CC BY
530
УДК 378.147 А.Д. Московченко
Философия и наука (основные признаки тождества и отличия)
Предложена системная сеть признаков (принципов) сходства и отличия философии и науки.
Является ли философия наукой? Ответ на этот вопрос зависит в первую очередь от четкого определения того, что мы понимаем под наукой. Современная наука как особый социальный институт возникла в Европе в ХУ-ХУН вв. За три столетия своего развития она достигла ошеломляющих результатов, существенно повлиявших на ход исторического развития. Особенные успехи наблюдаются в XX веке. Возникает принципиально новая научная дисциплина — философия науки, которая пытается осмыслить глубинные основания появления и развития научного знания. Кардинально меняется роль философии в культуре, систем-но-интегративная функция которой приобретает планетарно-космический характер. Интегра-тивность и космологичность научного знания также возрастают. В связи с этим встает проблема противостояния и сходства философии и науки. Где протекает демаркационная линия между философией и наукой? Где точки соприкосновения этих прямо противоположных феноменов культуры? Ответы на данные вопросы имеют большое значение для развития как науки, так и философии.
В современной научно-методологической литературе обстоятельно разработаны два основных признака (принципа) отличия науки от философии — принципы верификации и фальсификации.
1. Верификация (с лат. — доказательство, подтверждение). Критерий (принцип) верификации предложил немецкий философ и логик Р. Карнап [1, С. 910-918]. Согласно этому критерию наука стремится подтвердить свои умозрительные построения эмпирическими (экспериментальными) фактами. Научное предложение обязательно верифицируемо. Вместе с тем философия равнодушна к подтверждению, она в этом не нуждается. Главное для философии — построение логически непротиворечивой системы категорий. Правда, здесь возникают непреодолимые трудности с верифицируемостью математики и теоретической физики. У них также нет строго верифицируемой эмпирической базы. На это обращал внимание К. Поппер — один из крупнейших западных философов и социологов XX века. Он полагал, что верификация идет по неправильному пути, поскольку достаточно общие научные теории никогда не могут быть верифицированы. Их границы слишком широки для этого. Предположение научно, если оно фальсифицировано, т.е. может быть опровергнуто опытом. В качестве критерия демаркации между наукой и не наукой (философией) К. Поппер предложил принцип фальсифицируемости как возможность принципиальной опровержимости любой научной теории [1, С. 343-352].
2. Фальсификация (с лат. — ложный, неистинный). Согласно данному критерию, все утверждения науки эмпирически проверяемы и в принципе могут быть опровергнуты опытом. Другими словами, речь идет о принципиальной опровержимости научных теорий новыми экспериментальными фактами или же об их несовместимости с более фундаментальными научными теориями. Вместе с тем утверждения философии эмпирически непроверяемы и неопровержимы, да и по отношению к научному знанию в целом критерий фальсификации не срабатывает. Системы гипотез, объединенные в научные теории, лишь в редких случаях могут быть подвергнуты окончательной фальсификации. Системно-иерархический характер организации современного научного знания осложняет и затрудняет проверку развитых и абстрактных теорий. Проверка подобных теоретических систем предполагает введение дополнительных моделей и гипотез, а также разработку теоретических моделей, экспериментальных установок и т.п.
Немецкий философ науки Г. Хакинг [2] дает оригинальную трактовку принципов верификации и фальсификации. Верификация Карнапа, отмечает он, направлена снизу вверх: делай наблюдения и смотри, как они подтверждают или верифицируют более общее утверждение. Напротив, фальсификация Поппера направлена сверху вниз: сначала сформируй теоретическое утверждение, а затем выводи следствия и проверяй их на истинность. Карнап действует в
рамках традиции, ставшей общепринятой, начиная с XVII века, и полагавшей, что наука является индуктивной по своей природе. Поппер же считал, что есть только одна логика — дедуктивная. Согласно Попперу, гипотеза, прошедшая множество проверок, является подкрепленной, но это не значит, что она хорошо поддерживается эмпирической очевидностью.
Несмотря на очевидные достоинства критериев демаркации, предложенные Картером и Поппером, их философско-научные системы аисторичны, поскольку рассматривается наука вне времени, вне истории. Как подчеркивал американский науковед Т. Кун [1, С. 400-409], они использовали историю только в хронологических целях или как источник различных примеров, пригодных для иллюстрации своих концепций. Свою позицию он сформулировал следующим образом: 1) не существует резкого различия между наблюдениями и теорией; 2) реальная наука не имеет строгой дедуктивной структуры; 3) реальные научные понятия не очень точны; 4) методологическое единство науки — ложь, существует множество разрозненных средств, используемых для исследований различного вида; 5) наука живет во времени и является существенно исторической.
Нам представляется, что наряду с данными принципами необходимо выделять целый ряд следующих дополнительных критериев, раскрывающих всю полноту взаимосвязей между наукой и философией.
На наш взгляд, наряду с принципами верификации и фальсификации необходимо выделить дополнительные принципы, которые дадут возможность полнее выразить сходство и отличие науки и философии.
3. Парадигма (с греч. — пример, образец). Стремясь построить теорию научных революций, Т. Кун предложил систему понятий, среди которых важное место принадлежит понятию «парадигма». Парадигмальный метод Куна можно использовать в качестве демаркационного критерия науки и философии.
Т. Кун пытался обосновать мысль о том, что наука отличается от других областей духовной деятельности наличием парадигмы — фундаментальной теории, которую принимает все общество ученых. В каждой науке существует одна (или несколько) фундаментальных теорий (парадигм), которой в определенный момент придерживается большинство ученых. Вместе с тем в философии нет господствующих парадигм, она всегда отличалась обилием разнообразных школ и направлений, представители которых ожесточенно борются друг с другом. Это характерно не только для философии, но и вообще для ненаучного знания: искусства, политики, религии и т.д. Отсюда следует вывод о том, что если в некоторой области духовной деятельности сложилось единство взглядов, выделилась некоторая признаваемая всеми совокупность знаний и методов, то эта область становится наукой.
4. Советский философ науки А. Никифоров считает, что к парадигмальному критерию необходимо добавить критерий языковой [3]. Для науки характерен общепринятый специальный язык (понятие). Каждая научная дисциплина в своем развитии вырабатывает систему понятий, относящихся к изучаемому фрагменту или аспекту реального мира. Термодинамика пользуется иными понятиями, нежели механика; химия или биология имеют свои словари, ничего общего не имеющие с понятиями социологии или лингвистики. Более того, научные понятия приобретают со временем все более точный и определенный характер.
Для науки характерна четкая фиксация предмета и термина. Философия же разрабатывает универсальные понятия (категории), которым присущи всеобщность и необходимость. Философия ставит фундаментальные и мировоззренческие проблемы, которые имеют отношение ко всему массиву человеческого знания. Ценность философии, на что обращал внимание английский философ Б. Рассел, заключается именно в ее неопределенности [4]. Философия должна изучаться не ради определенных ответов на свои вопросы, поскольку, как правило, неизвестны такие истинные ответы, но ради самих вопросов. Например, вопросы: имеет ли Вселенная некоторый единый план или цель, или же это случайное скопление атомов; является ли сознание постоянной частью Вселенной, где через какое-то время жизнь должна исчезнуть? Такие вопросы задаются философией, и разные философы отвечают на них по-разному. Отсюда следует важный вывод: философия не имеет общепринятого специального языка, что характерно для науки. Вопросы, на которые уже можно дать ответ, относятся к наукам, вопросы, на которые в настоящий момент времени ответа нет, принадлежат «остатку», называемому философией. Но этот «остаток» является чрезвычайно важным для развития науки и культуры в целом. Знание, с которым имеет дело философия, — это знание, которое придает единство и системность всему зданию науки, знание, возникающее в результате критического рассмотрения оснований наших убеждений, предрассудков и вер. Филосо-
фия, подчеркивает Б. Рассел, заставляет нас осознать важность вопросов подобного рода, рассматривать все подходы к ним и поддерживать тот теоретический интерес к Вселенной, который склонен умирать, если мы ограничиваем себя достоверно приобретенным знанием.
5. Проблема (от греч. — преграда, трудность, задача). Весь ход развития человеческого познания может быть представлен как переход от постановки одних проблем к их решению, а затем к постановке новых проблем. Своеобразной формой решения проблем может служить доказательство ее неразрешимости, которое стимулирует пересмотр оснований, в рамках которых проблема была поставлена. Например, доказательство неразрешимости проблемы построения вечного двигателя было тесно связано с формулировкой закона сохранения энергии. Развитие научного познания нередко приводит к проблемам, приобретающим форму апорий и парадоксов, для разрешения которых требуется переход на иной, философский, уровень их рассмотрения.
В науке всегда есть круг открытых проблем, и как только какая-либо проблема разрешается, она снимается, трансформируясь в понятийную ткань новой научной проблемы. В философии же нет раз и навсегда решенных проблем: она снова и снова (в новых культурно-исторических условиях) продолжает искать ответы на давно поставленные вопросы о природе Вселенной, человека, сознания... Любую проблему философия доводит до предельной широты, поэтому и не имеет возможности ее разрешить. Так, невозможно доказательство того, что Вселенная как целое образует единую гармоничную систему. Однако такая постановка вопроса позволяет современной науке (например астрофизике), говорить о «горизонте Вселенной», который отстоит от нас (землян) на десятки миллиардов световых лет. Философия не ставит границ целому Вселенной, а наука очерчивает эти границы и, таким образом, переводит неразрешимую философскую проблему в разрешимую, научную.
6. Эволюция (от лат. — развертывание) — процессы изменения, протекающие в живой и неживой природе, а также в социальных системах. Эволюция ведет к усложнению, дифференциации, повышению уровня организации системы. Прогрессивная эволюция связана с прогрессом (от лат. — движение вперед), с переходом от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному. В науке наблюдается прогресс, непрерывное, поступательное развитие, она вся устремлена в будущее. В философии же понятие эволюции и прогресса теряет смысл, поскольку она связана с постановкой предельных вопросов. Так, понятие «прогресс», а значит, и понятие «эволюция» неприменимы к Вселенной в целом, так как здесь отсутствует однозначно определенное направление развития. Особенность философии заключается в том, что она связывает воедино настоящее, прошлое и будущее.
7. Субстанция (от лат. — универсальная сущность, нечто, лежащее в основе мира). Эволюционный критерий различения философии и науки предполагает универсальность рассмотрения мира как целого. Исходные универсальные основания науки не вызывают сомнений и принимаются как нечто данное. Так, в основе классической механики, созданной И. Ньютоном, лежат универсальные принципы, которые устанавливаются на основе опыта, эксперимента, индукции, допускают математическое выражение и развиваются в согласованную теоретическую систему и далее в научную теорию путем дедуктивного разворачивания исходных принципов. Философия, в первую очередь, стремится выяснить исходные предпосылки всякого знания, в том числе и философского. В период революционных изменений в науке происходит кардинальный пересмотр «универсалий». Это вызывает потребность в философском знании. Становление квантовой механики и релятивистской физики в XX веке является примером становления принципиально иных «неклассических» универсалий в науке. Так, например, А. Эйнштейном были переосмыслены универсальные ньютоновские принципы наблюдаемости, эксперимента, индукции и дедукции. Субстанциональный критерий выявляет разное отношение к универсалиям философии и науки. Наука обращается к ним только в результате революционных изменений методологий и мировоззрений, философия же постоянно держит их в своем «поле зрения».
8. Полнота в логике и дедуктивных науках представляет собой свойство аксиоматических теорий, характеризующее достаточность для каких-либо определенных целей её выразительных и дедуктивных средств. Наука может развиваться, не привлекая данных вненаучного знания. Философия развивается с учетом совокупного опыта развития человечества. В 1931 г. австрийский логик и математик К. Гёдель установил принципиальную неполноту научных концепций и теорий, которые базируются на развитых аксиоматических положениях [5]. Это открытие привело к осознанию принципиальной ограниченности формализованных методов в науке. Философия свободна от этих ограничений, она подчеркивает
мысль о том, что реальность по своей природе несводима к формальной логической системе и в принципе не может быть описана формально-логическими средствами. Необходимо привлекать иные способы мышления — интуицию, вдохновение... Критерий полноты отличает философию от науки по признаку формализуемости тех или иных средств и методов. Наука стремится к формализации, философия уклоняется от неё.
9. Запрет. Демаркационный критерий запрета между наукой и ненаукой (философией) предложил советский философ науки Н.Ф. Овчинников [б]. Построение новой научной теории связано с формулированием принципов запрета. Чем больше теория запрещает, тем она содержательнее. Более того, наличие принципов запрета в теоретических утверждениях можно рассматривать в качестве критерия демаркации между наукой и философией. Если теория допускает возможность любых мыслимых явлений, ничего не запрещает, то такую теорию невозможно считать научной теорией. Такого рода теория (философская) открывает возможность безграничной интеллектуальной фантазии. Если мы имеем дело с научными теориями, то они непременно содержат определенное, характерное для данной теории число принципов запрета. Так, если сравнить классическую механику и квантовую, то запрет на одновременное измерение импульса и координаты элементарной частицы указывает на существенное отличие новой механики от классической. Квантовая механика в силу этого более содержательна, чем классическая. Философская теория свободна от ограничений и запретов, она ничего не запрещает, позволяя мысли доходить до предельных оснований бытия. В этом сила и мощь философских теорий, они опираются не только на научные факты и обобщения, но и на всю сферу ненаучного знания.
10. Национально-личностный критерий чрезвычайно важен для различения философии и науки. Наука стремится исключить личностное, значит, и национальное начало из своих теоретических построений. Нет национальной физики, химии, биологии..., но есть философии древней Индии и Китая, есть античная (древнегреческая) философия, немецкая классическая философия, русская философия и т.д. Наука носит интернациональный характер, философская мысль отражает всю глубину человеческой личности, живущей в ту или иную историческую эпоху, в той или иной стране. На эту сторону философского творчества обращал пристальное внимание В.И. Вернадский. Обращаясь к мировоззрению князя С.Н. Трубецкого, он писал: «Творец всякой философской системы накладывает на неё всецело свою личность. Он может создать свой собственный язык понятий. Он исходит из непонятных для других переживаний и перечувствований окружающего, он все окружающее облекает в странные, иногда причудливые формы своего я. Этим биением своего я он своеобразно оживляет окружающее» [7].
Таким образом, философия и наука — это уникальные формы современной культуры, определяющие смысл и содержание человеческой деятельности и имеющие много общих черт. При этом все попытки сциентистов придать философии признаки строгого и точного научного знания (доказательность, обязательность выводов, непротиворечивость, опытная проверяемость, воспроизводимость, интерсубъективность) являются некорректными. Напротив, антисциентисты старались как можно резче отдалить философию от науки или даже противопоставить эти две формы культуры. На этом особенно настаивали иррационалисты (XIX в.) и экстенциалисты (XX в.), для которых наука была скорее признаком упадка культуры, нежели выражением ее прогресса.
Если исходить из выработанных философией науки XX века (главным образом, западноевропейской) критериев научности, то можно сказать, что философия не является наукой, так как большая часть философских утверждений эмпирически непроверяема и неопровержима. В философии никогда не было господствующей парадигмы, в ней всегда шла борьба течений, школ, направлений. Аксиомы философии не предполагают эмпирического обоснования. Излюбленная тема философских размышлений — предельные, пограничные вопросы, которыми отдельная познавательная область либо начинается, либо заканчивается. Если для науки характерно кумулятивное движение вперед, т.е. движение на основе накопления уже полученных результатов, то философия применяет свой особый метод — метод рефлексии, метод оборачивания мысли на самое себя. Это как бы челночное движение, предполагающее возвращение к исходным предпосылкам и обогащение их новым содержанием. Для философии характерна переформулировка основных проблем на протяжении всей истории человеческой мысли.
В то же время, если под наукой иметь в виду методологически организованное мышление, то философия, бесспорно, является наукой, специфика которой состоит в соотнесении и совмещении совершенно различных способов видения объектов. Системно-интеллигибельное рассмотрение сущностей возносит философию на самый высокий научно-теоретический уровень. Философия — это наука в высшем теоретическом смысле, недаром великие математики и естественники-теоретики ставили глубокие философские проблемы.
Философия не может быть сведена (редуцирована) ни к науке, ни к любой другой форме культуры. Её также нельзя сводить только к гуманитарным дисциплинам. Необходимо избавляться от распространенного предрассудка, что философия — это сугубо гуманитарная (социальная) дисциплина, имеющая весьма отдаленное отношение ко всему комплексу фундамен-тально-естественных дисциплин. Мировая философская мысль постоянно опровергает это недоразумение. Пифагор и Платон, Декарт и Лейбниц, Гегель и Маркс, Соловьев и Флоренский, Вернадский и Лосев были великими фундаменталистами, охватывающими в своем творчестве все естественное многообразие природных и социальных явлений. Философия занимает в системе фундаментальных наук (наряду с математикой) наиболее важное фундаментальное положение и имеет равное отношение к наукам как природного, так и социального плана. Именно философия «собирает» в единый теоретико-методологический и мировоззренческо-смысловой узел всю совокупность фундаментальных наук.
Чрезвычайно плодотворной представляется концепция цельного и органичного знания, проводимая русской космической школой, где предпринята гениальная попытка приподняться над односторонностями двух описанных выше тенденций (сциентистской и антисциентистской), превзойти их, соединив, синтезировав знания, веру и красоту — опытную науку, умозрительную философию, религиозную веру и художественный образ.
Философия — это уникальное явление человеческой культуры. Являясь универсальным способом мышления, философия вместе с тем не обладает универсальностью в самом мышлении и в жизни реальных людей и реальных обществ и культур. В этом странность философии и её принципиальное отличие от науки, главным образом науки технологической, обслуживающей сервисные интересы и потребности человека. Современная философия переживает трудные времена; она теряет свои границы, принимает массовый, усредненный характер, что находит свое адекватное выражение в европейской культуре модерна и постмодерна. Выход здесь только один — обращение к истинной философии — космической, которая взывает ко всем людям планеты объединиться в товарищество духа, братство мысли и дела, соборности человеческих проявлений.
Таким образом, наряду с принципами верификации и фальсификации необходимо выделять парадигмальный, проблемный, эволюционный, субстанциональный, полноты, запрета, национально-личностный принципы. Предложенная совокупность принципов позволит обнаружить и полнее понять различия и связи между философией и наукой.
Литература
1. Философия науки (Общие проблемы познания. Методология естественных и гуманитарных наук) : хрестоматия. - М. : Прогресс, 2005. - 992 с.
2. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада : хрестоматия / отв. ред. A.A. Печенкин. - М. : Логос, 1996. - 400 с.
3. Принципы историографии естествознания: XX век / отв. ред. И.С. Тимофеев. - СПб. : Алетейя; М. : Институт истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, 2001. -477 с.
4. Рассел Б. Проблемы философии / Б. Рассел ; пер. с анг. В.В. Целищева. - Новосибирск : Наука, 2001. - 111 с.
5. Шуман А.Н. Философская логика (истоки и эволюция) / А.Н. Шуман. - Минск : Эконпресс, 2001. - 368 с.
6. Мамчур Е.А. Отечественная философия науки: предварительные итоги / Е.А. Мамчур, Н.Ф. Овчинников, А.П. Огурцов. - М. : РОСС ПЭН, 1997. - 360 с.
7. Вернадский В.И. О науке. Т. 1 (Научное знание, научное творчество, научная мысль) / В.И. Вернадский. - Дубна : Феникс, 1997. - 576 с.
Московченко Александр Дмитриевич
Д-р филос. наук, проф., зав. каф. философии ТУСУРа Телефон: (3822) 72 46 39 Эл. почта: fil@tusur.ru
A.D. Moskovchenko
Philosophy and Science (major features of similarity and difference)
The author suggests the system network of features (principles) of similarity and difference in philosophy and science.
