CC BY
68Философская интерпретация старообрядческого раскола в трудах славянофилов и западников
Малыгин Антон Николаевич
аспирант, кафедра философии и методологии науки, отделение философии и теологии, Иркутский государственный университет, pate [email protected]
Данная статья предлагает к рассмотрению проблему возникновения раскола и старообрядчества с позиции известных мыслителей и философов XVII- XX вв. Известный спор между «славянофилами» и «западниками» о причинах церковного раскола дает возможность посмотреть на раскол и старообрядчество с максимально противоположных сторон без перекоса в ту или иную сторону.
Эстетическому восприятию православия, характерному для «славянофилов», их поэтизации русского народа, его самобытности и мессианской роли в будущем противопоставлялось мнение философов-«западников», которые видели русское общество скорее косным, ограниченным в своем восприятии определенным и неизменным укладом жизни, в том числе и церковной.
«Славянофилы», так же как и старообрядцы особенно выделяли соборность, как главный связующий элемент православия, с той лишь разницей, что соборность для первых представляла чисто теоретический интерес, а для вторых являлась исключительно практическим действием. Практическим воплощением духа соборности старообрядцами как раз и явился раскол, как реакция на попытки Церковью изменить привычный церковный уклад. Сохранение веры и привычного церковного уклада старообрядцами по мнению «славянофилов» оставляло их за бортом истории и способствовало духовному упадку и утрате духовной целостности общества. Отношение к расколу «западников» отражало их мировоззрение, основанное на преклонении перед ценностями «развитого» Запада в противовес «отсталой» России. Раскол воспринимался скорее как разделение народа и Государства, первый звоночек будущей социалистической революции. Невежество русского народа, его нежелание развиваться отвергало любые изменения в привычном укладе жизни, что и сыграло впоследствии основную роль в противостоянии раскольников Синодальной церкви и Государству. Как итог, в статье указывается, что научно-исследовательские изыскания философов XVII - XIX вв., их попытки объяснить причину раскола православной церкви, явились причиной изменения в восприятии Синодальной церковью как самого раскола, так и обязательности соборных клятв. Ключевые слова: раскол русской православной церкви, старообрядчество, западники, славянофилы, соборность, Синодальная церковь, Москва - Третий Рим, Иван Васильевич Киреевский, Алексей Степанович Хомяков, Василий Иванович Кельсиев.
Эстетическое мировосприятие славянофилов, равно как и самих старообрядцев, имело в своей основе эстетическое по своей сути понимание православия. Идеализируя русский народ и православную церковь, славянофилы видели, как допетровскую Русь, так и будущее России в поэтическом образе.
Принципиальной и для старообрядцев, и для славянофилов была соборность в мировосприятии. Однако здесь имелись расхождения в её понимании: первых занимало практическое воплощение духа соборности, а вторые уделяли внимание теоретическому осмыслению её сути, видя в соборности гармоничное сочетание любви и христианской свободы, духовной целостности и индивидуальных особенностей каждого члена церкви в своей основе.
Своё учение о соборности славянофилы развивали исходя из стремления постичь особенности национально - православной традиции и элементов исихастского учения, акцентирующего энергий-ное единство рода человеческого. Условием включенности в соборное единство для славянофилов были любовь и свобода в принятии истин вероучения, для старообрядцев таким условием стал подвиг во имя старой веры, в силу превалирования деятельного начала. Трактуя соборность как единство «усреднённых» людей, старообрядцы в то же время придавали большое значение роли личности. В их понимании личность - это член церкви, устремлённый к нравственному совершенству и утверждающий истину чрезвычайными по своей сложности действиями и страданием. Фигура старообрядческого «апостола» - носителя абсолютной истины и её защитника, как высшее проявление личностного начала, нашла своё отражение в «Житии Аввакума».
В то же время славянофилы, не придавая значения личностному подходу, и считая, что церковь не в полной мере владеет истиной, отдавали предпочтение в вопросе истинности соборному единству. Они утверждали дух творчества и исповедовали церковь развивающуюся, устремлённую вперёд. [7. С.376]
Трактовка истории славянофилами, так же, как и старообрядцами, основывалась на провиденци-альности, где человеческая воля взаимодействовала с волей божественной. Старообрядцы представляли действие божественной воли крайне реалистичным и проявляющимся в видениях и чудесах. Воля человеческая была, по мнению старообрядцев, не менее значима, чем воля божественная в их стремлении друг к другу, в то время как для
в
У
>
0-X
т
гп А
о п m
т;
о
-С
m о т; О
О
З
Д О -о О ГО 0-Я
м
с <
в
0 сч сч
01
славянофилов приоритетом являлось свободное волеизъявление человека. Предвидя конечность действия принципа провиденциальности, старообрядцы жили в ожидании конца истории и своё мессианское мировоззрение связывали с прошлым Руси. Именно осознание разрушения «третьего Рима» легло в основу их идеологии. В противоположность этому славянофилы поддерживали идею, согласно которой мессианская роль русского народа должна была реализоваться в его мировом духовном лидерстве в будущем. [10. С.320]
Поэтому раскол (т.е. старообрядчество) по мнению И. В. Киреевского представлялся духовным упадком, уклонением в формализм и утратой духовной целостности общества. Пытаясь раскрыть проблему понимания всей целостности христианства, автор в статье «О характере просвещения Европы и его отношения к просвещению России» указал на различия в определении христианства в России, где его суть определялась цельностью и разумностью, и на Западе, где главенствовала мысль о его раздвоении и рассудочности. Прогнозируя таким образом будущий раскол, но не ограничивая его временными рамками, Киреевский затем в некотором смысле дал определение причинам раскола, согласно которому светская власть в России имела постоянное смешение с властью духовной и одновременно противостояла ей, тогда как на Западе человек ощущал то же противоборство веры и разума, личного мнения и предания внутри себя. [5. С.37]
Статья Киреевского получила критический отзыв A. С. Хомякова (1804-1860 гг.), в котором Хомяков отказывал своему оппоненту в историческом подтверждении воззрений последнего на раскол. По мнению Алексея Степановича «...земля русская приняла более обряд церковный, чем духовную веру и исповедание Церкви». [11.С. 197]
Философ рассматривал невежество народа в плоскости оставшихся языческих суеверий, где обращение в христианскую веру исходило по большей части из обрядовости, нежели чем из разумности. Именно это явилось первопричиной будущего раскола. Подтверждая свою точку зрения, Хомяков аргументировал тем, что, по его мнению, христианизация охватила не всё население России. Глухие и малодоступные районы, занимаемые как раз старообрядцами, сохраняли ещё остатки язычества, которые, по предположению Хомякова, и давали возможность укреплению обрядовых предрассудков. Автор, однако, указывал на общеизвестный факт, подтверждающий географическое распределение старообрядческих поселений на окраинах, причиной которому служило не коренное их местоположение, а правительственные гонения, вынуждая старообрядцев целыми деревнями покидать центральную Россию. [13. С.412]
Полемика И.В. Киреевского и A.C. Хомякова, основным вопросом которой был раскол между
церковью и государством, обнаружила новую ступень в развитии понятий старообрядчества и раскола.
Николай Александрович Бердяев (1874 - 1948 гг.), отражая понимание раскола как философии свободы, говорил о том, что народ начал подозревать отступничество от истинной веры и повреждение православного царства. «Третий Рим» уходил под землю. Высшие церковные чины и государственная власть были одолены антихристом. Народ находился в поисках «Града Китежа». Раскол, сделавшись отличительным для жизни русских людей явлением, оказал значительное влияние и на русскую революционную интеллигенцию XIX века, которая, став также раскольничьей, думала, что властью владеет злая сила. И только в русском народе было исконное царство, основанное на правде. [2. С.235]
Василий Васильевич Розанов (1856 - 1919 гг.) в своей статье «Психология русского раскола» изображал Россию в двух обличьях: «... первая - Россия «видимостей» с правильными очертаниями; вторая - «Святая Русь, матушка Русь», раскол принадлежал к её проявлениям. Розанов считал раскол даже более значительным явлением, чем реформация, а раскольников самыми стойкими среди верующих, чья грозная непоколебимость удивляла и одновременно страшила. Они были последним оплотом веры на земле. По мнению философа, раскол стяжал образ героической жертвенности русского человека, не предавшего свою веру, не отрёкшегося от неё, раскол был русским ответом на изменявшуюся действительность, спасением своих первооснов. [9. С.38]
Протоиерей Георгий Флоровский (1893 - 1979 гг.) фатальное противоречие раскола видел в том, что, не будучи подобным старой Руси, раскол грезил о старине, его грусть произрастала из несбыточной ни в прошлом, ни в будущем мечты. Амбивалентность бытия не позволяла расколу существовать в настоящем, ибо опиралась либо на свои воспоминания о прошедшем, либо на предчувствия о грядущем. Будучи оторванным от соборности, раскол черпал силы не из почвы, но из воли. Беспочвенность вела его к исходу из истории, ввергая в исступление. Раскол, с точки зрения Флоровского, не был застоем, однако его можно было назвать социально - апокалиптической утопией. Несмотря на свою религиозную основу, раскол, тем не менее, являлся всплеском социального движения, выражавшегося в политическом неприятии и противодействии. «Мечта раскола - теократическая утопия, теократический хилиазм». [12. С.38]
Для Василия Васильевича Зеньковского (1881 -1962 гг.), известного историка русской философии, сущность раскола состояла в метаниях церковного сознания идеологической направленности. По мнению философа, старообрядчество пыталось избежать неправедного осквернения церкви и в основе своей было историософично, его понимание христианства как теократической идеи было утопичным, и стоило слишком дорого русскому церковному сознанию. [3. С.242]
Вместе с тем, некоторые выдающиеся мыслители более основательно подошли к пониманию раскола, его сущности и культуры старообрядчества, акцентируя своё внимание на самобытности в развитии русской цивилизации.
Так, Константин Николаевич Леонтьев (1831 -1891 гг.) находил, например, староверов - некра-совцев, с которыми встречался во время своей консульской службы на Балканах, очень полезными и давал им высокий отзыв. Об их либеральности он написал в одной из своих журнальных статей, делая уточнения о её не принципиальности. Свобода, по мнению Леонтьева, для староверов существовала лишь как средство для целей более глубоких и достойных в сравнении с целями и претензиями «общеевропейского индивидуализма», последствиями которого являлись расслабление общества и однообразие и безличность людей. [7. С.378]
Раскол и полемика вокруг него между «западниками» и «славянофилами» вызвала острейший интерес к этой теме многих представителей общественно - политических движений России. Михаил Евграфович Салтыков - Щедрин, например, в статье «Современные движения в расколе» писал о расколе, как о загадочном явлении, не сводимом к обрядовым различиям. Он считал, что враждебность староверов крылась в «изменении экономических и юридических условий народного быта». [4.С. 400]
В качестве приложения к газете «Колокол», специально для крестьян -старообрядцев Николай Платонович Огарёв (1813 - 1878г.г.) и Александр Иванович Герцен (1812 - 1870 гг.) издавали газету «Общее вече».
Герцен в своём письме к французскому историку И. Мишле писал о расколе, приводя наиболее типичный случай для России, когда связь между крестьянами, если они раскольники, а не православные, становилась ещё теснее. Там же он вопрошал о хотя бы одном случае, в котором крестьянин, даже и православный, выдал бы раскольничью общину. [8. С. 216]
Демократы рассматривали раскол не как отступление от веры, а как массовое народное движение. Именно демократы впервые увидели революционный потенциал в расколе старообрядцев. По их представлению эту силу, этот потенциал, заложенный в народном демократическом мировоззрение, необходимо было направить на борьбу с царизмом. В интерпретации демократов раскольническое мировоззрение приобрело черты преобразующей идеи, способной в будущем стать идеологией борьбы и революции.
Размышления о расколе и его последствиях, вызвавших конфликт государства и церкви, занимали и Василия Ивановича Кельсиева (1835 -1872 гг.), который отдал много сил изучению этого феномена. В эмиграции, где Кельсиев провёл многие годы, он поддерживал тесные отношения с Герценым и Огарёвым. Василий Иванович считался видным специалистом по русскому старообрядчеству и расколу. В 1860 году в Лондоне он
издал «Сборник правительственных сведений о раскольниках», который стал своеобразной хрестоматией раскола, и где, впервые в истории философии, помимо исторического экскурса в раскол, были сделаны значительные и глубокие философские и этические обобщающие выводы. С точки зрения Кельсиева, страсть к обрядовости, нашедшая своё выражение в расколе и чиновничестве, испокон веков была присуща духу нашего народа, который превыше всего ставил соблюдение форм и внешние приличия. Не тот являлся старообрядцем, кто имел внутренние убеждения и истинную веру, а тот, кто двуперстно крестился, клал начало и произносил: «Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас», а не «Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас», при этом ни его вера, ни его мысли никого не интересовали. [6. С.148]
«Россию держит не привычка, а держит обряд быть русским, говорить всегда по-русски, исповедовать русскую веру... и властвовать над известными народностями». [Там же]
Философ особо выделял проблему правды в России, отмечая её устойчивую нравственную ориентированность. В поисках не просто правды, а «правды - истины», «правды - справедливости», русский человек подавался в секты, которые губили его, доводя до самосожжения и самооскопления. [1. С.157]
Поднимая вопрос сохранения традиций и нравов, Кельсиев связывал его с проблемой нравственности. Он также рассматривал раскол и со стороны влияния Запада. Он считал, что русские люди презирали всё, что им было завещано, но, потеряв уважение к отечественному преданию, почтения к западному так и не приобрели в силу своего представления о величии и идеальности Запада. В.И. Кельсиев пришёл к двоякому пониманию раскола, в котором протесту против церкви сопутствовал протест против правительства. Прокляв правительство, раскол ушёл в скиты и начал проповедовать ненависть. Образ борьбы, который являл собой раскол, а позднее и старообрядчество, был совершенно народным и выражал стремление к независимости. «Он стал «российским протестантизмом», «сделался апокрифическим и обрядным», ушёл в крайний национализм, раскол всегда и везде великорусский». [6. С. 264]
Самобытность старообрядчества выводилась автором из независимости этого явления от других вероисповеданий, и, по его мнению, данное обстоятельство должно было бы привести либо к развитию старообрядчества в новых формах религии, например, в протестантизме, либо к исчезновению как ереси.
По мнению В.И. Кельсиева, если рассматривать старообрядчество как феномен общественный, вовлекающий в своё движение государство и церковь, то по своей значимости он становился настоящей идеологией, которую уже невозможно было объяснить только особенностями веры или протестом неграмотных и непросвещённых народных масс против правительственной власти. Это движение стало многомерным и всепроникающим.
в
У
>
0-X
т гп А о п гп т;
о
-С ГП
о т; О
О и Д
о
-о О ГО О-Я
Сергей Михайлович Соловьёв (1853 - 1900 гг.) в работе «История России с древнейших времён» обосновывал зарождение раскола тем, что как таковой образ жизни в средневековой допетровской Руси задавал форму определённому общественному сознанию. По его словам, жизнь русского человека происходила в тесных рамках и не простиралась дальше скудного перечня постоянных явлений, и это постоянство заставляло думать о божественности и вечности этих явлений. Между тем, такая неизменность внешнего угнетала дух русского человека, не позволяя ему двигаться, стремиться к возобладанию над окружающей действительностью и к трансформации её, соотносясь со своими нуждами. Всякое новшество или изменение воспринималось как враждебное и греховное произволение непостижимых высших сил. [10. С.304]
Люди, жившие в европейских странах, постоянно тренировали свои духовные силы и воспитывали в себе привычку преобразовывать окружающую действительность, поскольку их к этому подталкивала сама жизнь в городах, непрестанно менявшаяся и предлагавшая новые направления. Но, жизнь русских людей не имела воздействия государства подобного западному по причине его сельского уклада, и общественное мировоззрение оставалось по большей части вне влияния городской культуры.
Соловьёв настаивал на том мнении, что причиной раскола послужило отсутствие просвещения, когда народ не имел возможности отличить «существенное» от «несущественного», изменения обряда от «изменения религии». Устоявшийся уклад служил основой психологии общества, которая отвергала любые перемены и существовала в ожидании апокалипсиса. [1. С.236]
Таким образом, результаты научно-исторических исследований старообрядческого раскола мыслителями и философами XVII - XIX вв. сыграли значительную роль в изменении взглядов руководства Синодальной церкви на раскол и на соборные клятвы. К XX веку всё более очевидной становилась необходимость отмены клятвы.
Литература
1. Антонов К.М. Философия И. В. Киреевского: антропологический аспект / К.М. Антонов. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2006. - 235 с.
2. Бердяев Н. А. Алексей Степанович Хомяков. Миросозерцание Достоевского. Константин Леонтьев / Н. А. Бердяев; Под ред. Н. Струве; Обложка А. Ракузина; Предисловие от изд-ва. -Paris: YMCA - Press; - М.: Христианское изд-во, 1997. - 578 с.
3. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. В двух томах / Сост. Г.М. Прохоров. Общ. ред. В. В. Нехотина. - М.: Институт ДИ-ДИК, Квадрига, 2009. - 688 с.
4. Салтыков - Щедрин М. Е. Собрание сочинений в 20 т. / М. Е. Салтыков - Щедрин. - М.: Художественная литература, Т. 5. 1966. - 680 с
5. Киреевский И.С. О характере просвещения Европы и его отношение к просвещению России. Письмо Комаровскому Г. Е. - М.: Тип. Александра Семёна. 1852. - 68 с.
6. В. Кельсиев Сборник правительственных сведений о раскольниках / В. Кельсиев. - М.: Книга по Требованию, 2011. - 320 с.
7. Леонтьев К. Н. Славянофильство и грядущие судьбы России /Сост., вступит. ст., указ. имен и коммент. А. В. Белова / Отв. ред. О. А. Платонов. -М.: Институт русской цивилизации, 2010. - 1232 с
8. Розанов В.В. В тёмных религиозных лучах / Под. Общ. Ред. А.Н. Николюкина. - М.: Республика, 1994. - 476 с.
9. Розанов В.В. Психология русского раскола / В.В. Розанов. Религия. Философия. Культура. - М.: Республика, 1992. - С.33 - 60
10. Русская философия: Новые исследования и материалы: Проблемы методологии и методики / СПб. гос. ун-т, Головной совет по философии М-ва образования России, СПб. филос. о-во; Отв. ред. А. Ф. Замалеев. - СПб.: Летний сад: СПб. философское общество, 2001. - 397 с.
11.Хомяков А.С. Полное собрание сочинений / А.С. Хомяков. - М.: Изд. Университетская типография. Т.1. 1900. - 408 с.
12. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Отв. ред. О. Платонов. - М.: Институт русской цивилизации, 2009 - 848 с.
13. Философия славянофилов. Иван Киреевский и Алексей Хомяков: научное издание / З. А. Каменский; Ин-т философии РАН. - СПб.: Изд-во РХГИ, 2003. -536 с.
The philosophical interpretation of the Old Believers split in the
writings Slavophiles and Westerners Malygin A.N.
Irkutsk State University
This article proposes to consider the problem of Schism and Old Believers origin from the standpoint of famous thinkers and philosophers of the XVII-XX centuries. The well-known dispute between the "Slavophiles" and the "Westerners" about the causes of the Church Schism makes it possible to look at the Schism and the Old Believers from the most opposite sides without any bias.
The aesthetic perception of Orthodoxy, characteristic of "Slavophiles", their poetization of the Russian people, their originality and messianic role in the future, was opposed by the opinion of the "Westerners" who saw Russian society as rather inert, limited in their perception to a definite and unchanging lifestyle, including a church one.
"Slavophiles", as well as the Old Believers, particularly singled out Conciliarity, as the main connecting element of Orthodoxy, with the only difference that for the former Conciliarity was purely theoretical interest, and for the latter it was an exclusively practical action. The tangible embodiment of the Conciliarity spirit by the Old Believers was precisely the split, as a reaction to the Church's attempts to change the usual church structure. The preservation of faith and the usual church structure by the Old Believers, in the opinion of the "Slavophiles," left them behind the history and did much to the spiritual decline and loss of the spiritual integrity of society.
The attitude of the "Westerners" to the Schism reflected their world-view based on their worship the values of the "developed" West in opposition to the "backward" Russia. The Schism was perceived rather as the separation of the people and the State, the first bell of the future socialist revolution. The ignorance of the Russian people, their unwillingness to develop, rejected any changes in the usual way of life, which later played a major role
in opposing the schismatics of the Synodal Church and the State.
As a result, the article states that the research studies of the philosophers of the XVII - XIX centuries, their attempts to explain the Schism of the Orthodox Church, caused a change in the Synodal church perception of both the Schism itself and the obligation of the synodical oaths. Keywords: Schism of the Russian Orthodox Church, Old Believers, "Westerners", "Slavophiles", Conciliarity, Synodal Church, Moscow - The Third Rome, Ivan Vasilyevich Kireyev-sky, Alexey Stepanovich Khomyakov, Vasily Ivanovich Kel-siev. References
1. Antonov K.M. Philosophy I. V. Kireyevsky-go: anthropological
aspect / K.M. Antonov. - M .: Publishing house PSTGU, 2006. - 235 p.
2. Berdyaev N. A. Alexey Stepanovich Khomyakov. Dostoevsky's
outlook. Konstantin Leontyev / N.A. Berdyaev; Ed. N. Struve; Cover A. Rakuzin; Preface from the publishing house. - Paris: YMCA - Press; - M .: Christian publishing house, 1997. - 578 p.
3. Zenkovsky S.A. Russian Old Believer. In two volumes / Comp.
Gm Prokhorov. Total ed. V.V. Nekhotina. - M .: Institute DI-DIK, Quadriga, 2009. - 688 p.
©
y
X
>
m
X
H
A
^
tr
X
T
m
A
o
Zl
m
T;
H
T
n
o
s
X
s
-C
m
o
T;
O
o
3
G
O
"Ö
O
DO
Ö"
^
177
4. Saltykov - Shchedrin M.Ye. Collection of works in 20 tons. / M.E.
Saltykov - Shchedrin. - M .: Fiction, T. 5. 1966. - 680 with
5. Kireevsky I.S. On the nature of the enlightenment of Europe and
its attitude to the enlightenment of Russia. A letter to Komarov-sky G. E. - M .: Type. Alexandra Seeds. 1852. 68 p.
6. V. Kelsiev Collection of government information on dissenters / V.
Kelsiev. - M .: Book on Demand, 2011. - 320 p.
7. Leontyev KN Slavophilism and the Coming Fate of Russia /
Comp., Enter. Art., decree. Names and comments. A. V. Belova / Ed. ed. O. A. Platonov. - M .: Institute of Russian Civilization, 2010. - 1232 with
8. Rozanov V.V. In the dark religious rays / Under. Total Ed. A.N.
Nikolyukina. - M .: Republic, 1994. - 476 p.
9. Rozanov V.V. Psychology of the Russian schism / V.V. Rozanov.
Religion. Philosophy. Culture - M .: Republic, 1992. - P.33 - 60
10. Russian philosophy: New research and materials: Problems of methodology and methods / SPb. state Univ., Head Council on the philosophy of the M-VA Education of Russia, St. Petersburg. Philosophy oh; Ed. ed. A. F. Zamaleev. - SPb .: Summer Garden: SPb. Philosophical Society, 2001. - 397 p.
11. Khomyakov A.S. Complete Works / A.S. Hamsters. - M .: Izd. University Tipo-graphy. T.1. 1900. - 408 s.
12. Florovsky G.V. Ways of Russian theology. Ed. ed. O. Platonov. - M .: Institute of Russian Civilization, 2009 - 848 p.
13. Philosophy of Slavophiles. Ivan Kireevsky and Alexey Khomyakov: scientific publication / Z. A. Kamensky; Institute of Philosophy RAS. - SPb .: Izd-vo RHGI, 2003. -536 p.
