CC BY
54
DOI: 10.24411/2072-4098-2019-11104
Фиктивная кредиторская задолженность при банкротстве: уголовно-правовой аспект
К.В. Третьяков
адвокат, партнер, руководитель российской уголовно-правовой практики Ое^опв, доцент кафедры права Самарского государственного экономического университета, кандидат юридических наук (г. Самара)
Константин Викторович Третьяков, konstantin.tretyakov@dentons.com
Актуальность темы банкротства обусловлена тем, что по данным из открытых источников количество банкротств в России неуклонно растет, и только за 2018 год по разным оценкам эта цифра увеличилась в среднем в полтора раза 1. И если в отношении физических лиц это можно объяснить развитием относительно недавно введенного института личного банкротства, то в отношении юридических лиц подобная тенденция может быть объяснена только реальными экономическими трудностями, с которыми сталкиваются субъекты хозяйствующей деятельности. Наиболее негативная динамика наблюдается в строительстве, далее следуют торговля, пищевая промышленность, машиностроение 2. На этом фоне эффективность процедур банкротства остается крайне низкой. Так, в первой половине 2018 года доля удовлетворенных требований по завершенным делам составила всего 6,5 процента. Если же проанализировать количество судебных дел, то почти в 2/3 процедур кредиторы вообще ничего не получают. В первом полугодии 2018 года доля дел о банкротстве организаций составила 65 процентов (2 248 дел),
а у физических лиц этот показатель еще выше - 74 процента 3.
Между тем, несмотря на существенный рост количества банкротств, показатели, касающиеся возбуждения уголовных дел по так называемым «банкротным статьям» (статьи 195-197) Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) практически неизменны. Более того, число таких дел чрезвычайно мало на фоне общего количества процедур банкротства 4. Приведенные факты либо свидетельствуют о том, что преступления в сфере банкротства не освещаются, либо, что гораздо более логично, указывают на то, что соответствующее уголовное-правовое регулирование неэффективно.
Стандартно к преступлениям в сфере банкротства принято относить неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ), преднамеренное банкротство (ст. 196 УКРФ) и фиктивное банкротство (ст. 197 УК РФ). Кроме того, сюда же относится специальная (по отношению к части 1 статьи 195 УК РФ) норма - фальсификация финансовых документов учета и отчетности финансовой организации в целях сокрытия признаков банкротства (ст. 172.1 УК РФ).
См., например:
Ш1_: https://www.vestifinance.rU/articles/108675
Ш1_: http://yrcreditrostov.ru/bankrotstvo-fizicheskix-licz-(grazhdan)-v-rostove-na-donu/statistika-i-dinamika-bank rotstva-fizicheskix-licz-za-2018-g
См. Ш1_: https://www.rbc.ru/economics/12/11/2017/5a05ca979a79475a8a66f090
См. иЯ1_: https://zakon.rU/discussion/2018/8/15/bolshinstvo_kreditorov_po-prezhnemu_poluchayut_nol_rublej_opubli
kovana_statistika_bankrotstv_za_per
См. Ш1_: http://www.cdep.ru/index.php?id=79
2
3
4
ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО
Однако совершенно очевидно, что этот перечень не охватывает весь спектр преступлений, которые сопровождают бан-кротные процедуры. Помимо исключительно «банкротных» составов, имеют место и фальсификация доказательств, и злоупотребление полномочиями, и растрата и, конечно, мошенничество, которое сейчас трактуется очень широко.
Вариантов банкротных схем достаточно много, и перечислять их нет никакого смысла, поэтому в настоящей статье они будут рассматриваться лишь обобщенно.
Согласно Федеральному закону от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) основной целью процедуры банкротства является удовлетворение требований кредиторов, то есть смысл закона заключается в максимально возможном (и справедливом) погашении долгов перед кредиторами. По факту же в настоящее время мы вынуждены констатировать, что очень часто банкротство используется как механизм ухода от долгов, то есть для целей, которые полярно противоречат самому смыслу банкротства. Получается, что публичная часть процедуры - это только верхняя часть айсберга, так как в крупных банкротных проектах ей, как правило, предшествует длительная подготовка, которая имеет свой целью вывод активов на подконтрольные структуры, которые формально не связаны с должником. Подобная схема предполагает два основных элемента:
1) перевод операционной деятельности на «зеркальные» структуры;
2) создание «дружественной» (а по факту - фиктивной) кредиторской задолженности.
Первый элемент необходим для генерации прибыли и осуществления дальнейшей деятельности (но без прежних долгов), а второй - для контроля над процедурой банкротства. Оба этих элемента взаимосвязаны, поскольку контроль над процедурой необходим для вывода активов, а активы,
в свою очередь, необходимы для финансирования сопутствующих затрат.
Очевидно, что в подобной ситуации не может идти и речи о соблюдении прав кредиторов, поскольку наличие «дружественной» кредиторской задолженности позволяет заинтересованному лицу сформировать большинство на общем собрании кредиторов и влиять на все значимые решения - назначение арбитражного управляющего, выбор последующей процедуры банкротства, утверждение положения о порядке проведения торгов, включая стоимость реализуемого имущества должника, и т. д. Учитывая, что процедуру реализации имущества организует арбитражный управляющий, проведение торгов также проходит в контролируемом формате.
Таким образом, кредиторская задолженность - это основной инструмент, который позволяет контролировать весь процесс банкротства вплоть до реализации имущества заранее определенным лицам и завершения процедуры конкурсного производства.
Между тем в действующем правовом регулировании отсутствует уголовная ответственность за создание фиктивной кредиторской задолженности. Как часть объективной стороны это деяние может входить в состав преступления, предусмотренного статьей 197 «Фиктивное банкротство» УК РФ, однако эта статья предусматривает уголовную ответственность за заведомо ложное публичное объявление руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности этого юридического лица, либо гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, о своей несостоятельности. То есть регулирования, которое осуществляется указанной правовой нормой, явно недостаточно для полноценной защиты прав и законных интересов кредиторов, поскольку значительная часть деяний, имеющих повышенную общественную опасность, этой статьей УК РФ не охватывается.
Необходимость дополнительного уголовно-правового регламентирования рассматриваемой области правоотношений обусловлена тем, что при создании фиктивной кредиторской задолженности лицо совсем не обязательно имеет намерение объявлять о несостоятельности, это может сделать любой из добропорядочных кредиторов при наличии непогашенной задолженности, причем создать условия для этого не составляет особого труда. Для квалификации же подобных действий в качестве мошенничества необходимо установление факта хищения чужого имущества либо приобретения права на чужое имущество, однако создание фиктивной кредиторской задолженности может и не иметь таких последствий. Например, кредитор, получив большинство голосов на собрании кредиторов, проголосовал за подконтрольного ему арбитражного управляющего, выбрал членов комитета кредиторов, делегировал им максимальные полномочия и вышел из числа кредиторов посредством отказа от требований. Несмотря на формальную отстраненность от должника, такое лицо фактически имеет полноценную возможность его контролировать и направлять ход процедуры в нужном направлении.
В настоящее время практически любая сделка должника, которая была оспорена в порядке главы 111.1 Закона о банкротстве, при условии причинения крупного ущерба (2 миллиона 250 тысяч рублей) может быть расценена как неправомерные действия при банкротстве (ст. 195 УК РФ). В то же время в случае отказа судом в удовлетворении требований недобросовестного кредитора о включении в реестр кредиторов никаких уголовно-правовых последствий для такого кредитора не наступает ввиду отсутствия обязательных признаков, необ-
ходимых для квалификации такого деяния как преступление (хищение или приобретение права на чужое имущество, публичное объявление о несостоятельности и т. д.).
Актуальность вопроса обусловлена тем, что в настоящее время это явление имеет массовый характер. В свою очередь, массовость обусловлена отсутствием надлежащего уголовно-правового регулирования и, как следствие, отсутствием наказания. Между тем независимое формирование объективного реестра требований кредиторов является базовой основой института банкротства, и отсутствие уголовной ответственности за создание фиктивной кредиторской задолженности является одной из причин злоупотреблений в этой сфере правоотношений.
ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИСТОЧНИКИ
1. URL: https://www.vestifinance.ru/ articles/108675
2. URL: http://yrcreditrostov.ru/bankrotstvo-fizicheskix-licz-(grazhdan)-v-rostove-na-donu/ statistika-i-dinamika-bankrotstva-fizicheskix-licz-za-2018-g
3. URL: https://www.rbc.rU/economics/12/1 1/2017/5a05ca979a79475a8a66f090
4. URL: https://zakon.ru/discussion/2018/ 8/15/bolshinstvo_kreditorov_po-prezhnemu_
poluchayut_nol_rublej__opublikovana_statis
tika_bankrotstv_za_per
5. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 13 июня 1996 года № 63-Ф3. URL: http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_10699/
6. URL: http://www.cdep.ru/index.php7id =79
7. О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ].- URL: http://www.consul tant.ru/document/cons_doc_LAW_39331/
