CC BY
566
УДК 128
ФИЛОСОФСКАЯ КРИТИКА ТРАНСГУМАНИЗМА
В.В. Трофимов
Белгородский государственный национальный исследовательский университет
e-mail: Vitia_daggi@mail.ru
В представленной статье даётся критическая оценка главной идеи теории трансгуманизма -утверждения, что человек не есть высший этап эволюции и поэтому может совершенствоваться до бесконечности.
Ключевые слова: трансгуманизм, человек, постчеловек, NBIC-технологии.
Позитивное отношение к трансгуманизму, насколько это возможно в традиционном обществе, как «новой форме человеческого существования»1 связано с представлением о человеке как представителе рода человеческого, то есть мы подразумеваем, что «человек останется человеком». Вместе с тем, современный трансгуманизм, каким мы его знаем, с конца XX века задает вектор направления осознанной эволюции с необходимостью изменения человеческой природы средствами технологии. В этой связи имеет смысл особо подчеркнуть отличие современных трактовок трансгуманизма от общей эволюционистской позиции, к примеру, в духе рассуждений Хаксли о трансгуманизме. В современных трактовках трансгуманизма, как известно, отражены новые подходы к решению вопроса о природе человека и его эволюции, что в перспективе может привести к неоднозначным культурным парадоксам. В частности трансгуманистические суждения о будущем тесно связаны с конвергенцией конкретных претерпевающих становление технологий: нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий и когнитивной науки, для совокупности которых используется английская аббревиатура МЫС. Существование трансгуманизма в форме мегапроекта преследует своей целью поиск технологических путей к радикальному продлению жизни. Он включает, в частности, реализацию таких задач как «создание системы жизнеобеспечения и поддержания работоспособности мозга, отдельных его частей и культуры нервной ткани; коммуникация мозга с внешней средой и техническими устройствами с помощью прямых и обратных нейроинтерфейсов; моделирование метаболизма мозга; создание жидкости, заменяющей кровь; создание прямых интерфейсов между нервной тканью и электроникой, включая систему сложной стимуляции мозга; создание нейропротезов с прямым нервным управлением, биокомпьютеров на новых принципах»2 и т.д.
Таким образом, конвергенция биологических, информационных и когнитивных технологий становится частью трансгуманизма, выступающего, в свою очередь не только философской концепцией, но и международным движением, поддерживающим идею «улучшения умственных и физических возможностей человека с целью устранения... страданий, болезней, старения и даже смерти
1 Huxley J. Transhumanism // Huxley J. In New Bottles for New Wine. L., 1957. P. 17.
2 О воскрешении мертвых речь не идет // Взгляд. Деловая газета. 29 июля 2011 г.
человека»3. Иными словами, прорывные технологии призваны частью общества обеспечить не только «комфортную» среду обитания, но и совершенствование самого человека. Усиление «зова» для консолидации усилий нуждается в идеологической парадигме приспособления к высоким технологиям. То обстоятельство, что высокие технологии обуславливают наличие идеологии, а не наоборот, на наш взгляд, говорит о тенденции технологий к «саморазвитию»: альтернативность бытия выступает одновременно и тупиковостью развития самого человека в прежнем естественном выражении. Амбивалентность выбора камуфлирует деконструкцию практического смысла с перспективами обнаружения социальной парасексуальности, технологизации социальных отношений, размыкания социального контура и т.п.
Таким образом, любая проблема на уровне технонауки решается путем перевода ее в задачу: подходя к философско-антропологическим проблемам как к техническому заданию, неизбежна идеализация предмета исследования в практическом смысле, обусловленная материальной элементной базой доступного уровня. Идеализация, разумеется, не в смысле трансцендентного «идеала», а понимаемая в русле конструктивизма как упрощение, огрубление подобно тому, как физики вводят понятие «идеальный газ» в молекулярно-кинетической теории. Подобный подход с неизбежностью приводит к упрощениям и социальных процессов: конструированию гендера, самоидентичности, нивелированию семантически нагруженных понятий «мать», «отец» и т.д., усложняющих ролевое поведение человека, с выходом на идеи надличностного характера. Пропагандисты подобных идей обычно делают акцент на том, что отвергается смерть. Ведь только понимание, что смерть есть нечто ужасное, может объединить людей...
Таким образом, трансгуманизм впервые, сколько-нибудь серьезно, ставит вопрос о следующей стадии эволюции человека, которая особыми методами искусственно корректируется. Однако использование такого подхода к постановке вопроса о следующей стадии эволюции человечества (искусственной эволюции), а также противоречивость к исходным посылкам традиционного эволюционизма (общепринятому взгляду), по отношению к которому осуществляется экспликация результатов экстраполяции трансгуманизма, неизбежно воспринимается как парадокс (культурный, онтологический) и вызывает реакцию ортодоксальности, которая обусловлена не технологиями, а морально-этическими проблемами.
Кроме того, сторонники трансгуманизма создают международное движение, которое активно проявляет себя в общественной жизни и содержательно связано с передовыми естественнонаучными исследованиями. Интерес к изучению проблематики трансгуманизма соразмерен по интенсивности интересам к проблематике развития Вселенной, которая, по словам Хаксли, «начинает осознавать саму себя, обретает способность понимать свое прошлое и возможное будущее»4.
Вместе с тем, ретроспекция философии трансгуманизма при изучении ее разнообразных составляющих в истории философской мысли обусловлена идеей преодоления границ человеческих возможностей. Начиная с мифов и кончая современным кинематографом, в частности продукцией киностудии «Marvel», эти составляющие амбивалентно представлены через призму таких понятий как вызов судьбе, гордыня, панацея, бессмертие, обожествление и т.п. Иными словами, основную идею трансгуманизма в различных аспектах прикладного характера мы
3 Трансгуманизм // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Трансгуманизм.
4 Цит. по книге: Юдин Б.Г. Что там, после человека? // Глобальное будущее 2045: Антропологический кризис. Конвергентные технологии. Трансгуманистические проекты. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2014. С. 26.
можем обнаружить практически на всей протяженности исторического процесса. Переход проблематики от идеи человека, «созданного по образу и подобию божиему» к проблематике человеческой способности формировать себя в образе по своему предпочтению мы отмечаем Джованни Пико делла Мирандолы «Речь о достоинстве человека»5. Тем самым, предвосхищая экзистенциалистов, фактически утверждает, что существование предшествует сущности, которую человек обретает по ходу своего существования. В эпоху Просвещения Жан-Антуан Кондорсе6 рассуждает о неограниченном продлении человеческой жизни. Жюльен-Офре Ламетри7 создает манифест о природе человеческого ума и поведения. Русских космистов современные исследователи также по случаю включают в исторический контекст трансгуманизма, в частности Николая Фёдорова с его «космическим утопизмом» . Практическое значение для трансгуманистов имеют исторические труды по евгенике Фрэнсиса Гальтона9 и футурологические прогнозы английского биолога Джона Холдейна10 о ценности контроля над человеческим генотипом, евгеники и эктогенеза. Среди трудов, рассматривающий этический аспект средств трансгуманизма, заслуживают особого рассмотрения биоэтические работы Ф. Фукуямы11, Ю. Хабермаса12.
Собственно трансгуманизм как философское направление формируется во второй половине XX века в работах Марвина Мински13, Ганса Моравек14, Реймонда Курцвела15. Но, вместе с тем, проблематика трансгуманизма выходит за пределы биотехнологий и включает в свое содержание научно-технические проблемы, связанные с системами искусственного интеллекта, нанотехнологиями. Кроме того, трансгуманизм активно продвигается благодаря беллетристике как частное мировоззрение и образ жизни.
Трансгуманизм - это мировоззрение, и когда оно будет господствующим, будут реализованы и программы по снижению глобальных рисков и программы радикального продления жизни. Целью трансгуманистов, равно как и всех «одержимых радикальным мировоззрением» - приход к власти для реализации позитивного сценария будущего, то есть достижения физического бессмертия большинства людей.
Эта задача равноценна идее «светлого будущего», ведь «хорошо там, где нас нет», а у нас есть теперь возможность там быть. Но будет ли будущее, в котором мы, быть может, будем, таким «светлым и безоблачным»? А возможность быть
5 Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли в 5-и тт. Т.1. М.: Изд. Академии художеств СССР, 1962. С. 506-514.
6 Кондорсе Ж. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума // Антология мировой философии. В 4-х т. М.: Мысль. Т. 2. Европейская философия, от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения. 1970. С. 685-693.
7 Ламетри Ж. Человек-машина // Антология мировой философии. В 4-х т. М.: Мысль. Т. 2. Европейская философия от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения. 1970. С. 609-621.
8 Федоров Н.Ф. Сочинения. М., 1982.
9 Galton F. Inquiries into human faculty and its development. JM Dent & Co., 1907. 295 p.; First electronic edition 2001; Galton F. Hereditary Genius: An inquiry into its laws and consequences. London, Macmillan and Co. and New York, 1892. Third corrected proof of the first electronic edition, 2000.
10 Haldane J. B. S. Daedalus; or, Science and the Future [Электронный ресурс]. - URL: http://onlinebooks.library.upenn.edu/webbin/book/lookupid?key=olbpl8592 Дата обращения: 06.06.2011.
11 Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции. М.: Люкс,
2004.
12 Хабермас Ю Будущее человеческой природы: На пути к либеральной евгенике? М., 2002.
13 Minsky M.L. Steps toward artificial intelligence // Proceedings of the Institute of Radio Engineers. 1961. №49.
p. 8-30.
14 Moravec H. The future of robot and human intelligence. Harvard University Press, 1990. 222 p.
15 Kurzweil R. The singularity is near: when humans transcend biology. Viking Adult, 2005, 672 p.; Kurzweil R. The Age of Spiritual Machines: When Computers Exceed Human Intelligence, Viking Adult, 1999, 400 p.
предлагается нам в обмен на изменение своей природы; трансгуманисты обосновано говорят, что, только изменив свою природу, мы сможем жить гораздо дольше. А те, кто не изменится, естественным образом умрут. Технология сама по себе не различает в принципе, человек ты или бактерия: «Что касается чрезмерной оптимистичности, можно напомнить, что ученые уже смогли увеличить продолжительность жизни нематоды в десять раз. Исходя из общности биологических законов, это представляется возможным и для человека»16.
Философ скажет, что все возвращается на круги своя, и вспомнит милый «первый» позитивизм и все прелести «классического сциентизма». В действительности, перед нами не «наивные естествоиспытатели», играющие в политику и философию, а вполне «продвинутые» профессионалы: ученые, философы, бизнесмены, политики, писатели, религиозные деятели... Поэтому у нас есть подозрение, что за этой «сциентистской футурологией» скрывается вполне респектабельный научно-метафизический проект, тот «метафизический осадок», по выражению К. Поппера, который «большая наука» просто не желает замечать и игнорирует. Этот «осадок» - тоска современного человека по запредельным смыслам бытия, утраченным или растраченным в постхристианском/постсекулярном мире.
Однако эти смыслы восходят не столько к онтологическим основаниям христианства или других религий, и даже не к научно-метафизическим проектам «русского космизма», понимаемого как неклассическая версия отечественной
17
философии жизни . Идеи светлого будущего и утраченного рая, золотого века равноценны, а потому интенциональность трансгуманиста обращена не только в будущее, но и далекое прошлое, покрытое мифами, в то числе гностико-кабаллистическими об Адаме Кадмане и Големе, алхимическими легендами о гомункулусе и магических практиках получения «эликсира вечной молодости (здоровья, бессмертия)». Эти мифологические образы и магические практики получили художественную и философско-литературную легитимацию не только в классической прозе и поэзии романтизма (Гете, М. Шелли, Гофман, Гейне и др.), но и в современной интеллектуальной литературе (Х.Л. Борхес, М. Павич, У. Эко).
На наш взгляд, не столько в магических практиках, религиозно-мистических учениях и художественной литературе, сколько в медийном планктоне культуры модерна/постмодерна следует искать интуиции современного трансгуманизма. Фильмы «Франкенштейн» (режиссер Дж. Сирл Доули, 1910) и «Гомункулус» (режиссер Отто Рипперт, 1916) только зачинают череду экранных версий «медийного трансгуманизма»: просмотрите все эти «франкенштейновские вариации» и «големовские фэнтези» Голливуда и вы поймете, что человечество и человек в ХХ веке уже подготовлены массовой культурой к переконструированию собственной телесности и сознания в перспективе «обретения бессмертия».
Не случайно и один из пионеров трансгуманистического проекта, очень авторитетный ученый в сфере искусственного интеллекта и реальный родоначальник «информационного общества» Марвин Мински консультировал Стэнли Кубрика при создании культового фильма Голливуда в жанре научной фантастики «Космическая одиссея 2001 года» и имеет одно из званий «профессор медиаискусств и наук».
16 Чего нам ждать и на что надеяться (онлайн-интервью с соавторами книги «Футурология» Алексеем Турчиным и Михаилом Батиным) // Expert Online. - 17 декабря 2012 г. // URL: http://expert.ru/2012/12/17/chego-nam-zhdat-i-na-chto-nadeyatsya.
17 См.: Римский В.П., Трошихин В.В., Филенко Л.П. Русский космизм между культурно-идеологическим конструированием и философско-теоретической реконструкцией // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». №14 (133). Вып. 21. Белгород, 2012. С. 16-31.
Но и в отечественном кинематографе, генеральная линия такова, чтобы придать иностранным образцам национальной специфики, перевести достижения массового кинематографа США и Европы на язык «родных осин и калин». Показательно, что в России в основном копируется Голливуд, а в украинские кинематографисты подражают Европе. В этих предпочтениях отражаются чаяния национальных элит и примыкающих к ним социальных слоев. Людям нравится смотреть те фильмы, в которых отражаются их собственные чаяния. Как в советское время не представлял интереса для подавляющего большинства образ вампира, так в обществе потребления он становится одним из наиболее «потребляемых» образов.
Действительно, суть, программа данного образа: 1) жить вечно, 2) жить за счет других, 3) не иметь детей. Согласитесь, узнаваемые мотивы многих общественных движений, в частности «free child». Таким образом, медийное и выступает символическим посредником между реальным, живым человеком нашего мира, живущим в выморочном «обществе спектакля», и всевозможными проектами, политическими, научными или культурными, предлагающими сделать его «счастливым» в новом «блистательном мире», который на поверку оказывается не пространством счастья и временем свободы, а новым тоталитаризующим хронотопом.
Известно, что достижения биотехнологии допускают возможность бесполового размножения, путем клонирования. На практике, клетки успевают состариться прежде, чем родится плод, так что это по большому счету, миф. Данный способ типичен для низших форм жизни, когда наследственные свойства в неизменном виде передаются следующему поколению. «Биотехнологи овладевают таким механизмом применительно к животным, в том числе млекопитающим, к которым принадлежит человек. Эксперименты по выращиванию отдельных органов,
«стволовых клеток» ведутся открыто, в отношении целостного человека полуоткрыто,
18
учитывая, что в большинстве стран приняты приостанавливающие их законы»18. И все-таки клонирование лишь субстратно опредмечивает тезис о том, что парасексуальная практика теряет связь с собственной исходной базой. Однако, логика такова, что биотехническое конструирование способов бесполового размножения, неизбежно приедет к отказу от размножения человека вообще, от биологического человека как такового.
Иными словами, нет функции - нет органа. До сих пор, половое соперничество, смена поколений служили самым действенным средством развития человеческого рода. Но поскольку все живущие, в конце концов, умрут, а новые не рождаются, то возникает странный мир. новых существ, которые вообще не будут живыми, хотя будут разумными. С перспективой автотрофного питания, то есть потребления неорганической энергии, привычный человеческий облик станет анахронизмом. В данной части мы обнаруживаем функциональную трактовку жизни и возможность ее существования на не биологической субстратной основе. Постчеловек как искусственный субъект «раздирается» между биосферой как средой обитания и ноосферой как средой его функционирования.
Открытость в определенных границах будущего в точках бифуркации, согласно синергетическому мировоззрению, субъективно осознается как свобода. В техногенном обществе свобода оформляется в принцип: «все, что технически возможно, следует осуществлять»; остается лишь надежда, что избранные обществом стратегии поведения позволят в коэволюции с искусственным сохранить
18 См.: Кутырев В.А. Апология человеческого (предпосылки и контуры консервативного философствования) // Вопросы философии. 2003. №1. С. 63-75.
идентичность. Хотя даже ученые понимают, что все возможное не обязательно к осуществлению. Но, предполагая выше тенденцию к саморазвитию искусственного, отметим возможность сохранения имеющихся подходов к изучению подобных процессов по аналогии с изучением биоты. Вместе с тем, поскольку технонаука обладает производительной силой, неизбежен процесс ее институциализации, подобно имеющимся сферам социальных отношений со своей моралью и законами.
Однако на данном этапе задачи данного мегапроекта решаются таким образом, в частности, что на языке понятных физических принципов и математических формул (не реальная действительность, а физическая реальность) осуществляется «reverse engeneering» (обратное конструирование). И опять же, все это делается для того, чтобы открыть перспективу неограниченного продления жизни на технологической основе. Как нам представляется, идея обратного конструирования мозга связана не только с ресурсноемким моделированием работы нейронов, но и с проблемой понимания того, как процессы в нашем мозге организованы с понимаем, как мы понимаем друг друга.
Таким образом, трансгуманизм позволяет нам глубже постичь тот факт, что последние культурно-цивилизационные тенденции не столько увеличили пространство свободы современного человека в сфере культуры, информации и коммуникации, сколько показали атавистичность старых механизмов власти, законсервированных «ценностями» правящей элиты во всех без исключения странах. В этом контексте антропологического кризиса трансгуманизм, на первый взгляд, предлагает человеку новый трансцендентный смысл, которого он оказался лишен в повседневной жизни в силу распада традиционных (сюда можно отнести и «традиции модерна») духовных ценностей и социокультурных институтов, прежде всего таких, как этнос, семья, религия, государство (в ситуации глобализации всегда идет процесс разрушения национальных государственных структур). Человек в условиях постмодернистского распада устойчивых социальных и культурных стратификаций оказался не только в ситуации тотального отчуждения, но и полной утраты идентичности, глубинных онтологических оснований собственной жизнедеятельности (утрата телесности, психического здоровья, семьи, веры, любви, надежды и, наконец, свободы).
Разумеется, стабилизирующее воздействие на психику и телесность, разрушенные индустриальным и постиндустриальным «прогрессом», одним из «достижений» которого стала «государственная» и «страховая» медицина с ее медикаментозными технологиями «залечивания», современный человек порой ставит выше некоторых «спасительных вечных истин». И для ощутимого телесного и психического облегчения в повседневной жизни проект трансгуманизма может дать человеку больше, чем все «нетрадиционные» и «традиционные» религии, как и «традиционная» и «нетрадиционная» медицина вместе взятые, также претендующие на выход из «антропологического кризиса». В этом плане, здесь нет подлинного, экзистенциального обретения отчужденной онтологии «тела и души», а лишь онтические, превращенные формы снятия телесных и психических страданий в технологических формах. Но иногда протез лучше утраченной ноги... Рефлексия составляющей проблемы дилемма «человек-техника» может быть сведена в самом общем виде к нескольким вариантам концептуализации человека и техники. Техника как восполнение неполноты человека, компенсация его несовершенства, и техника как продолжение его органов, столь же естественное, сколь и необходимое. Но также понимание техники как чужого, искажающего природу человека, некое угрожающее «неживое». Причем одни трактовки, подчас вытекают из других, соотносясь как причина и следствие, поскольку необходимость «достройки» человека обуславливает
поиск способов, то есть техники, а ее необходимость распознается, в том числе, как насилие.
Момент насилия здесь очевидным образом исходит из самой природы человека, поскольку техника дает преимущество, инструмент для исправления «дурной» природы человека («исправление» - превращенная форма свободы воли человека); - и из процесса объективации и отчуждения, самостоятельности техники, которая настолько совершенствуется и становится автономной, что начинает угрожать создателю.
Вне споров о противостоянии природы и культуры, культуры и цивилизации, жизни и техники возможна постановка вопроса о природе человека, раскрывающейся в феномене техники, которая «говорит» о человеке нечто такое, что сам человек скрывает или избегает. О том, что это нечто имеет отношение к одному из видов антропологического кризиса, сообщает «история с кольцом», рассказанная Платоном. Техника не только дает преимущество или является средством, но раскрывает сущность человека, оказываясь его онтологическим основанием и пространством реализации свободы. Но уже в этом смысле она действительно не является «просто» средством, а уже несет потенциальную угрозу человеку19. Как показывает Л. Мамфорд, генетически возникновение человека и возникновение техники неразрывны, поскольку сублимация психической энергии вела к возникновению культуры через разнообразные «биотехники», из которых собственно изготовление технических приспособлений было лишь частью обширного комплекса20. «Культурная «работа» с необходимостью получала приоритет по отношению к ручной.
Для новых видов деятельности требовалось гораздо больше, чем просто дисциплина рук, мускулов и глаз, необходимая при изготовлении орудий труда и пользовании ими, хотя такая деятельность также оказывала человеку неоценимую помощь; кроме того, новые типы работы требовали контроля над всеми естественными функциями человека, в том числе, над органами выделения, бурными эмоциями, беспорядочной половой жизнью, кошмарными или сладострастными сновидениями... По сути дела, изготовление инструментов представляет собой лишь малую часть биотехники, способствующей полному оснащению человека для жизни».
Таким образом, человек через присвоение энергии, создание принципиально новых механизмов, которые Л. Мамфорд определяет как «биотехники», создает себя. Этот сложный процесс затрагивал не только символизацию реальности, изобретение таких техник или практик символизации, но и собственно техники.
Если принять положение о том, что развитие техники происходит вне собственно необходимых и естественных потребностей человека, которые давно были удовлетворены на ранних ступенях развития техники, а усложняясь в соотнесении с самой собой, то элиминация человека как значимого элемента системы выглядит вполне логичной. Роль человека как создателя или генератора информации здесь не отрицается, но само внимание на внешнем для человека характере техники является концептуально продуктивным. Ф. Киттлер пишет об этом, что «если мы проанализируем развитие частичной системы медиа во всей исторической широте., то будет напрашиваться подозрение как раз о противоположном: о том, что технические инновации - например, согласно модели военно-стратегической эскалации - соотносятся лишь друг с другом и реагируют одна на другую, так что
19 См.: Тавризян Г.М. Философы XX века о технике и «технической цивилизации». М., 2009.
20 Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. М., 2001. С. 14-15.
именно из этого собственного развития, протекающего совершенно независимо от индивидуальных или коллективных человеческих тел, впоследствии возникает подавляющее воздействие на органы чувств и органы как таковые»21. Тем самым человек не является субъектом техники, но соотносится с ней как испытывающий воздействие на свои органы чувств, т.е. как объект. Технологии по созданию искусственного интеллекта, особенно в перспективе конструирования «бессмертного сверхинтеллекта» трансгуманистов, действительно носят характер мягкого воздействия на органы чувств и манипулятивного воздействия на человека.
В более общем виде Киттлер говорит об исторически существующем отношении между техникой и телом, причем совершенно необходимом человеку уже не с позиции органопроекции, как продолжение его тела, а как модели самопонимания. В этом положении Киттлера открываются две перспективы: одна собственно антропологическая, состоящая в вопросе о необходимости для человека техники как модели человека через «ниспровержение чувств»; а вторая, которую можно назвать скорее онтической, поскольку она связана с мнимым, симулятивным характером «продуктов» и результатов работы технологий.
Вместе с тем все очевидней становится, что в условиях трансформации и смены технологического уклада далеко не все стороны институциализации научной деятельности отрефлектированы на уровне социально-философского и философско-антропологического плана.
Список литературы
1. Киттлер Ф. Оптические медиа. Берлинские лекции 1999 г. - М., 2009.
2. Кондорсе Ж. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума // Антология мировой философии. В 4-х т. М.: Мысль. - Т. 2. Европейская философия, от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения, 1970. - 776 с.
3. Кутырев В. А. Апология человеческого (предпосылки и контуры консервативного философствования) // Вопросы философии. - 2003. - №1. - С. 63-75.
4. Ламетри Ж. Человек-машина // Антология мировой философии. В 4-х т. М.: Мысль. - Т.2. Европейская философия от эпохи Возрождения по эпоху Просвещения, 1970. - 776 с.
5. Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. - М., 2001. - С. 14-15.
6. О воскрешении мертвых речь не идет // Взгляд. Деловая газета. 29 июля 2011 г.
7. Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли в 5-и тт. - Т.1. - М.: Изд. Академии художеств СССР, 1962. - 682 с.
8. Римский В.П., Трошихин В.В., Филенко Л.П. Русский космизм между культурно-идеологическим конструированием и философско-теоретической реконструкцией // Научные ведомости БелГУ. Серия «Философия. Социология. Право». - №14 (133). Вып. 21. - Белгород, 2012. - С. 16-31.
9. Тавризян Г.М. Философы XX века о технике и «технической цивилизации». - М., 2009.
10. Трансгуманизм // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Трансгуманизм.
11.Федоров Н.Ф. Сочинения. - М., 1982. - 711 с.
12. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее: последствия биотехнологической революции. - М.: Люкс, 2004. - 349 с
13. Хабермас Ю Будущее человеческой природы: На пути к либеральной евгенике? - М.: Весь Мир, 2002. - 144 с.
14. Чего нам ждать и на что надеяться (онлайн-интервью с соавторами книги «Футурология» Алексеем Турчиным и Михаилом Батиным) // Expert Online. - 17 декабря 2012 г. // http://expert.ru/2012/12/17/chego-nam-zhdat-i-na-chto-nadeyatsya.
15. Юдин Б.Г. Что там, после человека? // Глобальное будущее 2045: Антропологический кризис. Конвергентные технологии. Трансгуманистические проекты. - М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2014. - С. 26.
21 Киттлер Ф. Оптические медиа. Берлинские лекции 1999 г. М., 2009. С. 24.
21. Kurzweil R. The Age of Spiritual Machines: When Computers Exceed Human Intelligence, Viking Adult, 1999. 400 p.
16. Galton F. Inquiries into human faculty and its development. JM Dent & Co., 1907.295 p. First electronic edition 2001; Galton F. Hereditary Genius: An inquiry into its laws and consequences. London, Macmillan and Co. and New York, 1892. Third corrected proof of the first electronic edition, 2000.
17. Haldane J. B. S. Daedalus; or, Science and the Future [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://onlinebooks.library.upenn.edu/webbin/book/lookupid?key=olbpl8592 Дата обращения: 06.06.2011.
18. Huxley J. Transhumanism // Huxley J. In New Bottles for New Wine. L., 1957. P. 17.
19. Kurzweil R. The singularity is near: when humans transcend biology. Viking Adult, 2005. 672 p.
20. Minsky M.L. Steps toward artificial intelligence // Proceedings of the Institute of Radio Engineers. 1961. № 49. p. 8-30.
21. Moravec H. The future of robot and human intelligence. Harvard University Press, 1990. 222 p.
PHILOSOPHICAL CRITICISM OF TRANSHUMANITY
V.V. Trofimov
Belgorod state national research university e-mail: Vitia_daggi@mail.ru
In the submitted article critical evaluation of the main idea of the theory of transhumanity - the statement is given that people are not the highest stage of evolution and therefore it can be improved indefinitely.
Keywords: transhumanity, person, post-person, NBIC technologies.
