CC BY
77
5. Kozinceva, N.A. Prichastie // Yazihkoznanie. Boljshoyj ehnciklopedicheskiyj slovarj / gl. red. V.N. Yarceva. - M., 1998.
6. Aznabaev, A.M. Sintaksis slozhnogo predlozheniya v bashkirskom yazihke. - Ufa, 2007.
7. Samigullina, L.L. Sintaksis slozhnogo predlozheniya bashkirskogo yazihka: uchebnoe posob. (na bashkirskom yazihke). - Sterlitamak, 2009.
8. Saitbattalov, G.G. Bashkirskiyj yazihk: v 2 t. - Ufa, 2002. - T. II Sintaksis slozhnogo predlozheniya (na bashkirskom yazihke). - Ufa, 2007.
Статья поступила в редакцию 16.09.13
УДК 003. 007+800
Smolina A. FIGURATIVE MEANS OF EXPRESSION IN TATIANA BEK'S POETRY. In this work we analyze the poetry of T. Bek from a perspective of the theory of elocutio. The paper identifies major figurative expressive means, indicates features of the individual writing style, and tackles issues related to functioning of the expressive figures typically occurring in T. Beck's poetry.
Key words: T. Bek, elocutio, figurative features, homoioteleuton, zeugma, graduation, repeat, aposiopesis, syntactic parallelism, rhetorical question, rhetorical appeal, question-answer device, enjambment, function.
А.Н. Смолина, доц. каф. русского языка и речевой коммуникации СФУ, г. Красноярск, E-mail: [email protected]
ФИГУРАТИВНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ В ПОЭТИЧЕСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ ТАТЬЯНЫ БЕК
В работе анализируется поэтическое творчество Т.А. Бек с позиций теории элокуции. Выявляются основные фигуративные средства выразительности, указываются черты индивидуального авторского стиля; рассматриваются вопросы, связанные с функционированием ведущих для творчества Т.А. Бек фигур.
Ключевые слова: Т.А. Бек, элокуция, фигуративные особенности, гомеотелевтон, зевгматические конструкции, градация, повтор, апозиопезис, синтаксический параллелизм, риторический вопрос, риторическое обращение, вопросно-ответный ход, анжамбеман, функция.
Стихи, беседы и эссе Т.А. Бек, поэта, литературного критика, литературоведа, широкому кругу читателей сегодня почти неизвестны, хотя знакомы писателям и филологам, читателям, интересующимся поэзией. На наш взгляд, обращение к творческому наследию Т.А. Бек могло бы стать очень важным для читательской аудитории: в стихах современный человек может найти много близкого своим душевным переживаниям, размышлениям, поискам, в статьях - полезные знания по русской литературе и русской культуре в целом. Для лингвиста творчество Т.А. Бек представляет особый интерес по многим причинам. Прежде всего, конечно, привлекает языковое воплощение чувств, мыслей и идей в поэзии. Стихотворения Т.А. Бек насыщены традиционными для русской поэзии и оригинальными, говорящими об особом стиле, тропами и фигурами. Здесь отметим, что российский лингвист Э.М. Береговская говорила о Т.А. Бек как об одном из лучших поэтов наших дней [1, с. 19].
В русскую литературу Т.А. Бек вошла как автор поэтических сборников «Скворешники» (1974 г.), «Снегирь» (1980 г.), «Замысел» (1987 г.), «Смешанный лес» (1993 г.), «Облака сквозь деревья» (1997 г.), «Узор из трещин» (2002 г.), «Сага с помарками» (2004 г.). Стихи Т.А. Бек переводились на различные мировые языки. Также Т.А. Бек является автором книги «До свиданья, алфавит», выпущенной 2003 г., в которой представлены автобиографические зарисовки и мемуары, филологические портреты и статьи, беседы, а также связанные с героями этой прозы стихи. Книга «Татьяна Бек. Она и о ней» 2005 г. составлена из стихов, бесед с известными деятелями культуры, эссе. В мемуарной части читатель знакомится с воспоминаниями о поэте. Важно сказать и о вкладе Т.А. Бек в российское литературоведение, отметить преподавание в Литературном институте им. А.М. Горького, членство в редколлегии журнала «Вопросы литературы», работу над составлением учебной антологии «Серебряный век» и сборника поэтов-акмеистов «Акмэ. Антология акмеизма» 1997 г. Однако наиболее значимы для русской культуры стихи Т.А. Бек. Прежде всего, потому, что это искреннее отображение переживаний и впечатлений, в котором мы можем найти нечто объединяющее нас с поэтом. Э.М. Береговская в этой связи отмечала: «самое ценное в творческом наследии Татьяны Бек - это ее лирика», главные темы которой «любовь, судьба, природа, дорога-странствия, портрет с натуры, автопортрет; чувство корней, поэт и поэзия» [1, с. 19]. А поэт О.М. Дмитриев говорил, что Т.А. Бек «с первых же шагов встала на верный литературный путь: не боялась говорить естественно и просто, ни придумывала ни свои стихи, ни себя в них, воплощая
постижения своего небольшого личного опыта в становящихся нужными для других людей строках» [2].
На наш взгляд, весьма значимым является изучение творческого наследия Т.А. Бек с позиций литературоведения, теории стиха, стилистики и риторики. В данной работе мы рассмотрим поэзию Т. А. Бек в лингвориторическом аспекте, а именно обратимся к элокутивным особенностям ее стихотворений. Говоря о степени изученности проблемы, отметим, что индивидуальный авторский стиль Т.А. Бек только начинает изучаться и рассмотрение фигуративных и тропеических особенностей творчества поэта также находится на начальном этапе. На это, в частности, указывает Э.М. Береговская: «в исследовании ее (Т.А. Бек) идиостиля делаются только первые шаги» [1, с. 19]. К первым работам в этом направлении можно отнести статью самой Э.М. Береговской «Фигуративный синтаксис Татьяны Бек» [1, с. 19-28] и статью Е.И. Орловой «Ландшафты стиха. О поэзии Татьяны Бек» [3, с. 374-390]. Актуальность нашего исследования обусловлена, прежде всего, недостаточной изученностью элокутивной специфики поэтического творчества Т.А. Бек. Здесь следует сказать о том, что в настоящее время не существует ни монографических трудов, ни диссертационных исследований, посвященных целостному анализу творчества Т.А. Бек. Хотя, на наш взгляд, необходимость в таких работах есть, в том числе и потому, что современная поэзия - часть нашей культуры, сегодня, к сожалению, мало изучаемая. Также актуальность данной работы видится в значимости исследования лингвистической специфики современной женской поэзии и продолжения разработки теории элокуции, изучения функционирования таких редких фигур, как гомеотелевт и зевгма. С точки зрения практики риторики, стилистики, теории стиха, изучение поэзии Т.А. Бек значимо в работе со студентами при совершенствовании их культурно-речевой компетенции.
Обратимся к рассмотрению фигуративных особенностей поэзии Т.А. Бек. В работе Э.М. Береговской особое внимание уделяется описанию функционирования гомеотелевта и зевгмы - фигур, использование которых вошло в круг особенностей индивидуального авторского стиля поэта. И действительно, рассмотрение поэтического творчества Т. А. Бек в элокутивном аспекте показывает, что гомеотелевт (или гомеотелевтон), фигура, «состоящая в нагнетании слов с одинаковыми или сходными суффиксами или окончаниями» [4, с. 207], является ведущей. Автор прибегает к ней с различными стилистическими заданиями. Прежде всего, следует сказать, что гомеотелевтон создает ритмический рисунок: «И шли, и пели, и топили печь, /
И кровь пускали, и детей растили, / И засоряли сорняками речь, / И ставили табличку на могиле, / И плакали, и пили, и росли». Часто гомеотелевтон используется для усиления образности, создающейся лексическими средствами, описания чувств и характера лирической героини: «Я приду - заступница, помощница, / Просто утирательница слез». Встречается гомеотелевтон и в раздумьях автора о себе, о своем месте в мире: «Не мстительница, не владычица, Не хищница - но кто же, кто же я...». Средством усиления образности, подчеркивании оценочности эта фигура становится и при характеристике изображаемых автором героев: «Я гляжу на тебя - / на певца, удальца и красавца». Также гомеотелевтон используется как средство усиления изобразительности при описании состояния природы и взаимоотношений, взаимосвязи человека и природы: «...Начинается осень - / сухая, холодная, злая. / Истощилась надежда. / Отчаялся разум и дух»; «А если о любви, то это как восход, / Который обнажил, в полнеба полыхая, / Что сохнет и цветет, / и колется, и жжет, / Но главное - растет /душа моя лихая». Н.В. Каверина, рассуждая о роли гомеоте-левта в тексте, отмечала, что «контекст, лишенный гомеотелев-та, сильно тускнеет» [5, с. 29]. Также Н.В. Каверина указывала на то, что гомеотелевт «формирует сильные позиции и эмоционально-смысловые доминанты текста, способен усиливать его динамизм, передавать силу чувств и драматизм ситуаций» [5, с. 30]. Все сказанное выше можно целиком отнести и к использованию гомеотелевта Т.А. Бек.
Обращение к зевгматическим конструкциям, при построении которых «семантически неоднородные члены предложения, занимающие одинаковую синтаксическую позицию, объединяются как однородные» [б, с. 8], является чертой индивидуального авторского стиля Т.А. Бек. Основной эффект, создаваемый зевгматическими конструкциями в стихотворениях Т.А. Бек, -драматический: «Не помогут ни Бог, ни аптека, /Ни домашняя грелка со льдом». Также отметим, что эти конструкции способствуют отображению внутреннего состояния лирической героини, тяжелых переживаний, борьбе внутренних противоречий. Объединение в зевгматическом перечислительном ряду слов, относящихся к разным смысловым сферам, как нельзя лучше способствует отображению внутреннего напряжения, трагичности изображаемых автором личных событий: «Это доводы н и ч ь и / Опрокидывают в гибель - / И ломаются в ночи / И часы, и дух, и грифель».
При описании внутреннего состояния, тяжелых переживаний, мрачных чувств автором также используется еще одна фигура, основанная на перечислении - градация. Размещение элементов перечисления «в порядке их возрастающей или убывающей семантической и / или эмоциональной значимости» [7, с. 139] помогает передать различные оттенки чувств: «Как народ, как язык, как вода, Ухожу, вымираю, мертвею».
Частотной фигурой в поэтическом творчестве Т.А. Бек стал повтор. Он используется для выделения значимых компонентов мысли: ««Все это было, было, было...» / Зачем же я, / Изнемогая, повторила / Ход бытия?». Также повтор способствует отображению внутренних размышлений, неразрешимости сложных для автора жизненных вопросов: «Все выстрадано, все высказано, все найдено до меня. Зачем же тогда, зачем -опять карандаш в руке». Также эта фигура способствует заострению внимания на трудноразрешимых духовных и душевных вопросах и сложных, тягостных чувствах, например, на чувстве вины: «И - позднее - крапива и мята... / - Ты во всем, ты во всем виновата». Как и иные фигуративные средства, повтор в стихотворениях Т.А. Бек призван передавать эмоции, чувства; часто он используется в любовной лирике: «Я отсюда уйти не смогу, / Потому и скучаю, скучаю...». Нужно сказать и о том, что повтор также способствует созданию ритмического рисунка. Особую роль в этом играет деривационный повтор, заключающийся в неоднократном использовании не одного не всего слова, а только его корня [8, с. 123]. Приведем примеры: «Кончилось тысячелетье, / Охлестнув лозой. / - Кончено! Конец! Кончина! /Розга - кнут - ремень». Деривационный повтор способствует усилению изобразительности, созданию элемента языковой игры: «Это даже веселее / Веселиться просто так!»; «Ты, /закончив Реальное / (Господи Боже!) училище, - / Угодил в ирреальное, / Черного года судилище». Сложные вопросы жизни, смерти, любви, счастья также ставятся автором с помощью деривационного повтора: «Мы не вполне живем на свете - / Мы доживаем жизнь отцов»; «Умереть, минуя уми-
ранье, - / Гэсподи! Ты ласков иль суров?»; «Разучилась петь, и любить любовь». Любовь, страдания и счастье, отношения с любимым человеком, одиночество и тоска также находят языковое воплощение в деривационном повторе: «Вы - причина моих беспричинных / Неожиданно хлынувших слез!»; «Одинокие в поле не воины. / Ну а я в одиночестве крепла. / Одинокая дома и во поле,/ Я жила широко и упрямо». В стихах Т.А. Бек мы часто видим драматические самохарактеристики. Обычно они создаются различными видами повторов, в том числе и деривационным: «Мне сказали, что я - отважная/ Что мне делать с моей отвагою?/ - Коль отважная, так отваживай». Еще один вид повтора - анадиплозис (заключающийся «в повторении конечного элемента <...> какого-либо отрезка речи <...> в начале следующего за ним» [9, с. 43-44]) - широко представлен в лирике Т.А. Бек; поэт прибегает к нему с различными стилистическими заданиями. Эта фигура ритмически организует текст, выделяет эмоционально значимые компоненты речи и предает нарастание чувств, способствует отображению развития мысли: «Утро вечера мудренее. / Мудренее... Смешное слово»; «Я скажу, что нет изгоев, / Нет изгоев на земле». Сосредоточить внимание читателя на собственных раздумьях, задаваемых себе жизненных вопросах, поэту также помогает анафора - «повтор начальной части речевых единиц» [4, с. 114]: «Зачем орехов нет в орешнике, / Зачем молчат мои сквореш-ники, / Зачем белым-бела тетрадь?». Повтор в начале каждой строчки выделяет значимый для автора компонент, создает особую ритмомелодику: «Мы вместе, как речка и тальник, / Мы вместе на все времена!».
Поскольку стихи Т.А. Бек - всегда выражение личных переживаний, чувств, эмоций, размышлений о пережитом, сомнений, раздумий, внутренних противоречий, мы часто встречаемся с «незавершенными (прерванными, усеченными предложениями)», называемыми в стилистике и риторике апозиопезисом [10, с. 72]. Приведем примеры: «Идем: береза, я, еще береза И снова я... Поди меня осиль!»; «В горы - туда и обратно, - / Солнце, мозги набекрень...». Апозиопезис помогает автору выражать свои чувства: «Душа мужает, раздвигая ширь, / Когда друг друга несмертельно раним...». Также эта фигура используется поэтом, когда важно показать незавершенность мысли и возможность продолжения ряда, например, при описании природы, окружающей обстановки или воспоминаний о них: «На заснеженной аллее / Я да стайка зимних птах...»; «А предутренняя быль / Смотрит с ужасом безвольным, - / Как невытертая пыль / На Евангельи настольном...». К апозио-пезису Т.А. Бек часто прибегает при отображении внутренних размышлений: «Я сама виновата, сама, / Что душа точно сад в паутине...». Важно сказать, что прерванные предложения помогают сфокусировать внимание на значимых отрезках текста, привлечь к соразмышлению читателя: «Человек привыкает к увечью... / И душа, гробанувшись с высот, / Расстоянье меж небом и вещью, / Одомашниваясь, обживет».
Стремление Т.А. Бек к созданию ритмико-интонационного рисунка стиха обусловливает обращение к такой фигуре, как синтаксический параллелизм («повтор синтаксической конструкции» [4, с. 698]): «Все печали мои мудреные, Все задачи мои нерешенные...». Конвергенция синтаксического параллелизма с фигурами, так же, как и параллелизм, выполняющими ритмообразующую функцию, способствует усилению яркости ритмомелодики текста. Приведем примеры конвергенции анафоры, лексического повтора и синтаксического параллелизма: «Наревусь - и всхлипну. / Всхлипну - рассмеюсь. / И опять привыкну, / И опять смирюсь»; «Но только не просто стрекочет, / Но только не просто поет».
Стихи Т.А. Бек - это одновременно отображение душевных переживаний, духовных исканий, размышлений о смысле человеческого бытия и собственной жизни. Поэтому так органичны для поэта риторические вопросы, вопросно-ответный ход и риторическое обращение. Размышляя о жизни людей в своей стране, стремясь говорить правду о духовном состоянии общества, призывая людей не идти по пути зла, неправды, равнодушия, угодничества, чинопочитания, бездуховности, мещанства, поэт часто задает вопрос и затем дает свой ответ. В этом ответе заключается своего рода призыв оставаться человеком, не предавать свое духовное начало, думать об истинном смысле жизни, не быть рабом, лжецом, конформистом, подлецом, серостью. Поэт становится своего рода духовным доктором: «Ужасают недуг небывалый,/ Нелюбовь, каземат, полынья... /- Что
страшнейшее в мире? / - Пожалуй, / Это все-таки запах вранья». Риторический вопрос Т.А. Бек - попытка воззвать к душе и голосу разума современного человека, заставить его задуматься и самому ответить на заданный поэтом вопрос, возможно, что-то изменить в своей жизни, пробудится для духовной жизни: «Зачем ты занят нелюбимым делом / И примостился ближе к пирогу?»; «О психология смерда-зайца! / Посторониться? Уйти? Ввязаться?»; «Неужели святыню - на свалку? / Неужели не вечен оплот?». Риторические вопросы автора также обращаются и к себе в стремлении понять, что происходит в собственной жизни, разобраться в личных чувствах: «Льется песня помертвелая, / - А когда-то вся звенела: / - Как же ты, такая смелая, / Оказалась не у дела?»; « Я не знаю, как мне относиться к ним: / Удивляться, презирать, бояться ли?». Риторическое обращение («эмоциональное обращение к тому, кто не может дать ответ» [4, с. 645]) привлекает внимание к объекту речи, выделяет его: «О жизнь, - не хочу, не надо, / Не буду с тобой судиться». Частотно обращение поэта к данной фигуре в размышлениях о судьбе страны, о народе и власти: «Поразмысли над этим, историк! / ...Вижу, / как на ветру холостом / Снова рушится карточный домик, / А когда-то - незыблемый Дом»; «Хоть за Серпухов, хоть за Воронеж... /Яне вами ведома, вожди!»; «Тоже мне вече, мужи, бояре! / Так... Перекупщики на базаре». Поскольку Т. А. Бек размышляет в стихах о своих современниках и эпохе, мы встречаем обращение ко времени, что весьма важно в постановке идейного акцента: «Повывелись, Время, твои бедолаги, / Твои горемыки, твои забулдыги...». Значимо риторическое обращение и при выражении личных чувств лирической героини: «О любовь моя! / Ты - неизвестность / С обязательной примесью боли».
Ещё одна фигура, о которой следует сказать, анализируя творчество Т.А. Бек, - это анжамбеман («перенесение части фразы или части слова из одной стихотворной строки в следующую» [4, с. 691]). Намеренно создаваемое несоответствие меж-
ду ритмическим и семантико-синтаксическим членением речи помогает передать противоречивость чувств, состояние внутренней тревоги. Также перенос незаконченной мысли в следующую стихотворную строку помогает придать особую значимость перенесенному компоненту. Приведем примеры: «Твои бедолаги, твои простофили / Ушли»; «Черты свои, - но складки папины: / Мое лицо, / почти увечное».
Подводя итоги, скажем, что поэзия Т.А. Бек отличается ярко выраженной фигуративностью. Фигуры становятся ведущими средствами выражения чувств и мыслей поэта. Стилистический маркер - фигуры, по которым мы узнаем поэта - это гометелев-тон и зевгма. Их использование мы относим к чертам индивидуального авторского стиля. Основные функции гомеотелевтона и зевгмы - изобразительно-психологическая, оценочно-изобразительная, ритмообразующая, функция повышения напряженности повествования. Отличительной элокутивной чертой также является использование всех видов повторов, причем здесь мы отмечаем их конвергенцию в узком контексте. Основные функции повторов - изобразительно-психологическая и ритмообразующая. Философичность стихотворений Т.А. Бек обусловливает активное использование риторического вопроса, вопросноответного хода и риторического обращения. Основные их функции - диалогизация монологической речи, эмоциональное и смысловое выделение значимых отрезков текста, выражение чувств и эмоций, привлечение к размышлению. Активное обращение к такой фигуре, как анжамбеман, роднит творчество поэта с творчеством М.И. Цветаевой и В.В. Маякосвкого, тем не менее, это тоже черта идиостиля, по которой узнается автор. Основная функция анжамбемана - выделительная.
Перспектива дальнейшего исследования видится нам в изучении тропеической составляющей поэзии Т.А. Бек, а также в рассмотрении вопросов конвергенции тропов и фигур. Значимо, на наш взгляд, также исследование эссе и бесед Т.А. Бек с позиций теории элокуции, топики, инвенции и диспозиции.
Библиографический список
1. Береговская, Э.М. Фигуративный синтаксис Татьяны Бек // Речевое общение: специализированный вестник / под ред. А.П. Сковородни-кова. - Красноярск. - 2009. - Вып. 10-11 (18-19).
2. Дмитриев, О.М. О стихах Татьяны Бек [Э/р]. - Р/д: http://lib.ru/POEZIQ/BEK_T/skvoreshn.txt.
3. Орлова, Е.И. Ландшафты стиха. О поэзии Татьяны Бек // Татьяна Бек. Сага с помарками. - М., 2004.
4. Москвин, В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь. - Роств-на-Дону, 2007.
5. Каверина, Н.В. Гомеотелевт и текст // Риторика в свете современной лингвистики: тезисы докладов Второй межвузовской конф. -Смоленск, 2001.
6. Смолина, А.Н. Зевгматические конструкции в современном русском литературном языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Кемерово, 2004.
7. Щербаков, А.В. Градация // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородни-кова, Е.Н. Ширяева. - М., 2003.
8. Береговская, Э.М. Занятная риторика / Э.М. Береговская, Ж.-М. Верже. - М., 2000.
9. Емельянова, О.Н. Анадиплозис / О.Н. Емельянова, Г.А. Копнина // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. - М., 2003.
10. Сковородников, А.П. Апозиопезис // Культура русской речи: энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева. - М., 2003.
Bibliography
1. Beregovskaya, Eh.M. Figurativnihyj sintaksis Tatjyanih Bek // Rechevoe obthenie: specializirovannihyj vestnik / pod red. A.P. Skovorodnikova. - Krasnoyarsk. - 2009. - Vihp. 10-11 (18-19).
2. Dmitriev, O.M. O stikhakh Tatjyanih Bek [Eh/r]. - R/d: http://lib.ru/POEZIQ/BEK_T/skvoreshn.txt.
3. Orlova, E.I. Landshaftih stikha. O poehzii Tatjyanih Bek // Tatjyana Bek. Saga s pomarkami. - M., 2004.
4. Moskvin, V.P. Vihraziteljnihe sredstva sovremennoyj russkoyj rechi. Tropih i figurih. Terminologicheskiyj slovarj. - Rostv-na-Donu, 2007.
5. Kaverina, N.V. Gomeotelevt i tekst // Ritorika v svete sovremennoyj lingvistiki: tezisih dokladov Vtoroyj mezhvuzovskoyj konf. - Smolensk, 2001.
6. Smolina, A.N. Zevgmaticheskie konstrukcii v sovremennom russkom literaturnom yazihke: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - Kemerovo, 2004.
7. Therbakov, A.V. Gradaciya // Kuljtura russkoyj rechi: ehnciklopedicheskiyj slovarj-spravochnik / pod red. L.Yu. Ivanova, A.P. Skovorodnikova, E.N. Shiryaeva. - M., 2003.
8. Beregovskaya, Eh.M. Zanyatnaya ritorika / Eh.M. Beregovskaya, Zh.-M. Verzhe. - M., 2000.
9. Emeljyanova, O.N. Anadiplozis / O.N. Emeljyanova, G.A. Kopnina // Kuljtura russkoyj rechi: ehnciklopedicheskiyj slovarj-spravochnik / pod red. L.Yu. Ivanova, A.P. Skovorodnikova, E.N. Shiryaeva. - M., 2003.
10. Skovorodnikov, A.P. Apoziopezis // Kuljtura russkoyj rechi: ehnciklopedicheskiyj slovarj-spravochnik / pod red. L.Yu. Ivanova, A.P. Skovorodnikova, E.N. Shiryaeva. - M., 2003.
Статья поступила в редакцию 16.09.13
