CC BY
113
И.Д. Осипов
ФИЛОСОФИЯ ХОЗЯЙСТВА С.Н. БУЛГАКОВА:
ПО ТУ СТОРОНУ УТИЛИТАРИЗМА И АСКЕТИЗМА*
Объяснение метафизического смысла хозяйства и его оправдание было важной проблемой русской философии XX в. Ее решение требовало создания социального идеала, адекватного реалиям новой эпохи и ценностям формирующегося в России капитализма. Выполнение данной задачи могло быть успешным только при осознании как достоинств, так и недостатков буржуазной культуры. Вместе с тем в российских условиях это оказывалось довольно сложной задачей ввиду наличия у значительной части отечественной интеллигенции антибуржуазных настроений, находивших свою основу в христианском аскетизме. Требования выработки «личной годности» (П.Б. Струве) явно диссонировали с критикой «экономического кулачества» (B.C. Соловьев). М.О. Меньшиков писал: «Россия тем и оплошала, что на смену одного крепостничества у нас не оказалось другого. Будь у нас промышленность и капитализм налажены в начале XIX века, как на Западе, - мы шли бы нога в ногу с Европой»'. Обсуждение особенностей развития цивилизации в контексте русской идеи было одной из принципиальных тем в дореволюционной литературе, и рассмотрение критериев социально-экономического прогресса являлось предметом острой полемики между марксистами и либералами. Оба эти направления были едины в признании неизбежности развития капитализма и тем самым мыслили в рамках политэкономии капитализма.
Вопросы развития хозяйства занимали значительное место и в философской культуре русского зарубежья. Труды евразийцев (особенно П.Н. Савицкого), работы И. А. Ильина, П.Б. Струве, Г.П. Федотова и П.Н. Милюкова в той или иной мере затрагивали проблемы хозяйства в связи с анализом русской истории и культуры. Особый интерес вызывает философия хозяйства С.Н. Булгакова, повлиявшая на мыслителей русского зарубежья, в частности на евразийцев. Он предпринял по существу первую в русской философии попытку религиозно-метафизического исследования хозяйства. Ценным в его концепции является творческое развитие, идей отечественного социального христианства, воззрений М.М. Сперанского, А.М. Бухарева, B.C. Соловьева и Н.Ф. Федорова. Оригинальность творчества Булгакова - в своеобразном синтезе христианского мировоззрения и натурфилософии и в создании на этой основе софиологии хозяйства - христианской праксеологии. «Булгаков умел, - писал С.А. Левицкий, - как мало кто иной, откликаться на злободневность (в высшем значении духа времени). Но в главном мысль его была погружена в Вечное, и в этом - его непреходящая заслуга перед русской и мировой мыслью»2.
Особенностью философских исканий Булгакова был последовательный переход от содержательного (весьма компетентного) анализа экономических отношений к религиозно-метафизическому изучению хозяйства как универсальной категории культуры и далее к оригинальному обоснованию православного учения. Уже в ранний, марксистский, период своего творчества Булгаков опубликовал социально-экономические исследования: «О рынках при капиталистическом производстве» (1897), «Капитализм и земледелие» (1900). В последующем он отмечал, что марксизм - это первый опыт философии хозяйства, в нем высказана «яркая мысль, поставлена своеобразная проблема, пробуждена новая философская тревога». «В этом скорбном учении нашел выражение хозяйственный трагизм человеческой жизни, и в его пессимизме есть
' Статья подготовлена при поддержке РГНФ (грант № 04-03-00334а).
© И. Д. Осипов, 2004
глубокая искренность и правдивость. Над человеком тяготеет проклятие, говорит экономический материализм, ибо что же, как не проклятие, эта неволя разумных существ у мертвой, неосмысленной, чуждой нам природы, эта вечная опасность голода, нищеты и смерти»3. В сборниках статей «От марксизма к идеализму» (1903), «Два града» (1911) содержательно разрабатываются предпосылки христианского социального идеала и христианской социальной политики. Обобщают изыскания Булгакова в этой области докторская диссертация «Философия хозяйства» (1912) и работа «Свет невечерний. Созерцания и умозрения» (1917), развивающая и углубляющая идеи «Философии хозяйства». И хотя свою задачу по созданию религиозно-метафизической философии хозяйства он считал «фактически выполненной», тем не менее и в последующем тема хозяйства продолжает привлекать его внимание. В период зарубежья проблема хозяйства освещена в работах «Догматическое обоснование культуры» (1930) и «Православие» (1932).
Излагая свою точку зрения на проблему социального развития, Булгаков писал, что в философии сталкиваются два отношения к миру: механически-утилитарное и религиозное. В первом «наперед выдвигаются разные интересы и их борьба, момент же сознания обязанностей и общественного служения остается сравнительно в тени»4. По мнению Булгакова, марксизм рассматривает человека преимущественно как экономического субъекта, а общество превращает в муравейник или пчелиный рой. Он писал, что социализм обезличивает человека, поскольку обращается не к душе, а сводит наличное содержание личности всецело к ее рефлексам. Содержание духовного мира личности шире ее экономических потребностей. Критика марксизма велась с позиции целостного понимания человека и общества, в котором особо значима нравственная сторона экономики. Критикуя марксизм, Булгаков при этом указывает на объективную значимость проблемы практики, поставленную Марксом, и показывает связь этой категории с понятием хозяйства в контексте онтологии бытия и теории действительности.
Можно отметить, что, в отличие от марксистской теории практики, концепция Булгакова онтологична, так как он стремится раскрыть натурфилософские основания хозяйственно-практической жизни. В этом контексте вполне оправданным является его обращение к натурфилософии Шеллинга, его философии тождества; философия хозяйства Булгакова является достаточно редким примером неошеллингианства и ренессансом натурфилософских идей в России. Привлекает Булгакова в философии Шеллинга прежде всего то, что она, как и философия всеединства Соловьева, утверждает единство духа и природы, раскрывает важность природнопрактических оснований в жизни человека и общества. Булгаков пишет о хозяйстве как месте, где происходит борьба организма с механизмом, свободы с механической причинностью -детерминизмом, которая в конечном счете является борьбой за жизнь. «Борьба за жизнь с враждебными силами природы в целях защиты, утверждения и расширения, в стремлении ими овладеть, приручить их, сделаться их хозяином и есть то, что в самом широком смысле слова может быть названо хозяйством»5. Хозяйство расширяет пространство жизни и свободы, оно покоряет и очеловечивает природу, «оживляет мертвую материю», в хозяйстве отражено естественное право человека на самосохранение, «хозяйство есть самозащита жизни». Человек, по мнению Булгакова, не делает ни одного шага в жизни, не совершая его и практически.
Софийное объяснение культуры занимает центральное место в творчестве Булгакова, а также в философии хозяйства. Рассматривая хозяйственную деятельность человека, он пишет о «пред-вечно» существующих в Божественной Софии идеях как об идеальных моделях, воспроизводимых в хозяйственной деятельности. Софийность хозяйства проявляется в том, что человек осознает в себе идеи и замыслы, отражающие Софию, которая, разделившись на Софию небесную и эмпирическую, связывает два мира - духовный и материальный. Человек в хозяйстве творит свободно, но принципиально нового он ничего не создает: хозяйство есть функция жизни, уже созданной Богом и данной человеку. Задача человека - внести свою лепту в про-
цессе свободной деятельности в природно-космический мир, и София является символом тех возможных творческих усилий, которые могут быть предприняты человеком в процессе освоения мира. Тем самым человек свободен и несвободен в равной степени, что находит свое отражение и в понимании субъекта хозяйствования.
Для Булгакова человечество есть трансцендентальный субъект хозяйства, связующий разрозненные хозяйственные акты, «хозяйство обобществлено уже самим существом дела, ибо в действительности хозяйство ведут не индивидуумы, но историческое человечество»6. Тем самым утверждаются значимость общества и ценность каждого из субъектов экономики в рамках «космического, или метафизического, коммунизма». Хозяйствование, по его мнению, в отличие от экономики, имеет дело не столько с эгоистическим индивидом, сколько с социальным субъектом, признающим свою ответственность перед обществом. Общество существует как «динамическая сумма индивидуальностей», и субъект хозяйства - Мировая душа проявляется в опыте, действует в истории как количественно неопределенная множественность отдельных независимых центров-индивидуальных человеческих сознаний и воль: «Каждая индивидуальность с тем неповторимым своеобразием Я или своей особой идеей, которую мы научились так высоко ценить в наш индивидуалистический век, по-своему преломляет и воспринимает тот же мир и ту же человеческую природу, как свою основу»7. Булгаков при этом уточняет, что единство индивидуальностей существует только в «порядке метафизическом», в эмпирическом же мире наличествует эгоизм, действует закон борьбы за существование, между людьми кипит индивидуальная, групповая, классовая и национальная борьба.
Особое место в философии хозяйства Булгакова занимает проблема труда. Решая ее, он учитывает антиномизм оценки труда в христианстве, которое, с одной стороны, осуждает труд: «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой взят» (Кн. Бытия 3, 17-19). С другой же - христианство признает необходимость преображения этого мира, оно благословляет труд, направленный на пользу общества, как послушание. «Хозяйство есть творчество и не может им не быть, как всякое человеческое делание. Но хозяйство в то же время есть рабство необходимости, нужде и корысти, несовместимое с творчеством и вдохновением»8. Согласно Булгакову, неверно как «брезгливое отрицание» хозяйственного труда, так и полное им порабощение - труд нравственно и духовно оправдан. Конкретизируя свою мысль, философ создает образ индивидуализированного, свободного и бескорыстного труда, который существовал до грехопадения. «Можно говорить о „райском” хозяйстве как о бескорыстном любовном труде человека над природой для ее познавания и усовершенствования»9. Изначально хозяйственный труд, несмотря на то, что он связан с материальной практикой, техникой и цивилизацией, в своих высших формах приближается к искусству - это два модуса человеческого творчества. Поэтому хозяйство, по мнению Булгакова, никогда не может ограничиться чисто утилитарными задачами, и каждая хозяйственная эпоха имеет свой художественный стиль, в котором отражаются дух эпохи, национальный вкус, художественная преемственность. «В этом взаимном притяжении искусства и хозяйства, в стремлении искусства стать действенным, а хозяйства художественным сказывается их изначальное единство. В свете э'гого они становятся разными сторонами одного и того же целостного жизненного процесса, жизни в гармонии и красоте»10. Эстетический минимум каждой эпохи становится хозяйственно необходимым. Однако, оговаривается Булгаков, приближение хозяйства к искусству может быть и чисто внешней для хозяйства задачей достижения красивости и эстетического комфорта в быту.
В контексте философии хозяйства Булгаков рассматривает развитие технологии и науки. Технология понимается как способность проектирования и моделирования, как «система объективных действий, совокупность всевозможных способов воздействия человека на природу в определенных целях. Сама возможность технологии, считает Булгаков, предполагает принци-
пиальную доступность природы человеческому воздействию, ее восприимчивость человеческим целям. Понимая труд как усилие, направленное к определенной цели, Булгаков истолковывает и науку как трудовую, хозяйственную деятельность - ведь познание как волевая деятельность требует усилия, труда. Объектом трудового воздействия в познании является внешний мир. «Наука есть общественный трудовой процесс, направленный к производству идеальных ценностей - знаний, по разным причинам нужным или полезным для человечества»11. Софий-ность науки проявляется в том, что она есть орудие оживления мира и утверждения жизни, она идеально организует мир как объект - «наука есть хозяйство разума в природе».
Булгаков не отрицает и необходимость хозяйства для обеспечения людей средствами пропитания, самосохранения человека. «Хозяйственный труд, - пишет он, - наложен на нас карой за грех, и мы должны принимать ее как „послушание”, обязательное для всего человечества»12. При этом стимулы труда видятся как в экономике, где он является предпосылкой и средством для преодоления бедности, так и в моральной сфере. «Труд есть не только подневольная тягота, но включает в себя в большинстве случаев и известный этический момент: он может рассматриваться и как исполнение религиозных и нравственных обязанностей»13. В этой связи Булгаков упоминает и пуританскую мораль, повлиявшую на формирование капитализма, а также пишет об аскетизме, который мог выполнять роль религиозной мотивации труда. Практический аскетизм есть такое отношение к миру, которое признает значение высших ценностей для труда и хозяйства. Он был непосредственно связан с представлением русского крестьянства о труде как особом религиозном делании, и аскетическое отношение к труду как послушанию воспитывалось в монастырях Западной Европы и России. Упоминая труды М. Вебера и В. Зомбарта, Булгаков ставит проблему изучения русской предпринимательской культуры. По его мнению, «исследования из истории русской промышленности в связи с духовными биографиями и всей бытовой обстановкой русских пионеров-предпринимателей раскрыли бы религиозно-этические основания русской промышленности»14. В этой связи он обращает внимание на старообрядчество как на ту форму русской хозяйственной культуры, исследование которой способствовало бы уяснению специфики русской хозяйственной ментальности.
В статье «Церковь и социальный вопрос» Булгаков специально исследует вопрос о собственности и отмечает, что он разрешается в связи с общим вопросом о данной форме производства и его эффективности. Собственность капиталиста на фабрику означает не то, что он владеет ею как предметом личного потребления, но что он заведует данной отраслью общественного производства для пользы общества. «Богатство в социальном смысле, социальная мощь и власть обязывают ее носителей, как и всякая власть»15. Победа над собственностью должна быть не экономической, а нравственной.
В отличие от О. Шпенглера, Булгаков не противопоставлял культуру и цивилизацию: если у Шпенглера речь идет о двух фазах внутри культурного цикла (цивилизация - этап деградации), то Булгаков писал о двух «путях», не отменяющих друг друга. Он критиковал недостатки западной цивилизации, и вместе с тем у него была надежда на сохранение всех накопленных в европейской истории культурных ценностей. Оправдание европейской культуры он видел в процессе критики экономизма - утилитаризма, выявляя возможности христианской социальной политики. Раскрывая особенности христианского социального идеала, Булгаков подчеркивает то, что он, в противоположность утилитаризму-прагматизму, пробуждает личность, заставляет человека ощущать в себе бессмертный дух, указывая ему путь и цель внутреннего роста. Христианство воспитывает понимание общественной жизни как системы взаимного служения и приемлет мир как творение Божие. При этом, по мнению Булгакова, христианское отношение к миру антиномично: с одной стороны, оно зовет к освобождению от мира, от всякой хозяйственной заботы, что означает некоторое «аскетическое противоборство» с ми-
ром. С другой стороны, только христианство учит любить мир высшей любовью, как создание Божие, оно освящает всякую природную и хозяйственную деятельность посредством синтеза мироотреченности и мироприятия в этике хозяйственного аскетизма. «Этот свободный аскетический труд есть та духовно-хозяйственная сила, посредством которой утвержден фундамент всей европейской культуры»16, - писал Булгаков.
Булгаков выступает против «вынужденного аскетизма» в жизни русского народа. Разговор о духовных потребностях, полагал он, можно вести лишь при условии удовлетворения элементарных житейских потребностей людей. В частности, критикуя аскетизм героя романа Н.Г. Чернышевского Рахметова, Булгаков подчеркивает необходимость для интеллигенции руководствоваться принципом борьбы за улучшение жизни народа. «Понятие личности, ее прав, потребностей и имущественного благосостояния, словом, наш русский ренессанс - такими остаются лозунги нашего времени, наша историческая задача, наша гражданская обязанность»17. Он имел в виду оторванность интеллигенции от реальной жизни, ее мечтательность и утопизм, вообще недостаточное чувство действительности. Анализируя эту особенность менталитета интеллигенции, Булгаков находит в ней черты «наследственного барства, свободного в ряде поколений от заботы о хлебе насущном, значительную долю просто некультурности, непривычки к упорному, дисциплинированному труду и размеренному укладу жизни»18. Согласно Булгакову, стремление развивать производство, сколачивать для этого определенный капитал трактуются как буржуйство и страсть к наживе. Но третирование одних видов труда и восхваление других ничем не лучше осуждения одних профессий, социальных групп и классов за счет других. «Национальное и народохозяйственное целое при этом раскалывается на различные общественные классы, отделенные друг от друга непроницаемыми перегородками»19. Развитие промышленности и земледелия является, согласно Булгакову, кровным общенародным делом, в котором заинтересована вся нация. Каждый класс несет свою долю ответственности за положение дел в экономике. Экономическому человеку политэкономии следует противопоставить духовно развитую личность, способную радеть о национальных интересах. Если же она не появится в России, то произойдет верное и неизбежное экономическое завоевание России иностранцами.
В развитии этики хозяйства как самообязывания личности важную роль может сыграть православная церковь, преимущество которой - отсутствие клерикализма и наличие соборного духа - мирского демократизма. «В области потребления и общего этизирования хозяйственной жизни влияние Церкви проявляется в воспитании духовного вкуса в борьбе с современным язычеством, с роскошью и извращенностью»20. Православие стоит выше всяких классов с их ограниченностью и эгоизмом и в хозяйственном вопросе исходит из общего соборного духа православной церкви. Еще меньше оно может быть связано с какой-либо из существующих хозяйственных организаций. Православная церковь не стоит на страже частной собственности как таковой. По мнению Булгакова, «частная собственность есть исторический институт, который все время меняется как в своем очертании, так и в своем социальном значении, и ни один из ее образов не имеет самодовлеющего, пребывающего значения»21. Православие не может защищать капиталистическую систему хозяйства, ибо оно основано на эксплуатации наемного труда, хотя и может до времени мириться с ним ввиду его заслуг в поднятии производительности труда. Христианство не может мириться с эксплуатацией детского труда, спекуляцией и корыстью.
Главный критерий хозяйственных отношений, согласно Булгакову, - это правовая и хозяйственная свобода личности. «Наилучшей из хозяйственных форм, как бы она ни называлась, какую бы комбинацию капитализма и социализма, частной и общественной собственности она ни представляла, является та, которая наиболее обеспечивает для данного состояния личную свободу, как от природной бедности, так и от социальной неволи»22. Исторически-реля-тивное понимание социального идеала позволяет оправдать практическую деятельность. Свободный человек, равным образом как свободный хозяин и свободный гражданин, является в
истории благодаря только христианству, а в русском народе это сознание проявилось в понимании единства христианина и крестьянина трудника. Подчеркивая тесную связь христианства прежде всего с крестьянским бытом, Булгаков полагал, что христианизации подлежит и промышленность. «Остается лишь его христиански осмыслить и облагородить, сделать его из организации эксплуатации поприщем общечеловеческого труда»23, - писал он.
В заключение отметим, что философия хозяйства Булгакова актуальна для современных дискуссий о роли христианина в обществе. «Да, мы вновь начинаем ощущать, что смысл так называемой религии состоит в ее сопряженности с реальной жизнью, с жизнью общества, а не в обособленности от нее»24, — пишет К. Барт. Булгаков отстаивает необходимость творческого развития экономики, науки, техники и быта и активную социальную политику государства и церкви.
Summary
This article is aimed at analyzing S.N. Bulgakov’s philosophy of economy. The views of the famous Russian philosopher are based on the principles of social Christianity and natural philosophy. Bulgakov’s social ideal urges to keep and strengthen the moral substance of economy, and his statement that “national economy requires moral health of the nation” is of primary importance for the modern Russian society.
I Меньшиков МО. Выше свободы: Статьи о России. М., 1998. С. 234.
'Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М., 1996. С. 23.
5 Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1990. С. 249-250.
4 Булгаков С. Н. Народное хозяйство и религиозная личность // Соч.: В 2 т. Т. 2. Избранные статьи. М., 1993. С. 362.
5 Булгаков С.Н. Философия хозяйства. С. 39.
6 Там же. С. 94.
7 Там же. С. 108.
* Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1994. С. 305.
4 Булгаков С.Н. Философия хозяйства. С. 126.
1(1 Булгаков С.Н. Свет невечерний. С. 308.
II Булгаков С.Н. Философия хозяйства. С. 138 12 Булгаков С.Н. Свет невечерний. С. 309.
п Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность. С.348.
14 Там же. С. 361.
15 Христианский социализм С.Н. Булгакова. Новосибирск, 1991. С. 101.
16 Булгаков С.Н. Православие: Очерки учения православной церкви. Киев, 1991. С. 202.
17 Булгаков С.Н. Об экономическом идеале // Героизм и подвижничество. М., 1992. С. 279.
18 Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. (Из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции). Вехи. Интеллигенция в России: Сб. статей 1909-1910. М., 1991. С. 48.
19 Булгаков С.Н. Народное хозяйство и религиозная личность. С. 364.
211 Булгаков С.Н. Православие. С. 208
2,' Там же. С. 212.
22 Там же. С. 212-213.
2> Там же. С. 205.
24 Барт К. Христианин в обществе // Социально-политическое измерение христианства. М., 1994. С. 15.
Статья поступила в редакцию 21 января 2004 г.
