CC BY
109
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 2
ТЕОРИЯ ЯЗЫКА И РЕЧИ
Л.В.Полубиченко
ФИЛОЛОГИЧЕСКАЯ ТОПОЛОГИЯ: ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ
И НАУЧНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА
Филологическая топология — быстро развивающееся с конца 70-х гг. XX в. направление филологических исследований, в фокусе внимания которого находятся проблемы варьирования и установления инвариантности разнообразных филологических объектов — от отдельных слов до целых текстов.
Ключевые слова: филологическая топология, варьирование, инвариантность, перевод, фразеология, вертикальный контекст.
The branch of philology known as philological topology has been rapidly developing since the late 1970s. It focusses on the problems of variability and invariance of all kinds of philological objects, from single words to whole texts.
Key words: philological topology, variability, invariance, translation, phraseology, vertical context.
Задача настоящей статьи заключается в том, чтобы попытаться осмыслить более чем тридцатилетнюю историю развития филологической топологии как самостоятельного направления современной лингвистики. Начало ему, как и ряду других, положила Ольга Сергеевна Ахманова (1908—1992), создатель школы англистики МГУ имени М.В. Ломоносова. В 1979 г. в статье, провозгласившей рождение филологической топологии с трибуны ведущего журнала отечественных языковедов "Вопросы языкознания", предмет ее был определен как изучение филологического тождества/различия, инвариантности филологических объектов и методов ее установления, причем настойчиво подчеркивалась необходимость «покончить с тем положением, когда языкознание и литературоведение рассматриваются каждое само по себе. Эти disjecta membra должны снова "срастись" и выявить, наконец, свои общие, филологические проблемы»1, тем более что выдающиеся отечественные языковеды "никогда не представляли себе возможности изучения языка в отрыве от литературы, истории и культуры народа"2.
Полубиченко Лидия Валериановна — докт. филол. наук, проф., зам. декана по научной работе, зав. кафедрой английского языка для естественных факультетов факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: (495) 734-10-00, e-mail: [email protected]
1 Ахманова О.С., Полубиченко Л.В. "Дифференциальная лингвистика" и "филологическая топология" // Вопр. языкознания. 1979. № 4. С. 48.
2 Там же.
Иными словами, филологическую топологию изначально отличал от всех других методов изучения проблемы языкового варьирования ее широкий, как сегодня сказали бы, культурологический подход, требующий рассмотрения фактов языка в контексте филологической традиции и — еще шире — культуры говорящего на нем народа. Не случайно филологическая топология началась с изучения вертикального контекста (в более употребительной сегодня терминологии — явлений интертекстуальности и прецедентности) литературно-художественного произведения3, т.е. всего бесконечного многообразия литературных, исторических и прочих аллюзий, переполняющих тексты классической литературы и отсылающих читателя к определенным культурно-историческим и филологическим фактам, которые предполагаются ему известными. По сути дела, вся филология насквозь топологична: опыт показывает, что все в ней по большей части строится из того, что А.Н. Веселовский образно называл "обветрившимся материалом"4, все в ней в той или иной степени повторяется, будучи основано на преемственности, на творческом усвоении и развитии традиций предшествующих эпох, которые нередко прослеживаются на протяжении многих веков в творчестве разных авторов как некие инварианты или константы. Исследование аллюзий в синхронии и особенно в диахронии с неизбежностью подводит к необходимости изучения общего в отдельном, единства во множестве, "того же" через "не то же". Как соотносятся новые интерпретации знакомых литературных, мифологических или библейских образов и тем друг с другом и с первоисточником? Можно ли считать их вариантами некоего первоисточника-инварианта или об инварианте в этом случае следует говорить лишь абстрактно, как о том общем, что содержится во всех трактовках данного образа или темы, включая и первоисточник?
Здесь как нельзя кстати оказался наглядный образ резинового листа с нарисованным на нем треугольником, почерпнутый из тогда только опубликованной и ставшей впоследствии классикой переводоведения книги Дж. Стайнера "After Babel"5. Насколько узнаваемой остается нарисованная на листе геометрическая фигура, когда лист изгибают, сворачивают трубочкой или конусом? Этими вопросами занимается один из разделов математики — топология, на что и указал Дж. Стайнер, использовавший метафору
3 См. подробнее: Полубиченко Л.В. К обоснованию и развитию понятия вертикальный филологический контекст (на материале английской поэзии): Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1979; Она же. Филологическая топология в английской классической поэзии. М., 1988.
4 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940. С. 51.
5 Steiner G. After Babel. L., 1975. P. 425.
резинового листа для разъяснения происходящего с литературно-художественным произведением при его переводе на другой язык. А на высоком, метатеоретическом уровне обобщения отдельно взятый яркий образ, красивая метафора стали основой для выделения целого научного направления, названного филологической топологией.
Если попытаться выделить в истории развития филологической топологии какие-то периоды, то можно считать, что первый этап — этап становления — продолжался примерно до середины 80-х гг. прошлого века и заключался, если можно так выразиться, в освоении "занятых территорий". Прежде всего, требовалось объяснить и оправдать метафорическое перенесение в филологию термина из другой науки, в данном случае математики, так как хорошо известно, что далеко не всегда междисциплинарные терминологические заимствования оказываются удачными и приживаются. Были выявлены и продемонстрированы принципиальные различия в природе математического и филологического инвариантов, первый из которых задается аксиоматически, так сказать, "сверху", тогда как второй выводится "снизу", эмпирическим путем, в соответствии с природой филологии как науки. Были проанализированы и обобщены все предпринимавшиеся ранее попытки применения топологических идей в лингвистических и литературоведческих исследованиях, а их, как оказалось, к концу 70-х — началу 80-х гг. накопилось немало. Первым, насколько можно судить, о топологии бегло упомянул еще в 1927 г. А.Ф. Лосев, создавая свою философскую теорию имени6. В 50-е гг. термин "топология" появился на страницах работ Р. О. Якобсона как закономерный результат его постоянного и неослабевающего интереса к проблемам языкового варьирования и инвариантности7. Наконец, в 60-70-е гг. ряд исследователей, повинуясь моде на "повышение научности" гуманитарных дисциплин за счет использования в них математических методов, вслед за математическим термином "топология" попытались перенести в лингвистику и понятийный аппарат данного раздела математики с соответствующим метаязыком описания — математической нотацией8. Прошедшее с той поры время убедительно подтвердило, что само по себе перевыражение уже хорошо известных языковедам истин на языке математической символики приращения лингвистического знания не дает, это тупиковый путь. Иное дело — метафорическое заимствование термина: наце-
6 См.: ЛосевА.Ф. Философия имени. М., 1990. С. 200-202.
7 См., например: Якобсон Р.О. Морфологические наблюдения над славянским склонением // Jakobson R. Selected Writings. \fol. 2. The Hague; Paris, 1971. P. 154— 183; Idem. Patterns in Linguistics // Jakobson R. Selected Writings. P. 223—228.
8 См. подробный анализ этих работ: Ахманова О.С., Полубиченко Л.В. Указ. соч.; ПолубиченкоЛ.В. К обоснованию и развитию... С. 25—33.
ливая на поиски новых, адекватных изучаемому предмету собственно филологических методов исследования языковых объектов, оно позволило определить те области филологии, где топологический принцип инвариантности мог бы оказаться наиболее полезным и принести интересные результаты. К таким областям можно отнести все, что удается представить как совокупность в каком-то отношении однородных, одноплановых элементов, за общим подобием/сходством которых кроются определенные различия, причем изучать их с топологических позиций можно как в синхронии, так и в диахронии.
Фокусом второго периода развития филологической топологии, продолжавшегося до конца 90-х гг., стали выработка, апробация на разнообразном материале и дальнейшее совершенствование методов установления и изучения филологического инварианта. Постепенно была разработана методика выделения конституирующих параметров, т.е. семиологически релевантных для данного класса объектов признаков, и отвлечения от их несущественных (некон-ституирующих) признаков, положенная в основу установления филологического инварианта. Топологическое, или инвариантное, тождество было определено как тождество не абсолютное, а относительное, т.е. тождество лишь конституирующих параметров сопоставляемых филологических объектов. При этом филологический инвариант не есть нечто раз и навсегда установленное, незыблемое и вечное. В отличие от инварианта математического это понятие конкретно-историческое и социокультурно обусловленное: постепенное накопление изменений на уровне конкретных фактов языковой действительности (вариантов) рано или поздно влечет за собой и смену соответствующего инвариантного представления о них. Такое понимание взаимоотношений между вариантами и инвариантом в филологии наиболее адекватно передает термин "филологическая топо-хроно-телео-аксиология", который можно считать более развернутым и точным названием филологической топологии.
Лексическая система любого языка дает богатый материал для топологических исследований, прежде всего такие явления, как полисемия, синонимия, тематические группы, семантические поля и пр., где очевидно наличие общего, объединяющего начала при различиях в его конкретных проявлениях. Первой топологическому изучению подверглась тематическая группа цветообозна-чений9, что позволило лучше понять специфику филологического инварианта. Было установлено, что архетипы цветообозначений следует искать не вовне, а внутри языка: абстрактное понятие
9 См.: Полубиченко Л.В., Шхвацабая Т.И. (Рязанцева). Топология цветообозначений // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1985. № 3.
"основного" цвета, перенесенное в лингвистику из смежных наук — антропологии, психологии, этнографии и др., — соотнесение с экстралингвистическим референтом — цветовым спектром — не способствуют постижению реального функционирования цветообоз-начений как слов естественного человеческого языка в контексте различных произведений речи. Понять это удается только с позиций топо-хроно-телео-аксиологического подхода, выявившего, что в зависимости от сферы употребления цветообозначения ведут себя по-разному и объединяются в сознании говорящих в разные архетипы, причем отнюдь не по логическому принципу: "основной" цвет — близкие к нему цвета. Ведущую роль здесь играют факторы социокультурные. Изучая ту или иную понятийную сферу, имеет смысл рассматривать уже не отдельные слова-цветообозначения, а основные противопоставления, образующие соответствующий архетип и представленные в речи во множестве вариантов, причем в большинстве случаев архетип выражает определенную общественную оценку явления, а положительный член оппозиции оказывается значительно более подробно детализованным, чем ее отрицательный член.
Так, при описании цвета волос английский языковой архетип основан на противопоставлении светлых и темных волос с соответствующей детализацией, причем значительно большая речевая детализация первого члена оппозиции не в последнюю очередь связана с традиционной положительной оценкой светлого цвета волос в культурах северной части Европы: fair hair — sandy, flaxen, amber, barley-sugar-coloured, straw-coloured, honey-coloured, corn-gold, ash-blond, platinum blond, moonlight, lint-white и др., с одной стороны, и dark hair — chestnut, auburn, black, raven locks и т.д. — с другой. Свои архетипы организуют лексику, используемую для обозначения цвета губ, лица, глаз, одежды и красок в природе. Топологический подход позволил отчетливо осознать тот факт, что для функционирования цветообозначений как слов языка, а не логических категорий важно не столько то, какой физически реальный цвет описывается, сколько "руководство" языка. Одно и то же цвето-обозначение осмысляется по-разному в зависимости от того, в рамках какого архетипа оно употреблено в данном конкретном случае. Одни и те же слова, например red или blue, обозначают совершенно различные с физической точки зрения цвета в сочетаниях red lips, red cheeks и red dress или blue sky, blue lips и blue dress. Даже самые оригинальные и неожиданные новые цветообозначения, встречающиеся в художественной литературе, как и еще более непредсказуемые сложные слова нестойкого типа и словосочетания, создаваемые для описания цвета в рекламных текстах, легко вписываются в существующие инварианты, развивают, дополняют их, а со временем приводят и к их изменению и переосмыслению.
Топологический подход к изучению цитат и цитирования позволил выявить единый для "художественных" и "научных" цитат путь эволюционного перехода часто воспроизводимых высказываний с этического на эмический уровень с постепенным превращением "художественных" цитат в крылатые слова и далее в идиомы, а "научных" — в терминологические выражения и термины10.
Естественными объектами топологического анализа в этот период стали пародия и имитационный нонсенс, а также межъязыковой и внутриязыковой перевод, так как онтология соответствующих текстов полностью основана на отношениях тождества/ различия между протословом и вторичным текстом, оригиналом и переводом11. Для изучения таких значительных по объему и сложных по художественному замыслу и стилю филологических объектов во всей их целостности был разработан метод сквозной топологической стратификации текста, предполагающий выделение семио-логически релевантных стилистико-композиционных параметров, конституирующих каждую его страту в отдельности.
Филологическая топология научилась различать два типа филологических инвариантов — инвариант-первоисточник (например, оригинал текста, переводимого на другие языки) и инвариант-конструкт (если продолжить пример с переводом, то это будет "усредненный", так называемый филологический перевод, созданный специалистом-филологом на основе ряда реально существующих авторских переводов данного текста и по возможности свободный от их недостатков и проявлений индивидуальности переводчиков).
Третий, современный этап развития филологической топологии наступил с началом XXI столетия, и пока в нем не удается усмотреть какой-то единый вектор развития. Работы в этой области появляются регулярно, в сферу топологических исследований вовлекаются совершенно новые материалы, в то же время развивается и углубляется достигнутое ранее. Попытки расчленить этот живой поток топологических исследований на направления и группы пока представляются несколько искусственными, а их результаты оказываются противоречивыми: одна и та же работа может легко проходить сразу по нескольким ведомствам, поэтому предлагаемую ниже весьма условную рубрикацию топологических исследо-
10 См.: Андросенко В.П. Цитата как элемент сообщения и как фактор эстетического воздействия: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1988; Полубиченко Л.В., Андросенко В.П. Топология цитат в художественной и научной речи // Филологические науки. 1989. № 3; Полубиченко Л.В., Кузнецова Е.В. Топология библеизмов как часть английской литературной традиции // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1987. № 6.
11 См.: ПолубиченкоЛ.В. Филологическая топология: теория и практика: Дисс. ... докт. филол. наук. М., 1991. С. 358-542.
ваний следует воспринимать всего лишь как сеть взаимопересека-ющихся направлений научного поиска.
Продолжается топологическое изучение библейских текстов, которые за долгую историю своего существования претерпели многочисленные трансформации (переводились с языка на язык, передавались устно, истолковывались, цитировались, им подражали, их пародировали и т.п.) и поэтому, став общекультурным достоянием человечества, представляют поистине бесценный материал для филологической топологии. Исследование английской фразеологии библейского происхождения12 продемонстрировало неуклонное сокращение количества библеизмов, используемых современными носителями английского языка (в настоящее время в активном употреблении находится лишь 9% библейских выражений, еще 19 можно считать среднеупотребительными, тогда как маловостребованными либо вовсе не востребованными оказываются 72% зарегистрированных в словарях библеизмов)13. Опираясь на предварительные наблюдения, можно предположить, что в русской филологической традиции происходят аналогичные процессы, хотя масштабного топологического изучения библейской фразеологии русского языка пока не проводилось. Запрещение религии и чтения священных текстов в советский период, сменившееся затем модой на религиозность, неизбежно осложнит картину и отразится на результатах такого исследования.
Топологический подход позволил также комплексно осмыслить и оценить такое массовое для англоязычных культур явление, как создание новых переводов Библии на английский язык, осовремененных по сравнению с каноническим текстом Библии короля Якова, относящимся к началу XVII в. и считающимся уже труднодоступным для сегодняшнего читателя. Исследование14 показало, однако, что авторам современных переводов невозможно не учитывать сложившегося в культуре представления о стилистике библейских текстов, которая оказала огромное влияние на всю последующую филологическую традицию. Конституирующими библейский стиль параметрами, воспроизведение которых необходимо и до-
12 См.: Корнеева А.П. Топологический подход к изучению английской фразеологии библейского происхождения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 1; Она же. Английские фразеологические единицы библейского происхождения в языке и речи: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2009.
13 В том же плане в настоящее время осуществляется сопоставительное изучение языковой представленности и речевого поведения шекспиризмов в английском, русском и немецком языках, а также исследуется бытование в британском гуманитарном дискурсе устойчивых выражений, восходящих к произведениям других национальных поэтов разных эпох.
14 См.: Форостенко А.В. Топология современных переводов Библии на английский язык: Дисс. . канд. филол. наук. М., 2003.
статочно для сохранения впечатления принадлежности текста к библейской традиции, являются повторы на разных уровнях языка и особенно повторяющийся союз and, передача древнееврейского параллелизма, библейские идиомы, в состав которых входят семантически емкие, полифоничные слова-концепты, и морфологические архаизмы. Сохранение конституирующих параметров обеспечивает восприятие современного перевода как канонического текста с его особой ритмикой и возвышенным стилем, несмотря на возможные — даже многочисленные — изменения других стилистических характеристик текста. Тем не менее ряд переводчиков полностью пренебрегают конституирующими библейский стиль параметрами и как будто даже не замечают нередко создаваемого их усилиями комического эффекта, совершенно неуместного в сакральном тексте, ср.:
Song of Solomon 3:1
King James Bible: By night on my bed I sought him whom my soul loveth: I sought him, but I found him not.
Living Bible: One night my lover was missing from my bed. I got up to look for him but couldn't find him.
Eccles. 11:1
King James Bible: Cast thy bread upon the waters: for thou shalt find it after many days.
Good News Bible: Invest your money in foreign trade.
Mark 1:3
King James Bible: The voice of one crying in the wilderness...
Good News Bible: Someone is shouting in the desert.
Работа в этой области не менее актуальна для русскоязычной культуры, где также предпринимаются попытки осовременить русскую Библию, несмотря на однозначное неприятие Русской православной церковью всех русских переводов Священного Писания, кроме созданного в 1876 г. и с тех пор несколько раз редактировавшегося так называемого Синодального перевода. При ближайшем рассмотрении большая часть этих новых вариантов оказывается отнюдь не новыми переводами древних сакральных текстов, а просто кальками с далеко не лучших новых английских переводов, выполненными главным образом в США. Конституирующие библейский стиль параметры текста в них столь же грубо искажаются, ритмика и стилистика текста разрушаются, ср.:
Откр. 10:11
Синодальный перевод: .Тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах и языках и царях многих.
Благая весть: Ты должен снова пророчествовать о многих народах, нациях, языках и царях.
Деян. 18: 6
Синодальный перевод: Кровь ваша на главах ваших.
Слово жизни: Ну, пеняйте на себя.
Деян. 5: 5
Синодальный перевод: И великий страх объял всех слышавших это.
"Кассиановский" перевод: Все очень сильно испугались.
Мф. 5:38
Синодальный перевод: Вы слышали, что сказано: "око за око, и зуб за зуб".
Слово жизни: По закону Моисея правило такое: Выбил кому-то глаз — отдавай свой глаз, выбил зуб — расставайся с зубом и ты.
Топологические исследования в сфере перевода этим не ограничиваются. Продолжается изучение так называемой "третьей" семиологической системы при переводе, представляющей собой любую хорошо узнаваемую стилистическую подсистему языка-источника, последовательно используемую автором произведения для достижения определенного эффекта и обусловливающую стилистическую неоднородность текста, что и необходимо передать при переводе. К выполненным ранее исследованиям, в которых в этой функции выступали романизмы в произведениях Шекспира15, церковнославянизмы в романе А.С. Пушкина "Евгений Онегин"16 и библеизмы в "Приключениях Тома Сойера" М. Твена17, в этот период добавилось системное изучение фольклоризмов в английском и русском языках18.
Отдельно следует остановиться на тех переводческих проблемах, которые в этот период впервые получили топологическое осмысление. Во-первых, топология позволила системно подойти к переводу имен собственных в составе литературно-художественного произведения, где, как показало исследование19, они выступают в качестве маркера жанрово-стилистической принадлежности текста. Во-вторых, была разработана методика перевода литературных произведений так называемого " семиотического направления", которые предлагается рассматривать не по отдельности, а как всю со-
15 См.: Чубаров А.Л. Англо-французская диглоссия в творчестве У. Шекспира и проблемы ее передачи на другом языке: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1988.
16 См.: Кукурян И.Л. Английские переводы романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин" как предмет лингвопоэтического анализа: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1990.
17 См.: Полубиченко Л.В. Филологическая топология: теория и практика. С. 548-555.
18 См., например: Полубиченко Л.В. Перевод фольклоризмов как третьей семи-ологической системы // Шестые Федоровские чтения. Университетское переводо-ведение. СПб., 2005; Дмитриева Е.Г. Фольклоризмы как третья семиологическая система при переводе: Дисс. . канд. филол. наук. М., 2009.
19 См.: Полякова Н.А. Топология поэтической ономастики (на материале английской литературы): Дисс. . канд. филол. наук. М., 2009.
вокупность текстов данного писателя-семиотика, т.е. как своеобразный индивидуально-авторский гипертекст, и осуществлять в нем внутритекстовые (скорее, внутригипертекстовые) замены, перестановки, компенсации и иные переводческие преобразования20. Наконец, постепенно выявляются топологические закономерности интерсемиотического перевода как передачи знаков естественного человеческого языка средствами визуальных и/или музыкальных образов21.
В самое последнее время в отдельное направление топологических исследований оформилось изучение "топологической биографии" писателя как всей совокупности текстов данного автора, рассмотренных через призму объединяющих их взаимосвязей и в контексте диалогических взаимоотношений с предшествовавшими им и последующими текстами, созданными иными субъектами национального и/или интернационального литературно-культурного процесса, творцами единого общекультурного дискурса22. Функциональная совокупность топологически релевантных признаков, конституирующих индивидуально-авторский стиль писателя, или его стилистический инвариант, служит основой опознаваемости его уникального голоса в общем хоре. Учет и сохранение этих признаков в процессе преобразования созданных писателем текстов (адаптации, сокращения, перевода на другой язык и пр.) необходимы для сохранения ими себетождественности в соответствии с принципом топо-хроно-телео-аксиологии. Если же писатель двуязычен и сам переводит собственные произведения, то встает вопрос о выявлении параметров, конституирующих единство его "раздвоенной" языковой личности, и эта проблема сегодня также становится предметом топологического осмысления.
Картина сегодняшнего положения дел в области филологической топологии была бы неполной без упоминания об исследова-
20 Этой проблематике посвящена выполненная на факультете иностранных языков и регионоведения МГУ дипломная работа: Тилькунова Т.Ю. Произведения Виктора Пелевина как семиотический гипертекст: подходы к переводу на английский язык: Дипломная работа. М., 2008.
21 Начало этим исследованиям было положено Л.А. Гзокяном на материале текстов пьесы Б. Шоу "Пигмалион" и сценариев ее прямой экранизации и поставленного по ней мюзикла: Гзокян Л.А. Жанровая транспозиция художественного текста как проблема филологической топологии: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2002; см. также: Шалито Т. Интерсемиотический перевод литературного произведения в фильм (на материале романа Ш. Бронте "Джейн Эйр"): Дипломная работа. М., 2008.
22 См.: Сурганова Т.В. Топология поэзии и прозы Редьярда Киплинга: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2010; Она же. Редьярд Киплинг в творчестве Владимира Высоцкого: аспекты "топологической биографии" // Языки в современном мире: Мат-лы VII Междунар. конф. М., 2008; Она же. Топологическое видение художественного дискурса: "случай Киплинга" // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2.
ниях, возвращающих топологическую мысль к ее истокам — к изучению вертикального контекста художественного произведения, но уже в сопоставительном плане, когда необходимость понимания содержащихся в тексте интертекстуализмов осложняется задачей найти им репрезентативные соответствия при переводе произведения на другой язык, а значит, и в иную систему культурных координат23. Топо-хроно-телео-аксиологический принцип анализа интер-текстуализмов позволяет составить "интертекстуальный портрет" произведения, а затем воспроизвести его в переводе, сводя потери и искажения к минимуму.
Завершая обзор истории развития и современного состояния филологической топологии, следует подчеркнуть перманентную актуальность изучения проблем филологической инвариантности и варьирования. Противоречие в терминах здесь только кажущееся: рассматриваемая тематика всегда стояла в центре филологических интересов, занимает специалистов сегодня и нет никаких признаков того, что она когда-либо будет оттеснена на периферию научного поиска.
Список литературы
Андросенко В.П. Цитата как элемент сообщения и как фактор эстетического воздействия: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 1988. Ахманова О.С., Полубиченко Л.В. "Дифференциальная лингвистика" и
"филологическая топология" // Вопр. языкознания. 1979. № 4. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1940. Гзокян Л.А. Жанровая транспозиция художественного текста как проблема филологической топологии: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2002.
Дмитриева Е.Г. Фольклоризмы как третья семиологическая система
при переводе: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2009. Игнатович М.В. Культурная адаптация интертекстуальных включений при переводе произведений английской литературы ХХ века (на материале романов Т. Пратчетта и их переводов на русский язык): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2011. Корнеева А.П. Топологический подход к изучению английской фразеологии библейского происхождения // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 1. Корнеева А.П. Английские фразеологические единицы библейского происхождения в языке и речи: Дисс. . . канд. филол. наук. М., 2009.
23 См.: Игнатович М.В. Культурная адаптация интертекстуальных включений при переводе произведений английской литературы ХХ века (на материале романов Т. Пратчетта и их переводов на русский язык): Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. М., 2011.
Кукурян И.Л. Английские переводы романа А.С. Пушкина "Евгений Онегин" как предмет лингвопоэтического анализа: Дисс. ... канд. филол. наук. M., 1990.
Лосев A.Ф. Философия имени. M., 1990.
Полубиченко Л.В. К обоснованию и развитию понятия вертикальный филологический контекст (на материале английской поэзии): Дисс. ... канд. филол. наук. M., 1979.
Полубиченко Л.В. Филологическая топология в английской классической поэзии. M., 1988.
Полубиченко Л.В. Филологическая топология: теория и практика: Дисс. ... докт. филол. наук. M., 1991.
Полубиченко Л.В. Перевод фольклоризмов как третьей семиологиче-ской системы // Шестые Федоровские чтения. Университетское переводоведение. СПб., 2005.
Полубиченко Л.В., Aндрoceнкo В.П. Топология цитат в художественной и научной речи // Филологические науки. 1989. № 3.
Полубиченко Л.В., Кузнецова Е.В. Топология библеизмов как часть английской литературной традиции // Вестн. Mоск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1987. № 6.
Полубиченко Л.В., Шхвацабая Т.И. (Рязанцева). Топология цветообозна-чений // Вестн. Mоск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1985. № 3.
Полякова H.A. Топология поэтической ономастики (на материале английской литературы): Дисс. . канд. филол. наук. M., 2009.
Сурганова Т.В. Редьярд Киплинг в творчестве Владимира Высоцкого: аспекты "топологической биографии" // Языки в современном мире: Mат-лы VII Mеждунар. конф. M., 2008.
Сурганова Т.В. Топологическое видение художественного дискурса: "случай Киплинга" // Вестн. Mоск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. № 2.
Сурганова Т.В. Топология поэзии и прозы Редьярда Киплинга: Дисс. ... канд. филол. наук. M., 2010.
Тилькунова Т.Ю. Произведения Виктора Пелевина как семиотический гипертекст: подходы к переводу на английский язык: Дипломная работа. M., 2008.
Форостенко A.B. Топология современных переводов Библии на английский язык: Дисс. . канд. филол. наук. M., 2003.
Чубаров A.Л. Англо-французская диглоссия в творчестве У. Шекспира и проблемы ее передачи на другом языке: Дисс. ... канд. филол. наук. M., 1988.
Шалито Т. Интерсемиотический перевод литературного произведения в фильм (на материале романа Ш. Бронте "Джейн Эйр"): Дипломная работа. M., 2008.
Jakobson R. Selected Writings. Vol. 2. The Hague; Paris, 1971.
Steiner G. After Babel. L., 1975.
