CC BY
304
Библиографический список
1. Корсунцев, И.Г. В мире современных научных мифов [Текст] / И. Г. Корсунцев. — М. : Молодая гвардия, 2004. — С. 22.
2. Ильин, Г. Интернет-образование и виртуальная реальность // Высшее образование в России [Текст] : нучно-педагогический журн. / учредитель Министерство образования РФ. — 2004, ап-рель.—М. : ЗАО «Академический печатный дом», 2004. —№ 10. — С. 98.
3. Корсунцев, И.Г. Онтология развития [Текст]/И.Г. Корсунцев ; ИПК госслужбы, Рос. филос. общество. — М. : ИПК Рос. филос. общество, 2001. — С. 30.
4. Кудрин, Б.И., Техническая реальность в XXI веке / Б.И. Кудрин, Д. М. Федяев // Материалы к «круглому столу» Всерос. науч. конф. (Омск, 21 —22 янв. 1999 г.). — Омск : Изд-во ОмГПУ, 1999. - С. 41.
5. Орехов, С.И. Виртуальная реальность : учеб. пособие [Текст] / С.И. Орехов. — Омск : Изд-во ОмГПУ, 2007. — С. 44.
6. Кирик, Т.А. Виртуальная реальность: сущность, критерии, типологии. [Текст] : автореф. дис. ... канд. филос. наук: 09.00.01 : защищена 13.11.04 : утв. 12.04.05 / Кирик Татьяна Анатольевна. — Курган, 2004. — С. 7 — 8.
ТРОФИМОВА Алёна Александровна, аспирантка кафедры философии.
Адрес для переписки: alyonushka10@bk.ru
Статья поступила в редакцию 14.04.2010 г.
© А. А. Трофимова
УДК 1 Н. В. ВЕДЕНЕЕВА
Омская гуманитарная академия
ФИЛОСОФСКО-ИСТОРИЧЕСКИЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ «ИНВАЛИДНОСТИ» И «РЕАБИЛИТАЦИИ»
Автор рассматривает философско-исторические и социокультурные аспекты реабилитации людей-инвалидов, их традиционное и современное положение в системе общественных отношений, в западном и восточном типах восприятия инвалидности. На избранной основе анализируются демократические принципы социального обеспечения, возможности устранения дискриминации прав граждан.
Ключевые слова: личность, реабилитация, общество, демократия, права.
Остается малоизученной область исследований, рассматривающая социокультурные аспекты проблемы реабилитации инвалидов, что обусловлено различием социально-исторического опыта народов и своеобразием уклада их повседневной жизни. В литературе подробно рассматривается так называемый западный тип социокультурного восприятия инвалидности, основанного на христианских традициях и мировоззрении. К западному типу мы относим европейскую, американскую и восточноевропейскую традиции социокультурного восприятия инвалидности и реабилитации как активной формы решения проблем инвалидности, объединенных в свое время единством христианского мировоззрения.
Однако существует иное социокультурное поведение и отношение к инвалидности, в частности, это так называемый тип восточного понимания проблемы инвалидности, которое в зависимости от основного типа культуры, религиозной традиции и национальных особенностей (азиатских, африканских народов) имеет свои специфические формы проявления. Не останавливаясь на особенностях иных традиций в отношении к инвалидности, заметим лишь, что отличия западного и восточного типа — это отличия не только культур, но и мировоззрений. В западном восприятии инвалидности преобладает рационализм и индивидуализм, основанные на принципах равенства и личной свободы. Индивидуализм,
как высшее проявление личной свободы, формирует и социальную практику, основанную на понятиях толерантности, терпимости и уважения прав личности.
В восточной (азиатской, индийской и др.) традиции человек воспринимается как элемент семейных и клановых связей; ценна не столько отдельная личность и индивидуальность; важно, прежде всего, сохранение и развитие отношений внутри малой группы, какой и является семья в восточном понимании. Следствиями разных типов культур становятся и разные формы отношения к инвалидности и реабилитации.
Социальные стереотипы, преобладающие в обществе относительно особых категорий граждан, имеющих определенную социальную доминанту, особенно заметны в отношении категории инвалидов. Справедливо отмечено, что в России исторически передавалась традиция особо почтительного отношения к «убогому» человеку, то есть имеющему видимое физическое, психическое или умственное нарушение [1]. Такой человек действительно рассматривался как особо отмеченный Богом («у-богий», «у — Бога»), и в традиции русской культуры большое значение отводилось делам благотворительности и милосердия в отношении людей, имеющих тяжелые недуги — убогих, увечных, блаженных, калек (калик).
Другая (западная) традиция культивировала иное отношение к людям с нарушениями развития:
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010
неприятие, боязнь, вплоть до отвержения, сегрегацию и насильственную изоляцию. Терминологически такое отношение выражалось в наименовании «ущербных» людей — уроды, уродцы, калеки, «недужные» [2, с. 15].
Латинское слово «туаШш» — означает «слабый, немощный, нездоровый, недействительный» [3, с. 16 — 22] и служит для характеристики лиц, которые вследствие заболевания, ранения, увечья ограничены в возможностях самореализации и проявлениях жизнедеятельности, т.е. в первоначальном своем содержании этот термин относился только к военнослужащим, воинам, пострадавшим во время военных действий. Состояние таких людей характеризовалось прежде всего физическим повреждением или дефектом (увечьем). Так, во времена Юлия Цезаря инвалидом признавался воин, лишившийся большого пальца правой руки и тем самым ограниченный в возможности пользования оружием [4]. Изучив указанные и некоторые иные источники, можно констатировать наличие начальных форм государственной помощи лицам высшего (в первую очередь) военного сословия в Древней Греции и Древнем Риме, но говорить о развитии форм государственной или общественной заботы о хронически больных, калеках, и т.п., тем более из числа лиц низшего сословия, не представляется возможным [3, с. 16].
В русском языке слово «инвалид» укоренилось в XVIII в., когда так называли бывших военнослужащих, которые уже не могли по состоянию здоровья себя обслуживать и тем более служить. Позднее, в XIX в., границы применения этого слова расширились, и к инвалидам стали относить всех лиц, утративших возможность себя содержать и обслуживать в связи с нарушением здоровья. Таким образом, исторически сформировалось значение термина «инвалид», в котором смысловой акцент делался на неспособности индивидуума осуществлять трудовую деятельность, в полном объеме содержать и обслуживать себя.
С развитием демократических принципов в общественных отношениях меняется отношение к инвалидам как к группе лиц, требующих попечения, ухода и социального обеспечения.
В настоящее время слово «инвалид», которое в английском языке имеет значение «недействительный», «неосновательный», в англоязычных странах практически выходит из употребления по отношению к людям с различными нарушениями жизнедеятельности. Более того, употребление термина «инвалид» в общественном сознании имеет негативный оттенок, является, по сути, термином, дискриминирующим их права, и не поощряется к широкому использованию. Такой же дискриминирующий характер имеют термины, в которых личность человека подменяется одним из его свойств, например, «хромой», «глухой», «слепой», «безрукий», «безногий» и др. Приемлемой заменой становится употребление словосочетаний, в которых любые нарушения рассматриваются как особенности личности (человек с ограниченными возможностями, с ослабленным слухом, затрудненной речью и др.). Таким образом, как отличительная особенность современного подхода, в терминологических характеристиках преобладает принцип подчиненности частного общему, когда под общим понимается в целом личность человека.
К числу наиболее широко используемых ныне терминов, по существу, заменяющих слово «инвалид», относятся следующие:
— человек с ограниченными возможностями (ограничениями);
— человек с нарушениями (недостатками) развития;
— человек с особенными потребностями, нуждами;
— человек с отклоняющимся развитием и др.
Каждая из формулировок имеет свою особенную
смысловую нагрузку, но все в целом характеризуют индивида, имеющего своеобразную медико-социальную проблему, с долгосрочной перспективой ее разрешения.
Для выяснения социокультурных особенностей и современных подходов к реабилитации представляет интерес рассмотрение истоков реабилитации в социально-историческом аспекте. Предыстория реабилитации начинается еще с доисторических времен, при этом отношение к нетрудоспособным членам общества менялось во времени и пространстве (географии), различалось в зависимости от типа правления.
Для первобытного родоплеменного уклада практически повсеместно было характерно крайне негативное отношение к людям, утратившим способность трудиться и, соответственно, воевать, сражаться. Презрение к больным и слабым считалось законом жизни, поскольку такие люди не могли предложить обществу ни здоровье, ни физическую силу, а становились обществу в тягость. Естественным «решением проблемы» нетрудоспособных и неполноценных людей становился путь избавления от них, т.е. путь физического устранения. Такой тип отношений — отношений активного или пассивного общественного неприятия членов своей общины (рода, племени) имеет наименование резигнации [5].
В более позднее время путь физического устранения все более уступает место другому способу — изгнанию из общины, оставлению человека на произвол судьбы, лишению его пищи и крова. Характеризуя одноплеменные отношения, В.А. Вечканов говорит о своеобразном остракизме в отношении больных и нетрудоспособных. Русский историк С.М. Соловьев указывает, что среди славянских племен подобных случаев не наблюдалось, хотя в ту эпоху «.человек слабый был существом самым несчастным, и отнять жизнь у такого существа считалось подвигом сострадания» [6, с. 22].
Чем более суровыми оказывались условия жизни людей, тем меньше возможностей оставалось у больных, стариков и калек для выживания. Например, у северных народов (Скандинавия) было принято лишать таких людей жизни в целях сохранения жизни рода. Однако речь идет не о проявлениях особой жестокости первобытных народов. Веря в загробную жизнь, они считали, что облегчают такому человеку переход в иной мир. Таким образом, можно говорить о проявлениях определенной культурной традиции древних народов, в соответствии с которой физическое убожество представлялось общественноопасным для общины (рода) явлением, угрожающем жизнедеятельности рода, и следствием такого отношения к «инвалидам» (по современной терминологии) становились такие способы решения проблемы, как:
а) физическое устранение слабых и больных, а также старых;
б) изгнание из общины (изгойство) как результат неприязни или своеобразный акт сострадания.
В целом, отношения характеризуются неприятием какого-либо вида ущербности, возложением попечения о таком человек либо на судьбу, либо на Бога.
В рабовладельческих государствах Востока времен Ассирии и Вавилона (IV—V вв. до н. э.) в начальной
форме возникают приюты для увечных и неизлечимо больных [6, с. 29]. Можно говорить о возникновении качественно иного отношения к сирым и убогим, а именно — о начальных формах социального взаимодействия с ранее отвергаемыми людьми. П.Е. Заблу-довский указывает также на наличие в Древнем Египте служб государственной помощи больным (в основном, душевнобольным).
Иное положение складывалось в Древней Индии; несмотря на достигнутый высокий уровень цивилизации государственной системы, не сохранились свидетельства о развитии форм общественной помощи увечным или тяжело больным людям, что, безусловно, объясняется религиозными традициями.
В Древнем Китае, где идеи государственного попечения о лицах с физическими недостатками зачастую обретали форму вполне конкретных пожеланий и, так сказать, социальных ориентиров, складывалась собственная уникальная модель отношения к людям с особенностями здоровья и физическими дефектами. Так, в высказываниях одного из представителей конфуцианства Сюнь-цзы (III в. до н. э.) мы находим призыв к власть имущим: «.людей, страдающих физическими недостатками, верхи должны привлекать к себе и содержать, дать им занятие в соответствии с их возможностями, использовать их на работе, кормить и одевать; необходимо повсеместно заботиться о каждом из них без исключения» [5, с. 34, 35]. В Китае мы наблюдаем ранние попытки регулирования отношений внутри общества и своими неполноценными в физическом и душевном плане лицами, основанные на религиозных императивах, что формировало тип терпимого отношения к человеческим немощам, практике вспоможения и попечения о них.
Античный мир также оставил в истории свидетельства преобладающего негативного отношения к лицам с недостатками, калекам. Физическое устранение таких людей было обычной практикой. Наиболее известен пример военизированной Спарты. В литературе имеются объяснения, связывающие такую жестокую практику древних римлян в отношении своих убогих членов с культивируемым отношением к труду простому, физическому, и труду на других как недостойному занятию. Рабство и все, что его напоминало (труд на других), пользовалось всеобщим презрением. Достойными занятиями считались воинская служба, культовая деятельность, земледелие. Именно в отношении этих слоев общества в античных государствах осуществлялись меры помощи увечным и больным.
Так, на уровне древнегреческого и древнеримского государства складывались структуры, напоминающие службы по поддержанию существования нетрудоспособных и больных членов. В Древней Греции инвалиды войны вместе с семьями содержались за счет республики. Римские легионеры, получившие увечья, наделялись земельными участками, военной добычей, деньгами, они освобождались от налогов, торговых пошлин. Во время войн для них создавались госпитали — валетудинарии, в которых проводились мероприятия, способствующие восстановлению нарушенных навыков владения оружием, изготавливались даже протезы [6, с. 30].
Справедливо будет отметить, что и в Древнем Египте, и в античных государствах были развиты и общепризнанны виды общеукрепляющей терапии, в частности, водолечение, физические упражнения, спорт, купание и др. (пример — древнеримские термы). В целом, можно говорить о том, что с переходом к раз-
витым рабовладельческим отношениям возникает более терпимое отношение к лицам с дефектами, потерявшими трудоспособность, которое можно охарактеризовать как пассивное игнорирование. При этом зарождаются отдельные простейшие формы общественной деятельности, направленной на поддержание этих категорий людей, а иногда — на восстановление их жизненных сил и здоровья (для представителей высших сословий).
В Средние века в Европе получили большое распространение военные богадельни, приюты для калек, которые по большей части организовывались при монастырях как службы общественного презрения. Под инвалидами также по-прежнему понимались бывшие воины, получившие дефект на войне.
Развитие разных исторических форм отношения людей к инвалидам на определенном этапе вызвало необходимость определить терминологически и организационно новый вид отношений и деятельности — вспомоществления лицам, имеющим нарушения, ограничения и выраженные дефекты. Однако сам термин «реабилитация» (латинского происхождения) впервые упоминается в 1439 году в церковной литературе, принадлежащей одному из католических орденов, в значении восстановления всех прав в обществе. Возможно, это значение впоследствии через французский язык вошло во все другие европейские языки.
Что касается непосредственно выделения в самостоятельный вид социальной деятельности действий по уходу за нуждающимися и неспособными себе помочь членами общества, то, по общему мнению зарубежных исследователей, в западных странах это произошло в конце XVIII в. Именно тогда уход, обслуживание в специальных учреждениях лиц с заболеваниями органов чувств, а впоследствии и лиц с физическими недостатками стали представлять отдельный вид общественного призрения. В России окор-мление сирых, больных и убогих церковь и государство начали осуществлять намного столетий раньше, со времен князя Владимира.
В последней четверти XIX в. и начале XX в. термин «реабилитация» распространился по всем европейским странам и был особенно употребителен в благотворительных организациях и службах. Характерно, что в это время со словом «реабилитация» связывали не столько медицинский, сколько социальный смысл, равнозначный понятию помощи, по причине мировой войны, охватившей Европу, и необходимости оказывать разнообразную, помимо медицинской, помощь участникам боевых действий.
В США понятие реабилитации появляется в связи с разработкой государственной политики помощи лицам, получившим увечья в Первой мировой войне, в первую очередь по обеспечению их протезами. В Германии предпочитали использовать не термин «реабилитация», а такие выражения, как «восстановление (сил)», «повторное включение», «включение». Только в конце Второй мировой войны в английском языке окончательно утверждается термин «реабилитация» как универсальное понятие для определения медицинских, профессиональных и социальных аспектов при так называемом повторном включении, т.е. при повторной попытке лиц — инвалидов — интегрироваться («включиться») в жизнь общества.
Однако еще в 70-х и 80-х гг. XX в. в вопросах терминологии относительно того, что мы теперь называем реабилитацией, не было однозначного подхода. Такая неопределенная терминологическая ситуация была связана с тем, что общество еще не
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010
было готово выработать соответствующие критерии для институциализации нового вида социальной деятельности. Общество должно было накопить достаточный опыт взаимодействия с людьми, отличающимися от большинства других людей ограниченными способностями к осуществлению своей жизнедеятельности; таких людей — инвалидов — должно было стать достаточно много, чтобы оно (общество), наконец, увидело проблему инвалидности и ее социальные последствия как всеобщую проблему; в обществе должны были произойти мировоззренческие изменения, смена ментальности, парадигмы развития с тем, чтобы суметь увидеть в инвалидах своего ближнего с его насущными нуждами и захотеть взаимодействовать с этим ближним, а не оказывать ему снисхождение в виде помощи (патронировать) либо «откупаться» от него социальными выплатами. Надо сказать, в целом человеческое сообщество только осваивает партнерскую модель восприятия инвалидов и реабилитации как одного из эффективных механизмов разрешения так называемой проблемы инвалидов, которая, по существу, является проблемой самого общества.
Одной из первых стран, где такое понимание проблемы было достигнуто, является Германия (ФРГ). В 70-годах XX в. там впервые была предпринята попытка разработать единую концепцию социальной политики для инвалидов, обеспечить ее реализацию законодательно и ликвидировать разрозненность в мерах, предпринимаемых обществом в отношении инвалидов. Именно Г ермания стала одним из первых государств, где уже в 70-х гг. прошлого века было дано определение реабилитации как деятельности, ставящей своей целью помочь людям с физическими или психическими заболеваниями, которые не могут сами преодолеть своих нарушений и их последствий, раскрыть свои способности и силы, чтобы найти соответствующее место в обществе.
Таким образом, в результате проведенного краткого анализа исторических форм инвалидности и реабилитации можно сделать следующие выводы.
1. В отношении людей к инвалидности и реабилитации огромную роль играет социокультурный аспект, обусловленный историческими формами и традициями, сложившимися в различных культурах, регионах и социальных системах.
2. Можно выделить несколько видов (типов) восприятия инвалидности — «западноевропейский», основанный на философии индивидуализма и прин-
ципах личной свободы; «восточно-азиатский», когда инвалидность воспринимается как особенность, данность, и не всегда с ней надо что-то делать, особенно если жизнь уже заранее определена в своих главных формах бытия — наличие каст, кланов, жестко иера-рхичной структуры общества.
3. Особое место имеют укорененные у многих народов представления о том, что главным остается отношение, связанное с восприятием сверхценности воли Бога. Убожество и инвалидность в таком ракурсе вызывают как приятие (через институт милосердия, благотворительности и т.д.), так и индифферентного отношения («все в воле Бога»).
4. Можно выделить следующие исторические формы отношения к инвалидам: негативное; индифферентное (равнодушное); терпимое; сострадательнотерпимое; активно-созидательное (предоставление помощи сейчас и здесь). Можно предположить, что в современном отношении к инвалидам не только в России, но и в мире в целом, сохранились «остаточные» явления каждой из указанных форм отношений.
Библиографический список
1. Брокгауз, Ф.А. Энциклопедический словарь / А.Ф. Брокгауз, И.А. Эфрон. — СПб., 1902. — С. 152.
2. Вечканов, В.А. Исторический аспект реабилитации инвалидов / В.А. Вечканов // Врачебно-трудовая экспертиза и социально-трудовая реабилитация инвалидов : сб. науч. тр. / М. : ЦИЭЭТИН, 1976. — Вып. 5. — С. 15.
3. Ефимов, И.Н. Инвалидность как вид нетрудоспособности / И.Н. Ефимов // Врачебно-трудовая экспертиза и социально-трудовая реабилитация инвалидов : сб. науч. тр. ; под. ред. В.П. Белова и А.К. Добржанской.—М. : ЦИЭЭТИН, 1976. —Вып. 5. — С. 16 — 22.
4. Полный латинский словарь. — М., 1862. — С. 456.
5. Заблудовский, П.Е. История медицины и здравоохранения / П.Е. Заблудовский. — М. : Медицина, 1966. — 65 с.
6. Вечканов, В.А. Исторический аспект реабилитации инвалидов / В.А. Вечканов // Врачебно-трудовая экспертиза и социально-трудовая реабилитация инвалидов : сб. науч. тр. / М.: ЦИЭЭТИН, 1977. — Вып. 6.
ВЕДЕНЕЕВА Наталья Вячеславовна, консультант социально-гуманитарных дисциплин.
Адрес для переписки: e-mail: nou_ogu@mail.ru
Статья поступила в редакцию 22.03.2010 г.
© Н.В. Веденеева
ИНФОРМАЦИЯ
Конкурс работ на соискание премий Правительства Российской Федерации в области образования в 2011 году
В соответствии с Положением о премиях Правительства Российской Федерации в области образования, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 30 декабря 2009 г. N 1133, Межведомственный совет по присуждению премий Правительства Российской Федерации в области образования объявляет открытый публичный конкурс работ на соискание премий Правительства Российской Федерации в области образования в 2011 году.
Представление работ должно производиться в соответствии с указанным Положением и Перечнем, образцами и требованиями, предъявляемыми к оформлению прилагаемых к работе на соискание премии Правительства Российской Федерации в области образования документов. Опубликован на сайте «Российской газеты».
Работы принимаются в Министерстве образования и науки Российской Федерации по адресу: 125993, г. Москва, ул. Тверская, д.11, с даты публикации настоящего объявления в «Российской газете» до 20 марта 2011 года.
Телефон для справок: 8 (495) 629-32-62, 629-17-09, 629-10-28.
Работы, оформленные с нарушением указанных требований, не принимаются.
Представленные работы и прилагаемые к ним документы авторам не возвращаются.
Более подробная информация доступна на сайте Минобрнауки России.
Источник : http://www.rsci.ru/grants/grant_news/267/228315.php.
