CC BY
31
УДК 1 (091)
DOI 10.18522/2072-0181-2021-108-4-47-53
ФИЛОСОФИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: КРИЗИС ИЛИ САМООБРЕТЕНИЕ? (ПРОДОЛЖАЕМ ПОЛЕМИКУ)
Г.В. Драч
PHILOSOPHY IN MODERN RUSSIA: CRISIS OR SELF-DISCOVERY?
G.V Drach
Развернувшееся на страницах российских научных журналов обсуждение вопросов о роли и значении философии, в котором приняли участие В.Н. По-рус и Ю.М. Резник [1], Б.В. Марков и И.Д. Осипов [2], Г.А. Антипов [3], В.Д. Бакулов и А.Ф. Поломошнов [4], М.И. Билалов [5] и ряд других философов, связано в основных своих мотивах с проблемами реформирования российского высшего образования и, соответственно, преподавания философии в высшей школе. Дискуссии эти были вызваны начавшимися в 1990-х гг. реформами, поставившими под вопрос не только преподавание философии как обязательной дисциплины, но и саму общественную востребованность философии. При этом надо учитывать, что речь шла о марксистской философии, другой в советской высшей школе попросту не было (по крайней мере, официально). Вот здесь и начались проблемы. Отечественные «властители дум» (как, например, Г.С. Бати-щев, Г.Н. Волков, Э.В. Ильенков и многие другие) оказались отвергнуты и забыты (?), а зарубежные (К. Поппер, М. Хайдеггер, М. Фуко) не очень-то соответствовали российским реалиям. Российская философия, для которой, казалось бы, открылись пути для творчества и самообретения, оказалась в междумирье.
С наступлением нового тысячелетия многое прояснилось. Стало понятно, что речь идет о глобальных трансформационных процессах, в центр событий которых оказались втянутыми российское образование и, соответственно, фи-
Драч Геннадий Владимирович - доктор философских наук, профессор кафедры теории культуры, этики и эстетики Института философии и социально-политических наук Южного федерального университета. 344065, г. Ростов-на-Дону, пер. Днепровский, 116, e-mail: gendrach@mail.ru, т.: 8(863)2507277.
лософия. Но вместо ожидаемого творческого подъема и социального признания философии на переднем плане оказались вопросы о «не слишком высоком социальном статусе преподавателя», о «быстро сжимающейся сфере философии» в системе университетского образования и т.д. Один из писавших тогда об этом авторов, отмечая, что философия перестала быть «идеологическим инструментом», прогнозировал: «Обязательность философии в вузовском курсе - в известной мере дань традиции. Ситуация непременно будет меняться» [6, с. 109]. И он оказался прав. На сегодняшний день проблемы только возросли, будучи связанными с вопросами выделения часов, статусом обязательной дисциплины и т.д. Так что сегодня, когда мы говорим о философии, речь чаще идет о потерях, чем об обретениях. Поэтому статья В.Д. Бакулова и А.Ф. Поломошнова, опытных преподавателей и организаторов учебного процесса, выступивших в защиту философов со своего рода «новой апологией» [4], дает импульс к осмыслению роли философии в современном обществе.
Пожалуй, самое главное, что отстаивают авторы, - это уважение к философии, защита ее достоинства как предпосылки и условия научного познания и человеческого самосознания. Тем самым они приглашают читателя к путешествию в «страну философии», обязательным элементом которой были и остаются философские рефлексии. В разные времена вопрос о философии оставался равно определяющим и в трактовке всего широкого пространства чело-
Gennadiy Drach - Southern Federal University, 116, Dneprovsky Lane, Rostov-on-Don, 344065, e-mail: gendrach@ mail.ru, tel.: 8(863)2507277.
веческой жизни - счастья, блага, истины, справедливости, бессмертия, и в трактовке путей и способов познания. Например, у Боэция с его бессмертным произведением «Утешение философией», которое он как раз и написал в заключении, ожидая суда и неминуемой казни [7]. Или не менее знаменательное заявление, но теперь уже о «конце философии», в работе Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» [8, с. 316]. Можно было бы назвать другие имена - Аристотеля, Платона, Ф.М. Достоевского - и другие работы с другими оценками философии. Вслушиваешься в эти столь разные отзвуки прошлых эпох и понимаешь, что философия была, есть и будет вечной спутницей человеческой жизни, мышления и познания, обретения смысложизненных ценностей. Но философии сопутствовало и непризнание, отторжение уже со времен Сократа, которому советовали бросить занятия философией как бесполезные и даже опасные. А ведь он всего-то учил тому, что лучше подвергаться несправедливости, чем самому быть несправедливым.
Начинают В.Д. Бакулов и А.Ф. Поломош-нов, казалось бы, с тех же положений, что и во множестве статей, посвященных жалобам на несостоятельность современной философии, ее невостребованность и т.д. и т.п. Но этот «плач Ярославны» у них прерывается констатацией фундаментального характера: «Перед современной философией все более четко и остро встает ее глобальная духовная миссия - сохранения гуманизма перед современными кризисными тенденциями... миссия философии состоит в том, чтобы созидать духовные основы общества, формулировать гуманистические идеалы будущего и проектировать пути к ним» [4, с. 51]. Собственно говоря - это общий вывод статьи, но не меньший интерес представляет и ряд отдельных положений и принципов, выдвигаемых авторами. Философия рассматривается ими как культурное событие мирового порядка, поэтому логично вроде бы рассматривать ее в контексте мировой. Но такое рассмотрение не добавляет оптимизма. Авторы примыкают к заявлениям М.С. Сухомлинова о кризисе не только российской, но и всей мировой философии [9]. Да и сами они рассматривают как проявление кризиса доминирующие сегодня разрушительные постмодернистские тенденции.
Но с кем же мы будем восстанавливать «гуманистические ценности и идеалы», о которых пишут авторы, а также совершать демарш «от скептицизма к историческому и познава-
тельному оптимизму»? Такого рода вопросы специально рассматривались величайшим гуманистом нашего времени Альбертом Щвей-цером, который, констатируя гораздо раньше современных авторов: «я родился в период духовного упадка человечества», расставлял совсем другие акценты: «вина философии в закате культуры» [10]. Однако не будем углубляться в эту самостоятельную по своему значению тему. Отметим, что о мировой философии В.Д. Баку-лов и А.Ф. Поломошнов пишут для того, чтобы обосновать, и в этом тоже есть резон, значение и роль российской философии в системе высшего образования.
В отношении зарубежной философии (по крайней мере в университетах развитых стран Европы, куда в свое время были направлены делегации преподавателей ЮФУ) хотелось бы попросить не беспокоиться. Журналы выходят, книги печатаются, в высшей школе философия вполне достойно представлена. В университетах Европы читаются многообразные курсы по соответствующим разделам из истории античной, немецкой классической философии и по современной тематике - философии техники, этике, проблемам искусственного интеллекта и т.д. [11]. Что же касается положения философии в системе высшего образования России, вопросы иной раз ставятся весьма радикально: «Нужна ли нашим университетам философия?» [3]. Конечно, такого рода радикализация вопроса стимулирует самопознание, обоснование оснований философии, особенностей философского дискурса [12]. Но почему кризис, а не самообретение? Ведь поставленные вопросы расширяют пространство философского дискурса, а отмена идеологического контроля и желанная свобода мышления должны активизировать свободу творчества.
Ответ лежит, как говорится, на поверхности. Рефреном к проводимой в нашей стране образовательной реформе на всем протяжении последних десятилетий звучит: философия должна сохранить свое достойное место в системе университетского образования. Г.А. Антипов, констатируя, что философия вытесняется на периферию современного вузовского образования, объясняет такого рода процессы «непониманием сущности философского знания» и «доминантным положением науки в современной культуре» [3, с. 89]. Автор, и не он один, для прояснения ситуации обращается к авторитету крупных философов (отечественных и зарубежных) -Бердяева и Рассела, которые сходятся в том, что
незавидное положение философии объясняется ее срединным, промежуточным - между «наукой и религией» у одного и «теологией и наукой» -у другого, положением. Отталкиваясь от этого положения, он и предполагает рецепт спасения. «Итак, для решения профессиональных задач ученые "вынуждены" заниматься несвойственным для них делом - анализировать смысл используемых фундаментальных понятий, из мира физической ("материальной") реальности они окунаются в мир идеального, что требует и овладения неспецифическими для физиков навыками» [3, с. 98]. Философия, приходя на помощь науке, обретает свое право на существование. «В средневековье философия спасалась, обратившись к теологии и религии. Сегодня она может спастись, переориентировавшись на науку» [3, с. 99].
Но является ли философия столь односторонне рациональным предприятием? Если следовать поставленному Е.А. Кротковым вопросу, возникают сомнения, сможет ли она справиться со своей даже так ограниченной задачей. В.Н. Бакулов и А.Ф. Поломошнов рассматривают вопрос шире. «С самого начала XXI века кризисные черты в развитии философии проявляются все более и более отчетливо. Отчасти это свидетельствует о кризисе цивилизации (в особенности вступившей на путь необратимой глобализации), духовной квинтэссенцией которой, как известно, является философия» [4, с. 46]. Несколько удивляет, правда, прямолинейность предлагаемого авторами решения поставленных вопросов: «Для судеб современной философии, однако, гораздо важнее вопрос об отношении к ней современной власти» [4, с. 47]. Между тем почему ставится вопрос о кризисе философии, в то время как в стране и во всем мире (не только по мнению Ф. Фукуямы, но и многих отечественных политологов и социологов) осуществлен прорыв в эру всеобщей свободы и демократии? Да и стоит ли сводить проблемы к вопросу о власти? Некоторые политологи превратили этот вопрос в предмет исследований, много лет пишут о «бездарности власти» - и ничего, процветают. Иногда в пример России ставится демократическое развитие Индии. Но где же философы? Впрочем, мы с А.А. Кирилловым об этом уже писали [13].
Власть властью, а чему, однако, должна служить философия? В.Н. Бакулов и А.Ф. По-ломошнов дают правильный, в противоположность Г.А. Антипову, ответ: «Апология современной философии состоит в том, чтобы вер-
нуть себе статус духовного лидерства, а не найти спасительную нишу для выживания на обочине или в историческом архиве духовной жизни человечества» [4, с. 48]. В этом случае они исходят из идеологии Просвещения, провозгласившей непререкаемый авторитет разума, философии. Подчеркнем, что уже Руссо провозгласил свободу как родовое свойство человека. И почему же это духовное лидерство философии на пути в «царство свободы» из «царства необходимости» было утрачено? Виновата, считают авторы, так называемая позитивная, или конкретная наука (здесь еще можно было бы поспорить), но и о потребительской идеологии они не забывают. Однако В.Н. Бакулов и А.Ф. Поломошнов не уходят в пространство экстерналистского анализа и возвращаются к вопросу о внутренней специфике философии. И вопрос о различии «философии в себе» и «для себя» - это, как говорится, в самую точку. И это вопрос не только о преподавании философии (пока мы преподаем философию в том же формате, что и строим специальное философское образование), но и о специфике философского знания вообще. Философия составляет основу самосознания духа, созидающего мир, переходящего из состояния «в себе» в состояние «для себя». Эта мысль требует своего развития, но совершенно ясно, что авторы вышли за пределы вопроса о кризисе философии и поставили вопрос о гуманизме как о принципе философского познания.
И все же этот принцип легче провозгласить, чем реализовать в практике исследования и тем более вузовского преподавания. «Новая апология» философии - это позиция, разделяемая многими философами и имеющая положительные результаты, поскольку она не только позволяет обосновывать основные принципы общественного признания философии, но и поднимает вопрос о том, какой должна быть вузовская философия в России (изменить преподавание философии). Известный философ В.Н. Порус также маркирует пространство вузовской философии вопросом о ее кризисе, но диагностирует его как «симптом культурного кризиса, переживаемого Россией» [1, с. 211-212]. Поэтому в беседе с Ю.М. Резником ему не удается оставаться в пространстве вузовского образования. Говоря о специалисте с высшим образованием, Порус, однако, делает весьма примечательное заключение: «Если он сознает себя представителем культуры, чья деятельность неотрывна от внутренней духовной работы, от критической рефлексии, философия является не просто полез-
ной, но необходимой составляющей его жизни» [1, с. 215].
Б.В. Марков в беседе с И.Д. Осиповым вносит весомое дополнение к теме, говоря, что «отказ от философии лишает общество будущего»: «Таким образом, время отречения от философии не настало. Наоборот, время требует принципиально новых ответов на вопросы о том, что такое человек, государство, общество. Лозунги о "конце идеологии", "смерти философии", "кризисе государства", о "постгуманистической цивилизации" и т.п. на самом деле свидетельствуют о потребности в новой про-блематизации базовых социальных понятий, а значит - и о потребности в философии» [2, с. 9]. Конечно, при этом надо учитывать, что каждая эпоха имеет свои вопросы, вернее, возвращается к «извечным вопросам бытия», имеет своих «властителей дум». И если философия не улавливает движения времени, она не будет иметь общественного признания, что не может не сказаться и на ее положении в высшей школе. Сигналы, которые, по нашему мнению. улавливает современный человек, таковы: наступила совсем другая эпоха, которой нужна другая философия. Но какая?
Ряд ответов находим в статье М.И. Би-лалова «Современна ли современная философия?», который указал на «радикальные изменения методологической функции философии, ее сближение с методологией постмодернистской культуры» [5, с. 59]. Как видим, у него по этому вопросу другая позиция, чем у В.Д. Бакуло-ва и А.Ф. Поломошнова. При таком повороте формула «подчинения философии делу разума» требует дополнительных обоснований. Поразмышляем вместе с М.И. Билаловым. Критикуя постмодернизм, мы пытаемся восстановить па-радигмальные установки классической философии и культуры. Но как далеко мы можем пойти в этом направлении? Ведь так называемые «деструктивные постмодернистские тенденции» имеют глубинные корни и выступают как результат разрушительных сил самого разума по отношению к идеологии гуманизма и просвещения. И философы постмодерна (от Адорно до Хабер-маса) подвергают (и М.И. Билалов здесь прав) критике «инструментальные, целерациональ-ные, прагматические» варианты «высшего разума», те техногенные ценности, которые отождествляются сегодня с ценностями научной рациональности. М.И. Билалов дает правильную оценку и «коммуникативному разуму», увязывающему взаимодействия и взаимопонимание
индивидуальных субъектов в многообразных жизненных практиках в единую целостность мира (здесь он опирается на авторитет Н.В. Мот-рошиловой) [5, с. 60].
Итак, глубинное противоречие современного мира - «расщепление целостного разума и субъекта» и в то же время возрастание свободы субъекта. Беда в том, что индивид не осознает этой свободы, будучи обреченным на утрату целостности и восстановление субъектности человеческого «Я» лишь посредством набора случайных, временных идентификаций субъекта [5, с. 60]. Невольно вспоминаешь работы молодого Маркса, который вслед за Шиллером («Письма об эстетическом воспитании») упрекал современное ему капиталистическое общество в разрушении целостности индивида. И какая же в этом случае роль отводится философии? Достаточно распространенный ответ: она восстанавливает мир до целостности, философия - это целостное мировоззрение. Такого рода позицию в свое время едко высмеял А.В. Потемкин, ссылаясь на Гейне:
Разорванность мира терзает мне сердце. Отправлюсь с бедою к профессору-немцу. Он знает, как мир свести воедино, -Создаст он понятную всем картину. Из колпака и лоскутьев халата На дыры Вселенной кладет он заплаты.
[14, с. 67].
За философией остается, если опираться на названную выше работу Энгельса, основной вопрос - отношение мышления к бытию, «пространство чистой мысли», самосознание на уровне всеобщего. Не надо упрощать поставленный вопрос, он включает в себя отношения бытия и познания, поясняет, в какой мере мир отвечает нашим поискам, соответствует им. Это вопрос о возможностях нашего познания, т.е. открытии человека. Не примитивное выяснение, что первично, что вторично. Это всего лишь формула. Проглядывает конец попыткам создать законченную картину мира и преподавать философию в этом качестве. Правда, есть охотники на четырех страницах доказать ошибочность идей Маркса и именно так, вульгарно понимать основной вопрос философии. И это тоже вопрос о достоинстве философии. На эту тему уже писали А.А. Кириллов и В.Ю. Казаков [15].
Здесь к месту и второе замечание М.И. Би-лалова: современная философия преемственно пытается решить многовековую проблему веры и разума, откровения и познания, сопровождающую историю религии и философии на всем
протяжении их взаимоотношений. Эта проблема смыкается с проблемой соотношения рациональных, нерациональных и иррациональных путей и средств познания в человеческом духе, и, что особенно важно, - положение Аль-Фара-би, выделяемое автором: «Религия, которая отсекает философию от верующих, порочна и невежественна» [5, с. 6]. Здесь мы погружаемся из постмодерна в глубины модерна и предмодерна, к истокам размежевания веры и знания, мифа и логоса. Историческое пространство от Античности до Нового времени можно рассматривать как континуальное пространство с его установками на разум, прогресс, гуманизм. Но в современной культурной ситуации обнаруживается кризис идеологии Просвещения (рационализм, гуманизм, вера в прогресс). Сегодня принято говорить об исчерпанности проекта «Модерн», который был достойно представлен Гегелем. Всплывают материки традиционной культуры, содержащие в своем основании разные типы религии, что и позволило С. Хантингтону заявить о столкновении цивилизаций [16]. Какой же должна быть философия, чтобы возложить на себя миссию гуманизма?
Углубление в проблему специфики философии в связи с этим вполне понятно, ведь философия - продукт европейской культуры, а ее начало - точка бифуркации в развитии цивилизации Запада [17]. В каждую переломную эпоху заново ставятся вопросы: что такое истина, справедливость, мудрость, философская рефлексия и т.д.? Но построенная как система ответов на вечные вопросы философия оставались привилегией классики, постмодернистские теории все же разрушают ее основания. Как и основания всего модерна. Капитализм по своей сути - это экономическая ипостась модерна (Ф. Джейми-сон весьма красноречив в своих характеристиках позднего капитализма [18]). Под вопросом оказывается правомерность построения глобальной модели культуры, в которой философия продолжала бы играть рациональную системообразующую роль. Заглянем в новый техногенный мир, который на глазах теряет онтологические основания, так как исчезает природа, уверенность в разуме и в самом продолжении человека. Философ не может не обращать внимание на потерю веры в научный прогресс. А ведь с этой идеей и были связаны практики самоидентификации и свободы, гуманизм и классическое философствование. Но вопрос о философии как особом типе самосознания, конструирующем современные реалии, остается, как и вопросы о «фило-
софии в себе» (самосознание) и «для себя» - ее роль в социуме через реализацию в искусстве, литературе, политике, экономике и т.д.
Вернемся к Боэцию, который жил в эпоху переломную, а потому, должно быть, в чем-то сходную с нашей. В связи с этим Г.Г. Майоров отмечал в послесловии к его работе «Утешение философией»: «В такие эпохи особенно остро ощущается и величие, и хрупкость человеческой цивилизации, ее высокая ценность и в то же время отсутствие твердых гарантий ее дальнейшего сохранения» [7, с. 315]. Неустроенность мира толкает к актуализации вечных вопросов философии - о счастье, любви, справедливости. Но отвечают на них в разные эпохи по-разному. В эпоху эллинизма и Древнего Рима, с потерей полисной самостоятельности, на первый план выходит проблема атараксии с ее лозунгом «проживи незаметно». Скептики, стоики, эпикурейцы предлагают свои пути ее достижения. Судьба Боэция - это ответ на формирование глобальной (имперской) модели, с ее игрой неуправляемых и непредсказуемых сил, которые представляли военно-политическую и в каком-то смысле виртуальную реальность. И философия как любовь к мудрости становилась ответом на эту реальность.
Платон в диалоге «Протагор» сообщает ряд важнейших положений о философии как о любви к мудрости и о самой мудрости. Почему смертные стремятся к внешним признакам счастья, когда все это находится внутри них? Человек - это внутренний мир, ценности души («забота о себе»). Ведь если человек познает себя сам, он найдет высшие ценности. И никакая Фортуна не сможет забрать их с собой. Права и достоинство граждан невозможны без обоснования гражданских добродетелей, среди которых на первом месте оказываются верховенство закона и справедливость, что и продемонстрировали древние греки. Гуманизм как культурный проект знаменует начало рационального мышления и свободы. Гегель здесь был прав. Он связывает их (как и В. Нестле) с религиозным кризисом и поисками мудрости. Мудрецы, к которым относились Фалес Милетский, Питтак Митиленский и др., сообщает Платон, сойдясь вместе, посвятили «начаток мудрости Аполлону, в его храме, в Дельфах, написавши то, что все прославляют: "Познай самого себя" и "Ничего сверх меры"» (Платон. Протагор, 343 А-В). «На индивида тем самым возлагается ответственность за толкование миропорядка в соответствии с требованиями разума и право поступать в соответствии с
принимаемыми решениями» [17, с. 9]. В.М. Ме-жуев констатирует: хотя нет единой философии для всех времен и народов, человек нуждается в ней как в своего рода зеркале. Философское знание, будучи «знанием о мире», по своей сути выступает «знанием о себе», «самосознанием». Конечно, очевиден факт наличия разных форм сознания, выступающих в виде зеркала человеческого самосознания. «Каждая из них ставит своей целью создание картины мира, в которой человек находит и узнает себя, судит о том, кто он сам в этом мире» [19, с. 16]. А судить о мире и о себе человек не может, не опираясь на образы добра, красоты и справедливости, всплывающие из глубин подсознания даже, как учил Платон, у человека, знающего, что он поступает несправедливо.
Итак, констатация кризиса философии совершалась и ранее. Все это было, а философия жива по сегодняшний день и привлекает внимание читателей и слушателей. Но к чему надо вернуться - это к вопросу о преподавании философии. Здесь В.В. Миронов акцентировал внимание на разделении философии общеобразовательного уровня (школьной, «школярской») и высшей (специальной науки о последних целях человеческого разума) [20]. Университетская философия находится посередине. Пока извлечем лишь один урок: не стоит гнаться за курсами философии, представляющими универсальную систему знания. С какими бы философскими проблемами мы ни знакомили слушателей, преподавать философию - это во многом реагировать на проблемы и состояние общества, открывать пути и перспективы самосознания. В этом случае мы найдем адресата философского знания - конкретного слушателя высшего учебного заведения, к которому оно обращается как к субъекту познания, открывает ему возможности познания мира (в соответствии со спецификой его образования) и нахождения смыслов социального и индивидуального бытия, т.е. человеческого в человеке. В этом случае мы не можем обойтись без понятия культуры. Философия - это ядро культуры, «это экспликация культурных символов, скрепляющих историческую эпоху в единое целое, делающее возможным экзистенциальное пребывание человека в мире и выбор в культуре, а также воспроизводство культурных смыслов через структуры самосознания и выбора» [21, с. 42]. И если сегодня приходится говорить об исчерпанности идеологии Просвещения и проекта «Модерн» в целом, о кризисе философии, это не значит, что потребность в индивидуаль-
ной рефлексии, в том самом критическом мышлении, которое расценивается как основная компетенция, формируемая философией, отпала. Она возросла, что и доказывает необходимость развития, самообретения философии, поскольку она остается способом обоснования и сохранения культурного кода и социальных матриц российского общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Порус В.Н., Резник Ю.М. Еще раз о кризисе отечественной вузовской философии // Личность. Культура. Общество. 2020. Т. 22, вып. 3-4. С. 211-220.
2. Марков Б.В., Осипов И.Д. Философия в России: прошлое, настоящее, будущее. Беседа с профессором Б.В. Марковым // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 17. 2015. Вып. 1. С. 5-12.
3. Антипов Г.А. Нужна ли нашим университетам философия? // Высшее образование в России. 2021. Т. 30, № 1. С. 88-100.
4. Бакулов В.Д., Поломошнов А.Ф. Апология современной философии // Научная мысль Кавказа. 2021. № 2. С. 46-52.
5. Билалов М.И. Современна ли современная философия? (Продолжаем полемику) // Научная мысль Кавказа. 2021. № 3. С. 58-64.
6. Говорунов А.В. Мастер и профессионал: философия как профессия // Философское образование: Вестник Ассоциации философских факультетов и отделений. 2010. № 1. С. 105-117.
7. Боэций. Утешение философией и другие трактаты. М.: Наука, 1990. 414 с.
8. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии // Сочинения: в 30 т. / К. Маркс, Ф. Энгельс. М.: Госполитиздат, 1961. Т. 21. С. 269-317.
9. СухомлиновМ.С. О кризисе в современной философии // Гуманитарные исследования в Дальневосточном государственном аграрном университете: сб. науч. трудов. Благовещенск: Дальневосточ. гос. аграр. ун-т, 2013. С. 104-110.
10. Щвейцер А. Благоговение перед жизнью. М.: Прогресс, 1992. 572 с. С. 44.
11. Драч Г.В., Лешкевич Т.Г. Философия в высшей школе Европы // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. № 1. С. 153-156.
12. Кротков Е.А. Является ли философия рациональным предприятием? // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Сер. Философия. Социология. Право. 2016. № 10. С. 23-29.
13. Драч Г.В., Кириллов А.А. Проблематика истории Востока и современность: размышления о книге Л.Б. Алаева // Вестник Института востоковедения РАН. 2020. № 3. С. 29-39.
14. Потемкин А.В. В лабиринтах философии // Метафизические диатрибы на берегах Кизитеринки. Ростов н/Д: Ростиздат, 2003. С. 11-194.
15. Кириллов А.А., Казаков В.Ю. Критика марксизма и ее аргументационный интерьер: полемические заметки // Научная мысль Кавказа. 2020. № 4. С. 27-36.
16. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. 603 с.
17. Драч Г. В. Цивилизационное развитие Запада: начало философии как точка бифуркации // Научная мысль Кавказа. 2018. № 4. С. 9-16.
18. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2019. 799 с.
19. Межуев В. М. Идея культуры. М.: Прогресс-Традиция, 2006. 407 с.
20. Миронов В. Проблемы образования в современном мире и философия // Отечественные записки. 2002. № 2. С. 30-35.
21. Драч Г.В. Наука о культуре в эпоху постмодерна // Фундаментальные проблемы культурологии: в 7 т. Т. 1. Теория культуры. СПб.: Алетейя, 2008. С. 32-46.
REFERENCES
1. Porus V.N., Reznik Yu.M. Lichnost. Kultura. Ob-shchestvo, 2020, vol. 22, no. 3-4, pp. 211-220.
2. Markov B.V, Osipov I.D. Vestnik Sankt-Peterburg-skogo universiteta, 2015, ser. 17, is. 1, pp. 5-12.
3. Antipov G.A. Vysshee obrazovanie v Rossii, 2021, vol. 30, no. 1, pp. 88-100.
4. Bakulov V.D., Polomoshnov A.F. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2021, no. 2, pp. 46-52.
5. Bilalov M.I. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2021, no. 3, pp. 58-64.
6. Govorunov A. V. Filosofskoe obrazovanie. Vestnik Assotsiatsii filosofskikh fakultetov i otdeleniy, 2010, pp. 105-117.
7. Boetius. Uteshenie filosofiey i drugie traktaty [Consolation of philosophy and other treatises]. Moscow, Nauka, 1990, 314 p.
8. Engels F. Lyudvig Feyyerbakh i konets klassicheskoy nemetskoy filosofii [Ludwig Feuerbach and the end of classical German philosophy]. In: Sochineniya: v 301. / K. Marks, F. Engels [Collected Works: in 30
vols. / K. Marx, F. Engels]. Moscow, gospolitizdat, 1961, vol. 21, pp. 269-317.
9. Sukhomlinov M.S. O krizise v sovremennoy filosofii [On the crisis in modern philosophy]. In: Gumanitar-nye issledovaniya v Dalnevostochnom gosudarstven-nom agrarnom universitete: sb. nauch. trudov [Humanitarian research at the Far Eastern State Agrarian University: collection of scientific works]. Blagoveshchensk, Far Eastern State Agrarian University, 2013, pp. 104-110.
10. Schweitzer A. Blagogovenie pered zhizniu [Reverence for life]. Moscow, Progress, 1992, 572 p., р. 44.
11. Drach G.V., Leshkevich T.G. Gumanitarnye i social-no-ekonomicheskie nauki, 2008, no. 1, pp. 153-156.
12. Krotkov E.A. Nauchnye vedomosti Belgorodskogo gosudarstvennogo universiteta, ser. Filosofiya. Sotsi-ologiya. Pravo, 2016, no. 10, pp. 23-29.
13. Drach G.V, Kirillov A.A. Vestnik Instituta vostoko-vedeniya RAN, 2020, no. 3, pp. 29-39.
14. Potyomkin A.V. V labirintakh filosofii [In the labyrinths of philosophy]. In: Metafizicheskie diatriby na beregah Kiziterinki [Metaphysical diatribes on the shores of Kiziterinka], Rostov-on-Don, Rostizdat, 2003, 574 p., pp. 11-194.
15. Kirillov A.A., Kazakov V.Yu. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2020, no. 4, pp. 27-36.
16. Huntington S. Stolknovenie tsivilizatsiy [The clash of civilizations]. Moscow. AST, 2003, 603 p.
17. Drach G.V. Nauchnaya mysl Kavkaza, 2018, no. 4, pp. 9-16.
18. Jameson F. Postmodernizm, ili Kulturnaya logika pozdnego kapitalizma [Postmodernism, or, the Cultural logic of late capitalism]. Moscow, Publishing house of Gaidar Institute, 2019, 799 p.
19. Mezhuev VM. Ideya kultury [The idea of culture]. Moscow, Progress-Traditsiya, 2006, 407 p.
20. Mironov V. Otechestvennye zapiski, 2002, no. 2, pp. 30-35.
21. Drach G.V. Nauka o kulture v epokhu postmoderna [Cultural science in the Postmodern era]. In: Funda-mentalnye problemy kulturologii. T. 1. Teoriya kultury [Fundamental issues of cultural studies: in 7 vols. Vol 1. Cultural theory]. St. Petersburg, Aleteyya, 2008, pp. 32-46.
Поступила в редакцию 28 октября 2021 г.
