditsiya [Onthology and Epistemology of Law: Analytical Tradition]. Novosibirsk: Novosibirsk State University. (in Russ.).
Dworkin, R. (1986). Law's Empire. Cambridge, Ca.: Harvard University Press.
Dworkin, R. (2004). Hart's Postscript and The Character of Political Philosophy. Oxford Journal of Legal Studies, 24, pp. 1-37.
Finnis, J. (1980). Natural Law and Natural Rights. Oxford: Clarendon Press.
Gardner, J. (2005). Lacey N. A Life of H.L.A. Hart. Law Quarterly Review, 121, pp. 329-333.
Hacker, P.M.S. (1977). Hart's Philosophy of Law. In: P.M.S. Hacker, J. Raz eds. Law, Morality and Society. Essays in Honour of H.L.A. Hart. Oxford: Oxford University Press, pp. 1-25.
Hart, H.L.A. (1949). The Ascription of Responsibility and Rights. Proceedings of the Aristotelian Society, 49, pp. 171-194.
Hart, H.L.A. (1953). Philosophy of Law and Jurisprudence in Britain (1945-1952). The American Journal of Comparative Law, 2, pp. 355-364.
Hart, H.L.A. (1955). Theory and Definition in Jurisprudence. Proceedings of the Aristotelian Society, suppl. vol. 29, pp. 239-264.
Hart, H.L.A. (1957). Analytical Jurisprudence in Mid-Twentieth Century: A Reply to Professor Bodenheimer. University of Pennsylvania Law Review, 105, pp. 953-975.
Hart, H.L.A. (1960). Jurisprudence. In: J.O. Urmson ed. The Concise Encyclopedia of Western Philosophy and Philosophers. London: Hutchinson, pp. 143-144.
Hart, H.L.A. (1982). Essays on Bentham: Studies in Jurisprudence and Political Theory. Oxford: Oxford University Press.
Hart, H.L.A. (1983). Essays in Jurisprudence and Philosophy. Oxford: Oxford University Press.
Hart, H.L.A. (1994). The Concept of Law. 2nd ed. with Hart's Postscript. P.A. Bulloch, J. Raz eds. Oxford: Clarendon Press.
Hart, H.L.A. (2013). Answers to Eight Questions. In: L.D. D'Almeida, J. Edwards, A. Dolcetti eds. Reading H.L.A Hart's «The Concept of Law». Oxford; Portland, Or.: Hart Publishing, pp. 497-529.
Honoré, T. (1994). Herbert Lionel Adolphus Hart, 1907-1992. Proceedings of the British Academy, 84, pp. 295-321.
Lacey, N. (2004). A Life of H.L.A. Hart: The Nightmare and The Noble Dream. Oxford; New York: Oxford University Press.
MacCormick, N. (1981). H.L.A. Hart. [1st ed.] London: Edward Arnold.
MacCormick, N. (2008). H.L.A. Hart. 2nd ed. Stanford, Ca.: Stanford University Press.
Postema, G.J. (2011). A Treatise of Legal Philosophy and General Jurisprudence. Vol. 11. Legal Philosophy in the Twentieth Century: The Common Law World. Dordrecht: Springer.
Ravochkin, N.N. (2020). Problemy prava v osveshcheniyi sovremennyh filosofskih kon-tseptsyi [Problems of Law in Coverage of Modern Philosophical Conceptions]. Kemerovo: Kuzbass State Agricultural Academy. (in Russ.).
Raz, J. (1994). Ethics in the Public Domain: Essays in the Morality of Law and Politics. Oxford: Clarendon Press.
Simpson, B.A.W. (2011). Reflections on «The Concept of Law». Oxford: Oxford University Press.
Sugarman, D. (2005). Hart Interviewed: H.L.A. Hart in Conversation with David Sugarman. Journal of Law and Society, 32, pp. 267-293.
Urmson,.O. and Warnock, G.J. eds.(1979). Austin, J.L. Collected Papers. 3rd ed. Oxford: Oxford University Press.
Winch, P. (1958). The Idea of a Social Science and Its Relation to Philosophy. London: Routledge&KeganPaul.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Касаткин Сергей Николаевич — доцент кафедры теории права и философии Самарского государственного экономического университета, кандидат юридических наук, доцент.
AUTHOR'S INFO:
Sergei N. Kasatkin — Associate Professor at Theory of Law and Philosophy Department, Samara State University of Economics, Candidate of Legal Sciences, Docent.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Касаткин С.Н. Философско-методологические основы правовой теории Герберта Харта: проблемы идентификации // Труды Института государства и права РАН /
Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2022. T. 17. № 4. C. 11-37. DOI: 10.35427/2073-4522-2022-17-4-kasatkin
FORCITATION:
Kasatkin, S.N. (2022) Philosophical Methodological Foundations of Herbert Hart's Legal Theory: Problems of Identification. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 17(4), pp. 11-37. DOI: 10.35427/2073-4522-2022-17-4-kasatkin
